Анна Степановна с улыбкой наблюдала за Олей.
— Ты сядь, отдохни, крутишься, как юла. Ты никаких сил не наберёшься.
Оля рассмеялась:
— Ну что вы, бабушка Аня, ничего со мной не будет.
— Эх, молодость… Когда-то я была такой шустрой.
Оля присела за стол возле бабушки.
— А вот здесь это вам сколько? — Оля показала на большой портрет, который висел над кроватью.
Анна Степановна на нём была похожа на королеву, хотя сейчас, когда ей уже много лет и она почти не встаёт с кровати, можно было с уверенностью сказать, что эту женщину не сломили ни болезнь, ни старость. Когда бы Оля не пришла, у Анны Степановны всегда причёска и всегда глаза подведены.
— Здесь мне 23, я только вышла замуж.
— Вы здесь такая красивая.
— Оль, а тебе не кажется, что тебе и во мне тех лет, есть что-то похожее?
Оля весело сверкнула глазами.
— Кажется, Анна Степановна, но мне до вас очень далеко.
Оля унеслась на кухню и зазвенела там посудой, потом заглянула к ней:
— Анна Степановна, я пошла, борщ на плите, котлеты нужно поставить в холодильник, как остынут. Справитесь?
— Конечно, Олечка, беги.
Хлопнула входная дверь, и женщина прикрыла глаза. Можно немного подремать, а то после обеда должна почтальонша явиться, целый час придётся её восхищение слушать. И ведь знает Анна Степановна, что ни одного слова от души не говорит, но слушает, иначе совсем от скуки помрёт. Потом ещё немного времени, и можно будет отвлечься на сериал, а там уже ночь. Правда, если днём она ещё могла поспать, то ночью со сном были проблемы, но она уже привыкла…
В деревне Анну Степановну не только не любили, но и боялись. Слухи про неё разные ходили, и что с нечистой силой дружит, и что мужа своего в могилу свела. Бабы постарше грозили кулаком проходя мимо её дома, потому что все помнили, как Анька, когда помоложе была, любого мужика из семьи уводила одним щелчком пальца. Причём уводила не для того, чтобы с ним жить, а для того, чтобы баб позлить. Презирала она тех, кто всю жизнь в навозе, да в молоке и не скрывала этого. Говорят, что сын у неё был, хотя чего говорят-то, был. Кто-то его даже помнил. Вот только никто толком не знал: то ли она его выгнала, то ли сам от неё сбежал, и все эти предположения одно страшнее другого.
Высокомерность, хорошее финансовое положение, красота и то, что Анне Степановне всегда было плевать на чужое мнение, давно уже создали вокруг неё вакуум. Люди обходили её стороной, да и сама она не делала попыток сблизиться с кем-то. Даже подруг у неё не было, всегда одна. В деревне, даже после того, как Анна Степановна совсем состарилась, мнения о ней не изменились. Было несколько попыток: приходили бабы к ней, чтобы посидеть, поболтать, но тут же были выставлены за порог.
Анна услышала, как входная дверь хлопнула.
— Анна Степановна, дома ты.
— Проходи Тоня, как будто я куда убежать могу
В комнату вошла почтальонша.
— Здравствуйте.
— Здравствуй, садись.
Тоня скинула свою тяжёлую сумку и стала в ней рыться, одновременно рассказывая деревенские новости:
— Соседку твою, Марфу в город забрали, дочка приехала, чемодан собрала, и с командовала. Та так уж плакала, так землю целовала, прощалась, а только выбора-то нет, совсем Марфа слаба стала, да и голова уже отказывает. Вон, неделю назад чуть дом не спалила.
— Ну, спалила бы, никто бы не заметил. Мы сейчас таком возрасте, что польза-то никому уже не приносим, и дочке не пришлось бы мучиться.
— Зря ты, Анна Степановна, дочка у неё хорошая, переживает за мать.
— Все они переживают, пока им надо. — Последние слова Анна Степановна пробурчала себе под нос
— Ну вот, снова вам перевод, и кто это вам такие деньжища то шлёт?
— Кто надо, тот и шлёт. Ты бы Тонька поменьше языком трещала бы.
Тоня обиделась:
— Вот зачем так говорите? Я вот за столько лет хоть кому-то слово сказала?
Анна и сама понимала, что незаслуженно её обидела, поэтому примирительно произнесла:
— Ну прости.
Тоня ушла, а Анна с трудом встала, чтобы спрятать деньги в сундук на самый низ, там уже очень внушительная пачка была. Потом присела, посмотрела на свой портрет, потянула к себе тетрадку.
Сегодня ей муж приснился, сказал, чтоб готовилась. А что ей готовиться? Только осталось повиниться, да и прощения попросить…
Оля устало присела прямо у калитки. Эту лавочку ещё они с дедушкой делали, а его в четыре года как нет. Мама умерла, когда ей 15 было. Бабушку она плохо помнит, а отца никогда и не было. Вернее, он, конечно, был, без него бы она не получилась, но вели все себя так, как будто и не было его никогда.
Оля так мечтала учиться, получить образование, но никак не могла бросить деда одного, тем более что он сильно сдал после смерти единственной дочки. Работы в деревне, кроме как на ферме, не было, поэтому Оля, не задумываясь, пошла туда. А потом, после смерти деда, она поняла одну простую вещь: в этом мире она совершенно одна. Помочь ей некому, выслушать тоже. Что-то поменять просто невозможно, потому что зарплата такая, что не отложишь, а чтобы учиться, чтобы в город ехать, деньги нужны. Она не знала, получится ли что-нибудь изменить в своей жизни, но понимала, что скорее всего вряд ли…
В последнее время она очень сдружилась с Анной Степановной. В семье девушки тоже очень не любили эту женщину, но Олю она притягивала как магнитом. Анна Степановна как будто из другой жизни было, и с той, куда Оле наверное, совсем не попасть.
Вечером, когда Оля только с дойки возвращалась, как-то не очень хорошо у неё на душе было. Решила, что нужно на минутку забежать к Анне Степановне, так, просто спросить, как дела, да посмотреть, убрала ли она котлеты в холодильник.
— Анна Степановна.
В ответ тишина.
Оля позвала хозяйку ещё раз и медленно, но совсем не гнущимся ногах пошла к её комнате.
Старушка лежала ровно, слишком ровно и правильно для живого человека. Оля заплакала:
— Как же вы, а я теперь как?..
На столе были оставлены деньги на похороны и лежала записка, из неё следовало, что дом со всеми вещами она завещает Оле…
Только через месяц после похорон Ольга смогла себя пересилить, чтобы разобрать вещи бабушки. Первым делом она вытащила на середину комнаты сундук. Анна Степановна всегда смеялась, говорила, что этот сундук хранит все её тайны. Наверху лежали фотографии, много фотографий. Оля не понимала, кто есть кто там, хотя несколько снимков отложила. Там была молодая Анна Степановна. Интересно, что только молодая. Не любила она, Степановна, фотографироваться к старости. Говорила, что никому не нужны старухи, так что и людей пугать нечего.
А потом ей попался толстый пакет, то ли письмо какое-то, то ли ещё что. Оля хотел уже отложить на потом, но тут увидела надпись на пакете: «Оленьке».
Сердце бешено застучало. Она открыла пакет, на колени упала несколько фотографий. Оля там широко открытыми глазами смотрела на свою молодую мать и какого-то молодого красивого мужчину, с которым мама стояла в обнимку.
Девушка дрожащими руками развернула листочки.
«Если ты, Оленька, читаешь это письмо — значит, меня уже нет. Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь. Я сломала жизнь всем: твоей маме, тебе, своему сыну и себе тоже. Ну обо всём по порядку. Много лет назад мой сын Андрей влюбился в твою мать. У меня были совсем другие планы на сына — он окончил школу с золотой медалью, институт, и его пригласили стажироваться за границу. А тут какая-то дояркая решила перейти дорогу мне и карьере моего сына. Я сделала всё, чтобы их разлучить. Андрею столько всего наговорили про твою мать, что он собрался и в один день уехал, а потом уехала и твоя мать в город, вернулась уже с тобой. Я сначала понять не могла, почему мне так нравится на тебя смотреть, и только потом сообразила: ты похожа на меня, то есть ты — дочка Андрея. Когда твоей мамы не стало, я во всём призналась сыну. Он и так не общался особо со мной, а после того, как я всё рассказала, совсем перестал, только деньги присылал. Но я смолодушничала: я рассказала о матери, а про тебя ничего. Здесь написан его адрес и телефон. Ты позвони ему и дай прочесть это письмо. Не знаю, сложатся ли у вас отношения или нет, но на дне этого сундука деньги, которые Андрей присылал. Я ничего не тратила оттуда, потому что считаю это твои деньги. Ты можешь наконец поехать учиться.
Прости меня, внученька, прости меня, Андрей.»
Оля выпустила письмо из рук. Долго сидела, смотрела перед собой в одну точку. Потом взяла фотографии.
«Мама такая счастливая, и этот молодой человек тоже. Что же всё так, почему?»
Несколько дней она собиралась с мыслями. Сына Анны Степановны в деревне не помнили и уже никто не знал, куда ему сообщить о том, что мать умерла. Наконец Оля собралась с мыслями. Она набрала номер телефона, который был на бумажке.
— Алло! — Мужской властный голос напугал её.
— Здравствуйте, это Оля. Я звоню вам сообщить, что месяц назад умерла Анна Степановна.
В трубке воцарилась тишина. Потом голос сказал:
— Я приеду сегодня. Вы кто? Как мне вас найти?
— Я буду вас ждать в доме Анны Степановны.
Оля не могла сказать, что она его дочь. Да и потом, кто сказал, что она ему вообще нужна и интересна?..
Андрей оказался высоким мужчиной в дорогом костюме, на красивой машине. Оля совсем оробела.
— Вы кто? Оля?
— Да, я помогала Анне Степановне. Она давно уже болела.
Он прошёлся по комнате, остановился у портрета матери. Оля подошла.
— Вот это письмо и фотографии, которые Анна Степановна оставила мне. Здесь написано, чтобы вы тоже прочли.
Андрей только начал читать, и тут же поднял изумлённые глаза на Олю, но промолчал. Снова склонился к листочкам бумажки, дочитал. Какое-то время сидел молча, потом со всего маха грохнул кулаком по столу.
— Эх, мама!
Оля испуганно смотрела на него. Потом быстро сказала:
— Вы не подумайте ничего такого. Мне не нужно ничего. У меня всё есть.
Он непонимающе посмотрел на неё, потом слабо улыбнулся:
— Если честно, я не знаю, как себя вести. У меня никогда не было детей. Я так и не женился. А теперь у меня взрослая дочь. Ты только не подумай ничего. Просто это настолько необычно как-то.
Оле сразу легче, она улыбнулась:
— У меня тоже никогда не было отца, но я стол не ломаю.
Андрей рассмеялся:
— Мы можем сходить на кладбище? Анна Степановна и правда многим жизни испортила, но она всё-таки была моей матерью.
Деревенские, кто попадался им навстречу, изумлённо здоровались и провожали взглядом. Не заметить сходство Андрея и Оли мог разве что слепой. К ночи уже все в деревне знали — приехал сын Анны Степановны, и Оля, которая присматривала за его матерью, сильно на него похожа. Кто-то вспомнил, что вроде бы он встречался с мамой Оли, потому что с ребёнком-то она приехала из города.
Через три дня чуть ли не вся деревня собралась у дома Степановны. Шутка ли — отец сиротки нашёлся и теперь забирал её с собой! Оля смущённо поглаживала новое платье, которое был на ней надет. Андрей же улыбался всем.
— А что теперь с домом?
— А что дом? Принадлежит дочке. Ей решать — захочет продаст, захочет, будет приезжать как на дачу.
Оля покраснела. В роли дочки она чувствовала себя ещё странно, хотя за три дня они очень подружились с Андреем. Он много рассказывал о том, как они встречались с её мамой, какая у них была любовь. Оля вслушивалась в каждое слово — всё было так красиво, интересно!
Они уже решили, куда Оля будет поступать. Андрей созвонился с кем-то, нашёл ей репетитора. Пока на ферме работала, всю школьную программу забыла, и вообще Оля чувствовала, что жизнь круто меняется. Она со всеми попрощалась. Вещи уже были в машине.
— Можно заехать на кладбище попрощаться с мамой, дедушкой?
Андрей шёл позади неё, и Оля прекрасно понимала, как ему тяжело. Она немного поговорила с мамой и вышла из оградки. Ей показалось или в глазах у Андрея слёзы?
— Оль, ты иди в машину. Я скоро приду, — сказал он.
Девушка видела, что он вошёл в оградку и успела услышать:
«Ну, здравствуй. Прости меня, прости за глупость…»
Андрей вернулся спустя полчаса. Оля не стала ничего спрашивать — видела, что глаза у мужчины заплаканные. Он сел за руль.
— Ну что, дочка, вперёд к новой жизни!
Оля улыбнулась в ответ:
— Да, к новой жизни…
0 Комментарий