Зоя стояла у закрытого гроба и мысленно представляла лицо Андрюшки.
«Сыночек мой… Как там тебя обрядили в морге, всё ли положили?.. Глянуть бы на тебя хоть одним глазком на прощание… Глянуть и тут же рядом лечь с твоей могилой…»
Женщина зарыдала. Кто-то рядом утешал как мог, что-то ей говорили. Но Зоя никого и ничего не видела и не слышала. Только вот эта закрытая крышка гроба. А там её сын…
И только когда работники ритуальной службы деловито закопошились у могилы, подхватили гроб, женщина словно очнулась.
Нет! Нет! Это всё снится ей, ну не может её сыночек вот так уйти, ему же ещё сорока лет нет…
— Зоинька, Зоя, крепись, милая, — шептали ей рядом стоящие подруги и крепко обнимали её, точнее — просто держали, чтобы она за Андреем в могилу не прыгнула.
А рядом со скучающим видом стояла жена Андрея, по всему её виду было понятно, что она уже ждёт, когда же всё это закончится, и можно будет уйти с кладбища…
Вот так вдруг оборвалась судьба веселого, красивого молодого мужчины. А совсем недавно в его жизни кипели не шуточные страсти.
Шесть лет назад он вдруг увлёкся женщиной. У Андрея была жена, дочка подрастала, все в семье было спокойно. Татьяна, его жена, работала в школе учительницей, дочка Анюта в седьмой класс ходила. Сам Андрей работал водителем на элеваторе. И однажды в их контору устроилась бухгалтером милая хохотушка Иринка. То улыбнётся Андрею, то пройдёт мимо, вроде как случайно коснётся пышным бюстом. А однажды напросилась, чтобы он её до дома довез на своём грузовике — мол, поздно идти, страшно, а общественного транспорта в их селе отродясь не было. Андрюха по доброте душевной согласился. А в кабине Иринка первая полезла целоваться. И у мужика крышу снесло. Он тогда впервые домой не пришёл ночевать. И так ему сладко было в объятия пышногрудой Ирины на её мягком диване в маленьком покосившемся домишке.
Утром пришло осознание случившегося, Андрей прятал глаза.
— Ира, ты это, прости, — пробормотал он, — я ведь женат.
— Да я знаю! — засмеялась Ирина, — и что? Со мной ведь тебе хорошо.
Ничего Андрей не ответил, потому как была права Ирина. Хорошо…
С Таней они последние годы как соседи жили. Она до ночи со своими тетрадками за рабочим столом сидит, ему после смены главное — поесть, в душ и спать…
Какой там интим. Как-то всё приелось. Да и не затейница была Таня в постели. Стыдливая и робкая…
А Ира другая. С ней Андрей вдруг почувствовал себя героем-любовником, гигантом, супер-мужчиной! С Ириной можно всё…
Но была Анютка. Мысль о том, что он даже не жену предал, а дочку, была просто мучительной.
Дома он тогда появился только вечером. Таня смотрела на него глазами полными укора. Но ни слова не сказала. А лучше бы закричала, кинулась на него с кулаками, расцарапала бы ему лицо. Но Таня молчала. Анютка только робко спросила, где он ночевал.
— Да в гараже до ночи копался, дочка, — неуклюже соврал Андрей, — там, на диваничике, и заснул.
Дочка поверила, а Таня только плечами дёрнула, как от удара. Ложь она чувствовала каждой клеточкой. Тем более от Андрея. Знала она его, наверное, даже лучше, чем он сам. Знала и любила до безумия. Но выразить это не могла. Слишком кроткая и тонкая натура была Таня.
Раньше, когда Андрей уставший приходил с работы, она заботливо укрывала его пледом на диванчике, садилась рядом и гладила, гладила мужа по голове. Так и усталость отступала. Но теперь Таня чувствовала, что Андрей её обманул. И так ей было горько. Она смотреть на него не могла, не то, что прикоснуться…
А потом Андрей всё чаще и чаще стал задерживаться «в гараже», как он объяснял. Но от него теперь пахло не бензином и потом, а женскими духами. Обо всём на свете забыл Андрей. И даже про муки совести перед дочерью. Он был счастлив! И только Ирина была в его сердце.
Однажды Татьяна первая решилась на серьёзный разговор.
— У тебя появилась женщина? — тихо спросила она поздним вечером, когда Андрей явился после очередного свидания.
— Появилась! — без зазрения совести, даже с вызовом, сказал Андрей, — и она самая лучшая женщина на свете.
От этих слов Татьяна сжалась вся в комочек, едва не заплакала, но сдержалась.
— И что ты будешь делать? — проглотив комок в горле, спросила она.
— Таня, ты сама всё понимаешь, мы не можем больше жить с тобой.
— Ты меня гонишь?
Андрей опустил глаза — не мог он прямо сказать жене о том, что не место ей больше в его доме. Возможно, в другом случае он бы ушёл сам из дома к новой пассии. Но не с Ириной. Она каждое свидание нашёптывала мужчине, что мечтает жить с ним в его доме, большом и светлом. Её ведь избушка того и гляди завалится. Да и почему он должен оставлять дом жене? Ведь это его дом! Родители Андрея построили. И Андрей слушал Ирину. Татьяна всё поняла. И на следующий день Таня с дочкой ушла к своей тётке — единственной родственнице в этом посёлке.
Как же плакала Аня. Она не верила, что отец не просто её бросил, а ещё и выгнал из дома, в котором девочка жила с самого рождения.
— Папка, ты не можешь так с нами поступить! — кричала она Андрею.
— Прости, дочка, но ты ещё маленькая, и многого не понимаешь, — отвечал Андрей, — ты не плачь, мы будем с тобой общаться. Я помогу вам с жильём. Обещаю…
Но… Не помог…
Ирина въехала в его дом сразу же после ухода Тани и дочери и тут же установила свои порядки. Первое время, очарованный новой возлюбленной, Андрей особо и не стремился к общению с дочерью. А потом уже Ирина всячески этому препятствовала, устраивала скандалы, когда он хотел элементарно позвонить Анюте.
Зоя, когда узнала, что натворил сын, за голову схватилась — был бы жив Пётр, отец Андрея, он бы вправил ему мозги. А так…
Андрей мать и слушать не хотел. Любовь у него…
Через месяц он с Ириной расписался. А уже через четыре месяца Ирина ходила с важным видом, поглаживая растущий живот.
— Вы, Зоя Николаевна, зря на сына обижаетесь, — говорила Ирина свекровке, — со мной Андрюше лучше. И любит он меня. Счастливы мы, понимаете?
— Ира, ты зачем в семью полезла? – негодовала Зоя, — ты же знала о жене, о ребёнке.
— Я теперь его жена! И своих ему детей нарожаю.
Все разговоры с Андреем ни к чему не приводили. Зоя и стыдила его, и плакала. А он, словно зельем каким опоенный твердил, что «только с Иришкой ему хорошо».
— Мама, ну я же не отказываюсь от Анютки, — в сердцах восклицал он, — выплачиваю ей алименты.
— А когда ты последний раз встречался с дочкой? – спрашивала Зоя, — ты даже на день рождение к ней не пришёл, а она так ждала.
— Не смог я тогда, посевная как раз, ты же знаешь! Но я же позвонил ей, подарок через тебя же передал!
— Она тебя хотела видеть, а не наушники эти! – разозлилась Зоя, — эх, сынок, сынок… Что же ты творишь! В один миг дочку забыл. А Таня… Она же так тебя любила.
— Хватит, мать! – закричал и Андрей, — хватит меня гадом последним выставлять. Ты что мне предлагаешь на две семьи жить? И забыла, что Ира тоже вскоре родит?
Зоя только головой покачала. Запутался её сын. Но как бы ни был он виновен, он всё равно её ребенок, и жалко его.
С бывшей снохой Зоя поддерживала хорошие отношения, даже звала их жить к себе после того, как Андрей фактически выгнал Таню и Анютку. Но Татьяна отказалась: жить у бывшей свекровки – это по кусочку своё сердце и дальше кромсать. Андрей ведь будет к матери приезжать, а то ещё и жену свою новую приведёт. Видеть их вдвоём – это было выше сил для брошенной женщины.
Таня, доработав до конца учебного года, уехала в город жить – подруга её к себе позвала, место хорошее в гимназии нашла, съёмную квартирку дешёвую подыскала. И Анютку с собой забрала.
У Зои сердце кровью обливалось, понимая, что внучка теперь вряд ли к ней приедет. Любила она очень свою Анечку, баловала. Но Аня клятвенно пообещала приезжать к бабушке каждое лето.
— Разрешишь? – с тревогой спросила Зоя Татьяну.
— А вы-то здесь причём? – грустно улыбнулась она, — конечно, пусть приезжает.
— И ты, Танечка, про меня не забывай! – сказала напоследок Зоя.
А осенью Ирина сына родила. Андрей был так рад – наследник! Встречал жену из роддома с цветами. И Зоя немного оттаяла – как ни крути, и здесь теперь внук, родная кровиночка. А Женька ещё копией Андрея уродился. Стала Зоя в дом к сыну ходить, хотя после того, как он с Таней поступил и Анечкой, ни разу не была. Но теперь другое дело. Здесь малыш. И хорошо осуждать другим. Ну, раз любовь у её сына такая. Да не такая уж и плохая оказалась Ирина. Милая, приветливая, вкусно готовила. У Тани чаще всего полуфабрикаты всякие из магазина были. А тут… И борщи, и солянки, и жаркое. В общем, кормила она мужа от души.
— Работящему мужику нужна нормальная еда! – говорила Ирина, подливая Андрею добавки и тут же про дело говорила, — мне сегодня из бухгалтерии звонили, сказали, что надо в город за запчастями ехать. Поедешь?
— А когда?
— Да сегодня в ночь.
— Да я только с поля, сегодня зерно до вечера сушить возили, устал чего-то.
— Ну, так в дороге и отдохнёшь! Ты же в ночь поедешь! Дорога пустая, – убеждала Ирина, — а заплатят хорошо! Мне Валька почему и позвонила. Да и из города можно ещё диван привезти детский. Всё дешевле, чем здесь. Женька-то растёт. Скоро из кроватки его надо переселять…
Да, права Ира. Тут деньги почти сами в руки плывут. Надо быть дураком, чтобы этим не воспользоваться. А то, что устал? Так на том свете отоспится!
И потом всё чаще и чаще Ирина подбрасывала мужу идеи дополнительного заработка, и он за них хватался. Ещё радовался – вот какая у него жена сметливая!
Прошло несколько лет.
Ирина за эти годы ещё двоих ребятишек родила. На работу она больше не вышла – сидела дома, о детях заботилась, хлопотала на кухне, мужа с работы ждала. А Андрей, приходя с гаража или приезжая с поля, принимался за домашнюю работу. Теперь в их дворе был большой сарай, полный всякой живности – две коровы, несколько поросят, овец с десяток, кролики…
И все хотели есть, все требовался уход. Вот Андрей и впрягался. Ерунда, что от усталости руки слабели, и в глазах иногда двоилось (потрясись-ка весь день на грузовике), на том свете отоспится…
Надо сказать, что Ирина в сарае почти не появлялась. А когда ей? У неё же дети. Хотя между делом советы давала, что хозяйство ещё надо увеличить – ведь Женьке уже через год в школу идти, компьютер ему надо купить. И не важно, что в доме уже есть ноутбук. Это же сыну для учёбы…
А Настене и Владику надо велосипеды новые. Да и сама Ирина – молодая женщина, она давно о шубе мечтала…
Вот и вкалывал Андрей и дома, и на работе. Даже доильный аппарат купил, чтобы экономить время, вечером и утром по-быстрому доил своих коровок.
Иногда Зоя приходила, чтобы управиться с коровами. Так ей хотелось накричать на сноху, которая в это время сидела нога на ногу дома у телевизора или, в лучшем случае, кашеварила на кухне. Но в последний момент Зоя успокаивалась – а чего кричать? Молочко же её внукам… Выпьют – здоровее будут…
Вспоминал ли Андрей о первой семье? Конечно, вспоминал. Иногда болью в сердце отдавала мысль о том, как там его Анютка… Уже ведь в институт поступила. За эти годы Андрей лишь несколько раз видел старшую дочку.
Аня, как и обещала, не забыла Зою, и иногда приезжала к бабушке на лето. Зоя внучку тоже не забывала – и подарки ей слала, и с пенсии иной раз перекидывала на карту немного денежек. С Таней они по-прежнему тепло общались.
И вот Аня, живя всё лето в одном посёлке с отцом, виделась очень редко с ним. А всё потому, что Ирина сразу же вставала на дыбы.
— У тебя свои дети! А эта… Уже большая! У тебя и так из зарплаты до сих пор алименты вычитают! – ругала Ирина, — не хватало, чтобы ты последние копейки от семьи отрывал и этой что-то покупал.
— Ира, она тоже моя дочь!- мягко отвечал Андрей, — ну что я там куплю? Ну, фруктов да так по мелочи чего… дочь порадовать. Виноват же я перед ней.
— Ты своим покупай! А эту кобылу нечего радовать!
И практически по пятам ходила за Андреем, пока Аня жила у Зои – чтобы не встречались они.
Сколько раз Зоя ругала сноху, чтобы та остепенилась. Но потом поняла, что от этого только хуже сыну делает: после таких разговоров в доме от скандала даже стекла дрожали.
— Пусть живёт, как живёт! – вздыхала Зоя, — ничего уж тут не поделать. Сам мой сынок такую судьбу себе выбрал.
А Андрей за эти годы так привык, что он всё время работает, работает без нормального отдыха, что другой жизни и не представлял. И Иринку он свою всё равно любил – взбалмошную, крикливую…
Но по ночам она так жарко его обнимала, что вся обида на неё тут же улетучивалась…
А потом заболел он. И вроде вначале несерьёзно – так температура просто. Выпьет жаропонижающего – и на работу спешит, а потом домашние дела делает. Ирина его поддерживает: разве здорового мужика какой-то температурой свалишь, тем более, когда столько дел надо переделать, и на работе то одна халтурка, то другая. Деньги надо зарабатывать, отдыхать некогда!
Зоя-то сразу не знала о болезни сына, а как-то увидела его на улице и забеспокоилась – глаза у него какие-то красные, подкашливает.
— Сынок, а у тебя всё в порядке? – мать потрогала лоб Андрея и ахнула: горячий, как кипяток.
— Мама, да не беспокойся! Нормально всё! Завтра пятница, за выходных отлежусь.
— Нельзя же так! — заругалась мать, — начальство твоё не видит, что ты болен? А Ирка как тебя такого на работу отпускает?
— Кто меня в машине видит, вожу груз и вожу, – попытался улыбнуться Андрей, но как-то криво у него это вышло. – А Ира лекарств мне всяких купила. Ничего, пройдёт.
— Лекарств она купила! – вскричала Зоя, — да тебе в больницу надо! Ты уже вон говоришь с одышкой!
Андрей только рукой махнул. По делам поехал.
Но Зоя в тот же вечер была у него дома. Ирина ногти красила, ребятня в комнате играла, а Андрей лежала на диване, его озноб бил.
— А, тётя Зоя, — увидев свекровку кивнула Ирина, — надо в сарай сходить, коров управить, а то Андрюша что-то приболел, а мне за детьми следить надо.
— Женька посмотрит за детьми! А ты сама иди в сарай! – возмутилась Зоя, — и скорую вызывай! Видишь, у тебя муж болеет!
— Ой, да ладно вам! – фыркнула Ирина, — панику только наводите. Телевизор меньше смотрите. Обычная простуда… И почему вы так со мной разговариваете? Я что вам раб на галерах? И за детьми, и в сарай… Нашли работницу.
— Я сейчас пойду! – прохрипел Андрей, — сейчас только таблетку выпью…
А сам даже с дивана встать не смог, Зоя всплеснула руками, заплакала от страха за родного ребёнка. И сама позвонила в скорую…
Потом больница, врачи. Медики опускали глаза и ничего не говорили по существу. Только успокаивали Зою, что организм молодой, крепкий. Справится Андрей…
Две недели боролись за жизнь молодого мужчины. Вначале кислород, потом уже и ИВЛ…
Каждый день под окном отделения стояла Зоя, пытаясь разглядеть родную кровиночку. Но тщетно. Силы покидали Андрея. Мать молила бога о том, чтобы он послал исцеление ее единственному ребенку, давала различные зароки…
А в это время легко и беззаботно чувствовала себя Ирина. За всё время, пока Андрей лежал в больнице, она даже ни разу не подошла к госпиталю, не спросила у врачей, надо ли какие лекарства…
— А как я пойду! – искренне удивлялась она, когда соседи спрашивали ее про самочувствие мужа, — я ведь дома должна сидеть, мы ведь в контакте были. Вдруг я сама заразная…
Соседи кивали и подальше отходили – вдруг, и правда, заразная…
А из дома Андрея в эти дни слышалась громкая музыка…
Отрывалась Ирина на карантине. А в сарае кричало голодное хозяйство. И только Зоя приходила и кормила скот, забывая про свой возраст – а ей уже было под семьдесят…
Женщина за это время почернела от горя. Но верила, что все с ее сыном будет хорошо!…
Да, наделал он ошибок, но он ведь по сути своей хороший, добрый…
Не может господь его так рано к себе забрать… …
Но нет! Ничего не сбылось. Умер Андрей…
И вот сейчас, идя с кладбища, Зоя думала только об одном – зачем ей теперь жить? Ради внуков? Ирина за последнее время какая-то странная стала. Совсем чужая…
На поминках немного посидела и сбежала, Зоя даже не поняла – когда…, наверное, к детям – решила она. На похоронах ведь их не было. Подруги после похорон не покидали Зою. То одна ночевала с ней, то другая… а она про внуков беспокоилась.
— Как там Женя, Настя, Владик… Ведь переживают же, наверное. Хоть и маленькие, а всё понимают. Надо к ним сходить, гостинцы унести! – через пару дней после похорон сына решила Зоя.
Купила в магазине фруктов, игрушки, пошла к снохе.
Ещё с улицы услышала она громкую музыку, доносящуюся из дома, женский смех, мужской бас…
В доме стоял дым коромыслом, на столе в кухне початая бутылка вина, салаты, нарезка всякая, фрукты…
Из зала выглянула Ирина, явно пьяненькая. За ней мужик – Зоя видела его раньше, только имени не помнила. Гуляка и ловелас, несколько раз женатый и разведённый. Мужик выключил музыку.
— О, тётя Зоя пришла! – икнув, сказала она, запахивая растрепавшийся халатик, — чего вам?
— Ты что здесь устроила? – в возмущении воскликнула Зоя, — кто этот мужчина?
— А вам какое дело? – усмехнулась Ирина, — с кем хочу, с тем и гуляю. Я теперь женщина свободная!
— Свободная? У тебя трое детей, муж два дня, как в могиле! Совсем совесть потеряла!
— А ты меня, карга старая, не совести! – взвилась Ирина, — у меня своя жизнь! И пошла вон отсюда! Это мой дом!
— Это дом Андрея…
— Ошибаешься, бабуся, — захихикала Ирина, — ваш сынок всё на меня переписал. И дом этот, и участок. Всё моё!
— Да когда же он это сделал? Почему мне не сказал.
— А когда я Владика родила. Подарок мне такой сделал! Теперь что хочу, то и делаю!
— Так ты… Это всё ты! Все годы из Андрея верёвки вила, все соки из него выпила… Ты не любила его, только пользовалась. Он из-за тебя семью бросил.
— И со мной создал! – невозмутимо ответила Ирина, — И был ли у него такой достаток, когда мы сошлись? Нет! Только дом. А за эти годы мы и ремонт сделали, и двор полный хозяйства. Это я вашего сыночка на путь истинный направила, показала, как деньги зарабатывать. Поэтому здесь всё моё по праву!
— Ты загубила его! – заплакала Зоя, — загнал он себя с тобой.
— Ну а в этом уже сам виноват… Слушай, пошла вон… — и Ирина зевнула, — не видишь у меня мужчина в гостях.
От такой наглости у Зои в глазах потемнело, ноги подкосились.
— Дети где? – из последних сил спросила она у Ирины.
— Не ваше дело! – гаркнула бывшая невестка и вытолкала старушку взашей…
Выйдя на улицу, она встретила соседку, та и рассказала, что здесь происходит: Ирина гуляет с тех пор, как Андрея в больницу положили, мужики всякие трутся, пьянки-гулянки. Дети в доме, запуганные какие-то. Соседи уже в опеку звонили, там обещали проверить сигнал. Но ещё не было их.
— А вчера подъехал огромный грузовик и загрузил весь скот из сарая, — рассказывала соседка, — видно живым весом все сбагрила… Смеялась ещё, что теперь она богатая невеста… И некогда ей живностью заниматься. Мы на неё так посмотрели… Два дня, как мужа похоронила. Ну не дура ли?
Зоя схватилась за голову. Что же теперь будет?
Зоя Николаевна шла домой и чувствовала, что ей всё хуже и хуже. Голова кружится. Зазвонил мобильный. Женщина с трудом нащупала телефон.
— Да, — произнесла она слабеющим голосом.
— Бабулечка моя! – услышала она голос внучки, Анюты, — я приехала. Проводить папу не смогла. Мама запретила, чтобы эту женщину не видеть, а сейчас приехала. Мы с мамой у твоей двери стоим. Ты где?
— Внученька… И Таня приехала… — бессвязно повторяла Зоя, — а я… Я от неё иду… От паскудницы этой.
— Бабушка, бабушка, где идешь? – закричала Аня в трубку, — говори, мы навстречу к тебе пойдём.
Зоя Николаевна что-то говорила, сама не помнила, что… а потом сознание потеряла…
Не видела она, как к ней с переулка уже бежали повзрослевшая Аня и Татьяна. Они-то и вызвали скорую. Давление у Зои Николаевны подскочило до критических цифр, чуть инсульт не случился. Но врачи спасли её.
— Зачем мне жить? – плакала Зоя, — лучше бы к сыночку…
— Мы теперь вместе будем жить! – ответила ей Татьяна, которая целыми днями вместе с дочкой дежурила у постели бывшей свекрови, — Ничего справимся.
— А как же город?
— Аня будет жить в нашей квартире, я же купила недавно её… Учиться дочка продолжит, а я тут устроюсь на работу. Я уже узнавала, — говорила Таня, — я вас теперь ни за что не брошу.
И они долго сидели, обнявшись. Мать и невестка. Хоть и бывшая, но родная, как дочка….
А через несколько месяцев, когда Зоя Николаевна и Татьяна уже дружно хозяйничали дома, позвонили из опеки и сказали, что детей у Ирины изъяли. Она совсем не занимается их воспитанием. Детей в приют готовят. Еле-еле упросила Зоя отдать внучат ей. И Таня её поддержала – дети-то не причем… Воспитают…
— Я только одного не понимаю? – удивлялась потом Татьяна, — эта Ирина. Вроде такая деловая была, деньги всё к себе гребла. А после смерти Андрея как с цепи сорвалась. Деньги тратит, добро нажитое пропивает… Почему?
— А потому что она изначально была гулящая… Нормальная бы женщина в семью не полезла. Эти года Андрюшка её только и держал, это я сейчас понимаю. Вот она из себя деловую и строила, а как не стало его, так вся её натура наружу и полезла. И поделом ей…
0 комментариев