Безбилетница

Наталья с силой закрыла дверь. Вот с самого утра знала, что день не заладится. Сначала Муська, котёнок которого притащила дочка домой, наделала дел прямо на коврике ванной. И ведь ругать её особо не за что было, потому что Люска, буть она неладна, старый туалет высыпала, помыла контейнер и положила его на просушку. Ну, конечно, про него забыла, вовсю уже песни распевает у себя в комнате.

— Люся!

Дочка, выглянула из комнаты, стянув большие наушники на шею.

— Мам, ну чего?

— Я тебе дам «ну чего»! Ты Муське туалет не поставила? Иди, убирай!

Люся округлила глаза.

— Ой, забыла. Мам, ну ты же знаешь, я не могу, меня тошнит. Ну, пожалуйста… Ну, последний разочек убери. Мне собираться нужно, меня Игорь уже ждёт.

— А меня никто не ждёт, мне на работу не надо? Мне нос припудрить тоже ни к чему? Правильно, маме уже за сорок, зачем ей.

Люся метнулась к матери, обняла.

— Мамочка, ты у меня самая красивая, самая молодая! Ну.., пожалуйста…

Наталья улыбнулась.

— Ну и лиса ты Люська. В последний раз, поняла?

Люся активно замахала головой и показала кулак Муське, которая спокойно разлеглась посреди комнаты, как будто страсти, которые бушевали вокруг, никакого отношения к ней не имели.

Наталья выскочила из дома и понеслась в сторону остановки. Если она опоздает на эту маршрутку, то снова придётся выслушивать от бригадира поезда. Пётр конечно мужик был неплохой, но к Наталье у него всегда было претензий больше, чем к другим девчонкам. Коллеги смеялись, говорили, что он к ней неровно дышит, а Наталья отмахивалась:

— Ой, ну вечно вы всё что-то придумываете, он меня терпеть не может, и это видно.

— От ненависти до любви…

— Ой, да всё!

Наталья и правда не могла понять, за что Николай вечно к ней придирается, и старалась лишний раз не попадаться ему на глаза.

На маршрутку она успела, и даже местечко возле окна успела занять, а выходя из маршрутки, зацепилась за бордюр, да так навернулась, что в глазах потемнело.

Наталья прихрамывая приближалась к своему вагону.

«Господи, хоть бы не встретить никого.»

Колготки в хлам, юбка в грязи, локоть рубашки порван.

— Истомина!

Она вздрогнула и остановилась.

«Ну конечно, было бы странно, если бы её с её везучестью не встретил бригадир.»

Она медленно повернулась.

— Здравствуйте, Николай Сергеевич.

— Почему вы в таком виде? Вы что, с какой-то гулянки сразу на работу?

Наталья почувствовала, как всё в ней закипает.

«Ну что за жизнь такая, всё через пень-колоду?»

Муж ушёл, когда Люське всего три было. После этого считай, никакой личной жизни. Дочке 19, а уже и замуж собралась. Работа с каждым годом всё меньше радует. Раньше хоть левака какого можно было сделать, а теперь как этот Николай Сергеевич появился, так ничего нельзя. Коленку разбила, колготки дорогущие порвала, а ещё, когда ковыля сюда, то увидела отшельника. Они с девчонками так окрестили своего постоянного пассажира, пожилого мужчину, который ездил на поезде в город пару раз в месяц. Одет дед странно, весь такой угрюмый, никогда ни с кем не разговаривает. Другие пассажиры от него шарахаются, просят их перевести на другие места. И вот чувствовала Наталья, что сегодня он в её вагоне поедет, потому что день не задался.

Она упёрла руки в бока.

— А вам, Николай Сергеевич, как я вижу, больше заняться нечем, как всякую ерунду придумывать? Конечно, если своей личной жизни нет, то почему бы не попытаться в чужую вмешаться? А я вам так скажу: не ваше дело, откуда я и почему! На работу пришла, обязанности свои я выполняю. А на работе я в форменном костюме хожу. Так что мой внешний вид сейчас вас тоже интересовать не должен!

Наталья видела, как у бригадира отвисла челюсть. Развернулась и пошла к вагону, стараясь сильно не припадать на больную ногу.

«Уволят теперь меня наверное. Ну и пусть. Что поездов мало? Или вон вообще на фабрику пойду. Хоть дома чаще буду.»

До начала поездки Наталья немного успокоилась. Пассажиры не виноваты, что у неё всё кувырком, так что улыбаемся.

Правда улыбка сразу сползла с её лица, когда она увидела, что тот самый дед-отшельник стоял у её вагона.

— Здравствуйте.

Мужчина молча протянул билет и также молча прошёл мимо Натальи.

Она на секунду зажмурилась.

«Нужно досчитать до десяти, и тогда всё будет хорошо.»

Поезд тронулся, и Наталья по привычке пошла посмотреть всё ли в порядке, не забрался ли какой-нибудь заяц, такое ведь тоже бывало: то через другой вагон, то вообще непонятно через какие дыры пробирались, но безбилетники — далеко не редкость.

Она ко всем заглядывала, спрашивала всё ли хорошо. Не прошла и мимо купе с отшельником.

— Всё в порядке? Вам что-нибудь нужно? Может быть, чаю принести?

И тут он посмотрел на неё. Как ни странно, глаза у этого необычного человека были ясные, умные.

— Да, если можно, чаю.

Наталья чуть не упала, где стояла.

«Сума сойти, этот странный человек ещё и разговаривает!»

— Хорошо, минут через 10 принесу.

Она закрыла дверь и даже забыла, что не весь вагон обошла. Вспомнила об этом только, когда поставила чай перед дедушкой и услышала:

— Спасибо.

— На здоровье.

Она прикрыла за собой дверь, постояла с минуту, потом сама с себя по лбу стукнула и пошла продолжать обход.

Когда уже собиралась вернуться из конца вагона, заметила в тёмном углу какой-то мешок.

«Ну, это ещё что тут такое? Только тревоги мне и не хватало.»

Долго думать не стала, понимала, что если это что-то серьёзное, то по голове её не погладят, но наводить панику тоже не хотелось. Она подошла и тихонько потрогала мешок ногой. Мешок вдруг произнёс тоненьким голоском:

— Пожалуйста, не выгоняйте меня. Я хочу уехать как можно дальше.

Наталья ойкнула и отступила.

— Ты кто?

Мешок зашевелился и встал. Оказалась, при ближайшем рассмотрении, девушкой, причём очень беременной.

Незнакомка сразу расплакалась:

— Пожалуйста, не выгоняйте меня. Мне уехать нужно. Я сбежала от жениха, его мамы. Они хотели.., она хотела ребёнка забрать, а меня выставить. А я никому его не отдам.

Наталья поняла, что пора вмешиваться.

— Так-так, тихо-тихо, пойдём ко мне. Я тебя накормлю, и ты мне всё спокойненько расскажешь.

Девушка тут же перестала плакать испуганно глядя на неё.

Наташа подумала, что она совсем молоденькая, не старше её Люськи.

Безбилетница жадно хватала чай с бутербродом и всё рассказала.

История стара как мир. Она влюбилась, он вроде тоже. Мама против, а она беременна. Ну, решили, что их кровь не должна быть с такой, только ей об этом не сказали. Девчонка сирота, квартира от государства. Всё чинно. Квартиру быстренько переписали, якобы для того, чтобы потом большую купить. А потом она услышала их разговор…

После родов они должны были лишить её родительских прав, что сделали бы без труда, потому что мама жениха какая-то шишка, ребёнка забрали бы, а её на улицу к бомжам. И это в лучшем случае.

— Вы не подумайте, я не бездельница какая-то, я всё умею. Мне бы только угол найти, а потом я работу найду. Полы мыть буду, я ничего не боюсь. Только своего малыша я никому не отдам!

— Тише-тише, не волнуйся ты так, нельзя тебе. Только одного я не пойму: едешь-то ты куда, одна, беременная, без денег?

Девушка, которую звали Кира, пожала плечами.

— Пока не знаю… Но как можно дальше от них.

— Ох, что же мне с тобой делать?

Кира подняла на неё глаза.

— Я вас очень прошу, не высаживайте меня. Утром я сама выйду. Я не пропаду.

Наташа вздохнула.

— Господи… Подведёте вы меня под монастырь. Ну, смотри… Могу тебя пока к отшельнику поместить. Он молчит, странный какой-то, но ты не бойся его, просто такой, какой есть.

Кира схватила её за руки.

— Спасибо, спасибо вам.

Отшельник поднял к ним голову. Наталья сказала:

— Соседка к вам.

Он скользнул взглядом по Кире, немного нахмурился, когда увидел живот, и молча отвернулся к окну.

Наталья вернулась в свою купе, села и выдохнула.

— Ну и денёк. Ну и поездка. Скорее бы обратно что-ли…

Она посмотрела на часы. Поздно уже, ещё час, и вагон будет спать. Сегодня ни пьяных, ни цыган. Хоть в этом ей повезло.

В дверь тихонько постучали.

— Да.

На пороге стоял Николай Сергеевич.

— Можно?

Наталья вскочила.

«Откуда он узнал про Киру? Ну всё, теперь она точно вылетит с работы.»

— Наталья.., — он замялся, и на подсказала:

— Антоновна.

— Наталья Антоновна, я извиниться пришёл. Вы простите уж меня… Действительно, не имел права так высказываться, что бы не случилось, и вообще повёл себя некорректно, вместо того чтобы помочь, набросился на вас с обвинениями.

Наталья с трудом вернула отвалившуюся челюсть на место и произнесла:

— Ну что вы, какие извинения. Сама виновата. Сказала бы, что упала выходя из маршрутки, а то понесло меня. Вы меня тоже простите.

Он поднял брови:

— Вы ушиблись?

Наталья улыбнулась:

— Ничего страшного. Колено, локоть, бывало и хуже.

Он вдруг улыбнулся:

— А здорово вы меня отчитали. У меня, как будто мозг на место встал. И правда, чего пыжусь я?

Они рассмеялись, а Наталья, неожиданно для себя, сказала:

— Хотите кофе? У меня есть хороший, хоть и растворимый.

Они беседовали как лучшие друзья. Когда Николай не пытался включать начальника, он был очень интересным мужчиной. И вдруг Наталья подумала, что он даже очень симпатичен ей. Её так напугала эта мысль, что она даже икнула.

Николай посмотрел на неё, но сказать ничего не успел. В дверь постучали, и какой-то пассажир громко сказал:

— Что происходит там в купе? Какие-то крики, спать невозможно.

Наталья побледнела, почему-то она сразу поняла, о каком купе говорил пассажир. Она бегом бросилась туда, где ехали Кира и отшельник.

Николай, который ничего не понимал, бежал следом.

Отшельник шёл к ним навстречу.

— Что вы с ней сделали?!

Пожилой мужчина посмотрел на неё, видимо решил, что с дурой бабой нечего разговаривать, и обратился к Николаю:

— У пассажирки роды начались, есть врач?

Наталья побежала дальше, мысли в голове закончились.

Девушка металась по полке.

— Помогите.., пожалуйста…

Наталья повернулась к Николаю.

— Ну, что?

— Ничего. Нет у нас врача, уже вторую неделю.

— А станция?

Наталья чертыхнулась. Примерно через три с половиной часа первый населённый пункт, и врача там, скорее всего, тоже нет.

Пока они думали, что делать, отшельник присел рядом с Кирой.

— Тише, тише, милая, постарайся успокоиться. Малыш нервничает, крутится. Ему будет трудно родиться, если ты так паниковать будешь. Дыши ровно.

Он гладил её живот, потом припал к нему ухом, снова ощупал живот. Повернулся к ним:

— Я говорю, вы выполняете. Роды начались. У ребёнка неправильное положение. За три часа может быть всё что угодно. Будем помогать.

Наташа вытаращила глаза, а Николай коротко кивнул:

— Командуйте.

Наталья хотела закричать, не понимала, как можно довериться какому-то непонятному проходимцу, но кинулась выполнять всё, что говорил старик.

Весь вагон переживал. Каждый старался помочь чем мог.

Через два часа на свет появился крепкий мальчуган. Пожилой мужчина встал, протянул Наталье свёрток:

— Пусть у вас будет, маме отдохнуть надобно.

Люди зааплодировали, а какая-то женщина сказала звонко:

— Роман Романович, Савицкий, это же вы! Вы спасли меня и моего ребёнка 20 лет назад.

Отшельник быстро надвинул капюшон, буркнул:

— Вы ошиблись, — и скрылся.

— Я не ошиблась, это он. Он был настоящим светилом. А потом… Потом на родах умерла его дочь. Он не смог ей помочь, и после этого пропал. Значит спрятался ото всех вместе со своим горем…

Утром Киру и малыша забирала скорая. Отшельник тоже собрался на выход. Наташа удивилась:

— Куда вы? Ваша станция только через час.

Он посмотрел на неё какими-то другими глазами и произнёс:

— Одни они, пойти некуда, помочь некому. На дочку мою похожа, присмотрю за ними. Дом у меня большой, садик в посёлке есть, школа. Да и мужа потом Кире подыщем, хорошего. Помощь моя людям нужна всё-таки, а это важнее любого горя…

Он уходил, а Наташа смотрела ему вслед и плакала, сама не понимала, почему, само как-то плакалось.

Из этого рейса она приехала, как выжатый лимон. У них был Игорь, Люськин ухажёр. Засобирался быстро, знал что, Наталья и метлой прогнать может. Вот как он летел по улице, когда они сказали, что пожениться хотят.

— Игорь.

Он остановился и испуганно посмотрел на неё:

— Да.

— А ты работаешь или учишься?

— Работаю и учусь. Я в автосервисе, в машинах хорошо разбираюсь. Ну, и заочно обучаюсь.

— И хорошо зарабатываешь?

— Нормально. Ну, примерно три ваших зарплаты.

Наташа подняла бровь, устало спросила:

— Что, и Люську любишь? У неё же характер не дай боже.

— Люблю. Ну, как её не любить-то можно?

Наталья улыбнулась:

— Ну что, не буду больше кричать, не буду ругаться. Хотите жениться? Женитесь!

Люся с визгом кинулась к ней обниматься. Муська шарахнулась и повисла на шторе. А состоявшийся наконец жених глупо улыбался и пытался обнять сразу всех.

На свадьбе у дочери Наташа была не одна, рядом с ней нежно поддерживая её за руку, стоял Николай Сергеевич, который теперь был частым гостем у них дома. Люська даже шутила, что оставляет маму в надёжных, серьёзных руках…