Екатерина Семёновна судорожно сжимала в руках рубашку мужа Ивана, и в десятый раз принюхивалась к запаху. Ей казалось, что если запах ещё сохранился, значит и человек здесь, рядом с ней.
— Есть…. — тяжело вздохнув, прошептала женщина, — может быть, сейчас откроется дверь и муж зайдёт.
— Не зайдёт… — тут же одёргивала себя Екатерина Семёновна.
61-летнего Ивана не стало месяц назад, шальной водитель — лихач сбил его на перекрёстке. Самое ужасное то, что муж повторил судьбу сына, который точно так же погиб только 20 лет назад. Екатерина Семёновна думала, что сойдёт с ума от горя. Спасало её только любимое дело.
Работала женщина воспитателем в детском саду, возилась с ребятишками целый день и это доставляло ей истинное удовольствие. В такие моменты горе как будто отступало на несколько шагов назад. Они когда-то с мужем Иваном тоже мечтали о большом количестве детей, как минимум о троих. Со временем муж добился хороших высот в строительном бизнесе и даже сумел купить 4-комнатную квартиру для будущего семейства. Но к сожалению, в жизни Екатерины Семёновны счастье быть матерью случилось лишь один раз. В восемнадцать лет — когда она только познакомилась с будущем мужем Иваном. В том же году сыграли свадьбу. Родился сын Мишенька, в котором молодые родители души не чаяли, хотя и самим было по 19-20 лет. Но друг друга любили, вот и случилось такое чудо.
— Да… — еле слышно прошептала Екатерина Семёновна, окунувшись в воспоминания во время тихого часа в детском саду.
Но рабочие дни в саду пролетали незаметно. И вечером женщина оказывалась дома. О, вот это было настоящим испытанием для нервов! Кошмаром, которого не встретишь ни в одном фильме ужасов. Екатерина Семёновна в каждом сантиметре, в каждом миллиметре своей большой квартиры встречалась с раздирающими душу воспоминаниями.
— Боль притупится со временем, попейте вот эти таблеточки, — советовал врач-невролог.
Не тут то было. Боль не исчезала и постоянно давала о себе знать.
Екатерине Семёновне больше по душе был другой совет врача.
— Найдите себе занятие дополнительное, хобби так сказать. И общайтесь больше с людьми, помимо работы. Общение спасает от одиночества и боли.
Да, хороший совет. Только трудновыполнимый для женщины. В это сложно поверить, но нет, у Екатерины Семёновны ни подруг, ни друзей. Не нажила. Видимо, настолько растворилась в своей семье, что забывала обо всём, что может быть за её пределами.
Да, что друзья…
У Екатерины Семёновны ведь родственники есть. Невестка Людмила и внук Юрий. Да только знаться они с ней не хотят. Женщина до сих пор не понимает, почему она им ни приглянулась. Ведь лично Людмиле и Юрию ни одного слова плохого не сказала.
Женился сын рано, так же как и она, в 18 лет. Екатерине Семёновне выбор сына откровенно не понравился. Его жену Людмилу она всегда считала особой ветреной, легкомысленной, любящей деньги, больше чем кого либо. Да и погулять она всласть обожала.
— Сынок, не по душе мне эта Людмила. Не хороший она человек. Ох, не хороший. Намаешься ты ещё с ней, — твердила Екатерина Семёновна.
Но Михаил и слушать не хотел.
— Мама, да ты что. Людочка, умница, красавица. Люблю я её.
Екатерина Семёновна человек кроткий, спорить не стала. Раз сын решил, так тому и быть.
А на деле права оказалась мать…
Не долго горевала Люда после гибели мужа, через полгода снова выскочила замуж. Устройство личной жизни для неё было важнее, чем собственный ребёнок. Околачивался большую часть времени Юра на улице, постоянно попадая в плохие компании. Однажды даже по малолетке отмотал срок на зоне за воровство. К Екатерине Семёновне, кроме денежного, никакого интереса не имел. Деньгами женщина не сорила, а потому и наведывался к ней внук считанные разы.
Переживала Екатерина Семёновна из-за внука очень, но сделать ничего не могла. Время по воспитанию в Юре хороших человеческих качеств давно упущено. Так и жила одна наедине со своим горем.
Тот осенний дождливый вечер пятницы женщина не забудет никогда. Пятница — самый нелюбимый её день недели. Впереди выходные, а это значит одиночество с удвоенной силой начнёт терзать её. Она завернулась в любимый плед, опустилась в мягкое кресло, внутренне сжалась. Вдруг через несколько секунд почувствовала что-то неладное в организме.
«Господи, что-то живот скрутило. Съела что ли не то,» — сказала Екатерина Семёновна, вскрикнув от острой боли внизу живота.
В ту же секунду почувствовала приступ тошноты, подпирающей к горлу.
«Ну точно, не то съела, отравилась. Так теперь будет эта тошнота до утра мучить,» — сказала женщина, едва успев добежать до туалета.
Но к её удивлению, тошнота прекратилась, так же быстро, как и началась.
«Ну и ладно, ну и хорошо,» — успокоила себя Екатерина Семёновна.
Она даже не подозревала, каким ужасом обернётся для неё утро.
Опять повторились те же самые кратковременные приступы тошноты и боль внизу живота…
На следующей день приступы снова были. На работе на неё внезапно свалились дикая усталость и сонливость. Женщина еле-еле справлялась со своими обязанностями. Коллеги уже начали косо поглядывать на неё.
«Господи, что со мной? — восклицала Екатерина Семёновна — Может быть, я умираю?»
От этих слов её пробрала дрожь по телу. Через несколько секунд решила:
«А что? Может это и к лучшему. Буду вместе с мужем и сыном на небесах у Христа за пазухой жить».
И тут Екатерину Семёновну словно током пробило, когда пришла в голову шальная мысль. Она едва не потеряла сознание от охватившего её предчувствия.
«То же самое со мной происходило очень много лет назад, когда….я была беременна!»
И тут же сама себя остановила:
«Ну, нет. Не может быть! Это в пятьдесят то девять лет. Забудь и не думай! Мало ли что за состояние, в таком возрасте всякие болячки липнут.»
Ночью Екатерина Семёновна не сомкнула глаз от этих мыслей.
«А ведь действительно похоже на беременность, как ни крути. И после смерти мужа прошёл лишь месяц, возможно беременность только сейчас и дала о себе знать. Надо идти к врачу!» — воскликнула она.
В приёмной женской консультации было тесно. Будущие роженицы, сплошь молодые девицы, толпились у окна регистратора. Когда очередь дошла до Екатерины Семёновны, она не успела и рта раскрыть, как женщина, сидящая за стойкой, спросила:
— Кого будем записывать на приём к врачу?
Екатерина Семёновна аж опешила от такого вопроса и не смогла произнести ни слова.
— Женщина, Вы меня слышите? Смотрите какая очередь, а Вы стоите, как воды в рот набрали. Так кого будем записывать на приём к врачу — дочь или внучку. Отвечайте или уходите из очереди, — регистратор уже заметно нервничала, её чёрные брови взметнулись вверх.
— Записывать….меня, — пролепетала Екатерина Семёновна.
— Вас??? — удивилась женщина, округлив глаза, — Ну, хорошо…Как скажете.
Екатерина Семёновна, получив талон на приём, побрела к двери под гул голосов беременных девиц.
«Боже мой! Такого унижения я не испытывала никогда в жизни. А может я и не беременна вовсе. И всё это придумала,» — сквозь слёзы бубнила себе под нос женщина.
После бессонной ночи и потрясений дня раскалывалась голова, она еле стояла на ногах. Лишь опустившись на кровать, Екатерина Семёновна тут же провалилась в объятия беспокойного сна.
Под утро ей приснился муж Иван. Он был так близко, что женщина даже ощутила тепло его руки, а потом услышала дорогой сердцу голос:
«Катюша, здравствуй! Ты же у меня умница, с трудностями всегда справлялась на отлично. А здесь не трудность, а настоящее счастье. У тебя. Нет, у нас будет ребёнок. Помнишь, как мы долго его ждали? И, наконец, Господь услышал нас, спустя столько лет. Ты справишься, дорогая. А мы с Мишей всегда будем с тобой.»
Проснулась Екатерина Семёновна в хорошем настроении, словно небеса вселили в неё надежду. Женщина поняла, что больше не боится неодобрительных людских взглядов и насмешек. Она мать и ждёт появления малыша. И никто, никто не смеет её осуждать.
Спустя несколько дней Екатерина Семёновна отправилась на приём к врачу, предварительно самостоятельно сдав анализы. Она, конечно, заметила вытянувшееся от удивления лицо врача, едва та взглянула на результаты и дату рождения пациентки. Такого в медицинской практике Галины Васильевны ещё не было, а она на своём веку повидала немало. Но это была единственная недопустимая эмоция, которую врач себе позволила. Она тут же взяла себя в руки, выдержки и терпения ей не занимать.
— Судя по результатам анализов, Вы беременны, — многозначительно сказала врач, — буду наблюдать течение Вашей беременности. Все анализы, обследования, лекарства назначаю только я. Больше никакой самостоятельности. Вам понятно?
— Понятно, — с улыбкой ответила Екатерина Семёновна.
Как ни странно она вдруг ощутила себя 18-летней девушкой, когда наблюдалась в консультации, беременная сыном Мишей. Вместе с этим ощущением появилась невероятная лёгкость в организме, как будто за спиной выросли крылья. Она и правда словно птица выпорхнула из женской консультации и впала в состояние безмятежности и покоя. Верила, что всё будет хорошо.
В целом, так оно и было. Галина Васильевна — очень опытный врач и скрупулёзно вела беременность Екатерины Семёновны. Да, были дополнительные анализы и обследования, но в основном в связи с возрастом пациентки.
Екатерина Семёновна верила в свою счастливую звезду, чувствовала она себя хорошо, не только физически, но и морально. Она, находясь дома, больше не ощущала себя диким зверем, сгорающим от одиночества. Женщина наконец-то нашла себе занятие по душе, как предписывал невролог. Она стала по-тихоньку собирать детские вещи для малыша, которые понадобятся в первое время после его рождения.
Шли месяцы.
У Екатерины Семёновны стал расти живот, сначала медленно, а потом быстро, как будто на дрожжах. Это не удивительно, срок беременности перевалил отметку в 6 месяцев.
В тот воскресный день она неспешно занималась домашними делами, делая и без того ухоженную квартиру ослепительно чистой. Вдруг женщина вздрогнула всем телом от неожиданности, когда услышала оглушительный стук в дверь.
«Зачем так колотить, ведь звонок есть,» — подумала она и пошла к двери.
— Кто? — спросила Екатерина Семёновна, прильнув к глазку.
— Я, Юрий. Открывай, давай, — недовольно ответил грубый мужской голос.
«Господи! Внучок приехал! Как я давно его не видела,» — пронеслось в голове у женщины и она, не раздумывая ни секунды открыла дверь.
Екатерина Семёновна опешила, когда вместо молодого человека, увидела хмурого, постаревшего, мужчину с недобрым взглядом. Шея и руки его были сплошь усыпаны татуировками.
— Ну, чего уставилась? Я это, я. Ты тоже не больно-то красавица стоишь. Так разжирела, что смотреть противно, — буркнул Юрий.
Ему даже в голову не могло прийти, что Екатерина Семёновна может быть беременна.
— Здравствуй, Юра! Проходи, располагайся. Сейчас чай будем пить, — предложила женщина.
Она всё равно была рада видеть внука, всё-таки кровиночка сына Миши. Жаль только, что радость оказалась недолгой.
— Послушай, — буркнул Юрий, злобно сверкнув глазами на Екатерину Семёновну, — квартира мне твоя нужна, хотя бы на время, пока дела мои не утрясутся. Поживи в другом месте.
Женщина аж в лице переменилась и ошарашенно смотрела на внука. Прошло несколько секунд, прежде чем к ней вернулся дар речи.
— То есть как пожить в другом месте? Юра, ты что? Я тебя не поняла.
Юрий — человек импульсивный, взрывной и не терпящий отказа. Поэтому любое мало мальское возражение вызывало в нём волну негодования.
— Что непонятного? Мне жить негде, а ты тут в царских четырёхкомнатных хоромах жируешь одна. Не пора ли внуку помочь? — грубо спросил Юрий.
— Но, Юрочка, у тебя же была квартира, я знаю, — хваталась Екатерина Семёновна за последнюю соломинку.
Хотя умом понимала, что ей не под силу осадить пыл этого наглого юнца.
— Ну была квартира и сплыла. Мы с матерью её в ипотеку брали. Мать начала алкашить по полной программе и перестала выплачивать кредит. Через пару месяцев банк лишил квартиры. Так что, давай, делись жилплощадью!
Юрий говорил самоуверенно, нагло, нисколько не сомневаясь в своей правоте.
А Екатерина Семёновна замерла от ужаса. Ведь если внук выставит её из квартиры, она окажется на улице с новорожденным младенцем и что тогда? Виски сдавило как клещами, так что бедная женщина не могла вымолвить ни слова.
А Юрий наоборот распалялся всё больше и больше. Он совершенно перестал сдерживаться и подбирать слова. Со всей силой извергал на Екатерину Семёновны поток грязной, нелицеприятной брани.
— Что ты там копаешься? Я у тебя единственный наследник — родной внук. А ты квартиры пожалела? Так, значит? Я церемониться с тобой больше не буду. Не хочешь по по-хорошему, будет по-плохому. Даю тебе три дня, чтобы собрать манатки и убраться в дом престарелых. И не вздумай заявлять на меня в полицию. Я на зоне был и мне терять уже нечего. Мои дружки такой тебе марафет наведут, костей не соберёшь.
Екатерина Семёновна стояла ни жива, ни мертва. Ей казалось, что весь этот ужас происходит не с ней, а она просто наблюдает за происходящим. Но злобный, ненавистный взгляд Юрия возвращал женщину в жестокую действительность. И она решила использовать последний шанс, чтобы остановить внука в совершении безумного поступка.
— Юра… — чуть слышно сказала она, — я не могу остаться без жилья, потому что беременна. У меня будет…
Внук не дал ей договорить, просто расхохотался в лицо:
— Что? Ты беременна? Какой может быть ребёнок? Ты в зеркало на себя смотрела? Ты же старая, как чёрт!
Юрий взглянул на округлившийся живот Екатерины Семёновны и это лишь страшно разозлило его. Он что есть силы закричал так, что казалось содрогнулись стены:
— Немедленно избавляйся от этого ребёнка! Делай аборт! Поняла?
— Я не могу, срок уже поздний, — пролепетала женщина, до ужаса испугавшись угроз внука.
Его лицо покрылось пунцовыми пятнами, глаза как у быка налились кровью. Казалось, ещё немного и он ударит.
Екатерина Семёновна сжалась, думая, что через несколько секунд упадёт замертво. Но внук лишь нагло ухмыльнулся и процедил сквозь зубы:
— Мне плевать, от кого ты нагуляла этого ребёнка. Всё равно единственный законный наследник этой квартиры — я. И никто другой. Отправляйся в дом престарелых, в ближайшие дни я пришлю документы и отпишешь мне квартиру.
Увидев, что Екатерина Семёновна оторопела и смотрит на него непонимающим взглядом, прикрикнул для пущей острастки:
— Повторяю, собирай манатки! За тобой будет наблюдать мой человек. Если надумаешь настучать ментам, он окажется рядом, быстрее чем они. И последствия будут для тебя плачевные.
После случившегося Екатерина Семёновна застыла на месте и не могла больше произнести ни слова. Уже несколько минут назад как ушёл Юрий, громко хлопнув дверью. А она всё стояла, не в силах пошевелиться. Ещё час назад порхала по квартире, как молоденькая девушка — будущая мама собирала вещички для малыша. А сейчас трясётся от страха и неизвестности. Внутренний голос неустанно повторял ей:
— Позвони в полицию!
Но Екатерина Семёновна так и не заставила себя сделать это. Страх потерять ребёнка был настолько велик, что мозг отказывался мыслить логически. Она не смогла совершить разумного поступка и обратиться в полицию. Просто поддалась угрозам внука, которые на самом деле были не больше, чем словами для её запугивания.
Когда женщина только узнала о беременности, очень сомневалась, нужен ли ей этот ребёнок, а сейчас нисколько не сомневается. Нужен, ещё как нужен!
«Он будет не только моей радостью под старость лет, но и памятью, незримой нитью, связывающей с семьёй — мужем и сыном. И не могу я, категорически не могу подвергать себя и ребёнка опасности,» — думала Екатерина Семёновна.
Именно так она оправдывала свой поступок, кода трясущимися от нервного шока руками собирала вещи в дом престарелых. По её лицу текли горькие слёзы, а душа оказалась во власти обиды и разочарования. Единственный внук оказался эгоистом, подлецом и преступником, каких поискать. Во многом она винила себя. Не нужно было, глядя на внука в детстве, пускать всё на самотёк. Надо было бороться за него. Тогда не случилось бы того, что произошло сегодня. А сейчас всё, время упущено.
С горечью вздохнула Екатерина Семёновна, опустившись вечером на диван. Уже не могла стоять на ногах от навалившейся дикой усталости. Перед ней стояли две сумки. Та, что поменьше — с её вещами. Та, что побольше — с вещичками для малыша. Идти кроме дома престарелых ей некуда. В этот момент она горько пожалела, что не имеет подруг, к которым можно обратиться и поплакаться в жилетку. Екатерина Семёновна не представляла себе, как всё будет происходить. Ведь идёт то она не в роддом, а в дом престарелых. Страхи и сомнения усугубились до предела, когда по телефону вновь позвонил внук Юрий.
— Ну чего, собираешься? Надеюсь, в полицию не настучала? До рукоприкладства дело не дойдёт? — рявкнул он.
— Нет, — тихо ответила Екатерина Семёновна.
— Вот видишь, быстро усекла. Можешь, когда хочешь. Пошевеливайся, — буркнул Юрий.
Он до сих по не мог поверить в то, как лихо провернул афёру с бабкой.
«Дело осталось за малым — официально оттяпать у этой старой перечницы квартиру. И тогда заживу круто, ещё как круто!» — довольно ухмыльнулся Юрий.
А Екатерине Семёновне было совсем не до смеха. До смерти напуганная собственным внуком на следующее утро она поплелась в дом престарелых.
На автобусной остановке было многолюдно. Прохожие с любопытством глазели на немолодую женщину с большим животом и двумя объёмными сумками наперевес. По их лицам читались немые вопросы.
«Во жрать!» — думали мужчины.
«И что её понесло рожать в таком возрасте!» — восклицали женщины.
Такие же немые вопросы возникли на лицах пожилых людей — постояльцев дома престарелых, порог которого переступила Екатерина Семёновна, смущаясь и сгорая со стыда.
— Не плачьте, дорогая! Не плачьте! Всё в жизни бывает. У каждого жителя этого дома есть своя личная трагедия. И Вы не исключение из правил, — утешала женщину сердобольная директор дома престарелых Анна Васильевна. — А насчёт ребёночка не переживайте. Будете также посещать доктора, у которого наблюдаетесь. Мы пойдём на встречу, войдём в Ваше положение, — продолжала утешать плачущую женщину директор.
Но Екатерина Семёновна никак не могла успокоиться и ни в чём не находила утешения. Ещё бы! Она, всю жизнь прожившая в любви и согласии с мужем Иваном, вдруг очутилась среди одиноких стариков, беспощадно кинутых сюда детьми, внуками или просто не выдержавших тяжести житейского бремени. Они глазели на неё, она — на них. Некоторые пытались познакомиться. Но со знакомствами у Екатерины Семёновны как всегда ни клеилось.
— Ну, ты чего сидишь, надулась как индюк? Пойдём с нами, сегодня какой-то концерт для нас придумали, — наперебой зазывали её женщины.
Но Екатерина Семёновна лишь отрицательно качала головой.
— Фу ты, ну ты, ещё выделывается. Как и забеременеть то смогла в таком возрасте и от кого? Такая то нелюдимая, — шептались по углам женщины.
Екатерина Семёновна лишь молча глотала слёзы, шла в небольшую комнату, которую делила с двумя соседками. Они любили шумные компании и казалось совершенно не грустили о прожитых годах вне дома престарелых. Но зато бесшабашность соседок позволяла женщине оставаться одной. Вернее не одной, а с будущей дочкой или сыночком. Она ещё не знала, кто у неё родится. Она разговаривала с малышом всегда, а младенец ей отвечал толчками ножек или ручек.
Когда Екатерина Семёновна думала о том, что будет с ним дальше, ей становилось страшно. Особенно страшно стало в тот день, когда после столовой, к ней подошла директор Анна Васильевна и протянула пакет с документами.
— Это Вам, курьер принёс, — с вежливой улыбкой сказала она.
— Да…спасибо — пролепетала Екатерина Семёновна, дрожащей рукой взяв пакет.
Она сразу поняла, что может быть в этом пакете. Но всё равно, как морально ни готовила себя, возвращаясь в комнату, оцепенела от ужаса, увидев содержимое. Это был договор дарения ею квартиры внуку Юрию, а к договору прилагалась записка, полная грязных угроз по отношению к ней и не родившемуся малышу в случае неповиновения в течение трёх дней.
Екатерина Семёновна откинулась на спинку стула и заревела белугой.
«Господи, за что мне такое наказание?» — запричитала она.
Внутренний голос вновь настойчиво заставлял её обратиться в полицию. Но страх потерять малыша был сильнее, в тысячу раз сильнее.
Женщина проходила весь день, как в воду опущенная. Ничто и никто не мог её отвлечь от тягостных мыслей. А каждый прошедший час с болью отзывался в сердце.
Так и три дня пройдут. И что тогда? Всю её жизнь поглотит тьма. И пропадёт она в ней навсегда.
После ужина женщина как всегда одна брела в комнату.
— Катюша, ты? — вдруг Екатерина Семёновна услышала знакомый, мужской голос за спиной и резко обернулась.
Она не сразу, с трудом узнала в пожилом мужчине Сергея, своего одноклассника. Когда-то ещё в школе между ними возникло чувство, похожее на любовь. Сергей первым сказал об этом, а Катя поддержала его. У неё самой по отношению к Сергею возникло что-то подобное. Стали встречаться. А потом к ним в класс неожиданно перевёлся парень по имени Иван. Ваня, Ванюша, Ванечка…
Влюбилась в него юная Катя по-настоящему, так что сердце заходило ходуном. А Сергей отошёл на второй план. После школы он совсем исчез из жизни Катерины, а может быть она просто забыла о нём.
«Боже мой, постарел то как….» — подумала Екатерина Семёновна.
И тут же одёрнула себя:
«А сама то ведь тоже не помолодела».
— Ой, Катюша, ты. Вроде медленно идёшь, а еле догнал тебя. Тоже годы берут своё. Может, пойдём, посидим где-нибудь подальше от людских глаз, — запыхавшись, сказал Сергей.
— Пойдём, Серёжа, — согласилась Екатерина Семёновна, заметно волнуясь.
Она никак не ожидала увидеть Сергея, тем более здесь, в доме престарелых.
— Ты как здесь оказался, Серёжа? — неожиданно осмелела Екатерина Семёновна, начав разговор первой.
— Ну, как. Просто, — коротко ответил Сергей.
— А разве сюда попадают просто так? — удивлённо спросила женщина.
— Попадают. Просто я один. Просто я ни встретил такой как ты и не создал семьи. Работал учителем истории в школе, досрочно вышел на пенсию, — Сергей внезапно остановился, перевёл дыхание.
Видно было, что ему тяжело рассказывать о своей боли, которая спустя годы только усиливается. Но он собрался с силами и снова продолжил:
— Дома — что? Пол, стены, потолок. Клетка вообщем. А здесь, в доме престарелых — общество, таких же битых или уставших от жизни людей, еда, врачи всегда есть. Даже развлечения имеются.
Сергей попытался улыбнуться, но вместо улыбки получилась какая-то грустная усмешка.
— Да что я. Ты то как, Катюша?
— Я… — пролепетала Екатерина Семёновна, — беременная.
— Вижу. Весь дом престарелых о твоей беременности гудит. Я тоже слышал, только не думал, что это ты. Но почему ты здесь, где Иван?
Екатерина Семёновна почувствовала, что подступает комок к горлу, а слёзы вновь начинают душить её. Она не выдержала и рассказала всю свою горестную историю.
Сергей слушал, удивлялся, время от времени всплёскивал руками. Его переполняли чувства обиды за Катерину, так безропотно подчинившуюся внуку и сострадания за безвременно ушедших мужа и сына.
— Катюша, ну зачем ты ломаешь свою жизнь? Это же твоя собственная квартира и любой суд это подтвердит. А все угрозы малолетнего подлеца не больше чем слова, я уверен в этом. Надеюсь, ты не подписала эти лживые бумаги о дарении квартиры. Отдай их мне, — попросил Сергей.
— Зачем они тебе? — изумилась Екатерина Семёновна.
— Пригодятся для полиции, чтобы посадить этого наглого мошенника в тюрьму, — хладнокровно ответил Сергей.
Для него было делом чести заступиться за свою когда-то любимую женщину, да и сейчас эти чувства никуда не ушли. Он просто боялся себе признаться в этом.
— Но Юрий же мой внук, как же я его собственноручно в тюрьму посажу? — растерянно пробормотала Екатерина Семёновна.
Несмотря ни на что, это её родной человек. Как говорится, что выросло, то выросло. С заядлым упорством убеждала себя женщина.
— Это не внук, это чудовище, которому самое место на зоне, — возражал Сергей так убедительно, что Екатерину Семёновну изнутри прошибало волной ледяного холода.
Она металась и внутренне содрогалась от принятого Сергеем решения, так и не смогла дать согласие на это.
В душевных страданиях прошли три дня, отведённые Юрием, на подписание Екатериной Семёновной договора дарения. Удивительно, но больше не поступило никаких звонков, циничных угроз в адрес женщины и её будущего ребёнка.
С тех пор прошло ещё две недели.
Екатерина Семёновна стала замечать за собой, что успокаивается и сердце больше не щемит как раньше. Завтра её беременность перейдёт отметку в семь с половиной месяцев. Несмотря на беспокойства и стрессы, по словам врача Галины Васильевны ребёнок развивается хорошо. И, конечно, спасал Сергей. Без его поддержки женщина бы не выдержала таких испытаний.
Тот воскресный день был ясным и солнечным, ничто не предвещало беды. Но она окаянная подстерегал Екатерину Семёновну. После обеда они с Сергеем планировали прогуляться в парке, окружавшим дом престарелых. Вдруг ближе к полудню в дверь Екатерины Семёновны постучали.
— Серёжа, — крикнула она, — сейчас иду.
Открыв дверь, женщина растерялась от неожиданности. Вместе Сергея на пороге стояла вахтёрша Зоя.
— Екатерина Семёновна, к Вам посетитель. Спуститесь, пожалуйста, вниз. Пройдите в комнату для свиданий.
После этих слов Екатерину Семёновну охватила дрожь, а сердце казалось ушло в пятки. Значит Юрий всё-таки не оставил затею отнять у неё квартиру и сам наведался сюда. Мгновенно вернулось чувство страха и тревоги от предстоящего события. Когда женщина открыла дверь, она остолбенела от увиденного. Посередине комнаты стояла Людмила, жена сына Михаила. Правда, Екатерина Семёновна узнала её с огромным трудом. Видела она её в последний раз на похоронах Миши двадцать лет назад. Из миловидной размалёванной особы она превратилась в изрядно состарившуюся, не ухоженную, не определённого возраста бабу. Непричёсанные волосы торчали в разные стороны, изо рта зияли гнилые зубы, огромные мешки под глазами и характерный запах изо рта выдавали алкоголичку. Она с ненавистью и негодованием смотрела на Екатерину Семёновну. А потом что есть силы закричала:
— Что?! Добилась своего, карга старая, уничтожила мне сына Юрочку!
— Как уничтожила? — воскликнула Екатерина Семёновна. — Это он меня пытался уничтожить.
Людмила зло ухмыльнулась и заголосила пуще прежнего:
— Юрочка, хороший мальчик, попросил у тебя временного приюта. Так ты полицию на него натравила, ведьма старая. Не выдержал мальчик мой, утонул.
— Как утонул? Мой внук Юра утонул? — пролепетала Екатерина Семёновна и слеза вот-вот была готова скатиться по её щеке.
— Расстроился, выпил с горя и утонул. И не смей, ведьма старая, называть Юрочку своим внуком. Не внук он тебе вовсе, усекла?
Екатерина Семёновна застыла, не в силах пошевелиться. И лишь через несколько секунд смогла произнести:
— Как не внук?
— А вот так. Бесплодный твой Мишка оказался, тебе просто сказать стеснялся. Пришлось мне от любовника рожать. И ты никого не родишь, ведьма. Ты думаешь, зачем я сюда пришла? Тебе про Юрочку поплакаться только? Не дождёшься! Сейчас увидишь, что будет.
С этими словами Людмила стала надвигаться на Екатерину Семёновну, прижимая её к двери. Внезапно руки алкоголички оказались на шее бедной женщины и начали её сдавливать. Екатерина Семёновна попыталась закричать, но смогла выдавить лишь тихий стон.
«Господи, за что?» — мелькнуло в голове.
Ей казалось, что бегут последние секунды её жизни. Она обмякла и поняла, что нет сил бороться. И тут дверь внезапно открылась, на пороге стоял Сергей и осоловевшими глазами смотрел на происходящее.
— Что Вы здесь делаете? — крикнул он Людмиле.
Та с негодованием разжала пальцы на шее Екатерины Семёновны, попятилась к стене и закричала как сумасшедшая:
— Будь ты проклята! Проклята! — С этими словами она вся в чёрном как чёрт из ада выбежала из комнаты.
— Катюша, ты как? — взволнованно спросил Сергей, как только Людмила скрылась из виду.
Екатерина Семёновна хотела ответить, но язык от страха онемел. Внезапно она почувствовала подкатывающий к горлу приступ тошноты, а через секунду невыносимая боль в области живота обожгла тело. Женщина истошно закричала, оперлась рукой о стену и медленно сползла на пол. Сергей подбежал к ней, схватил за руку:
— Катюша, что с тобой?
— Серёж, плохо мне, помоги вызвать скорую.
— Но ведь ещё не наступил срок, — растерялся мужчина.
— Вызывай! — взмолилась Екатерина Семёновна и снова зашлась в новом крике.
Она побледнела, а её лицо исказилось от сильнейшей боли, которую нет сил терпеть. Тут же женщина обмякла на руке Сергея. Он испугался так, что не смог сдержать слёз.
Скорая приехала быстро. В этот миг всё перед глазами Екатерины Семёновны закрутилось в бешеном хороводе. Встревоженное лицо Сергея, склонившееся над ней. Удивлённая толпа постояльцев дома престарелых, глазевшая на необычное действо. Вытянувшееся лица врачей, которые впервые везут женщину из дома престарелых в роддом. А потом в голове у Екатерины Семёновны как набат прозвучали гневные слова Людмилы:
«Будь проклята!».
«Всё… Не будет у меня здорового ребёнка…»
С этими словами женщина потеряла сознание, лишь только тело её содрогалось от конвульсий во время очередных толчков ребёнка.
На пределе были нервы не только Сергея, но и всего персонала роддома, куда в бессознательном состоянии привезли пожилую роженицу. Искренне переживали все.
Но небо смилостивилось над Екатериной Семёновной. Операция длилась два часа, но их спасли, и мать и дитя. Женщину перевели в палату реанимации, а крохотное тельце её почти восьмимесячной дочки поместили в специальный отсек, в котором будет поддерживаться жизнь только что родившегося человека. Это победа! Екатерина Семёновна и дочку назовёт точно также — Виктория, значит победа.
С того дня прошло полгода. На улице стоит необычайно тёплая для сентября погода. По осеннему парку гуляют двое. Мужчина везёт коляску с младенцем и рядом с ним женщина. Они не молоды, но их лица озарены счастьем и радостью. Больше нет одиночества и старости, казённых стен и укоризненных посторонних взглядов. Они отказались от них, навсегда вычеркнули из своей жизни, впустив в неё любовь, пусть и позднюю.
— Катюша, ты счастлива? — в какой-то миг спросил мужчина.
— Да, а ты, Серёжа?
— Конечно, да, — улыбнувшись, ответил Сергей.
«Так будет всегда!» — одновременно произнесли они.
Ведь жизнь продолжается и завтра наступит новый день.
0 Комментарий