Павел собирался в очередную командировку и, укладывая вещи в чемодан, как бы невзначай бросил:
— Викусь, ну, согласись, зачем нанимать маме сиделку, если за ней можешь присмотреть ты? У тебя медицинское образование, и ты ей – не чужой человек. Опять же, так будет и дешевле, и удобнее…
Вика догадывалась, что муж попытается взвалить уход за матерью именно на неё. В последнее время его жадность стала проявляться буквально в каждой мелочи. А уж что касается таких крупных трат, как расходы на сиделку, он и подавно становился непреклонным. Поэтому, когда она в который раз попыталась поднять вопрос ухода за свекровью перед очередной рабочей командировкой, он сказал, как отрезал:
— За мамой присмотришь ты, и давай больше не возвращаться к этому вопросу!
Конечно, Вика хотела возразить. Ей будет тяжело каждый день, после полного рабочего дня в поликлинике, ехать в другой конец города к больной, капризной пенсионерке. Однако вряд ли на Павла могли подействовать её аргументы. Так уж повелось в их семье — если он что-то решил, то это «железно»!
Виктория нежно любила мужа. Они прожили вместе почти десять лет. И за это время она научилась принимать его таким, какой он есть, и мириться с не всегда приятными чертами его характера. Но эта непреклонность, упрямство в некоторых житейских обстоятельствах, больно ранили Викино сердце. Вот и сейчас женщина ощутила, как в груди кольнула иголочка обиды на мужа. Легко сказать: «Будешь маме вместо сиделки»! Сам-то Павел довольно редко навещал мать. В лучшем случае, ограничивался короткими визитами раз в неделю. А свекровь, Тамара Петровна, была не из тех матерей, которые смиренно сносят невнимание взрослых детей к своей особе. Тем более сейчас, когда она стала болеть…
Чтобы не позволить обиде разрастись, Виктория не стала помогать мужу собирать вещи, а ушла на кухню и занялась готовкой. Вот уж, чего она не любила, так это эпатажно или демонстративно выражать своё недовольство. Поэтому в сложных обстоятельствах всегда напоминала себе золотое правило:
«Если не можешь изменить ситуацию – измени своё отношение к ней!»
Углубиться в безрадостные размышления Виктории не дал телефонный звонок. На экране смартфона отобразился номер соседа этажом ниже. По его голосу чувствовалось, что он не на шутку встревожен.
— Виктория Андреевна, у Кирилла снова температура! Если Вас не затруднит, загляните к нам, пожалуйста!
Попросив мужа присмотреть за кипящим бульоном, Вика уже через минуту давила кнопку соседского звонка. Ей незамедлительно открыли. Виктория уже не в первый раз посещала эту квартиру в качестве терапевта. Живущий тут болезненный мальчик семи лет по имени Кирилл был самым любимым Викиным пациентом. Он никогда не капризничал, всегда исполнял назначения врача и вообще, был очень симпатичным ребёнком. Глядя на него, Вика ловила себя на мысли, что хотела бы себе именно такого сына.
Обстоятельства сложились так, что мать мальчика ушла из семьи, оставив ребёнка на попечение отца. И, как бы тот ни заботился о сыне, сколько бы нежности и внимания не проявлял, Кириллу всё же заметно не хватало именно материнской ласки.
Владимир, папа Кирюши, был приветливым мужчиной средних лет. Вика знала, что он работает архитектором, а в свободное от работы время они с сыном увлекались редким и необычным хобби – искали клады и археологические ценности.
Осмотрев маленького пациента, выдав необходимые рекомендации и успокоив встревоженного отца, Виктория попрощалась с соседями и вернулась домой. Павел уже собрал вещи и ожидал её на кухне.
— Понимаешь, Вик, мы не можем себе позволить нанять маме сиделку! — почему-то решил он продолжить разговор, когда супруги сели за стол. – Мы не потянем лишние траты! Думаю, ты признаешь, что большую часть денег в семью приношу я? Но ради этого мне приходится много времени проводить в разъездах. Или ты думаешь, что мне доставляет большое удовольствие в жару и стужу шататься по городам и весям необъятной родины, представляя продукцию нашей компании?..
— Я всё понимаю! – попыталась возразить Вика, хотя у неё уже не было желания развивать эту тему. – Но, как мне кажется, с твоим опытом работы, с твоими заслугами… уже можно было бы попросить у начальства должность, не требующую постоянных разъездов…
— Ну, уж прости, моя дорогая! – неожиданно вспылил Павел. – Не для того я получил свою специальность, чтобы сидеть, как ты, в тёплом кабинете и перекладывать бумажки по столу! Меня, как того волка, ноги кормят! Зато и денег в семью я приношу побольше, чем ты!
У Вики на глаза навернулись слёзы.
— У меня в день бывает до двадцати пациентов, — еле слышно ответила она. – Люди приезжают со всего района. И уж конечно, не ради того, чтобы я перед ними «бумажки по столу перекладывала»!
Так и не доев суп, Вика встала из-за стола и вышла из кухни. На этот раз обида крепко схватила её за сердце. Хотя чему удивляться? Павел никогда не ценил её преданность медицине. А ведь отлично знал, как любит жена своё дело. Ну, да, захудалая районная поликлиника – это не частный медицинский центр. Но именно тот факт, что она помогает людям, лечит их бесплатно, из человеколюбия, и наполнял Вику желанием каждый день приходить на свою работу!
— Прости… кажется, я задел тебя за живое!
Павел вошёл в супружескую спальню, сел рядом со всхлипывающей женой и приобнял её за худенькие плечи.
— Но посуди сама, сколько ссор и недомолвок удалось бы нам избежать, если бы ты всё же бросила свою поликлинику и перешла в клинику к Сергею Афанасьевичу?! Такая удача – родной дядя заведует первоклассной частной клиникой! А ты уцепилась в свою обшарпанную поликлинику, в которую никто, кроме нищих пенсионеров-доходяг, не ходит!
Вика ничего не стала отвечать. Она знала, что подобный разговор у них с мужем не первый и далеко не последний.
***
На следующий день, проводив Павла и отработав часы приёма в поликлинике, Виктория накупила гостинцев и поехала в пригород. Там, в маленьком опрятном домике жила свекровь Тамара Петровна. Нельзя сказать, что невестка со свекровью не ладили. Характер у Вики был совсем не конфликтный, так что она умела находить общий язык даже с очень сложными людьми. Правда, и особой любви между женщинами не было. Тамара Петровна, как это часто бывает, неосознанно ревновала единственного сына к его избраннице. Ревность эта проявлялась лишь изредка и особых хлопот членам семьи не доставляла. Но пожилая женщина периодически мысленно придиралась к Виктории, отыскивала в ней изъяны и несовершенства. И отыскав таковых достаточно, разражалась на невестку шквалом неудовольствия. Виктория, которая уже много лет ежедневно принимала пожилых людей, умела находить нужные слова для свекрови. И та быстро остывала. Единственной и неизменной претензией Тамары Петровны к невестке и сыну было отсутствие у супругов детей.
— Викуся, ну, когда же я наконец-то смогу понянчить внучков?, — с завидным постоянством задавала она вопрос невестке вкрадчивым голосом.
А если удавалось поговорить с сыном в отсутствие Вики, налегала пожёстче:
— Она же у тебя – врач! Пускай анализы какие-то организует и обследования! Почти десять лет нет детей – а они сидят и ничего не делают!
Виктория понимала, что свекровь права. Ей и самой очень хотелось сыночка или дочечку. С умилением и, что греха таить, с завистью смотрела она на счастливых мамаш, проходящих мимо неё по пути в поликлинику. Обследование в местной женской консультации не выявило в Викином организме никаких изъянов, препятствующих здоровой беременности. Павел же отмахивался от предложений жены пройти подобное обследование. Дескать, некогда, потом как-нибудь…
Вот и приходилось Виктории отдавать свою нерастраченную материнскую заботу чужим деткам и беспомощным старичкам, коими изобилуют коридоры её больницы…
Пришло время, и Тамара Петровна оставила «детородные» притязания к сыну и его жене. Теперь все её внимание было поглощено новым занятием – она болела.
Сначала Виктория не придала особого значения стенаниям свекрови. Та и раньше периодически жаловалась на здоровье, ссылаясь то на поздние роды, то на внезапную потерю любимого мужа. Но не нужно было иметь медицинское образование, чтобы понять: пожилая женщина гораздо здоровее, чем хочет показаться.
— Скучно ей, вот и хочет внимания! — сочувственно вздыхала Вика, и Павел с нею соглашался.
Однако месяц назад свекровь вдруг объявила: совсем плохо! Не пожалев личного времени, Виктория съездила к пенсионерке. Действительно, по некоторым показателям было заметно изменение её самочувствия в худшую сторону. Вика купила в аптеке необходимые лекарства, подробно расписала схемы приёма. И каково же было её удивление и, одновременно, огорчение, когда выяснилось: Тамара Петровна не стала принимать назначения невестки. Более того, ещё недавно отказавшаяся посещать какого-либо врача женщина побывала на приёме в частной клинике, у дорогостоящего специалиста. Именно он, этот платный врач, и рассказал Тамаре Петровне о плачевном состоянии её здоровья во всех подробностях. А для пущей убедительности показал ей пачку результатов обследований и процедур, которые она прошла в той же клинике, отвалив за них кучу денег.
Вернувшись домой с внушительным пакетом медицинской документации и мешком импортных лекарств, Тамара Петровна улеглась в постель и срочно затребовала к себе по телефону сына. Приехав от матери в тот день, Павел впервые заговорил о необходимости присмотра.
— Паш, у твоей мамы не всё так плохо, я уверена! — попыталась воззвать Вика к здравому рассудку мужа. – У неё неплохие для её возраста анализы и показатели! Ну, зачем ей сиделка? Давление измерять? Или пилюлю из коробочки доставать? Небольшие физические нагрузки ей даже полезны!
Но Павел остался при своём мнении. И теперь в их семейной жизни редко проходили дни без обсуждения этой темы. Сначала Паша намеревался нанять матери сиделку. А когда просмотрел в интернете вакансии и расценки на услуги, стал настойчиво склонять Викторию к тому, чтобы она сама ухаживала за больной свекровью.
***
Вика доехала до конечной остановки автобуса и быстрым шагом пошла к дому Тамары Петровны. Ей нравилась тихая узенькая уличка, в конце которой стоял участок свекрови. Весной она белела от яблоневого и вишнёвого цвета, летом гудела от трудящихся в липовых кронах пчел. Неторопливо шагая по этой улочке, Вика неизменно вспоминала своё детство, проведенное в родительском доме.
Они жили в отдаленном посёлке и, пока были живы бабушка и дедушка, в хозяйстве были корова и пасека. Вика любила помогать бабушке управляться с коровой. С удовольствием набирала пестрой кормилице сено, забравшись на самый верх крытого сеновала, завязывала его узлом в старую простыню и тащила в хлев, где бабушка, склонившись над ведром с водой, готовила Зорьку к дойке. А потом бежала в дом, мыла руки и брала чистую кружку, чтобы ей налили самого теплого и, как говорила бабуля, самого вкусного парного молока прямо из-под белой, пенящейся струи.
Помогала она и дедушке. Когда наступала пора качать мёд, она приходила в его мастерскую и ловко срезала верхний слой сот специальным ножом. Из-под него сразу же показывались янтарные капельки сладкого и прозрачного, как сироп, пчелиного продукта, дедушка брал вскрытые рамки, вставлял в медогонку и включал маленький моторчик. А Вика с замиранием сердца стояла рядом и вдыхала неописуемо ароматные потоки воздуха, разгоняемые медогонкой.
«Ах, как было бы здорово — иметь вместо тесной, душной квартиры такой вот милый домик. Чтобы с клумбой у ворот, с качелями и песочницей во дворе», — думала Вика, открывая невысокую калитку.
Свекровь лежала на кровати, укутав ноги клетчатым пледом. Увидев невестку, Тамара Петровна немного приподнялась ей навстречу. Но тут же, словно в изнеможении, вновь откинулась на подушки.
— Как Ваше здоровье, Тамара Петровна?, – спросила Виктория, присаживаясь в низкое старенькое кресло напротив кровати больной.
— Плохо, Викусенька, совсем плохо! Третий день почти не встаю! Кое-как, по стеночке, в туалет схожу, а на то, чтобы покушать-приготовить – и сил нет!
Вика оглядела спальню. Комната явно не выглядела неопрятной. Свекровь по жизни была аккуратной женщиной, уважающей порядок в быту и делах, её цветастый домашний халатик лежал сложенным на стуле. Таблетки на прикроватной тумбочке были удобно разложены рядками. Более того, Вика остановила взгляд на чистейшем подоконнике и вдруг заметила, что любимые фиалки Тамары Петровны были обильно политы водой и опрысканы из пульверизатора какой-то лечебной смесью! На тёмных бархатных листиках ещё виднелись крошечные капельки влаги. Всё указывало на то, что в комнате совсем недавно проводили тщательную уборку. И происходило это всего несколько часов назад. Так как же тогда вышло, что убраться в комнате Тамара Петровна смогла, фиалки полила, а приготовить себе еду оказалась не в состоянии?
— К Вам кто-то из подружек заходил, Тамара Петровна? – как бы невзначай поинтересовалась Вика.
— Что ты, Викуся! Давно уже никто не приходил!
В последующие дни визиты к свекрови только усугубили подозрения Виктории. Та упорно делала вид, что находится в состоянии полной беспомощности. Но при этом, по множеству мелочей невестка замечала, что Тамара Петровна больше хочет казаться больной, чем болеет на самом деле…
В конце первой недели ежедневных приездов, Вика решилась позвонить Павлу и поделиться своими догадками. Но, как это часто бывало, мужу было невозможно дозвониться. Постоянно получалось, что звонки жены заставали Павла в неудобное для него время или в тех местах, где сетевое покрытие отсутствовало.
***
Последней каплей, переполнившей чашу Викиных сомнений, стал случай с грязной обувью. Вечером накануне прошёл сильный дождь. Небесные хляби разверзлись ранним вечером и не смыкались почти до утра следующего дня. Ливень был настолько сильным, что Вика даже засомневалась – получится ли завтра, в такую погоду, навестить свекровь. Но утром дождь прекратился. А к концу рабочего дня солнышко уже немного подсушило мокрые тротуары. Приехав вечером к Тамаре Петровне, Вика с удивлением обнаружила стоявшие в коридоре женские туфли. Удивило женщину не то, что обувь стояла в коридоре. А то, что к её подошвам прилипла свежая грязь и на потрескавшейся кожаной поверхности ещё виднелись капельки воды. Кто-то явно прогуливался в этих туфлях по двору!
—Тамара Петровна, а Вы сегодня на улице были?, – спросила Вика лежащую как всегда в постели свекровь.
— Да что ты, деточка, у меня нет сил даже с постели встать! А про то, чтобы выйти на улицу, и речи быть не может!
«Интересно, за кого она меня принимает?» — чувствуя раздражение, подумала Вика. — «Знает же, что профессия обязывает меня быть очень внимательной к деталям! И оставляет такие явные следы своего притворства! А может…» — сердце Виктории похолодело, — «может, у неё развивается деменция? Боже мой, только не это!» — мысленно простонала она, но взглянув в осмысленные глаза свекрови, сразу отбросила это предположение. «Нет, не похоже! Да и предпосылок для болезни Альцгеймера никаких. Вывод один – притворяется! Но зачем?..»
Вновь не дозвонившись мужу, Вика решила самостоятельно вывести свекровь на «чистую воду». Не оставалось сомнений, что мать Павла разыгрывает какой-то спектакль, который невестке совсем не нравился! Она не имела ничего против того, чтобы ухаживать за действительно больным человеком. Но мчаться через весь город после тяжелого рабочего дня к симулянтке… На это у Виктории Андреевны не было ни сил, ни желания.
В тот вечер Вика, как всегда, приготовила Тамаре Петровне еду, вымыла посуду, разложила на тумбочке лекарства и попрощалась. Но, вопреки обыкновению, не пошла сразу на автобусную остановку. Громко хлопнув калиткой для верности, она обошла дом и притаилась среди садовых деревьев.
Дом свекрови был окружен роскошным садом. Точнее, таким он был в те года, пока был жив муж Тамары Петровны и отец Павла, сейчас довольно сильно зарос и надёжно укрыл женщину. Валентин Юрьевич был известным в городе адвокатом. Считалось, что он может найти выход из самого безнадёжного дела, так как в юриспруденции чувствовал себя, как рыба в воде. А в семье был прилежным мужем и отцом. Страстью всей его жизни был сад, под кронами которого Вика теперь тихонько притаилась. Отсюда ей было хорошо видно крыльцо дома. А если крепче ухватиться за выступ стены и подтянуться, то можно было увидеть всё, что происходит в комнатах.
Вике даже подтягиваться не пришлось. У стены лежало старое бревно, встав на которое женщина осторожно заглянула в окно. В доме Тамары Петровны стояла тишина, и никакого движения не наблюдалось. Но, не успела Виктория подумать о тщетности своей затеи, как вдруг в комнате показалась свекровь. Довольно бодро, как для тяжелобольной, она проследовала из спальни в коридор. И вот уже Вика услышала, как открывается входная дверь. Заглянув за угол, она увидела Тамару и даже вздрогнула от неожиданности. Та твёрдым шагом направлялась в сторону сада, и в руках у неё была лопата…
Сад, насколько знала Виктория, давно никто не обрабатывал. У Павла никогда не было желания продолжать отцовское дело. У его матери не хватало здоровья. Потому увидеть её с лопатой в саду было, как минимум, странно! Вика бесшумно перебралась за толстый ствол высокой груши и продолжала наблюдать за действиями свекрови. Та, остановившись недалеко от Вики, принялась неистово рыть землю на участке. При этом Тамара Петровна что-то неразборчиво бормотала. От этой картины у Вики пробежал по спине холодок.
«Копает, бормочет… Просто колдунья какая-то!» — думала Вика, постукивая зубами от волнения.
Тамара Петровна провозилась в земле до наступления темноты. Всё это время она хаотично перекапывала землю и что-то неустанно говорила.
***
Наутро после этого странного происшествия, Вика долго не могла прийти в себя. Она всё больше склонялась к мысли, что свекровь, очевидно, сошла с ума. И чем больше Виктория Андреевна думала над происшедшим, тем больше ей казалось абсурдным увиденное в саду. В конце концов, женщина решила не спешить с выводами и понаблюдать за Тамарой еще. Ей очень хотелось верить, что поведению свекрови есть хоть какое-то объяснение. В одиночку разбираться с этим делом у неё не было ни малейшего желания, но всё же пришлось!
Несколько последующих дней Вика делала вид, что уходит домой. Но она оставалась в саду и наблюдала, как её «совсем больная» свекровь, неистово перекапывает сад своего покойного мужа. Наблюдения не приблизили Викторию к разгадке. Но однажды она услышала среди неразборчивого бормотания фразу:
«Где же ты мог его закопать?».
«Похоже, она ищет какой-то тайник!» — подумала невестка, прячась за стволом дерева.
Но кому пришло в голову делать тайник в старом саду? И, главное, зачем он понадобился свекрови?! И Вика, наконец, решила получить ответ у самой Тамары.
— Ой, Божечки!, – воскликнула та, увидев появившуюся из ниоткуда невестку.
Она выронила из рук лопату и схватилась за сердце. Лицо её было бледным, а руки заметно подрагивали. Но Вика решила, что больше терпеть притворство не намерена.
— Может, Вы объясните, что здесь происходит?, – спросила она, с трудом сдерживая гнев.
— Плохо мне, Викочка, ой как плохо! Кажется, сердце прихватило!..
В наступающих сумерках Вика видела испуганное лицо свекрови. Но явных признаков сердечного приступа у неё не наблюдалось.
— Нет уж, Тамара Петровна, в этот раз Вы меня не одурачите! Повторяю свой вопрос: что вы здесь делаете?
— Ой, пойдём в дом, деточка!, – свекровь не отрывала рук от сердца, а глаза её испуганно бегали от невестки к оброненной лопате, и обратно.
Виктория помогла женщине войти в дом, усадила за стол и поставила перед ней стакан воды. Сама же села напротив Тамары с твёрдым намереньем не уходить до тех пор, пока не узнает всю правду.
— Давай чайку заварим, с мяткой, а?, — попросила свекровь упавшим голосом.
Пришлось потратить ещё десять минут на приготовление травяного чая. За окнами тем временем совсем стемнело. Мягкий свет лампы под сиреневым абажуром заливал маленькое пространство кухни. Аромат горячего мятного чая располагал к умиротворению и душевной беседе.
— Так что Вы искали в саду, Тамара Петровна?, – как можно мягче спросила Вика, боясь, как бы свекровь вновь не заперлась в своем молчании.
И та рассказала ей всё.
Много лет назад её супруг, юрист Валентин Юрьевич, собрал внушительный компромат на влиятельных людей города. Все документы, компрометирующие подозреваемых, Валентин Юрьевич сложил в надёжный металлический чемоданчик и зарыл где-то в своём саду. Тамара Петровна знала о существовании тайника, так как супруг иногда делился с ней своими мыслями и предположениями. Правда, точное его расположение он жене сообщить не успел. На одном из судебных заседаний, когда Валентин защищал интересы клиента в очень сложном деле, адвокату вдруг резко стало плохо. Не дождавшись приезда «скорой помощи», он скончался от сердечного приступа и навеки унес в могилу место расположения тайника.
— Вот я и искала этот чемодан! – подытожила свой рассказ Тамара Петровна.
— Но Вам-то он зачем понадобился, столько лет спустя? – Виктория от изумления даже забыла, что держит чашку в руке.
— А чтобы привлечь к ответственности врача, той частной клиники, в которой я недавно проходила обследование! – чуть не взвизгнула свекровь.- Не хотела тебе сознаваться, но… приходится. Я ведь тебя не послушалась и обратилась к платному врачу. Но, веришь, ничего, кроме разочарования, это не принесло! – всхлипнула женщина. — Сколько я прошла сложных обследований, Вика, ты не представляешь! А врач только и сделала, что назначила мне кучу дорогостоящих импортных лекарств. Я все свои сбережения аптеке отдала! Так было бы не обидно, если бы помогло. А то ведь стала я эти предписания выполнять, да очень скоро поняла, что от такого лечения никакого положительного результата не выходит. Наоборот, препараты дали побочные действия, и состояние мое стало ещё хуже, чем до их приема! А Людмила Михайловна, знай, успокаивала, когда я к ней с жалобами пришла:
— Ничего, уважаемая, так бывает!
И назначила новые препараты, и даже не потрудилась объяснить их предназначение! Травят они людей в своей клинике! Понимаешь, Викуля, травят!, – уверенно заключила Петровна, и руки её снова задрожали. – Я и в третий раз пошла к этой Людмиле, говорю: мол, как же так? Одна из лучших врачей клиники, а вылечить меня не можешь! Пригрозила ей пожаловаться главврачу, в Министерство здравоохранения написать. А она кричать стала, хамить. Говорит, плевать я хотела на твою жалобу! У нашего главврача всё схвачено, до самого министерства…
Придя домой, Тамара Петровна и впрямь хотела написать жалобу на клинику. Но вдруг в её памяти всплыло воспоминание о чемоданчике покойного супруга. Ведь именно на эту самую частную клинику, на её владельцев, главного врача и некоторых специалистов собирал компромат Валентин Петрович!
— Вот я и хочу найти бумаги и отомстить этой врачихе вместе со всей их жульнической шайкой! Видано ли дело, людей травить, да ещё и за такие огромные деньги?!
Виктории очень хотелось бы сказать свекрови, что, обратись она к обычному специалисту – всех этих проблем можно было бы избежать. Но глаза свекрови пылали праведным гневом. её переполняли возмущение и жажда мести.
— Видите ли, врачи тоже ошибаются! — попыталась сгладить ситуацию невестка. – Но чтобы хамить пациентам, обманывать простодушных пенсионеров – это, конечно, недопустимо! Может, стоит обратиться в полицию?
— Никакой полиции! – строго отрезала свекровь. – Ты думаешь, я не знаю, как эта полиция работает? Я же столько лет была женой лучшего в городе адвоката! А сколько я детективных сериалов пересмотрела!.. Всё о них знаю! Если у этих аферистов все схвачено даже в министерствах, то про полицию и говорить нечего! Другое дело, если найти Валечкин тайник…
Виктория Андреевна посмотрела на часы. За разговором со свекровью она не заметила, что дело дошло почти до полуночи. Автобусы уже давно перестали ходить. Оставалось только вызвать такси, но свекровь вдруг предложила:
— А ты оставайся у меня! Я тебе в комнате Павлика постелю. Завтра всё равно выходной. Отоспишься хорошенько и вернешься домой.
И, не желая слушать возражений, свекровь бодреньким шагом направилась в соседнюю комнату готовить постель для невестки.
«Надо же», — сонно подумала Вика, — «ещё несколько часов назад лежала в постели, «почти присмерти». А теперь вон как побежала! И это после того, как перерыла лопатой половину сада!».
Давно Виктория так долго и крепко не спала, как в доме свекрови! Проснувшись поздним утром, благо будильник не ставила, она умылась, привела себя в порядок и взяла в руки телефон. Ей необходимо было дозвониться мужу и всё ему рассказать. После ночи, проведенной в комнате Паши, где он рос, где до сих пор стояли на полках его игрушки и книги, Вике стало очень тоскливо, и в сердце защемила пронзительная нежность к любимому мужчине. Ей вдруг очень захотелось не просто услышать его голос, но и увидеть родное лицо. Она нажала кнопку видеосвязи и стала ждать. После чреды гудков она уже собралась нажать отбой. Но вдруг гудок оборвался, и на экране возникла картинка. Сначала Вика не увидела ничего, кроме каких-то помех. Словно кто-то взял в руки телефон и вдруг выронил. Но уже через несколько секунд на экране появилось заспанное, недовольное лицо незнакомой девушки. Вика от неожиданности даже решила, что ошиблась номером. Но имя вверху экрана было правильным…
Девица несколько мгновений рассматривала Вику и, наконец, что-то сообразив, исчезла из объектива. Среди звуковых помех Вика услышала её голос:
— Пашуль, тут – тебя! Кажется, жена твоя.
И знакомый голос ответил:
— Ты зачем трубку подняла, дура?!
Словно не замечая, что видео-звонок продолжается, женский голос возразил:
— Я спросонья перепутала! Думала, это мой телефон звонит! Давай, ты наконец всё ей расскажешь? Сколько можно скрывать? Или, может, мне это сделать?
Павел что-то неразборчиво зашипел. Видимо, он хотел отобрать у любовницы свой смартфон. Но после недолгой возни, невидимой в объектив, молодая растрёпанная особа вновь появилась перед Викторией.
— Привет, Вика! Я – Настя, любимая девушка Паши. Мы давно вместе, и жить друг без друга не можем. Поэтому Паша тебе передает, что уходит ко мне!
Девица выглядела очень довольной собой. Её вовсе не смущало то, что из одежды на ней было только нижнее белье. Рядом с Настей возникло хмурое лицо мужа.
— Прости, Вик! – неуверенно промямлил он. – Я, правда, давно собирался тебе все рассказать. Но как-то не выпадало подходящего момента…
Виктория не стала дослушивать жалкие оправдания предавшего её мужчины. Ей едва хватило сил нажать кнопку отбоя. Выронив телефон из рук, она бессильно повалилась на кровать и расплакалась…
Час спустя Вика, всё ещё всхлипывая, сидела на кухне. А свекровь хлопотала вокруг убитой горем невестки.
— Вот же крапивное семя!, – вздыхала Тамара Петровна, подавая заплаканной невестке очередной чистый платок. — Ночей не досыпала, всю душу в него вложила, а он… Вот что значит – плохая наследственность!
Виктория недоуменно посмотрела на свекровь сквозь слёзы, и та закивала головой:
— Да, да, не смотри так! Мы его уже большим из детдома взяли, восьмилетним мальчишкой. Чувствовали, что старость приближается, а детишек-то мы не нажили! Вот и взяли… чужого. Не в нашу породу.
«Ну уж нет, он как раз в вашу «породу» и уродился! Такой же враль и притворщик! Ну, и семейка!» — подумала Вика, а вслух только и сказала:
— Сегодня же позвоню адвокату и подам на развод!
На неё вновь накатила волна рыданий, и плечи женщины судорожно затряслись от плача.
— И правильно, Викуся! Правильно! Не достоин этот подлец такой замечательной женщины, как ты!, – поддакнула Тамара и в порыве женской солидарности, смешанной с материнским теплом, крепко обняла почти бывшую невестку.
***
Последующие дни прошли для Виктории как в тумане. Она ходила на работу, возвращалась в пустую квартиру и всё пыталась осознать случившееся. Душевных сил едва хватало на приёмы пациентов и самые простые домашние дела.
Пойти первой к адвокату Вика не успела. Павел очень скоро прислал ей документы на развод, и с того дня потянулись унылые дни ожидания бракоразводного процесса. Самым тяжёлым ударом стала для Вики новость о том, что получить при разводе хотя бы часть квартиры у неё не получится. Все документы были оформлены на Павла. А простодушная Виктория, доверяя любимому человеку, никогда не заботилась вопросами владения совместным имуществом. Выросшая в посёлке, она прямо из студенческого общежития переселилась в квартиру мужа, так что сразу после суда она станет одновременно «разведёнкой» и… бездомной.
Уходить с любимой работы, чтобы вернуться в родительский дом, Вика даже не рассматривала.
«Уж лучше сниму где-нибудь комнату», — решила она.
За всеми этими хлопотами Виктория совсем забросила поездки к свекрови. Правда, после истории с мнимой болезнью Петровны необходимость ежедневного посещения отпала. Но, переживая собственные неурядицы, Вика совсем забыла про историю с компроматом в спрятанном неизвестно где нержавеющем чемоданчике. Вспомнив об этом, девушка решила всё же нанести визит свекрови.
Как выяснилось, Тамара Петровна не отказалась от плана отомстить врачу. И с энтузиазмом продолжала перелопачивать сад и двор.
— Я всё равно найду этот чёртов чемодан!, – горячилась она.
И Вике не оставалось ничего иного, как помочь пожилой женщине…
Вскоре телефонный звонок давно знакомым пациентам Вики избавил Тамару Петровну от земельных работ. Солнечным воскресным днем во дворе Тамары появились сосед Виктории Владимир с сынишкой Кириллом. И не с пустыми руками. Как заядлые «черные археологи», отец с сыном притащили с собой современный, сверхчувствительный металлоискатель.
— И как это я сама до такого не додумалась?!, – изумленно вопрошала Тамара Петровна, наблюдая из окна за поисковыми работами.
Кладоискатели планомерно, не спеша, обыскивали каждый квадратный сантиметр участка. Солнце уже близилось к горизонту, когда прибор громко запищал.
— Нашли!, – восторженно закричал Кирюша и даже руками захлопал от предвкушения находки.
А Тамара Петровна радостно всплеснула руками, надеясь, что в этот миг она, как никогда, близка к победе над обидчиками.
Долгих пятнадцать минут понадобилось Володе на то, чтобы выкопать заветный чемоданчик. Адвокат припрятал его на совесть, довольно глубоко. И стало понятно, что Тамара Петровна вряд ли отыскала бы его самостоятельно.
Ещё какое-то время ушло на очистку железного контейнера от земли и взлом мудрёных замков. Тамара Петровна никому не позволила открывать находку. Осторожно, дрожащими руками она сама откинула крышку чемоданчика…
И тут громкий вопль отчаяния и боли разнёсся над кронами давно не обрезаемых яблонь и груш…
— Как же так?, – причитала безутешная Тамара Петровна, сидя за столом на кухне. – Зачем ему понадобилось закапывать пустой чемодан?!
Вика подливала свекрови чай. Заодно с удовольствием угощала им сидящих тут же Владимира и Кирилла.
— Вот попаду на тот свет – устрою Валентину хорошую взбучку! – пообещала Тамара, погрозив сухим кулачком куда-то в небеса.
— Теперь точно придется идти в полицию!, – констатировала Вика.
— Знаю я эту полицию! Всё у них куплено! — взвыла Тамара Петровна.
И прозрачные слезинки покатились по её щекам в изящную фарфоровую чашечку.
— Ну, как известно, и на старуху бывает проруха! – Володя ободряюще похлопал Тамару Петровну по плечику. – Я полгода назад проектировал дачу одному генералу полиции. Отменный дядька оказался! Давайте обратимся к нему и привлечем к ответственности негодяев, опорочивших высокое звание врача!
Такой аргумент показался Тамаре Петровне убедительным.
***
С того дня события в жизни наших героев понеслись с головокружительной скоростью. Владимир действительно организовал встречу обманутой пациентки с генералом полиции. На основании приведенных ею доказательств на нерадивого врача завели уголовное дело по факту мошенничества в стенах частного лечебного заведения.
Пока шли судебные тяжбы, Владимир искренне и с какой-то обезоруживающей теплотой поддерживал Викторию. А когда неожиданно появившийся Павел потребовал немедленного выселения бывшей супруги с его жилплощади, даже приютил её в своей квартире, где они с сыном буквально соревновались, кто больше угодит их доброй соседке и врачу. И Вике, в самом деле, становилось гораздо легче. Она поняла, что с потерей любимого мужа не осталась одинокой. Все-таки в её жизни были внимательные коллеги, благодарные пациенты и готовый в любую минуту прийти на помощь Володя.
Не оставляла её и свекровь Тамара Петровна. Женщине было очень больно наблюдать, как разрушается семья сына. Она даже немного жалела, что все эти годы недооценивала невестку. В конце концов, не столько из чувства вины перед Викой, сколько из врождённого стремления к справедливости, старушка приняла сторону Виктории. Отношения матери и сына и раньше были несколько натянутыми. А после развода и вовсе почти прекратились.
До полного завершения судебных дел, до момента полного расторжения их с Павлом брака с заключительным шлепком печати в паспорт, Вика жила в квартире у Владимира. За долгие вечера, проведенные в душевных разговорах, Владимир помог ей осознать, что брак с эгоистичным, упертым Павлом определенно не мог быть счастливым. Соседи так сблизились за это время, что вскоре стало понятно – искать съёмное жильё Вике уже не понадобится. Она окончательно поселилась в квартире и сердцах Владимира и Кирилла. И, хотя женщине было не очень приятно жить в том самом доме, с которым было связано столько воспоминаний, Вика почувствовала себя счастливой.
Но однажды идиллию новой семьи нарушил телефонный звонок бывшей свекрови:
– Викуся, приезжай! Мне очень плохо!
По голосу Тамары Виктория Андреевна поняла – в этот раз она точно не притворяется. Сначала у Вики возникло предположение, что Тамару Петровну расстроили плохие новости из полиции. Недавно стало известно, что им так и не удалось уличить врача Людмилу Михайловну в каком-либо преступлении. Все подозрения были сняты и дело закрыто. Но ситуация оказалась гораздо хуже.
— Я по твоему направлению анализы сдала, – со скорбным лицом сообщила Тамара. – А там такое…
Сомнений быть не могло – у женщины тяжёлая болезнь, она угасала на глазах…
И вновь у Вики начались ежедневные поездки после работы к теперь уже действительно больной женщине. Сын был слишком занят новыми отношениями и не проявлял никакой заботы о матери. Виктория даже подумать не могла о том, чтобы отказать Тамаре Петровне в помощи. Ежедневно она сама, или в сопровождении Владимира, навещала больную. Вика не щадила сил на поиски специалистов, возила свекровь на консультации и обследования. Сопровождала перепуганную женщину на приемы к врачам и процедуры. Все сходилось к одному – Тамаре Петровне может помочь только дорогостоящая операция. Но свои сбережения Тамара потратила в частной клинике. А у Вики денег не было совсем, как и у Володи. Ситуация складывалась безнадёжная…
Как-то погожим днём, когда Вика помогала бывшей свекрови по дому, Кирюша играл во дворе – прыгал по ступенькам высокого деревянного крыльца «бабушкиного» дома. Одна из досок, видимо от времени, не выдержала детских прыжков и проломилась. Мальчик с грохотом провалился в разверстую дыру по самые коленки. На шум из дома выбежали испуганные женщины. Из сада прибежал Володя, который занимался обрезкой давно нуждавшихся в ней фруктовых деревьев. К счастью, ребёнок отделался только небольшими ссадинами и испугом. А пока Виктория обрабатывала расцарапанные ноги резвого парнишки, Владимир отложил садовые дела и взялся чинить ступени. Мужчина разобрал крыльцо, чтобы полностью заменить старые доски новыми, и вдруг увидел в открывшемся проёме нечто странное…
— Зарыл, значит, в саду?, – задумчиво произнесла Тамара Петровна, разглядывая перед собой железный чемоданчик, точь-в-точь такой же, как найденный недавно.
Только на этот раз контейнер из нержавеющей стали был отнюдь непустым. В нём аккуратно лежали компрометирующие документы…
И вот уже второй раз за год Вике пришлось иметь дело с судебными тяжбами. От лица свекрови она подала иск против частной клиники, так ловко облапошившей Тамару Петровну и множество других простодушных пациентов. Найдя независимого адвоката, Вика предоставила суду собранные Валентином Юрьевичем бумаги. И, хотя частная клиника яростно защищалась, дело это она проиграла. По решению суда Тамаре Петровне компенсировали значительный материальный и моральный ущерб. И этих денег вполне хватило и на операцию, и на последующее восстановление здоровья женщины. Она окончательно оправилась от своей болезни как раз к свадьбе Виктории и Владимира. За месяцы тяжелых испытаний женщины так сроднились друг с другом, что в качестве свадебного подарка молодожёнам Тамара Петровна преподнесла им дарственную на свой дом. Новоиспеченные супруги ещё при её жизни могли пользоваться милым домиком с роскошным, щедрым плодами садом, как дачей.
Тамара Петровна была очень счастлива. Вместо нерадивого приёмного сына, который уже через год брака с молодой женой влез по её вине в большие долги, рядом с ней оказались добрые, заботливые люди. Ей даже посчастливилось понянчиться с внуками. Ведь родители скоро подарили Кирюше сестрёнку Танечку. И пускай эти дети не были родными для Тамары, но они дали ей прекрасную возможность почувствовать себя счастливой, любящей бабулей!..
0 Комментарий