– Виталий!!! – Геннадий Львович был вне себя от гнева, – ты что, совсем ополоумел? Почему я об этой встрече узнаю только сейчас? Посмотри, у меня есть всего двадцать минут на то, чтоб доехать до места. И поверь мне, если я опоздаю, тебе не поздоровится!
Виталий, отлично знавший крутой нрав своего начальника, заметно побледнел, но взгляд Геннадия Львовича выдержал:
– Я и сам ничего не знал, – сказал он, пожав плечами. – Просто мне сейчас позвонили и сказали об этом.
– Ты мой помощник или кто???– приблизил к нему лицо Геннадий Львович. – И должен знать обо всём, что происходит, заранее, понятно? Или ты рассчитываешь, что я буду держать тебя на этой должности только потому, что ты сын моей сестры? Так вот! Не надо обольщаться на этот счёт! Ещё один такой прокол и ты вылетишь из моей компании как пробка! Я тебя предупредил! А теперь собирайся, надеюсь, ты не забыл, что тебя ждут в области?
Геннадий Львович схватил свой портфель и торопливо вышел из кабинета, направляясь к лифту, но едва свернул за угол, как столкнулся с Верой Ивановной, уборщицей, работавшей в его компании. Она, не ожидая встречи с ним, вскрикнула и выронила ведро с водой, да так неаккуратно, что едва ли не полностью облила дорогой костюм шефа.
– Ты что наделала, идиотка? – воскликнул он, растерянно оглядывая себя. – Как я теперь поеду на встречу, скажи, пожалуйста? Ты понимаешь, что сорвала мне серьёзный контракт?!
— А кто вам дал разрешение так разговаривать со мной? — вспыхнула женщина. — Или вы думаете, если я работаю уборщицей, то об меня можно ноги вытирать? Ничего подобного! Я честно выполняю свою работу и, хотя получаю за это совсем небольшие деньги, всё делаю аккуратно, качественно и быстро. Разве у вас есть ко мне претензии?
Геннадий Львович даже опешил от такой отповеди, ещё никто и никогда не разговаривал так с ним. Но он постарался тут же взять себя в руки, тем более что вокруг стали собираться другие сотрудники.
— Ты вообще не представляешь, что такое трудная работа! — заявил он Вере Ивановне. — Каждый день машешь своей тряпкой и думаешь, что ты работаешь? А ты вот посиди в моём кресле! Подумай о том, как увеличивать прибыль, как прокормить людей, которые работают на тебя, как выдержать конкурентоспособность. И не думай, что всё это так легко. Всем кажется, что ты сидишь в мягком кресле в уютном кабинете и просто подписываешь бумажки. А у тебя, на самом деле, голова взрывается от всего происходящего! Да если бы я работал уборщицей, я бы отдыхал…
— Похоже, — парировала Вера Ивановна, — вы решили, что физический труд намного проще умственного? Тогда давайте поспорим, что вы не выдержите на моём месте и одного дня. Да-да, я предлагаю вам целый день мыть офис. Это вам не кофе пить в мягком креслице. Так что, спорим? А я бы за это отдала вам собственную дневную выручку. Ну что же вы? Испугались? Вот то-то и оно…
— Полгода! — заявил Геннадий Львович. — Если я лучше тебя выполню твою работу, следующие полгода ты будешь работать на меня бесплатно. Как тебе такие условия нашего спора? На встречу я всё равно опоздал, не могу же я ехать туда в таком виде. Так что из-за тебя сделка сорвалась… И ты расплатишься со мной за это.
— Хорошо, — улыбнулась Вера Ивановна. — Я согласна. Но что в это время буду делать я?
— Сидеть в моём мягком креслице и пить кофе, — пожал плечами Геннадий Львович. — Начинаем прямо сейчас?
— Прямо сейчас, — кивнула Вера Ивановна.
В это время к ним подошёл удивлённый Виталий. — Как, вы никуда не поехали? — спросил он Геннадия, почему-то слегка побледнев.
— Куда я поеду в таком виде? — развёл руками тот, показывая собственный мокрый костюм. — Спасибо нашей уборщице, устроила мне выходной. А ты почему ещё здесь? Забыл, что я послал тебя в область?
– Я уже уезжаю, – сказал растерянно Виталий.
– Давай, – махнул рукой Геннадий Львович и повернулся к уборщице. – Ну, веди, показывай, что и где у тебя находится. Введи меня, так сказать, в курс дела.
Они пошли прочь, а Виталий с недоумением посмотрела на бухгалтера Юру.
– Что происходит? – спросил он.
– Мы сами ничего не поняли,– ответил Юрий. – Вроде как Вера облила его грязной водой, а теперь он решил, что весь день будет работать вместо неё уборщицей.
– Что??? – изумлению Виталия не было предела. – Он что, с ума сошёл?
– У богатых свои причуды, – пожал плечами Юрий. – Нам этого не понять.
Все разошлись по своим местам, и Виталию ничего не оставалось, кроме как покинуть офис. Но едва он сел в машину, как сразу же набрал номер матери, родной сестры Геннадия Львовича:
– Слушай, я не знаю, что происходит, но дядя, кажется, совсем поплыл.
– Ты это о чём? – насторожилась Элеонора Львовна.
– Мам, он решил стать уборщицей. Ты можешь себе это представить?
– Виталик, что ты несёшь? – изумилась женщина.– Гена – уборщица? Это что, шутка?
– Вовсе нет. Хотя я сам ничего не понял. Он должен был ехать на важную встречу, но вместо этого решил стать уборщицей. Меня два дня не будет, я сейчас уезжаю в область, но ситуацию нельзя выпускать из-под контроля. Поэтому прошу тебя, приезжай в офис и посмотри, что там происходит. Может быть, ему нужно вызвать врачей? Ты понимаешь, о чем я говорю, мама?
Она помолчала, думая о том, что сейчас услышала, потом тихо произнесла:
– Да, я всё прекрасно понимаю, сынок… Поезжай спокойно, а я тут со всем разберусь.
Тем временем сам Геннадий Львович, усадив Веру в своем кабинете, быстро переоделся в униформу и принялся за уборку офиса.
Сотрудники не смели поднять на него глаз, но едва он уходил, начинали обмениваться недоуменными взглядами и глупыми улыбками. И только Вера вела себя вполне спокойно. Время от времени она выходила к Геннадию Львовичу и задумчиво наблюдала, как он работает, лишь иногда позволяя себе дать ему кое-какой совет. Сначала это занятие казалось ему вполне забавным, и он даже получал удовольствие от физической работы, но уже спустя два часа усталость от непривычной нагрузки стала давать о себе знать. И, кроме того, постепенно накапливалось раздражение от бесконечной рутины: только что вымытые полы быстро затаптывались, и приходилось намывать их снова и снова.
А ему ещё предстояла работа в санузле, которую он откладывал до последнего момента. От приступа тошноты и брезгливости не спасали ни маски, ни резиновые желтые перчатки. И выйдя из туалетной комнаты с мусорными пакетами в руках, Геннадий почувствовал не только головокружение, но и тошноту.
В этом виде, бледного и дрожащего, и застала его Элеонора. Она подхватила брата и усадила на стоявшую рядом банкетку.
— Гена, что с тобой? Что происходит??? — начала она взволнованным голосом. — Что ты делаешь?
— Ничего, — покачал головой он. — Просто так надо.
Элеонора поморщилась от запаха, который исходил от Геннадия, достала из сумочки ароматизированный платочек и поднесла его к носу.
— Может быть, ты всё-таки мне объяснишь?
— Эля, поезжай домой. Я привык решать все вопросы сам. И если что-то делаю, значит это мне нужно.
— Нет, — настаивала Элеонора. — Я не оставлю тебя в таком виде. В конце концов, ты уже не молодой мальчик, и должен заботиться о своём здоровье. Посмотри, какой ты бледный. У тебя, наверное, упало давление. Сейчас приедут врачи и тебя посмотрят.
— Эля, прекрати, — рассердился Геннадий. — Мне тридцать восемь лет, я давно самостоятельный, и не нуждаюсь ни в чьей поддержке, даже в твоей. Конечно, ты старшая сестра, но времена, когда ты управляла мной, давно прошли.
— Спасибо, что напомнил мне о моём возрасте…- усмехнулась Элеонора. — Но я тоже хочу напомнить тебе кое о чём. Ты ведёшь общий семейный бизнес, который тебе оставил наш отец, и я не могу не беспокоиться о твоём здоровье. В конце концов, от этого зависит моё личное благополучие. Поэтому я хочу, чтобы ты мне объяснил, что ты делаешь в этой униформе ещё и с пакетами мусора в руках? У тебя проблемы?
— Эля, я тебе ещё раз повторяю. У меня нет никаких проблем. А значит, у тебя их нет тоже. Хорошо, что ты помнишь о том, что отец оставил бизнес именно мне. Он сделал это потому, что доверял мне во всём. Я долгое время был его правой рукой и не видел ничего, кроме этого офиса. За эти годы ты вышла замуж, родила и вырастила сына, даже после развода обустроилась лучше некуда. А я до сих пор не женился, потому что мне просто некогда было сделать это. У меня нет семьи, кроме твоей. Как говорится, я женат на своей работе. И поверь мне, я лучше многих разбираюсь в том, что нужно делать, а что нет. Занимайся своими делами… Что ты там привыкла обычно делать? Ходить в салоны красоты? Посещать выставки? Вот и давай, продолжай развлекаться. А работать буду я…
— Кем? — воскликнула Элеонора. — Уборщицей?! Не смеши меня, Гена… И вообще, ты сейчас даёшь мне так мало денег, что мне ни на что не хватает. Поэтому я и волнуюсь…
— Всё, дорогая сестра, — Геннадий поднялся с места, — давай прекратим этот бессмысленный разговор. Видишь, сколько у меня работы? Или, может быть, ты хочешь мне помочь? Ты вообще помнишь, с какой стороны нужно держать швабру?
— Швабру? — переспросила Элеонора, с недоумением глядя на брата. — Причём тут швабра?
Геннадий рассмеялся и поднялся с места:
— Всё, сестрёнка, давай был рад тебя повидать! А теперь мне нужно работать!
Элеонора сделала вид, что уходит, но едва Геннадий приступил к своим необычным обязанностям, как достала телефон и сделала несколько очень удачных и красноречивых снимков. А потом подписала их «Ролевые игры директора компании» и отправила сразу по нескольким адресам. Не прошло и двадцати минут, как телефон в кабинете Геннадия стал разрываться от входящих звонков. Испуганная Вера не стала отвечать на вызовы и поспешила к своему шефу.
— Ну а что тебя так смущает? — рассмеялся он. — Видишь, я намываю за тебя туалеты. А ты иди и договаривайся с поставщиками. Ну, или кто там ещё звонит…
— И что я им должна сказать? — не поняла Вера.
— Скажи, что я занят, и ты сейчас вместо меня, — продолжал он смеяться, но в это время к ним подошёл Юрий и по его лицу Геннадий понял, что произошло что-то серьёзное.
– Геннадий Львович,– начал тот, – мне сейчас звонили Литвинов, Степанов и Кириенко. Они хотят поговорить с вами. И это очень срочно.
Геннадий поморщился: названные Юрием люди входили в совет директоров компании и если они с такой настойчивостью названивали ему, значит, в самом деле, произошло что-то непредвиденное. Он виновато посмотрел на Веру:
– Вы позволите мне покинуть рабочее место? Думаю, я ненадолго и скоро вернусь к своим обязанностям.
Испуганная женщина кивнула:
– Да не надо, я уже сама все доделаю.
– Нет-нет! Я спорил на весь день и привык во всем идти до конца. Сейчас только отлучусь на минутку.
Но разговор Геннадия с представителями совета директоров затянулся надолго.
– Это что ещё за фокусы? – гремел на него Литвинов, самый старший из них. – Что это за мальчишество, я не понимаю?
– О чём вы, Федор Витальевич? – не понял Геннадий. – Нам всем разослали фотографии, где ты в униформе моешь унитазы!!! И это директор крупнейшей компании в области! Может быть, объяснишь, как нам это понимать??? Что вообще происходит?
– Да это просто шутка такая, – стараясь придать собственному голосу непринужденность, сказал Геннадий. – Ничего страшного в этом нет.
– Что??? Ничего страшного нет? – усмехнулся подключенный к общему звонку Кириенко. – Ты должен был поехать на важную встречу, о которой тебя предупреждали заранее. Но вместо этого решил заняться мытьём туалетов! И это для тебя «ничего страшного»? Гена, у тебя с головой всё в порядке? Прости, что спрашиваю, но я просто не могу этого понять.
– Павел Павлович, – растерялся Геннадий. – Ну что вы такое говорите? Разве я когда-нибудь давал вам повод для того, чтобы усомниться во мне? Да, на встречу я не попал, но только потому, что мне сообщили о ней буквально за двадцать минут до начала. Я физически не успел бы добраться до места.
– И отправился мыть унитазы… – оборвал его Сергей Ильич Степанов. – Вот что, Гена, я лично передавал информацию для тебя о встрече с инвесторами. Так что не надо нам тут рассказывать сказки, пожалуйста.
– Кому вы говорили о встрече? – спросил Геннадий.
– Твоему помощнику. Твой телефон же недоступен.
– Дааа, – протянул Геннадий. – Я два дня провёл дома. Плохо себя чувствовал, была высокая температура, и я просто отсыпался, напившись лекарств. А сегодня пришёл в офис и сразу вот… Но поверьте, это был просто розыгрыш…
– Вот что, Гена, – заявил ему Андрей Васильевич Литвинов, – если ты забыл о том, что бизнес не терпит шуток, то я вынужден напомнить тебе об этом. Думаю, тебе не скоро придётся отмыться от тех позорных фотографий, что разослала всем твоя сестра. Будь готов к тому, что никто не захочет иметь с тобой дело!
– Элеонора??? Это сделала Элеонора??? – воскликнул Геннадий. – Но зачем ей это? Я спрошу, она объяснит.
– Гена, – вздохнул Литвинов, – нас не интересуют ваши семейные объяснения. Мы волнуемся только за дело. А потому даём тебе время до завтра, чтобы ты смог реабилитироваться. Как ты будешь это делать, нас не волнует в принципе. Тебе все ясно?
Наскоро простившись, все участники неприятной беседы вышли из общего чата, и Геннадий услышал в трубке, которую до сих пор сжимал в руке, абсолютную тишину. Он поднёс ладонь ко лбу: жар возвращался, видимо, ему не удалось купировать начинавшуюся болезнь. Но рассиживаться было некогда и он, поднявшись с места, направился к выходу, намереваясь ехать к сестре. Однако в коридоре его остановила Вера Ивановна.
– Ааа, Вера… – сказал он ей. – Прости, но спор я, кажется, проиграл. А может быть и не только его. А ты выиграла, так что забирай свой приз.
– Мы не договаривались на счёт того, что получу я, если выиграю, – покачала она головой.
– Да? – удивился Геннадий. – Ну тогда говори сейчас, чего ты хочешь.
– Хочу, чтоб вы меня выслушали. Спокойно и до конца. Пусть это и будет моим выигрышем.
– Хорошо,– кивнул Геннадий. – Пойдём в кабинет.
– Нет, – покачала головой Вера,– разговаривать мы с вами будем в туалете.
– Вера! – Геннадий округлил глаза. – Ты что???
Она приложила палец к губам, потом прошла в кабинет Геннадия и слегка приподняла висевшую на стене картину. Под ней удивленный Геннадий увидел маленькое прослушивающее устройство и почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Он больше не спорил со своей уборщицей и покорно пошёл туда, куда она повела его. А Вера, убедившись, что их никто не слышит, начала свой рассказ.
– Я давно наблюдаю за вашим племянником. Понимаете, Виталий не просто человек и ведет против вас двойную игру. Вы привыкли доверять ему и делаете это напрасно. Вчера вечером я случайно подслушала его разговор с каким-то Сергеем и поняла, что они замышляют что-то нехорошее. Виталий говорил, что утром вам нужно будет срочно ехать на переговоры и это хороший шанс. В общем, я не могу вам передать всё дословно, но я так поняла, что с вашей машиной какие-то проблемы. Может с тормозами, может ещё с чем-то. По плану Виталия и этого Сергея вы должны были попасть в аварию. Я, собственно, поэтому и облила вас. Не хотела, чтоб с вами случилось несчастье.
– Вера! – ахнул Геннадий.
Он ещё не отошёл от увиденного за картиной жучка, а тут вдруг еще такие новости.
– Этого просто не может быть! Виталий!?? Но как же так?
Вера пожала плечами:
– Я вас не обманываю, зачем мне это? Я просто не хотела, чтоб с вами случилась беда. Жаль мне вас, вот и всё.
Обессиленный Геннадий сел на подоконник, потому что ноги его просто уже не держали. Он долго молчал, потом поднял голову на свою уборщицу:
– Значит, тебе меня жалко? Но почему? Я ведь часто бываю грубым, несдержанным…
– Зла в вас нет, – улыбнулась Вера. – А то, что сердитесь часто, так это тоже понять можно. Радости у вас в жизни нет, вот и мается душа. Как тут не сорваться?
– Подожди, ты что, правда думаешь, что я несчастный?
– Ну а как же иначе? У вас ведь, Геннадий Львович, ни жены, ни детей, ни родителей. Не с кем тёплым своим поделиться и взять это самое тепло тоже неоткуда.
– А у тебя? – Что у меня?
– Есть с кем теплом делиться?
– Конечно. У меня и муж есть, он инвалид, но работает сторожем на строительном складе. Есть сын и дочь, оба школьники… Так что семья у меня полная, как видите. Живём, правда, на съёмной квартире, на окраине города, мы ведь всего полгода как переехали к вам, но разве это имеет значение, если в семье всё хорошо?
– М-да, – кивнул Геннадий. – Действительно. Ладно, я всё понял. А теперь давайте подумаем, что нам нужно сейчас сделать.
Они поговорили ещё немного, потом Геннадий ушёл из офиса, а ещё через час кто-то сообщил, что он находится в больнице. Узнала об этом и Элеонора. Она сразу примчалась к брату, не сдерживая рыданий.
– Боже мой, Гена, Геночка… Авария, да? Ты сильно пострадал, милый мой?
– Да что ты, сестрёнка, никакой аварии не было… У меня обычный грипп. Эх, Эля, Эля… Я до последнего не верил, что ты в курсе всего. Мастера проверили мою машину, и нашли там серьёзное повреждение. Ты хотела, чтоб я разбился, да? На это рассчитывала? Мечтала, что твой Виталик займет мое место? Извини, не вышло. Вам не помогла даже прослушка, которую вы поставили в моем кабинете. А я-то ещё всё удивлялся, как это Виталик так ловко всё решает. Я ещё сказать ничего не успеваю, а он уже готов к ответу. Чудеса, да и только!
– Гена, – растерянно проговорила Эльвира. – Ты не так всё понял… Я объясню…
– Ничего не надо мне объяснять, дорогая моя. Лучше меня послушай. С завтрашнего дня твой Виталик в моей компании не работает. И ты тоже ничего больше от меня не получишь. Я уже отдал распоряжение юристам, они подготовят все бумаги. И ещё, Виталик пусть освободит мою квартиру, в которой он живёт. Хорошо, что я не успел переписать её на него. И теперь там будут жить совсем другие люди.
– Гена, ты не можешь так со мной поступить! – закричала Элеонора.
– Да неужели? А ты, значит, смогла разослать всем компромат на меня? Кстати, журналисты уже поговорили с моей уборщицей, и она рассказала им, что ей стало плохо на работе и я помог ей лично… Так что вроде как я теперь даже герой… А теперь иди… Я устал и хочу отдохнуть.
Он бесцеремонно выставил сестру за дверь палаты, лег на кровать и улыбнулся: да, теперь его жизнь обязательно изменится и все у него будет хорошо.
Вера только ахнула, когда узнала, что шеф подарил ей и её семье двухкомнатную квартиру, но менять свою должность не захотела.
– Нет таких слов благодарности, – сказала она ему, чтобы выразить все мои чувства… Никогда мы не забудем того, что вы для нас сделали. Но позвольте мне остаться просто уборщицей. Я ведь всю жизнь прожила в селе, образования не имею, как и мой муж. Мы люди простые, обычные… а вот детей хотим выучить… Потому и в город переехали…
– Я тоже вам за все благодарен, – сказал Геннадий и улыбнулся Вере. – И очень рад, что вы теперь абсолютно счастливы.
– Вы тоже будете счастливым,– пообещала Вера. – Я это чувствую.
Вера оказалась права. Не прошло и нескольких месяцев, как Геннадий сделал предложение медсестре Марине, той самой, что ухаживала за ним в больнице. А через год, прижимая к сердцу своего первенца, маленького Митю, впервые чувствовал, что такое настоящая любовь и счастье, которое приходит всегда вместе с ней.
0 Комментарий