Уже пора готовиться к Пасхе, а весна всё запаздывала. На речке все еще держался лед, правда, потемневший. И удивляться здесь нечему – по ночам наступали заморозки, да и днем тепла настоящего не было.
Схватившись рукой за поясницу, беременная Ольга вразвалочку направлялась к берегу. Идти было тяжело, уставшие ноги гудели. Хорошо, хоть Мишка корзину с бельем донести помог. До родов оставалось недолго, и муж от нее не отходил. Берег и старался помочь.
«Точно, еще один пацан будет» — заявляли все соседские бабы.
«Животик-то острый у нашей Ольки».
А Михаил все слушал да улыбался.
«Какое счастье, второй сынок! И Ваньке пятилетнему с братишкой веселее».
А сейчас озорной Ванюшка вприпрыжку мчался вперед, разбрызгивая во все стороны воду из грязных весенних луж.
Возле колодца семейство остановилось. Там уже вовсю чесали языками неугомонные сельские сплетницы.
— Мишка, поставь белье на берегу, а сам пойди с Ванюшкой погуляй. Я тут отдохну малость, сил наберусь, да сама к полоскалке пойду. А вы через часок приходите. Раньше никак не управлюсь.
Заметив Ольгу, односельчанки приветливо замахали руками. Подходи, мол, с нами постой, пообщаемся. Больше всех выступала Верка. Эту молодую веселую бабу недаром прозвали Политинформаций. Голосок у нее был звонкий – на всю округу слыхать. То сплетнями громко поделится, то о политике рассуждать возьмётся.
— Это вам вовсе и не шуточки. Не понимаете что ли? – трезвонила неугомонная Верка. – Да говорю вам! Что, вот так взял и попер на нас самолет ихний, корейский? Неужто не видали, куда летят? Ну уж нет, милые мои, все это неспроста. Мне и баба Надя говорила вчера у магазина – знамение тут какое-то.
— Ну все, опять понеслось! Хватит верещать! Вот уж точно, не язык, а помело. Подхватила сплетню и давай! А как оно все на самом-то деле, уже и не важно. Вечером в клуб пойдем. Вот там и узнаешь новости, – строго заворчала Андреевна.
Эту пожилую женщину в посёлке уважали. Да и как иначе, ведь она была вдовой их прежнего председателя колхоза.
Бабы одобрительно взглянули на Андреевну, и Верка наконец-то умолкла. Андреевна с улыбкой повернулась к Ольге.
— Здравствуй, милая. Рожать-то когда собралась?
— Да скоро уже, скоро, Андреевна. Всего две недельки осталось.
В это время с реки возвращался Михаил, рядом смеялся Ванюшка. Подойдя к разговорчивым бабам, мужчина серьезно сказал.
— А мостки-то совсем сырые. Ванюшка в полынью чудом не кувыркнулся. Так что поосторожней там.
Ольга закивала и крепко прижала сынишку. А он все никак не мог устоять на месте, вырывался, смеялся, что-то рассказывал. Потом Мишка успокоил озорного мальчика, и вместе они ушли.
А бабы – все как одна – принялись восхищаться. Вот же удача супруга такого найти! Мужик золотой! Спокойный, заботливый, мастеровой – что еще надо для счастья. Живи себе да радуйся. Хвалебные слова так и сыпались из уст деревенских кумушек. А Ольга слушала и скромно улыбалась.
Вдалеке замаячил худенький силуэт. Женщины внимательно присматривались.
— Да это ж Валька наша, гулящая, — взвизгнула Политинформация.
— Точно, она, — ответил кто-то из баб, и все многозначительно замолчали.
Валя не спеша приближалась, держалась прямо и гордо. Казалось, что презрительные взгляды односельчанок совсем ее не затронули. Удивительно, но даже корзина с бельем в хрупких руках Валентины казалось почти невесомой.
Ольга недовольно нахмурилась и стала себя укорять. Стояла с бабами целый час, уши развесила. Теперь рядом с Валькой белье полоскать придется. Что ж, ничего не поделаешь. Оля с досадой вздохнула и медленно поплелась к берегу.
Опустив в холодную воду пододеяльник, женщина украдкой скосила глаза в сторону Валентины. Ты смотри, какая ловкая! Спорится у Вальки работа! Уже и отжать успела.
Аккуратно сложив в корзину белье, трудолюбивая Валентина ушла. Оля раздраженно стиснула зубы. В селе «гулящую» недолюбливали, посмеивались, пытались уколоть. Но Ольга испытывала к этой женщине особую неприязнь. И были на то причины.
Когда-то они дружили. Вместе учились в школе, вместе надумали поступать в сельскохозяйственный институт. В общем, не разлей вода. В колхозе в это время вовсю занимались строительством. Новую ферму открыть собирались, с самым современным оборудованием. Без городских специалистов было не обойтись. Пригласили целую команду и поселили их в общежитии. Ребята были молодые, часто ходили в клуб, танцевали, общались с девчонками.
Среди них выделялся Витька – высокий обаятельный брюнет. Как назло, понравился он обеим подружкам. Но они старались это не обсуждать. Однажды после танцев Виктор вызвался проводить их до дома. Оля жила неподалеку, поэтому с ней попрощались быстро. Дальше Витя и Валя пошли одни. Так и закрутилась любовь. А бедная Оля таила на сердце обиду.
В сельскохозяйственный институт бывшие подружки поступили. Правда, учиться собиралась заочно. В колхозе не хватало рабочих рук, и председатель уговорил их пойти на новую ферму.
Вскоре счастливая Валька объявила жениху о беременности. Но Виктор совсем не обрадовался. Командировка подошла к концу, и будущий отец быстро укатил в город. Даже не попрощался. Оказалось, что парень давно женат, и дома подрастает малыш.
Ольга не стала сильно злорадствовать. Невезучую соперницу было немного жалко. Ведь если б обстоятельства сложились иначе, на месте обманутой Вальки могла быть она сама. Правда, всеобщее порицание обиженная Оля решительно поддержала. Даже на комсомольском собрании выступила, осудив аморальное поведение Валентины. Может, и нехорошо поступила, но женская гордость – дело серьезное.
А Вальке пришлось нелегко. Даже сейчас деревенские сплетницы не прочь посудачить о невезучих матерях-одиночках. Что уж говорить о тех временах! Как только у Вали вырос живот, ее прозвали гулящей. Стоило выйти на улицу, как вслед доносились ругательства. Заговорить ни с кем не пыталась – плюнут и отвернутся. Ей бы в город уехать, но дома больная бабушка. Разве ж можно бросить старушку? Прасковья Никитична внучку не осуждала. Сердце разрывалось от боли, но защитить ее не могла. Совсем уже одряхлела женщина, поэтому со двора ни ногой. Выйдет, постоит на пороге, и снова в дом возвращается – нужно прилечь отдохнуть.
Доченька Иришка стала для Вали спасением. Да и бабе Прасковье радость на старости лет! Правда, следить за правнучкой она не могла, пришлось отдавать ее в ясли. А Валентина целый день на работе – трудилась, себя не жалея. Для дочки любимой старалась.
Так прошло несколько лет. Прасковья Никитична совсем ослабла и тихо умерла. Оставшись без моральной поддержки, Валя ощутила одиночество. Если б замуж за мужика хорошего выйти! Да кто ж гулящую в жены-то возьмет?
Кончено, поклонники были – из числа беспутных ловеласов. Ходили мимо двора, заигрывали да в гости напрашивались. Но Валя легкомысленные предложения отвергала, не нужно ей было это. Один особо настойчивый мужичонка на подпитии начал ломиться в дверь. Так Валька его лопатой огрела – пришлось обращаться в медпункт.
Жена пришла на разборки. Ты, мол, гулящая, сама ему повод даешь. Валентина ничего не ответила – молча взялась за лопату. Скандалистку как ветром сдуло. Больше она не показывалась. Но по деревне снова поползли сплетни, и бедную Валентину возненавидели еще больше. Доставалось от деревенских баб и бедной Иришке. «Какая мать, такая будет и дочь». Так и жили они в одиночестве – чужие в родной деревне.
А Ольге улыбнулась удача. Муж ей достался хороший, работящий, покладистый. Подрастал озорной Ванюшка, ждали второго ребенка. После успешного окончания института девушка устроилась зоотехником. На работе все было гладко, дом хороший построили, хозяйством обзавелись. Вот оно, женское счастье!
Но стоило подумать о Валентине, как в сердце неприятно покалывало. Вроде ж не виновата ни в чем? Подумаешь, на комсомольском собрании выступила. Ее все село осуждало! Но сколько не успокаивала себя Оля, это тяжелое ощущение возвращалось.
В последнюю перед Пасхой неделю сильно задождило. И прямо на Чистый четверг наконец-то вскрылась река. Все, кто не был занят в колхозе, отправились погулять на берег. Хотелось посмотреть на весенний ледоход. А зрелище действительно впечатляло. Река как будто ожила и задышала. Толстая ледяная кора вздымалась и с треском рушилась. Грохот доходил до деревни. И только вдоль берегов все еще держалась хрупкая подтаявшая кромка, готовая внезапно оторваться, расколоться и раствориться в мутной речной воде.
Ольга убралась в доме, до блеска натерла полы, и наготовила много еды на ужин. Времени оставалось много. А сынишка очень хотел на улицу – во дворе не удержишь.
– Ох и шустрый ты у меня, сынок. Ну что же, пошли на речку.
Народу у реки столпилось немало. К старикам и любопытным детишкам скоро присоединились доярки. У них как раз перерыв между дойками был. Взрослые расположились чуть поодаль, а ребятня носилась прямо у льда, пытаясь разбить его палками. Бабы на них покрикивали, а те смеялись в ответ.
Пришли и Валентина с Иришкой. Они стояли в сторонке и молча любовались взбесившейся рекой. Девчушка была одета с иголочки, на ней красовалось новенькое синее пальтецо. Такое в деревне – редкость. А мама, видать, прямо с фермы – в рабочем халате и старой жилетке.
Оля посмотрела на них и на минутку задумалась. А Ванюшки и след простыл. «Сыночек, ты где?» – растерянно пробормотала женщина и вдруг напряженно застыла. С реки доносились истошные вопли:
– Люди, люди, спасайте, скорее! Там же мальчонка на льду!
«Нет, нет, только не он, только не мой сыночек!». Оля повернула голову к реке, и материнское сердце чуть не разовралось от страха. От берега откололась льдина, а на льдине стоял Ванюшка. Оля резко рванулась к берегу, в глазах потемнело, земля ушла из-под ног… И женщина в бессилии упала.
Побежала не только она. Все, за исключением стариков, столпились у края воды. А льдина потихоньку отплывала. И вдруг промелькнула синяя тень – приземлилась возле Ванюши. «Ирочка, доченька, стой, подожди» — испуганно заметалась Валя. Смелая девчушка крепко схватила малыша и хотела прыгать обратно. Но было поздно, льдина под ногами детей затрещала и стала распадаться.
– Не двигайся, деточка, только не двигайся, все хорошо будет, не шевелись, – с мольбой повторяла женщина, не отрывая от дочери глаз.
На повороте речки случился затор, льдина ненадолго застряла. И Валя решительно шла прямо к ней. Вода уже достала до груди, а льдина стояла на месте. Успела!
– Давай Ванюша, не бойся, тетя тебя заберет, – тихо прошептала Валя и протянула к мальчику руки.
Схватила и быстро рванула назад. На берегу Ванюшку подхватили бабы. «Смотрите, девки, сухой, и ножек не намочил. Молодец, Валька!».
А Валентина мчалась за Иришей.
Осталось совсем немного. Всего один шаг, и доченька спасена. Но вдруг раздается треск, и девчушка уходит под воду. «Нет, доченька, нет!». Бедная мать кинулась следом, и обе исчезли в холодном бушующем месиве.
На берегу никто не шевелился. Повисло напряженное ожидание. Ольга обнимала плачущего Ванюшу и пристально глядела на воду. Прошло еще несколько секунд, и на поверхности показалась детская головка. «Иришка, слава богу! А вон и Валентина. Живы! Живы!» — радостно загудел народ. Какой-то догадливый мужик заметил у берега доску от мостков и протянул ее уставшей женщине. Валя из последних сил зацепилась, их быстро вытащили. Толпа с облегчением вздохнула.
Ольга наблюдала за происходящим как будто во сне. Вот бабы утешают Иришу, что-то говорят Валентине, стягивают с себя одежки, пытаются их обогреть. Затем сознание помутилось, резкая боль пронзила живот, измученная Оля громко закричала. У нее начинались схватки. Мишка подоспел вовремя, доставил жену в роддом, и вскоре на свет появилась чудесная синеглазая девочка. Имя выбрали сразу – назвали ее Валентиной.
0 Комментарий