— Этого не может быть…
Мужчина почувствовал резко усиливающуюся боль в груди. Всё будто бы сжалось, и он начал нервно ерзать на барном стуле. Дышать стало тяжело. Мужчине захотелось расстегнуть воротник рубашки, но, как на зло, пальцы не слушались. Казалось, что кто-то затягивает петлю галстука вокруг его шеи. Сердце колотилось так сильно, что можно было увидеть как часто вздрагивает ткань его рубашки на груди. Мужчина открыл рот и сделал жадный глоток воздуха. Приступ, случившийся у него, длился всего несколько секунд и все это время он не отрывал глаз от девушки, стоящей перед ним. Чувствуя, что больше не способен удерживать равновесие и валится со стула, он продолжал гадать, кто же на самом деле эта блондинка, с которой он познакомился несколько часов назад за барной стойкой. В глазах потемнело.
Неужели это конец?
Однажды ему уже удалось обмануть смерть, но тогда она не приходила к нему в образе соблазнительной девицы. Перед тем как свалиться на пол он попытался заглянуть ей в глаза. Он надеялся, что найдёт там ответ на вопрос: «Что ждёт его дальше?»
Девушка удивленно подняла брови. Выражение её лица невозможно было разгадать. То ли тень тревоги, то ли удовольствия пробежала по ее лицу, когда она поняла, что перед глазами мужчины пролетает вся его жизнь. Звук разбившейся посуды и глухой удар свалившегося на кафельный пол тела перерос в визг одинокой дамы, до этих пор беззаботно подтягивающей свой коктейль за стойкой бара. Посетители стали оборачиваться и спрашивать друг друга о том, что произошло. Бармен дрожащими от волнения пальцами набирал номер скорой помощи. Девушка-блондинка бросилась к телу мужчины и растерянно посмотрела по сторонам, но все взгляды были прикованы к телу мужчины и казалось, что её никто не видит…
Веки мужчины были сомкнуты, но видно было как под ними бегают его глаза. Он чувствовал, что холодные женские пальцы касаются его, проверяя пульс. В эти секунды, возможно, последние в его жизни он уже не боялся, он был абсолютно счастлив, он был снова маленьким беззаботным мальчиком…
— Павлуша, домой, обедать, — услышал он голос бабушки, как обычно, выглядывающей из окна их дома.
— Бегу, ба, — хотел прошептать он, но тьма и долгожданный покой охватили его…
В тот злополучный вечер Павел Петрович Григорьев в конце рабочего дня отправился в бар. Он не был его завсегдатаем, но иногда приходил туда в поисках любовных приключений. Это была его обязательная программа в дни, когда жена и дети уезжали к теще. Квартира была свободна и ему, вполне привлекательному для своих лет мужчине, ничего не стоило найти в этом заведении себе спутницу на вечер, а если повезёт, то и на ночь. И хотя Павел Петрович был в некотором роде авантюристом, но сюрпризов он не любил и действовал всегда по накатанной схеме. Он называл это «рыбалкой». На настоящей рыбалке он был в последний раз вместе с отцом лет в 12, и не был большим фанатом такого времяпрепровождения, но в данном случае, казалось, что именно это слово максимально точно описывает его схему налаживания контакта с незнакомками.
Павел Петрович садился за барную стойку, брал себе на два пальца виски, газету и терпеливо ждал. Он никогда не делал первый шаг. Во-первых, он считал, что так в некоторой степени снимает с себя ответственность перед женой, которую он без сомнения любил, просто по-своему. Во-вторых, он боялся отказа. Да, такие случаи были и очень сильно задевали его самолюбие. Он вообще в последнее время готов был обидеться по любому поводу. Павлу Петровичу было смешно слышать о том, что он будто бы находится в возрасте, который называют кризисным у мужчин. Но как бы он не бравировал по этому поводу, только сильнее подтверждал это. Он не меньше жены переживал по поводу редеющей макушки, стремительно седеющих волос и сеточки мелких морщинок вокруг его глаз. Видимо, эти свои переживания, которые от тщательно скрывал от близких, Павел Петрович компенсировал периодическим связями с девушками. Да, то, что женщина должна быть хотя бы на несколько лет моложе Павла Петровича — это было одно из главных правил его рыбацкого кодекса. Этим вечером он рассчитывал на крупный улов, так как вечер пятницы и в баре было много девушек, которые были не против выпить за чужой счёт. Осталось выждать, чтобы понять, кто из них будет готов зайти как можно дальше. Павел Петрович никак не хотел раскидываться кровно заработанными деньгами, он же не благотворительностью пришел сюда заниматься.
Ждать долго не пришлось. К стенду со всевозможным алкоголем подошла девушка и остановилась постукивая пальцами по стойке, как бы обдумывая предстоящий выбор. Она посмотрела на Павел Петровича и приветливо улыбнулась ему.
«Нет», — подумал он про себя.
Он стреляный воробей уже успел заметить, что эта девушка пришла с компанией молодых людей. Даже если она и подарит ему в благодарность за выпивку несколько минут приятного общения, но, вероятнее всего, вернётся к своим знакомым. Павел Петрович кивнул ей в ответ на её улыбку и отвернулся. Нужно было продолжать ждать, а он уже выпил виски на один палец.
И тут недалеко от него за барную стойку села блондинка. В лёгком белом платье с вырезом на спине и элегантной белой шляпке выглядела она просто сногсшибательно. Павел Петрович окинул её взглядом и прикинул свои шансы на успех. Они были невелики. Павел Петрович печально вздохнул и продолжил читать газету, слегка смазывая губы виски. Но не прошло и минуты, как он почувствовал вибрацию по барной стойке. Блондинка постукивала ногтями по стойке и что-то напевала. Из-за музыки в баре Павел Петрович слышал лишь небольшие отрывки. Павел Петрович готов был побиться об заклад, что знает эту мелодию, но не мог вспомнить откуда. Он нахмурился и повернулся к девушке, а та в ответ на его поворот головы улыбнулась.
— Добрый вечер! — сказала она.
— Добрый, — ответил Павел Петрович, пытаясь скрыть охватившее его удивление и приятное предчувствие.
— Если вы один, то могу я вас попросить составить мне компанию на вечер. Очень грустно…
Павел Петрович с пониманием кивнул и согласился присоединиться к девушке. Теперь нужно было осторожно начать с ней непринужденную беседу, но при этом не торопить события. Это только первый клёв, одно неосторожное движение, слово или неловкая пауза и эта белокурая королева найдет себе другого короля.
Павел Петрович был уверен, что девушке хочется выговориться. Его опыт подсказывал ему, что она случайно оказалась в этом месте. Видимо, у девушки в личной жизни произошло какое-то неприятное событие, она просто не хотела быть одна и пришла сюда, чтобы найти того, кому можно будет поплакать в жилетку. Такой расклад был просто идеальным для «заядлого рыболова».
Между Павлом Петровичем и девушкой действительно завязалась непринужденная беседа, но он ошибся в том, что девушке хотелось выговориться. Они просто разговаривали, а потом разговор незаметно для Павла Петровича повернулся так, что он стал рассказывать о своей жизни. Наврал с три короба. Сказал, что приехал в город в командировку на несколько недель, снял квартиру. Соврал, что занимает крупный пост в компании, хотя уже десять лет работал на одной и той же должности без малейшей перспективы карьерного роста. Про детей врать не хотел, но сказал, что с женой в разводе. На всякий случай, ему показалось, что эта девушка может быть из принципиальных, которые не завязывают связи с женатыми мужчинами. Девушка внимательно слушала его. В определенный момент Павел Петрович поймал себя на мысли, что увлекся рассказами о себе, перешёл на истории из жизни и начал с сожалением говорить о том, что беззаботная молодость пролетела.
Тут «рыболов» спохватился, понимая, что его нарекания на возраст со стороны выглядят довольно жалко и не играют в его пользу. Блондинка, явно заинтересованная в знакомстве, участливо кивала. Если бы у Павла Петровича не было своего интереса, то он мог бы расслабиться и поговорить с этой приятной девушкой обо всем на свете. Ему было легко с ней, складывалось ощущение, что она понимает его. Павел Петрович допил виски и, подняв руку, сделал знак официанту обновить стакан.
— Откуда у вас это шрам на запястье? — спросила блондинка.
Павел Петрович начал нервно ёрзать на стуле, видно было, что ему не хочется отвечать на этот вопрос.
— Да так, небольшое происшествие на дороге по молодости.
Блондинка понимающе кивнула:
— Надеюсь никто не пострадал?
Павел Петрович нервно засмеялся:
— Что вы, что вы? Я сам, сам. С мотоцикла упал. Легко отделался, но больше за руль не садился. Опасная штука.
Он сделал большой глоток виски, который во время его рассказа долил бармен. Блондинка взяла его руку, чтобы получше рассмотреть шрам. Нежно провела пальцами по неровной коже…
«Пора», — подумал Павел Петрович и предложил своей спутнице продолжить знакомство в его квартире.
Она улыбнулась. Выглядело так, словно она совершенно не удивлена его предложению, возможно, она ждала его. В его кармане завибрировал телефон. Как не кстати! Звонила жена. Павел Петрович прикрыл телефон ладонью, чтобы его новая знакомая не увидела кто ему звонит.
— Алло! Сижу в баре. Сам. Допиваю и иду домой.
Павел Петрович беззвучно извинился перед блондинкой и отошёл в сторону, чтобы она не могла слышать продолжение его разговора с женой. Закончив говорить, он вернулся за барную стойку с невинной улыбкой на лице.
Блондинка пила шампанское из бокала. Сделав глоток и резко повернув голову в сторону Павла Петровича, она с очаровательной улыбкой задала ему неожиданный вопрос:
— Вы понимаете, что вы — монстр? Вы просто жалкий человек, спасти которого может только чудо.
При этих словах выражение её лица резко изменилось.
— Не понял, — сказал ошарашенный Павел Петрович, такой реакции он никак не ожидал.
— Я прекрасно знаю вашу жену. И детей встречала не раз. А ещё я следила за вами и знаю, что здесь вы не впервые и часто дарите себе такой выходной, в очередной раз наплевав на супружеские клятвы, на то, что вы — отец и пример для сына и дочери.
Павел Петрович осмотрелся по сторонам, а девушка продолжала:
— Один мой звонок вашей жене, которая по-моему очень даже милая женщина и не заслуживает такого отношения, и вы останетесь в этом баре навсегда, будете посасывать виски и считать волоски, которые словно осенние листья падают с вашей головы. Один мой звонок полностью изменит вашу жизнь, превратит ее в настоящий ад. Но вам-то наплевать на жизни других, даже близких вам людей, не так ли?
Девушка подняла свой бокал вверх и подмигнула Павлу Петровичу одним глазом. И тут Павел Петрович всё понял. От осознания того, что происходит, его ладони вспотели. Видимо, его жена что-то заподозрила и наняла эту актрису, чтобы устроить ему проверку на верность. Вот это засада. Как же хорошо, что всё открылось сейчас. Он выкрутится. Ничего не было…
Павел Петрович нервно соображал, его блестящие глаза бегали. Блондинка смотрела на него с отвращением и жалостью.
— Кто ты? — взволнованно пролепетал он, поймав ее взгляд.
— Дело не в том, кто я, а в том, кто ты…Павел, я знаю о тебе абсолютно всё, даже то, что ты сам о себе не знаешь. И это я тебя спрашиваю — кто ты?
Павел растерянно хмыкнул.
— Я пришла за тем, чтобы ты раскаялся в своих грехах и начал новую жизнь.
Блондинка широко улыбнулась. На её щеках появились ямочки, а глаза игриво прищурились. Павлу Петровичу стало не по себе. Он вспомнил ещё одну женщину, чья широкая улыбка и щеки с ямочками когда-то сводили его с ума. Белокурая девушка с ямочками на щеках, была родом из давно забытого им прошлого. В этот момент в его ушах зазвучала мелодия, которую, придя в бар напевала незнакомка. Та девушка из прошлого пела эту песню, она же её и сочинила.
Это была колыбельная для её будущего ребёнка. Ребёнка, от которого он отказался.
Много лет назад Павел бросил эту девушку, не дождавшись даже появления своего ребёнка на свет. А чтобы избежать ответственности, уехал в другой город к родственникам, но, вопреки его опасениям, эта девушка за всю его жизнь ни разу не дала о себе знать, не требовала денег, не предъявила ему никаких претензий. Так со временем он благополучно забыл об этой истории.
Девушку звали Настя. Она была влюблена в Павла, и именно она однажды спасла ему жизнь. Павел и Настя поехали кататься на мотоцикле, было уже темно и Павел с Настей слетели с дороги в овраг. Настя отделалась ушибами, а Павла придавило мотоциклом. Девушка смогла достать его и вытащила своего окровавленного возлюбленного из оврага на дорогу, где их подобрал и отвёз в больницу случайный водитель. Врачи сказали, что Павлу очень повезло, его привезли как раз во время. Лишь шрам на запястье остался напоминанием о том дне. Но эта история не сблизила их с Настей, а отдалила. Павел всё время злился, что его вынесла на себе и спасла девчонка, она стала для всех героиней, а он — слабаком. А когда Настя сказала, что беременна, Павел подтвердил этот свой статус «слабака» и бросил её. Вспомнив всё это Павел мотнул головой, словно пытаясь силой избавиться от этих мыслей. Виски ударило ему в голову и Павел, глядя на девушку в белом платье, почувствовал, что ему становится нехорошо.
— Этого не может быть. Этого не может быть, — повторял он про себя.
Дыхание затруднилось, грудь пронзила невыносимая боль, его глаза закатились и Павел упал с барного стула…
Павел Петрович пришёл в себя через несколько дней. Рядом с его больничной койкой были жена, сын, дочь и девушка-блондинка. Его старшая дочь Алиса, которую он бросил ещё до рождения, которую ни разу не пытался разыскать, которую вместе с её мамой Настей смог забыть как неприятный сон…
Жена увидела, что муж пришёл в себя и радостно обняла его. Её веки были воспалены, видно было, что она очень много плакала. Она стала целовать лицо мужа и говорить ему слова любви.
— Паша, почему ты нам не сказал, что ты нашёл дочь? Дорогой, если бы мы были рядом, то поддержали бы.
Павел Петрович попытался что-то сказать, но у него не получилось, он хотел привстать, но тело не слушалось его.
— Спокойно, дорогой. Тебе не нужно нервничать. Алиса, дети, пойдемте!
Дети и жена вышли, в палату вошёл врач и бодрым голосом рассказывал Павлу Петровичу о том, как будет проходить его лечение, когда он поправится, что нервные переживания и работа ему на ближайшие месяцы противопоказаны. Но Павел Петрович не хотел ничего этого слушать, ему захотелось плакать. Он не помнил, когда плакал в последний раз, даже, когда он хоронил своих родителей, он не проронил ни слезы, а сейчас ему хотелось упасть на колени перед женой, детьми и своей старшей дочерью, плакать, целовать им ноги и умолять о прощении. Он не боялся за свою жизнь, не боялся остаться в этой койке навсегда без возможности пошевелиться. Единственное, чего он сейчас боялся — спросить у старшей дочери о Насте, женщине, матери его ребёнка, которая однажды спасла ему жизнь. Он стиснул зубы, его нижняя губа дрожала. Павел не мог сдержать слез, в эти секунды он осознавал, что действительно был монстром и за свою жизнь причинил много боли близким людям и только бескорыстное раскаяние и любовь к своей семье смогут помочь ему измениться, стать лучше, добрее и, возможно, счастливее. Он ещё может стать хорошим человеком…
— Павлуша, домой, обедать, — услышал он снова голос бабушки у себя в голове…
— Бегу, ба, уже бегу…
0 Комментарий