Баба Оля в свои восемьдесят лет была ещё довольно живенькой старушкой. Жила она самостоятельно в небольшом домике на окраине рабочего посёлка. Цветочки у неё во дворе, кружевные занавески на окнах, везде красота и порядок. У некоторых молодых так чистенько и аккуратно никогда не бывает, а вот у бабы Оли всегда только так! Утром соседи проснутся, а баба Оля уже в огороде грядки поливает, ночью спать ложатся, слышат, как баба Оля ещё метлой во дворе скребёт – и без того идеальную дорожку в порядок приводит.
Добрая была старушка, беззлобная. Все дети в посёлке её очень любили. Бывает, играют поблизости, а баба Оля выйдет на улицу, на лавочку сядет и сидит, любуется, как ребятня шумит. Другой бы прикрикнул на детей, мол, чего орёте, людям отдыхать мешаете, а баба Оля только улыбается. А потом подзовёт деток – то конфеток им даст, то пирожков из дома вынесет, ещё горяченьких. И ребятня довольная, и старушка радуется – вот как всем хорошо! Взрослые тоже уважали бабу Олю – и за её беззлобный характер, и за её прошлое. Ведь практически половину местных жителей она ещё сызмальства знала. Баба Оля всю жизнь проработала в детском саду нянечкой. Такой заботливой и доброй нянечки никогда больше и не было. Детишки в садик бежали галопом только, чтобы с тётей Олей встретиться. Она их и приголубит, и поиграет с ним, и носы подотрёт, если надо. Воспитатели всегда спокойны были, когда Олюшка, как они её звали, за группой присматривает.
Только судьба у Олюшки непростая была. Сиротой она росла, родители в войну где-то сгинули. Получить толком образование не получилось, вот и устроилась работать нянечкой в садик. Мужа своего встретила, когда ей двадцать лет исполнилось. Гриша её на руках носил, любили они друг друга очень. А потом погиб Гриша – током его убило на электродном заводе, там как раз новое оборудование устанавливали, что-то не доглядели специалисты. Оля тогда на шестом месяце беременности была. Ох, и плакала она за Гришей. А потом дочка родилась. И всю свою любовь она единственной доченьке Танечке и посвятила. Никогда больше замуж не вышла, хотя ухажёры толпами к ней ходили. Всех отшивала Ольга. А потом как-то растаяли все воздыхатели, дочка выросла, выучилась на учителя, в столице устроилась работать, там и замуж вышла. Осталась Ольга одна…
Один десяток лет прошёл, второй, там незаметно и бабой Олей стали все её называть. Но старушка не унывала, каждому дню радовалась, ценила эту жизнь, потому как не понаслышке знала, какая эта жизнь хрупкая бывает. Дочка с семьей раз в год обязательно к маме приезжала, в последнее время все к себе звали.
— Мама, — убеждала Татьяна старушку, — ну чего ты тут сидишь? Дом старый. Ну и что, что есть вода в доме, канализация, отопление тебе центральное подвели? Одиноко же тут тебе. Да и медицина какая здесь? Не дай бог, приступ, скорую не дождешься.
— А две жизни всё равно не проживешь, — отмахивалась баба Оля, — никуда от своего Гришеньки, папки твоего, не поеду! Рядом меня с ним положите!
— Вот удумала! – злилась дочка, — живи до сто лет, а то и больше! Помирать она собралась. У тебя внук женился, того и гляди, скоро правнук родится, а она затянула заупокойную.
— Правнучек — это хорошо! – только улыбалась баба Оля, но из дома своего даже с места не сдвинулась.
Татьяна так и уехала ни с чем…
А потом беда такая случилась. Людей новый вирус поразил, болели, умирали – страшно…
Вот и баба Оля где-то подхватила это болячку. Увезли старушку в ковидный госпиталь, что в соседнем районе располагался. И там баба Оля в полной мере ощутила, какие бывают люди равнодушные. И страшно, когда это медики. Порой кружку воды было не допроситься, что уж там про лекарства говорить. Нет, лечили. Но всех одинаково — кому-то помогала, кто-то на тот свет отправлялся. Что поделать, врачи сами ещё не знали, как это лечить. Тем не менее, баба Оля смогла выкарабкаться. Да только радости от этого мало было. Там же, в госпитале, её инсульт разбил. То ли от перенесенной болезни, то ли от равнодушия…
Её подлечили немного и назад в районную больницу отправили в лежачем состоянии. Там тоже сделали, что положено, но старушка не вставала, еле говорила. Вот куда её? Так бы родственники забрали, но они далеко. А в больнице свои правила – отлежал положенный срок, будь добр освободить койку. А ещё переживал лечащий доктор – вдруг у бабы Оли пролежни начнутся, тогда стружку с персонала по полной снимут…
Дочка знала, что мама в таком состоянии, да только помочь ничем не могла. Она сама еле-еле с того света вернулась после коронавируса, по стеночке, что называется, до туалета ходила. А муж её Миша так и не справился с болезнью – умер. Внук рвался ехать к бабушке, да только он тут был единственным помощником. И Татьяне надо помочь, и жена его Настенька на восьмом месяце беременности. Куда её бросишь? В общем, ситуация была аховая. А из районной больницы им звонят, требуют забрать бабушку. И тогда Игорь, внук, связался с соцзащитой, где баба Оля жила, стал умолять, чтобы помогли – доставили старушку до дома, сиделку приставили. Игорь всё оплатит. А как мама поправится, и жена родит, так он приедет за бабушкой, обязательно её заберёт!
В соцзащите пообещали помочь. Да только как? Все сиделки заняты на полный рабочий день, в соседях у бабы Оли – то пожилые, то тоже занятые на работе. И тут случай помог – пришла на работу устраиваться новая сотрудница, она раньше в областном центре сиделкой работала. Ставок свободных в соцзащите не было, вот и предложили этой женщине, её Еленой звали, поухаживать за бабой Олей. А с оплатой родственники не пожадничают. Елена и согласилась.
Перевезли бабу Олю в родной дом, уложили на постель. Доктор передал сиделке список лекарств, которые старушке положены, пообещал заглянуть в ближайшее время. Вот и осталась баба Оля с Леной жить. Елене было уже лет пятьдесят, крупная такая женщина, сильная, для неё лежачего больного обработать – семечки. А что уж там с бабой Олей возиться? Она как цыплёнок. Словом, сиделка и купала, и переодевала старушку, лекарства давала, бульончики варила. Соседи первое время заглядывали, видели, что в доме порядок и баба Оля ухоженная. Все и успокоились. Нормальный уход за бабушкой! Игорю соседи позвонили, успокоили. Жалко, конечно, было, что баба Оля так резко сдала, но что поделать. Уже чудо, что живой осталась после ковида и инсульта.
Так прошёл месяц.
Игорь регулярно звонил, справлялся о бабушке. Елена подробно отчитывалась, что баба Оля поела, какие лекарства принимала, какие упражнения они делали. Игорь радовался – какая отличная сиделка у бабы Оли.
— Вы сможете до весны за ней ухаживать? – спросил как-то Игорь, — понимаете, у меня жена только родила, сынок слабенький родился, мне надо помогать Насте. Да и мама никак от болезни не отойдёт ещё. Слабая, до ужаса. Сейчас её в санаторий отправили. Надеюсь, поправится.
— Вы не волнуйтесь, — успокоила его Елена, — я буду ухаживать за бабой Олей столько, сколько нужно.
— Спасибо вам, — искренне поблагодарил внук и попрощался.
Следом перевёл положенные сиделке раз в месяц пятьдесят тысяч рублей.
Прошёл ещё месяц.
Баба Оля так и лежала. Соседи стали реже заглядывать, больше у сиделки спрашивали, как она там. Елена говорила, что без изменений. Да это соседи и сами видели – как не придут, спит бедная старушка. Совсем высохла, как ребёнок стала.
— А врач был? – беспокоились соседи.
— По телефону справляется о состоянии, — отвечала Елена, — а домой не приходят, объясняют, что сейчас из-за этого коронавируса у них и так большая нагрузка. А оно и понятно. Чем тут баба Оле поможешь? Лучше помочь тем, кому ещё можно.
— Да, — вздыхали соседи, — вот жизнь какая! И вроде бы вытащили её с того света, а толку? Лежит, как куколка.
— У каждого своя судьба, — соглашалась Елена.
Соседям всё больше нравилась сиделка бабы Оли. Хозяйственная такая! И во дворе осенью всё прибрала, даже картошку сама выкопала! И в доме постоянно убирает, как будто для себя всё делает. И не языкастая, только по делу что скажет, а сплетни никакие не передает. И подробности ухода за бабой Олей никому не рассказывает – зачем людям знать, как она её моет и кормит? Это всё очень личное. Молодец! Повезло бабе Оле с сиделкой.
Правда, и про себя Елена мало рассказывает. Знают только люди, что приехала она в их посёлок из города, квартиру здесь снимала, на работу в магазин устраивалась. А потом вот к бабе Оле перешла. Есть у неё дети, муж – никто не знал. Елена от этих тем старалась уходить. Люди понимали, что неприятно, а может быть больно ей об этом говорить, потому со временем перестали лезть с вопросами. А потом вскрылась страшная правда. Участок, на котором баба Оля была, передали новому терапевту.
Ирина Александровна переехала в этот посёлок неделю назад, она недавно окончила медицинский университет и просто горела желанием спасать людей. В большом городе с работой не задалось, вот и поехала в глубинку по программе «Земский доктор». В посёлке Ирине понравилось – люди душевные, квартиру ей дали благоустроенную, опять же хорошая зарплата. Единственное, что ввело немного в ступор молодого доктора – это полный хаос в поликлинике с документами больных. Карточки некоторых пациентов годами не открывались, что-то постоянно терялось, результаты анализов иногда приходили неправдоподобные. Ирина поняла, что просто ей точно не будет. Возмутило девушку и то, что к больным, которые нуждались в постоянном наблюдении, отношение было поверхностное. Её медсестра искренне удивлялась – а чего к ним таскаться каждую неделю? Всё равно ведь помрут. Конечно, не ко всем было такое отношение, а к тем, кто ответить не может.
И вот среди таких пациентов Ирина Александровна нашла историю болезни бабы Оли. В тот же вечер после работы она направилась с патронажем к своей больной. Наверное, Елена в тот зимний вечер просто забыла закрыть входную дверь. Ирина робко зашла в сени, подошла к внутренней двери и только хотела постучать, как вдруг услышала крик:
— Как же ты мне надоела, дура старая!
Девушка удивленно приподняла брови и осторожно открыла двери, прошла в прихожую, остановилась у дверей в спальню и услышала такой разговор.
— Доченька, — едва слышно донесся слабый старческий голос, — дай мне хоть кусочек хлебушка. Есть больно хочется.
— Ага, сейчас, — ответил ей насмешливый женский голос, — чтобы потом опять памперс тебе менять? Утром ела кашу? Ела! Вот и хватит тебе.
— Да там было-то всего две ложки.
— А ты сколько хотела? Тебе больше не положено. Или ты думаешь, я дерьмо из-под тебя ведрами убирать буду?
— Лена, зачем ты так? Дай мне дочке позвонить или внуку.
— Ишь, ты какая! Позвонить она надумала! Что, одыбала? Так я быстро тебя в норму приведу. Сейчас снотворного глотнешь, и как шелковая будешь. А ну, рот открывай!
— Лена, деточка, не надо! Я не буду звонить. И жаловаться не буду, только не надо этих таблеток, мне плохо от них.
— А будет ещё хуже, если бумагу не подпишешь! Я же сказала тебе – всё от тебя зависит. Дом мне подаришь, будет тебе и жратва, и купание каждый день. Хочешь, я тебе стихи читать буду и песни петь.
Женщина с издевкой хохотнула, послышалась какая-то возня.
Больше Ирина не могла оставаться в стороне, она решительно шагнула в комнату.
— Что здесь происходит? – строго спросила она.
У постели старушки стояла полная женщина – видимо, та самая сиделка Елена, про которую Ирине сказали в соцзащите, когда она наводила справки про бабу Олю. Как раз в этот момент она пыталась напоить несчастную больную какой-то мутной жидкостью, старушка из последних сил сжимала губы…
Услышав посторонний голос, Елена так и охнула, а потом, медленно разогнувшись, повернулась к доктору.
— А вы кто? – грубовато спросила она, — почему без стука зашли?
— Я участковый терапевт. У вас было открыто, — спокойно ответила Ирина, — потрудитесь объяснить, что вы делали только что?
— Пьём лекарство, — не моргнув глазом, ответила Елена.
— Какое лекарство?
— А я знаю? Ваши коллеги что выписали, то и даю! В воде растворяю, чтобы легче ей глотать было.
Елена протянула несколько блистеров с таблетками. Ирина прочитала названия, но ничего подозрительного там не было. И тогда она посмотрела на старушку. Та, смотрела на неё, не отрываясь. В глазах была боль, мольба и ужас. Только сказать что-то у несчастной не было сил.
— Я слышала странный разговор, — произнесла Ольга, переводя взгляд со старушки на сиделку, — потрудитесь объяснить.
— Какой разговор? – округлила глаза сиделка, — вам всё показалось. Ой, хватит уже, посмотрели на больную? Жива она, лечение получает, делайте отметку, что побывали у нас и всё. У нас претензий к вам нет.
— Я ещё не приступала к осмотру больной! — твёрдо ответила Ирина и шагнула к кровати.
На её пути горой нависла сиделка.
— Я хорошо смотрю за старухой, — с угрозой произнесла она, — обрабатываю её, давление мерю. Чего на неё смотреть? Доктор, идите домой, вы ведь устали после рабочего дня.
— В таком случае, я вызываю полицию! – ответила Ирина и бесстрашно посмотрела ей в глаза.
И тут сиделка в лице переменилась, охнула, а потом пулей вылетела из комнаты. Через минуту Ирина услышала, как хлопнула входная дверь.
— Ну, ничего, во всём разберёмся! – сказала она, в первую очередь, себе и подошла к кровати. – Давайте посмотрим, как вы.
Доктор откинула одеяло и замерла в ужасе. На кровати лежал настоящий скелет, обтянутый кожей! Было понятно, что старушка явно не получает достаточного питания. Да и уход за ней был, мягко говоря, не очень. Несвежее белье, сыпь на коже, кое-где и пролежни…
Вскоре старушка потеряла сознание. Ирина в срочном порядке вызвала скорую и полицию. Было ясно, что бабушка в критическом состоянии. Баба Оля вновь попала в терапевтическое отделение. Но теперь за ней был особый уход. Медики, включая главврача, чувствовали свою вину, что упустили пациента, и теперь старались реабилитироваться. Кроме этого в больнице после всех событий через неделю грянула министерская проверка. Главврач тут же потерял свое место, с его заместителей тоже стружку сняли. Теперь в больнице полный порядок. Местные пациенты только удивляются, насколько у них внимательные и ответственные врачи. Ирина, молодой доктор, рада – вот теперь она работает в отличной больнице!
А полиция кинулась на поиски беглой сиделки в первый же вечер. Её сняли с поезда – Елена пыталась уехать подальше, но не получилось. Вскоре полиция выяснила, что Елена – профессиональная мошенница. Она уже отметилась в нескольких городах. Вот так нанималась к одиноким старикам, ухаживала за ними, а потом заставляла их подписать дарственную на свои квартиры. Когда они умирали, квартиры продавала. Если старики упирались, устраивала им настоящий концлагерь. При этом со стороны люди даже не догадывались, что творит этот зверь в женском обличии. Она заморила трех стариков в разных городах. А всего на её попечении в разное время было десять пожилых людей. И деньги от продажи их квартир были на счету Елены. В этот посёлок она приехала, чтобы отсидеться. В одном из городов неожиданно вышла осечка – приехал к деду сын с Севера, и увидел, что отец чуть ли не при смерти. Елена тогда еле ноги унесла. Спасло то, что документов её старик и сын не видели. Но жажда наживы была сильнее Елены, а потому она в скором порядке и в поселке нашла себе жертву. Все шло по обычному сценарию: внешне – заботливая сиделка, а на самом деле – безжалостная преступница, которая толком не кормила, не мыла старушку, пичкала ее снотворным, чтобы та вела себя тихо. Почему она действовала так нагло, неужели не боялась быть разоблаченной? Ведь могли прийти врачи, соцзащита. Могли прийти…
Но по опыту Елена знала, что такие старики никому не нужны. И если придут сотрудники с проверкой, то им достаточно просто глянуть издалека, с соседями поговорить. Да и о своих визитах службы заранее предупреждают.
Вот только в этот раз всё пошло не по сценарию Елены. Её потом судили, дали несколько лет колонии…
А как же баба Оля?
Старушка в больнице окрепла, пошла на поправку. Соцзащита, чтобы хоть как-то себя обелить, тоже постаралась. Выбили для бабы Оли место в хорошем пансионате, где занимались реабилитацией больных после инсульта. Баба Оля там провела почти три месяца, и к весне на своих ногах вышла из корпуса пансионата. У входа её ждали дочка и внук. Татьяна уже поправилась, сынишка у Игоря окреп, и он смог оставить жену с ребенком на время, вот и приехали вдвоем к маме и бабушке. То, что они пережили, когда узнали, в каких условиях жила баба Оля, повергло их в шок. Они же были уверены, что доверили родного человека профессионалу, добросердечной женщине, которая, кстати, получала от них щедрое вознаграждение. А в итоге оказалось, что чуть не погубили бабу Олю руками этого монстра. И все из-за чего? Из-за небольшого домика на окраине рабочего посёлка в далекой глубинке.
— Теперь, мама, без обсуждения! Ты едешь с нами! – категорично сказала Татьяна, — больше мы тебя ни на секунду в этих краях не оставим.
— Да, бабушка, ты нам нужна! – поддакнул и Игорь, — правнучек твой скоро уже ходить начнет, как он без тебя?
— Да, за детьми пригляд нужен, — улыбнулась баба Оля, — да только с меня какая сейчас нянька? За мной самой смотреть надо.
— Вот и будете друг за другом смотреть, — засмеялась Таня, — ну, а мы за вами!
— А как же тут Гриша один? Вместе нам лежать надо…
— Мама, — нахмурилась Татьяна, — вот придёт время, тогда и положим тебя радом с папкой. А пока живи, сколько бог дал! И нас радуй! Мне ведь тоже после смерти мужа не сладко! Но у нас с тобой Игорь есть, Никита, Настенька. Они наша семья!
— Да, семья – это главное, — согласилась баба Оля.
Перед отъездом в Москву они ещё побывали в посёлке, прибрали всё в доме, дверь заперли потом, а ключи баба Оля соседям отдала – они вызвались заняться продажей. Получится – хорошо. А нет – ну, так тому и быть. Соседям стыдно было, что вот так случилось с бабой Олей. Не доглядели они, понадеялись на пришлого человека и теперь всеми силами пытались хоть чем-то помочь.
Уехала баба Оля в Москву к дочери и внуку. Иногда звонит бывшим соседям, рассказывает, что живёт на десятом этаже – словно в скворечнике, грустно шутит она. Да, скучает по деревне, но куда она теперь от правнука своего? Он у неё самый золотой ребёнок. И теперь все сказки, песни, вся ласка бабы Оли – ему одному…
С тех пор осиротел домик на окраине поселка. Не виднеются в окошках больше кружевные тюли, на лавочке не сидит добрая старушка, которая балует местную ребятню. Но соседи тщательно следят за усадьбой – бурьян убирают, смотрят, как бы кто не напроказничал в доме. А никто и не подумает это делать, потому как даже самые отъявленные хулиганы в посёлке помнят, что тут жила самая добрая старушка на свете. Как можно ей сделать что-то плохое? А может быть, однажды она ещё и приедет? И тогда словно изнутри засветится дом и усадьба – от той любви и теплоты, что исходит от самой бабы Оли.
0 Комментарий