Отец Игнатий готовился к очередному обряду — отпевание усопшей. Ему было стыдно признаться даже самому себе — не любил он все действия, связанные со смертью. Может быть потому, что когда-то ему самому пришлось взглянуть смерти в лицо…
Отец Игнатий не всегда был священником, большую часть жизни он посвятил медицине, был ведущим хирургом в городской больнице. И до сих пор мог оперировать, если бы не внезапно свалившееся на него горе…
Игнат один воспитывал сына Андрея, жена Наталья умерла при родах. Благодаря отцу, сын вырос умным, смелым, добрым парнем. Он с золотой медалью закончил школу, и пошёл по стопам отца в медицину. Уже учился на последнем курсе медицинского института. Взрослая жизнь только начиналась…
И вдруг пришла беда, как будто прогремел гром среди ясного неба. Игнат сам чуть не упал замертво, когда узнал, что сын погиб. Возвращался со студенческой вечеринки на мотоцикле и врезался в дерево.
— Как же так? — удивлялся сражённый горем Игнат — он никогда не пил и был первоклассным водителем.
Позже Игнат узнал, что в тот вечер Андрей как обычно не употреблял спиртного. Управляла мотоциклом его однокурсница и подруга Анжела, она изрядно выпила и была навеселе. Ради забавы уселась за руль. При столкновении с деревом, Андрея тут же не стало, Анжелу с многочисленными переломами доставили в больницу. Игнат от горя слёг дома, работать просто не смог, не было сил — ни физических, ни моральных. На следующий день после аварии ему позвонил главный врач больницы Иван Антонович:
— Игнат Михайлович, понимаю Ваше горе. Но нам очень нужна Ваша помощь. Срочная операция требуется девушке, которая была вместе с Андреем в тот вечер. Качественно провести такую сложную операцию сможете только Вы, Игнат Михайлович.
Мужчина внезапно затрясся от таких слов.
«Оперировать убийцу сына — ни за что не буду!» — тут же принял решение Игнат.
А вслух сказал:
— Я отказываюсь от проведения этой операции.
Главный врач больницы не на шутку испугался:
— Но, Игнат Михайлович, родненький, операцию нужно сделать. Отец этой Анжелы — заместитель прокурора города. У нас будут проблемы, если не прооперируете его дочь.
Но Игнат был непреклонен и настоял на своём. В результате через несколько дней вынужден был написать заявление об увольнении с работы.
— Я же предупреждал, что будут проблемы. И это не моё решение, сами понимаете, — сказал главврач.
Игнат был страшно шокирован. За несколько дней потерял самое ценное, что было у него в жизни — сына и любимую работу. Он как раненный зверь до ночи бесцельно бродил по городским улицам, пока без сил не свалился у ворот местной церквушки. Наутро едва живого его обнаружил настоятель храма отец Савелий.
— Эх… мил человек, как тебя нелёгкая то скрутила. Подымайся, пойдём к нам. Отдохнёшь, поешь, поговорим по душам. Если к Христу пришёл, значит не совсем ещё пропащий.
Игнат с огромным трудом встал на ноги, еле-еле переставлял их, как будто тащил тяжеленные камни.
— Как тебя звать то, путник, и кто такой будешь? — спросил настоятель храма отец Савелий, когда незнакомец начал немного приходить в себя.
— Игнат я. Врач — хирург, людей спасаю, — ответил мужчина, заметив на себе пристальный взгляд настоятеля.
— Похвально. Только вот себя спасти не можешь. Душа у тебя не на месте, хрипит и мучается. Исцелить её надобно. Оставайся при церкви. Покаешься перед Богом. А потом решишь, куда тебя дорога праведная дальше поведёт.
Послушался Игнат отца Савелия, рассказал ему свою историю, а потом и Богу поведал. Осветился божественным светом так, что покидать этого святого места больше не захотел.
Поверил отец Савелий в силы Игната и послал его обучаться в церковно-приходской школе. Наука мужчине давалась легко. Он увлёкся христианством настолько, что по окончании школы не возникло сомнений в том, что он останется в храме и будет служить Богу. Спустя пять лет Игнат получил сан священника и стал отцом Игнатием. Уже два года находился в этой должности, прославляя Бога. Ведь именно благодаря вере в Всевышнего он смог исцелить свою душу.
Рана от потери сына, конечно, не затянулась, но перестала кровоточить. Почему то именно сегодня вся жизнь отца Игнатия яркой лентой промелькнула у него перед глазами. Внезапно возникло чувство нарастающей тревоги.
«Успокойся, ну же! — сам себе внушал Игнатий, — нужно всего лишь отпеть молодую женщину. Сколько раз уже это делал. Не бойся, ты, наконец, покойников.»
— Да, иду… — облачившись в рясу, растерянно пробормотал отец Игнатий.
Его удивила малолюдность людей на отпевании. Всего двое — женщина средних лет и дама весьма почтённого возраста. Они практически одновременно прикладывали носовые платки к глазам и тяжело вздыхали.
«Сейчас и я зайдусь в заунывном пении,» — только успел подумать отец Игнатий.
Вдруг его лицо исказилось от ужаса, от которого затряслись руки и перехватило дыхание. Достаточно было одного взгляда на усопшую, чтобы отец Игнатий осознал случившееся. В усопшей мужчина узнал ту самую Анжелу, из-за которой погиб сын. Да, она постарела, но черты лица её. Сразу вспомнилось, как Андрей несколько раз приводил эту девицу к ним в дом, но не понравилась она Игнатию. Самоуверенная и наглая. Он тогда даже с сыном поругался, когда тот сказал, что любит Анжелу и никогда от неё не откажется в угоду отцу. Эта роковая любовь и погубила Андрея.
«Наконец-то, возмездие свершилось!» — подумал отец Игнатий и тут же себя одёрнул: «Нельзя священнику произносить такие речи, не по-христиански это…»
Но совладать со своими эмоциями не смог. Также как семь лет назад в больнице у него возникло мгновенное отторжение от этой особы.
«Не буду я её отпевать. Не хочу иметь с ней никаких дел, даже с мёртвой» — решил он.
«Прочь от неё, прочь!» — будто кто-то невидимый скомандовал отцу Игнатию и он под изумлённые взгляды людей побежал наутёк из церкви.
Но далеко сбежать не удалось. В дверях храма Игнатий столкнулся с настоятелем отцом Савелием.
— Ты куда? У тебя же отпевание, — удивился Савелий.
— У меня… Да я… — невнятно забормотал Игнатий, нервно перебирая пальцами.
Он не смог выдержать укоризненного взгляда Савелия и рассказал ему всё, что случилось.
— Да, Игнатий… Чему ты прихожан научишь, если сам забыл о грехах смертных. Не имеешь ты никакого права гневаться, испытывать злость и ненависть к людям из прошлого. Нельзя бежать от прошлого, это всё равно что бежать от самого себя. Бояться собственной тени. Возьми себя в руки, Игнатий. Вспомни про заповеди божьи. Возвращайся в храм и делай то, что обязан делать священник.
Настоятель Савелий отчитал Игнатия как нерадивого школьника. Но этот языковой кнут достиг нужного результата. Игнатий перестал дрожать, распрямил плечи и уверенной походкой пошёл к месту отпевания.
Две женщины по-прежнему стояли, не сдвинувшись с места и изумлённо смотрели на вернувшегося священника.
— Прошу прощения за вынужденную остановку, — сказал отец Игнатий и начал отпевание рабы божьей Анжелы.
Он наивно думал, что это все потрясения за сегодняшний день. Но ошибался. Кто бы мог подумать, что самое большое потрясение ждало его впереди…
После отпевания Игнатий, умаявшись от нахлынувших переживаний, на несколько минут скрылся в своей комнате. Спустя время, он вновь появился среди прихожан и замер от удивления. Женщины с отпевания Анжелы всё ещё находились в храме и перешёптывались между собой.
«Кто же будет предавать покойную земле?» — подумал Игнатий, невольно вслушиваясь в обрывки произнесённых прихожанками фраз.
— Да уж, всю жизнь профукала эта Анжела, — говорила одна женщина другой, что постарше:
— А ведь поначалу звездой была. Дочка — зампрокурора города, жила в роскоши, как сыр в масле каталась, а умерла пьяницей под забором. Даже похоронить некому.
— Вот тебе и богатая. А где её родственнички то богатые сейчас? — поинтересовалась пожилая женщина.
— Ну, Клава, ты меня удивляешь. Анжелка ведь нам говорила, помнишь? Матери её вроде как с младенчества нет, а отец на крупной взятке попался, на зоне сейчас срок мотает. Всё имущество конфисковали в пользу государства. Так что осталась наша Анжелка без кола и двора, к водке пристрастилась, — щебетала прихожанка.
Сразу видно — любительница поговорить.
«Да уж… женщин хлебом не корми, дай посплетничать,» — про себя подумал отец Игнатий.
Он хотел было пройти мимо этих двух неугомонных прихожанок, но последнее, что услышал, повергло его в шок.
— Жаль ребёночка Анжелы. Рука не дрогнула в детдом сдать своё дитя. Хотя и молодая совсем была, от студента какого-то родила, но всё равно же мать. А ей всё ни по чём, от ребёнка избавилась. Жизни её распутной мешал, — сказала одна из прихожанок.
Вторая женщина лишь всплеснула руками и покачала головой. А прихожанка помоложе продолжила:
— Да, да. Всё это современное воспитание богатыми родителями. Чадо своё с детства портят. А потом они такие дела вытворяют, что диву даёшься.
Услыхав эти слова, отец Игнатий застыл на месте, разинувши рот. Так и стоял несколько секунд не в силах пошевелиться. Лишь через несколько мгновений мысли с лихорадочной скоростью закрутились в его голове:
«Родила от студента…» — повторил он только что произнесённые женщиной слова. — «А вдруг родила от Андрюшки, сына моего. Он же в те времена студентом был и роман с этой Анжелой крутил. Воистину пути Господни неисповедимы. Тогда получается, что может быть…. ».
Отец Игнатий затрясся и никак не мог произнести это прекрасное слово. Наконец, решился.
«Может быть, у меня есть внук?!»
От внезапно нахлынувшего возбуждения сердце Игната бешено заколотилось. Он больше не хотел терять впустую ни секунды. Взял в себя в руки, успокоился и подошёл к прихожанкам. Женщины, увидев священника, смутились, не зная, что делать.
— Простите нас, отец Игнатий. Мы тут языки распустили. Нельзя, наверное, так в церкви болтать, — сказала пожилая прихожанка.
— Всё хорошо, не переживайте. Как вас зовут? — спросил Игнатий.
— Меня Зоей, а её Клавдией, — ответила за двоих самая разговорчивая из прихожанок.
— Как вы познакомились с Анжелой? — не удержался от вопросов Игнатий.
Если раньше он ничего не желал знать об этой девушке, то теперь хотел знать всё.
Женщины смотрели на него округлившимися от удивления глазами.
«Зачем ему понадобилась эта Анжела? Тем более сейчас, когда её уже нет на этом свете».
Отец Игнатий поймал на себе недоуменные женские взгляды, не выдержал, сказал:
— Не забивайте себе голову пустыми мыслями. Просто мне это нужно знать и всё. Так где вы познакомились с Анжелой?
— Да знакомством то это сложно назвать, — бойко начала разговор Зоя. — У Анжелки не было дома, она бродяжничала. То в одном подъезде многоэтажки ночь проведёт, то в другом. А мы с Клавдией в этом доме дворничихами работаем. Жалко нам её стало. Вот и познакомились. Мы женщины сердобольные, решили помочь бродяжке. Уступили ей для проживания небольшое помещение — дворницкую, хоть есть куда голову преклонить. С едой помогали. Даже работу тоже дворником предложили, так ни почём не захотела она спину гнуть. Видимо, совсем лентяйка. А потом узнали, что оказывается она из богатой семьи. Отец в прокуратуре должность хорошую занимал. Да только потерял всё, оставил девку без рубля и квартиры, да ещё и в тюрьму сел.
Болтливая Зоя выпалила всё как на духу. Отец Игнатий жадно слушал её, затаив дыхание. Внимал каждому слову.
— Зоя, а как Вы про ребёнка Анжелы узнали?
— Да Анжелка один раз разоткровенничалась немного про себя. Вот и узнали, что родила она пацанёнка, вроде Ванькой назвала, лет 7, а может 8 назад это было. А потом в детдом сдала. Сказала, есть было нечего и жить негде. Да не смотрите на меня так, отец Игнатий, подробностей то мы не знаем. Анжелка не слишком разговорчивая была. Видимо, жизнь то её хорошо по башке шибанула.
Игнатий слушал, еле сдерживая сильнейшие эмоции. Всё смешалось в его голове. И необъяснимая радость, и боль и непонятно откуда взявшийся страх. Но одно он для себя решил твёрдо. Ваня, сын Анжелы — его внук.
Почему Игнатий так решил — неизвестно. Ведь Анжела вместе с Андреем тогда в аварию попала. Кучу переломов получила. Если даже беременная была, ребёнок мог не выжить от такой огромной встряски.
Но не хотел Игнатий в эти чёрные мысли верить, отметал их прочь.
«Откуда ты знаешь, что ребёнок тогда не выжил? — внушал он сам себе, — ведь операцию ты отказался делать, сразу уволился из больницы. Ничего не знаешь, что дальше там происходило. Наверняка, срок был ещё совсем маленький, и ребёнка спасли».
— Зоя, Клавдия, скажите, а отчего умерла Анжела? — опомнился Игнатий. Самого главного, что его привело к Анжеле, он до сих пор не узнал.
— Да, тут… — замялись женщины, — история странная приключилась. Даже разговорчивая Зоя приутихла.
Но потом собралась с силами и поведала:
— Анжелка в одежде рваной, старой ходила, обносилась вся. Вообщем, тряпьё, а не одежда. Пожалели мы её с Клавой как всегда. Немножко денег подсобрали, дали ей, чтобы какую-нибудь одежонку себе купила. А она, дурочка, вместо одежды водки накупила. Да и напилась в стельку. Когда ломанулись мы к ней в дворницкую, она уже бездыханная валялась с закатившимися глазами. Водка та палёной оказалась. Сердечко и не выдержало. Такая вот история грустная случилась, недоглядели мы её, — тяжело вздохнув, сказала Зоя, а потом с горечью добавила. — У нас на похороны денег нет, похоронят её за счёт государства, как бомжа, под забором.
От таких слов отца Игнатия передёрнуло, он даже в лице переменился. Едва пришёл в себя, тут же принял решение:
— Не нужно под забором. Похороним, как полагается. У меня есть небольшие сбережения и работников кладбища я знаю, договорюсь с ними.
Игнатий сдержал обещание. Похоронили Анжелу по-христиански. Священник молился за неё неустанно, чтобы душа женщины, несмотря ни на что, попала в рай и обрела вечный покой. А потом Игнат решил, что в скором времени поставит памятник на могиле. Гнал он Анжелу всю жизнь от себя, а она оказывается не чужая ему была. Горько от этого было на душе у Игната, ох как горько. Даже слёзы потекли как тогда, когда потерял сына Андрея. А ещё он поклялся внука Ваню в детдоме отыскать и взять к себе на воспитание. Так поклялся, что сердце заходило ходуном. Игнат еле удержался на ногах.
По окончании этого тягостного дня Игната ждала бессонная ночь. Мысли об Анжеле и Ване не давали покоя. Наутро он встал с тяжёлой как чугун головой, но собрался с силами и пошёл на разговор к настоятелю храма отцу Савелию. Мужчина внимательно выслушал эмоциональный рассказ Игната, перебиваемый редкими всхлипываниями. Игнат не стеснялся своих слёз, эта история всколыхнула его до глубины души и уже никогда не отпустит. Настроение Игната передалось Савелию. Всегда казавшийся суровым, он тоже расчувствовался. И произнёс лишь несколько слов:
— Всё правильно, Игнат, ты решил. Всё правильно. Если чувствуешь, что Ваня — это твоя кровиночка, нужно его разыскать. А потом возвращайся в храм обязательно. Я буду молиться каждый день за тебя и внука.
Получив разрешение настоятеля, Игнат на следующий день помчался на встречу мечте. Этой мечтой был Ваня — мальчик, перевернувший его жизнь. Мужчина даже не смел надеяться, что на этом свете рядом с ним может быть родной человек, частичка Андрея. Если заветная встреча состоится, то случится невероятное. Он вновь сможет стать счастливым человеком, обласканным Богом и судьбой.
Именно с такой надеждами и помыслами Игнат начал поиски Вани. Детских домов в городе и его окрестностях немного, всего четыре. К концу дня он обошёл три детдома, ни в одном из них мальчика не было. Игнат невероятно устал и вконец обессиленный присел на скамейку в парке. Ноги болели, голова гудела. И вдруг он сам себя одёрнул:
«Что раскис? Остался последний детский дом и Ваня точно там. Как ты смеешь так сидеть? А ну, вставай и иди!»
Игнат тут же соскочил со скамейки, у него как будто второе дыхание открылось и нашлись силы для последнего броска.
А он действительно стал последним. Игнату повезло, он случайно встретился с директором детского дома прямо на крыльце. Елена Анатольевна оказалась миловидной женщиной в строгом деловом костюме. Она тепло приняла нежданного гостя, возможно потому, что была прихожанкой храма, в котором работает отец Игнат.
— Проходите, пожалуйста, в кабинет, отец Игнат. Присаживайтесь, — вежливо сказала Елена Анатольевна, искренне удивившись приходу священника.
Но ещё больше она изумилась рассказу Игната, ей даже стало не по себе, а на лбу выступили капельки пота.
— Сейчас, сейчас… Посмотрим, если у нас такой воспитанник, — залепетала директор, пытаясь придать голосу уверенность.
С этими словами она сняла с полки один из толстых журналов, подёрнутых тонким слоем пыли. Долго листала его пожелтевшие страницы, потом сосредоточенно смотрела в стоящий на столе компьютер. И лишь, спустя несколько мучительных для Игната минут, произнесла:
— Да, есть такой воспитанник — Иван Острецов. Привезла в детдом его мать — Анжела Викторовна Острецова.
— Это она, она!- не сдерживая эмоции, закричал Игнат, — а может у Вас есть фотография Вани?
— Да Вы, не переживайте, отец Игнат. Думаю, что найдётся и фотография.
Опять мучительное ожидание. И вот, наконец, в руках женщины появилось заветное фото.
— Дайте мне посмотреть, пожалуйста, — взмолился Игнат, чуть ли не вырывая фотографию из рук директора.
Увидев улыбающееся лицо мальчугана с зелёными глазами и ямочками на щеках, он воскликнул:
— Это же Андрюшка мой! Так на сына похож! И глаза, и губы, и подбородок. Всё его. А эти ямочки на щёчках! Точно такие же были у Андрея.
Едва придя в себя от бешеной радости, Игнат попросил:
— Елена Анатольевна, родненькая, я хочу увидеть Ваню. Можно прямо сейчас с ним встретиться?
— Обещать не могу, но узнаю, возможно ли это, — ответила женщина, пытаясь сохранить чувство самообладания.
Она привыкла видеть отца Игната совершенно другим. В храме он был строгим, спокойным, даже излишне холодным к прихожанам. Так казалось Елене. А сегодня священник был сам не свой. От спокойствия и строгости не осталось и следа. Елена Анатольевна позвонила секретарю.
— Светочка, узнай, пожалуйста, у нас Ваня Острецов в какой группе? Я что-то запамятовала, много воспитанников.
Вдруг лицо женщины мертвецки побледнело, она положила трубку телефона и резко забарабанила по клавиатуре компьютера.
— Что случилось? — испуганно спросил Игнат.
— Ничего страшного. Мне просто нужно кое-что проверить, — попыталась успокоить священника Елена.
Но это плохо у неё получилось, голос предательски задрожал. Она долго внутренне собиралась, чтобы сказать нерадостную для отца Игнатия новость.
— Отец Игнатий, Вы меня простите, Бога ради. Но не могу я Вас с Ванечкой познакомить. Усыновили его три года назад.
— Как? Не может такого быть! Только не с ним! — Игнат даже соскочил со стула, не в силах поверить в случившееся.
— Почему не может быть? — сказала Елена Анатольевна, пытаясь сохранить спокойствие, — в детдоме это довольно часто встречается. Усыновила Ванечку обеспеченная бездетная пара. Прошли все необходимые процедуры, документы оформили. И увезли мальчика.
— Как увезли? Но я же, я — родной дед Вани, он сын моего Андрея. А эти люди — чужие, они не должны с ним быть! Слышите меня — не должны!
Игнат таким леденяще — холодным взглядом посмотрел на Елену, что та съёжилась словно от мороза.
— Но почему же не должны находиться с ребёнком? Они усыновили мальчика по закону с соблюдением всех норм и правил. А у Вас, извините, нет ни одного документа, подтверждающего родство с Иваном. Я понимаю Ваши чувства и эмоции, но… Простите, ничего не могу для Вас сделать.
— Нет, можете, — не унимался Игнат — дайте мне адрес этих людей, заклинаю Вас, дайте! Я сам с ними поговорю.
— Нет, не могу дать адрес. Это запрещено законом. Я и так сказала Вам слишком много. Вы… — Елена прервалась на полуслове из-за телефонного звонка.
— Елена Анатольевна, к Вам из Администрации города с пакетом документов. Знают, что у Вас посетитель, просят выйти на пару минут, — защебетала на другом конце провода секретарь Светлана.
— Отец Игнатий, подождите, пожалуйста, несколько минут, я сейчас вернусь, — вежливо сказала Елена Анатольевна.
Лишь только она скрылась за дверью, у Игната неожиданно возникла мысль:
«Ведь папка с делом Вани открыта, возможно там есть имена усыновителей мальчика и их домашний адрес. Так что же я сижу? Такой удачный момент представился».
Озираясь как вор по сторонам, Игнат соскочил со стула, схватил папку с документами, открыл на нужной странице и сфотографировал. Только мужчина успел снова присесть на стул, распахнулась дверь и вошла Елена Анатольевна.
— Извините, отец Игнат, за задержку. Просто нужно было отлучиться. Такая работа, — негромко сказала директор, виновато взглянув на священника.
— Всё, что смогли, Вы мне сказали. Спасибо и на этом, — ответил Игнат, торопясь уйти.
Он не хотел откладывать дело в долгий ящик. Намеревался посетить приёмную семью Вани сегодня. Но когда вышел на улицу и прочёл домашний адрес усыновителей, понял, что сегодня прийти к ним не получится. Семья жила в богатом коттеджном посёлке за сто километров от города.
«Значит, только завтра…»
Сердце у отца Игната было не на месте и тело пронизывала боль от очередной неудачи.
«Что я скажу этим людям? Как убедить их отдать мне мальчика?»
Умом Игнат понимал, что это невозможно, но сердце как всегда надеялось на чудо. Тогда он ещё не знал, что чуда, увы, не случится…
На следующее утро Игнат встал с холодным сердцем и трезвой головой. Да, трудно, но он должен это сделать ради Вани. Сказать, попросить, упасть на колени. Всё что угодно, лишь бы ребёнок был с ним.
Игнат оделся в штатское, чтобы не смущать людей внешним видом и сел на пригородный автобус.
Коттеджный посёлок поразил мужчину своим богатством и роскошью. Каждый дом ему казался красивым замком из детской сказки. В одном из таких замков жил Ваня.
Наконец, через несколько минут Игнат добрался до нужного дома. Он был обнесён высоким железным забором, на двери в заборе висел небольшой домофон. Игнат набрал номер и через несколько секунд недовольный женский голос произнёс:
— Кто там ещё?
— Добрый день. Я хотел бы с Вами поговорить по поводу усыновления Ивана.
— Чего? Ты откуда припёрся? Иди отсюда немедленно! — женщина даже взвизгнула от возмущения и резко оборвала разговор.
Тактичностью и гостеприимством она явно не отличалась. Но Игнат не растерялся. Он предвидел и такой вариант. Снова позвонил. Наткнулся на тот же женский голос, дрожащий от возмущения.
— Опять ты? Сейчас же убирайся или я вызову полицию. Это — частная территория и нечего по ней разгуливать.
Игнат знал на что шёл и поэтому совершенно спокойно сказал:
— Я родственник Ивана, у меня есть все документы, подтверждающие родство с ним. Откройте, нам нужно поговорить.
Вдруг на удивление щёлкнул домофон и тяжёлая дверь поддалась. Игнат соврал, конечно, же соврал. Нет у него никаких документов. Но если бы не эта ложь, дверь никогда бы не открыли.
Когда священник вошёл в дом, был поражён внутреннему богатому убранству. Наверное, эта семья крутых бизнесменов или крупных чиновников. Анжела, сдавая Ваню в детдом, даже представить себе не могла в каких шикарных условиях будет жить её сын.
Игнат на секунду замер в задумчивости. Его одёрнул всё тот же резкий женский голос.
— Ну что? Так и будешь стоять, открывши рот? У меня нет абсолютно никакого желания на тебя любоваться. Быстро говори за чем пришёл и убирайся по добру по здорову.
Игнат поднял глаза, чтобы посмотреть на этого дьявола в юбке. Он даже не мог вспомнить, когда с ним так грубо разговаривали последний раз. Наверное, никогда.
Перед ним стояла дама лет 55-ти, размалёванная и разодетая по моде. Глаза её метали молнии. Видно было, что вопросы о Ване, да тем более ещё от родственников, ей глубоко неприятны. Вероятно, поэтому она избрала для себя тактику нападения и наезда на собеседника.
— Я родной дед Ивана, — сказал Игнат.
— Дед? — поразилась женщина. — Ну и где же ты был, дед, семь лет назад, когда мать сдавала мальчика в детдом? А сейчас видите ли нарисовался. У нас с мужем есть все до единого документы на усыновление. Для ребёнка созданы самые шикарные какие только возможны условия проживания и учёбы. Любой суд будет на нашей стороне. Кстати, ты говорил о документах на Ваню. Показывай их, мне твоя пустая брехня не нужна.
Игнат аж оторопел перед такой воинственно настроенной дамой.
— Я Вам сейчас всё расскажу. Всё совсем не так, как Вы думаете. Знаете…
Женщина не дала Игнату договорить и прервала на полуслове.
— Стой! Я, кажется, поняла. Нет у тебя никаких документов. Ты обманул меня, чтобы нагло пробраться в дом. Пошёл прочь отсюда! Вон! — закричала женщина, мигом покрывшись пунцовыми пятнами от напряжения.
Игнат так был поражён увиденным и услышанным, что не мог сдвинуться с места.
— Ты, смотрю, издеваешься. Я сейчас охрану вызову и тебя выкинут на улицу, — прошипела хозяйка.
И в эту же секунду крикнула:
— Илья, а ну мигом беги сюда! Ты спишь, что ли?
— Никак нет, Эльвира Юрьевна, — ответил высокий, здоровенный парень, выскочивший как чёрт из табакерки.
— Выстави вот этого непрошеного гостя за ворота. Он сам уйти не может, — приказала дама, показав указательным пальцем на Игната.
Ему стало не по себе, такого позора и унижения священник не испытывал никогда в жизни.
— Есть, хозяйка, сделаем, — отрапортовал парень и ткнул Игната в спину. — Ну, давай, иди на выход.
Игнату ничего не оставалось, как подчиниться отданной команде. Он с понурой головой на ватных ногах вышел за ворота. Вот и всё…
Счастье было близко, но как птица упорхнуло от Игната. Слёзы потекли по щекам. Слёзы отчаяния и боли.
«Видимо, чем-то прогневал я Бога, если он отвернулся от меня…» — подумал Игнат и, согнувшись под тяжестью свалившегося горя, побрёл на автобус.
С тех пор миновал год. Ничего не изменилось в жизни отца Игнатия. Он по-прежнему служил Богу и преподавал в церковно-приходской школе. Частенько наведывался на кладбище, к могиле Анжелы, матери Вани. Игнат больше не испытывал к ней ненависти и раздражения. Он просто глубоко переживал за Ванечку. Каким станет этот паренёк? Смогут ли приёмные родители привить ему лучшие человеческие качества? Живя в золотой клетке и не замечая бед других людей, запросто можно стать жестоким и равнодушным.
О личном счастье Игнат уже не мечтал. Усыновление Вани поставило жирный крест на счастье. Утешение и желание жить мужчина находил лишь в ежедневных молитвах к Богу.
Но удача приходит откуда не ждёшь.
Это воскресное утро было самым обычным и не предвещало никаких неожиданных событий — ни плохих и ни хороших. Всё шло по давно заведённому порядку.
Через полчаса у отца Игнатия начнутся занятия в церковно-приходской школе для детей. Ребятишки уже начали потихоньку собираться. Вдруг у ворот храма остановилась большая, сверкающая чистотой машина. Водитель и паренёк лет восьми вышли из неё и направились в храм, где их встретил настоятель отец Савелий.
— Да, да, проходите, — предложил он, — занятия у отца Игнатия скоро начнутся. Сейчас я вас с ним познакомлю.
— Отец Игнатий, к Вам пришёл новый ученик — объявил Савелий.
Когда Игнат увидел мальчика, ему показалось, что он тут же сойдёт с ума. Священник сразу узнал лицо мальчугана. Те же самые черты, которые он видел на фотографии в детдоме. Неужели, это Ванечка?
Игнат застыл на месте, не в силах произнести ни слова. Затянувшуюся паузу прервал новоиспечённый ученик.
— Здравствуйте, меня зовут Ваня. Мне 8 лет. И я хочу учиться в Вашей школе. Мама, конечно, была против, но я настоял. Пока ещё не сказал ей, что мечтаю стать священником. Как Вы думаете, у меня получится?
После этих слов словно весь мир для Игната озарился солнечным светом и стал прекрасным. Как будто он очутился в раю.
— Конечно, получится, — улыбнувшись, сказал Игнат и взял мальчишку за руку.
Боже, сколько раз ему хотелось сказать Ване, что он его дед! Знает только Господь и сам Игнат! Но не сказал, не решился. Ваня считал своими родителями мужчину и женщину из приёмной семьи. Хорошо о них отзывался. Какими бы они не были, но это его выбор. Игнат не посмел ломать детскую психику и разрушать судьбу мальчишки.
«Вот подрастёт, повзрослеет, тогда обязательно скажу,» — твёрдо решил Игнат.
Он был безмерно счастлив от того, что Ване понравились его уроки в церковно-приходской школе. Игнат с нетерпением ждал среды и воскресенья — те дни, когда Иван приходил на занятия. Он не мог оторвать глаз от внука, когда тот пытался с увлечением осваивать непростую науку, также как когда-то сам Игнат.
Сосредоточенный, предельно внимательный, умный не по годам Иван вскоре стал лучшим учеником. Так день за днём прошло 12 лет. Эти годы были самыми радостными для отца Игнатия, Господь смилостивился и наградил его даром быть счастливым. Иван вырос и стал очень похожим на своего отца. И потому Игнат видел через Ивана и своего сына Андрея. Как будто он ожил для него. Вот только здоровье стало подводить Игната. Всё-таки годы берут своё. Часто беспокоит сердце. Он прекрасно понимал, что нужно обращаться к врачу, а не заниматься самолечением. Но так и не смог заставить себя пойти в больницу.
«Но сегодня — прочь все болячки! — сам себя убеждал Игнат — Сегодня Иван официально станет священником.»
Ваня хотел и будет священником, несмотря на недовольство родителей. Они пророчили для него совсем другое будущее — быть руководителем крупной коммерческой фирмы.
«Не по мне это!» — отрезал Иван и точка.
Решительности и самоуверенности ему явно не занимать…
Уже когда начался обряд, Игнат почувствовал себя плохо, но держался из последних сил, чтобы всё не испортить. Когда обряд закончился, Игнат не выдержал и рухнул на пол. Настоятель Савелий громко крикнул:
— Скорую, вызовите скорую!
Присутствующие на обряде засуетились, пытаясь быстро найти мобильный телефон. Иван первый подбежал к отцу Игнатию, схватил за руку, испуганно заговорил:
— Отец Игнатий, что с Вами случилось? Сейчас приедут врачи, помогут Вам.
Игнат почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, силы покидают его. Ему казалось, что идут последние минуты пребывания на этой земле. Дальше откладывать то, что он хотел сделать всю жизнь, не имеет смысла. Игнат хотел сказать, но получилось только прохрипеть:
— Ваня, я твой дедушка, а твой настоящий отец — мой сын Андрей. Помни об этом. Тебе всё расскажет настоятель отец Савелий. Он…
Голос резко прекратился, а рука Игната безжизненно повисла…
С тех пор прошёл месяц.
В больничной палате сегодня многолюдно. Столько служителей церкви врач Семён Иванович в одно малюсеньком помещении ещё не видел.
— Только не долго, он ещё очень слаб, — сказал врач и вышел из палаты.
— Ну что ты, Игнат, так себя не жалеть в нашем с тобой почти в старческом возрасте. Просто вверх безрассудства! — как всегда отчитывал отец Савелий.
А у самого в глазах стояли слёзы, но не от горя, а от радости. Игнат сумел выпутаться из очень непростой ситуации. Пережить инсульт — это тебе не шутки.
Игнат лишь улыбнулся в ответ. Он жутко соскучился по Савелию и по его отчётам тоже.
Вдруг Игнат почувствовал тёплую руку в своей руке. Ему казалось, что эта теплота мгновенно проникла в каждую клеточку тела. А родной голос, наклонившись к его уху, прошептал:
— Поправляйся, дед. Ты нам очень нужен.
Игнат поднял наполненные слезами глаза, посмотрел на Ивана, пролепетал:
— Ты всё знаешь, внук?
— Знаю, дед. Мне отец Савелий всё-всё про тебя рассказал. Ты — главное поправляйся. А я ждать тебя буду, очень ждать.
Через секунду Игнат почувствовал прикосновение губ Ивана на своей щеке.
«Дожил, всё-таки дожил до такого счастья!» — обрадовался Игнат и крепче сжал руку внука в своей руке.
Вскоре почувствовал, что его клонит в сон. Он ещё очень слаб. Сейчас заснёт, а когда проснётся рядом с ним будут его близкие люди. И начнётся новый день.
0 Комментарий