Уже целый год Нине Степановне Беляковой снится один и тот же сон. Она идёт по сельской объятой пылью дороге, а навстречу по обочине шагает Миша, её сын. Проходит мимо, словно не замечая матери. Женщина кричит не своим голосом:
— Миша, сынок, остановись!
Но молодой мужчина не обращает никакого внимания на крики, будто не слышит.
У Нины Степановны не проходит и дня без молитвы о сыне, которого потеряла год назад. Сегодня – воскресный зимний день, земля оделась в белые причудливые шапки снега. Но женщина не замечала красоты природы, ничто больше не радовало её.
Она как обычно встала ни свет, ни заря. Накинула пальто и тёплый пуховый платок, сунула ноги в валенки и медленно побрела на кладбище.
«Побуду на могилке у сына и на душе легче станет» — подумала Нина Степановна, смахнув невольные слёзы с лица.
-Тётя Нина, доброе утро! Как Ваши дела? – очищая дорогу от снега, окликнул её дворник, высокий, сутуловатый парень по имени Павел.
— Живу пока, молитвами божьими – немногословно ответила женщина и пошла своей дорогой.
«Да…Сдала Нина Степановна за этот год» — поймал себя на мысли Павел и продолжил откидывать снег.
Он прав. Всего за год из цветущей, пышущей здоровьем женщины, Нина Степановна превратилась в похудевшую, морщинистую старушку со страдальческим лицом. На склоне лет осталась совсем одна. А ведь ещё совсем недавно у неё была семья, счастливая и богатая…
Беляковы считались в посёлке благополучными, и даже зажиточными людьми. Владельцы двух магазинов, открытых ещё мужем Нины Захаром Ивановичем Беляковым. Сын Миша, образованный, умный парень, не остался в городе после учёбы, а вернулся в родной посёлок. Полюбил с детства эти места, сердцем к ним прикипел. Да только вот работы по душе в посёлке не было. Торговое дело родителей его не привлекало. Но Михаил – упёртый, нашёл всё-таки то, что хотел. На лесоперерабатывающем предприятии за короткий срок прошёл путь от простого работяги до главного инженера. Только вот предприятие находилось не в посёлке, а за сотни километров от него, в небольшом провинциальном городке. Мечтал Миша заработать денег, вернуться домой и открыть собственный лесной бизнес. А пока вынужден был жить как птица, перелетая с одного места на другое.
За красавцем Михаилом все девчонки посёлка бегали. Но женился он три года назад всё-таки на городской красавице Арине. Невзлюбила её Нина Степановна, слишком самоуверенная и меркантильная, и денежки страсть как любила. Но сыну перечить не стала, это его выбор.
Хоть Беляковы и были материально обеспеченными, но не заносчивыми. Сельчане их уважали. Вдруг два года над семейством Беляковых нависла чёрная туча. Словно, сглазил кто. Сначала внезапно от острой сердечной недостаточности умер Захар Иванович. Не успела Нина Степановна опомниться от свалившегося горя, как её настиг новый удар. На лесоперерабатывающем предприятии, где работал сын, случился пожар. И Миша погиб. Не верила в это мать. Упорно отказывалась верить, даже когда гроб цинковый пришёл с телом сына. По настоянию матери гроб с телом сына, вернее с тем, что от него осталось, вскрыли.
— Нина Степановна, может не надо Вам это видеть? – настаивал патологоанатом.
— Нет, надо! Этот человек не может быть моим сыном! Слышите? Я вам всем говорю – не верю, что это он!
Когда открыли гроб, Нина Степановна пришла в ужас, еле устояла на ногах, но выдержала эту мучительную процедуру. По обгоревшим останкам узнать человека было невозможно, поэтому проводилась экспертиза-ДНК, подтвердившая, что это её сын Михаил. Но сердце матери подсказывало, что это не так и жив её Миша. Нина Степановна верила своему сердцу, а не процедуре-ДНК. Да вот только не знала, как доказать свою правоту. Она была в таком ужаснейшем душевном состоянии, что даже хоронить сына отказывалась. Но закон есть закон и соблюдать его должны все.
Прошёл год как не стало Миши, а чувства матери не изменились. Но как найти сына Нина Степановна не знала. Она жила только одной мыслью, что её мальчик жив, пусть не с ней сейчас, но он есть на этом свете. А пока есть он, жива и она…
Кладбищенские ворота бесшумно открылись. Ещё очень рано, так что на погосте наверняка нет ни души. Но Нина Степановна ошиблась. Ещё издалека она заметила худенькую, женскую фигурку, склонившуюся над одной из могил. Подойдя поближе, женщина удивилась ещё больше, увидев, что девушка стоит возле могилы её сына. Она ускорила шаг и вскоре её рука коснулась плеча незнакомки. Та вздрогнула всем телом и оглянулась. Это была Светлана, местная медсестра с большими печальными глазами. Нине Степановне знаком этот взгляд, наполненный грустью и отчаянием. Такой же, как у неё самой.
— Светочка, родная. Ты как здесь? – ласково спросила Нина Степановна.
— Да, я… — замялась девушка – просто захотелось с Мишей поговорить.
Нина Степановна любила эту молоденькую медсестричку. Всегда добрая, ответственная, искренняя. Она знала, что Свете нравился её сын Миша. Да только Михаил не воспринимал Свету серьёзно. Постоянно твердил, что она маленькая ещё для любви, и правда, Светлане едва исполнилось 18 лет, а Михаилу было уже 33. Целая жизнь, как пропасть, пролегла между ними длиною в 15 лет. Но Нина Степановна даже представить себе не могла, что любовь этой девочки окажется вовсе не детской, а огромной и глубокой как океан. Не разлюбила она Мишу, даже когда он женился, просто заглушила в себе эту боль и продолжала любить. А когда Миши не стало, Света ни о ком другом не могла думать и очень часто приходила на могилу Михаила. Она, как и Нина Степановна, верила, что Миша жив. В отличие от Арины, жены Михаила.
Нина Степановна воспринимала невестку с неприязнью. Видела её один-единственный раз на похоронах Миши. Больше в посёлке после смерти мужа Арина не появлялась. Зато наследственными делами занялась сразу, получив спустя некоторое время квартиру, машину и доступ к счетам Михаила в банках. Не зря, свекровь невзлюбила её за меркантильность. А ещё говорят — слухами земля полнится. Через полгода видели Арину с новым мужчиной…
«Не ту себе выбрал жену Миша, ох, не ту» — сокрушалась Нина Степановна, глядя на Свету.
Девушка зябко передёрнула плечами на холодном ветру и спрятала руки в карманах тоненького пальто.
— Пойдём ко мне в дом, попьём чаю с малиной. А то у тебя уже зуб на зуб не попадает. Так и заболеть недолго, — предложила Нина Степановна.
— Да, можно, — тут же откликнулась на предложение Света.
Она прильнула губами к чашке и жадно пила обжигающий чай. А потом они ещё долго рассматривали семейные фотографии Беляковых и предавались сладостным воспоминаниям.
— Можно я буду к Вам приходить часто, даже в выходные? – неожиданно спросила Света.
— Ну конечно, приходи, хоть каждый день. Я буду очень рада, — впервые за долгое время на лице Нины Степановны мелькнула улыбка.
Так они и жили душа в душу. Светлана старалась поддерживать своим присутствием Нину Степановну и скрашивала её однообразные дни…
Тот воскресный день ничем не отличался от предыдущих. Женщина даже не подозревала, что жизнь подготовила ей очередное потрясение. Света как обычно зашла проведать, но что-то в её взгляде показалось женщине странным. В нём ощущались скрытая тревога и чувство вины. Будто сейчас произойдёт что-то нехорошее. Интуиция Нину Степановну не обманула.
— Что случилось, Светочка? – обеспокоенно спросила она, лишь только увидев на пороге желанную гостью.
— Ничего страшного, — поспешила успокоить женщину Света – просто мне предложили работу в городе, более высокооплачиваемую и по моей специальности.
Нина Степановна проглотила комок из слёз, тщетно пытаясь вернуть самообладание. Но всё-таки слёз сдержать не удалось, слишком уж дорога для неё Светлана.
— Да не переживайте Вы так, Нина Степановна. Я буду приезжать каждые выходные, обещаю.
— Не зацикливайся на мне, Светочка. Я же всё понимаю. Ты молодая, тебе нужно жизнь свою устраивать. Не должна ты около меня как привязанная сидеть. Только приезжай хоть иногда, не забывай меня! – просила Нина Степановна.
Ей в этот миг казалось, что земля уходит из-под ног и она проваливается в кромешную тьму…
С тяжёлым сердцем Светлана уезжала из посёлка. Лишь через некоторое время она поймёт, что это будет самым правильным решением в её жизни.
Главный врач городской больницы Константин Сергеев поверх очков пристально вглядывался в лицо молодой медсестры. Наконец, произнёс:
— Светлана Николаевна, с завтрашнего дня приступаете к работе в ожоговом отделении нашей больницы.
— Как в ожоговом? – изумилась Светлана, — Мне предлагали работу в терапевтическом отделении.
— Возможно предлагали другое, но пойдёте в ожоговое. Там сейчас не хватает рабочих рук. Возражений не принимаю. Или – туда, или – сами знаете куда, — врач показал взглядом на дверь.
Работа в ожоговом отделении стала настоящим испытанием для Светланы. Десятки изуродованных огнём или химическими веществами тел людей, а значит десятки покалеченных судеб приходилось видеть каждый день. И не только видеть, но и слышать нечеловеческие стоны. Несмотря на сильные обезболивающие средства, боль всё равно пробивала себе дорогу, мучая и без того ослабленных людей.
В палатах, в которых работала Светлана, лежали самые тяжёлые пациенты с максимальной степенью поражения тела. Она ухаживала за ними, не только согласно служебных обязанностей, но и по велению сердца. Самым тяжёлым больным в её палате был мужчина, предположительно средних лет. Это единственное, что она знала о пациенте, чудом выжившем после пожара. Но жизнью это назвать было сложно. Когда-то сильное, мускулистое тело сейчас было заключено в толстый белый кокон из бинтов, включая лицо с прорезями для рта и носа. Мужчина не говорил, только мычал, наверное, когда боль становилась нестерпимой. По прогнозу врачей он вдобавок ко всему частично потерял память.
«Боже мой! Какой ужас! – думала Света – а ведь он, наверное, чей-то муж, сын, отец. Какое огромное горе для людей».
— Кто это? – с любопытством спросила Светлана у заведующей ожоговым отделением Елены Николаевны Смекаловой.
— Из-за многочисленных ожогов личность пока не установлена, — невозмутимо ответила врач, приподняв бровь.
В отличие от Светланы за годы своей врачебной практики она повидала немало и её сложно было чем-то удивить. Врачи пророчили безымянному пациенту не больше двух дней жизни.
Прошло два месяца, но вопреки прогнозам врачей сердце мужчины продолжало биться. Видимо, кто-то сверху не хотел, чтобы он уходил в мир иной.
Тот рабочий весенний день Света запомнит навсегда. С утра ярко светило солнце и было необычайно тепло как летом. И сердце девушки тоже словно оттаяло от долгой, холодной зимы. Она пыталась подарить кусочек своего хорошего настроения больным, заботливо подойдя к каждому. Как обычно в назначенный час дверь палаты открылась и вошла заведующая Елена Николаевна для совершения обхода. Светлана заметила в её руке небольшой предмет округлой формы, очень напоминающий медальон. К её большому удивлению этот предмет перекочевал из рук врача на тумбочку возле того самого безымянного пациента. Света не выдержала и подошла к кровати больного. Ощутила, как её пальцы коснулись холодной поверхности медальона с выгравированной сзади надписью. Через мгновение утреннюю тишину больничной палаты разрезал пронзительный крик Светланы, испугавший даже врача. Медсестра обескураженно хлопала глазами и не могла произнести ни слова.
— Светлана, что с Вами? – с тревогой спросила Елена Николаевна.
— Я…- не решалась признаться Света, – тут надпись.
И повернула медальон обратной стороной. Надпись на ней гласила:
«Беляков Михаил Захарович».
«Это же Миша, её Миша. Весь в ожогах, бинтах, но жив!» — кричало сердце так, что казалось выпрыгнет из груди.
Света еле сдерживала набегающие слёзы Руки так и тянулись набрать номер телефона Нины Степановны, и сказать, что её сын Миша жив. Елена Николаевна, увидев безудержно нервное состояние медсестры, вывела её из палаты и сказала:
— Так, Света, успокойся и расскажи всё по порядку.
Светлана, захлёбываясь слезами, не выдержала и как на духу выложила всё врачу. Елена Николаевна внимала каждому слову, произнесённому девушкой, то и дело напрягая лоб.
— Я понимаю Ваше горе и очень Вам сочувствую, Светлана. Но вынуждена огорчить. Уверена, что Вы ошибаетесь, — неожиданно для Светы сказала женщина.
Девушка побледнела и даже в лице переминалась. Слова врача разозлили её.
— Но почему ошибаюсь? Это же медальон Михаила. Я точно знаю. Мне о нём мать Миши рассказывала. Это – особенный медальон, оберег. Нина Степановна сама лично его заказывала, и Михаил всё время носил его с собой. Зря я Вам всё рассказала.
— Светочка, успокойтесь, выслушайте меня, — спокойно ответила Елена Николаевна – этот человек не может быть Михаилом. Смотрите сами. Вы сказали, что пожар на предприятии, где он работал, случился год назад. А наш пациент обгорел всего лишь два месяца назад. При чём пожар случился в заброшенном нежилом доме, где обитали бомжи.
— А медальон? – обречённо спросила Света, — Как он оказался у бомжа?
— Не знаю, возможно, он его украл или ещё что-то. Многие бомжи этим промышляют.
Слёзы опять накатились на лицо Светланы. Она умом осознавала, что врач права, но так не хотелось в это верить. Девушка мечтала встретить Михаила, но где? Это всё равно, что искать иголку в стогу сена.
Елена Николаевна как будто прочла мысли Светы.
— Зачем гадать на кофейной гуще? Жив Михаил или мёртв? Где его искать? Нужно обратиться в полицию. Удивительно, что Вы до сих пор это не сделали. Ведь можно сделать повторную эксгумацию трупа. У вас же теперь есть медальон – значит шансы, что Михаил жив, вполне реальны.
Светлана кусала губы от досады, что опять ошиблась, упустила время. Ей ничего другого не оставалось как пробормотать:
— Извините, Елена Николаевна. Вы правы…
В полицейском участке было немноголюдно. Дежурный, нехотя взглянув на Светлану, буркнул в ответ:
— Сейчас некому с Вами разговаривать, все следователи заняты. И мне некогда слушать Ваши байки о каких-то оживших мертвецах. Вы вообще этому покойнику кем приходитесь?
— Какая Вам разница? – вступила в перепалку с дежурным Светлана.
— Значит никем. Я бы Вас попросил освободить помещение. Или приходите через месяц, — надменным тоном ответил дежурный.
— Через месяц? Вы что, с ума сошли?! – воскликнула девушка, совершенно не ожидая такой реакции от стражей порядка.
— Семён, ну что ты так грубо разговариваешь с посетителями. Я как раз расследовал уголовное дело, связанное с пожаром на лесоперерабатывающем производстве. Не тебе решать, что байки, а что – нет.
Дежурный встрепенулся, нервно передёрнул плечами.
— Виноват, Сергей Александрович, исправлюсь.
— То-то же. А Вы пойдёмте со мной, Светлана Николаевна, расскажете, что у Вас произошло.
Следователь Самойлов оказался на редкость чутким, воспитанным человеком. Он выслушал Светлану, сверля её пристальным взглядом.
— Знаете, а я хотел уже закрывать уголовное дело. Виновные в пожаре лица установлены, потерпевшие тоже, но теперь понял, что не всё ещё закончено. Спасибо Вам за информацию, — сделал вывод следователь.
— И это всё? – расстроилась Светлана – А Михаил? Вы обещаете, что найдёте его?
Спустя мгновение тихо добавила, едва сдерживая слёзы:
— Ну, если он, конечно, жив…
Увидев волнение девушки, следователь смягчил голос и сочувственно произнёс:
— Обещаю, что разберусь и сделаю всё, что в моих силах. Вы ведь оставите медальон, как вещественное доказательство?
— Да…- неуверенно сказала Светлана, — а Вы не потеряете его?
На лице следователя мелькнула улыбка.
— Нет, конечно. Сейчас всё оформим надлежащим образом.
Выйдя на улицу, Светлана глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух. Казалось, что после разговора со следователем, её сердце должно успокоиться. Ведь теперь она не одна наедине с бедой. Ей помогут, обязательно помогут. Но сердце не успокаивалось, наоборот – колотилось, как загнанная в клетку птица. А в душе будто навек поселились тревога и грусть. Да ещё в голове кружился рой вопросов, на которых нет ответа.
«Если Миша жив, почему он не приехал и не послал никакой весточки маме?»
«А может его убили и украли медальон?».
«Нет! Выбрось из головы эти ужасные мысли! – внушала себе Светлана – Он жив и его найдут».
Но прошло три месяца, а чуда так и не произошло. Света держала боль в себе, даже с Ниной Степановной она не решилась ею поделиться, чтобы не тревожить изболевшееся материнское сердце.
Только через полгода однажды вечером раздался звонок. Он был настолько пронзительный, что Светлана вздрогнула всем телом и сразу поняла — что-то случилось.
— Светлана Николаевна – это следователь Самойлов – приезжайте в участок, сегодня или завтра.
— Конечно же сегодня – воскликнула девушка, — А Мишу нашли?
Повисла пауза. Но через мгновение следователь приглушённым голосом сказал:
«Да».
Светлана неслась, не чувствуя земли под ногами. Опрометью ворвалась в участок, и перемахивая через две ступеньки, влетела в кабинет следователя.
— Миша! – закричала девушка, лишь только дверь распахнулась.
Но Михаила не было, а следователь Самойлов спокойно сидел за столом и перебирал бумаги.
— А где? – воскликнула Светлана.
— Михаил? Ну не всё так быстро и просто. Успокойтесь и наберитесь терпения, — сказал Самойлов и начал излагать факты, от которых у девушки побежали мурашки по коже, а сердце бешено забилось.
Затаив дыхание, она внимала каждому слову следователя. А он чинно рассказывал:
— Про таких, как Михаил, говорят: «Родился в рубашке». Ему чудом удалось избежать гибели, когда по вине одного из нерадивых сотрудников на производстве случился пожар. Михаила успели вытащить из огня, но не без последствий. Одна из досок, отвалившихся из-за пожара, буквально пригвоздила мужчину и обернулась для него черепно-мозговой травмой. В больнице сделали всё, что смогли, чтобы его спасти. Но…
— Что но? – испугалась Светлана – Говорите, прошу Вас.
Следователь неспешно продолжил:
— Михаил выжил, но потерял память. После больницы его никто не ждал, он связался с группой бродяг, один из которых и выкрал у него медальон, который Вы нашли в больнице.
Светлана ошарашено смотрела на Самойлова и не верила своим ушам:
— Как никто не ждал? Почему связался с бродягами? – удивилась девушка. — Ведь у него есть жена.
— Жена? Уже нет. Не повезло ему с женой. Жадность и зависть напрочь истребили в ней лучшие человеческие качества. Она призналась на допросе, что воспользовалась несчастьем, случившемся с мужем. По суду признала Михаила ограниченно недееспособным. Но и этого благоверной показалось мало. Она всеми правдами и неправдами купила поддельные результаты экспертизы-ДНК, окончательно похоронив мужа. Бизнес Михаила, деньги на его счетах, квартира, машина сами приплыли к ней в руки.
Светлана слушала и ужасалась. От такой чудовищной правды у неё даже перехватило дыхание, она не могла вымолвить ни слова. И только через несколько секунд сумела взять себя в руки и пролепетать:
— А где сейчас Михаил? Вы знаете?
— Да, — тихо ответил Самойлов и протянул девушке обрывок бумаги.
Прошло несколько дней.
На улице моросил мелкий, неприятный дождь. Нина Степановна и Светлана, проделав двухчасовой путь в автобусе, подошли к указанном следователю адресу. Только жил Михаил не в доме, а в каморке на улице – дворницкой.
— Похоже вот то место, — сказала Светлана, указав на дверь.
Нина Степановна негромко постучала. На стук не сразу, но всё-таки открыл дверь исхудавший, с большими тёмными кругами под глазами мужчина, казавшийся старше своих лет. Нина Степановна и Светлана сразу узнали в нем Михаила.
— Светочка, это он, мой сын! Его глаза, нос, губы, подбородок. Постарел то как, сыночек! -воскликнула женщина.
Мужчина безучастно смотрел на посетительниц. Нина Степановна взяла его за руку и сказала:
— Не помнишь меня, сынок? Я – твоя мама, а это – Светлана.
Мужчина лишь отрицательно покачал головой.
— Не беда, сынок. Не страшно. А страшно знаешь, что – на могилу твою приходить. Но ты жив – значит всё образуется. Поедем домой, дома и стены лечат.
После этих слов из взгляда мужчины ушла безучастность, он крепко сжал руку матери в своей, чтобы больше не отпускать её никогда.
0 Комментарий