Пропавшая жена

Олег метался по кровати, весь мокрый от пота, и повторял во сне: «Иришка, я здесь, я иду к тебе!»

Потом резко проснулся и открыл глаза. Сердце бешено колотилось, а руки тряслись. Он щёлкнул выключателем и, щурясь от света, посмотрел на часы, – было ровно два часа ночи. Будто не веря своим глазам, Олег ощупал кровать, она была пустой и холодной. Мужчина со злостью подумал:

«Да что ж это такое? Опять этот липкий, навязчивый кошмар! Ирочка, родная! Ну что ты хочешь мне сказать? Что я должен сделать? Ну подскажи, как мне тебя найти?».

Олег пошлёпал босыми ногами на кухню, сна ни в одном глазу уже не было. Достал из шкафчика успокоительных капель, выпил одним махом и задумался, обхватив голову руками, в сотый раз прокручивая свою жизнь, как в киноленте…

Олег Николаевич был ведущим хирургом и работал в областной больнице. Ещё год назад жизнь его была светла и безоблачна, и ничто не напоминало о нынешнем кошмаре. На работе всё было отлично, доктор своё дело знал и любил, виртуозно проводил сложнейшие операции, его ценили и уважали. Вот разве что на семью времени оставалось совсем мало, постоянные смены, дежурства, хронический недосып.

Со своей женой Иришкой он познакомился ещё будучи студентом медицинского университета, на дне рождения сокурсника. Она пришла с компанией подруг. Маленькая, щупленькая, волосы подстрижены под каре, про таких говорят – серая мышка. Но милая улыбка и вздёрнутый курносый носик с легкими конопушками придавали ей шарма и привлекательности. Девчонки были бойкими, общались, хохотали. Ира выбивалась из общего круга, видно было, что ей не по душе такая шумная компания. Они разговорились и тихонько улизнули с шумной вечеринки. Долго гуляли, любовались звездным небом, и больше уже не расставались.

Ира заканчивала художественную академию. Она была мечтательной, романтичной и талантливо писала картины.

Пять лет пролетело как один миг, пара расписалась, жили душа в душу. Единственное, что омрачало семейное счастье – это постоянные дежурства и отлучки Олега. Супруга работала на дому, поэтому всегда ждала своего Олежку и расстраивалась, если он подолгу задерживался или приходил очень поздно. Поэтому они очень ценили каждую минуту, проведенную вдвоём.

В тот злополучный день Олег должен был ехать на несколько дней на симпозиум врачей в Москву. Ира загорелась и упросила взять её с собой. Ну как же, такая возможность, посмотреть столицу, полюбоваться достопримечательностями и провести время вместе. Целых три вечера вдвоём!..

С утра всё шло наперекосяк и валилось из рук: сначала Олег разлил на себя кофе, потом никак не мог вспомнить, куда накануне положил важный документ, машина вдруг забарахлила ни с того ни с сего. Олег лихорадочно пытался завести мотор, Ирина заметно нервничала:

— Милый, что-то неспокойно мне на душе, предчувствие какое то, может не поедем? — запаниковала женщина.

— Ириш, не накручивай себя и меня, всё нормально, ещё десять минут и поедем, – нервно отвечал мужчина, пытаясь успокоить жену, хотя сам ощущал тоже самое.

Примерно на половине пути, они как раз ехали через мост, вдруг навстречу на полном ходу прямо на них нёсся грузовик! Олег резко вывернул руль, не справился с управлением и полетел с моста вниз, последнее, что отложилось в памяти, это истошный крик жены…

Дальше чернота и пустота. Пришёл в себя Олег уже в реанимации. Голова адски болела и кружилась, всё тело было в проводках и трубках.

— Где я? Что со мной? Какое число сегодня? – невпопад задавал вопросы мужчина.

Медсестра подошла и улыбнулась:

— Ну Слава Богу, очнулись! Теперь дело на поправку пойдёт. Вы в рубашке родились, уважаемый!

Вдруг страшная мысль пронзила сознание Олега:

— Что с моей женой? Где она? В каком состоянии? – почти кричал мужчина.

Он попытался вскочить, но тут же потерял сознание. Придя в себя, он опять задавал один и тот же вопрос. Ему в сотый раз отвечали одно и тоже:

— Случилась авария, вы не справились с управлением и слетели с моста. Рыбаки вызвали скорую и МЧС. Вас удалось найти и спасти. Больше никого не нашли. Примите наши соболезнования.

Олег никак не мог уложить в голове страшную правду, мозг попросту отказывался верить в услышанное. Он решил для себя, что не сдастся и будет искать Иру, пока тело не нашли, надежда ещё есть, хоть и мизерная.

Выйдя из больницы, Олег первым делом написал заявление о пропаже жены в полиции. Он ругался, просил, требовал продолжать поиски. Но тут его огорошили:

— Вы взрослый человек. Я понимаю, вам тяжело смириться. Но поймите, прошло уже две недели, а тело до сих пор не найдено. Вы видели, какое там течение? Его могло унести на сотни километров. У вашей жены попросту не было шансов выжить. Мы прекращаем поиски и считаем вашу супругу без вести пропавшей. Мне очень жаль, – сообщил следователь.

Масла в огонь подливала и мама, регулярно звонила, плакала, говорила, что нужно панихиду заказать, не по человечески это, душа бедной Иришки не упокоенная мается…

Всё происходящее стало напоминать Олегу страшный сон. Слёзы, соболезнования, пустая, сразу ставшая чужой квартира, где хотелось выть и рвать на себе волосы от отчаяния. На работе отправили на месяц в отпуск, оперировать в таком состоянии было просто невозможно, руки совсем не слушались. И Олег сломался, перестал бриться, потерял интерес к жизни, начал выпивать. Только так он погружался в забытье, где ему было хорошо и легко со своей Ирочкой, как раньше.

Коллега по работе, старшая медсестра, Ольга давно была тайно влюблена в Олега Николаевича. Она призывно ему улыбалась, заискивала, одевала вызывающие наряды, но он кроме жены, казалось, вообще женщин не замечал. Увидев их когда-то вдвоём, фыркнула:

«Ну что он в ней нашел, ни рожи, ни кожи!»

Оценив сложившуюся ситуацию, Ольга решила, надо действовать решительно. Мужик видный, перспективный, квартира отличная, нельзя терять такой шанс. А жена, ну что ж, пропала, да и ладно…

Стала она к нему в гости захаживать, прикидывалась сочувствующей, соболезновала, готовила еду, ухаживала за ним, вроде как по дружески. В один из вечеров, спустя четыре месяца, Олег сидел на кухне и смотрел на портрет Ирочки на стене. Вдруг сказал:

— Оль, мне так её не хватает, так плохо, я не знаю, как мне заглушить эту боль! Спиртное не помогает уже совсем, да и на работу вышел, нельзя теперь, жить не хочется! – и опустил голову.

Ольга неслышно подошла сзади, нежно его обняла и ласково стала шептать:

— Я помогу тебе успокоиться, всегда рядом буду, давай я тебе массаж сделаю, тебе надо расслабиться, снять напряжение.

И начала его потихоньку гладить и целовать.  Но Олег вдруг резко вскочил, схватил Ольгу за запястье и довольно грубо оттолкнул её от себя:

— Оля, не надо! Ты это брось! Мне кроме Иры никто не нужен! Не порть нашей дружбы, я тебя прошу! — гневно отчитал он женщину.

— Олег, ты себя слышишь? Опомнись, смирись уже! Иры больше нет! Уж сколько времени прошло! Или ты до конца своих дней её оплакивать собираешься? А я вот, рядом с тобой! Жить надо! – тоже разозлилась Ольга.

— Может ты и права, не обижайся на меня. Ну не могу я пока, хоть убей не могу, прости… – замямлил Олег и вышел из кухни.

Ольга негодовала, её душили злоба и обида. Вроде всё сбылось, как она задумала, план сработал блестяще, и вот он, любимый, на блюдечке с голубой каемочкой, однако женщина совершенно не чувствовала себя счастливой. Она видела, что мужчина продолжает в душе любить и ждать свою Ирочку. Запретил трогать её портреты и картины, и ни в какую не соглашался снять амулет с шеи в виде ладанки с портретом жены внутри. Такой же был всегда на шее у Иры. Это был подарок, который Олег преподнёс жене на годовщину свадьбы. Амулет был ручной работы, выполнен на заказ, подобного нигде не встретишь.

«Да что он о себе возомнил, этот докторишка! Кто я и кто его серая мышь», — рассуждала Оля.

Женщина взглянула на себя в зеркало – оттуда на неё смотрела статная шикарная брюнетка с выдающимися формами! Она вдруг подмигнула себе в зеркале и улыбнулась:

«Ну ничего, мы ещё посмотрим, кто кого! Что ж зря столько времени убила на то, чтобы стать хозяйкой этих хором? Ну уж нет, я своего всё равно добьюсь!» — решила роковая дама.

Однажды Ольга хлопотала на кухне в квартире доктора, как вдруг раздался звонок:

— Алло, добрый день. Извините за беспокойство. Это Вас третья областная больница беспокоит. У нас тут женщина с потерей памяти лежит, кроме этого номера телефона она ничего не знает. Вы никого не ищете? Может она живёт по этому адресу?

Ноги Ольги подкосились и сердце ушло в пятки.

«Неужели жива женушка?» — подумала она, а вслух ответила: — Ничем помочь не могу. Видимо ошиблись номером. У нас никто не пропадал! – и кинула трубку.

Звонили ещё несколько раз, но женщина отвечала одно и тоже. Вскоре звонки прекратились. Олегу, конечно же, Оля ничего не сказала. Олег вроде немного ожил с появлением в доме Ольги, всё же живая душа рядом. Но шли дни, недели, месяцы, а сердце всё ныло и душа скучала за Иришей, никак не мог её забыть, всё его естество отказывалось верить, что она умерла. А тут ещё эти кошмары, периодически мучающие мужчину. Ира приходила к нему во сне, такая летящая, свежая и до боли родная, смотрела с укоризной и произносила:

— Ну что же ты, Олежка, ничего не делаешь? Почему не ищешь меня? Мне так тебя не хватает, — и растворялась.

Олег лихорадочно пытался удержать этот мираж и всегда просыпался в этот момент.

Вот и сегодня…

Поэтому Олег целиком погрузился в работу, брал дополнительные смены, лишь бы поменьше думать и пореже бывать дома. Однажды по скорой к ним привезли из соседней области мужчину из специального интерната, где проживали люди с ограниченными возможностями, у них больницу на карантин закрыли. Пациент был глухонемой, с острым перитонитом. Состояние оказалось очень запущенное, больной был без сознания, мог не пережить наркоз и операцию. Одет был бедно, денег с собой, конечно же, не было. Никто особо не горел желанием браться за такого тяжелого больного. Олег Николаевич решил рискнуть, для него спасение жизни было превыше всего. Он согласился оперировать на свой страх и риск. Это заняло четыре часа, из операционной доктор вышел весь мокрый и выжатый, как лимон, но довольный. Он сделал всё, что мог и даже больше. Если ночь переживёт, то пойдёт на поправку.

На следующей смене хирург решил проведать подопечного в реанимации. Подошёл, попробовал лоб рукой, жар спадает, уже хорошо, подумал про себя. Вдруг пациент стал показывать рукой прямо на грудь Олега Николаевича и мычать что-то…

«Наверное бредит,» — подумал доктор, велел сделать больному укол и вышел…

Пациент, его звали Антон, шёл на поправку и лежал уже в обычной палате. Каждое утро повторялось одно и тоже, он показывал пальцем на врача и что-то активно жестикулировал. Конечно же, никто ничего не мог понять. На очередном обходе, когда Олег Николаевич присел на край кровати и щупал живот больного, тот тихонько положил ему записку в карман халата. Зайдя в ординаторскую, врач развернул бумажку и с нескрываемым любопытством прочитал:

«У нас в интернате лежит женщина, у неё такой же кулончик, как у вас, точь-в-точь!»

У Олега подкосились ноги и липкий холодный пот побежал по спине. Сердце бешено заколотилось. Не может быть! Неужели? Может просто похож? Хотя он же в единственном экземпляре. Дрожащими руками он схватил тетрадь, ручку, побежал опрометью в палату и стал писать.

«Где находится ваш интернат? Как давно там эта женщина? Как она выглядит? Почему она там?»

Антон взял тетрадь, долго и вдумчиво что-то писал, потом отдал тетрадь доктору. Сквозь пелену слёз, Олег начал читать:

«Я глухонемой и давно живу в интернате, там же дворником работаю. Примерно восемь месяцев назад к нам попала женщина. Медсестра мне поведала, что пациентка полностью потеряла память и повредила голосовые связки, говорить совсем не может и не помнит о себе ничего. Её рыбаки нашли без сознания, за корягу возле берега зацепилась, течением выкинуло к берегу. Думали мертвая, еле откачали. Потом долго в больнице с воспалением легких лежала, память так и не вернулась. Запросы делали, никто её в нашей области не ищет. Куда выписывать-то? Ни вещей, ни документов, вот её к нам и определили временно. Она тихая, нелюдимая совсем. Рисует всё время одного и того же человека, как заведенная, да амулет свой гладит и целует. Я вас-то сразу и узнал поэтому. Вы выглядите как на её портрете. Она ещё цифры какие-то, похоже на номер телефона, всё писала на бумаге. Несколько раз звонили, там женщина трубку брала, говорила, что номером ошиблись, и никогда здесь пропавшая женщина не могла жить.»

Олег, едва дочитав до конца, опрометью ринулся в сестринскую. Забежал, схватил Ольгу за рукав и грубо потащил в коридор на глазах изумленных коллег. Прижав её к стенке, он закричал в гневе:

— Как ты могла? Зачем? Зачем ты отвечала по телефону, что здесь не проживала пропавшая женщина? Ты знала, что Ира жива, и слова мне не сказала? Да кто ты вообще после этого? – негодовал мужчина.

— Олежек, не кричи, я всё тебе объясню. Я же как лучше хотела…Зачем она тебе, она же всё равно тебя не помнит? Я люблю тебя! Ну почему ей всё, а мне ничего? Чем она лучше? – пыталась оправдаться Ольга.

— Я тебе даю двадцать четыре часа на сборы и чтобы духу твоего дома не было! Работать мы теперь тоже вряд ли сможем! Бог тебе судья! — отрезал мужчина.

Он снял халат, сел в машину, и помчался за двести километров в интернат.

Ире, как будто стерли память. Больницу помнила смутно, она-то приходила в сознание, то снова его теряла, много спала и была очень слабой. Её жизнь всё время висела на волоске. Но самое печальное другое…

Сколько раз у неё не пытались узнать кто она, как зовут, женщина не могла ничего вообще ответить. Связки были задеты, и пациентка онемела, да и не помнила совершенно ничего. Ира всё время хваталась за кулончик на шее, она не знала, кто его подарил, но совершенно точно это близкий человек и амулет, возможно единственный ключ к разгадке. Когда она физически достаточно окрепла, встал вопрос, куда её выписывать из больницы? Тогда главврач созвонился с заведующей интерната и попросил приютить потеряшку на время, надеясь, что она таки что-то вспомнит, пожалел женщину. Это так странно, потерять память, такое ощущение, как будто ты находишься в чужом теле и не знаешь до конца, а твои ли это руки? А глаза? Каждое утро в интернате начиналось для неё одинаково. Ира смотрела на незнакомую женщину, отражающуюся в зеркале, и спрашивала:

«Кто ты? Как жила? Как попала в больницу?»

Но ответов по прежнему не было. Был только образ мужчины и ощущение приятного тепла, когда он возникал в голове. Иногда Ира впадала в отчаяние, неужели я здесь навсегда? Неужели я никому не нужна на этом свете и меня никто так и не отыщет? Почему я ничего не могу вспомнить? Ну ведь были же, наверняка, какие-то близкие люди у меня? Нянечки жалели женщину, принесли ей иконку. Оставалось только молиться, чтобы Всевышний помог ей отыскать кого-то из близких или хоть что-то вспомнить о себе. Олег, запыхавшись, с огромным букетом любимых Ирой ирисов, забежал в кабинет заведующей и стал сбивчиво рассказывать, кто он и кого ищет.

— У вас здесь женщина с потерей памяти лежит, как мне её увидеть? Я муж её, мы с ней в аварию попали вместе, меня нашли спасатели, а её нет, понимаете? Я же уже отчаялся её найти! Где она? – тараторил мужчина.

— Батюшки! Не может быть! Неужели наконец-то родные у потеряшки нашей горемычной отыскались! А-то мы уж и не знали, что с ней делать дальше. Она ведь не должна здесь находиться, вдруг проверка какая. Пойдёмте, она в палате, рисует, небось, блаженная, или молится.

Олег осторожно открыл дверь, всё ещё до конца не веря в реальность происходящего. Да, это без сомнений, была его Иришка! Русые волосы, всегда аккуратно подстриженные под каре отросли и доходили до лопаток, были заплетены в косу, маленькая, худющая, одетая в казенный ситцевый потертый халат, она была, как беспомощный птенец, сидела возле окошка и что-то мечтательно рисовала. В порыве нахлынувших чувств Олег подошёл к ней, стал обнимать, плакать и приговаривать:

— Ирочка, любимая моя, наконец-то я тебя нашел! Неужели ты меня не вспомнишь? Как же я соскучился, ласточка моя! — шептал Олег.

Лицо Иры просветлело, глаза увлажнились, и она заплакала, сначала тихо, потом всё громче, навзрыд.

— Ну наконец-то, вспомнила, значит! Счастье-то какое! Пусть поплачет, это хорошо, это весь стресс накопленный слезами выходит. А-то мы уж не знали, как её растормошить, – запричитала заведующая.

Они ещё долго сидели вот так, обнявшись, на кровати и молчали. Слова здесь были лишними. Ира вспомнила и ощутила счастье от прикосновений больших теплых рук Олега, борода щекотала мокрые от слез щеки, ей было тепло и уютно в объятьях любимого человека. Наконец-то Олег нарушил молчание, всё говорил, говорил…

Целовал ей руки, каялся, просил прощения, признавался в любви. Он боялся разжать объятья, чтобы его Иришка не ускользнула больше, как видение из снов.

Олег забрал жену домой, после всей волокиты с восстановлением документов, положил её к себе в больницу на обследование и блестяще провел операцию, пытаясь восстановить порванные связки. Потом долго выхаживал, как ребёнка, они вместе делали процедуры и упражнения. Наконец то, спустя три месяца, Ира произнесла шепотом свои первые после аварии слова:

— Спасибо, Олежек, я тебя люблю!

Позже они с супругой не раз приходили в интернат вместе с гостинцами проведать Антона. Он каждый раз радовался, как ребёнок, ведь был сиротой и его раньше никогда не навещали. Олег с Ириной даже выучили язык жестов, чтобы иметь возможность общаться на понятном Антону языке. Они оба были безумно благодарны этому парню за его неравнодушие и человечность. Ведь если бы не он, и конечно, не помощь Господа, неизвестно, суждено ли было семье воссоединиться. Ясно одно, отчаиваться никогда не стоит, всё может измениться в любой момент, главное верить в лучшее.