После того, как жена вероломно ему изменила, и так же вероломно отжала квартиру, Борису пришлось вернуться к матери. Конечно, он попытался действовать через суд, но там его на смех подняли. Типа, что он хочет, если квартира принадлежит вообще матери его жены.
Ну, и что, что принадлежит? Вообще-то, он, Борис, жил там с этой вероломной женщиной, дочерью той самой владелицы, почти 13 лет. И да, он там не один гвоздь вбил. Даже кухонный гарнитур сам вешал. Да, его тоже им купила тёща. Но ведь это не по Бориса вине у них в семье трудности были.
Просто в городе, таким специалистам, как он, сложно найти работу. А на какого-нибудь грузчика, он не согласен. Да и зачем было учиться два с половиной года в училище, чтобы потом грузчиком работать? Он так и не понял, кто над ним смеялся. То ли сама судья, которая почему-то была в том кабинете, то ли ещё какой-то человек при должности, но имя той женщины он запомнил. Даже записал, потому что пообещал на неё написать жалобу! И не просто жалобу, а пойти в прокуратуру всей страны!
После того, как жена его с позором выдворила, пришлось Борису подхватить чемоданчик и двинуться туда, откуда он так хотел уехать. А именно, в деревню к матери.
До 35 лет он жил там, всё надеясь, что судьба ему улыбнется. Да, бывает так, что не только девушки мечтают о принцах, но и мужчины о принцессах. Вот и Борис ждал и готовился. Мать пилила, говорила, что жениться пора, что внуков ей понянчить хочется. А Борис не понимал, как так можно? Жениться на том нужно, от кого хоть какой-нибудь толк будет.
Борис, как только к матери в дом вошёл, так и понял, что ничего хорошего его тут не ждёт. Мать лежала под одеялом. Дома не топлено, воняет лекарствами. Нет, на такое он не подписывался. Он вообще-то привык, что это за ним ухаживают. Светка, кстати, по первовости хорошо со своими обязанностями справлялась. Ну, это не удивительно. Ей-то уже 30 было, а замуж никто и не думал брать. Это Боря сжалился над ней. И то, только потому, что квартира им обещана была. Светка ещё вспомнит его! Кому она нужна вообще, кроме, как ему. А он теперь её не простит. Это же надо так подло поступить с ним. Столько лет он ей отдал, а она просто взяла, и лишила его всего, что он давно считал своим.
— Мать, что лежишь? Гостей не встречаешь?
Пожилая женщина подняла голову от подушки.
— Ой, Боря, сыночек… Как же ты так? Приболела я, видишь…
— Да вижу. Знал бы и не поехал. Поесть ничего нету, что ли? Придется ещё и кушать самому себе готовить. Вот напасть.
Боря пожарил себе яичницу с колбаской, с аппетитом покушал. Матери даже не предложил. Она молча наблюдала за ним.
— Что тебя привело, Боренька? Столько лет носа не казал, а сегодня вдруг приехал.
— Ну, вот так получилось. Не знал, какую змею на груди пригрел. Ну, ничего, я этой Светке ещё устрою, и заступнице её, этой Эмме Карловне тоже!
Боря погрозил невидимому противнику кулаком. Мать вздохнула, откинулась на подушки.
— Выгнала тебя Светочка всё-таки. Ты что же, Боря, так и не стал работать?
— Мать, ну хоть ты не начинай! Я что, грузчиком по-вашему должен работать?
Мама махнула рукой.
— Так если ты не умеешь ничего больше!
— Я, вообще-то, радиотехник!
— Ой, не смеши, Боренька. Какой из тебя радиотехник? Ты же даже проигрыватель не смог починить. Радиотехник он…
Такого Борис стерпеть не мог. Ладно Светка, чужая женщина, но мать-то.
— Ты вот что хочешь сказать? А мать?
Он недобро прищурился.
— А и говорить тут нечего. Молодец Света, что выгнала тебя! Жаль только, что внучка больше не увижу, а всё из-за тебя.
— Внучка ей жалко стало! А знаешь ли ты, что родной сын за отца не заступился, когда его мать беспредел творила?
Борис вскочил, забегал по дому. Потом увидел, что мать его не слушает, отвернулась к стене и закрыла глаза. Он направился во двор, громко хлопнув дверью. Присел на лавочку перед калиткой, закурил. Тут же рядом, как из-под земли, сосед вырос.
— Борис, никак ты?
— Я, дед Филиппыч.
— Ну, здорово, тогда. Он присел рядом.
— Как там мать? Раз приехал, то, совсем плохо?
Боря и сам не знал, почему утвердительно кивнул. В голове рождалась какая-то мысль. Какая-то не совсем ясная, не совсем понятная, и даже опасная…
Но что это, Боря ещё не до конца понимал.
— Ну, так возраст, да и работала Ивановна всегда тяжело. Вот и собралось всё в старости. Ох, грехи наши тяжкие… Ты зови, если что…
— Если что?
Филиппыч неопределенно махнул рукой и подался к себе домой. А Боря задумался. Мысль начинала обретать форму. Сначала он испугался. Потом встал, прошёлся вокруг дома. Дом у них большой, справный. За такой денег отвалят немало. Тем более сейчас городские все в деревню кинулись. Загазованность им в городе не нравится. А в деревне у них тут кислород. Такие дома, как горячие пирожки разлетаются. А если в деревне ещё и озеро… Борис даже руки потёр…
Озеро у них было. Пусть не в самой деревне, но почти сразу за ней. Только вот…
Мда, мать никогда не даст согласие продать дом. А ведь Боря мог бы машину купить. Поехать, отдохнуть куда-нибудь. Столько лет, а он ни разу на море не было. Он слышал, как тёща его, теперь уже бывшая, говорила Светке:
— Вот прожила столько лет с мужиком, а он тебя даже на море не свёз. Забавно, а его кто-нибудь свёз?
Вообще, почему принято, что мужик должен обо всём думать? А он что, не человек? Он тоже на море хочет. И хорошо бы чтобы жена об этом подумала. Так что, у него к Светке претензий не меньше!
Боря снова сел на лавочку. Мысль обрела четкие очертания. Если мать умрет, то дом станет его. Можно его продать. Скорее всего, ждать осталось недолго. Только…
Похороны нынче удовольствие дорогое…
Несколько дней Боря внимательно наблюдал за матерью. Она угасала, и он, конечно, это видел. У неё закончились какие-то таблетки, она попросила его купить. Он купил, конечно, безобидные витаминки. Зачем старому человеку всякую дрянь есть? Там же в таблетках сплошная химия. Как-то рано утром Борис разбудил мать.
— Вставай. Давай-ка вставай.
— Куда Боренька? Не могу я…
— Как куда? К врачу поедем. Я в городе, ради такого случая машину у знакомого попросил.
Женщина удивлённо посмотрела на него. Это же надо, а она и не знала, что он такой заботливый.
Боря ехал молча. Ехал долго.
— Сынок, долго ещё? Растрясло меня всю, совсем плохо стало…
— А мы сейчас остановимся, подышим. И дальше поедем.
Он остановился, помог матери выйти, посадил её на травку. Женщина осмотрелась.
— Где это мы?
Вокруг стеной стоял лес. Красивый, сухой, а ехали они по чему-то, что лишь очень отдаленно напоминало дорогу. Машины по ней точно много лет не ездили.
— Отдыхай. Отдыхай, сколько влезет.
Боря быстро сел в машину, и уехал. Женщина протягивала руки вслед машине, но сын даже не притормозил.
— Сынок… Как же это, сынок? А я…
Через час, когда Ивановна, наконец, поняла, что возвращаться за ней никто не будет, она горько расплакалась. Вот жила, всё для сына, все для семьи. Потом и невестку любила, и внучка…
А помирать в лесу придётся, куда её родной сын привёз. Ну, что же…
Видимо заслужила она так. Видимо бог её покарал, за то, что в своё время, точно так же, как Света, выгнала папу Бори. Такого же бездельника и мечтателя. А он не смог один жить. Быстро спился и помер. Признаться, Галина Ивановна всю жизнь считала себя в этом виноватой…
Свежий воздух, природа. Галина Ивановна почувствовала, что ей стало немного легче. Она попыталась подняться, и у неё это получилось. Женщина нашла какую-то палку, и опираясь на неё, пошла в ту сторону, откуда её привёз сын. Она не надеялась, что доберётся до дома, но очень хотела выйти из леса, чтобы дикие животные не напали.
Прошла она не так уж много, но в глазах стало темнеть, и Галина Ивановна упала. Прежде, чем потерять сознание, она услышала какой-то шум.
— Боренька, вернулся…
Эмма Карловна просто обожала лес. К сожалению, выбраться в лес из-за работы удавалось не так уж часто. Но сегодня она, отбросив все дела, взяла корзинку, верного спаниеля Пушку, и рванула на свободу. Она отлично ориентировалась на местности, даже имела за это несколько наград, и решила ехать сегодня, пока можно проехать. Тем более, что одна из недавних клиенток, очень приятная женщина, так разрекламировала лес, рядом с которым жила её свекровь…
Женщина вышла из машины.
— Господи, хорошо-то как…
Она несколько раз глубоко вздохнула, но тут Пушка залаял и совался с места. Эмма Карловна не обратила на пса никакого внимания. Он тоже давно не был на природе, поэтому первое время будет каждую муху облаивать. Но пёс не унимался. Лай превратился в какой-то визг. Эмма Карловна достала с переднего сиденья карабин и двинулась на звук. Раздвинула ветки и ахнула.
— Господи, что же это?
Она бросилась к лежащей старушке.
— Жива…
Старушка лежала на боку. Она как будто улыбалась.
— Женщина! Бабушка…
Старушка едва слышно сказала:
— Боренька…
Почти полчаса понадобилось хрупкой женщине, чтобы затащить старушку в машину. Пушка прыгал, лаял, и всячески старался помочь.
В больнице Эмме Карловне сказали:
— Никаких насильственных следов нет. Может быть, старушка заблудилась сама?
— Не знаю. Я не видела никаких корзинок. Хотя, может она их раньше потеряла. Как она?
— Вы знаете, организм ослаблен. Я бы сказал, что женщина в последнее время недоедала, и к тому же не принимала лекарства. Ничего, немного у нас побудет, подлатаем. А документов никаких?
— Нет, ничего не было. Да и кто в лес берёт документы. Ой, подождите, может быть, пока не поднимать полицию? У меня есть женщина знакомая из тех краев, я покажу ей фото бабушки, вдруг узнает?
— Если у неё никого нет… А может она и не местная.
— Вы же можете немного подождать?
— Конечно, Эмма Карловна. Я вам доверяю, как себе.
Она сделала несколько снимков бабушки и отправила Светлане. Та сразу перезвонила:
— Не очень поняла…
— Светочка, вы не знаете эту женщину? Я нашла её в лесу без сознания…
— Где вы?
Эмма растерялась.
— В больнице.
— Я сейчас приеду.
Эмма Карловна растерянно смотрела на трубку. Потом пожала плечами. Видимо, всё-таки знакомая.
Света приехала через 15 минут. Она попросила разрешения поговорить со старушкой. Потом вышла, присела рядом с Эммой Карловной.
— Это моя свекровь. Её Боря вывез в лес умирать. Видимо, дом ему понадобился.
Эмма ахнула.
— Света, так это же подсудное дело.
Борис долго ждать не мог. Он и так терпел целую неделю. Нужно найти нотариуса, который без проблем оформит на него наследство. Не может он ждать полгода. Или сколько там нужно…
Как назло, все адвокаты и нотариусы сидели в одной конторе. Город у них небольшой, и их всего раз-два и обчелся. Боря очень надеялся, что он не попадет к Эмме Карловне. А то она начнет вставлять ему палки в колеса. Боря всё продумал. Если предложить нотариусу, скажем четвёртую, нет, пятую часть дома, ну деньгами, конечно, они обо всем договорятся.
Его проводили в большой кабинет, усадили за стол. Пока в кабинете никого не было, Боря достал документы на дом. Он всё нужное нашёл у матери в шкафу.
— Это очень хорошо, что вы принесли документы.
Он обернулся. Перед ним стояла Эмма Карловна и улыбалась. Он осторожно улыбнулся в ответ.
— Почему хорошо?
— Ну, ведь нужно решить вопрос по наследству.
Боря чуть не хлопнул себя по лбу. Ну, конечно, он же записывался. Эмма Карловна взяла документы, положила себе на стол. Потом подошла к какой-то двери.
— Проходите.
В кабинете появилась Светлана и … Его мать…
Боря даже встать не смог. Мама не смотрела на него. Эмма Карловна сказала:
— Сейчас, в присутствии…
Боря сквозь туман слушал, что мама оформляет дарственную на свою бывшую невестку и внука.
— А я…
Света повернулась к нему.
— А ты.. Ты должен в ногах у матери валяться, потому что она не дала тебя гада, посадить. Как ты мог, Боря? Как? Ты же лентяй, тунеядец, но не убийца…
Они вышли из кабинета, а он так и остался сидеть. Мать ни разу не посмотрела на него.
— Куда же мне теперь?..
Эмма Карловна усмехнулась:
— Могу помочь… Таких, как вы, принимают в одном заведении круглосуточно. Тем более, что вам есть за что… Позвонить?
Он вскочил и бросился вон, безумно напугав секретаря, которая как раз направлялась в кабинет. Боря бежал, не разбирая дороги, и остановился отдышаться только на какой-то незнакомой улице. Пока дышал, на глаза попалось объявление:
«Требуются рабочие, общежитие предоставляется…»
Он схватился за телефон…
0 Комментарий