— Оленька, ты только не переживай, всё будет хорошо, — Галина Николаевна тяжело вздохнула и погладила невестку по руке.
Оля плакала.
— Пожалуйста, не говорите так. Всё, конечно, будет хорошо. Вы поправитесь, и мы будем жить с вами, как раньше.
— Нет, деточка, я уже понимаю, что почти не здесь. Я знаю, как мой сын относится к тебе. И знаю, что у него были любовницы. А может, и сейчас есть. Как могла, старалась, чтобы ты не чувствовала себя плохо в нашей семье. Но сейчас, перед смертью, я могу сказать, что ты и была моей семьёй. Не Тимур, а именно ты. Я побеспокоилась о том, чтобы всё у тебя было хорошо. Прошу тебя, потерпи ещё немного. Тебе некуда пойти.
— Галина Николаевна, я сделаю всё как вы скажете, только не волнуйтесь. Вам нельзя волноваться, врач запретил.
— Да знаю я, наши врачи только и умеют, что всё запрещать. Себе бы лечить людей запретили, потому что не умеют ничего.
Оля улыбнулась сквозь слёзы. Уж что-что, а ругаться на врачей и власть Галина Николаевна умела как никто другой. И как сама однажды призналась, ругалась не из-за того что действительно так думала, а потому, что возраст такой. Ведь, дожив до таких лет, должны же они ругаться на всех, кто у власти, и на докторов, потому что те до сих пор не научились лечить старость.
— Оленька, ты иди. Поздно уже, а я устала, хочу поспать.
Оля кивнула и поднялась, поправила одеяло, подушку, проверила, стоит ли рядом вода, потом улыбнулась:
— Спокойной ночи.
— Спокойной, Оленька. И помни, всё будет хорошо.
Оля вышла, прикрыв за собой дверь. Хотелось постоянно плакать…
Галина Николаевна была ей как родная мама. Женщина права. Оля бы давно развелась с Тимуром, если бы не свекровь. Просто не могла бросить её одну с таким человеком, как её сын. А ведь всего семь лет назад Тимур казался ей идеалом. Тогда Оленька молоденькая, не опытная приходила к Галине Николаевне совершенствовать свою игру на скрипке. Пожилая женщина была лауреатом многих премий, она выпустила не одно поколение музыкантов. Когда-то и сама блистала на сцене. В ученики брала только талантливых девушек и парней. Если видела, что из человека не выйдет хорошего музыканта, сразу отказывалась с ним заниматься, и никакими судьбами, никакими огромными деньгами заставить её было просто нереально.
Тимур сразу заметил хрупкую и наивную Олю, а она растаяла от внимания такого мужчины. Когда они объявили, что хотят пожениться, Галина Николаевна только вздохнула:
— Оля, я очень хорошо к тебе отношусь. Но если ты выйдешь замуж за моего сына, карьеры музыканта тебе не видать…
Оля тогда очень удивилась. Они с Тимуром недавно как раз говорили о том, что он будет везде ездить с ней по концертам, чтобы её никто не украл.
— Но почему Галина Николаевна?
— Я сейчас не буду ничего тебе объяснять. Пройдёт совсем немного времени, и ты сама всё поймёшь…
Уже через год Оля поняла…
В понятиях Тимура не было такого, что он должен обеспечивать семью. Нет, он работал, но куда девал свою небольшую зарплату, толком объяснить не мог. Возмущался при этом, почему Оля вообще об этом спрашивает.
— Ты своим ненужным пиликанием вообще гроши зарабатываешь!
— Но ты же знаешь, мне ещё нужен опыт… Вообще-то мне всегда казалось, что муж должен содержать семью.
Тимур прищурился:
— Это откуда в твоей голове такие старомодные понятия? Ты сама подумай: муж и жена, по сути, чужие люди. Значит, каждый должен содержать себя сам. Плюс ты живёшь у меня в доме, пользуешься всеми его благами. Так что ты должна вносить в семейный бюджет намного больше.
— Это не твой дом. Это дом твоей мамы.
Тимур усмехнулся:
— Правильно, моей, а не твоей. Насколько я помню, твои тебе вообще ничего не оставили.
Оля расплакалась тогда, убежала из комнаты…
Буквально за год до их знакомства с Тимуром в её доме случился пожар. Она была на учёбе в другом городе. Ночью замкнула проводка, мамы и папы не стало. Оля ничего не получила. Накануне мама говорила ей по телефону, что закончилась страховка на дом, а в понедельник нужно съездить продлить. Дом загорелся в субботу…
Тимур потом, конечно, просил прощения. Они вроде бы даже помирились, но розовые очки с глаз Оли упали. Она стала замечать, какой её муж на самом деле. В тот момент она бы, наверное, даже и ушла, но Галина Николаевна сломала бедро. Да так, что врачи разводили руками — она больше точно не сможет ходить полноценно.
Оля перестала замечать за Тимуром и плохое, и хорошее. Она бежала на работу, с работы домой — за свекровью нужно было ухаживать. А та ворчала:
— Оленька, побереги руки. Ты талантливый человек, тебе играть нужно.
— Галина Николаевна, ну что значит «побереги»? Как же я тогда работать буду? Не переживайте, пожалуйста, всё будет хорошо…
Женщина вздыхала.
— Хорошая ты, Оля, добрая. Не понимаю, за какие прегрешения тебе в мужья мой сын достался.
Оля опустила глаза.
— Вы знаете, что у него есть любовница?
— Знаю… Знакомые постарались — всё мне сразу донесли.
— И что мне делать?
— А ты с ним говорила?
— Да. Он всё отрицает.
— А чего бы ты сама хотела? Чтобы он признался? Развестись? Но ведь никто не может запретить тебе развестись с человеком, который так к тебе относится.
— Ну.., как же тогда вы?
Свекровь невесело улыбнулась.
— Сдохну быстрее, чтобы не мешать другим жить.
— Что вы такое говорите! — молодая жена решительно встала. — Чтобы я больше от вас такого не слышала! И вообще, пусть живёт он, как хочет! А мы с вами будем жить хорошо!
Галина Николаевна улыбнулась сквозь слёзы.
«Господи, спасибо тебе за такую невестку.»
***
С тех пор прошло почти пять лет. Тимур заходил к матери раз в неделю, не больше. Всё остальное время делал вид, что входа в комнату матери попросту нет, будто замаскировали дверь. Сколько раз вызывала Оля его к совести, сколько раз просила быть повнимательнее, но ответ всегда был один:
— Оль, ну ты же у неё день и ночь находишься. Чего я там толкаться буду? Надо что-то — просто позови.
***
Оля оторвалась наконец от двери и прошла в спальню. Конечно, Тимура дома не было. Ночевал он пару раз в неделю и уже даже от Ольги не скрывал, что у него есть любовница. Оля воспринимала его слова спокойно. Она давно разлюбила Тимура, но бросать Галину Николаевну в таком состоянии не собиралась.
Муж явился под утро. Оля слышала, как он недовольно сопел укладываясь, — видимо, поссорился с любовницей. Она сделала вид, что спит, и Тимур вскоре тоже уснул…
Утром, часов в семь Оля вскочила с кровати — давило какое-то чувство беспокойства. Она накинула халат, пошла посмотреть как дела у Галины Николаевны. Обычно раньше девяти та даже чай не пила. Невестка заглянула в дверь. Вроде спит, но лицо какое-то не такое. Оля сделала шаг вперёд и всё поняла…
— Тимур!
Он прибежал всклокоченный, ничего не понимая, а потом увидел мать…
***
На похоронах было очень много людей — пришли ученики, коллеги. Тимур со скорбным видом принимал соболезнования, а Оля всем сердцем ненавидела его. Буквально утром, именно в день похорон, он разговаривал со своей любовницей, уговаривал её немного потерпеть. Всего полгодика, пока он вступит в наследство, и тогда он вышвырнет её-Олю из своей жизни, а они с любовницей заживут припеваючи.
— Я точно знаю, у матери очень и очень приличные сбережения. Сразу поедем на море, купим тебе машину. Да не могу я её сейчас выгнать! Тут всё грязью зарастёт, готовить некому будет. Да и потом, мать всё-таки была человеком своеобразным. Кто её знает, вдруг она как-то упомянула Ольгу в завещании? Я не хочу, чтобы моё досталось ещё кому-то.
Оля быстро отступила от двери.
«Какой же он гад…»
Она просто ненавидела его. Но будет делать вид, что ничего не знает. Будет очень много работать, откладывать деньги, чтобы хотя бы на первое время устроиться. За полгода можно прилично собрать…
***
После похорон Тимур пропал аж на три дня. Уже потом Оля узнала, что те, кто пришли на похороны, совали ему деньги, считая своим долгом помочь. А так как люди были состоятельные, то и сумма набралась немалая. Но, видимо, не настолько, чтобы хватило ему больше чем на три дня. Когда он вернулся, был раздражённым, потому что Алла за эти три дня спустила деньги, покупая всякую ерунду. А когда поняла, что больше ничего не осталось, ехидно спросила:
— Домой тебе не пора, к жене своей? Я тебя содержать не собираюсь. Лучше коту бездомному сосиску куплю.
Тимура резануло по ушам такое сравнение, но он попытался свести всё к шутке.
— А что, власть меняется. То я тебя содержу, то ты меня.
Но Алла шутки не поняла.
— Это ты своей благоверной такие сказочки рассказывай. Мне не нужно. Давай, позвонишь, когда деньги на телефоне появятся.
Тимур хотел сказать, что деньги на телефоне у него есть, но потом понял, что это очередная издёвка.
— Ал, а ведь я могу и не позвонить. Как наследство получу, найдутся другие, более ласковые, нежные… Кто мне поможет его потратить?
— Ну, знать не судьба.
— Да ладно, чего ты? Совсем уж пошутить нельзя.
— Но домой ты всё же иди, три дня тут уже сидишь.
Пришлось Тимуру возвращаться к этой скучной и правильной Оле…
***
Она практически не пересекалась с мужем. Как-то раз встретились, и Тимур раздражённо спросил:
— Слушай, а почему в нашем доме теперь еды нет? Холодильник совсем пустой.
Оля заглянула в холодильник, сделала удивлённое лицо:
— Надо же, и правда пустой. А ты что то покупал сюда? Хм… Странно… Нужно замок поменять. Неужели у нас воры были?
Тимур стал красным от злости.
— А давно ли ты такая умная стала?!
Оля пожала плечами.
— Всегда была. Просто берегла Галину Николаевну.
— Галины Николаевны больше нет. А я есть. И я хозяин дома! Захочу — сегодня же вышвырну тебя отсюда!
Оля спокойно посмотрела на него.
— Собирать чемоданы?
Тимур ничего не ответил, выскочил хлопнув дверью…
Вернулся быстро. Оля так и предполагала — любовница его без денег просто выперла. Молодец женщина, так и надо с ними.
***
Полгода пролетели незаметно. Оля потихонечку укладывала вещи, денег собрала немного. Завтра они едут на оглашение завещания. Нотариус настоял, чтобы и она была. Тимур, конечно, возмущался:
— Ну точно, мать упомянула её! Но нет, я заставлю Ольгу вернуть всё мне!
Они сидели за столом. Оля отодвинулась подальше от мужа, не хотела касаться даже его рукава. Она знала, что внизу, в машине, сидит его любовница и, наверное, надеется уже сегодня же заселиться в их дом.
— Итак…
Тимур даже улыбнулся. Наверное мысленно пересчитал купюры, которые сейчас на него посыпятся.
Нотариус негромко зачитывал документ:
— Всё движимое и недвижимое имущество передаётся моей невестке…
Тимур, когда нотариус закончил, сидел минуту, открыв рот, и смотрел на Олю. Она и сама была ошарашена — Галина Николаевна завещала ей всё. И дом, и деньги, и самое главное — свою очень дорогую скрипку, которую делали специально для неё.
— Что?! Быть такого не может! Это всё подстроено!
— Ничего подобного, — спокойно ответил нотариус. — Я лично составлял завещание в присутствии двух понятых. Всё было сделано по закону. Вам же мама оставила пожелание — как можно больше работать и знать цену заработанным деньгам.
Оля немного задержалась у нотариуса, пока он ей объяснял детали. Вышла на улицу в самую кульминацию, рядом с машиной Тимура собралась настоящая толпа. Любовница Тимура на чём свет стоит орала и материла его:
— Ты ничтожество! Умеешь только одно — возносить себя, а на самом деле ничего не можешь! Да и в постели ты полная посредственность! Ни одна женщина, если у тебя не будет денег, не останется и трёх дней!
Тимур озирался, теснил любовницу к машине, всё время шикал на неё, чтобы говорила тише. Но где там — Аллу в принципе никогда нельзя было заткнуть.
Оля с улыбкой наблюдала за настоящей драмой. От слов Алла перешла к действиям — вытащила из машины свою сумочку и со всей силы несколько раз огрела Тимура.
Домой он вернулся к вечеру.
— Оль, я всё осознал! Был дурак! Забыл, какая у нас любовь! Мне просто нет прощения… Ты добрая, я знаю. Знаю, ты меня простишь!
Оля рассмеялась.
— Какой же ты всё-таки гнилой. А я очень добрая — потратила час своего времени, чтобы собрать твои вещи. Прощай. На развод я подам сама…
0 комментариев