— Артём никогда не справится с этой ролью! Послушай, бизнес есть бизнес. А наш сын… он не создан для этого. У него нет хватки, или, хотя бы, увлечённости…
Стараясь говорить как можно мягче, бизнесмен средних лет уже кипел внутри. Его коробила даже мысль о том, что приёмный сын влезет сейчас в его компанию, и всё здесь испортит.
Артур был самым педантичным бизнесменом из всех. Если он давал слово — исполнял его. Если поспорил с другом, что сбросит к началу лета 20 килограмм — то ни разу не нарушил диету. Скрипя зубами, он избавился от самой тяжёлой зависимости, по мнению врачей: от курения.
Когда Артур только встретил Элю, её сыну от первого брака Артёму было только 2 года. Артур курил, как паровоз, а Эля ругалась на него за это. Однажды, когда понял, что девушка запала ему в душу, он сказал: «Бросаю». Эля не верила: бросить курить в разы тяжелее, чем перестать пить или употреблять запрещённые препараты. У курения нет сиюминутных последствий для организма, оно создаёт видимость безвредности, и, якобы, успокаивает. Но Артур бросил. Эле он говорил, что не курит, но сорвался всего пару раз: и оба раза после этого в кровь разбил себе руку, чтобы она больше не потянулась к сигаретам. А ей соврал: «Упал на асфальт, поцарапался».
Такая сила воли была дарована ему свыше: характер. Артур был беден, и лишь строил грандиозные планы в те времена. Эля же присматривалась к нему: в 27 лет у неё на руках был уже маленький сын, а за плечами — неудавшийся брак с очередным мечтателем. Эля долго присматривалась к Артуру, опасаясь, что он окажется пустым, слабым и никчёмным, коим ей тогда казался её первый супруг. Но Артур методично выполнял все свои обещания: расшибётся, но сделает. И это качество «купило» Элеонору: она согласилась выйти за него замуж.
Артём рос в достатке, однако, несмотря на внушительные суммы на счетах семьи, его никогда не баловали. Артур объяснял это тем, что мальчика нельзя рахолаживать ни в коем случае. Его в детстве родители воспитывали в строгости, и он собирался давать своим детям точно такое же воспитание. Эля соглашалась с ним во всём, она была рада, что её муж — настоящий мужчина, и полностью доверилась ему. Он принимал решения в доме, он мог быть властным и тираничным, но она всегда позволяла оставаться ему таковым. Не мешая Артуру быть тем, кто он есть, она стала для него идеальной женой.
Однако, и Эля, и Артур понимали, что ребёнок родной лишь для неё. Эля замечала этот холодок в глазах мужа. Он не полюбил Тёму, как своего родного сына. А Тёма с самого детства из кожи вон лез, чтобы понравиться папе. Он боялся его разочаровать, но так получалось постоянно. Артёму тяжело давалась точные науки, зато он изумительно рисовал, был хорош в музыкальном плане: ещё в юности научился играть ни гитаре у мальчишек, которые тусовались во дворе.
Отец занятию музыкой не потворствовал, считая это бесполезной тратой времени. Ему хотелось видеть в мальчике свои черты, свою целеустремлённость, но Артём был другим: мечтательный, рассеянный, весь в своих мыслях. Он был крайне добр со всеми окружающими, даже слишком. Артур и этого не приветствовал в нём: сам он был сдержан и молчалив. Мальчика любили, казалось, все вокруг, кроме собственного отца.
Вот и теперь, когда мать попросила, чтобы на лето отец взял его стажироваться в свою фирму, тот отказал. Она стояла перед ним посреди красивого кабинета, отделанного в чёрно-белый глянец, и не знала, как ещё просить его об этом. Тёме исполнилось 16 лет. На свой день рождения он получил от отца деловой костюм, который ему полагалось беречь до выпускного: это был очередной дельный и нужный подарок. А сам день рождения они всегда праздновали в кругу семьи: Артур не любил гостей и суету.
Пока Тёма рос, они жили в обычной многоэтажке, в общем дворе, но, когда дела пошли в гору, Артур купил загородный год, и они переехали. Гости в нём бывали ровно столько раз, сколько раз к Артуру из Дагестана приезжали мать и отец: итого 4 раза за всю жизнь. Бабушка и дедушка со стороны отца относились к внуку гораздо теплее, чем Артур.
Эля пришла домой, бросила сумку на красивый кожный диван. Пол внутри дома тоже был глянцевый: Артур любил, чтобы вокруг него всё было идеально ровно, гладко и чисто, и интерьер выбирал сам. Вкус у него был неплохой, а Эля добавила деталей в интерьер, сделав его уютным. Ровно также было и в жизни: Эля и Артур дополняли друг друга идеально. Только вот деток больше не завели: Бог не давал. А врачи лишь разводил руками, говорили, что, возможно, присутствует несовместимость.
Эля же не говорила Артуру, но винила во всём его. Она видела, как он холоден к её сыну, и боялась, что он также будет относиться и к общему ребёнку. Она не хотела от него рожать, но согласилась. Однако, организм устроен хитрее: её подсознательный страх, видимо, давал телу команду: «отбой», и беременность не наступала, сколько бы они не старались.
— Ничего не вышло, да? — Артём появился из своей комнаты.
В свои 16 лет, он был настолько непохож на родного отца внешне, что это бросалось в глаза. Странно, что парень до сих пор не догадался, о том, что Артур ему не отец, а отчим.
— Прости, ты же знаешь, какой он. Давай подождём ещё пару лет. Ты окончишь школу, и мы вернёмся к этому разговору. А, пока, походи на те курсы, что я тебе нашла, по бизнесу. Отец увидит, что ты интересуешься его делом, сдастся, и возьмёт тебя в фирму.
Артём вздохнул, тряхнув русой кучерявой шевелюрой. Он был высоким, с вьющимися волосами, в веснушках, среднего телосложения.
Отец же был красивым широкоплечим жгучим брюнетом: всегда гладко выбрит, всегда при костюме, всегда аккуратно подстрижен. Он в детстве стриг сына коротко, но ему не шло.
Когда Тёма вырос, отказался стричься, оставив волосы чуть длиннее: отец не стал настаивать, но всем своим видом давал ему понять, что недоволен. Тёма же тогда впервые взбунтовался: он нашёл причёску, которая наиболее хорошо сочеталась с его внутренним «Я», способствовала его самовыражению. Он носил длинные чёрные футболки и джинсы. А отец ни разу не был одет небрежно: даже майки и домашние брюки на нём смотрелись, как на кинозвезде.
В тот день Артём понял, что нужно выбирать между занятием рисованием, и стремлением угодить отцу. Лето было в самом разгаре, ему хотелось рисовать акварелью в поле, наблюдая закаты и рассветы, гонять с камерой по городу, делая смешные снимки, и ходить на курсы по гитаре. Но, вместо этого он вбил в стену своей спальни гвоздь, и повесил на него гитару. Убрал в стол мольберт и краски. А, утром следующего дня, Артём собрал волосы в хвостик на затылке, надел белую рубашку с коротким рукавом, и пошёл на курсы по бизнесу для начинающих.
Отец оценил этот жест, но посчитал необязательным выразить это словами.
Всё лето Артём занимался нелюбимым делом, заглядывая, за ужином, в глаза отца. А тот был сдержан и молчалив. И как пробить эту броню?
— Да, мальчик творческий. Но, кто сказал тебе, что только такие педанты, как ты, могут иметь успех в бизнесе? У него высокий интеллект, он хорошо учится…
Эля снова пыталась уговорить супруга взять сына на летнюю стажировку, год спустя.
— Только педанты. Запомни. Только те, кто знают, чего хотят, могут добиться этого.
— Наш сын всё прошлое лето ходил на курсы по бизнесу. Он быстро стал там лучшим, я узнавала…
Артур серьёзно посмотрел на Элю. Она видела этот взгляд каждый раз, когда называла Артёма ИХ сыном. Муж, будто, хотел сказать, что это только её сын, но не решался. И она боялась услышать это от него, поэтому, отводила глаза. Артур же понимал всё, но не мог ничего с собой поделать. Мальчик был катастрофически похож на своего биологического отца, к которому Артур ревновал Элю в юности. Он ненавидел соперника, и ненавидел его черты в лице мальчика, которого усыновил официально, дал ему свою фамилию и отчество…
Много лет назад, когда Эля и Артур только начинали встречаться, был один неприятный эпизод. После их официального развода, родной отец Артёма пришёл к ней, чтобы помириться. Артур тогда лишь дважды проводил Элю, у них не было ничего серьёзного. Эля рассказала Артуру, что приходил её бывший. Она-то считала, что Артур просто по-дружески её провожает.
— У вас что-то было? — спросил он, глядя в глаза.
Эля пожала плечами.
— Он встретил меня после работы, проводил, обнял и поцеловал на прощание, но я ему отказала…
Артур тогда совершил поступок, за который ему стыдно и по сей день. Он влепил ей пощёчину. Она была такой неожиданной для них обоих, что оба опешили, не зная, как реагировать.
— Что? За что? — заплакала Эля, пятясь назад.
Артур подумал, что она его не простит за то, что поднял руку, но его кровь закипела при мысли, что ту, которая разбудила в нём невероятные чувства и эмоции, целовал другой. Он воспринял это, как измену, хотя, даже не предлагал ей встречаться, ни разу не поцеловал, и не говорил о своих чувствах. Его пощёчина удивила его самого. Как он посмел?
Отец всегда учил его: не смей поднять руку на женщину, иначе ты — и есть женщина. Мужчина женщину не обидит, иначе, он не мужчина.
— О, Боже, я — женщина, — прошептал Артур, падая на колени перед ней.
Эля снова опешила.
— Что? Как это: женщина??
— Я поднял руку на женщину… значит, сам и есть женщина. Боже, прости меня. Прости, пожалуйста. Я так заревновал, что перешёл черту. Я никогда не делал так раньше. И этого никогда не повторится. Умоляю, прости. Я всё испортил!
Артур впервые тогда был так искренен, он не плакал, но умоляюще смотрел на неё, и Эля подошла к нему, и обняла. В тот вечер он признался ей в своих чувствах, а она пообещала, что близко больше не подойдёт к тому парню.
После этого случая, Артур видел его ещё пару раз. Он был среднего роста, с пивным пузом, и точно такой же кучерявой русой шевелюрой, как у Артёма. Обычный парень, программист. Эля больше не подходила к нему, чтобы Артур не ревновал. А он с того момента стал ещё лучше контролировать каждый свой поступок. Эта помешанность на контроле делала его идеальным бизнесменом, но не самым лучшим мужем и отцом.
Он усыновил Тёму, но ревность в нём мешала полюбить его. Каждый день перед его глазами любимая Эля обнимала и ласкала мальчика, как две капли воды похожего на отца. Он видел это и проклинал себя за ревность. Он видел в Артёме не своего сына, а сына того программиста, и, как не старался, не мог побороть в себе неприязнь к нему. Однако, научился её скрывать. Тряхнув головой, Артур отогнал от себя воспоминания. Перед ним всё ещё стояла жена. Тёме 17, и она снова просит взять его в фирму.
— Он летящий. Безответственный. Он не может осилить контрольную по физике. Математику едва вытянул на тройку. Вчера он чуть не ушёл из дома в разных носках. Ему рано думать о фирме, поверь мне. Я знаю, о чём говорю, Элеонора.
Женщина знала: если муж назвал её полным именем, значит, вопрос закрыт. В тот год ей снова пришлось разочаровать сына. Спустя ещё один год, когда пришла пора идти служить, Артур на полном серьёзе подошёл к сыну, и сказал, что нужно будет пойти в больницу.
— Зачем?? — удивился всё тот же патлатый юноша в майке «КиШ».
— Чтобы откосить. Сделаем тебе справку, тебя не возьмут. Поступишь учиться на юриста, отучишься, и я возьму тебя в фирму, будешь нашим консультантом.
Артём настолько был далёк от юриспруденции, что и представить себя не мог в этой роли. Отец не желал вводить его в курс дел, а он, как дурак, забросил рисование и гитару, и два лета подряд ходил на бизнес-тренинги и курсы, чтобы ему угодить. Он хотел быть для него важным, нужным, полезным. Но всё было впустую. Тёма видел, что отец его не ценит, не уважает, и никакие его усилия не помогали. Мальчик больше всего жаждал его одобрения, и искренне не понимал, почему его не любят. Сам он обожал отца, и хотел во всём на него походить. Но его пренебрежительное отношение к сыну порвало последнюю нить между ними.
— Я пойду служить, пап. Я так решил. Я мужчина, и я буду защищать Родину. А юриспруденция — последняя в списке моих возможных профессий. Я охотнее стану убирать за львами в цирке, или пойду в балет, чтобы прыгать по сцене в белых колготках, чем стану юристом. Ты совсем меня не знаешь, и не хочешь знать. Ну, и ладно. Считай, что я смирился с этим, — сказал Артём, и на душе у него полегчало.
Упал груз обиды: он выразил свою боль словами.
Артур тогда промолчал, и просто вышел из комнаты сына. Это был тот самый переломный момент в их отношениях , когда Тёма перестал надеяться на любовь отца и ждать от него чего бы то ни было, а Артур, наконец, увидел в нём настоящего мужчину, которому можно было довериться.
Как только сын потерял надежду, отец, вдруг, осознал, что вырастил прекрасного мужчину, и его есть за что уважать. Тёма отслужил в армии год. Он просил отца не лезть, но Эля с горящими глазами сказала Артуру, что поедет за сыном, если он не сделает так, чтобы военкомат распределил его в ближайшую военную часть. Эля редко спорила, но, когда она узнала о решении Тёмы не косить, то едва не вцепилась в мужа ногтями, заставляя договориться о месте службы.
И Артур, тихонько, дал взятку женщине, которая, улыбнувшись, отправила Тёму в ближайший стройбат. Он честно служил, нашёл новых друзей, стал более спортивным. Служба была для него прекрасным временем: все пугали его дедовщиной, но, с изменением срока службы, она исчезла. Дедовщина была тогда, когда парни служили по два года, и ребята делились на «дедушек», и вновь прибывших «духов». Сегодня всё приходят вместе, и вместе демобилизуются. Служить стало не страшно, и парни шли в армию охотнее.
Встреча Артёма была такой же скромной, как и все его дни рождения. Собрались только самые близкие. Совершенно неожиданно, приехали родители Артура из солнечного Дагестана. Они тепло встретили юношу, дедушка говорил ему много добрых слов. Он всё время подкалывал сына, чем дико его злил: дело в том, что Артур не служил в армии, у него было плоскостопие. В его времена с таким дефектом парней не брали. Так что, в глазах матёрого солдата, отслужившего в ВДВ, неродной внук стал более мужественным, чем родной сын. И Артура это жутко задевало, хоть и преподносилось, как шутка. Но ему же было крайне важно быть лучшим во всём.
Спустя неделю после демобилизации Артёма, когда дедушка с бабушкой уже собирались уезжать, за столом дед поднял очень важную и больную для всех тему.
— Сынок, — обратился он к Артуру, — а куда теперь пойдёт Тёма? Ты возьмёшь его в фирму? Тебе ведь нужно воспитывать преемника. Ты не вечный.
Артур едва не подавился вкусной бараниной.
— Посмотрим. Пусть, сначала, отучится, — ответил Артур, желая быстро закрыть эту тему.
Артём лишь усмехнулся. Он уже не рассчитывал, что отец когда-либо подпустит его к бизнесу.
— Ты не прав. Мы растим наследников для того, чтобы передать им наше дело. Я давно спихнул свои виноградники на твоего старшего брата. Тебе досталась доля, на которую ты и начал здесь свой бизнес. Ты захотел идти в другом направлении, и я не заставил тебя остаться дома. Я тебя отпустил, я тебе помог. И у тебя всё получилось. Но только потому, что я тебя вводил в курс дела с самого детства, учил бизнесу. Ты ведь ввёл Артёма в курс дел, что да как?
Эля опустила глаза. Это она пожаловалась отцу мужа на то, как он на самом деле относится к приёмному сыну, и тот решил исправить это. В их семье было принято слушаться старших. А что ей ещё оставалось? За столом воцарилось неловкое молчание. Тишину нарушил Артём.
— Конечно, папа помогает мне освоиться, дед. А я стараюсь помогать ему.
Парень не хотел, чтобы отцу влетело, как школьнику, но избежать этого не удалось.
— Да? И сколько же дней ты провёл на работе у отца? Чему научился? Артём, чем занимается фирма твоего отца? — спросил дед, заранее зная, что парень не ответ на эти вопросы.
— Они покупают фирмы… и продают.
Артур уронил голову. Такое описание деятельности его компании было бы нормально услышать от пятилетнего ребёнка, но не от взрослого сына. В этот момент он пожалел, что не объяснил ему суть процессов, не ознакомил хотя бы поверхностно. Дедушка покачал головой.
— Артур, что будет с твоей фирмой через годы? И что будет через годы с твоим сыном?
— Папа, он не смыслит в делах компании! Он интересуется музыкой и рисованием, а мне эти навыки на работе не нужны! — защищался Артур.
— Это хобби мальчика, у каждого должно быть хобби, — вступилась за внука бабушка Тёмы.
— Он троечник, плохо учился в школе, он несерьёзный, я вижу что ему не интересно! Как я передам такому разильдяю компанию?! — отвечал Артур.
— Это не правда! — Тёма вскочил с места, — Я каждое лето просился к тебе на стажировку! И ты отказывал и мне, и маме, когда она просила за меня! Я бросил музыку, и пошёл на бизнес-тренинг, чтобы угодить тебе! Я прочитал кучу книг, прошёл курсы для юных бизнесменов! И ты ни разу даже экскурсию не провёл по своей фирме. Я не найду там даже уборную, если приспичит!
Слова Артёма были последней каплей: парень не стерпел обиды. Отец не мог утверждать, что он не интересуется делами компании, ведь он просто не подпускал его к ней.
— Артур, это правда? — опешила его пожилая мать.
— Я так поступал, потому что видел, что он не готов…
Последний аргумент Артура был слабым и неуверенным. Сказать больше нечего. Артём поблагодарил маму за вкусную еду, и вышел из-за стола.
— Артур, я не лез в твою жизнь. И в твой бизнес. Но ты не можешь так обращаться с сыном. Ты меня разочаровал. Это из-за того, что он тебе не родной? — прямо спросил отец сына.
Артур поднял глаза.
— Папа, мы об этом не говорим. Артём не знает, что я не родной отец ему. Мы решили не говорить…
— Он не знает, но чувствует твоё к нему отношение. А он не виноват в том, что родился не от тебя. Он ни в чём не виноват. Не важно, какая кровь у него. Я сам приёмный, ты ведь знаешь. Когда умерли мои родители, соседская семья меня взяла к себе. Я был шестым ребёнком у них! И они меня взяли, и дали еду и кров. И они любили меня, как родного, я не чувствовал разницы в отношении: как к родным относились, так и ко мне. А ты относишься к нему так, будто хочешь ему показать, что он тебе не родной. А родство — это не кровь. Вы с Элей не родные, у вас разная кровь, но вы — семья. А ребёнок любимой женщины не может быть чужим. Если Эля тебе стала женой, то её сын — это твой сын. Неужели я плохо тебя воспитал? Как ты можешь так относиться к ребёнку? Я не думал даже, что ты, самый ласковый и добрый мальчик из всех братьев, станешь жестоким и самовлюблённым бараном!
Отец Артура встал из-за стола, и вышел…
Вечером, Артур подошёл к отцу, когда тот стоял на балконе второго этажа.
— Пап, ты прав. Я был несправедлив к мальчику. И, наверное, уже не смогу наверстать…
Впервые Артур признался в этом даже самому себе. Солнце шло на закат, озаряя лучами небо, знаменую уход дня, и приход ночи. Было тепло: апрель в этом году радовал погодой. Пожилой мужчина на балконе тяжело вздохнул.
— Ты даже сейчас не можешь назвать его сыном: ты называешь его мальчиком. Разве ты не понимал все эти годы, что не кровь делает людей родными? Помнишь нашего младшего, Алишера? Где он сейчас? Когда ты с ним в последний раз говорил? Выучил языки, уехал, и не звонит, не навещает нас совсем. Безобразник. Не уважает мать и отца. А ведь мы его растили, как всех вас. А он вырос, как не родной. Только о себе думал. Неужели и ты такой? Есть целые семьи, где дети приёмные. А ты дал Артёму свою фамилию, своё отчество. Я читаю его своим внуком, как и остальных внуков. Как же тебе не стыдно! Ты не хочешь вводить его в компанию? Пожалуйста! Не вводи. Я заберу его к себе, в Дагестан, и дам ему начать бизнес, как начинал ты сам. И ты увидишь, он тебя переплюнет, Бог ему поможет, раз отец обидел. Бог помогает нуждающимся, и защищает незаслуженно обделённых.
Артуру стало совсем стыдно. Слова отца для него всегда много значили. Он был для него примером всю жизнь.
— Папа, ты прав. Не надо его забирать, я совершил много ошибок. Но ты сам говорил, что ошибки нужно исправлять. Я исправлю. Я дам ему дело. Но я уверен, что Артём его провалит. Он не создан для компании. Я это вижу, он другой. Он творческий.
— Ты забываешь, Артур, что творческие люди, порой, очень талантливы во всём. Я и сам когда-то был лучшим стрелком на курсе, лучшим спортсменом в воинской части. И я тоже любил рисовать. Я делал портреты. Артём, хоть, и не по крови мне внук, но с ним у меня больше общего, чем с тобой, нелюбящим и безответственным отцом.
Артур опустил голову: больше сказать было нечего. Отец всё ещё злился на него за неподобающее отношение к сыну…
На следующий день родители уехали, оставив Артура в дурном настроении. Ему было стыдно и грустно, и хотелось оправдаться перед отцом. И у него был только один пусть: дать Тёме задание. И, лучше, дать такое задание, с которым он не справится. Тогда отец поймёт, что Артур был прав, и в мальчике нет предпринимательской жилки. Тогда он сменит гнев на милость, и, может, как и обещал, даст внуку денег на свой собственный проект. Артур был удивлён: его отец готов был отдать целое состояние тому из своих внуков, что был не родной! У него были и другие внуки. Одина, старшая внучка, прекрасно пела: почему бы не помочь ей стать звездой? А младший внук, Тамерлан, учился на одни пятёрки, и был вундеркиндом: осваивал программу девятого класс, будучи десятилетним мальчишкой.
Но упрямый отец вцепился в Артёма, решил, что его обделили, и задался целью помочь ему. Артур вздохнул: он ведь действительно обделил его. Своим вниманием, отцовской любовь…
Размышления Артура прервала его жена, вошедшая в их спальню. Эля была тихой, и всегда готова была поддержать мужа. Вот и теперь она положила руки ему на плечи, и ласково поцеловала в макушку.
— Я был плохим отцом нашему сыну. Я так и не принял его. Прости меня, — сказал Артур.
Эля потрепала его по густой чёрной шевелюре. Его волосы были жесткими, как прутья.
— Нельзя заставить себя любить кого-то. Я и не требовала этого от тебя. Но ты даже не захотел узнать Артёма. Как он не знает ничего о твоей фирме, так и ты не знаешь ничего о нём. Но сейчас ещё не поздно всё исправить. Ты можешь проводить с ним больше времени…
— Нет, детство прошло. Исправить то, что я не был ему таким отцом, которого он заслуживал, уже нельзя. Можно наладить отношения, но детство уже не вернуть…
Только слова отца помогли ему понять, что он растил его всю жизнь, как чужого. Когда он звал Элю замуж, он клялся ей, что вырастит Тёмку, как своего. И сам настоял, чтобы он носил его фамилию…
Спустя несколько дней, Артур привёл Тёму на работу.
— Твой дедушка верит в тебя. Я не буду врать тебе, я считаю, что дела фирмы — это категорически не твоё. Но я дам тебе шанс доказать обратное. С этого дня ты станешь не курьером, и даже не начальником отдела. Год назад я взял под своё крыло одну убыточную фирму. С тех пор она работает практически в ноль: я держу её на плаву, только чтобы не увольнять сотрудников, сохранить их рабочие места. А, если совсем честно, Артём, я держу эту фирму лишь из-за того, что у меня не хватает времени найти покупателя, и перепродать этот кошмар. Бывший владелец умолял меня не разрушать его бизнес, и дать ему работать там же, среди коллег. Но, как по мне, все они ленивые трутни, протирающие штаны лишь для того, чтобы получить зарплату, включая и бывшего владельца. Я назначаю тебя главой этой дыры, и предлагаю тебе спасти компанию. Иначе, мне придётся уволить сотрудников, продать здание. Либо, отреставрировать его, и открыть там магазин, очередную нашу точку продаж. Я ещё не решил.
Артём почесал кучерявую голову. Все слова отца звучали для него, как марсианский язык. Вернее, суть-то была ясна, но как он должен сделать компанию прибыльной? Чем вообще занимается компания?
Артём в тот момент подумал, что несправедливо кидать его на амбразуру, не дав ни разу за всё время никакой информации о том, как ведутся дела. Хотелось убежать, потому что запах грядущего провала уже витал в воздухе, но Артём не собирался пасовать. Столько лет он выпрашивал эту работу вовсе не для того, чтобы теперь испугаться, и убежать, как маленький мальчик.
— Хорошо. Я могу обращаться к тебе за помощью? Можно ли сделать какое-то вложение? Или ты хочешь, чтобы всё заработало само, как по волшебству? — спросил Артём.
— Ты верно мыслишь, сынок, — подмигнул ему Артур, — я хочу, чтобы всё заработало само, и без вложений. Фирма имеет свой оборот средств, и только их ты можешь использоваться, чтобы поднять доход. Распоряжайся, как посчитаешь нужным, но не забывай, что людям нужно платить зарплату. Я же добавлю лишь твою ставку к общему вложению в эту дыру: должен же ты получать зарплату!
Артур понял, что ему бросили вызов. Отец был уверен, что Тёма ничего не сможет сделать. Что ж, нужно было доказать обратное!
Энтузиазм парня рассыпался в пыль, как только Тёма перешагнул порог здания. Внутри было несколько сотрудников, они занимались печатным делом: могли напечатать постеры, баннеры, но, чаще всего, лишь печатали фотографии, и кружки с котиками и весёлыми надписями. Отец отдал ему в руководство старенькую печатную фирму: типографию. Внутри сидел мужчина с фотоаппаратом, и оборудованием. Он практически спал на работе. Видимо, этот товарищ занимался печатью фото на документы. Недалеко сидела женщина, которая торговала майками с принтами, кружками. На стене за ней висели телефоны, провода разных форматов. Видимо, сопутствующие товары для увеличения продаж. Артём внимательно осмотрел здание. Там была дверь, за которой работал печатный станок. Судя по документам, которые он получил от отца, там печатались книги, газеты, баннеры. Серьёзное оборудование. Однако, когда дверь открылась, оттуда вышел парень в футболке с кучей листовок в руках. Такие можно было напечатать и на обычном принтере. Артём решил осмотреть территорию, но никто из сотрудников к нему не подходил. Женщина за 40 с длинным ногтями и химией на выбеленных волосах уставилась в телефон.
— Добрый день! — громко сказал Артём.
Сотрудники вяло бросили на него взгляды, но никто не произнёс ни слова.
«Не удивительно, что контора загибается! При таком-то отношении к клиенту»! — подумал Артём.
— Что-то хотели? — раздался голос позади.
Артём обернулся: перед ним стояла симпатичная девушка в обычной одежде, в руках у неё была швабра. Видимо, уборщица оказалась самой дружелюбной здесь…
— Добрый день, — поздоровался Артём.
— Вы, наверное, распечатать что-то хотите? Ксерокопии? — уточнила она.
— Нет, я новый управляющий вашего предприятия. Артём Артурович. Артём…
После этой фразы все работники снова оторвали свои взгляды от привычных дел, и уставились на него…
В первый день Артём собрал всю нужную ему информацию о компании. Он узнал о закупках, продажах, контрактах. Как оказалось, вся прибыль идёт лишь от продажи телефонов и прочих товаров. Сама по себе типография мертва. Крупнейший в городе станок не работает: его нужно ремонтировать, и это дорого. Никто не знает, окупится ли ремонт.
На следующий день, Тёма пришёл в здание типографии первым. Он не был удивлён, когда увидел, что первой после него дверь открыла всё та же уборщица — наиболее адекватная и старательная из всех.
— Катя, доброе утро. Рад, что ты вовремя пришла, — поздоровался Артём.
Остальные сотрудники задержались. Катя рассказала о штате. Например, что Лада, девушка из отдела с кружками и футболками, всегда опаздывает, но лишь из-за того, что по утрам здесь не бывает клиентов. Влад, тот, что вечно спит на фотокамере, любит своё дело, у него есть личные фото, и он мечтает о выставке. А Дмитрий, работник оборудования, и есть основатель всей этой фирмы. Раньше тут печатали газеты, книги. Но основное оборудование стоит без заказов: конкуренты оказались сильнее, и вытеснили с рынка.
Первым делом, Артём собрал всех в зале, и объяснил правила продаж: научил сотрудников клиентоориентированному подходу. Улыбаться людям, и быть обходительными сотрудники не хотели. Зарплаты у них были низкими. К чему всё это? Когда Тёма увидел, что его лекция ничего не изменила, он снова всех собрал.
— Уважаемые сотрудники, я буду с вами честен. Отец уволит вас через полгода, и продаст здание под магазин. Распродаст всё здесь, ведь он купил эту типографию с потрохами. Но, прежде чем это сделать, он дал мне шанс: впервые в жизни он подпустил меня к работе. Он сказал, что если я сделаю вашу конторку прибыльной, она останется, и будет жить. У меня же более грандиозный план: я хочу в разы увеличить прибыль, открыть ещё пару точек по городу. Я хочу каждому из вас дать возможность самовыражения. У вас, Лада, будут собственные стажёры. Вы гениально владеете фотошопом! И это надо использовать! Что, если нам с вами проработать собственный бренд: я умею рисовать, и сделаю эскизы. Нужны лишь оригинальные идеи для принтов на футболке, и реклама всеми доступными способами. Вы, Влад, гениальный фотограф, ваши фото должны украшать стены этой галереи, и они точно будут на нашем сайте. Я уже попросил друга заняться этим. Он делает нам сайт. Мы сменим название. Типография с названием «Типография» — это не серьёзно. Назовёмся «Мастерская печати»! Повесим табличку новую. Также, мы должны стать брендом. Я хотел бы, чтобы мы занимались не только печатным делом, но и расширили список. Например, можно сделать тату-салон, прямо здесь, ведь большая часть здания пустует! Оно огромное! Тату — тоже, своего рода, печать. Мы созвонимся с теми, кто делает тату в нашем городе, и предложим место здесь, пока без зарплаты, просто для привлечения клиентов. Здесь должно быть людно! Раз в неделю будем устраивать выставки. Не только Влада, пригласим других художников, напечатаем брошюры.
Артём долго рассказывал о своих идеях, но все 4 сотрудника слушали его без энтузиазма.
— На какие, простите, деньги, вы собираетесь это провернуть? В моей фирме было 15 человек раньше, а теперь ваш отец сократил всё, что мог. Уволил людей.
— Он убрал всё лишнее, и сократил штат, чтобы оставить фирму на плаву. Заказов на книги давно нет, но мы можем это исправить. Насчёт финансирования, я поговорю с ним. Если не получится, я возьму кредит.
Артур выслушал сына, и задумался. У него были свежие идеи, это совершенно новый взгляд. Он хотел не просто наладить производство и найти крупных заказчиков на печать, он решил сделать бренд, новую точку для развлечения и досуга, которая бы приносила прибыль. Не только печать: всё, от тату, до выставок и небольшого летнего кафе близ здания. Это масштабно. И это, наверняка, выгорит. Но Артур, глядя на Тёму, решил, что не станет ему помогать. Сможет ли он сам исполнить задуманное? С деньгами любой сможет, а ты попробуй без них.
— Я не помогу тебе. Я же сказал, твоя задача: сделать фирму рентабельной. Приносящей пользу. Или ты поможешь мне продать её через 6 месяцев. Вбухать туда кучу денег я мог бы и без твоей помощи. Работай.
Артём вышел из кабинета отца, и направился домой. Весь вечер он проводил расчёты. Благо, были знакомые, которые согласились помочь ему. Так, он нашёл дешевые столы и стулья для летнего кафе на сайте товаров, бывших в употреблении.
Его одноклассник уже занимался созданием сайта. Новое название и логотип распечатали прямо в типографии. Поняв, что Артём Артурович — единственный шанс для их любимой конторки, сотрудники стали выполнять его задания. Скоро, к штату присоединилась Марго — татуировщица. К ней приходило каждый день по 5-6 человек. Ей подготовили отдельный кабинет, подогнали по стандартам. Объявление об этом распечатали. Тем временем, Влад осуществил идею Артёма, и повесил внутри свои фотографии. Типография ожила. «Мастерская печати» стала интересным местом, сюда заходили люди, чтобы просто посмотреть, а выходили все с небольшими сувенирами, которые мастерски умела продавать Лада.
Спустя месяц, прибыль магазина не изменилась. Все меры, которые принял Артём, не окупились. Больше денег ушло на открытие кафе, закупку необходимого, оплату нового сотрудника: бариста-Расул примкнул к дружному штату. Чтобы заплатить по кредиту, Артёму пришлось взять новый. Небольшой. Говорить отцу о том, что он влез в долги, Артём не собирался. Зачем?
Он ясно дал понять, что не собирается помогать ему материально. На второй месяц работы Артём понял, что нужно налаживать основой доход конторы.
«Изобретать велосипед» — весело и забавно, но прибыли это, пока не принесло. Только убытки. Нужно было наладить крупную печать, и найти крупные заказы.
Артём вошёл в самую дальнюю комнату, и смахнул чехол с давно застоявшегося станка. В помещение вошёл Дмитрий, его бывший владелец.
— Знаешь, Артём, здесь ведь трудился ещё мой отец, царствие ему небесное. Станок перестал работать 10 лет назад. В городе есть всего один такой же крупный станок. Всё важное сейчас печатают там. А у нас долго не было заказов. Потом, я попытался включить его, и понял, что он не работает.
Артём пригласил знакомого мастера. Тот был отцом его сослуживца, и Артём договорился об отсрочке платежа: пообещал заплатить, как только появится прибыль. Станок оказался вовсе не безнадёжен, и его реанимировали всего за сутки. Дело осталось за малым — найти клиентов…
В тот день Артём допоздна засиделся в типографии. Все уже ушли по домам. И только невысокая уборщица продолжала наводить порядок.
— Катенька, а ты чего домой не идёшь? — спросил Артём.
— Влад велел убрать пыль с его драгоценных портретов, иначе он меня пропустит через станок, который вы только что починили.
Артём усмехнулся. Влад был строг, когда дело касалось его работ. На выставках ему уже удалось продать несколько снимков.
— Знаешь, а я ведь мечтал быть художником. Может, и мне попробовать здесь заработать? Присядь, пожалуйста, туда…
Артём усадил уборщицу на стул.
— А как же пыль на фотографиях Влада? Он будет ругаться завтра…
— Ничего, я только хочу проверить, не разучился ли я рисовать…
Артём взял ватман, и обычный карандаш. Он внимательно вглядывался в лицо Кати, в её тонкие черты, красивые голубые глаза, чувственные пухлые губы. Чёрные волосы обрамляли её лицо, а выбившаяся из косы прядь лишь добавляла ей привлекательности. Он только теперь разглядел, насколько красива его уборщица.
— Катя, а почему вы работаете здесь уборщицей? Вы молоды, умеете разговаривать с людьми, неужели нет ничего получше?
— Моя мама больна. Я приехала сюда вместе с ней, и работаю, чтобы оплачивать ей лечение. Нужна операция, я работаю здесь, по выходным — в другом месте. Я боюсь просто куда-то уходить, потому что везде обманывают, не платят. А мне нельзя остаться без денег. Дмитрий платил нам исправно всегда, и я держусь за стабильность. Кроме того, я не успела получить образование. Два года назад мама попала в аварию. С тех пор, она восстанавливается, но пока ещё не может стоять на ногах. Она живёт в реабилитационном центре при больнице, я плачу за это. Сама снимаю комнату в общежитии. Врачи говорят, что ей можно уже проводить операцию. Если всё пройдёт успешно, она сможет самостоятельно ходить…
Артём вздохнул.
— Ясно. Я обещаю тебе, что буду платить также исправно, как Дмитрий. Мы прорвёмся. Ты дала мне сегодня ещё один повод вытянуть этот тонущий корабль, и сделать его элитным лайнером. Кстати, твой портрет готов. Посмотри.
Катя подошла к Артёму, и ахнула: на рисунке она была невероятно похожа на себя. Будто, это была фотография.
— Вы талантливы! — произнесла она, и положила руку ему на плечо.
От этого прикосновения пробежали мурашки и у неё, и у Тёмы.
— Спасибо, Катенька. Прости, что задержал тебя. Завтра можешь уйти пораньше, и не переживай, я сам завтра утром вытру пыль с драгоценных фотографий Влада, — улыбнулся Артём.
Они вышли из здания. Было темно, летняя ночь обдавала прохладой. Впереди было ещё много жарких июльских ночей, но, пока, погода пестрила дождями и холодными циклонами.
— Я знаю, как тебе выйти из положения, — заявил отец Артёма за завтраком…
Шёл третий месяц его стараний на поприще управляющего типографией. Он едва сводил концы с концами, но не говорил об этом отцу, показывая лишь мизерный рост прибыли.
— И как же? — спросил Артём.
Его волосы были забраны в хвост, в простой рубашке, лёгких брюках. Он старался быть привлекательным, потому что ему жутко нравилась Катя. Но, после той ночи, когда он нарисовал её портрет, они больше, особо, не разговаривали. Возникала какая-то неловкость.
— «МиД 13» выпускают газету. Станок ты починил, значит, сможешь взяться за дело. Но для этого тебе нужно сделать более выгодное предложение, чем конкуренты. Они у нас одни, ты и сам знаешь. «МиД 13» — фирма семейная, у них всё держится на традициях. Глава фирмы — Павел Георгиевич, ищет не сотрудников, а новых членов семьи. Он относится к работе, как ко второй семье. Ему нужна атмосферность, ему должен подойти ты сам, а не только твоё предложение.
Артём слушал, открыв рот. Он вникал в каждое слово, понимая, что это, возможно, последний шанс. Если дела будут идти также медленно, то в следующем месяце платить кредиты будет просто нечем.
— Я понял. Я свяжусь с ним, пап. Спасибо за информацию.
Аппетит пропал: нужно было обдумать всё, и подготовить почву для встречи. Артём пришёл на работу задумчивым. Он договорился о встрече с Павлом Георгиевичем около полудня. Дело оставалось за малым: в разговоре он упомянул, что приведёт в ресторан жену, и спросил, сможешь ли его супруга появиться. Артём сказал, что она, конечно же, будет вместе с ним. А теперь его одолевало сомнение: единственная, кого он может позвать, это его двоюродная сестра Женя. Но она была слишком высокомерной и недалёкой в понимании Артёма.
Размышления молодого главы компании были зверски нарушены: в кабинет вошла Катя с ведром и тряпкой.
— Добрый день, Артём. Пришла навести у вас чистоту. Вы же не против? Артём улыбнулся ей.
— Катюша, а выходи-ка за меня замуж, — сказал он тихо и задумчиво, будто просил её принести бутерброд из подсобки.
Девушка подняла брови, и уставилась на босса.
— Ой-ой, кажется у кого-то температура поднялась, — ответила Катя, показывая своё недоумение.
— Прости. Побудь моей женой для деловой встречи. Они работают только с надёжными партнёрами. А это значит: семейными. Крепкий брак — крепкий бизнес. У них такое понимание вещей. Что скажешь?
Катя пожала плечами.
— Это поможет нашей богадельне остаться на плаву? — спросила она.
— Это поможет нашей богадельне получить огромный поток заказов на постоянной основе. Мы будем в таком плюсе, что отец не захочет закрывать нас.
— Тогда я в деле. Может, хоть для чего-то пригодятся мои 2 года учёбы в экономическом…
Вечером Артём рассказал отцу, что будет на встрече с красивой молодой уборщицей, которая, к тому же, училась на экономиста.
— Ты с ума сошёл? А бомжиху ты почему не попросил с тобой сходить? Не говори, что женат, врать нехорошо. Скажи, что вы помолвлены. А вместо этой уборщицы возьми Карину, мою секретаршу, она уже бывала на переговорах, очень компетентная девушка, и молодая, к тому же. Или сестру свою попроси. Никто же не знает, что вы двоюродные.
— Погоди! Ты дал мне самому решить вопрос. Не надо сейчас лезть с советами. Я сам знаю, с кем пойти на встречу, и что сказать большим боссам, — вспылил Артём.
— Сам ты завалишь сделку, которая, возможно, сделает тебе имя в бизнес-кругах. Даже если тебе нравится эта уборщица, не тащи её на встречу. Бизнес есть бизнес. Здесь не место личным отношениям и чувствам. Твоя задача — произвести правильное впечатление. Павел не дурак, он сразу поймёт, что перед ним сидит оборванка.
Артём молча вышел из комнаты, и хлопнул дверью.
Встреча была назначена на завтрашний вечер. Весь день он думал, не совершает ли ошибку. Отец был опытен, и стоило к нему прислушаться. С другой стороны, он продумал всё сам. Он всё поменял в небольшой печатной фирме, он имеет право самостоятельно выбрать спутницу на тот вечер. Ведь он и сам не выглядит, как серьёзный человек. Угловатая подростковая фигура, волосы торчат вечно, веснушки…
— Я сделаю всё по-своему, папа. Если проиграю, это будет лишь моя вина. Но я сделаю это сам. Будет хуже проиграть, воспользовавшись чужим советом, — сказал он своему отражению в зеркале…
Вечер был тихим и тёплым, Артём приехал на место встречи на своей машине: отказался брать папину шикарную иномарку. С ним под руку шла неземная Катерина. Ей было приятно, что Артём так близко, искры между ними было видно невооруженным взглядом. На ней было аккуратное чёрное платье. Ничего лишнего: изящная и тонкая, с чистой кожей и зачёсанными назад тёмными волосами. На её пальце красовалось кольцо: Тёма надел его ей в машине, сказав, что для Павла Георгиевича они помолвлены, и планируют свадьбу.
Катя надела кольцо, понимая, что это часть представления. Нужно было держать марку. Но кольцо было так красиво, и так оттеняло её смуглую кожу, что трудно было на него не смотреть при каждой возможности. Катя ещё ни разу не была помолвлена. Они пришли в ресторан, их проводили к столику, где уже сидел глава серьёзной компании со своей супругой.
Вечер прошёл в атмосфере дружелюбия. Катя оказалась совсем не такой, как думал Артём. Она легко нашла общий язык с женой потенциального партнёра, и они весь вечер щебетали о своём, о женском. Артём же честно признался, что занимается бизнесом совсем недавно. Он рассказал о том, что сделал с типографией, насколько расширил её, как привлекал людей. Павел Георгиевич был доволен, и многие идеи Артёма казались ему просто великолепными.
— И откуда ты такой взялся в наших деловых кругах? — спросил он парня.
Артём пожал плечами.
Договор был заключён на месте. Глава «МиД 13» сказал, что хотел бы иметь такого партнёра, как Тёма. Его слова были очень лестны парню: впервые кто-то похвалил его за то, что он делал в бизнесе. Это то, чего он ждал от отца уже много лет.
Когда встреча была окончена, Катя и жена Павла обменялись телефонами.
— Ты просто волшебная! Ты не только очаровала жену моего нового партнёра, но и помогла нам с расчётами. Да просто уникум! Знаешь, работа уборщицей явно не для тебя. Это как если бы Есенин писал слоганы для рекламы.
Катя рассмеялась. Артём поддался порыву, и поцеловал её. К его удивлению, девушка податливо обмякла в его тёплых руках, и ответила на поцелуй. Артём довёз её до дома.
Когда машина остановилась, Катя стала снимать кольцо с пальца.
— Нет! Я бы хотел, чтобы ты оставила его себе.
— Почему? Это же была только часть шоу…
— Я не целую всех своих партнёров. Ты мне нравишься. И я хотел бы, чтобы ты оставила это кольцо у себя. На память обо мне. Я покупал его наугад, но оно идеально сидит на твоём пальчике.
Артём коснулся её руки. Пламя разгорелось. Они снова стали целоваться, и ещё не скоро покинули автомобиль. Однако, в этот раз не дошло до интима: оба понимали, что для этого ещё рано. Но поцелуи были такими приятными и сладкими, что Катя и Артём потеряли счёт времени.
Артём пришёл домой за полночь. Он лёг на кровать и заснул сладким сном прямо в рубашке и брюках. Это был вечер его побед. Незабываемый!
Утром, отец рано уехал на работу, а Артём проспал, и собирался впопыхах.
— Ты не позавтракаешь? — спросила его мама.
— Нет, опаздываю.
— Отец вчера ждал тебя долго. Он решил, что всё прошло плохо, и ты напился на заправке вместе с той уборщицей. Как всё было? Не расстраивайся, сынок…
Артём прервал её домыслы.
— Я заключил сделку. А Катя была очаровательна. Мы с ней встречаемся теперь. Я вас обязательно познакомлю, но мне пора.
Он чмокнул обескураженную маму в щёку, и вприпрыжку поскакал к машине. Тем временем, в кабинете Артура сидел его давний приятель Павел.
— Ну, и как же прошла ваша встреча? — спросил он гостя.
— Ты знаешь, я подписал контракт. Твой сын — замечательный бизнесмен. У него столько свежих идей, он так нестандартно мыслит. Именно такие ребята двигают этот мир. А мы с тобой — застарелые скептики. Творческий подход — это то, что нужно любому бизнесу, я давно это понял. Ты просил меня прийти, чтобы уговорить подписать контракт? — уточнил Павел, улыбаясь.
Артур был удивлён, услышав такие слова о своём сыне. Он не видел в нём положительных качеств для этой работы.
— Я подумал, что Артём провалит встречу, и хотел помочь ему. Но, вижу, что вы и так договорились. Что ж, тогда, расскажи мне о том, как дела с восточными партнёрами. Что нового на рынке инвестиций?
Артур мягко сменил тему, решив свести разговор с другом к деловому руслу, но Павел то и дело цитировал слова его сына, каждый раз напоминая ему, какой он замечательный.
— Знаешь, а я ведь намеренно не пускал его в бизнес. Я был уверен, что Артём не годится для него. Но твои слова меня приятно удивили, — признался Артур.
После этой встречи он направился в банк, и погасил кредиты сына. Конечно же он знал о них, но предпочитал не вмешиваться. Теперь же, когда Тёма сам заключил серьёзный договор, и его идеи однозначно начнут окупаться, он решил, что можно и помочь ему в его деле.
Вечером, за ужином, Артур признал своё полное поражение. Он пожал сыну руку, и сказал, что будет помогать в бизнесе. Также, Артур позвонил своему отцу по видеосвязи, чтобы рассказать, как ошибался в парне.
— А я тебе говорил. Я рад, что ты понял свою ошибку. Береги Артёма, — сказал дед, улыбаясь усами.
Всё было, как в сказке для Тёмы. Оправдались его старания, он заслужил доверие, уважение отца. А ещё впервые за долгое время влюбился, и это оказалось взаимно.
Утром Артём пришёл на работу, как обычно. Рассказал коллегам о сделке, предложил отметить вечером в кафе за углом. Катя задерживалась. Ему не терпелось вызвать её в свой кабинет, и крепко прижать к себе, но её не было. К обеду, Артём позвонил ей. Она взяла трубку не сразу.
— Артём, простите, наверное, вам придётся найти мне замену на какое-то время, или навсегда. Маме плохо. Я в больнице. Простите, что не сказала заранее…
— В какой больнице, Катя? — спросил он, перебив её нелепые объяснения.
Уже через полчаса он был вместе с ней в больнице. Ночью ей стало нехорошо. Дело было в препаратах, которые ей дают для восстановления. Они спровоцировали приступ панкреатита. Врачи позвонили ей, сообщив о переводе матери в реанимацию. Катя испугалась, и даже когда беда миновала, не могла себя заставить уйти домой.
— Ей давно уже нужна операция. Или будет поздно. Знаешь, у меня есть большая часть суммы. Наверное, пришло время взять кредит, и сделать это. Врачи всё время торопят. Хирург согласился сделать всё дешевле, насколько это позволяет клиника. Он её бывший ученик. Мама была учительницей до аварии…
— Благодаря тебе, у меня сейчас есть деньги. Я внесу нужную сумму.
Катя стала сопротивляться. Она упёрлась, и отказалась от помощи Артёма, аргументируя это тем, что денежный вопрос может испортить их отношения: как рабочие, так и личные. Но Артём сделал по-своему. Он нашёл врача, объяснил ситуацию, и перевёл на нужный счёт сумму целиком, без Катиных вложений. Операция была назначена.
Затем, ему нужно было вернуться к коллективу: он ведь пригласил их всех в кафе, чтобы отметить. Катя отказалась идти, но поблагодарила Артёма за деньги, и пообещала всё отдать. Когда ещё один суматошный вечер подошёл к концу, Артём тихо вошёл в дом. Он подумал, что пора было бы снять квартиру, и начать жить самостоятельно. Ему было 20 лет, и это идеальный возраст, чтобы научиться стирать и готовить. Но, главное, туда можно будет привести Катю. Можно будет купить большой телевизор, и проводить вечера, лениво рассуждая о только что просмотренном фильме. Они ведь, как выяснилось ранее, любят одни и те же сериалы, а это о многом говорит. У них всегда будут общие темы. Размышляя об этом, Артём вошёл в просторную гостиную. Там его ждали отец и мать.
— Мы хотим поговорить, сынок, — начала мама.
— Хорошо, только, если можно, не очень долго. Я вымотался, и выпил в кафе с коллегами. Мы отмечали удачную сделку.
Отец нахмурился.
— Ты перевёл сегодня все деньги со своего счёта. Я отследил перевод. Ты отправил их на лечение женщине с фамилией Доминцева. Эта же фамилия у сотрудницы твоей конторы, Екатерины. Я так понимаю, это твоя новая девушка тебя попросила…
Артём был изумлён. Опьянение, как рукой сняло. Хорошее настроение — как бабка отшептала. Добрые отношения с отцом медленно накрывались медным тазом.
— Ты следишь за моими переводами? Серьёзно? Я одолжил деньги на лечение женщине. Что с того? Катя теперь со мной. Она моя девушка. И она не хотела брать, но я настоял…
— Ты олень. Тебя облапошили! Конечно, она строила из себя святую невинность! Я впервые выдал тебе премию, серьёзную сумму. Ты мог купить нормальную машину!
— Да что ты несёшь?! Какая машина?! Даже если бы я не знал Катю, перевести деньги на лечение человека лучше, чем тратить их на машину, которая у меня и так есть! Да, она не как у тебя, но мне хватает!
Артур вскочил на ноги, и заметался по комнате, а Эля взялась за голову, она ненавидела, когда её любимые мальчики ссорились.
— Вот! Вот о чём я говорил всё это время! Ты — баран, Артём. Тебя обведут вокруг пальца, и ты отдашь всё какому-нибудь аферисту! Теперь я понял, что ты действительно не годишься для управления фирмой! Ты кидаешь огромные суммы на ветер!
Артём подошёл к отцу ближе, готовый уже начать драку.
— Не смей оскорблять меня! Ты меня не знаешь! И не знаешь ситуацию! Я отдал свои деньги, а не деньги компании! Я не снимал свою зарплату, чтобы накопить. И только мне решать, на что мне тратить такую сумму!
Эля не выдержала. Они никогда не вмешивалась в споры сына и мужа, но сейчас всё зашло слишком далеко: они готовы были кинуться друг на друга с кулаками.
— Стоп! Хватит! Вы оба бараны! Артур, ты не можешь следить за его счетами, он не на запрещённые препараты спустил деньги, а помог больному человеку! Это его решение, и его нужно уважать, как и право на конфиденциальность! А ты, Артём, должен познакомить нас со своей девушкой, чтобы не было таких вот моментов, и нужно было посоветоваться с отцом, прежде чем переводить сумму. Не спросить разрешения: хотя бы поставить перед фактом. Тогда бы он не узнал об этом сам, и не начал пылить! И вообще, мне нельзя нервничать…
Эля опустилась на диван, и Артур с Тёмой подскочили к ней, понимая, что ей дурно.
— Мам, тебе нехорошо? Прости, мы не будем ругаться…
— Мне хорошо, сынок. Просто я беременна…
Артур поднял брови.
— Что? Ты беременна? У нас будет ребёнок??
— Да. Я стану мамой в 45 лет! А ты станешь отцом, Артур… наконец, у тебя будет родной сыночек или дочка…
Улыбка медленно сползла с лица Артура.
— У меня, вроде как есть…
Артур начал подмигивать жене, намекая, что она едва не проболталась.
— Да, брось, я знаю, что не родной тебе… — выдал Артём, сложив руки на груди.
Артур встал на ноги. Он всегда боялся признаться в этом. Боялся, что тогда Артём поймёт, почему отец его всегда недолюбливал, и их отношения сойдут на нет.
— И как давно ты знаешь? — спросил Артур.
— Мне рассказал дедушка, когда приезжал. Сказал, что они с бабушкой любят меня, и для них я родной. А ты можешь, как угодно ко мне относиться…
Артур не знал, что сказать. Они с Тёмой стали обнимать беременную Элю, наперебой рассказывая ей, как это здорово, что она смогла зачать, пусть даже в таком возрасте. Эле было трудно принять это решение: врачи сказали ей, что беременность не будет лёгкой, и она уже начала тревожится. Конечно, у неё не было и мысли о том, чтобы сделать аборт: она хотела ребёнка очень давно, а Артур и вовсе был одержим идеей отцовства, родства.
И теперь было самое время родить: Артём только что встал на ноги в финансовом плане, а малыш поможет Артуру перестать следить за каждым его шагом, и довериться. Ссора была сглажена доброй вестью, но неприятный след в душе остался. Поэтому Артём даже не планировал знакомить Катю с родными. Да сейчас было и не до того: её маму готовили к операции.
Этим вечером Катя позвонила ему сама. Она молчала с того дня, как он внёс оплату, а Тёма боялся звонить первым, чтобы она не подумала, будто он теперь от неё чего-то хочет из-за своих денег.
— Привет. Я хотела узнать, ты не можешь приехать в больницу. Прямо сейчас. Утром маму оперируют. Я рассказала ей о тебе. Я знаю, у нас толком ничего ещё не было, но она хочет познакомиться с тобой. Врачи говорят, что в её возрасте нельзя на 100% предсказать исход операции. Кроме того, обычный наркоз ей не подходит, она аллергик, будут делать какой-то другой. Операция длится 3 часа, это долго и опасно для организма…
— Я уже еду, — ответил Артём, вставая с места.
Он бросил все дела, и примчался к ней. Катя захлёбывалась слезами у порога больницы. Артём тут же поймал её в объятия, и стал гладить по голове, неся всякий бред, будто ей было 3 года.
—Понимаешь, я, просто, боюсь за ней. У меня никого больше нет. Отец погиб год назад. И я потеряла его, и не хочу потерять ещё и маму…
— Твой папа умер год назад? — удивился Артём.
Он понял, что ничего не знает об этой девушке. Ну, кроме того, что она замечательная.
—Была авария два года назад. Мама выкарабкалась сразу, но осталась лежать. А отец год пролежал в коме год, и его отключили от аппаратов. В детстве, он читал мне сказки. А когда он попал в аварию, я стала читать ему. Но это не помогло. А сегодня анестезиолог пришла, и сказала, что операция может быть фатальной, учитывая состояние мамы. У неё проблемы по неврологический части, и сердечко пошаливает, и бронхит… хронический…
Катя долго плакала, а потом взяла себя в руки, вытерла слёзы, и привела Артёма в больничную палату. Её пожилая мама оказалась седовласой симпатичной женщиной, которая попросила Артёма лишь об одном: присмотреть за Катей, пока её не будет рядом. Это была продуманная фраза: имелся в виду период во время операции, пока Кате нужна будет поддержка, либо, если операция пройдёт неудачно, и она не выживет, то ей тоже нужна будет опора в жизни. Вот так филолог по образованию одной фразой описала два возможных варианта развития событий, и попросила Тёму не оставлять её дочурку одну. Он глубокомысленно кивнул, пообещав, что будет всегда рядом.
Спустя 12 часов её уже везли на операцию. Артём и Катя были в коридоре больницы. Они присели на диванчик в холле, и взялись за руки. Было тяжело, страшно. Артём и представить себе не мог, какого потерять родителей одного за другим. Какого ей было год приходить сюда, говорить с отцом, который был в коме, а, потом, отключить его от аппарата…
— Привет, Артём. Прости, я клянусь, это было в последний раз, — послышалось за спиной.
Катя и Тёма синхронно обернулись. Позади стояли Артур и Эля.
— Что в последний раз? — не понял Артём.
— В последний раз я следил за тобой. Клянусь! Я узнал адрес больницы из твоего счёта, и мы с мамой приехали, чтобы вас поддержать.
Артём встал, и представил им Катю. После этого, они опустились на соседний диван, и вели светскую беседу, которая отвлекала Катю от происходящего. Артур был очень любезен с ней, он рассказывал смешные истории про то, как ему удаляли аппендицит в детстве, как он убегал от стоматолога. Эля же поделилась, что ждёт ребёнка, приятно удивив Катю. Артём просто не успел ей рассказать: было не до того. Теперь они мило беседовали все вместе. Артур принёс всем кофе и булочки с сосисками, кроме Эли: ей досталась кукуруза и сок, ибо это не так вредно для ребёнка. Артём видел, что родители относятся к Кате действительно тепло. В этом не было притворства. Они просидели с ними все четыре с половиной часа, пока длилась операция, поддерживая, и не давая разрыдаться.
— Не волнуйтесь, операция прошла успешно, — обрадовал их доктор, выйдя, с улыбкой, из операционной.
Катя расплакалась, и обняла Артёма, А Артур приобнял беременную жену, с улыбкой глядя на сына. В этот момент он понял, что невероятно рад за него, за его прекрасную девушку и её маму, и за себя с Элей. Он почувствовал, что у него, наконец, появилась большая семья, о которой он всегда мечтал. Он заново обрёл сына, переступил через себя, осознал и исправил, как мог, ошибки прошлого, и Господь подарил ему счастье: ещё одного ребёнка. А вскоре и внучку.
0 Комментарий