Блаженная

— Смотри, опять эта придурошная кота к себе потащила.

— Да уж, ну и блаженная. И где она их только берёт, котов этих.

— Как где? Вон, дачи рядом. Люди погостили, котика, с которым летом поигрались, бросили и поехали в город до следующего сезона.

— Странная она совсем. Ты видел её вблизи?

— Видел, а что?

— Девка-то красивая. Только какая-то не от мира сего.

— Знаешь, может быть, она и не такая ненормальная, как нам всем кажется, только уж слишком добрая и простая. Таких всегда дурочками считали.

— Ну да, тоже верно. Интересно, сколько у неё котов?

— Мать говорила, что больше 20. Она же к матери ходит молоко для них покупать.

— Совсем ку-ку. На чужих котов ещё и деньги тратить.

— Вот, и я о том же. Любая доброта должна быть в меру.

Мишка сплюнул. Ему импонировало, что сосед Андрей, так по взрослому с ним разговаривает. Андрей, хоть и молодой был, но уже в армии отслужил, женился. И скоро у него должен был ребёнок родиться. Разница с Мишкой всего 6 лет, а Мишке казалось, что это целая жизнь. В последнее время они частенько вот так вечерами у калитки беседовали.

— Ладно, давай, на работу рано.

— Давай, и мне в школу. Когда она уже кончится, эта школа…

— Ну, ты не прав… Я тоже так говорил, а сейчас бы ой, походил в школу… Думать ни о чём не нужно, учись и отдыхай.

Андрей ушёл, а Мишка снова посмотрел в сторону дома, где жила одна их местная блаженная Ольга. Он уже хотел пойти домой, потому что на улицу тихо опускалась ночь, но тут снова увидел Ольгу. Она выглянула из калитки, осмотрелась. Мишка и сам не знал, почему прижался к стене, чтоб она его не заметила. Оля ещё раз осмотрелась, вытащила из калики большую тачку и понеслась, почти бегом в сторону леса. Миша присвистнул.

— Ну, ничего себе дела.

Он хотел было зайти за Андреем, но у того как раз в этот момент погас свет. Миша махнул, пригнулся и пошёл за Ольгой. Так, чтобы она не заметила…

Оля подошла к опушке леса, и поставила свою тачку, а потом метнулась в лес. У Миши, честно говоря, зашевелились волосы на голове. Что можно делать в лесу в такое время? Потом он решил, что Оля, наверное, набрала слишком много грибов, оставила их у опушки, а сейчас пришла забрать. Потом он сам себе сказал, что на улице всего лишь начало мая, какие, к черту, грибы?

Миша уже устал ждать. Да и как-то не по себе было, если честно, но спустя минуту Олька появилась. Она почти тащила мужчину. Или, может быть, молодого парня, Мишка с испугу не рассмотрел. Зато он рассмотрел, что одежда парня в крови. Оля помогла парню разместиться, тот почему-то молчал, хоть и было видно, что ему очень больно. Потом попыталась столкнуть тачку, но у неё ничего не вышло. Ещё попытка, и ещё. Она попыталась потормошить мужчину, но тот, судя по всему-выключился. Девушка в отчаянье всплеснула руками, и Миша вдруг сделал шаг вперёд.

— Давай помогу.

Он сказал это ломающимся басом, и смутился. Хотел по-взрослому, но голос снова подвёл его.

— Миша, это ты?

— Я.

— Мишенька, мне тебя сам бог послал! Помоги. Он ранен!

Миша поднял ручки тачки и осторожно толкнул её вперед.

— Так в полицию надо.

— Нельзя, Миша. Он был к дереву привязан. Люди какие-то хотели от него что-то… Я их спугнула. Кричала, по деревьям палкой била, как будто нас много. Они его бросили и убежали. А ты же понимаешь, если люди такие обнаглевшие, то, может быть, и полиции не боятся. А тогда только навредим ему.

Миша в таком изумлении посмотрел на Ольгу, что она улыбнулась.

— Что, не ожидал от блаженной с кошками?

Миша смутился.

— Да ну, ты чего.

— Да ладно тебе! Знаю я, что вы всё обо мне говорите. Только вот поделать ничего с собой не могу. Как подумаю, что животные, преданные хозяевами от голода и холода умирают, так ноги сами в этот проклятый посёлок дачный…

Миша сейчас смотрел на Олю совсем другими глазами. Вот тебе и блаженная, да она поумнее многих деревенских умников будет.

— Оль, а что делать-то будешь с ним?

— Сейчас осмотрю. Ты же и не знаешь, что я на медсестру отучилась. А вот работать у нас негде, поэтому я и работаю в городе.

Миша вспомнил, что Олька и правда часто ездит в город. Надо же, а он и не знал, что она, оказывается, медсестра. Миша как-то по-другому на неё посмотрел.

— Оль, а ты чего тогда в деревне сидишь? Сняла бы жилье, чем мотаться туда-сюда.

Она посмотрела на него огромными глазами.

— Ты что, а как же все эти брошенные животные? Я же не просто работаю. Я объявления расклеиваю, фотографии котиков. Ты не представляешь, скольким я уже дом нашла.

Миша покачал головой. Ничего себе блаженная, тут другое слово нужно, и, причем, очень хорошее…

Они подошли к её дому. Пассажир, которого вёз Миша, как раз очнулся. Он обвел взглядом вокруг, увидел Мишу, дернулся. Оля сразу сказала:

— Не бойся, это Миша. Он хороший парень…

Вместе с Мишей они завели парня домой. Уложили на диван, и Оля стала осторожно срезать одежду с его плеча и руки.

— Может помочь чем?

Миша сказал это из вежливости, потому что, на самом деле, когда увидел рану, то ему сильно поплохело. Оля посмотрела на него.

— Спасибо, Миша, дальше я сама…

Миша вышел, и успел подумать, что в доме столько кошек, а чистота, как в операционной. Зря люди о ней так отзываются…

Дома на Мишу сразу накинулась мать:

— Темно на улице! В школу завтра, а тебе никак не наболтаться!

— Мам, не кричи! Я Ольке помогал! И вообще, я уже взрослый, если ты не забыла, то учусь последний год.

Мать пропустила мимо ушей слова о взрослости, а вот про Ольгу сразу уцепилась.

— Какой Ольге? Блаженной, что ли?

— Не называй её так. Никакая она не блаженная. Люди выбрасывают животных, а она их подбирает, новых хозяев ищет.

Лицо матери смягчилось.

— Да знаю я, и все знают, Миша. Просто не принято сейчас в нашем обществе добрым быть. Если раньше это ценилось, то сейчас как будто выскочка такой человек.

Мать усмехнулась.

— И молоко я ей просто так для котиков даю. Людям говорю, что продаю, чтобы и меня блаженной не считали.

Вот это для Мишки было открытием. Оказывается, только он-то и не в курсе…

Оля почти не спала ночью. Мужчина, которого она нашла, то и дело бредил. Ну как бредил? Впадал в забытье, мычал что-то…

То, что он немой, она поняла сразу. Когда Оля отвязала его, и мужчина рухнул на землю, то сразу и потянул из кармана блокнот. Только вот ручку они не смогли найти. Но на блокноте было написано: «Я не могу говорить, меня зовут Степан.».

К утру ему как будто легче стало. Оля задремала, а проснулась оттого, что на нее кто-то смотрит. Она открыла глаза и увидела, что мужчина наблюдает за ней.

— Здравствуйте…

Он улыбнулся, правда, улыбка немного кривая получилась. Оля бросилась к шкафчику, достала тетрадь и ручку.

— Вот, давайте я держать буду.

Он быстро написал номер телефона, и подписал-позвоните срочно. Оля кивнула. Она вышла в коридор, набрала номер. Ответил мужчина. Голос такой сильный, напористый. Она даже немного растерялась.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте! Кто вы?

— Я Оля, меня попросил позвонить вам Степан. Ну, написал…

— Где он? Где вы?

Голос мужчины буквально гремел. Оля, как могла объяснила, как к ним проехать и отключилась.

Она ещё не успела войти назад, а в дверь постучали. Оля подумала — да быть не может. Открыла дверь и вздохнула. На пороге стояла их почтальонша, самая болтливая баба из всех болтливых. Она сразу оттенила Ольку и рванула в дом, по пути рассказывая, что Оля обязательно должна купить у неё пару журналов, иначе её с работы уволят. Клавдия замерла, увидев перебинтованного человека на диване.

— Оль, это кто?

— Так.. Нашла…

Ну, не умела Ольга врать. Совсем не умела…

Купила она эти журналы, и выпроводила Клавку, моля Бога, чтобы за Степаном скорее приехали.

— Может, вы чего-то хотите? Чаю?

Он кивнул. А Ольга вспомнила, что в доме совсем нет сахара.

— Я сейчас. Пять минут только до магазина. Я быстро.

Она рванула к магазину, совсем забыв, что Клавдия от неё тоже в ту сторону подалась. Когда Оля вошла, в магазине стихло какое-то бурное обсуждение. Народу было много и все уставились на Олю.

— Можно мне сахара, пожалуйста…

Продавщица дала пакет с сахаром, а пока считала сдачу, насмешливо спросила:

— Ты что, Оль, решила, что с котиков толка мало, и стала домой всяких бродяг таскать? Смотри, бродяги они такие, можешь утром и без головы проснуться.

В толпе кто-то хохотнул:

— Да это неважно, важно, что в доме хоть какой-то мужичонка появился. Пусть хромой и больной, зато ничейный. А то нашей-то Ольке уже тридцатник скоро.

Оля выскочила из магазина под хохот и выкрики:

— Блаженная, она и в Африке блаженная.

Весь день мимо её дома ходил народ. Каждый старался заглянуть в окно и Оля закрыла занавески.

— Солнце жалкое…

Вечером у дома остановились две машины. Степан вопросительно посмотрел на неё.

— Чёрные…

Он отрицательно качнул головой. И написал:

— Номер?

Она выглянула и удивлённо сказала:

— Везде одни нули.

Степан улыбнулся и откинулся на подушку. Через минуту в доме Ольги уже были четверо мужчин. Один из них, с большим чемоданом кинулся к Степану. Оля поняла, что он доктор. Мужчина окинул взглядом повязку, потом просмотрел уколы, которые лежали на столике рядом и повернулся к ней.

— Температура была, коллега?

Оля покраснела и ответила:

— Только, когда я его притащила. Но небольшая. Ночь было не очень хорошо, а к утру отпустило. Больше не поднималась.

Доктор удовлетворенно кивнул.

— Повязку трогать не будем, наложена правильно, повезем в больницу так.

Два здоровых парня раскинули мягкие носилки, переложили Степана, но он показал на тетрадь. Оля тут же подала ему ручку.

— Я ещё вернусь.

Он улыбнулся ей, и лёг.

Мужчина, который был самым старшим, мельком глянул на тетрадь и улыбнулся. Все ушли, остался только он.

— Меня зовут Григорий Семенович, я дядя этого оболтуса. Он хороший парень, но постоянно попадает в какие-то передряги. Ему совсем недавно сделали операцию, почти полгода он не может говорить. Но врачи обещали, что всё восстановится. Он работает со мной в бизнесе. Нашел крысу… Простите, нечестного, предателя. Нет, чтобы мне сразу сказать, он решил сам до конца разобраться. Вот, разобрался. Хорошо, хоть жив остался. Спасибо вам большое. Вы скажите, что вам нужно, я много чего могу.

Оля улыбнулась.

— Мне ничего не нужно. У меня всё есть.

В этот момент дверь распахнулась и на пороге возник Мишка.

— Оль, я молока твоим кошакам принёс, и мамка прислала бульона твоему больному.

Оля встала.

— Больного уже увезли.. А за молоко спасибо.

Она открыла банку, стала наливать в большие миски молоко. Григорий Семенович в изумлении смотрел, как из разных углов к молоку буквально стекаются котики и кошки…

— Господи, сколько их у вас?

Оля улыбнулась.

— Сейчас 24.

— А что, бывает и больше?

— Да, осенью намного больше. Дачники уезжают, бросают своих питомцев.

Мишка, видя недоуменное лицо мужчины, сразу же пояснил:

— Наша Олька добрая. Она всех жалеет, вот и подбирает брошенных животных. И кормит их. А потом устраивает.

Григорий Семенович в изумлении посмотрел на молодую и красивую девушку.

— Вы, действительно, ангел.

Потом повернулся к Мишке.

— Ну, а ты чем занимаешься?

— Учусь ещё. Месяц остался.

— А потом куда?

— Не знаю. Хотел поступить в военное, но мамка ругается, говорит, что мы не потянем.

— Почему?

— Так военное только в области, а у нас тут зарплаты, сами знаете, какие.

Григорий Семенович встал.

— Оля, что-то подсказывает мне, что мы скоро увидимся, поэтому, я не прощаюсь.

Он повернулся к Мише.

— Пошли-ка, к твоей маме сходим.

Мишка удивленно, и с какой-то надеждой посмотрел на него и вышел. Оля улыбнулась:

— Он хороший парень… Правда.

Мужчина улыбнулся.

— Да вижу я… А ты, Оля, подумай всё-таки, чтобы ты хотела…

Мать Миши чуть в обморок не упала, когда мужчина в дорогом костюме, и с какими-то киношными манерами сказал, что полностью обеспечит Мишу всем необходимым на время учёбы.

— Но, у меня одно условие. Ты должен подготовиться так, чтобы поступить самому!

Прошел год.

В их селе, на самом выезде сегодня открывался небольшой приют для кошек и котов. Новое, современное здание, которое стоило дороже чем дома половины деревни вместе взятые.

Григорий Семенович заглянул в кабинет.

— Эй, голубки, народ собрался. Вы скоро?

Оля и Степан отпрянули друг от друга и рассмеялись. У них через месяц свадьба, а они всё прячутся…

После того, как Григорий Семенович сказал, что собирается построить приют, Степан стал у Ольги частым гостем. Как-то само собой все получилось. А когда к Степану вернулась возможность говорить, он и признался Оле, что влюбился в нее, как только в лесу увидел. Григорий был доволен. Говорил, что теперь он за племянника спокоен.

Рекламу приюту дали такую, что на открытие приехали несколько крупных бизнесменов, которые тоже желали поучаствовать в благотворительности. Оля слышала, как Григорий Семенович спросил у одного:

— Что, Аркаша, пришло время грехи замаливать?

Тот вздохнул и ответил:

— Да разве же их замолишь, грехи наши? Но попытаться нужно.

Они вышли на улицу, и Олю кто-то сразу подхватил и закружил. Степан хотел кинуться, но потом улыбнулся:

— Мишка, медведь, ты-то откуда?

— Отпустили! Нельзя пропустить такое событие в родном селе!

Миша был в форме курсанта. Высокий, молодой, подтянутый. Оля обняла Мишу, и Степана.

— Всё-таки, хорошо иногда быть блаженной.

Они расхохотались, и пошли к воротам, там уже была настоящая ярмарка…