Тем ранним субботним утром Николай Иванович проснулся ни свет, ни заря с чувством тревоги, непонятно откуда взявшейся. На улице не было ни души. Посёлок ещё спал и его внучка Дашенька тоже.
Даше 23 года – умница и красавица. Она — настоящее сокровище в жизни деда. Выкормил, вырастил, выучил на фельдшера, а теперь вот замуж выдавать будет. И парень встретился ей хороший – Алексей, начинающий юрист из города. Только одно расстраивало деда — переманил он Дашу жить из посёлка в город. Значит, останется дед один. Но внучку он так любил, что не хотел даже на самую малость показывать своего подавленного настроения.
— Дедушка, переезжай к нам, Лёша не против. У нас квартира будет, правда пока в ипотеку, но своя собственная — настаивала Даша.
— Нет, Дашенька, живите вместе счастливо. А я здесь в своём родном посёлке останусь, где родился, там и помру. В гости вас буду ждать. И ещё, Даша, с покупкой квартиры подсобить берусь. Есть у меня миллион, скопил за жизнь для тебя.
— Дедушка, да ты что, родненький, мы с Лёшей сами справимся, — убеждала Даша.
— Нет, Дашенька, ты у меня единственный родной человечек, всё тебе и для тебя. Давай в субботу съездим в банк, снимем эти деньги и счёт я закрою, — предложил Николай Иванович.
— Дедушка, всё-таки сумма большая, так перевозить боязно. А вдруг хулиганы нападут? Может быть, как-то по-другому, много современных способов есть деньги перевести, — забеспокоилась Даша.
Она всегда старалась ни делать то, в чём не была уверена. Но Николай Иванович – человек старых правил, тяжело привыкающий к современным новшествам.
— Не переживай, Дашенька, из-за ерунды. Какие хулиганы, что ты. Всё будет хорошо.
И Даша поверила деду и успокоилась. На стареньком автомобиле они поехали по направлению к городу. Посёлок от города отделяло лишь полчаса езды.
Николай Иванович был в приподнятом настроении от того, что в банке всё прошло быстро и без всяких бюрократических заминок. Он гордился тем, что внесёт свою лепту в покупку квартиры внучки. Даша не успела опомниться, как снова оказалась в машине, и едет обратно с дедом в посёлок. Она замечталась и на миг представила себя в белоснежном подвенечном платье и Алексея в костюме с иголочки. Её мечты прервал резкий толчок, визг тормозов и остановка машины.
«Вот и случилось, — ужаснулась Даша, — то, о чём ей утром не говорил, а кричал внутренний голос, а она не придала этому значения».
В следующее мгновение чьи-то грубые мужские руки вытаскивали её из машины. Даша чуть не потеряла рассудок, увидев прямо перед собой четырёх отъявленных бандитов. Они на чёрном как смерть автомобиле с тонированными стёклами преградили путь в посёлок. Как на вред на просёлочной дороге в этот момент не было ни души.
— А ну-ка отдавай деньги по-хорошему, старый! — зло крикнул один из бандитов.
— Откуда у меня деньги? Нет никаких денег, — пытался сохранить самообладание Николай Иванович.
— А вот заезженную пластинку о том, что денег нет включать не надо. Видели мы, как ты возле банка ошивался. Отдавай по добру по здорову, а то ведь так отделаем, что не встанешь больше, — пригрозил ещё один бандит, схватил деда за грудки и тряхнул так, что старик еле устоял на ногах.
Но Николай Иванович не из робкого десятка. Он ещё в детстве, когда по малину в лес ходил, неожиданно встретился с медведем и сумел ноги унести. С тех самых пор ему больше ничего не страшно. Но только не страшно за себя, а за Дашу. Ради внучки он готов отдать последнее, что у него есть. Только дед успел подумать о Даше, как услышал издевательский голос, раздавшийся у него за спиной.
— Сейчас разговоришься, когда внучку твою начнём приходовать.
И через мгновение один из бандитов схватил отчаянно сопротивлявшуюся девушку и пытался повалить её на землю.
— Я отдам деньги, отдам! – закричал дед, не в силах больше смотреть на происходящее.
Подбежал к машине и вытащил конверт с деньгами.
— Сразу бы так. Но поздно, дед. Слишком долго собирался, да и внучка у тебя уж больно хороша. Серый, я первый, а вы после, — к ужасу Николая Ивановича сказал не дрогнувшим голосом бандит, склонясь над Дашей.
Расстегнув первую пуговицу платья, мужик отпрянул, увидев на её шее старинную подвеску – амулет в виде летучей мыши.
— Откуда это у тебя? – спросил он, изумлённо глядя на подвеску.
Точно такая же подвеска была на шее у него. Через секунду бандиты вздрогнули от резкого крика деда.
— Помогите! Умоляю, помогите!
Николай Иванович увернулся из рук верзилы, пока тот раскрывши рот смотрел на Дашу. Дед выбежал, рискуя жизнью, на середину дороги, когда увидел встречную машину. Он отчаянно замахал руками, и машина остановилась.
— Свидетели нам не нужны. Уезжаем, быстро! – крикнул один из бандитов, все четверо заскочили в машину и поехали прочь.
Даша поднялась с земли и, пошатываясь от пережитого стресса, побрела к машине. Николай Иванович вернулся чуть позже, он благодарил людей, остановившихся на дороге в нужный момент.
— Как, ты, Дашенька? С тобой всё в порядке? – дрожащим голосом спросил дед.
— Всё хорошо, дедушка, благодаря тебе, — сдерживая слёзы, сказала Даша и обняла деда.
— Да, ты что, Даша? Благодаря мне, бандиты лишили нас денег, хоть живы остались, и то слава богу. Как же я жалею, что не послушался тебя. Этого ужаса тогда бы не произошло. Даже не мог подумать, что в наших тихих местах могут быть какие-то бандиты. Прости меня, девочка, прости, — никак не мог успокоиться Николай Иванович.
— Дедушка, скажи, а когда появилась у меня эта подвеска – летучая мышь?
Николай Иванович смутился, не ожидая такого вопроса:
— Мама на тебя одела эту подвеску, когда ты родилась. Летучая мышь означает свободу и счастье. Сказала, что Бог и этот амулет будут оберегать тебя всю жизнь. Только вот её саму, не Бог, не амулет не оберегли, — горько вздохнул дед. – А почему ты спросила об этом сейчас?
— Да так. Ты же сказал, что это оберег. Вот он меня и уберёг сегодня, — ответила Даша.
На самом деле девушка думала о том, как такая же подвеска могла оказаться у бандита? Неужели бывают такие совпадения? А ещё она не знала, как о случившемся расскажет Алексею. Ведь он переживает за неё больше, чем она сама. Да ещё и работает в полиции.
«Представляю, как он расстроится и занервничает. А мне сегодня этих нервов и расстройств итак хватает», — подумала Даша.
Алексей позвонил в этот же день ближе к вечеру.
— Даша, может встретимся, я сегодня пораньше освобождаюсь – предложил Алексей.
— Лёш, у меня что-то голова разболелась. Давай, завтра, — сказала Даша, осознавая, что опять совершает очередную глупость.
На следующий день Алексей не выдержал и приехал к Даше без предупреждения. Он чуть с ума не сошёл, когда Даша с дедом, заливаясь слезами, рассказали о произошедшем накануне.
— Даша, милая, Николай Иванович! Ну как же так? Почему меня не предупредили? А если бы не счастливый случай, и не было машины, проезжавшей в этот момент по дороге, всё могло бы кончится плачевно.
Алексей и сам едва сдерживал слёзы, сжимая руку любимой девушки.
— Какие мерзавцы! – продолжал возмущаться Николай Иванович – скольких человек они ещё так ограбят.
В следующее мгновение Алексей ошарашил деда и Дарью своим сообщением:
— Никого они больше не ограбят. Мы полгода шли за ними по следу. А как раз вчера их взяли. После вас они совершили ещё одно ограбление на дороге. Но просчитались, попались под видеокамеру. Так что миллион Вам, Николай Иванович, вернём. Но нужно будет с Дашей прийти в отделение на очную ставку и опознать бандитов.
Дарья с Николаем Ивановичем переглянулись:
— А без этой ставки не обойтись? – спросили они, почти одновременно.
— Нет, не обойтись. Николай Иванович, Вам так об этом странно даже думать. На дороге один на один с бандитами столкнулись, не дрогнули. А здесь в кабинете под охраной боитесь даже шага вступить.
И всё-таки не зря они с Дашей тревожились. Главарём банды оказался тот самый молодой мужчина с подвеской – амулетом таким же, как у Даши. Как только бандит зло взглянул на Николая Ивановича обжигающим взглядом карих глаз, деда как будто электрическим током ударило, он даже в лице изменился. Но сумел взять в себя руки и сказал:
— Да, это он.
Таким же испепеляющим взглядом бандит наградил Дашу, она смутилась, но всё же, как дед, пролепетала:
— Да, это он.
Вечером Даша при встрече с Алексеем снова завела разговор об этом бандите.
— Лёша, странный он какой-то. И подвеска такая же как у меня. Я чувствую, что это непростое совпадение. Давай выясним, кто он.
Алексей был мягко сказать удивлён такому поведению любимой девушки:
— Даша, я тебя не понимаю. Зачем ты опять к этому бандиту возвращаешься? Задержали мы негодяев, они понесут заслуженное наказание. Ну, подвеска одинаковая – и что? Немало есть ещё таких подвесок.
— Лёша, это не просто украшение. Это амулет — оберег. Мне его мама подарила, чтобы всю жизнь оберегал.
— Ну хорошо, хорошо. Раз ты так просишь – выясню.
И Алексей сдержал слово. Уже на следующий день он владел нужной информацией.
— Ну, получай, раз просила. Максим Резниченко, 32 года, ранее судимый за серию краж. Примечательно, что он родился в тюрьме, воспитывался в детдоме, и уже во второй раз возвращается в тюрьму, как в дом родной. Ну всё, твои вопросы исчерпаны?
— А кто была его мать? И почему его отдали в детдом? – не унималась Даша.
Алексей смотрел на девушку изумлённым взглядом.
— Ну ты с ума сошла что ли? Нет у меня такой информации.
— А в местном детдоме есть? – спросила Даша.
Алексей удивился ещё больше и пытался сдержать уже трещавшие по швам нервы. Дарья всегда была упёртой, но чтоб настолько…
Это уже чересчур!
— Даша, только не говори, что поедешь из-за этого в детский дом.
Девушка утвердительно кивнула головой.
— Ты бы лучше о нашей свадьбе думала, готовилась. Надеюсь, помнишь, что у нас осенью свадьба.
Даша улыбнулась и ответила:
— Конечно, любимый, помню. Но ведь одно другому не мешает.
— Ладно, пойду я, — расстроившись, сказал Алексей — Утро вечера мудренее. Может быть, завтра не будешь такой упрямой.
Но Даша – человек настойчивый. Если уж решила – то во чтобы, то не стало сделает…
Утром она встала рано, даже дед ещё не проснулся. Даша поцеловала его спящего и прошептала:
«Пока дедушка. Скоро вернусь».
Дарья до конца не осознавала, зачем ей нужно узнавать подноготную этого бандита. Какое-то необъяснимое желание завладело ею и, конечно, же природное любопытство. Так и не найдя правильного ответа на вопрос, девушка поспешила на местную автостанцию.
Время в дороге пролетело незаметно. И вот уже Даша стоит на пороге старого обшарпанного здания детдома.
— Вы к кому? Вам назначено? – сурово спросил охранник, взглянув исподлобья.
— Я – к директору, Елене Сергеевне. Мне очень нужно с ней поговорить, — уверенно ответила девушка.
Ещё подумала, хорошо, что заранее посмотрела в интернете фамилию и имя директора.
— Ну… не знаю. Вообще то у нас с этим строго и посторонних с улицы просто так не пускаем. Но подождите минуту, наберу её по телефону, – ответил охранник.
Чувства ответственности ему явно не занимать…
— Что же, Вы молчите, девушка? Оказывается, ждут Вас. Поднимайтесь на второй этаж, кабинет директора налево по коридору.
Дарья не догадывалась, что об этой встрече уже позаботился Алексей. Он прекрасно знал, что если его девушка вобьёт что-то себе в голову, то уже ни по чём не выбить. Даже часто шутил по этому поводу:
«Эх, зарыла ты свой талант в землю, Даша. Могла бы стать первоклассным следователем».
До приезда Дарьи в детдом, он успел передать нужную информацию директору Елене Сергеевне, и обозначил цель её визита.
— Здравствуйте, Дарья Игоревна, проходите, пожалуйста. Я уже знаю, зачем Вы пришли. Мне из полиции позвонили, Алексей Волков. Сказал, что Ваш друг.
Дарью встретила женщина средних лет, приятной внешности и с очень доброй улыбкой, которая может растопить любое сердце.
«Именно такие люди и должны работать в детдоме», — подумала девушка.
А директор продолжила разговор:
— Максим Резниченко Вас интересует, правильно? Прошло уже почти пятнадцать лет, как он покинул эти стены, но мы много лет храним личные дела детей в архиве. И дело Максима тоже сохранили.
С этим словами Елена Сергеевна открыла увесистую, пожелтевшую от времени папку.
— Да, непростой был мальчик, очень непростой, — многозначительно сказала она, перелистывая страницы, — Отказник с самого рождения. Говорят, что даже только родившиеся дети всё чувствуют. Вот и Максим тоже чувствовал, что не нужен собственной маме. Едва достигнув двухлетнего возраста, он пытался подавить в себе ощущение ненужности агрессией. Ещё был маленький, а уже нападал на сверстников с кулаками, пытаясь подчинить их себе. Сколько трудов положили воспитатели и психологи, а потом учителя, чтобы направить Максима в нужное русло, но, к сожалению, значимых результатов это не принесло, — тяжело вздохнула директор.
— Елена Сергеевна, скажите, а Максим так до совершеннолетия и прожил в детдоме? – спросила Даша.
Она словно прочитала мысли женщины:
— Как раз хотела Вам об этом рассказать. Нет, не всё время был в детдоме. Максима забирали в приёмные семьи. У мальчика была очень яркая, привлекательная внешность. Вот смотрите сами, есть фото. Она то и цепляла будущих родителей. Но не случилось семьи. Трижды его забирали и трижды возвращали. Психическое состояние мальчика после этого оставляло желать лучшего.
Елена Сергеевна замолчала, словно восстанавливала в памяти прошедшие нерадостные события, раздосадовано качала головой, а потом сказала:
— Я от Алексея узнала, что Максим сейчас в тюрьме и уже во второй раз. Бедолага, повторяет несчастную судьбу своей матери. Она ведь тоже сидела в тюрьме, там его и родила. У неё ещё такие красивые фамилия и имя были — Любовь Отрадная. А мальчику, видимо, фамилию отца дала. И тут же отказалась от него.
Когда Дарья услышала фамилию женщины, она замерла от ужаса и поняла, что сейчас потеряет дар речи. Любовь Отрадная…
Так звали её маму. Неужели она – та самая зэчка в тюрьме, отказавшаяся от ребёнка?
Сердце не хотело в это верить. Её страшные мысли прервала Елена Сергеевна.
— Дарья Игоревна, Вам что ли плохо? Может воды? Наверное, я утомила Вас своими рассказами.
— Нет, нет, нисколько. Скажите, а Максим носил на шее подвеску в виде летучей мыши?
— Вот таких подробностей не помню. К сожалению. Может быть, нянечки или воспитатели запомнили. А я нет. Слишком много времени прошло с тех пор.
Дарья так расстроилась, что даже не заметила, как вышла из детдома и снова очутилась на автостанции. Всю дорогу она мучительно думала, если это правда, то почему же дедушка скрыл от неё. Думала, но ответа не находила.
— Дашенька, где ты была? Проснулся, а тебя нет. Я уже весь испереживался за тебя.
Николай Иванович выбежал на улицу, увидев любимую внучку.
— Дедушка, я просто не хотела тебя будить, записку оставила на столе. Ты её не видел?
Николай Иванович заметил, что несмотря на улыбку на лице Даши, она чем- то взволнована или даже расстроена. Это беспокойство передалось и ему.
— Да, видел, видел. Только не пойму, зачем ты ездила в город. Вроде не собиралась.
Дарья пристально взглянула на деда и внезапно спросила:
— Дедушка, а почему ты не сказал мне, что мама сидела в тюрьме?
Николай Иванович совершенно не ожидал такого вопроса, от которого у него подкосились ноги. Он не смог скрыть от внучки раздирающих душу эмоций. Чувствовал себя вором, который всю жизнь воровал, а на последнем воровстве из-за ерунды попался.
«Значит, всё, что сказали в детдоме – правда. И та зэчка из тюрьмы, Любовь Отрадная, её мать», — поняла Даша, взглянув на испуганного деда.
Её сердце заколотилось как бешеное и казалось, что сейчас выпрыгнет. По обрывочным фразам деда, мама умерла, когда ей не исполнилось и двух лет. И она толком о ней ничего не знает. Дедушка почему-то не любит о маме рассказывать. Николай Иванович нашёл в себе силы тихо спросить:
— Кто тебе сказал про тюрьму?
— Дедушка, ну какое это имеет значение кто? В детдоме сказали, — еле сдерживаясь от внезапно нахлынувших эмоций, ответила Даша.
Она не смогла больше юлить и скрывать о том, что узнала. Рассказала деду всё, начистоту.
— Я не знал, что у Любы родился сын, она об этом никогда не говорила. Если бы только узнал, обязательно взял бы к себе мальчика, — дед смахнул горькую слезу со щеки.
Ему даже в самом страшном сне не могло присниться, что этот отпетый бандит Резниченко доводится ему внуком. Николай Иванович, не дожидаясь больше расспросов Даши, решился сам рассказать личную трагедию, которую тщательно скрывал долгие годы.
— Мы с Тамарочкой не всё время жили в посёлке, ещё молодыми уехали в город, думали денег подзаработаем, которых очень не хватало. Мечта о больших деньгах так и не сбылась, но в городе всё же остались. Тамара учительницей была и достигла больших высот в этом деле. Её считали лучшим педагогом в городе. Ну а я слесарем работал, тоже от начальства не единого плохого слова не слышал, одни похвалы. А потом у нас случилось долгожданное, большое счастье – дочка родилась, назвали Любушкой. Умница и красавица, такая же как ты. И всё было замечательно, вырастили её, выучилась на медсестру, начала работать. А потом….Случился весь этот ужасный кошмар, от которого не могу оправиться по сей день.
На глаза деда навернулись слёзы, которые ему не удавалось сдерживать, как ни старался. Николаю Ивановичу было стыдно и больно рассказывать об этом внучке. Но она должна знать правду.
— В общем, через десять лет мы узнали, что наша Любушка стала преступницей и связалась с настоящими бандитами – грабителями. Не знаю, чего ей не хватало в жизни. Началось всё с простого телефонного мошенничества. Дальше – больше. Как частная медсестра она ходила делать уколы на дому, после которых люди впадали в сон и даже частично стиралась память. А в это время грабители, в том числе и она сама, «чистили» квартиры, прихватывая деньги и вещи.
Даша была удивлена до глубины души:
— Как десять лет? Все эти годы, вы даже не догадывались чем дочь занимается?
Дед отрицательно покачал головой и сказал:
— Нет. Вернее, догадки были, что происходит что-то нехорошее, но только не хотелось в это верить. На вопрос, откуда стали появляться новые дорогие вещи и путёвки на фешенебельные курорты, она отвечала, что у неё есть богатый жених. Однажды банду «накрыли» и оказалась Люба за решёткой. После случившегося на нас с Тамарой началась настоящая травля.
Дед обхватил голову руками. Он очень любил жену и говорить о том, какие страдания ей пришлось перенести из-за дочери, спокойно, без слёз не мог.
— Тамару просто гнобили в школе. Издевались все, как ученики, так и учителя. Как ты можешь быть учителем — сеять доброе, разумное, вечное, если у тебя самой дочь воровка? Тебе не место в школе! Чему ты можешь детей научить, если даже собственную дочь не научила. На дверях нашей квартиры красовались надписи типа такой – «Здесь живут родители воровки!». Мы сотрём, на следующий день снова напишут. Мне тоже было не сладко. Пришлось уйти с работы. Сердце Тамарочки не выдержало такого адского отношения. И вскоре она умерла от инфаркта. Я хотел уйти следом, но что-то меня удержало от этого шага.
Дед зашёлся от рыданий, а Даша как могла утешала его. Но как тут утешишь, если потерял дедушка в одночасье самого близкого и любимого человека. Прошло почти 25 лет с тех пор, а как будто всё было вчера. Дед продолжил нелёгкий рассказ.
— Не смог я больше в городе жить, в этой квартире, где всё напоминало о покойной жене. Вернулся обратно в посёлок, да здесь и остался. Спустя девять лет из тюрьмы вернулась Люба. На три года её освободили раньше, условно-досрочно по амнистии. Устроилась уборщицей. Познакомилась с деревенским парнем, забеременела, родилась ты, Дашенька. Хотели расписаться. Вроде бы жизнь налаживалась. Но не тут-то было! Стали поступать к ней странные звонки. Позже оказалось, что это бывшие дружки – уголовники звонят и сманили её опять к себе. Я на коленях её умолял остаться, но не послушалась она. Двери закрыл и ключи забрал, так она через окно сумела выбраться и сбежала. И снова кражи, и снова тюрьма. Но на этот раз не вышла она оттуда, умерла в колонии от запущенной пневмонии. А беда, как водится, не приходит одна. Отца твоего медведь на охоте завалил. Так мы и остались вдвоём. Ты прости меня, что раньше об этом не рассказал. Стыдно про такое говорить.
Даша крепко обняла деда. Ведь так как любил её дед, не любит ни один человек в мире, даже Алексей. Это больше чем любовь. Дедушка всю жизнь с ней и сумел заменить ей и мать и отца. Жаль, что так Максиму не повезло. Мог бы быть у неё старший брат. Хоть и сводный, но всё равно настоящий. Николай Иванович как будто прочёл мысли внучки.
— Ты знаешь, Даша, я как этого Максима на очной ставке в полиции увидел, так чуть с ума не сошёл. Как будто на меня Люба смотрела, очень он на неё похож. А что касается подвески на его шее, вполне возможно, что её Люба одела. Она свято верила в эти талисманы и обереги.
После этих слов Даша оживилась и стала упрашивать деда.
— Дедушка, давай я с Алексеем договорюсь. Может быть, удастся встретиться с Максимом или хотя бы письмо передать, расскажем ему всё. И из тюрьмы будем его ждать. Сколько бы лет не потребовалось. Он будет знать, что не один.
— Рассказать то можно, Даша. Да только не изменится он, слишком поздно. Нутро у него сгнило. Хоть что ты с этим делай, не поможет. Сколько волка не корми, он всё равно в лес смотрит. Мы только молиться за него сможем, — с огромным сожалением сказал дед.
Ему самому было безумно жаль парня, ведь всё могло быть по-другому. Свою дочь не сумел правильно воспитать, так хоть с внуками судьба с его заботой распорядилась бы по-другому.
На следующий день Дарья всё рассказала Алексею. Молодой человек аж присвистнул:
— Вот это поворот. Прямо остросюжетный роман. Что касается Максима. Не выйдет он из зоны ближайшие десятки лет, это точно. Очень много эпизодов, и не только кражи, и насильственные действия и тяжкие телесные повреждения есть. Наворотил этот Максим со своей бандой столько дел, что на пять жизней хватит. Если не пожизненное наказание, то максимальный срок лишения свободы ему обеспечен. Встречи с ним не обещаю, а вот письмо – пожалуйста. Но только не увлекайся этим слишком, очень тебя прошу, не стоит.
Прошло целых две недели. А Даша продолжала жить прошедшими событиями, которые так сильно всколыхнули её душу и сердце.
Сегодняшний день выдался дождливым и ночь тоже. Капли с силой барабанили по стеклу. Она стояла возле окна и смотрела вдаль. Сон не шёл, как ни старалась. Ей, конечно, было невдомёк, что в камере в это время не спит один из заключённых – Максим Резниченко. Разве человек в силах уснуть, прочитав такое послание, просто крик души. Он прочёл письмо от Даши несколько раз. А потом перечитывал ещё и ещё. И каждый раз клял себя за слабость и бессилие и за то, что когда-то позволил себе перейти границу между добром и злом. А ещё к собственному удивлению, испытал чувство радости оттого, что теперь знает, кто он. И у него даже есть родственники.
Именно в эту ночь Даша решила, что несмотря ни на что, проживёт достойную, долгую и бесконечно счастливую жизнь. И за родителей, безвременно ушедших, и за брата. За Максима она будет молиться неустанно, всегда, всегда. И может быть, когда-нибудь вымолит у Бога прощение.
0 Комментарий