Все желания сбываются во сне

Анна смотрела, как её муж обнимает какую-то девицу, и думала, что её безоблачная, счастливая жизнь закончилась. Хотя, если разобраться, безоблачной она была только в её собственном представлении. Это Анна рисовала себе такую жизнь, хотела, чтобы всё было, как ей мечтается…

Андрей обернулся, дёрнулся, но потом, кажется, расслабился.

— Ань, вы уже вернулись? — спросил он.

Она только кивнула, а затем спросила:

— А что здесь происходит?

Андрей накинул рубашку, проводил девицу до дверей и только потом заговорил:

— Знаешь, это даже хорошо, что так. Мне теперь не придётся ничего объяснять. Можешь собрать свои вещи и валить на все четыре стороны.

— Андрей, что ты такое говоришь? А как же Рита? — голос Анны дрогнул.

— А что Рита? Родить ребёнка — это была твоя навязчивая идея. Насмотрелась в своей деревне сериалов, что если ребёнок родится, то всё, семья нерушима. Глупости. Я сразу тебе говорил, мне дети пока не нужны.

— Андрей, но Рита-то твой ребёнок!

— И? У меня, может, таких детей по свету знаешь сколько. Короче, Ань, ничего у нас с тобой не получилось. Знаешь, я вообще думаю, тебе лучше вернуться к себе. Не приживёшься ты в городе, деревня — вот это твоё.

И Андрей захохотал, а Анна вдруг поняла, что он может просто вышвырнуть её на улицу, даже не отдав вещи. А всё потому, что они даже не были расписаны. Андрей всегда повторял, что штамп в паспорте — неважно. Анна соглашалась на всё, лишь бы была видимость настоящей жизни, такой, о какой она мечтала в своей деревне. В чём-то Андрей был прав: иллюзия не могла длиться долго.

Анна вдруг почувствовала себя такой усталой. Не обманутой, нет, а просто человеком, который шёл к своей цели, но не смог, не дошёл, не сделал, не добился.

— Можно нам остаться до утра? — тихо спросила она.

Андрей внимательно посмотрел на неё.

— Да, конечно. Собирайся, я отдам немного денег на первое время.

Видимо, то, что Анна не стала устраивать истерик, сыграло свою роль…

Утром Андрей даже подвёз их с дочкой до вокзала.

Анна не спала почти всю ночь, но к утру даже обиды на него не осталось. Она сама во всём виновата. С самого начала никакой любви между ними не было. Она просто очень старалась создать любовь и семью.

— Вот, держи, — Андрей протянул деньги. — Пришлёшь потом адрес точный. Постоянно не обещаю, но иногда подкидывать буду для Ритки.

Анна молча взяла деньги и вошла в вагон. Поезд тронулся. Она посмотрела на дочку.

— Ничего, мы с тобой справимся. Всё у нас будет хорошо.

А потом Анна наконец расплакалась. Ну что она за идиотка? Почему у неё всё в жизни так — непонятно как. Всё детство она стеснялась своих родителей, даже там, в деревне.

Анна была единственным и очень поздним ребёнком. Когда пошла в школу, папе стукнуло 55. Сначала девочка как-то не задумывалась ни над чём, а когда стала взрослеть, поняла, что чувствует себя ужасно, когда родители, больше похожие на бабушку с дедушкой, находятся рядом с ней. Она попросила их не приходить к ней на выпускной. Мать долго плакала, отец её успокаивал, а Анна закрылась в своей комнате и буквально лопалась от злости и обиды. Почему у других всё нормально, а у неё — вот так?

Родители не пришли. На вопрос учительницы, почему, Анна просто ответила:

— Заболели.

Тогда учительница сказала ей:

— Анечка, никогда не думала, что у таких хороших людей вырастешь ты.

Настроение было испорчено, но ненадолго. Впереди открывался весь мир. Анна была твёрдо уверена, что как только попадёт в город, всё сразу изменится…

Всё изменилось, правда, не в лучшую сторону. Пришлось учиться, чтобы не выгнали из общежития, подрабатывать, чтобы хватало денег на нормальные шмотки.

Андрея она встретила, когда проработала уже пять лет после учёбы. Даже родителей схоронила и отчаялась встретить того, кто сделает её жизнь такой, как она хочет. Как-то всё очень быстро закрутилось, завертелось, и Анна выкладывалась на все сто — и как женщина, и как хозяйка. Андрей предложил жить вместе, и она решила: «Всё, теперь я на коне». Когда родилась Рита, Анна вообще расслабилась. Всё-таки шесть лет вместе, общий ребёнок — чего переживать-то? Оказалось, что ничего не изменилось, за исключением Риты. У Анны по-прежнему не было вообще ничего, кроме родительского дома, но зато прибавилась дочка.

Поезд тихо постукивал колёсами, а Анна думала, как они будут жить. Когда сама Анна жила в деревне, там были и садик, и даже школа в соседней деревне, а вот с работой уже тогда было плохо. Ну ладно, будут решать проблемы по мере их поступления.

Дверь в купе тихо отодвинулась.

— Здравствуйте! — к ним прошмыгнул мальчик лет семи-восьми.

Он быстро закрыл за собой дверь и горячо зашептал:

— Тётенька, миленькая, я вижу, вы очень добренькая, пожалуйста, скажите, что вы моя мама, а то меня с поезда снимут и снова в детский дом отправят, а мне никак нельзя в детский дом, мне вот сюда надо ехать!

Мальчик показал ей клочок бумажки. Что сама бумажка, что ладошка у паренька были настолько грязными, что Анна с трудом прочитала, что там написано. А когда прочитала, удивлённо посмотрела на него.

— А зачем тебе туда?

На бумажке было написано название деревни, куда она возвращалась.

— Там папка мой живёт. Мне мамка написала, ну и так говорила, перед тем как меня в детский дом забрали. Мамка хорошая была, только пила много.

Анна огромными глазами смотрела на мальчишку. Он говорил взрослыми словами, видимо, просто повторял за кем-то.

— А как зовут-то твоего папку?

Мальчик хмуро посмотрел на неё.

— А тебе зачем?

— Ну, вдруг я его знаю.

Мальчишка вздохнул.

— Юра его зовут. Вот только с фамилией я запутался. То ли Сидоров, то ли Спиридонов.

Анна оторопела. У них в деревне и правда был Юра Спиридонов. Более того, он был её одноклассником. Но Юрка таким ботаником всегда был, что уж никак не мог быть отцом. А если бы и смог, то и жена у него должна была быть такая же, и дети уж явно не такими.

Дверь купе резко открылась.

— Вот ты где! Простите, мы сейчас его заберём и передадим куда нужно.

Анна увидела испуганные глаза мальчика и быстро заговорила:

— Миш, ну вот скажи мне, почему ты не можешь быть нормальным ребёнком? Почему мне постоянно приходится за тебя краснеть?

Мальчик стоял, опустив голову, а проводница с каким-то облегчением выдохнула:

— Ой, ну слава богу, так не хочется ЧП в поезде. Вы уж смотрите за ним получше, хотя у самой такой сорванец.

Она взяла мальчика за плечо.

— А ты учти, я теперь знаю, где твою маму найти. Посмотри на себя, весь вымазался, а маме теперь краснеть за тебя.

Проводница вышла, а мальчик посмотрел на Анну.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут?

Анна неожиданно для себя рассмеялась.

— Ты что, и правда Мишка? Ну дела. Так, давай быстро умываться. Где туалет, знаешь? Вон мыло возьми и полотенце, а я сейчас Риту накормлю, и мы с тобой поужинаем.

Мальчик с готовностью кивнул, подхватил полотенце, мыло и кинулся бегом мыться.

Рита уснула быстро, видимо, всё-таки устала. Такой крошке тяжело в поезде. Ну ничего, ещё несколько часов, и они доберутся до дома.

Анна думать не хотела, что за несколько лет, что её там не было, с домом могло что-то произойти. Они подошли к тому месту, где должен был стоять дом Анны. Место было пустым, только труба от печки торчала вверх.

— Как же так? — Анна была в шоке.

В душе поднималась настоящая паника. Вот теперь она точно не знала, что ей делать.

— Трава в прошлом году сильно горела. Этот дом сгорел и ещё два на том конце. Ну а что, каждый своё отбивал, а пустые кто ж отбивать-то будет?

Анна обернулась.

— Здравствуйте, дедушка Силантий!

Дедуля прищурился.

— Нюрка, ты, никак, и с ребятишками? Ох ты ж, горе-то какое. Ты, Нюр, к Юрке иди. Он теперь тут большой человек, поможет, не сомневайся.

— К Юрке? К какому Юрке?

— Да к Спиридонову. Да вы же, наверное, в одно время в школе учились? Ладно, пойдём, вас провожу. У него-то дом теперь большой, да в другом конце деревни.

Дед подхватил одну из сумок и засеменил рядом с ними. Анна никак не могла понять, как это Юрка — большой человек. А дедушка, будто услышал её.

— Юрк-то отучился где-то, к нам вернулся, потом куда-то всё ездил и инвесторов, мать их, искал. В общем, у нас тут теперь и ферма, и цельный завод, и сыр производят, и масло, и всё какое-то дорогущее, потому что даже на заграницу идёт.

— Дедушка Силантий, вы точно не путаете? Юрка Спиридонов? Ещё бабка Марья у него была.

— Ну что ты, Нюр, думаешь, я от старости совсем товось? И Марью я помню, по молодости ухлёстывал за ней.

Анна только головой качала. Рита начинала хныкать. Своими ножками ещё не умела, а у мамы на руках устала.

— Да вот, пришли.

Дед показал на двухэтажный дом, отстроенный по самой современной моде.

— А вон и сам Юрка.

Анна сказать ничего не успела, как дед кинулся вперёд к мужчине, который садился в машину. Они переговорили. Мужчина подошёл. Это и правда был Юрка, правда, изменившийся до неузнаваемости.

— Аня?

— Привет. Говорят, ты тут теперь большой человек? Мы приехали, а дома нет…

— Да знаю я всё, знаю. Слушай, мне сейчас очень некогда. Давайте вы пока у меня обоснуетесь, а вечером вернусь, и тогда подумаем.

— Да ну, Юр, неудобно.

— Прекрати, мы с тобой в школе не один пуд соли съели. — Он улыбнулся. — Ты надолго или как?

Анна вздохнула, и Юра поспешил сказать:

— Всё, потом. В общем, вот ключи, живу один, так что не стесняйся.

Юра уехал. Дед Силантий довольно сказал:

— А я что говорил? Юрка, он такой, никого в беде не оставит. Знаешь, у нашей Вальки Степановой, ну, помнишь такую? Крыша обвалилась, а у неё ведь нет никого, мужик с сыном сгинули давно. Так наш Юрка ей новый дом поставил. Небольшой, но новый, красивый. Вот это человечище! Валька плакала и землю целовала.

Анна усмехнулась.

«Ну, не Юрка, а просто бог. И дети у него по свету, и дома всем строит.»

Дом у одноклассника был, конечно, шикарный. Аня и сама помылась, и детей намыла, накормила.

Рита сладко спала, Мишка тоже уснул, устроившись рядом с девочкой. А Анна решила приготовить ужин хозяину.

Он приехал, когда уже темнело, вошёл тихо.

— Спят? — спросил Юра.

Анна кивнула. Они прошли на кухню.

— Ну, рассказывай, что случилось.

Юра удивлённо посмотрел на тарелки, которые Анна перед ним поставила, и выдохнул:

— Как давно я не ел ничего такого домашнего.

Пока Юра уплетал, она вкратце рассказала свою историю.

— Погоди, я не понял, а мальчик? Ты про него ничего не сказала.

Анна улыбнулась.

— Ну, это другая история.

Когда она дошла до места, где Мишка пытался вспомнить фамилию, Юрка поперхнулся.

— Ты ничего не путаешь?

— Нет, можешь завтра сам у него спросить.

— Посиди-ка.

Он вышел во двор, с кем-то долго разговаривал по телефону, вернулся мрачный.

— Дела, Ань. А может быть, ты у меня поживёшь? Я всё равно дома почти не бываю.  А что мне теперь делать.., вообще не знаю.

— Ты от него откажешься?

Юра испуганно посмотрел на неё.

— Нет, ты чего? Как ты вообще такое подумать могла? Просто надо как-то привыкнуть ко всему этому. Да и с документами что-то делать. Я, честно говоря, вообще не представляю, как себя с детьми вести…

***

Уже через неделю вся деревня знала, что у Юрки жена появилась, да ещё с двумя детьми. Дед Силантий, конечно, постарался. По версии деревенских, Анька всегда была женой Юрки, но он почему-то это тщательно скрывал. А потом Аньке это всё надоело, она и решила к нему нагрянуть. Ну и раз про них все узнали, то теперь скрываться не нужно и можно оставаться.

Когда Анна, которая иногда всё-таки ходила в магазин, рассказала эту историю Юре, тот долго смеялся, а потом посерьёзнел.

— А что, Ань, хорошая история, мне понравилась. Помнишь, как я тебе в любви признавался?

Анна удивлённо посмотрела на него.

— Когда это?

— Когда, когда? В третьем классе.

— А я что?

— А ты мне сказала, что выйдешь замуж только за артиста и чтоб я отвалил.

Теперь они хохотали уже все вместе. К ним вышел заспанный Мишка.

— Что вы шумите-то?

— Иди сюда, Миш.

Он забрался к отцу на колени. В последнее время их отношения теплели и крепчали.

— Миш, а вот ты как думаешь, если бы мы жили все вместе, Аня стала бы тебе мамой, Рита — сестрой, получилось бы у нас?

Мишка улыбнулся.

— Ну да. Я уже письмо Деду Морозу про это написал.

— Какому Деду Морозу? Лето ж на дворе.

— Ну и что? А кто, кроме Деда Мороза, поможет? Он же где-то и летом есть. Я его очень просил, чтобы мы всегда так жили.

Анна улыбнулась, погладила Мишу по голове.

— Иди спать, дружок. Все желания сбываются во сне.

Пышную свадьбу устраивать не стали. По одной причине: ради Миши. Знают деревенские, что он их сын, пусть так и думает. А всё остальное забудется и запутается.