Когда Никита был маленький, самой любимой его игрой была игра в войнушки. Впрочем, как и у всех соседских пацанов. Бегает по улице с друзьями, палка вместо автоматов и … «тра-та-та, фашисты сдавайтесь». А «фашисты» с такими же деревяшками наперевес, знай улепетывают вдоль сельской улицы… На следующий раз роли менялись…
Но только Никита всегда оставался в одной роли. «Я советский солдат», — упорствовал он. А мальчишки уже и не спорили – знали, что бесполезно. Взрослые смотрели на игры ребят и улыбались – пусть развлекаются. И хорошо бы, чтобы все эти военные баталии были в их жизни, только сейчас и понарошку…
Только Мария, мама Никиты, каждый раз уговаривала сына сменить игру.
— Никитушка, ну вы бы змея запустили или в машинки поиграли, а может за грибами сходили, лес-то рядом, там на полянке земляника… Далась тебе это войнушка.
— Я мужчина, — важно отвечал ей семилетний Никита, — защитник! А змей всё время запутывается в проводах.
— Так вы за огородами его пускайте, там свободное пространство. А то в библиотеку сходил бы, там столько журналов хороших, библиотекарша Анна Григорьевна говорила. Ты же уже читать умеешь.
Но сын упрямо мотал головой. А для Марии каждая эта войнушка тревогой в сердце отдавалась. Одна она его растила после смерти мужа…
Юрий был военным. Погиб он во время очередного обострения конфликта на границе. И Марии с грудным сыном пришлось в деревню вернуться, в дом покойных родителей. Мария в сельсовете специалистом устроилась, Никита в садик ходил. Хороший мальчишка! Умненький, всё схватывает на лету и добрый…
Женщина мечтала, что Никита после окончания школы врачом станет или адвокатом. Или строителем. Да хоть кем! Лишь бы не военным! Боялась Мария повторения сыном судьбы отца.
А Никита с юных лет вбил себе в голову, что будет только солдатом! Ну, или генералом – это как получится.
«Как папа буду!» — твердил он матери.
И ничего она с этим поделать не могла…
Школа пролетела как один миг, и вот уже окрепший Никита проходил медкомиссию, сдавал экзамены, потом подал документы в военный институт. Мария уже не противилась решению сына, только в душе всё переживала. А ещё надеялась, что не поступит Никита в военку. Но…
Никита сдал блестяще экзамены, здоровье было отменное, и поступил он училище ВДВ! Все в деревне Марию поздравляли с таким событием – это же так сильно, с лету буквально сын поступил в престижное военное заведение! А мать только кивала головой – да, престижно. Виду больше не подавала, как тревожно ей. Благословила сына в дальний путь и отпустила с улыбкой.
— Учись, сынок, — сказала она на прощание, — будь сильным, смелым и… береги себя.
— Конечно, мам, — весело ответил ей Никита, — ты мной будешь гордиться!
И прыгнул в автобус, махнув рукой на прощание Марии. Автобус уже скрылся за поворотом, а она все стояла, глядя вслед, и тихонько что-то шептала.
«Храни, Господи, моего сыночка», — неслышно шептали её губы эти слова.
Учеба в училище увлекла Никиту, он был одним из самых сильных на курсе. Домой приезжал редко – раз в год, когда отпуск. А так у него то стрельбы, то прыжки с парашютом, то ещё много чего, что надо знать и уметь будущему десантнику. Но маме звонил часто, чуть ли каждый день.
Мария так радовалась этим звонкам, она уже привыкла к мысли, что сын военный – что уж поделать. Тревожные мысли как-то ушли, и только бывая в райцентре, она всегда заходила в храм поставить свечку.
— Боженька, храни моего сыночка, — шептала она, глядя на лик Богоматери.
Мария не была набожным человеком, она ни одной молитвы-то толком не знала, но разве это важно? Главное, чтобы от сердца и от души всё шло…
А прямо перед окончанием училища позвонил Никита и радостно сообщил Марии:
— Мама, я женюсь!
— Ой, — только воскликнула Мария, — когда?
— Да вот после выпускного сразу! Ты приезжай ко мне на вручение дипломов, с Настей и познакомишься.
— С Настей?
— Да, невеста моя. Очень хорошая девушка, тебе она понравится.
Мария после разговора с сыном даже всплакнула – вот и вырос её Никита, своя семья у него будет. Дай бог…
Мария поехала к сыну в училище на торжество, там увидела эту Настю. Правда, хорошая девушка. А отец у неё оказался каким-то военным начальником. Мария даже порадовалась: теперь её Никита будет спокойно служить, может и по карьерной лестнице пойдёт. Тесть-генерал точно не бросит. В общем, вернулась она после свадьбы сына в радостном настроении, в полной уверенности, что всё у сына хорошо будет. Ну и что – военный? Может, где при штабе служить будет…
Но какой там штаб! Только первые звоночки раздались об обострении ситуации на границе, как Никиту уже туда направили.
— Настенька, как же так! – восклицала Мария, разговаривая со снохой по телефону, — неужели нельзя было придержать его?
— Да кто же его удержит, — вздыхала Настя, — он же как танк! В первых рядах вызвался туда. Папа предлагал свою помощь. Но он даже слушать не стал – мол, что я штабная крыса? Я десантник… Уже месяц там воюет.
И вновь сердце у матери тревожно забилось, всё чаще она стала в храм ходить. Каждый выпуск новостей не пропускала – телевизор в доме почте не выключался. А Никита звонил.
— Мама, всё хорошо! – говорил он, — не переживай! Я тут отбуду положенный срок и к тебе с Настей приедем в отпуск. Как раз картошку копать.
— Так это же ещё в сентябре, — вздыхала Мария, — а сейчас только июнь.
— Время пролетит быстро, — отвечал ей сын.
И мать считала дни, недели, когда уже осень придет. Прикидывала, что купит в магазине вкусненького, чтобы сына с невесткой порадовать. А потом замолчал телефон. Совсем перестал Никита отвечать. И Настя вдруг затихла. Мария недели две билась, чтобы по какому-нибудь телефону, хоть что-то узнать. Полная тишина… а потом в районный военкомат позвонила. Честно, оттягивала этот звонок, словно боялась услышать страшное.
— Да чего вы так переживаете, Мария Сергеевна, — успокоила её секретарша в военкомате, — ну так бывает. Не может сын просто сейчас позвонить. Там же такая сейчас заварушка. И если бы что-то случилось, нам бы уже сообщили.
Мария тоже была уверена, что сообщили бы… а ещё через несколько дней смогла она до Насти дозвониться.
— Настенька! — в волнении закричала она в трубку, — ты ничего про Никиту не знаешь? Что-то молчит он.
— Так нет его, Мария Сергеевна, — после некоторого молчания ответила Настя.
— Как это нет? – сердце у матери так и замерло.
— Убили его. Мы только сегодня похоронили.
Свет померк перед глазами у Марии, упала она на пол и почти всю ночь выла, как раненая волчица. Нет её сына…
Вот как она боялась, что повторит Никита судьбу отца. Боялась и всем богам молилась, чтобы уберегли. Не уберегли…
Или она плохо просила…
На следующий день все в деревне, узнав о горе Марии, старались её поддержать. Дверь не закрывалась в доме. Люди утешали, как могли и плакали вместе, вспоминая доброго симпатичного паренька, который вырос на их глазах. А теперь где-то на чужбине похоронен Никита.
— Странно это, — качал головой председатель Иван Петрович, — почему матери, тебе, Мария, не сообщили сразу? Почему там похоронили?
— Я тоже этого не пойму, — рыдала Мария, — должны же были позвонить. Настя сказала, что не хотела меня сразу травмировать. Решила в своём городе и похоронить. Даже попрощаться не дали…
Соседи только вздыхали в ответ – да, странно как-то. А потом ночью приснился Марии Никита. Грустный такой, потерянный. Сидит, на мать смотрит и говорит: «Мама, я домой хочу»…
Мария тут же очнулась, и одна мысль в её голове засела – Никиту надо домой привезти и похоронить на сельском кладбище, рядом с родителями. Мало того, что муж в чужих краях похоронен, так ещё и сын! Нет, он будет рядом, до последнего её вздоха!
Когда Мария рассказала Ивану Петровичу о своей идее, он поддержал её. Что жена? Они и были-то с Никитой женаты около года. Домой надо воина вернуть, даже после смерти. Объяснили Марии, что делать надо в этой ситуации, и начала она собирать документы для эксгумации и перевозки тела на родину.
Сложно всё шло. Но Мария всё же справилась. Односельчане денег собрали на всё. Насте она до последнего не говорила – обижена была на сноху за то, что так поступила, не дала с сыном попрощаться. Когда в городе была, то встретилась с Настей. На удивление, выглядела она неплохо, в отличие от убитой горем матери.
— Я только вчера приехала в город, — сказала ей Настя, — после всех этих событий мне здоровье надо было поправить, в санатории была. Телефон отключила, чтобы не беспокоили. А тут ещё папа в больницу с воспалением лёгких загремел. Да, тяжело нам было всем. Но ничего, время лечит. И вы, Мария Сергеевна, успокоитесь.
— Успокоюсь? – тихо спросила Мария, — я тогда успокоюсь, когда сына домой верну.
Узнав о планах Марии, Настя побледнела, начала убеждать, что не надо трогать покойного, грех это.
— Не грех! – твердо ответила Мария, — он в родной земле будет!
— Нет, вы странная! – воскликнула Настя, — всё сделали за моей спиной. И почему мне ничего не сообщили?
— Так у тебя же телефон был отключен, сама сказала, — напомнила Мария, — да и ты тоже, если помнишь, мне даже не позвонила, когда сына хоронили.
Настя растерянная убежала с того кафе, где с Марией они и встречалась…
Перед эксгумацией Марию предупредили, чтобы не вздумала гроб вскрывать – из соображения безопасности, тело ведь уже несколько недель в земле пролежало. Даже отец Насти позвонил и предупредил, что это всё очень серьёзно. Мать была согласна с этим. Да и зачем цинковый гроб пилить? И что она там увидит? Она своего сыночка запомнит молодым, сильным, красивым. Просто тело его должно быть на родине, и всё тут…
Когда копачи подняли гроб из могилы, Мария сидела неподалеку, сердце её как каменное стало. А в голове – воспоминания. Вот она забеременела. Юрка так радовался. Потом Никита родился…
Ох, и тяжело она его рожала! А когда прижала родной комочек к груди, так и вся боль прошла. Потом Юра погиб, и она всю жизнь одна сына растила. На мужчин больше не смотрела, потому как только Никитой жила. Всё для него. А он вот как отец захотел военным быть…
Слёзы бежали по лицу матери, а она даже не чувствовала этого, не ощущала их соленый привкус на губах, не чувствовала удушающего запаха от гроба – хоть и цинковый он, а все равно есть запах…
Гроб уже собирались запечатать как следует, когда Мария кинулась к нему.
— Постойте, там же окошечко есть, говорят. Я хоть на сыночка посмотрю.
— Маша, да что ты там увидишь, — попытался остановить её Иван Петрович, который с ней приехал из деревни.
— Нет, я хочу! – и Мария подбежала к гробу.
Но окошечко оказалось замазано чем-то белым изнутри. Напрасно уверяли Марию, что, возможно, так было надо. Вдруг тело сильно обезображено было.
— Не мой там сын! – вдруг твёрдо сказала Мария, — не верю!
Её вновь убеждали, что всё строго, и другого покойника бы точно не положили. Мать упала на гроб, и никак её было не оторвать. И тогда в нарушении всех правил решили приоткрыть гроб, чтобы Мария удостоверилась.
На удивление, гроб открылся легко. Мария так и замерла от увиденного. Да, смерть сделала своё дело, но рассмотреть, кто лежит в гробе, мать смогла.
— Это не он! – закричала Мария, — не сыночек мой!
Иван Петрович тоже кинулся к гробу. Действительно, там лежал другой человек, явно старше Никиты, с бородой…
— Точно, не он, — пробормотал Иван Петрович, — что за чертовщина?
А Мария вдруг отошла от гроба, заплакала и… засмеялась…
— Живой мой сыночек! Точно живой! Я чувствую!
Конечно, о доставке тела больше не было уже и речи, с кладбища позвонили, куда следует, чтобы разобрались – кого же в гробу похоронили.
Когда Настя и её отец, которых не было на эксгумации, узнали о случившемся, то они были в шоке – кто разрешил гроб вскрывать?..
— Ты вроде как не рада, что там не мой сын оказался, — сказала Насте Мария, когда они встретились.
Настя глаза опустила, нервно сжала руки.
— Я просто поверить не могу, что могла произойти такая чудовищная ошибка! – объяснила она, — Никита жив… Но где же он тогда? Мы ведь с папой были уверены, что он погиб.
— Вы с папой… — усмехнулась Мария, — а про меня вы забыли?
Настя вновь попрощалась и убежала, якобы к папе – надо же теперь все выяснять. А потом вскрылась правда!
Оказалось, что Никита действительно был в тяжёлом бою, потом пропал без вести. Отец Насти решил, что парня уже не найдут. А от государства можно было отхватить неплохую сумму денег. Подключив свои связи, ему удалось другого погибшего бойца оформить как Никиту. Решили с дочкой по-быстрому его похоронить и ждать выплату от государства. Потому и Марии ничего не сообщили. Об этом уже бывший генерал, Настин отец, рассказал на допросе, сдав всех, кто был повязан в той истории. Уезжала Мария из города в растерянных чувствах – вроде бы и есть теперь надежда, что жив сын, но где он? И жив ли? Перед отъездом она встретилась с Настей.
— Денег захотела, — горько сказала Мария, — неужели тебе с твоим отцом мало было? Ведь явно у него зарплата не десять тысяч.
— Простите, — прошептала Настя.
— Бог простит… Я вот только одного понять не могу: неужели ты нисколько не любила Никиту? Раз так просто на все это согласилась?
— Любила, не любила… — вскинула голову Настя, — какая теперь разница? Он всё равно не вернётся! А я молодая! Мне дальше жить надо.
— Вот и живи теперь с этим! – ответила ей Мария. – Теперь твоего отца судить будут. И тебе тоже ответ держать!
В деревне, узнав о случившемся, народ воодушевился.
— Маша, ты только верь! – говорили односельчане. – бывают же чудеса! А то может быть, к гадалке какой сходишь? Вон в соседней деревне есть одна. Так на картах гадает – всю правду говорит.
— К гадалке не пойду! – твёрдо сказала Мария, — я в храм лучше пойду.
И вот, стоя в церкви, стояла она в растерянности. А куда ей свечку ставить? За здравие или за упокой? О чем бога просить? Неизвестность даже хуже смерти, оказывается.
К ней вдруг подошла старушка из церковной лавки и легонько тронула за плечо.
— Что, милая, застыла? На распутье стоишь?
— И сама не знаю, — всхлипнула Мария и рассказала обо всем.
— Слышала я твою историю, весь район только об этом и говорит, — вздохнула старушка. – Да, вот беда какая… а ты к Николе подойти, он поможет.
— К Николе?..
Старушка подвела её к иконе Николая Чудотворца.
— У него проси! – сказала она, — проси, чтобы весточку о сыне подал. А там уже сама справишься…
Мария дрожащей рукой поставила свечу и долго, долго стояла у иконы, губы её беззвучно что-то шептали, из глаз текли слёзы. А мать всё просила и просила.
— Любого мне верни, — просила она, — живого или мертвого! Кровиночку мою…
А когда вышла Мария из храма, то еще раз обернулась и посмотрела на купола.
— Господи, хоть и не крестили меня по правилам, но верую я в тебя… Неужели ты меня не слышишь, потому что не по правилам я прихожу к тебе… Неужели ты помогаешь только тем, кто цепочку на шею с крестом наденет, крестится научится, а потом творит, что хочет. Я за всю жизнь никого не обидела, по заповедям живу… Господи… Ты же всех видишь, всех слышишь. Мы как на ладони у тебя. Помоги… Знак какой пошли, где мне сыночка искать…
Прошептав все это, Мария быстрым шагом направилась к автовокзалу. Почему-то в этот раз ей нисколько не стало легче после похода в храм. Щемило в сердце, комок в горле.
До автобуса ещё был целый час. Женщина зашла в кулинарию, где было несколько столиков для посетителей, купила стакан чаю. Решила, что крепкий горячий напиток хоть немного её успокоит. Села у окна, вздохнула. Да, надо успокоиться…
Мария отстранилась от всего и не замечала никого вокруг. Продавщица бойко продавала беляши, пироги, тут же для очень желающих, что покрепче — на разлив стопочка предлагалась. Двое мужчин, явно уже навеселе, решили немного культурно посидеть. Видимо, из дальней деревни, для них поездка в райцентр – как поездка в город. В углу кулинарии, повыше витрины, работал телевизор. Как раз новости были.
— Эй, девушка, — крикнул один из них, — переключи канал, пожалуйста! Опять эти страсти смотреть. Можно хоть тут спокойно отдохнуть.
Мария вздрогнула от голоса пьянчуги и перевела глаза в сторону экрана. Там как раз говорили о последних событиях. И тут репортаж о парнях, которых смогли вызволить из плена. Мелькнул кадр…
— Стой! – что есть силы закричала она продавщице, которая не желала спорить с пьяными посетителями и уже направила пульт, чтобы переключить канал. – Не нажимай!
Все присутствующие в этом заведении уставились на Марию. А она подбежала к прилавку, подняла голову и, сжав до боли пальцы, говорила: «Никита, там был Никита»…
— Сударыня, ты чего? – окликнул её выпивоха, — кого ты там увидела?
— Сын, сыночек, это он был… — слёзы хлынули из глаз, она их смахивала, а они опять бежали, мешая смотреть в экран.
Вся кулинария, поняв чем дело, уже напряженно смотрела репортаж, но того парня больше не показали. Симпатичная телеведущая рассказывала о чём-то уже другом.
— Может, ошиблась, мать, — сочувственно спросил мужчина.
— Не знаю, — Мария опустила голову, — но похож…
— Раз похож, иди в военкомат! Чего тут слёзы лить! – сказала продавщица, — пусть выясняют, где, когда обменяли ребят. Требуй!
Мария так и сделала. До позднего вечера она была в райцентре, забыв о других делах. В военкомате обещали разобраться, звонили куда-то, говорили что-то. А Мария всё ждала. Потом её сам комиссар увёз домой.
— Мария Сергеевна, теперь мы эту ситуацию держим на контроле! – заверил он, — после того, что случилось найти Никиту – дело чести! И про тот репортаж всё разузнаем. Просто понимаете, мы далеко, начальников много. Всё узнаем, не переживайте!
Прошла неделя.
Ничего Марии не сообщали. Однажды ей сон приснился: будто звонит Никита, голос такой весёлый, говорит скоро домой приедет.
— Приезжай, приезжай, родной! – шепчет Мария во сне.
Никита что-то ещё говорит, говорит. И мелодия какая-то все время играет…
Мария очнулась – звонил телефон…
Женщина даже головой потрясла – нет, не снится. Она дрожащей рукой нажала кнопку…
— Мама, — услышала она хриплый голос, — мама, я живой.
— Сыночек мой! – закричала Мария, не веря своим ушам, — ты… Правда, ты? Мне сейчас приснилось, что звонишь мне…
— Так я наяву звоню, мамочка! – Никита, её взрослый сын, военный, всхлипнул в трубку, — родная моя, я, как только смог, сразу позвонил тебе….
Никита рассказал, что без сознания попал в плен, выжил…
Потом обмен, госпиталь, сегодня ему стало получше, и он смог попросить телефон, сразу набрал матери.
— Я приеду к тебе! – закричала мать что есть силы.
— Не надо, мамочка, я скоро сам к тебе вернусь, — ответил Никита.
Через месяц он, действительно, приехал в родную деревню. Его встречали как героя! А он и есть герой! Все в округе так радовались – живой…
— Теперь, Никита, тебе долго жить! – говорили односельчане, — после всего-то!
— Конечно! – улыбался Никита, — рано нам ещё помирать!
— В армию вернёшься? – спрашивал народ.
— А как же! Вот отдохну только… Да ещё развестись надо. Неудачно я женился, оказывается.
Никита уже знал о поступке Насти и ее отца, и больше о них и слышать не хотел, хотя Настя пыталась ему звонить и все объяснить. Узнала же, что Никита живой…
А Мария ни на шаг не отходила от сына. Она была самая счастливая! Чудо! Случилось чудо!
— Я знала, что ты меня не оставишь, поможешь, — шептала она изредка, поднимая глаза к небу.
А небо такое синее-синее, и облачка белоснежные плыли, унося с собою наши переживания, мысли и мольбы. И они вернутся…
И каждый получит своё…
0 Комментарий