Светлана сидела на скамейке, только что её выписали из роддома. Она всё сделала неправильно, нужно было оставить ребёнка там, государство позаботилось бы о нём, а она не сможет. Не сможет никак, ей некуда пойти, её бросил парень, как только узнал, что она беременна. Да и не парень это вовсе был, как выяснилось потом, а вполне себе женатый молодой мужчина, которому захотелось острых ощущений на стороне. Она не смогла оставить его там, своё маленькое счастье, которое из-за её нерешительности теперь может умереть от голода и холода.
Света сквозь слёзы смотрела на крохотный носик ребёнка, на малюсенькие реснички и слёзы капали на одеялко в которое был завёрнут ребёнок.
Света рано осталась без родителей. Дом, в котором они жили, сгорел через полгода после их смерти. Пожарные сказали, что это было из-за плохой проводки. Ей ничего не оставалось, кроме как переехать в город к тётке отца. Та была не рада, что приехала, своих трое, но не выгнала, и на том спасибо.
Света смогла окончить школу, устроилась на работу. О дальнейшей учёбе, конечно думала, но когда-нибудь потом, в будущем. И тут в её жизни проявился Савелий, красивый, на машине. Тётка, как только узнала, что она с парнем встречается, сразу сказала, чтобы Света себе комнату искала, и у неё больше не жила. Савелий помог, нашёл ей комнату в общежитии, кстати, за которую она уже два месяца не платила и скорее всего её вещи выставлены в коридор.
Света вытерла глаза.
«Что же делать-то теперь?..»
Рядом за кустами раздался какой-то шорох. Она увидела, что там две медсестры вышли покурить.
— Галя, ты видела сегодня? Нашу Тамару Ивановну муж забирал.
— Видела, конечно. Жалко её, хорошая такая. Сама врач и такое…
— Ну, врач не врач, а от такого никто не застрахован, но жалко. Сама чернее тучи, у мужа глаза такие безжизненные. Катя, как думаешь, она сможет после такого вернуться к работе? Своего ребёнка потеряла, детей больше иметь не может, а тут каждый день роды принимать.
— Не знаю.., я бы точно не смогла, а она… Она же доктор, и такой хороший.
— Ну так-то да… Они так долго этой беременности ждали. Ей уже за 40. Дом новый построили. Видела, как от церкви поворачиваешь, такой с зелёной крышей?
— А-а-а, это их? А я ещё думала, надо же, в нашем городе первый такой дом.
— Их, они всё старались, всё детей ждали.
— Да уж, кому-то кому эти дети вообще не нужны Бог по несколько даёт. А кто ждёт и хочет, и воспитать может… Эх…
— Ну что ты начинаешь? Ну, какой бог? Сама в медицине работаешь, а какую-то ерунду говоришь. Как будто не знаешь, как дети получаются…
Голоса удались, а Света смотрела на сына.
— Прости меня. Я очень надеюсь, что всё будет так, как я задумала…
Она встала и пошла в сторону церкви.
«Нужно всё продумать, чтобы всё сложилось.»
Почти час она провела в церкви, тихо плакала. Вышло только когда ребёнок начал кряхтеть. Нашла укромный уголок, перепелинала, покормила и посмотрела на небо.
— Ещё часик и пойдём…
Света посидела в парке, посмотрела на уток. Долго там находиться не могла, потому что много мамочек с детьми было. Она прекрасно понимала, что ей вот так с сыном не гулять, не учить его пинать мячик. Вообще, ещё час, и жизнь её закончится, потому что сердце и душа останутся вместе с сыном…
Начало смеркаться. Светлана стояла напротив большого нового дома с зелёной крышей. В окнах горел свет, на улице никого. Она нежно поцеловала сына в носик.
— Пора моё солнышко…
Из глаз не останавливаясь катились слёзы. Света хотела кричать, убить себя, но она медленно шла к дому. На крылечке было много места. Она поставила по центру коробку, которую только что взяла на помойке, положила туда сына. Мальчик начал плакать. Света зажмурилась. Его крики просто разрезали её на куски. Светлана нажала на звонок, держала долго, а потом бросилась бежать.
Сын всё так же плакал. Она спряталась за дерево. Дверь открылась, и мужской голос громко позвал:
— Тамара! Тамара, иди сюда, скорее!
Света зажала зубами рукав куртки, чтобы не закричать, чтобы не броситься туда и не отобрать у них своего ребёнка.
Из дома вышла женщина. Она схватила на руки малыша.
— Толя, быстро домой.
— Тамара, нужно вызвать…
— Никого не нужно вызывать. Тихо, давай домой.
Хлопнула дверь, и плач малыша стал неслышен.
Света медленно сползла по стволу дерева на землю…
Сколько так пролежала, она не знала. Очнулась, когда на улице было уже совсем темно. Светлана поднялась и побрела к выходу из города, ей здесь больше нечего было делать. В кармане документы, да и они ей наверное больше не пригодятся…
Через час она оказалась на трассе. Ещё через 30 минут её подобрала какая-то фура. Пожилой мужчина ехал куда-то на север, а она сказала, что ей нужно именно туда.
***
— Матвей, как я рада, что вы приехали!
Матвей, который только что вышел из машины, обнял мать.
— Мама, ну что ты сидишь на жаре? Ты же знаешь, что у тебя давление.
— Ой перестань. Какое ещё давление? А где моё маленькое солнышко?
Из машины вышла молодая симпатичная женщина, у неё на руках сидел мальчуган лет двух. Он хлопал заспанными глазками и щурился. Наконец увидел бабушку и сразу проснулся.
— Ба…
Тамара Ивановна протянула руки:
— Иди скорее к бабушке, иди моё солнышко. Здравствуй, Вера.
Невестка отдала ей сына и рассмеялась:
— Всё Матвей, на два дня можно забыть, что у нас есть ребёнок.
Тамара Ивановна отмахнулась:
— А вы и отдохните, вы моего ненаглядного каждый день видите, а мне только раз в месяц привозите.
Матвей улыбнулся:
— Мам, мы с удовольствием отдохнём. Вот удочки привёз, буду учить Веру рыбу ловить. Как тут наша речка не высохла?
Вера сморщилась, как будто лимон съела, а Тамара Ивановна подмигнула ей:
— Матвей, ну какая рыба, о чём ты? Во-первых, рыбы давно уже нет, всё выловили. А во-вторых, что это значит, приехал к матери, а сам на речку с утра до ночи?
Вера обняла свекровь:
— И не говорите Тамара Ивановна, идти комаров кормить. Я бы вам лучше помогла огурчики закрыть или ещё чего.
Матвей вздрогнул:
— Сговорились. Я всегда подозревал, что вы интриги за моей спиной плетёте. Ну и ладно, тогда крышу буду перекрывать, давно уж собирались. И Пашкина машина вроде как стоит.
— Точно, приехал в отпуск, спрашивал вчера про тебя.
— А вот и хорошо.
День пролетел незаметно. Матвей хитро улыбался, до сих пор не сказал матери, что приехали не на выходные, а на три недели. Решили отпуск здесь провести. После смерти отца, мать сдала, но старалась не подавать виду.
Матвей давно жил в другом городе. Пошёл по стопам мамы и считался одним из лучших врачей. Самые сложные роды, самые сложные операции делал. Всё начинал он здесь, а потом уж его пригласили в новый перинатальный центр. Там и познакомился с Верой, которая работала в центре бухгалтером. Они старались приезжать почаще, но работа Матвея надолго не отпускала. А тут отпуск. Поговорил он с женой и они решили махнуть к матери. Дел накопилось видимо-невидимо.
На следующий день, вечером, решили посидеть, пожарить мясо. Тем более, что они с Пашкой, другом детства, уже и план составили: как крышу здесь менять, а потом в доме матери Павла.
Пашка смеялся:
— Правильно построенный план – это ж половина дела, а потому за это можно и выпить.
Тамара Ивановна суетись у стола, хоть и ругалась на неё Вера, но разве могла она усидеть, когда родные так собрались. Ох, нечасто такое случалось.
Маленький Андрюша довольно рычал в песочнице буксуя там игрушечным КамАЗом.
Матвей довольно улыбался.
— Мам, у меня для тебя новость.
— Какая Матвеюшка?
— Ну не знаю, может ты и не обрадуешься.
— Да говори уже! – она шутливо шлёпнула его полотенцем.
— Мам, как хочешь, но мы к тебе на 3 недели.
Тамара Ивановна ахнула и села на скамеечку:
— А что ж ты молчал? Господи, радость-то какая! — она смахнула слезу.
Матвей испугался:
— Мам, ты чего? Чего плачешь?
— Да это от радости, сынок.
Они смеялись, разговаривали на все темы, и не сразу заметили, что у калитки стоит женщина. Матвей поднялся и пошёл к ней навстречу.
— Здравствуйте. Вы к нам? Проходите.
Незнакомка нерешительно шагнула к столу.
— Простите, я наверное. не вовремя…
Вера внимательно посмотрела на женщину. Что-то было не так. Перевела взгляд на Тамару Ивановну и увидела, что та сидит бледная держась за сердце. Вера кинулась к ней.
— Тамара Ивановна, что с вами? Матвей!
Матвей кинулся к матери. Вместе с Павлом они повели её домой. Померили давление, дали лекарство. Когда маме стало полегче, Матвей вернулся во двор.
— А где эта женщина?
Вера взглянула на него:
— Она исчезла сразу, как Тамаре Ивановне стало плохо.
— Ничего не понимаю… Она что, знакомая мамы?
Вера и Павел переглянулись.
— Матвей, возможно, это какая-то ваша родственница.
— Это почему вы так решили? Хотя мне её лицо тоже показалось знакомым, но я не знаю никаких таких родственников.
— Матвей.., её лицо тебе не просто знакомо, его каждый день в зеркале видишь… Вы с ней настолько похожи, что если бы я не знала всех вас, я бы сказала, что она твоя мать…
— Вер, да ну, перестань.
Матвей растерянно повернулся к Паше, но тот кивнул:
— Как две капли воды. Отвечаю.
Матвей присел на скамейку.
— Ничего не понимаю… Что всё это значит? Получается, что она кто-то маме или папе… А учитывая, что я её никогда не видел, она с ними совсем не общалась…
На минуту повисла пауза, а потом все услышали голос Тамары Ивановны:
— Нет Матвей, она нам не родственница, а вот тебе, да… А так понимаю, это твоя настоящая мать приходила…
Матвей побледнел. Вера сразу взяла его за руку.
— Кто?
Тамара Ивановна тяжело спустилась с крыльца. Паша подскочил, чтобы помочь ей. Она присела.
— Наверное давно нужно было тебе рассказать, но считала, что она никогда не появится, надеялась… Всю жизнь думала, почему она так поступила, но так и не поняла…
Тамара Ивановна рассказала, как долго у них не было детей, как потеряла ребёнка, как мысли всякие нехорошие в голове были, а потом как-то вечером в дверь позвонили…
— В одеялке была записка, там было всего несколько слов: ‘Пожалуйста, дайте ему то, что не смогу дать я. Дайте ему счастье.’ Времена тогда мутные были, у нас деньги водились, да и в городке мы с отцом не последними людьми были. Правда, пришлось потом поменять работу, ездить на другой конец города, чтобы на ненужные вопросы не отвечать. Ну а потом… Всё забылось. Все думали, что ты наш сын… Матвей, я очень люблю тебя. Ты для меня самый родной и единственный. Но что-то мне подсказывает, не просто так она тебя бросила, понимаешь? Не потому что ты был ей не нужен. Я понимаю, всё это переварить для тебя сложно…
— Мам, ты что, хочешь, чтобы я поговорил с ней?
— Да.
Вера положила руку на руку мужа.
— Я тоже так думаю, ты ведь всё равно постоянно думать о ней будешь.
— Где же я её возьму то теперь?
Паша подошёл к калитке, выглянул.
— Она там, стоит у дерева, плачет вроде.
Матвей встал. Он вообще не понимал, о чём будет разговаривать с женщиной, которая когда-то бросила его.
«Вообще зачем это всё? Непонятно. Ведь всё прекрасно. Мама, которую он любит. Папа, пусть его уже нет рядом.»
Он это думал, а ноги несли его к незнакомке, которая вправду стояла у дерева.
— Здравствуйте. Наверное, нам нужно поговорить.
Она испуганно посмотрела на него, потом робко протянула руку, дотронулась.
— Мне ничего не нужно, ты не подумай, просто выслушай меня…
***
Прошло 3 года.
Матвей въехал во двор. Теперь все отпуска они проводили здесь, потому что теперь его здесь ждали сразу две мамы.
— Ау, где все? Бегите, внуков разбирайте!
Из машины выскочил Андрей, потом вышла Вера, держа на руках годовалую дочку.
Из дома выбежала Светлана, а следом за ней Тамара Ивановна.
— Ой, Господи, с утра всё в окно смотрели, а всё равно пропустили.
Света купила домик неподалёку от Тамары Ивановны, с её разрешения. Сначала общались осторожно, понемногу, а потом так сдружились, что по одному и не бывали. Вместе внуков ждали, вместе любили сына, одного на двоих. Вечерами рассказывали друг другу о жизни. Тамара про детство Матвея, а Света про свои скитания и переживания. Не совсем обычная теперь у них семья была, но Матвей смеялся:
— Надо же, сам доктор, помогаю женщинам мамами стать, но и подумать не мог, что у меня самого две мамы будет, а у моих детей сразу три бабушки…
0 Комментарий