-Ох! – Воскликнула Нина Попова, когда машина скорой помощи подскочила на выбоине.
Молодая женщина поморщилась, касаясь пальцами висков. У неё с самого утра была жуткая мигрень, а такая встряска усугубляла положение.
-Лёшка! – Донёсся из кабины недовольный голос фельдшера, Юрки Горькина. – Ты чего сегодня, словно первый раз за рулём? Не картошку везёшь, вообще-то! Или возомнил себя гонщиком Формулы-1?
Алексей лишь хмыкнул, ловко входя в поворот на перекрестке:
-Не возмущайся там, мелкий, а то побежишь за машиной! – Задорно сообщил он недовольному пассажиру. – Либо на маршрутке поедешь. Тогда узнаешь, что такое Формула-1 на русских дорогах, да и дрифт с форсажем. Правильно, Нинель?
Лёша весело подмигнул врачу, что сидела рядом, на мгновение отвлекаясь от дороги. Нина лишь улыбнулась и покачала головой, не встревая в спор мальчишек. Разговоры про дрифт были ей чужды, да и вообще, она привыкла, что Лёша и Юра ворчат друг на друга. Однако её команда была Нине по душе. Взрослый водитель Алексей, со специфическим чувством юмора и простодушным характером русского мужика, да молодой и энергичный Юра, который обожал технику и мог часами рассказывать про новинки смартфонов или ультра модных и умных часов. Рядом с ними она чувствовала себя в комфорте и безопасности. Даже когда Лёша, посмеиваясь в бороду, спрашивал у Юры, что умнее: его часы или сам фельдшер? Однако на вызовах они работали сплочённо, понимали друг друга с полуслова. Ругаться было попросту некогда, ведь пациенты их бригады были самыми важными – дети. Ситуации были разными. Зачастую их вызывали, можно сказать, попусту. Родители, заметив у ребёнка подозрительный прыщик на руке, сразу лезли в интернет и ставили диагноз: вирус коксаки, ветреная оспа или ещё что похуже… О том, что до этого ребёнок был у бабушки с дедушкой, и уплетал за обе щеки шоколад и сладости, которые могли спровоцировать аллергию, они благополучно забывали.
Однако были и страшные вызовы. Например, Нина навсегда запомнила, как приехала за маленьким ребёнком, который вылил на себя чайник с кипятком. Притом было ясно, что за ребёнком не досмотрели родители, которые были в состоянии алкогольного опьянения. Ниночка тогда только начинала работать в детской неотложке, поэтому ситуация была для неё вдвойне пугающей. Женщине пришлось взять себя в руки, которые начинали дрожать, почти выключить эмоции, справиться с чувствами. Столько лет прошло, а в памяти педиатра были слишком свежи ты яркие моменты ночного вызова. Она помнила, как они с бешеной скоростью, не выключая сирену, игнорируя знаки светофора, неслись в больницу. Как бы не шутил Юра, но Алексей тогда вел их машину быстрее любого пилота болида Формулы-1. Буквально в километре от больницы у малыша наступила клиническая смерть. Однако Юра и Нина не намеревались сдаваться. Они не прекращали реанимационных мероприятий, когда их машина влетела во двор больницы. Врачи спешно понесли ребёнка прямо в операционную…
В итоге, всё закончилось хорошо. Ребёнку спасли не только жизнь, но и судьбу. Как Нина узнала позже, его от горе-родителей забрали бабушка с дедушкой, увезли в другой город. Она надеялась, что с мальчиком всё будет хорошо. В общем, работа у них была тревожная. Однако они ни на что бы её не поменяли. Ведь заниматься спасением людей, дарить им надежду – это было то, ради чего врачи жили. И им это удавалось. Родители и родственники маленьких пациентов их бригаде посвящали благодарности! За скорость, профессионализм, чуткость и отзывчивость.
Однажды Нину даже назвали настоящим ангелом-хранителем. Мама одной девочки, схватив врача за руки, горячо благодарила за помощь. Она называла Нину голубкой и ангелом. Возможно, причина таких сравнений была ещё и во внешнем виде врача. Нина выглядела гораздо моложе своих лет, на вид ей нельзя было дать больше двадцати трех, и то, с натяжкой. У женщины, которой недавно исполнилось двадцать девять, даже требовали паспорт в магазине, если она покупала бутылку вина. Также у Нины были огромные голубые глаза, цвета безоблачного неба. Лицо имело форму сердечка, женщина могла похвастаться хорошей кожей, которая словно светилась изнутри, даже без тонального крема. Светлые длинные волосы, она заплетала в тугую косу, чтобы не мешали работать. Улыбка делала её лицо ещё более милым. В общем, Нина была идеальной кандидатурой на роль педиатра. Дети сразу доверяли столь славному и милому врачу, вовсе не пугаясь её формы или холодного стетоскопа.
Сейчас врачи мчались на очередной вызов. Оператор сообщила, что у ребёнка, учащегося детского сада, поднялась температура. Сейчас таких вызовов было много, на дворе был сезон простуд. «Карета скорой помощи» вновь притормозила, мягко проехав по «лежачему полицейскому». На этот раз Алексей был аккуратнее, но Нина всё равно застонала, чувствуя, словно мозг перекатывается в её черепной коробке:
-Да что же такое… — Проворчала она, утыкаясь лбом в холодное стекло.
-Плохо ночные дежурства даются, да? – Сочувственно прокомментировал её состояние водитель, меняя скорость. – У тебя же полторы ставки, правда?
Недаром в медицинских кругах ходит присказка, что если врач работает на одну ставку, то есть нечего, а если на две — некогда. Мужчина сочно рассмеялся своей злободневной шутке, но Нина едва смогла растянуть губы в вымученную улыбку. Лёша покосился на врача:
-Что, Нинель, головка бо-бо? – С искренним сочувствием поинтересовался водитель. – Ты у нас, как сапожник без сапог. Чего таблетку не выпьешь? Врач, всё-таки.
-Да пила уже! – Грустно вздохнула Нина. – Не помогает.
-Понима-аю! — Растянул водитель. – Я тут недавно накатил с друзьями в баре… Утром проснулся, так меня только гильотина бы спасла от такой боли! Это все импортные напитки! Вод дед у меня самогонку гнал! После неё я мог хоть за руль с утра садиться, был свежий, как огурчик!
Нина пыталась слушать мужчину и его рассказы, однако удавалось плохо. Боль стала такой нестерпимой, что девушка полезла в сумку, за ещё одной порцией обезболивающего. Она обнаружила полупустую пачку таблеток, но, нахмурившись, заметила что-то, что она в сумку не клала. Попова достала упаковку шоколадных конфет с орехами – её самых любимых. Девушка изумленном моргнула, не понимая, как они тут оказались? Конечно, сначала она подумала на мужа. Наверное, Герман сделал ей такой сладкий подарок, чтобы подсластить будни. Ведь в последнее время она частенько грустила. Однако мысль эту пришлось быстренько отмести. Ведь её муж был в очередной командировке, уже целых две недели. Она ждала супруга домой вечером. У врача как раз начинался выходной, осталось лишь пережить эту смену. Попова предвкушала встречу с мужем. Нина решила подготовиться к приезду супруга, приготовить на ужин его любимую паэлью с морепродуктами и овощами. Женщина как раз подсмотрела рецепт в оном из популярных шоу, что без конца крутили по телевизору. А ещё она планировала купить бутылочку хорошего белого вина, что так любил супруг, да и с морепродуктами этот благородный напиток идеально сочетался. Она надеялась настроить супруга на романтику, ведь он, за это время, наверняка соскучился. Дело в том, что их конфетно-букетный период уже давным-давно превратился в рутину. В основном, из-за частых отъездов мужчины и его работы. Да и Нина была слишком увлечена своей профессией. Ночные дежурства и общение с пациентами выжимали из нее соки, как из лимона. Тут не до страсти, когда ты всю ночь выезжал к детям с симптомами ротовируса. В итоге в отношениях Поповых быстро пропала искра. Оба жили работой, муж словно отдалялся от жены. Приходил домой есть, мыться и спать. Поэтому Нина надеялась, что, после разлуки, сможет вновь увидеть в его глазах восхищение, с каким он смотрел на нее прежде.
Осознав, что конфеты не мог подкинуть в её сумку супруг, девушка с интересом осмотрела пачку. Посмотрев на упаковку с другой стороны, она увидела, что к ней приклеен стикер. Ярко-салатовая бумажка вот-вот должна была отвалиться. Нина сняла ее и прочитала короткое послание:
«Лекарство специально для Нины! Способствует выработке гормона серотонина, который улучшает настроение и снимает тревогу. Побочные эффекты: возможно привыкание!»
В конце такого своеобразного лекарственного рецепта было нарисовано кривоватое улыбающееся лицо. Губы Нины растянулись в улыбку, такую же широкую и довольную как у нарисованной мордашки. Хоть отправитель записки не подписался, тайну ему сохранить не удалось. Нина сразу поняла, что это дело рук ее хорошего друга – Вовки Фролова.
Владимир тоже работал врачом. Они учились вместе, были ровесниками, так что бок обок прошли все тяготы студенческой жизни, а теперь делили пополам трудности работы. Вова был именно тем человеком, который чутко улавливал настроение подруги, и всегда старался ее поддержать словом или делом. Однажды, от усталости, женщина уснула прямо в кабине машины. Её смена закончилась, так что спала она крепким сном и с чистой совестью. Проснулась она в ординаторской, заботливо укрытая одеялом. Ей сказали, что Владимир на руках отнёс её в больницу, строго-настрого приказав всем не будить изморенную Нину. Помнится, тогда дома её ждал скандал от Германа, что тогда ходил ещё в статусе жениха и гражданского мужа. Видите ли, когда будущий супруг пытался до благоверной дозвониться, трубку взял некий Вова, заявив категорично, что девушку будить не будет. Конечно, сей конфуз стал причиной небольшого скандала. С тех пор Герман не особо любит лучшего друга своей жены. Нине же тогда было просто приятно, что мужчина её приревновал. Тем более, Герман редко выражал свои чувства. Поэтому такой взрыв эмоций пришёлся девушке по душе. Ведь к Вове она романтических чувств не питала и причину ревности считала глупой. Хотя, положив руку на сердце, она не смогла бы соврать, что Владимир ей никогда не нравился.
Ещё на первом курсе, когда она впервые его увидела, сердце студентки тревожно сжалось, предупреждая об опасности. Вова Фролов был невероятно красивым будущим врачом. Плечи широкие, мышцы на руках выделялись. Взглянув на него один раз, даже их ректор сказала, что с такими бицепсами и трицепсами, ему будет очень удобно таскать носилки с пациентами… Лицо его было скуластым, мужественным. Губы красивые, очерченные яркой линией. Волосы темно-коричневые, цвета насыщенного шоколада, который сладкоежка-Нина так любила. Глаза зеленые, глубокого оттенка хвойного леса. Владимир сразу произвел фурор среди однокурсниц и представительниц прекрасного пола на других курсах и факультетах. Наверное, именно поэтому Нина быстренько затушила в себе тлеющий огонек зарождающихся чувств. Она была миниатюрной блондинкой, что училась на бюджетном месте. Студентка просто не представляла, как могла бы составить конкуренцию всем этим длинноногим красоткам, одетым в брендовые вещи и намазанным с ног до головы французскими кремами и блестящими хайлайтерами. Нина попросту меркла на их фоне. Да и потом, не было у нее времени на всю эту романтику! Ей надо было учиться.
В конце концов, она решила посвятить свою жизнь спасению человеческих жизней. Значит, на ошибки она права не имела, как и на пропуски лекций. Как ни странно, но мальчик с внешностью модели и лицом греческого бога, был с ней солидарен. Они с Владимиром стали звёздами курса, которых ставили в пример остальным. Неудивительно, что, в итоге, они поладили, а затем и крепко сдружились. Сначала студенты просто обсуждали лекции, или интересные случаи из практики, затем стали и свободное время проводить вместе. Их даже прозвали «Шурик и Лидочка», как одноименных персонажей из старой комедии Гайдая. Настолько они были увлечены учебой, что никого вокруг не замечали, да и ходили вечно вместе.
Шло время. Их дружба продолжалась. Парень поддерживал подругу всегда и во всём. Он был тем человеком, кому Нина могла доверить любой секрет и на чью помощь надеялась в первую очередь. Так продолжалось и после выпуска в университете. Хоть они были разные по характеру, но отлично ладили. Владимир жил на всю катушку. Уж наслушалась Нина за их дружбу историй про различных барышень, которые мечтали носить фамилию Фролова! Однако шатен продолжал влачить холостяцкое существование, не обременяя себя долгосрочными и серьёзными отношениями.
Нина же встретила Германа. Мужчина был интересным, умным, да ещё и обеспеченным. Попов владел фирмой, что специализировалась на поставке медицинского оборудования. Их компания занималась комплектацией некоторых кабинетов в их больнице. Так, на работе, Герман и встретился с Ниной. Ему с первого взгляда понравилась миловидная, но рассудительная врач. Очаровали мужчину её бездонные глаза, похожие на чистые озера и светлая улыбка. Нине же, не сильно разбалованной мужским вниманием, очень польстил интерес такой видной персоны. Позже ей понравился и сам Герман, как интересная личность. Отношения молодых людей развивались спокойно, без особых всплесков эмоций. Оба были людьми занятыми. Встречались они, чуть ли не по расписанию, которое частенько приходилось перекраивать. То Нину вызывали на работу в срочном порядке, то у Германа намечалась очередная прибыльная сделка.
Зато ухаживал Герман красиво. Водил Нину в дорогие рестораны, в театры, на оперу и балет, не забыв перед этим подарить ей платье или драгоценное украшение, которое девушка непременно должна была надеть в этот вечер. Позже Нина узнала, что все эти вещи выбирал не он, а его секретарша. Мужчина даже не согласовывал конечный подарок, полагаясь на вкус другой женщины.
-Пойми, Нина. – Объяснился он, когда правда всплыла наружу. – У меня нет времени, чтобы ходить по магазинам и выбирать тебе наряд. У Ольги отличный вкус, она молодая, разбирается в ваших женских потребностях гораздо лучше, чем я. У неё больше шансов тебе угодить. А я лучше потрачу это время на то, чтобы заработать деньги, на эти самые подарки.
Ситуация была неоднозначная. Кого-то могло бы задеть такое отношение. Однако девушка не стала относиться к этой новости критично. Дарёному коню в зубы не смотрят.
Так считали и мама Нины. Виолетта Руслановна была в восторге от Германа. Он был галантным, обходительным, вежливым. Всегда ходил в костюме и галстуке, не появлялся на пороге их дома, без угощений или букета цветов для будущей свекрови.
-Ты, Нина, смотри, не проворонь такую удачную партию! – Шептала мама на ухо дочери, когда они на кухне нарезали шоколадный торт, что к чаю принес жених. – Тебе очень повезло его встретить, дочка! Будешь всегда одета, обута и сыта. Не то, что Лидка наша! Вышла замуж за работягу, и что? Вон, мыкаются по съёмным квартирам, одна другой хуже. А Игорёк всё никак работу не найдёт нормальную.
-Мам, не наговаривай на Игоря, он старается. – Встала на защиту зятя Нина. – Да и потом, они с Лидой любят друг друга!
Виолетта Руслановна лишь фыркнула. Она поддела лопаткой самый большой кусок торта и умастила его на блюдце для гостя:
-Любовью сыт не будишь, Нинок. – Проворчала мама.
Конечно, как любая родительница, она мечтала о том, чтобы её дочь вышла замуж, если не за принца, на белом коне, то, хотя бы, за олигарха на чёрной иномарке. Хотя цвет машины был не принципиален. Так что Герман, с его процветающим бизнесом и дорогими подарками, которыми он компенсировал отсутствие в жизни Нины, подходил на такую роль идеально.
Лида же была её старшей дочерью и старшей сестрой Нины. Она лишь недавно вышла замуж за парня, с которым встречалась с восьмого класса школы. Игорь делал ремонты в квартирах. Работником он был прекрасным, да что-то не везло ему с заказчиками. Один раз на деньги кинули, другой ещё что-то произошло… Иногда заказов было совсем мало и молодой семье приходилось худо. Однако Игорёк не сдавался, а Лида его во всем поддерживала. Жили они не богато, но счастливо. Нина очень любила приходить к ним в гости, чувствуя, что любой дом, в котором они жили, пусть и с самым дешевым ремонтом, но пропитывался любовью и счастьем, что несли в себе супруги.
Однако мама всё равно переживала за своих дочек. Она сама рассталась с горе-супругом, когда Нине исполнилось десять. Поэтому много работала и выбивалась из сил, чтобы обеспечить девочек. Конечно, подобной судьбы она им не желала. Вот и обрадовалась, когда её «младшенькая» такого завидного жениха в дом привела.
Мамиными молитвами, съехались Герман и Нина уже через год после знакомства. Девушка переехала от мамы в его евродвушку в центре города. Герман сразу сказал, что хочет видеть её каждый день. Он уверил Нину, что видит в добросердечной, мягкой и открытой девушке свою будущую супругу, свою «тихую гавань», как он ее назвал. Ещё через год мужчина сделал Нине предложение. Это произошло почти сразу, после той самой сцены ревности, которую спровоцировал Владимир. Совпадение это было, либо Германа мотивировал потенциальный конкурент, Нина не знала, однако сразу ответила «да».
Так и продолжалась их совместная жизнь. Год сменялся годом, всё текло спокойной. Отношения их напоминали Нине тихую реку, со спокойным характером течения. Ее вода не бурлила, не шумела, не выливалась из берегов…
Порой ей не хватало перчинки и остроты в их отношениях. Хотелось порой, чтобы её любили, как в романах, которые она иногда успевала читать. Но любовь Германа была стабильной, спокойной. После свадьбы закончились и неожиданные подарки, и сюрпризы, и свидания. Их дом действительно стал семейным гнёздышком, уютной гаванью для обоих, о чем мечтал Герман. Квартира стала местом, где они отдыхали после тяжёлых и изматывающих трудовых будней. Нина могла с этим смириться, если бы не одно «но». Девушка с самого детства мечтала стать не только врачом, но и мамой. Пока её подружки брали расчёски и пели в них, как в микрофоны, представляя себя поп-звездами, а её сестра красилась маминой помадой и ходила на каблуках, словно модель по подиуму, Нина играла с куклами. Да не просто так, а представляя себя заботливой, любящей мамой. Когда она выросла, то любовь к детям не прошла, а желание быть матерью не угасло, а лишь разгорелось сильнее. Неудивительно, что в итоге Нина стала врачом-педиатром, выбрав для себя путь работы с юными пациентами. Каждого из них она встречала как родного, искренне заботясь об его состоянии.
После свадьбы с Германом Нина надеялась, что у неё появится и свой малыш. Девочка, мальчик, а может сразу оба! Она была бы не против такого поворота. Однако Герман был против ребёнка. Он пристально следил за тем, чтобы Нина пила противозачаточные таблетки, да и сам не забывал про контрацептивы. Нина даже шутила, во время откровенного разговора со старшей сестрой, что если бы у Германа была возможность, он бы занимался любовью в костюме химзащиты, чтобы наверняка не допустить появления наследника на свет. Даже когда они вернулись с юбилея его друга, он, разгоряченный спиртным и, казалось бы, наполненный страстью, позаботился о контрацепции, тщательно контролируя процесс. Сначала Нина подумала, что просто поспешила. Конечно, они должны пожить для себя, побыть молодоженами.
Только время шло. Медовый месяц давно превратился в обыденность и рутину, а детей в их доме всё ещё не было. Причины его нежелания были девушки не понятны. Он просто говорил: «потом, ещё не время, я не готов быть отцом»…
Нину, конечно, задевали такие слова.
-Может, ты просто не уверен в своих чувствах ко мне? – Интересовалась девушка, вскидывая брови. – Я думала, что если ты любишь человека, то хочешь от него детей. Разве в этом нет логики?
Герман лишь морщился на такие заявления:
-Конечно, я люблю тебя! Просто пока не время, Нинок. – Привлекал он к себе женщину, целуя в лоб, в знак примирения. – Я хочу строить карьеру, посвящать время увлечениям, а не пелёнкам и подгузникам. И вообще, ты же знаешь, как часто я бываю в командировках! У меня просто нет возможности уделять время ребёнку.
-Но я беру пеленки и подгузники на себя! – Начинала злиться Нина. – Ты можешь продолжать строить карьеру, Герман. Ведь не ты будешь носить в себе ребёнка, рожать его, кормить… Все это буду делать я! И я готова, понимаешь?
Герман устало вздыхал, потирая лоб, словно устал от этого диалога:
-Ты понимаешь, что, если родишь ребёнка, то выпадешь из жизни года на два-три, как минимум? – Ворчал он. — У тебя просто не останется времени на себя! И на меня, кстати, тоже! Просто ты думаешь о том, как классно будет посмотреть на младенца! А я вижу ситуацию целиком. Ребенок – это огромная ответственность! Ты просто не можешь понять, что тебя ждёт… Недосып, нервное истощение, проблемы с гормонами…
-Я врач, я понимаю, что меня ожидает! – Всплескивала руками Нина. – И вообще, откуда в тебе такая уверенность? Может, всё будет проще и лучше!
-Я видел жен своих друзей! – Переходил на новые аргументы Герман. – Знаешь, на что они постоянно жалуются, едва ребёнок появляется в доме? «Растолстела, перестала ухаживать за собой, характер стал нервным и ужасным, не хочет меня, да и ее уже не особо хочется»… Вот, что они говорят! И никто, заметь, не рассказывает, как классно растёт его ребёнок и какие красивые у него прорезались зубы!
Нина лишь поджимала губы, скрещивая на груди руки в негодовании. То, что мужчина делал выводы, основываясь на опыте каких-то там друзей, ее не впечатляло.
-Знаешь, а я слышала, что привлекательность и сексуальность женщины лишь усиливается, после рождения ребёнка. – Вскидывала она упрямо подбородок, настаивая на своем. – А запустившие себя женщины – исключение из правила. Какими бы не были эти разговоры, к путному решению они не приводили. Точнее, не приводили к результату, который бы понравился Нине.
Герман настаивал на своём, том, что им надо жить в своё удовольствие, а она мечтала о детях. Да и мама, которая зятька обожала, не понимала, почему они тянут с предоставлением внуков.
Когда Нине исполнилось уже двадцать шесть, из уст женщины все чаще стали звучать стандартные фразы, про тикающие часики. Однажды Нина, сидя за общим столом, даже вспылила, и сказала, что «это не часики тикают, а её внутренняя бомба замедленного действий с широким радиусом поражения, и если тему не сменят, то она сейчас рванет». Ещё одной каплей, что норовила переполнить чашу её терпения, стало то, что у старшей сестры, Лиды, родился второй ребёнок. Игорёк к тому времени стал отличным мастером, у него постоянно были заказы, за которые отлично платили. Лида же стала хранительницей домашнего очага: хозяйкой, женой и счастливой мамой. Она умудрилась найти себе хобби – пекла восхитительные торты и делала домашний шоколад. Сначала она пекла для родных и друзей, а затем стала работать на заказ. Они смогли купить свою квартиру, просторную и уютную. Там было светло, пахло ванилью и сладкой выпечкой, постоянно раздавался детский смех…
В общем, не смотря на страшные предсказания их матери, жизнь старшей сестры была прекрасной. Более того, она была той самой мечтой, к которой стремилась Нина. Нет, конечно, она была безумно рада за сестру! Нина обожала племянников, и очень гордилась тем, что стала крестной мамой для первенца Лиды – мальчика Максима. Однако когда она забегала к сестре, нянчить её детишек, сердце девушки то и дело сжималось, от грусти, что у самой такого счастья нет. Только поделать она ничего не могла. Не разводиться же с мужем из-за этого? Так, Нине приходилось лишь вздыхать, надеясь, что настроение супруга вскоре переменится. Но Герман Попов все прятал план продолжения рода в ящик подальше…
И вскоре Нина поняла, почему…
***
Нина спрятала конфеты и записку обратно в сумку. Хотя идея съесть вместо горькой таблетки орешек в шоколаде была заманчивой, но машина скорой помощи уже подъехала к нужному дому. Врач быстро выпила обезболивающее, молясь, чтобы оно усмирило боль в голове и не мешало ей сосредоточиться на работе. Тут раздался телефонный звонок. Нина, что обычно ставила телефон на бесшумный режим, чертыхнулась, доставая смартфон. Звонил Герман.
-Алло, Герман… — Начала девушка, ожидая, когда фельдшер вылезет из машины, и они пойдут к пациенту. – Мне сейчас неудобно говорить, я на работе…
-Послушай, милая. – Перебил её муж, с нервными нотками в голосе. – Я не смогу приехать сегодня домой. Мне надо задержаться.
-Что-то случилось? – Обеспокоенно нахмурилась женщина, следуя за Юрой в подъезд новенькой пятиэтажки.
-Да… То есть нет, ничего серьёзного. – Поспешил её успокоить Попов. – Просто непредвиденная ситуация на работе. Форс-мажор. Я вернусь на пару дней позже, договорились?
Девушка вздохнула:
-Ну, раз ничего не поделать. – Смиренно произнесла она.
-Да, я рад, что ты всё понимаешь. Я люблю тебя! – Проговорил мужчина спешно.
-Я тебя то… — Начала была врач, но услышала лишь гудки.
Он положил трубку прежде, чем женщина договорила. Пожав плечами, она бросила телефон обратно в сумку и сосредоточилась на своей миссии…
-Какая квартира? – Спросила она у Юры.
-Двадцать четыре. – Сообщил парень, поднимаясь по лестнице первым.
Двадцать четвертая квартира обнаружилась на третьем этаже. Бригада поднялась на нужный этаж и позвонила в дверной звонок. Дверь сразу распахнулась, словно хозяин квартиры дежурил у неё.
-Наконец-то! – Раздался мужской голос, тревожный и обеспокоенный. – Проходите, скорее!
Голос мужчины оказался до жути знакомым. Попова подняла глаза на встречавшего их отца семейства и обомлела. Кровь отхлынула от лица Нины, а руки мелко задрожали. Перед ней стоял Герман Попов – её супруг. Только что он тут делал? Ведь он должен быть в командировке, о чем минуту назад сообщил супруге!
-Проходите, не снимайте обувь. – Торопил их мужчина, ещё не заметив лицо оторопевшей от шока женщины и обращаясь к Юрке, который стоял ближе. – Мой сын, Антон, сейчас в детской. Он не спит. Ему четыре года, у него какие-то врождённые болезни. Уж не помню какие… Поэтому он переносит даже простуду с трудом. Сейчас температура поднялась под сорок, а жаропонижающими лекарствами сбить не удается. У него одышка началась частая… Жена в шоке, плачет.
Услышав про жену и сына, женщина поняла, что её головная боль никуда не ушла, а лишь усилилась. Только теперь перед её глазами всё поплыло. Она хотела открыть рот и сказать хоть что-то, позвать мужа по имени, остановить этот кошмар, но язык словно онемел. Губы слиплись, рот пересох…
Она покачнулась, подалась вперед, вцепившись в куртку фельдшера. Юрий, который доставал антисептик для рук, изумлённо обернулся, посмотрев на коллегу:
-Нин, ты чего? Ты чего такая бледная? Тебе дурно? – Спросил он негромко, с недоумением и даже зарождающимся испугом глядя на Попову.
Нина попыталась покачать головой, но вкупе с мертвенно-бледным лицом, её жесты казались неубедительными.
-Всё хорошо. – Тихо просипела она, словно прячась за широкую спину фельдшера, боясь выглянуть и столкнуться с реальностью.
Она не понимала, почему так боится. Ведь это не она, судя по всему, живёт на два фронта. Это он, Герман, виноват! Тогда почему ей так тошно? Проглотив ком в горле, она ослабила хватку, выпуская ткань куртки Юрика из пальцев. Она позволила ему побрызгать на руки антисептиком, растирая его на ладонях. Привычный уже запах спирта коснулся ноздрей и, отчего-то, привёл её в чувства, как нюхательная соль выводила из обморочного состояния кисейных барышень из дамских романов девятнадцатого века.
К этому моменту её муж, которого назвать «благоверным» теперь не поворачивался язык, уже скрылся в детской комнате. Юрий прошёл внутрь, а за ним и Нина.
-Здравствуйте. – Поздоровался фельдшер с матерью, которая сидела на кровати малыша.
Нина подняла взор, встречаясь с ней взглядом. Женщина была совсем молодой и симпатичной. Разве что немного бледная и обеспокоенная состоянием сына. Волосы имели медный оттенок, а глаза были карими, и сейчас слезились. Казалось, она так растеряна, что даже не видит врачей. И тут Нину как молнией пронзило. Она же видела эту девушку! Разве что она была худее, чем сейчас. Совсем была тоненькая, как тростинка. Должно быть, рождение сына сказалось на её фигуре. Более того, однажды Нина видела её вместе с мужем. В тот день она приехала в офис Попова, не предупредив. Они уже готовились к свадьбе, и девушка, воодушевлённая грядущим событием, выбирала платье, путешествуя по свадебным салонам. Офис Леши находился рядом с одним из них. Нина заскочила к нему на работу, надеясь, что он обрадуется сюрпризу, и они смогут вместе пообедать. Тогда его секретарша, та самая, что покупала ей подарки, очень удивилась, увидев Нину. Только вот окрыленная Нина не стала акцентировать на этот внимания. Секретарша остановила Нину, объяснив, что у него разговор в кабинете… Тогда-то из его офиса и вышла эта рыжая девчушка. Что же тогда сказал ее жених? Чем оправдался? Ах да… Он убедил невесту, что это дочка его друга. Сочинил убедительную историю о том, что рыжая студентка хочет стажироваться в его компании. И, конечно, он не может отказать приятелю. А Нина, наивная простушка, даже не думала усомниться в его словах и верности! Она, как идиотка, начала показывать ему работы кондитеров, чтобы они смогли определиться с тем, у кого будут заказывать свадебный торт…
Когда это было? Совсем давно…
Женщина не могла поверить, что её так долго и с такой легкостью водили за нос.
-Рассказывайте… — Произнесла Нина ровно. – Что случилось?..
Периферийным зрением она заметила, что её супруг дёрнулся. Да так, словно его ударило разрядом тока. Он резко вскинул голову, глядя на врача, которого вызвал.
-Ни… На… — Раздельно выдавил он, словно не веря своим глазам.
Сердце женщины сжалось, забилось неровно, словно нехотя, разнося по груди боль…
А затем, когда женщине показалось, что хуже быть не может, она увидела заболевшего мальчонку. Как он был похож на её мужа! Даже смешно стало, хоть и горько. Ведь когда её сестра с Игорьком требовали от Нины ответа, на кого похожи их дети, женщина лишь отмахивалась, утверждая, что они похожи на самих себя. Ну, не замечала она чрезмерного сходства в носах, глазах и иных чертах лица! Ей казалось, что детские личики слишком маленькие и миленькие, чтобы сравнивать со взрослыми людьми. А тут не нужен был тест ДНК, чтобы понять: перед ней сын Леши. Тот самый ребёнок, о котором она так просила, о котором молила, но муж был настроен категорически.
Женщина не стала отвечать супругу и даже смотреть в его сторону. Она подошла к заболевшему и вовремя. Мальчику резко стало хуже. У ребёнка начались судороги. Его мама вскрикнул испуганно, прижала руки к губам и заплакала. Своей реакцией она лишь сильнее пугала мальчика.
-Боже мой! – Воскликнул Герман, подбегая к ребёнку.
Затем он резко обернулся на Нину и взмолился:
-Нина, пожалуйста, спаси моего ребенка! – Воскликнул он. – Умоляю! Только не уезжай…
Нина отшатнулась от него, вновь испытав шок. Она посмотрела на мужа коротко, единожды, словно прикидывая: он серьезно говорит, или шутит?
-Должно быть, ты совсем плохо меня знаешь. Раз подумал, что из-за тебя я позволю ребёнку мучиться… — Сцедила она горько, решительно отодвигая папашу от кровати. – Откройте окна, пустите свежий воздух.
Все личные чувства врача ушли на задний план, когда она увидела, как мучается малыш. Он потерял сознание, судорогами начало сводить руки и ноги, а затем тело. Его и без того светлая кожа начала бледнеть, носогубный треугольник приобрел синюшность. Мама малыша, который страшно изогнул спину, стала всхлипывать. Нина понимала её чувства, ведь подобные фебрильные судороги, хоть и не всегда были опасны, но очень пугали родителей, поскольку выглядели действительно устрашающе. Однако времени приводить в чувства любовницу мужа, у неё не было.
Дальше Нина действовала как в тумане, просто доверившись внутреннему профессионализму и опыту, наработанному годами. Она ни разу не обратилась к мужу, ни словом, ни делом, не высказав своих истинных чувств. Она задавала короткие вопросы матери, которая словно не могла прийти в себя от шока. Один раз Нина даже разозлилась на нее, чуть ли не дав пощечину, чтобы привести женщину в чувства. В итоге она узнала, что малыш родился недоношенным и уже пару раз они сталкивались с судорогами. Фельдшер с врачом быстро оказали малышу медицинскую помощь, проверив температуру, горло, прослушав лёгкие и сделав инъекцию противосудорожного препарата. Однако Нина поняла, что этого недостаточно.
-Судя по вашему рассказу, у ребёнка явное неврологическое заболевание. – Сказала женщина, убирая медицинские приборы обратно в чемодан, когда кризис миновал. – Вам необходимо наблюдаться у невролога. Я не могу с ходу сказать, обычные это фебрильные судороги или нечто более опасное. Если обычные, то они редко требуют специального лечения, через год-другой он их перерастет. Сейчас малыш ещё несколько часов будет сонливым, вялым, апатичным. Это нормально.
Женщина ещё поговорила с матерью ребенка, тщательно выговаривая слова и рекомендации. Она надеялась донести до неё каждое слово, успокоить. При этом она кивнула Юре, чтобы тот снабдил женщину, явно перенесшую стресс, успокоительным. Затем Нина вышла в коридор. Лишь покинув комнату, она снова ощутила тошноту, подступающую к горлу. Она спешила покинуть квартиру, да только едва вышла за порог, как услышала, что входная дверь хлопнула.
-Нина! – Позвал её Герман. – Нина, подожди!
Он схватил её за руку, поворачивая к себе. Невольно Нина заметила, что он выскочил за ней босиком, в одних носках. Серых, которые она не так давно купила. Она подняла взгляд на его лицо, ощущая внутри поразительную пустоту. Женщина дернула на себя руку, вытягивая запястье из его хватки. Она с трудом удержалась от того, чтобы не вытереть кожу об брюки, стирая его прикосновение.
«Ох, плевать… — Мысленно подумала Нина. – Попрошу у Юрки антисептик.»
Юра, который успел спуститься на один лестничный пролёт, с удивлением уставился на женщину и мужчину.
-Нин, всё окей? – Спросил он, вытягивая шею и, на всякий случай, хмуро глядя на преследователя свой коллеги.
-Да, Юра. – Кивнула Нина, не сводя взгляда с мужа. – Ты спускайся, перекури. Я через минутку приду.
Юрий помедлил в нерешительности, переступил с ноги на ногу, но всё-таки кивнул:
-Я тут… Близко… — Сообщил он, обращаясь, по большей части, к мужчине. – Дверь в подъезд закрывать не буду.
Нина невольно улыбнулась такой заботе от своего фельдшера. Она вспомнила конфеты, которые подбросил ей в сумку лучший друг. Вспомнила водителя Алексея и то, как он её утешал по-отечески, когда она выгорала, выдыхалась, только начиная работать в педиатрической бригаде. Как так вышло, что её окружают такие славные, добрые мужчины, а она выбрала… Германа.
-Послушай, Нина. – Начал Герман, запуская пальцы в взъерошенные волосы. – Я все тебе объясню дома, ладно? Ситуация выглядит странно и ужасно, но всё не совсем так, как ты думаешь! Уверяю тебя!
Нина наклонила голову, с интересом изучая мужчину.
-Да-а?.. Не так, как я думаю? – Протянула она. – То есть ты не ведешь двойную жизнь? Не имеешь две семьи? Одну для жизни, другую для разгрузки… Кстати, это удобно! Может, мне тоже следовало не умолять тебя о ребёнке? А просто завести мужчину, который будет готов стать отцом? Который подарит мне ребёнка?
-Что такое несёшь?.. – Сморщился супруг в отвращении.
-А что, так можно лишь тебе? – Не выдержав, воскликнула Нина. — Ты себя арабским шейхом возомнил? Решил, что многоженство – это отличная идея?… Так тебя зовут не Серкан Болат, ты – Попов, если не забыл!
-Нина, успокойся…
Поспешил подойти к супруге мужчина, вновь пытаясь взять ее за руки. При этом он тревожно огляделся по сторонам, посмотрел на закрытую дверь квартиры, в которой жила его гражданская супруга.
-Не смей говорить мне, должна я быть спокойна или выплескивать свои эмоции! – Всплеснула руками Нина, отходя от него на пару шагов. – Я слишком долго была спокойной! Я верила тебе! Собирала и гладила твои рубашки, отправляя в командировку. Надеялась, что ты передумаешь на счёт детей, но теперь… Ведь я-то думала, почему ты настолько не хочешь обзаводиться детьми! Я искала причины в себе! Думала, что недостаточно хорошо! Что ты не уверен в своих чувствах! А настоящий ответ был здесь, почти рядом! Просто миссию продолжения рода ты уже выполнил, галочку поставил.
-Нина! – Зашипел мужчина, угрожающе нависая над миниатюрной женой. – Прекрати истерику! Этот ребёнок получился случайно, после идиотской интрижки, о которой я сожалею! Я слишком поздно узнал, что Настя беременна. Не мог же я бросить своего ребёнка! Но ты не понимаешь, через что я прошёл! Этот ребёнок – больной! Когда Настя вынашивала его, у него постоянно были срывы и истерики! Мне не надо больше такого «счастья» и, тем более, потомства. Я боюсь повторения, понимаешь?
Нина втянула в себя побольше воздуха, глядя на супруга, словно в первый раз:
-Ты что, хочешь, чтобы я тебе посочувствовала? – Вскинула она брови и, сделав голос тоньше, проговорила: — «Бедный, несчастный Герман! Как же ты жил все это время, с таким грузом на сердце? Как ты пережил беременность своей любовницы и жизнь на две семьи? Наверное, ты очень уставал и выматывался с таким графиком, милый!»
-Прекрати… — Сцедил мужчина, задетый за живое ее издевательским тоном. – Тебе не идёт такое поведение, Нина.
–А тебе? – Фыркнула она. — Ты должен был сделать выбор, Герман. Но ты не смог. Решил усидеть одной лощёной задницей на двух стульях, но в итоге упал.
Мужчина приоткрыл рот, в изумлении. Он тоже видел супругу с новой стороны. Ни как кроткую овечку, послушную и милую, а женщину, которая может дать отпор. Нина же разошлась ни на шутку, продолжая свою обвинительную речь:
-И как после этого ты можешь называть себя мужчиной?! – Вопрошала она. — Ты лгал мне! Лгал! Много лет! Ты должен был сказать правду и принять на себя всю ответственность за свои поступки! Чего ты ждал? Когда твоему ребёнку стукнет восемнадцать?!
-Но я не мог! Я боялся тебя потерять! Я люблю тебя и только тебя! Послушай, милая… — Он вновь схватил её за руки, а у Нины уже не было сил, чтобы вырывать их. – Я, правда, люблю тебя… Ну, что ты хочешь, скажи? Хочешь, мы попробуем завести с тобой детей. Я думаю, что ты права, у нас будет по-другому… Никаких скандалов, соплей, истерик… Я буду следить за тобой, за твоим здоровьем. Найму лучших врачей. Хочешь? Давай, мы так и сделаем! Я вижу свою жизнь только рядом с тобой, моя милая… Я исполню любое твоё желание. Только успокойся, хорошо? Давай я вернусь домой, и мы всё обсудим. Я расскажу тебе всё!
Он притянул к губам ладони врача, покрывая их короткими поцелуями. Живот у девушки скрутило, но она не могла понять природу этого ощущения. Отвращение или нелепая надежда? Грань оказалась слишком тонкой. Телефон в её кармане зазвонил. Он резко отняла ладони, глядя на экран. Звонил Юра, обеспокоившись её долгим отсутствием.
-Мне надо работать. – Бросила девушка резко. – А тебе пора вернуться в командировку.
-Нина, мы поговорим дома? – Крикнул он её удаляющейся спине, схватившись за перила. – Пожалуйста, дай мне лишь один шанс объясниться! Я люблю тебя! Я всё для тебя сделаю!
Нина сглотнула, сцепив на миг зубы, но все же, не оборачиваясь, бросила:
-Ну, тебе все равно придётся заехать, хотя бы за вещами… — С этими словами она сбежала по лестнице и выскочила из подъезда на спасительный свежий воздух.
***
Нина сидела в комнате отдыха и жевала протеиновый батончик со вкусом банана. Она уткнулась в экран мобильного телефона, штудируя очередную страницу форума с ответами женщин на злободневный вопрос: «Как они справились с изменой мужа?»
Дело в том, что Попова, уступив уговорам мужчины, дала их отношениям второй шанс. Однако мысли о том, как ужасно он поступал все эти годы, не давали ей покоя. Они бередили её душу изо дня в день, вот уже на протяжении трех месяцев. Внешне она пыталась сохранить видимость спокойствия. Однако внутри у неё всё сжималось и переворачивалось, когда она видела потуги супруга исправить ситуацию.
Казалось бы, она жила в сказке. Виноватый Герман осыпал её вниманием и подарками. Он пытался встречать её после работы, когда была возможность. Приглашал на свидания. Готовил ужин к ее приходу домой. Только вот Нине все эти жесты казались лживыми, притянутыми за уши его неверностью. Конечно, Герман поклялся, что оставил отношения с Анастасией в прошлом. Он поведал жене душераздирающую историю о том, как Настя его шантажировала, как он боялся потерять Нину, если она узнает правду…
Рассказал, что ребёнок родился недоношенным, с многочисленными проблемами. И он, конечно, был вынужден помогать ему финансово и вообще участвовать в жизни сына.
-Ты мог признаться во всём. – Произнесла тогда Нина. – Ты же знаешь меня, Герман.
-Я понимаю, Нина! Я трус. – Ответил он, посыпая голову пеплом. – Но я умоляю тебя лишь об одном, последнем шансе!
В итоге Нина сдалась, но всё ещё не могла понять, правильно ли поступила.
Женщины в комментариях на форуме разделились на два лагеря. Одни уговаривали простить обманщика, если видно, что он раскаивается и пытается измениться. Они же просили отпустить обиду, ведь так будет проще жить обоим. Другие кричали, что муж, которого простили, превращается в самодовольного эгоиста и думает, что если раз простили, то и во второй простят. И тайком все равно к любовнице бегать будет.
Тут Нина чуть не подавилась кусочком батончика. Она покачала головой, намериваясь закрыть вкладку, ведь паранойи ей и без того хватало…
В этот момент кто-то, подкравшийся сзади, резко наклонился из-за её плеча и откусил добротный кусок батончика. Этот злоумышленник и вор чужих перекусов был настолько уверен в себе, или голоден, что едва не сомкнул зубы на пальцах Нины, заставляя ее вскрикнуть от испуга и негодования. Она резко обернулась, придерживая в руках маленький остаток десерта. За её спиной стоял Вова, пожевывая протеиновый батончик, и самодовольно улыбаясь от уха до уха.
-Вова! – Воскликнула Нина недовольно. – Ты что себе позволяешь? Это последний, между прочим! Последнее даже воры не берут!
-А не вор, я – твой лучший, любимый, обожаемый друг! – Парировал он, ничуть не съедаемый муками совести.
Он с удовольствием разжевал сладость, проглотив ее и запивая чаем, из кружки подруги. Фролов поморщился после одного глотка:
-Он остыл и слишком сладкий. – Проворчал он обиженно.
-А ты бы и не лез своими слюнями в чужую кружку. – Хмыкнула Нина, отбирая свой напиток.
-Когда ты стала такой жадиной? — Возмутился врач, ткнув ее пальцем в бок, вызывая хихиканье из-за возникшей щекотки.
Он устроился рядом с ней, кивнув на остаток шоколадки:
-Ты с каких пор бананы ешь? Ты же их ненавидишь.
Женщина повертела в руках батончик, шелестя яркой упаковкой, да пожала плечами:
-Сама удивляюсь! – Честно призналась Ниночка. – Просто увидела, и так жутко захотелось сочетания бананов с шоколадом! Я в супермаркете чуть ли слюной пол не закапала, пока стояла у стенда со спортивным питанием.
Доктор подозрительно прищурился, немного отодвинулся от подруги, чтобы окинуть её целиком изучающим взглядом. Нина же спешно закинула в рот остаток своей еды, чтобы не делиться с прожорливым Фроловом, и с наслаждением допивала остатки чая.
-Кудрявцева… — Позвал ее парень, по привычке обращаясь по старой фамилии. – Скажи, а ты не беременна, случаем?
Нина подавилась сладким чаем, нервно закашлявшись. Она кое-как поставила чашку обратно на стол, тогда как Фролов принялся стучать её по спине своей широкой ладонью. Нина отмахнулась от его помощи:
-У тебя руки тяжелые, как шпалы! – Просипела она, пытаясь отдышаться. – Может, прекратишь жить в спортивном зале, Фролов, пока нам не пришлось расширять дверные проходы для твоих плеч?!
Вова, считая её слова комплиментом, широко улыбнулся:
-Живу я в больнице, Ниночка! А в спортивном зале лишь ночую. – Поправил он подругу. – Только тему не переводи. Ты стала всё чаще лопать, выглядишь будто иначе, да ещё и на бананы налегать… Не хочешь ничего мне сказать?
Девушка немного покраснела и отвела взгляд, пытаясь вспомнить, когда в последний раз у неё были критические дни. Она понимала, что у неё была задержка, но была уверена, что все это вызвано стрессом последних дней. Не каждый день узнаешь, что у твоего мужа есть вторая жена и ребенок…
Да и покушать Нина всегда любила, просто теперь она была вынуждена заедать стресс. Только теперь, когда Вова высказал такое предположение вслух, сердце женщины забилось чаще.
-А что, если ты прав? – Испугалась она, широко распахнув глаза и глядя на Вову. Он внимательно посмотрел в ее лицо:
-Подожди, ты что, не рада? – Спросил он с сомнением. – Ты же постоянно мечтала о детях.
Нина покачала головой:
-Да, но… — Она закусила губу, подбирая слова и собираясь с мыслями. – Просто я хотела ребёнка и хочу его, но сейчас всё слишком нестабильно, понимаешь? Я не могу разобраться в своих чувствах к Герману. А если у нас будет ребёнок, то, что дальше? Он привяжет меня к Попову?
-Только если родится с верёвкой в руках и умением вязать морские узлы. – Фыркнул Вова, закатив глаза к потолку. – Нина, никто не может заставить тебя быть с человеком, против твоей воли. Даже ребёнок, ну, или, общественность, если тебя волнует, что скажут люди. По факту, даже если у тебя будет ребёнок от твоего супруга-идиота, ты можешь сказать ему «ариведерчи» и уйти в закат. Он будет платить алименты и забирать ребёнка по праздникам. Мы живём в современном мире, уже не надо быть в семье, чтобы быть матерью.
В голосе Вовы слышалось раздражение. Его всё ещё задевали разговоры про Германа. Нина рассказала ему всё. Фролов злился, казалось, больше самой Нины, порываясь уничтожить Попова. Нина тогда еле его успокоила. Конечно, Вова был против её решения продолжить эти странные отношения. Они даже поругались и не общались неделю, что для них было огромным сроком. Но спустя семь дней холодной войны, Фролов пришел в больницу и бросил ей на колени огромную коробку орешков в шоколаде, в качестве знака примирения. С тех пор разговоров про мужа она избегала.
Сейчас Нина неуверенно потерла шею:
-Ладно, зачем загадывать, если я ещё, скорее всего, не беременна… — Буркнула она, пытаясь успокоиться.
-Не переживай, Кудрявцева… — Обхватил плечи подруги Вова. – Если ты бросишь своего Попова, я тебя не оставлю. Ребёнка тоже.
-Не шути так. – Буркнула девушка, ткнув его острым локтем в ребра.
-А я не шучу. – Подмигнул тот. — Помнишь, в университете, ты заявила, что если не найдёшь мужа до тридцати, то выйдешь за меня? Тебе скоро тридцать!
Нина фыркнула от смеха, вспоминая эту историю:
-Помню, и мне всё еще стыдно! – Покачала она головой. – Ты тогда меня напоил! Впервые в жизни, между прочим! Конечно, я говорила глупости!
-Да-а… Ты обвиняла меня в том, что я слишком красивый. Ещё никогда меня так не ругали за прямой нос! – Смеялся Вова. — А ещё обвиняла в моногамии, потому что я улыбнулся официантке в баре.
-Замолкни-и! – Умоляюще протянула женщина.
Однако Вова не хотел щадить ее чувства:
-Нет-нет, помнишь, как ты заявила, что кроме друга во мне никого не видишь? А потом передумала, начала плакать и убеждать, что мы обязаны пожениться после тридцати, но только когда я остепенюсь. Затем ты попыталась начать танец на барной стойке, но не смогла на нее залезть и упала мне на руки…
-Боже… Зачем ты об этом вспомнил?.. – Закрыла Нина лицо руками.
Приятный смех Вовы раздался совсем близко, посылая по коже девушки мурашки.
-Может, это у меня одно из самых счастливых воспоминаний за студенческие годы… — Задумчиво произнес Вова.
Нина отняла пальцы от лица, удивлённо глянув на друга. Тот не смотрел на нее в этот момент. Он уставился куда-то вперед, словно бы окунулся в прошлое. На его лице застыла умиротворенная улыбка. Профиль Вовы, казалось, был ещё красивее, чем в молодые годы. Возраст был ему к лицу, придавая мужественности. Осознав, что слишком уж она на него засмотрелась, Нина отвернулась, вновь покрываясь румянцем. Чтобы занять себя, она схватила кружку, залпом допивая остатки чая.
-Ладно, мне пора на обход. – Сообщил Вова, поднимая на ноги. – А ты сегодня не убегай, подожди меня. Я посмотрел график, мы заканчиваем в одно и то же время. Отвезу тебя домой.
-Да брось, тебе потом возвращаться на другой конец города… Это долго. — Пробормотала Нина, отчего-то ощущая непривычную неловкость.
Должно быть потому, что Вовка вспомнил тот случай из студенческой молодости.
-Расстояние до близких – это недолго. – Философски ответил Вова, заставляя сердце подруги забиться еще чаще. – Тем более, там начинается дождь, а ты, возможно, беременна. Как я могу допустить, чтобы ты попала под ливень вместе с моим будущим крестником?
Нина посмеялась коротко, не поднимая на него взгляда, чтобы не выдать своего волнения и смущения.
-Да кто тебе ребёнка доверит, Фролов! – Шутливо воскликнула она.
-Мне люди жизни доверяют, на минуточку! – Хмыкнул доктор. – Жалоб пока не было. А кто мог пожаловаться, тот не выжил…
-Дурак ты! – Беззлобно пожурила коллегу за такой мрачный юмор женщина.
Напоследок Фролов коснулся её волос, привычным жестом. Нина посмотрела ему вслед, коснулась своей груди. Сердце не успокаивалось. Затем она скользнула ладонью ниже, к животу:
-Наверное, гормоны шалят… — Пробормотала она. – Может, правда, беременна?..
Женщина решила взять тест на определение беременности, но сделать его уже дома, в спокойной обстановке. Она продолжила рабочий день, отвлекаясь от лишних мыслей.
Наступил вечер.
Вова ждал её у лифта, самодовольно ткнув пальцем в окно напротив. За ним бушевала непогода. Ливень щедро поливал землю струями дождевой воды.
-Видишь? Я же сказал, что дождь будет!
-Пошли, Нострадамус-метеоролог! – Фыркнула девушка, нажимая кнопку вызова лифта.
-Слушай, я дико голоден. Ты сильно спешишь? Может, поужинаем? – Предложил Вова, когда Нина следила за цифрами на экране лифта. — Давно никуда не выбирались.
Блондинка задумалась, но кивнула, соглашаясь. Она тоже была голодна. Её муж сказал, что сегодня задержится на работе допоздна. Значит, она вполне могла позволить себе провести пару часов в компании лучшего друга. Тем более, им очень редко удавалось побыть вместе, как в старые добрые времена, по которым Попова скучала.
Они поели в любимом кафе, вспоминая было. Молодые люди хохотали так, что у Нины заболел живот, а люди за соседними столиками начинали на них посматривать с подозрением.
Дорога домой тоже прошла прекрасно. В салоне было уютно, и, что немаловажно, сухо. В машине играла музыка, по радио крутили один шлягер за другим. Вова подпевал, ничуть не стесняясь отсутствия слуха, вынуждал подругу вступать со своим вокалом на припевах. Парень постоянно шутил, по привычке подначивая подругу.
Посмеиваясь над лучшим другом, Нина невольно задумалась, глядя на вечерний город, мелькающий за окном. Как так вышло, что он первым заподозрил, что он может быть в положении? Она вспоминала, как много Вова для неё сделал. Каким чутким он был, не смотря на постоянные шуточки и саркастичные замечания. Его забота читалась в действиях. Мужчина, в непогоду, оставлял ей зонт, зная, что она точно забудет свой. Он ставил её любимый чай на полку, замечая, что пачка почти опустела. Оставлял смешные записки, которые подбадривали ее. Когда Нина чувствовала опустошение, столкнувшись на работе с очередным тяжелым случаем, он всегда был рядом, чтобы утешить и подставить плечо.
А что Герман? Кажется, он говорил, что она должна перестать пропускать все переживания через себя. Так, Нина была на вызове у онкобольного мальчика. Она сообщила безутешной матери, что ребёнка срочно надо госпитализировать. Она видела, как в ее глазах гаснет надежда. Мальчик был в столь плачевном состоянии, что даже Нина не могла поверить в его исцеление. Так и случилось, через неделю ребенка не стало. Нине было очень плохо. Она буквально лишилась сна, потеряла аппетит. Ей хотелось плакать. Только от мужа поддержки она не получила.
-Ты же профессионал, Нина! – Качал Попов головой, глядя на женщину с укором. – Разве можно впадать в истерику, если тебе жаль ребёнка? Сколько еще таких больных будет! Нельзя плакать о каждом!
Возможно, он был прав. Однако слова Вовы, который лишь прижал её к себе и погладил по спине, позволяя горько заплакать, проняли её куда больше, чем наставления супруга:
-Ты умница, Нина. – Шептал он тогда подруге, успокаивающим тоном. – Твои чувства правильные. Ведь если человеку становится безразлично, что людей лечить, что мешки на складе таскать, это означает, что он просто выгорел, и как профессионал, и как личность. Что от нас останется, если бы превратимся в роботов, не способным переживать? Знающих лишь рецепты?…
Нина всхлипнула тогда, доверчиво прижимаясь к груди друга. Он же продолжа говорить с ней, спокойной, неторопливо:
-Чужая боль всегда ощущается остро, особенно, если это боль ребёнка и надежда его родителей. Единственная возможность избавиться от этой боли — понять, что ты сделала всё, что было в твоих силах, Нина, всё, что от тебя зависело и даже больше… А уж в этом я не сомневаюсь.
Сейчас Нина вспомнила этот случай. Прошло уже четыре года. Однако она всё еще вспоминала слова Вовы в трудные моменты. Она думала, что главное – сделать все, что в ее силах, выложиться на максимум. В этом было ее успокоение, как у верующего в молитве.
-Приехали, мадам! – Сообщил Вова, заставляя женщину вынырнуть из воспоминаний. Нина удивленно моргнула и огляделась.
-Я и не заметила, как мы доехали. – Призналась женщина.
На улице людей не было. Дождь, что начался резко и пролился на землю сплошной стеной воды, также внезапно стих, оставив после себя лишь наполненные лужи. Попова посмотрела на водителя, который улыбался ей, опираясь руками на рулевое колесо. Внутри неё поднялась волна добрых чувств, теплых эмоций к этому человеку.
-Спасибо, Вов… — Улыбнулась она ему с нежностью.
-Такси Вован всегда к вашим услугам. – Отсалютовал ей парень. – Обращайтесь.
Нина же покачала головой:
-Нет, не за это. Ну, за это тоже, конечно. – Поправила она себя. – Просто, спасибо тебе за то, что ты есть в моей жизни. Даже не представляю, как бы я жила без тебя. Честное слово.
-Я тоже не представляю. – Согласился с не парень, лукаво улыбаясь. – Кто бы ещё закармливал тебя сладостями и терпел пересказы турецких сериалов!
Нина фыркнула от смеха, вспоминая, как доставала друга рассказами о героях любимых сериалов и их горячей любви. С Вовой она всегда была сама собой, что очень ценила. Наклонившись к другу, она обняла его, вдыхая аромат одеколона Фролова. Цитрусы и свежесть. Отстранившись, она коснулась его волос, потормошив их на прощание.
-До завтра. – Улыбнулась женщина, выскальзывая из автомобиля.
Вова подождал, когда девушка поднимется по лестнице подъезда и махнет ему рукой. Затем его серебряная иномарка стремительно рванула с места, исчезая в вечерних сумерках.
Девушка поднималась домой с улыбкой на лице. Время, проведенное с Вовой, пусть и было коротким, но слово подарило ей крылья. Нина подошла к двери и принялась искать в сумочки связку с ключами. Она пожалела, что не включила свет в подъезде. Выключатель располагался на первом этаже, а она миновала его, забыв, что на третьем уже ничего не видно.
-Да где же… — Пробормотала она, раздраженно откидывая в сторону упаковки начатой жвачки, таблетки, телефон и кошелек…
-Нина. – Раздался суровой голос из темноты лестничной клетки.
Нина ойкнула и подскочила на месте, чуть не уронив сумку. В силуэте мужчины она узнала мужа:
— Герман! Ты меня напугал! – Рассердилась она на супруга. – Зачем подкрался?
-Я просто вернулся домой. – Сцедил он. – Разве моя вина в том, что ты меня не ждала?
Нина нахмурилась, не понимая, отчего у него такой тон.
-Ключи не могу найти. – Пожаловалась женщина. – Открой дверь.
Однако супруг не торопился этого делать.
-Смотрю, ты тоже задержалась на работе. – Заявил он. – Тяжелый денёк выдался?
Нина свела брови, глядя на мужчину с непониманием:
-Да нет, как обычно. – Пожала она плечами, все еще пытаясь понять, к чему он клонит. – Просто заехала поужинать с другом. Ты же говорил, что к ужину не вернёшься. Так дверь откроешь, или будем тут стоять?
Мужчина словно не слышал её:
-Тебя опять твой дружок подвозил, верно? – Сцедил он раздраженно, сверля супругу взглядом. – Ты с ним ужинала?
-Да, с ним. – Не стала отпираться Попова. – Да в чём твой проблема, Герман?
-Моя проблема – это твой Фролов! – Закричал мужчина и его голос эхом разнесся по подъезду. – Тебе не кажется, что его слишком много в твоей жизни?! Он на работе, он после работы, может, он везде! Ты и вспоминаешь его постоянно! Вова сказал то, сделал, это, принёс то…
Нина сжалась, невольно подумав, что выяснять отношения в подъезде становится их привычкой.
-Я объясняла миллион раз, что Вова – мой лучший друг! Я знаю его больше, чем тебя. И если на то пошло, то я могла бы попробовать построить с ним отношения, ещё до твоего появления в моей жизни. – Разозлилась Нина.
-Да, конечно. – Прошипел он, нависая над супругой и вынуждая её попятиться от двери к лестнице. – Только раньше ты не была обижена. Я вижу, как ты на меня смотришь! А сегодня я увидела, как ты жмёшься к нему. Моя машина стояла во дворе, когда вы подъехали и улыбались друг к другу. А потом ты его поцеловала.
-Такого не было! – Вспыхнула Нина. – Я едва обняла его на прощание! Твоя ревность – глупая и беспочвенная, Попов! Потому что я бы не поступила, как ты! Если бы я хотела уйти к другому мужчине, я бы не изменяла у тебя за спиной! Потому что уважаю и себя, и Вову, и, к сожалению, тебя тоже! Обманывать людей – ниже моего достоинства!
-А-а, то есть я – недостойный, верно? – Сузил глаза Герман.
-Ты сам это сказал. – Парировала Нина.
-Ты просто решила мне отомстить! – Заявил мужчина. – Я из кожи вон лезу, чтобы тебе угодить! Уже три месяца стелюсь перед тобой ковром, о который ты вытираешь ноги! А тебе всё мало!
-Ну, прости, что я не готова с такой легкостью простить предательство! Но я пытаюсь, неужели ты не видишь?! – Уже вовсю кричала на него Нина, понимая, что по щекам текут слезы.
-Я вижу только то, что ты обожаешь своего Фролова! – Снова закричал Герман. – Откуда я знаю, где вы были сейчас? Почему я должен тебе верить?
-Это просто невыносимо… Ты хоть понимаешь, что делаешь? Проецируешь на меня собственные грехи. Ты – изменщик, Герман! Ты, а не я! Так что не надо валить с больной головы на здоровую и подозревать меня в подобном! — Пробормотала Нина, отворачиваясь от мужа. – Знаешь что? Я не хочу домой. Поеду к сестре, а ты, пожалуйста, успокойся.
-К сестре? А точно ли к ней?! – Взвился мужчина.
Ничего не отвечая, Нина махнула рукой на прощание. Только, в следующий миг, она услышала за спиной негодующее рычание, больше похожее на звериный вопль, чем на человеческий.
И вот в её спину с силой уткнулись мужские ладони, толкая вперёд. Девушка споткнулась, потеряв равновесие, начала падать вперёд. Страх обуял её тело и разум. Она громко, испуганно крикнула, по-птичьи взмахнула руками, словно крыльями. Только вот спасти себя и улететь не удавалось. Она хотела схватиться за перила, но не успела. Нина на миг широко распахнула глаза, сжала пальцы, пытаясь уцепиться за воздух, а потом обречённо и испуганно зажмурилась. Единственное, что ей удалось: неловко, интуитивно подставить руки под голову, во время падения. Следующие мгновения смешались в нечто смазанное. Она ощутила, как её локти, живот, ноги врезаются в твердые ступени, но падение на этом не заканчивается. Дух выскочил из груди, а набрать воздух обратно она уже не могла. Она ударилась головой о ступеньку, голова закружилась, даже прижатые ладони ее не спасли. Вокруг все потемнело, а сознание ускользнуло от девушки.
-Нина! Нина! Господи, Нина! – Услышала девушка сквозь шум в голове голос Германа…
Испуг, шок, паника…
Всё было в нём. Губы девушки дрогнули, желая что-то ответить, но сил не было. Ресницы задрожали, когда она попыталась открыть глаза, но тщетно. Она ощутила, как ее плеч касаются мужские руки, словно сквозь толщу воды услышала обеспокоенный голос супруга:
-Нина, прости! Что я натворил, Нина!
-Живот… Болит… — Тихо, как шепот, произнесла Нина.
-У тебя кровь идёт… — Голос мужа стал ещё более напряженным, его руки, что держали Нину за плечи, задрожали.
-Позвони… — Еле слышно пробормотала Попова. – Позвони…
Она хотела попросить, чтобы он позвонил в скорую помощь. Однако из уст вырвалось конкретное имя врача. Имя близкого человека, который, она знала, мог бы ей помочь:
-Вове… — Выдохнула женщина. Лишь после этого она лишилась чувств.
***
Нина раскрыла глаза, чувствуя слабость и тошноту. Придя в себя, она увидела вокруг знакомую палату. Правда раньше она была здесь в роли врача, а не пациентки. Мысль показалась Нине забавной, но затем ее настигла реальность. Она же падала с лестницы! А теперь…
Её пульс мгновенно подскочил. Кровь прилила к лицу. Девушка вскочила на кровати, игнорируя боль. В эту же секунду в палату вошла медсестра, Кристина, и увидев пациентку на ногах, всплеснула руками:
-Очухалась, Попова! – Обрадовалась она. – Слава те госпади! Только ты ляг, а? Второго твоего обморока мы просто не перенесем!
-Что случилось? – Сразу спросила врач, хватая Кристину за руку, и позволяя ей усадить себя обратно.
-Ты сильно ударилась и была без сознания. Твой муж сказал, что на лестнице ты упала в обморок. – Сообщила Кристина. – Конечно, мы все перепугались, но выходили тебя. Вовчик тут чуть с ума не сошёл! Достал туда-сюда бегать, только мешался, честное слово! Извёлся парень весь. А уж когда ты начала бредить и его звать, думала, на соседнюю койку парня нашего положить придется, да капельницу с валерьянкой ставить, чтобы успокоился!
Ниночка сглотнула, ощущая сухость в горле. Словно прочитав ее мысли, Кристина схватила с тумбочки бутылку с водой и открыла её, подав подруге.
-Это Вовчик принёс. – Кивнула она на бутылку.
Нина сделала несколько жадных глотков, пытаясь прийти в себя. Значит, Герман опять струсил? Сказал, что она упала в обморок? Плевать, Бог ему судья. Нину больше волновал другой вопрос:
-Мне кажется, что у меня болел живот. – Сказала она, поднимая глаза на Кристину.
То, как медсестра увела взор в сторону, к окну, сказало ей больше, чем слова.
-Я беременна была, да? – Спросила девушка безэмоционально, глухо. Кристина кивнула, теребя край розового медицинского халата.
-Да, срок совсем маленький был… — Пробормотала она, а затем села на край больничной койки и положила на ногу подруги ладонь. – Ты не переживай, Ниночка… Всё ещё хорошо будет.
Нина лишь кивнула, глядя на бутылку с водой в руках. Она не знала, что ответить.
Тут дверь в палату распахнулась и внутрь влетел Владимир. Когда он увидел Нину, что пришла в себя, его лицо просияло. Нина же нахмурилась, заметив друга. Сколько она тут валялась без сознания, если он успел так побледнеть? Внешний вид Вовы тоже оставлял желать лучшего. Он, обычно одетый с иголочки, выглядел неряшливо. Даже не побрился с утра. И, кажется, не спал.
-Кудрявцева! – Воскликнул он, всплескивая руками в каком-то театрально-восхищенном жесте. – Ты к нам вернулась! Какое счастье! Ты больше так не делай, ладно? Я чуть не поседел, пока ты отдыхала! Если тебе так был нужен выходной, могла просто попросить!
Не смотря на попытки шутить, Нина видела, с каким напряжением её друг вглядывается в её лицо. Кристина, глянув на Вову, тактично кашлянула и оставила их наедине, прикрыв за собой дверь. Владимир занял её место, сев на больничную койку. Нина поставила воду обратно на полку.
-С тобой всё хорошо? – Нарушил молчание врач. – Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?
-Ты как врач спрашиваешь? – Спросила девушка в ответ, слабо улыбнувшись. – Или как друг?
-А что, ответы будут различаться? – Улыбнулся Вова.
-Всё хорошо. – Произнесла женщина, ковыряя пальцем больничное одеяло. – Нормально…
Она опустила лицо, не желая смотреть на друга, чтобы не разреветься. Да и лгать ему в глаза она бы не смогла. Пальцы мужчины мягко коснулись ее подбородка, приподнимая лицо и возвращая взгляд голубых глаз к своему лицу.
-А теперь правду. – Попросил он мягко, но очень серьезно. – Что случилось, Нина?
Место, где пальцы врача касались её кожи, горело. Щеки девушки тоже вспыхнули предательским румянцем, как два красных флажка. Глаза Нины наполнились слезами. Всхлипнув, она кинулась в объятия друга, такие привычные и родные. Её окутал запах цитруса, свежести и… Табака.
-Ты что, Фролов, с ума сошёл? Ты же бросил курить! – Всхлипывая, заворчала женщина.
-Бросишь тут с тобой… — В ответ буркнул Вова, прижимая её к себе, нежно-нежно, но очень крепко.
-О, так я буду виновата, если ты скуришь свои легкие? – Проворчала Нина, вытирая лицо руками.
-Да я же думал, что с ума сойду, Нина! – Воскликнул Вова, неожиданно. — Когда твой муж позвонил, я чуть сам на тот свет не отправился. Все красные светофоры проезжал, обратно возвращаясь. Мне теперь на отработку штрафов пахать месяц без выходных придётся!
Нина, слушая его, прижалась щекой к груди. Сердце мужчины колотилось бешено, выдавая его волнение. Крепкие руки сжались сильнее, вокруг тела своей подруги:
-Когда на лестнице тебя увидел, думал, что сначала его убью, а потом тебя спасать буду. – Пробормотал Вова негромко. – Знаешь, Кузнецова, я же соврал тебе.
Женщина изумилась, услышав его слова:
-Что? В чём это? – Спросила блондинка, которая по горло была сыта мужской ложью.
Она хотела отстраниться, взглянуть в лицо Владимира, но тот не позволил ей это сделать. Он вновь прижал ее к своей груди, а сердце за ней еще быстрее забилось.
-Я не как друг за тебя переживал… – Сообщил он негромко, но уверенно. – Знаешь, в жизни людей бывают переломные моменты. Что-то вроде озаренья, ну, или распутья… Когда они решают, в какую сторону идти… Я когда тебя увидел на полу, в руках Попова, у меня что-то в груди треснуло, надломилось, оборвалось… Я же врач, я постоянно вижу людей в еще более ужасных ситуациях, но в тот момент мне казалось, что я не видел ранее ничего. Я просто не был готов увидеть тебя… Такую. И я понял, что лучше сам погибну, чем позволю, чтобы с тобой случилось несчастье. Я никогда в жизни не испытывал таких чувств, понимаешь? Ни-ког-да. Они ошеломили меня. Перевернули все внутри, выпотрошили, как рыбу… Я эти дни не жил вовсе. Сигареты… Да что мне те сигареты, Нина, когда ты лежала без сознания. Такая маленькая, бледная… Тогда я понял, в какую сторону пойду, только бы с тобой все было хорошо.
Попова замерла в его руках, слушая сбивчивую, искреннюю, пламенную речь. Сердце неистово билось в её груди, маленькой пташкой. Она даже дышать словно бы перестала, боясь за лишним вздохом пропустить хоть слово из уст Вовы.
-Я не могу быть тебе другом больше… Хватит… Наигрался… — Продолжил Владимир. – Я влюблен в тебя, Нина… И мне мало второй роли, роли придворного шута. Я хочу быть рядом. Хочу оберегать тебя, защищать, чтобы такого больше не произошло. Хочу видеть твою улыбку каждый день. Быть причиной твоего смеха… Помнишь, ты сказала, что будешь со мной, когда я остепенюсь? Может, настало время сдержать обещание?
Нина не знала, что ответить мужчине. Вместо слов, она поддалась порыву…
Высвободилась из его объятий, скользнула руками по плечам, к шее. Притянула его к себе и поцеловала в губы. Она словно бы проверяла и себя саму в этот миг. И, кажется, проверку на чувства она прошла…
Внутри женщины словно петарды взорвались. Голова снова закружилась, стала тяжелой, но чувство это было приятным. Эйфория охватила её. Словно этот поцелуй был тем, что она ждала всю жизнь. Поцелуй из сказки, который говорит читателям, что она закончилась хорошо…
Что принцесса нашла своего принца, своё счастье. Поцелуй вышел кротким, нежным, но в нем было так много чувств, невысказанных слов и обещаний, что Владимир все понял. Он улыбнулся счастливо, открыто. Мужчина поцеловал Нину в кончик носа, заставляя ее прищуриться от удовольствия. Затем он своим лбом упёрся в лоб своей лучшей подруги и любимой женщины. Они оба засмеялись, чувствуя себя одновременно счастливо и неловко.
Нина и Вова словно вернулись в прошлое, в студенчество. Они начали всё с чистого листа. Взгляд Владимира, полный спокойствия и восхищения, обещал Нине, что их сказка лишь начинается с этого поцелуя, а не заканчивается. Но, как частенько бывает в сказках, темные силы появляются в самый неожиданный момент, пытаясь разлучить героев.
Дверь в палату грохнула с такой силой, что Нина отпрянула от Вовы. Там стоял взбешённый супруг. Он бросил на пол пышный букет цветов, гневно глядя на влюбленную пару:
-Я знал… — Сцедил он. – Знал, что между вами не просто дружба!
-Класс… — Произнес Вова, встав на ноги, прежде чем Нина успела ответить супругу. – Хоть что-то ты знаешь, твоя личная победа, Попов. А теперь, освободи помещение, пациентке нужен отдых.
-Ты… — Он показал пальцем на Нину, игнорируя Вову. – Как давно между вами это продолжается?!
-Не то чтобы это тебя касалось, но раз ты так хочешь… — Снова начал Фролов, вскидывая руку и глядя на часы. – Минуту, наверное… А если тебя интересует будущее, то я рассчитываю провести с этой женщины весь остаток жизни. Я же не такой идиот, чтобы упускать своё счастье.
Попов не выдержал, заметив издевательскую усмешку на лице врача. Он с криком рванул в сторону Фролова. Тут Владимир и показал, чем он ходит в спортивный зал и качает мышцы. Врач свалил нападавшего одним ударом. Попов упал точно на соседнюю койку:
-Как вам сервис? – Заботливо поинтересовался Вова, разминая кулак. – Все ли устраивает в нашей больнице? Наш девиз: от травмы до койки – одна секунда.
-Я на тебя в суд подам! – Зашипел Попов, приходя в себя и касаясь пальцем челюсти. – Ты про свою врачебную лицензию забудешь!
-Сначала это сделаю я. – Наконец, подала голос Нина. – Убирайся отсюда, Герман. Иначе я скажу в полиции, как именно я потеряла сознание.
Мужчина смерил её тяжёлым взглядом. Он хотел открыть рот, чтобы что-то заявить, но захлопнул его. Попов посмотрел на Владимира, ненавидяще, прежде чем снова посмотреть на супругу:
-Ты пожалеешь ещё…
-Я уже слишком много жалела. – Ответила ему в тон Нина. – Я жалею, что дала тебе второй шанс. Надеюсь, что Настя не поступит как я… Без тебя ей будет лучше.
Пробормотав ругательства, Попов вскочил на ноги. Он сплюнул кровавую слюну прямо на пол больничной палаты, а затем вылетел прочь, не забыв вновь хлопнуть дверью. Вова присвистнул, проводив его взглядом. Он покачал головой, глядя на Нину:
-Ты что, мазохистка, Кудрявцева? Как ты могла быть с ним так долго? – Покачал он головой.
Нина не знала, что ответить, поэтому решила просто придраться к словам:
-Да не Кудрявцева я… — Фыркнула женщина.
Вова посмотрел на неё с озорным прищуром.
-Что, уже примерила себе фамилию Фролова? – Подмигнул он, заставляя женщину покраснеть.
Она схватила подушку и замахнулась ей в сторону врача. Тот засмеялся, прикрывая голову от снаряда. Нина подумала, к чему приведет их решение? Попытка построить отношения из дружбы? Не потеряет ли она и друга, в погоне за любовью?
Однако в ту же секунду она отогнала тревожные мыли подальше, увидев, с какой нежностью и счастьем смотрит на неё Вова.
-Кажется, я давно тебя люблю. – Вырвалось из уст женщины признание, которое изумило даже её.
-Это ты ещё от лекарств не отошла… — Эхом откликнулся Вова, улыбаясь, но добавил. — Кажется, я тебя тоже…
***
Нина положила трубку, после разговора со старшей сестрой. Она звонила, чтобы спросить, как она справляется с ее детьми. Они с Вовой праздновали годовщину свадьбы – семь лет совместной жизни. Поэтому двух погодок, Сашку и Мишку, супруги сбагрили Лиде. Так клялась, что она с легкостью справится с детьми, но Нина все равно переживала. Слишком её сыновья были непоседливы и неугомонны. То, что она родила уже двоих, было чудом, по версии врачей. После её падения и выкидыша, они разводили руками, говорили, что забеременеть будет крайней трудно, а выносить – ещё сложнее. Однако Владимир так не считал, быстро разобравшись с проблемой зачатия. Ну, а то, что она ждала третьего, доченьку, и вовсе ввергло докторов и родню в шок. Однако Нина знала, что чуда здесь не было. Просто рядом был мужчина, который её любил, понимал, носил на руках…
Нина лишь жалела порой, что так много времени потеряла. Ведь счастье было так близко! Стоило протянуть руку…
Вова же говорил, что в ее грусти нет смысла.
-Надо жить здесь и сейчас, моя Фролова… — Убеждал он её, целуя щеки, вещи, шею. – Толку переживать о прошлом? Главное, что теперь мы вместе.
Вот и сейчас они были рядом. Планировали посмотреть представление в театре, а затем поужинать в ресторане отеля, где проведут ночь вместе. Однажды Нина слышала, как кто-то сказал, что дружба – всегда лунная, а любовь – солнечная. Она тогда подумала, что ей, Нине, очень повезло. Ведь теперь на её небосводе появились оба светила, делая её день ярче, а ночи прекраснее. И она знала, что так будет всегда.
0 Комментарий