Марина работала в университете на кафедре психологического консультирования и психотерапии.
Вела семинары, читала лекции, писала статьи, ездила в командировки и на конференции. А по выходным превращалась в заботливую жену, и обязательно пекла для мужа торт «Наполеон». Очень уж любил пожилой профессор этот великолепный торт в исполнении его любимой жены. А ещё муж писал ей докторскую. Он уже вышел на пенсию, но кафедру не оставлял, имея свой курс и читая лекции дважды в неделю. Писать статьи и диссертации он любил, а Марина – нет… Да и по хозяйству хлопотать и при этом что-то ещё и писать – как-то оно у неё не совмещалось. Так что муж взялся писать за неё – у него получалось лучше. Собственно, пожалуй единственное, что на сегодня у него хорошо получалось – это писать…
Марина вышла за него, когда училась в университете. Чтобы жить в комфорте, избавиться наконец от опостылевшего шумного общежития. Чтобы не получить распределение в Тьмутаракань, а остаться в городе, и работать потом в комфортных условиях. За квартиру она вышла замуж, одним словом.
В молодости профессор был красавчик, сердцеед, но Марине он достался изрядно изношенным. Отдала она этому человеку свою юность в обмен на комфорт и статус профессорской жены.
Кафедру психологического консультирования и психотерапии возглавглявлял Анатолий Петрович — высокий худощавый импозантный профессор, очень колоритный, бородка клинышком, седеющая шевелюра, орлиный нос и властный взор. Он много говорил, много планировал, но мало воплощал. Когда вёл заседание кафедры, это превращалось в театр одного актёра – он говорил долго, иногда пафосно, кроме себя любимого слова никому не предоставлял. Наговорившись, отпускал сотрудников по рабочим местам. Марина вполуха слушала, и представляла, как будет вести заседания кафедры она сама, когда защитит докторскую и станет заведовать. Когда-нибудь же это произойдёт! Молодая перспективная профессорша с легкостью подвинет старика, хоть у него имя и статус. Ведь старики, даже с именем – не вечны…
Скорее бы муж закончил диссертацию…
Тут её мысли прервал шум в конференц-зале, заседание наконец закончилось, не прошло и трех часов…
Слава Богу, пятница! Завтра выходной, можно отдохнуть и отоспаться! А сегодня Марине ещё придётся возиться с выпеканием торта – супруг ждёт её «Наполеон», как всегда…
Вскоре на кафедру пришёл работать сын Анатолия Петровича. Он кое-как, не без помощи папы, закончил аспирантуру. Не потому что был глупым, а потому что был шебутным и легкомысленным. Защитил кандидатскую диссертацию. Марина знала, кто ему её написал…
А теперь он получил курс и преподавал…
Марина смотрела на этого красавчика и недоумевала: ну куда ему преподавать? Ему бы в кино сниматься! Маугли! Тарзан! Чёрные блестящие глаза, как сливы. Чёрные блестящие прямые волосы до плеч, стянутые в гладкий хвост. Осанка гимнаста…
Студентки не лекции слушали, а витали в грёзах, а после лекций чуть ли не висли на нём.
Как у них с Мариной всё закрутилось, они и сами толком не поняли. Момент, когда влюбились друг в друга – не заметили, словно были влюблены всегда. Она была очень красива и очень требовательна к себе. Придирчиво следила за своей внешностью, регулярно посещала косметолога. Но никаких противоестественных процедур и уколов, боже упаси! Массажи, обертывания, пилатес, плавание…
Она выглядела лучше большинства своих студенток. Кирилл не раз на неё заинтересованно поглядывал – чем-то таким от нее веяло, притягательным. Когда у них случился роман, она поставила ему единственное условие: чтобы ни одна живая душа не знала! У них всё длилось уже больше года, и страсть не ослабевала, а только усиливалась…
Марине всё труднее было скрывать сияние своих глаз, чтобы не заметили коллеги и пожилой супруг. Как давно она не ощущала себя настолько живой! В мобильнике у Марины Кирилл был записал как Тарзан. Муж Марину не ревновал. Ему и в голову не могло прийти, что у супруги может кто-то появиться на стороне. Как-то после работы женщина решила заехать к её ненаглядному перед тем как им расстаться на все выходные. Она так по нему скучала! Даже полдня без него – это тяжело. Марина разлюбила выходные! Целых два дня его не видеть! Предупреждать о своём приезде она не стала – хотела сделать сюрприз. Марина вошла в квартиру Кирилла, открыв дверь своим ключом. В квартире громко играла музыка, и одуряюще пахло женскими духами – приторными, типа жженой карамели с вареньем – Марина такие не любила. В прихожей валялся длинный женский сапог. Посреди гостиной валялся второй. На столике посреди гостиной – большая полупустая коробка конфет, виноград, банка зеленых оливок, бокалы и бутылка из-под мартини. Выпивали, голубочки, закусывая конфетками…
Из спальни доносились звуки – смешки, шорохи…
Открыв дверь Марина увидела картину, которую лучше бы не видела. Сердце оборвалось…
Кирилл развлекался с какой-то лохматой девицей.
«У неё же целлюлит! И складки жира…» – машинально подумала Марина.
Уж она бы свою фигуру ни за что бы так не запустила! Попятившись, женщина прикрыла створки межкомнатных дверей и вышла в прихожую. Голубки её даже не заметили. В сердцах с раздражением зафутболив этот дурацкий валяющийся сапог, она вышла, и поднялась выше, оставшись нервно курить на площадке. Она вообще-то не курила, но пачку дорогих сигарет всегда носила в сумочке. Лекарство против стресса. Для неординарных случаев… Как раз как этот.
Лифт периодически ездил туда-сюда, и Марина отступала ближе к стене. Наконец щелкнул замок двери квартиры Кирилла. Вышла взлохмаченная девица в ботфортах и короткой дубленочке, стала нетерпеливо жать на кнопку лифта. Бросив окурок в консервную банку, прикрепленную к перилам, женщина стала спускаться вниз. Она не знала, зачем. Просто решила подойти посмотреть этой наглой козе в глаза.
– Марина Антоновна? – повернулась к ней девушка.
Оказалось, это Вика, пятикурсница, её студентка. И его, соответственно, тоже.
– А что это Вы тут делаете? Аааа, вот оно, что! Так не рассчитывайте, что я Вам его отдам. Не отдам!!!
– Вы с ума сошли?– холодно поинтересовалась Марина.
Вика надвигалась на неё с такими злыми глазами, что Марина попятилась.
– Вы что?! Да Вы пьяны!
Вика вдруг сильно толкнула Марину обеими руками в грудь. Но Марина удержалась, а девица оступилась. Подломился её высокий каблук, и она во весь рост опрокинулась навзничь на лестницу, ударившись затылком о край ступеньки. И распласталась, разбросав руки и не шевелясь.
Марина некоторое время стояла над ней, пытаясь сообразить, что теперь делать. Руки тряслись, ноги ходили ходуном. Ведь она даже не виновата ни в чём! Это несчастный случай! Это Вика сама виновата! Но ей никто не поверит! Её обвинят ни за что! В один миг в голове лихорадочно пронеслась целая вереница мыслей. Её никто не видел в подъезде. Консьержа нет, камер нет. Даже машин сегодня не было во дворе, в которых мог остаться работающим видеорегистратор…
Надо убираться! Главное теперь ни с кем не столкнуться. Марина поднялась, трясущими пальцами выудила свой окурок из банки, сунула его в кармашек сумки. Вызвала лифт. Из подъезда вышла действительно незаметно.
На город опустились сумерки, прохожих не было, моросил противный дождь, от которого не защищает бесполезный зонт. Марина, накинув капюшон, поспешила в арку и решила не ехать ни в маршрутке, ни тем более в такси. Пошла домой пешком, тем более идти тут пару кварталов всего. Мерзкая погода сыграла на руку – город словно вымер, только редкие машины быстро проскакивали мимо, размахивая дворниками. Дома было тихо, тепло и безопасно. Марина прижалась спиной к родной надежной двери и перевела дыхание.
Муж как обычно дремал сидя в кресле под звук работающего телевизора. Он даже не заметил, когда она пришла – потому что сидел в своём кабинете, очевидно уже давно, и дверь была плотно прикрыта. Женщина переоделась в домашний трикотажный костюм, повязала передник и стала затевать свой неизменный еженедельный «Наполеон».
На кафедру приходил следователь, расспрашивал сотрудников про Кирилла. С кем встречался, как себя вёл, не было ли у него неконтролируемых вспышек агрессии. Все дружно трясли головой, отрицая – нет, не было! Вполне приличный адекватный парень. Интеллигентный и выдержанный. С кем встречался? Да девицы за ним табунами бегали, висли на нем, проходу не давали. О Марине в его жизни ни одна живая душа не знала. И находясь под следствием, Кирилл не упомянул об их связи.
Скоро его выпустили под подписку о невыезде. Позже с него были сняты подозрения. Мотива убивать девушку у него не было. Девица в тот вечер была, мягко говоря, сильно нетрезва. С такой концентрацией алкоголя в крови её вообще надо было под руки вести, а не отпускать саму передвигаться на таких каблучищах. Следствие не нашло криминала в том, что пьяная девушка сломав каблук оступилась, и упала затылком на ступеньку. Несчастный случай. Дело закрыли за отсутствием состава преступления.
Через несколько месяцев состоялась защита Марининой диссертации, и по этому поводу шумный фуршет в модном ресторане. Скоро профессора Анатолия Петровича проводили на пенсию. Заведовать кафедрой стала Марина. Сбылась её давняя мечта. Власть делает людей жёсткими. Марина сама не заметила, как ее стали называть Железный Дровосек. Ясно почему: у Железного Дровосека не было сердца. Она всё чаще повышала голос на подчиненных – понятно, они сами были виноваты, тупили, не выполняли в срок распоряжения руководства…
Их действительно следовало контролировать жестче. Расслабились все с прежним руководством, работали спустя рукава. А Марина хотела сделать кафедру образцово-показательной. Однажды она так увлеклась строгим отчитыванием Кирилла, что спохватилась только, когда он, насмешливо глядя на неё своими чёрными глазами, козырнул:
– Ес, босс!
Она требовала, чтобы он сделал полное методическое обеспечение дисциплины, которую преподаёт. А он откровенно отлынивал. Пришлось вызвать его на ковер и пропесочить как следует.
– Прости. Я на тебя насела… – растерялась Марина.
– Да уж насела. Так вошла в роль! Раньше ты такой мегерой не была…
– Мегерой?! Но ты сам меня вынуждаешь.
– Марина, ты опять?
– Ладно. Закончим на этом. С предметом всё же подумай – подключи своих дипломников. Вы же что-то разбираете на занятиях? Это надо набрать в электронном варианте, по каждой теме, собрать воедино, чтобы мы могли издать.
Кирилл досадливо вздохнул. Марина спохватилась, что «она опять»…
А ведь они собирались вечером встретиться после работы, провести милый романтический вечер. Марина помотала головой, словно отгоняя роящиеся мешающие мысли, и спросила:
– Вечером встретимся, как собирались?
– Знаешь… – Кирилл замялся. – После такой сцены никакого желания, прости… Не обижайся, но не переношу, когда на меня орут.
– Разве я орала? – изумилась Марина.
– Ты уже сама не замечаешь. Потому что уже на всех постоянно орёшь… Ладно. Пока. До понедельника!
Он ушел, закрыв за собой дверь, а Марина замерла посреди большого кабинета, пытаясь осознать, что такое сейчас произошло. И придумать, как теперь всё отмотать назад.
Летом перед отпуском Кирилл неожиданно положил Марине на стол заявление об уходе с занимаемой должности по собственному желанию. Она опешила. Он собирался перейти штатным психологом в солидную частную фирму. Сказал, что главный его интерес в той должности – привлекательная зарплата. Но Марина почему-то была уверена, что он собирается уйти именно от неё, а материальной выгодой только прикрывается. А ведь они планировали этим летом лететь отдыхать вместе…
Позже она случайно выяснила настоящую причину ухода Кирилла. Эта причина несла гирлянду ярких воздушных шариков. Они шли по аллее в обнимку, весёлые и беззаботные. Девушка смеялась, а Кирилл то и дело наклонялся её поцеловать. Марина, чтобы с ними не столкнуться, отступила за толстый ствол дерева.
– Так вот ты что задумал, дорогой… Уйти с моих глаз, чтобы я не видела твои шуры-муры на стороне!
В тот момент Марина забыла, что она сама давно замужем. Что выходить за Кирилла она вообще не планировала. По крайней мере, пока жив её муж. А тот хоть и был пожилым человеком, но пребывал в прекрасном здравии и умирать не собирался. И это, по сути, были не шуры-муры на стороне, а вполне нормальные отношения свободного молодого мужчины со своей сверстницей.
Навстречу влюбленной паре со звонким лаем неслась крошечная ушастая собачка. И тут произошло необъяснимое. Шарики унеслись прочь в голубое небо. Девушка стала визжать и прятаться за Кирилла, судорожно цепляясь скрюченными пальцами за его смуглые предплечья. Она его всего исцарапала в панике. Ему на помощь пришла ещё одна молодая пара, они общими усилиями отцепили визжащую девушку и отвели на скамейку, держа за руки. Парень повернулся и рявкнул прохожим:
– Да уберите кто-нибудь наконец эту лающую собаку, вы же видите, девушка её панически боится!
Девушка пыталась проглотить воду из протянутой ей бутылки, но на неё напала икота, и она не могла сделать ни глотка. Кирилл смотрел на неё расширившимися от изумления глазами. Та, стуча зубами, пыталась объяснить ему, что с детства панически боится собак. Любых. Если бы это была большая собака, то она, наверное, умерла бы уже от разрыва сердца, насмерть перепугавшись…
Сцена собрала целую толпу любопытных. Парень, который помогал Кириллу тащить девушку к лавочке, стал разгонять зевак:
– Что вам тут концерт, что ли? Расходитесь, давайте! Нашли, на что глазеть!
Марина слышала каждое слово. В её голове тем временем роились разные мысли.
«Собак, значит, боишься? Психическая? Кинофобия у тебя? Вон, какой приступ неконтролируемой паники тут разыграла перед всеми… А ты, Кира, психолог хренов, её совсем не знаешь, что ли? Что же ты не организовал для своей пассии сеансы когнитивно-поведенческой терапии, устранить её фобию, связанную с собачками? Так ведь она может испугаться даже щенка, которого кто-то будет мимо нести на руках… И устроить такой же концерт! А если это будет ребёнок, который несёт щенка? Она же и его испугает? Да она же больная! Может, у неё вообще шизофрения? »
Женщина по-прежнему оставалась скрыта большим деревом. Она была в шляпе с мягкими широкими полями, и в темных очках. Узнать её можно было только тем, кто её хорошо знает. Марина этим воспользовалась, чтобы задержаться в парке и проследить, куда Кирилл потом поведёт эту психопатку. Оказалось, совсем недалеко. Её дом находился от парка всего в одном квартале. Марина, держась в отдалении, наблюдала, в какой двор вошли эти двое, и в какой подъезд ушла девушка. Кирилл хотел пойти с ней, но та возражала, и в конце концов он согласился оставить её одну.
Марина не знала, зачем ей это было надо. Просто шла за ними как сомнамбула. Вечером она порылась в интернете и скачала себе в телефон громкий лай овчарки. Потом для прикола установила эту мелодию на контакт «Тарзан». Кирилл, к слову, так и остался записан в её контактах как Тарзан.
Через несколько дней её занесло бродить в тот район, где жила эта неуклюжая кинофобка. Утром Марина звонила Кириллу, чтобы поговорить о совместном отпуске, который они планировали ещё с зимы, и который не отменяли. Поговорить не удалось, Кирилл был занят. Обещал перезвонить позже. И Марина отправилась проследить, не с этой ли он сейчас, психической…
Марина заметила кинофобку, как она теперь её про себя называла, которая вышла со двора и направилась к пешеходному переходу.
«Ну и походка! Ковыляет и переваливается, как бабулька с больными ногами! Как она могла ему понравиться вообще?»
Проспект был переполнен спешащими автомобилями. Интервал переключения светофора составлял семьдесят пять секунд. Она спокойно стала почти что рядом с девушкой, не скрываясь – та ведь её не знала. И собиралась перейти на ту сторону вместе с ней. Зачем – сама не понимала. Просто стояла и смотрела на мелькающие красные цифры, отсчитывающие оставшиеся до перехода секунды. Вдруг из её сумки раздался громкий лай: это был звонок от Кирилла. То, что произошло дальше, было похоже на кадры из триллера…
Девушка вздрогнула, шарахнулась, повернувшись спиной к дороге и пытаясь найти эту большую страшную собаку. Отступила ещё на шаг и…
Грузовой автомобиль, проезжавший мимо, не успев сбавить скорость на повороте с перекрёстка, отчаянно засигналил, но за эти мгновения ничего нельзя было сделать. Девушка шагнула прямо под летящую на неё машину. Раздался визг тормозов. Толпа, ожидающая на переходе, дружно вскрикнула. Кто-то упал в обморок. Что было дальше, Марина не узнала, ушла. Включился зеленый сигнал, и она пошла по переходу вместе с толпой пешеходов, многие из которых оглядывались назад, но все же спешили поскорее уйти. Марина шла и бормотала про себя сквозь зубы, сведенные судорогой:
– Я не виновата! Я же не хотела! Я ни в чем не виновата!!!
В самом деле. Ведь она не хотела никому навредить… Она хотела только… проследить, может поговорить… Но не такого же она хотела, что сейчас случилось…
Найдя лавочку, она дрожащими руками выудила из сумки телефон и позвонила Кириллу. Но он сбросил звонок. Наверное, снова занят. Ну и ладно – ей все равно трудно говорить, зубы по-прежнему были сведены, как от холода, и женщину бил озноб. Марина непослушными пальцами поменяла настройки: удалила из телефона этот собачий лай и поставила на контакт Кирилла стандартную мелодию…
Кто знал, как всё обернётся?
Полиция была озадачена смертью знакомой Кирилла. Уже вторая девушка, которую он довольно близко знал, погибает случайной смертью при странных обстоятельствах. Девушка почему-то вышла прямо на дорогу, но никто из многих свидетелей не мог объяснить, почему она это сделала. Просто вдруг выскочила, и все. Самоубийство? Или снова несчастный случай?
Алиби Кирилла было железным – он находился в момент смерти девушки на другом конце города, и его видели масса свидетелей. Да и мотива у него не было причинять девушке вред. Тем более, он сказал, что они подали заявление, собирались пожениться…
Следователь двадцать раз пересмотрел мутную видеозапись с камеры недалеко от места происшествия. Ничего подозрительного не обнаружил. Вот стоит толпа пешеходов. Девушка на самом краю тротуара, у дороги. Вот она резко выскакивает на дорогу и попадает под грузовик…
Сама. Никто её не толкал. Вообще все выглядит так, будто она только и ждала тот грузовик, чтобы под него прыгнуть. Мало ли что у неё там было в голове. Одним словом, самоубийство, либо несчастный случай…
«Дура, хоть бы о водителе подумала! Его же могли посадить за наезд со смертельным исходом.»
Одним словом, уголовное дело открывать нет причин. Водитель был абсолютно трезв, и в наезде не виноват. Произошедшее квалифицировали как несчастный случай. Созвониться с Кириллом Марине удалось только через три недели. Все это время телефон не отвечал. Однажды вечером она снова послала вызов, не надеясь на ответ, но неожиданно Кирилл отозвался. Он живёт в деревне, в доме у приятеля, Романа. Нет, ему ничего не нужно, у него всё есть. Почему голос грустный? Депрессия…
Может же быть у человека депрессия? Кирилл согласился, чтобы Марина к нему приехала. Объяснил, как проехать в деревню и как найти нужный дом. Утром Марина предупредила мужа, что едет на несколько дней с подругой на дачу, позагорать и поплавать в реке. Он не возражал. Он вообще никогда ей не возражал. Золото, а не муж, черт возьми! Заехала в супермаркет и забила багажник пакетами со всякими вкусностями. Когда машина въехала во двор и из неё легко выпорхнула Марина в маечке и шортиках, хлопоча вокруг привезенной провизии, Кирилл даже обрадовался.
– Я уже забыл, какая же ты красивая!
И он поцеловал её, как раньше…
Марина прильнула к нему и зажмурилась. Как же она соскучилась! А потом они вместе понесли пакеты в холодильник. Наступил медовый месяц, хотя они не были молодоженами. Они плавали в реке, жарили на углях шашлык. Городская жизнь, университет и все произошедшие события остались где-то там, в прошлой жизни.
Потом Кирилл поехал с приятелем Романом в супермаркет в райцентр, закупить продуктов. Конец отпуска, пора было возвращаться в город, снова всех ждала трудовая рутина…
Но последние денечки отпуска хотелось отпраздновать. Решили организовать пикник: шашлыки, хорошее вино. На выезде с грунтовой дороги на шоссе вдруг что-то случилось с колесом, машину резко повело, Роман судорожно выворачивал руль, но машина не слушалась. По шоссе на большой скорости неслись большегрузы…
Раздался звук удара от столкновения двух автомобилей, и ужасный скрежет искореженного металла. Романа спасла подушка безопасности, и он отделался разбитым лицом, переломом ключицы и несколькими сломанными ребрами, а Кирилл…
На его сторону пришелся удар трака. Хоронили его в закрытом гробу…
На похороны пришли многие сотрудники университета, студенты…
Очень много народу. Марина стояла как почерневшая каменная статуя, не шевелясь, не проронив ни слезинки, хотя многие женщины рыдали в голос.
После похорон она взяла отпуск без содержания и заперлась в своем доме, не выходя на улицу, ни с кем не общаясь. Даже с мужем. Она ничего не готовила, почти не ела, вообще ничего не делала. Приглашенного к ней психотерапевта вытолкала за дверь и заперлась на ключ. Муж растерянно шаркал шлепанцами по длинному коридору взад-вперед, и не мог придумать, что ему для нее сделать…
Только через месяц Марина впервые сказала ему «доброе утро!». И не ушла к себе в комнату, а осталась на кухне и стала варить кофе.
– Ты молодец. Тут так чисто… Прости, что я всё забросила.
– Да я же понимаю… Тебе нужно было прийти в себя. Как ты?
– Уже лучше. Думала уже, что не смогу вернуться в этот мир. Как-то… не было смысла.
Профессор приглашал сотрудниц клинингового агентства поддерживать чистоту, и платил соседке, чтобы та приходила готовить. Это бытовые хлопоты, которыми незачем грузить жену – она и так едва пришла в себя. Главное – результат. В доме чисто, и приготовлена свежая еда, ей не нужно в ее депрессии заниматься этими вопросами. Он помог ей накрыть стол и впервые за долгое время они позавтракали вместе, как раньше. Скоро Марина сообщила ему о беременности. Вот почему она вышла из своего убежища и вернулась к жизни! На его вопрос, кто отец ребёнка, ответ дала размытый:
– Мужчина, которого я очень любила. Если ты против, я соберу вещи и уйду.
Супруг задумался, потеребив бородку. Вопрос, конечно, был риторическим. Ему и не нужно было получать от жены ответ, кто отец ребёнка – и сам не глупец, догадался… А потом он сказал:
– Ну почему же я против? Я же не забыл, что мой возраст… мда… Это я виноват, что ты мне изменила, больше никто…Ты моя любимая жена. Это – наш с тобой ребёнок!
Марина кивнула и обняла его, а он ласково погладил её по спине. Это сейчас муж её седой, даже брови уже стали белыми. А в молодости его называли «испанец» за смоляную челку и черные горящие очи. Так что у неё родится черноглазый и черноволосый малыш, внешне похожий на её мужа…
Она вздохнула, тоскуя по Кириллу. Судьба отобрала у неё самое дорогое – её любимого мужчину…
Но Марине удалось отвоевать себе маленькую его частичку.
0 Комментарий