Андрей Михайлович не сразу понял, на чем зацепился его взгляд, которым он скользнул по стихийному торговому ряду, расположившемуся вдоль небольшого сквера. Он вообще приехал по делу, припарковал машину и пошел вдоль проспекта, сетуя на то, что парковочных мест ближе к конторе нотариуса, к которому он и направлялся, нет. А тут еще эти торговцы, бабушки, продающие домашние соленья и варенья, вязаные носочки, шапочки, мужчины с каким-то электрическим хламом, девочка среди них, на картонной коробке, разложившаяся какие-то детские драгоценности. Посмотрел вскользь и пошел было своей дорогой, но остановился сам, не понимая, что его так зацепило. Девочка. Ну да, девочка, лет 12, продает какие-то безделушки. Что такого? Многие дети сейчас подрабатывают, моют машины, разносят рекламки. Что здесь особенного? Все же лучше, чем у родителей клянчить.
Девочка явно из небогатой семьи, но не беспризорница. Одета бедно, но чисто, и сама видно аккуратная и воспитанная. Андрей сам не заметил, как подошел к ящику, на котором были разложены изделия из бисера. Взял в руки один браслетик с розочкой, и горло перехватило.
«Стоп, стоп. Не вспоминать, не думать, иначе вновь грызется то невыносимая боль, которая и без того год не дает покоя.» — Одернул себя мужчина.
Но как забыть то, как его шестилетняя дочь пыталась плести такой же браслетик? А теперь доченьки Танечки больше нет. Она уже никогда не научится плести браслетики, не наденет их на свою ручку. И это забыть? Забыть свою вину, которую он не сможет простить себе? Никогда!
Дочь Андрея Михайловича и его жены Ирины погибла год назад под колесами машины. Они с девочкой гуляли во дворе. Андрей, на секунду отвлекшись на телефонный звонок, не заметил, как Танечка выбежала за ограду на подъездную дорогу, чтобы догнать мячик, и попала под машину. Так закончилась их маленькая счастливая жизнь. Закрылись навсегда веселые зеленые глазки Танечки, и жизнь Андрея и Ирины тоже прекратилась. У них не осталось будущего. Есть ли горе страшнее, чем похороны собственного ребенка? Им пришлось пережить этот кошмар…
Но самое страшное началось потом. Надо было жить, понимая, что никакого дальше для них уже не будет. Да, они будут ходить, дышать, есть и пить. Но можно ли назвать это жизнью? Даже если не думать постоянно, не вспоминать жуткий визг тормозов, удар, стук земли по крышке маленького гробика. Все равно жить невыносимо, бесполезно, бессмысленно. Но если что-то втолкнет опять в эти страшные воспоминания, как вот этот браслетик? Как сосредоточенно Танечка выбирала нужные бусинки, как радовалась, когда у нее что-то получалось…
— Ты сама всё делаешь?
— Да, сама, — ответила девочка, подняв глаза на потенциального покупателя.
Так вот, в чем дело, он, видимо, заметил редкие темно-зеленые изумрудные глаза, которые оказались не такими редкими. У самого Андрея такие же. У Танечки тоже были такие, и у этой девочки тоже.
— У меня также есть особые имена, — продолжила маленькая мастерица, — и я могу делать на заказ, если хотите. Я часто продаю здесь.
«Что за родители, которые позволяют ребенку таким образом зарабатывать? — думал Андрей. — Одета бедно. Курточка явно с чужого плеча, ботинки тоже ношенные. И вот таким людям Бог дает детей, а у меня забрал. Впрочем, стоп. Стоп. Не будем об этом…»
— И сколько они стоят? Я хочу их купить, все.
Конечно, Андрею Михайловичу не нужны были эти безделушки. Просто захотелось помочь ребенку, который напомнил ему о Танечке.
Цена которая назвала девочка была не такой уж большой.
— На что же ты тратишь эти деньги? — решил он спросить уже достав бумажник.
— Новый бисер покупаю, продукты всякие, хлеб, молоко. на что хватит. Иногда очень неплохо получается, вот как сейчас, — весело улыбнулась она. — Спасибо вам. Сегодня на мясо хватит, мы с мамой суп сварим.
Ответ шокировал мужчину, ведь она же еще маленькая девочка. Мама есть, возможно, есть и другие родственники. Ну ладно, если бы она покупала сладости или на какой-то гаджет копила, на породистого щенка в конце концов, но хлеб, молоко, мясо…
Андрей сам был знаком с бедностью, вырос на медные деньги, но он прилагал все силы, чтобы выбраться из этой трясины. Потом появился новый стимул: жить и работать так, чтобы его семья не испытывала нужды. И вот у него есть все, кроме дочки. Да, его Танечка никогда не ходила бы в поношенных куртках и туфлях. У нее с рождения было бы только самое лучшее. А сейчас у нее только самый красивый памятник, самая ухоженная могилка…
да он готов был бы всю жизнь в рубище ходить, в землянке жить, лишь бы дочка жива была, но нельзя…
чтобы обездоленный отец не сделал дочь не вернуть никогда…
Он расплатился с девочкой, дав даже немного больше денег. Собрал товар, пошёл к машине. Вообще-то ему надо было по делам, но Андрей Михайлович уже забыл, куда шел. Посидел в салоне, немного успокоился. Отправился туда, куда звали неотложные дела, но чем бы ни занимался, не мог отделаться от мысли об этой девочке. Он даже сам не понимал, в чем дело. Это было не жалость к ребенку, которому не повезло. Нет, просто какое-то необъяснимое чувство возвращало мысли о ней снова и снова.
«Кажется, я вижу в ней свою Таню, ту, которой моя дочь уже никогда не станет. Хорошо это или плохо, правильно или нет? Я даже не спросил имени девочки.»
Держать эти мысли в себе было трудно. Поэтому, уже дома вечером, он решил поделиться с женой.
— Знаешь, Ирочка, я сегодня целый день сам не свой. Встретил на улице девочку, очень похожую на нашу Танечку, — сказал Андрей жене.
И только тут он понял, что сделал ей больно. Ирина потемнела.
— Ты знаешь, я все время об этом думал, вот и решил сказать тебе…
— Сказал. Я услышала. Рада за тебя, но к чему ты это говоришь? Похожих людей много, особенно детей.
— Нет, ты знаешь, это не просто сходство. Глаза у нее в точности Танюшины, а сама девочка уже постарше. Я подумал, что вот так бы и наша Таня выглядела бы через пять лет.
— Это ты так решил окончательно разорвать мне сердце этим известием? — голос жены набухал слезами.
— Да нет, ни в коем случае, просто это было так необыкновенно, так странно… а сама девочка…
Он рассказал о всех обстоятельствах встречи и показал бисерные изделия, которые купил у девочки. По лицу Ирины текли слезы, и ничего нельзя было сделать с этим.
— Прости, прости меня, дорогая. Я не хотел причинить тебе боль, но если бы ты сама увидела эту девочку…
— То что? Я бы взяла ее домой, чтобы заменить свою умершую дочь? Удочерила бы? Ты хоть понимаешь, что говоришь? Тем более, у девочки есть мать, какая бы она ни была, девочка любит ее и не захочет других родителей.
— Я не говорил об этом. Просто посмотри на нее. Может быть надо помочь. Хотя бы купить продуктов, подарков.
— Вот это дело! Поезжай, одаривай! Только смотри, чтобы тебя не забрали в полицию и не обвинили в бог знает чем. Я вполне серьезно тебе это говорю, взрослый дядя не с того не всего одаривать девочку 12 лет. На что это похоже,
— Я хочу, чтобы мы поехали вместе. Она сказала, что частота продает. Давай съездим завтра.
— Хорошо, давай съездим. Не знаю, что это нам даст, но раз ты так настаиваешь.
Но когда супруги на следующий день приехали в тот самый торговый ряд, девочки не было. Андрей Михайлович решил обратиться к старушке, торговавшей рядом вязаными изделиями. Он помнил, что эта пожилая женщина была здесь вчера.
— Вы не знаете девочку, которая здесь вчера продавала бисерные изделия?
— Анечку то? Конечно, знаю, а как же и вас помню. Вы же у нее вчера все купили. Вот она наверно новые сейчас делает. Ну и вообще, мало ли забот у бедняги.
— А какие заботы? Она с матерью живет, как я понял.
— Ну да, с мамой. Только мать-то ее болеет очень серьезно. А, чем, что у неё не спрашивайте, не знаю. Только не выходит уже? Ну вот и приходится ребенку, 11 лет только девочке, а всё по дому делает, так ещё ей приходится зарабатывать. Пенсию матери вроде какую-то назначили, пособия там разные, но всё на лекарства уходит. Какие там у нас пенсии, сами знаете.
— А отец у этой Ани есть?
— А этого уж не знаю, Аня сама его ни разу не видела. Да и мать ее Наденька замужем не была, насколько я знаю. Нет, вы не подумайте, — спохватилась словоохотливая старушка, — она не гулящая. Надю я знаю ее давно, в одном доме живем. Просто всякие мужики-то бывают на свете, ну вот и обманул кто-то. Молоденькая совсем она была. Так и живет с тех пор с дочкой. У нее была еще мать, у Нади, но она тоже рано умерла. Вот вдвоем и остались. А вы хотите заказать у Анечки что-то? Ну и правильно, святое дело сделаете. У них каждая копейка на счету. Может, и у меня носочки купите? Тепленькие, натуральная шерсть.
Андрей и Ирина купили носки скорее в благодарность за информацию. Узнали у старушки адрес девочки и ее мамы и решили навестить их дома. Сначала, конечно, заехали в супермаркет, купили продукты, которые не будут лишними в небогатой семье. Порадуют девочку, избавят ее на некоторое время от утомительного стояния на улице.
Дверь им открыла сама девочка.
— Здравствуй Анечка, — поздоровался Андрей. — Я вчера у тебя браслетики покупал, помнишь? Сегодня хотел ещё что-нибудь купить, а тебя нет. Там бабушка рядом стоит, она сказала где тебя искать. У тебя есть ещё готовые работы?
— Да.
— Мы бы посмотрели с удовольствием. Я жена Андрея Михайловича — Ирина. Ты настоящая художница, нам очень понравились твои работы, — вступила в разговор супруга.
— Вот, а это тебе подарки, — показал Андрей на пакеты, — с их помощью ты сможешь больше времени уделять работе и не отвлекаться на торговлю. Где у вас кухня, я сам отнесу?
— Cпасибо… — девочка была польщена, удивлена, но в то же время не могла скрыть и радость, — а работы я вам сейчас покажу, они в комнате. Только я маму предупрежу, она там лежит.
Девочка ушла в комнату, а Ирина изумлённо посмотрела на мужа.
— Андрей, она не на Таню, она на тебя очень похожа. Как это может быть? Может… — она не успела высказать своих предположений, Анечка позвала их в комнату.
Там за полуприкрытой ширмой лежала молодая ещё бледная женщина.
— Здравствуйте вы Собеса? Андрей? Ты нашёл нас?! — вдруг воскликнула она.
— Надя?.. — Андрей тоже узнал свою первую любовь и сразу всё понял.
— Ира, Аня, можете пока побыть на кухне? Нам надо с Надеждой поговорить.
Девочка была удивлена, а вот Ирина, судя по всему, все сразу поняла. Она кивнула, обняла девочку за плечи и вышла с ней из комнаты.
Андрей сел на стул возле кровати. Мгновенно вспомнил все, что разлучило его когда-то с этой женщиной, тогда еще девушкой, молодой и очаровательной. Они учились в одном колледже, любили друг друга, собирались пожениться. Как он был счастлив, когда Наденька, первая красавица на курсе, выбрала его, Андрея. За ней все ухаживали, но он и друг Мишка были главными кандидатами на ее руку и сердце. Когда Надя стала встречаться с Андреем, Михаил вроде отошел в сторону, перестал оказывать девушке знаки внимания, но не забыл о своем поражении. Как-то раз он зло сказал Андрею:
— Ну, что, никак уже и решил жениться? Не спешил бы, надежда твоя не такая уж девочка-ромашка.
— Перестань на неё наговаривать, она виновата лишь в том, что не выбрала тебя.
— Посмотрим, сколько радости тебе принесёт такой выбор.
До серьезной ссоры не дошло. Андрей понимал состояние друга, ведь Михаил тоже был серьезно влюблен. На этом бы всё и закончилось, но вышло по-другому…
Дело шло к окончанию колледжа, и Андрей решил сделать предложение с расчётом, чтобы свадьбу сыграть как раз после выпуска, чтобы у них было сразу два праздника. Они бы и раньше поженились, но денег у них не было даже на кольца, а без этого какая свадьба. Андрей нашёл подработку, копил деньги и только собрав необходимую сумму, купил кольца. Но в тот день, когда он решил объявить о своей любви, произошло непоправимое.
Андрей сначала решил зайти к Мишке, сказать ему, что идет делать предложение Наде, и попросить друга не обижаться на это и не устраивать никаких сцен. Он знал, что от Михаила можно ожидать всякого. Миша открыл дверь, встрепанный, полуголый, смущенный. Войдя в квартиру, Андрей увидел девушку, спящую на диване в его комнате, ту, которую считал уже своей невестой. Не выдержал он, тогда подскочил к Наде, грубо поднял её и встряхнул:
Вот как это так, ты мне вчера клялась в любви, дрянь последняя, и ты, Мишаня, тоже! Ладно, что тут говорить, прав ты оказался. Забирай ее себе, пользуйся сколько хочешь! Мне она больше не нужна.
— Андрей, я не понимаю, — бессвязно бормотала проснувшаяся Надя.
— Да, она еще и пьяна. Поздравляю, Миша, хорошее приобретение! — и Андрей в ярости выскочил из квартиры.
Что было дальше, он толком не помнил. Метался по городу, выбросил кольца в реку, напился в какой-то сомнительной компании, ел и пришел домой. Диплом он тогда так и не получил, решил не поступать в университет, вместо этого ушёл в армию, хотя мог бы получить отсрочку. С Надей после произошедшего не виделся, хотя она пыталась встретиться, звонила:
— Андрей, пожалуйста, я могу все объяснить.
— Я не глупый, я понимаю, что происходит, когда парень и девушка лежат голые на диване, — ответил он и бросил трубку.
Пока Андрей служил в армии, родители получили новую квартиру, так что адрес и телефон поменялись. Вернувшись со службы, он больше не встретил ни Надю, ни Михаила. Он даже не пытался узнать, как сложились их жизни. Своих забот хватало, да и неинтересно было, поженились они или продолжают гулять — какая разница. Сам он думал, что останется одиноким. Долгое время не встречался с девушками, просто не мог никому поверить. Во всем ждал подвоха до встречи с Ириной и новой любовью, по сравнению с которой прежняя оказалась просто блажью и вскоре была забыта. Хотя они навсегда да рождение Танечки, то и дело всплывали воспоминания о Наде.
И вот теперь, когда казалось, что та давняя история надежно забыта, Андрей встретил ту, которую оказалось, не смог окончательно забыть и при каких обстоятельствах. До выяснения отношений, оставшихся в прошлом, теперь не приходилось. Ни обиды, ни злости на бывшую возлюбленную не осталось, их вытеснила щемящая жалость. Было видно, что женщина серьезно больна. Хотя один вопрос остался, и его необходимо было решить.
— Не искал тебя, прости, это просто невероятная случайность. Аня ведь моя дочь? — спросил он.
— А ты не видишь, копия же твоя. Я в тот день, в наш последний, как раз собиралась тебе сообщить о беременности, а получилось вот как. Не знаю уже, что-то Мишка подстроил.
— Да ладно, не будем об этом. Было и прошло… — отмахнулся Андрей.
— Нет, подожди, я не хочу, чтобы ты думал плохо обо мне. Ведь меня… меня скоро не будет.
— Но я об этом не хочу…
— Я не изменяла тебе. Михаил сам зазывал домой, что-то наврал про то, что ты придешь скоро, предложил чаю, и я выпила. А очнулась, когда ты уже пришел. Так плохо было после этого, и я уже не смогла найти тебя, чтобы сообщить. А потом и сама обиделась, решила, что проживу одна с ребенком и прожила бы… Андрюшенька, если бы не…
— А что с тобой? Чем помочь можно?
— Мне уже ничем. Не будем об этом. Я тебя об одном умоляю, Анечку не оставь, она твоя. Сам видишь, и жена твоя, кажется, догадалась. У вас свои дети есть?
— Была дочь, погибла… На Аню очень похожа была, те же глаза. Помнишь, ты говорила про мои изумрудные глаза, вот и у наших дочек такие же, то есть у моей Тани были. Авария.
— Прости… Как ужасно все в жизни. Была бы у моей Ани сестренка… Так вот, в том, что ты отец Анечки, сомневайся. Я тебя очень прошу, не оставляй ее. У нас никого нет, мама умерла. Никто ее не возьмет, а это значит детский дом. Она не сможет там, а ты все же отец. Не подумай, она в тягость не будет. Девочка умная. Я, как слегла, так все на ней: готовит, стирает. Все делает лучше, чем взрослая женщина смогла бы, и учиться хорошо.
— Надя, подожди, о чем ты? Ты же молодая еще.
— Причем здесь это? Если бы только старые умирали… Дочка твоя что, старая была? Уж прости за такие слова. Я давно смирилась и не переживала бы об этом, если бы не Аня… Мне не страшно, для меня теперь смерть — избавление, а если ты пообещаешь Аню к себе взять, установить отцовство… Это сейчас легко делается, тест ДНК сделать и все.
— Господи, конечно. Аня будет с нами.
— Что скажет твоя жена? Согласится? Красивая женщина.
Надя пригладила волосы, когда-то блестящие золотистые, теперь потускневшие и жидкие.
— Как она отнесется к Ане, позови, и я с ней поговорю. А ты побудь с Анютой, познакомьтесь хоть по-настоящему.
Андрей встал, подошел к кровати, поцеловал Надежду в щеку, пожал ее слабую холодную руку и вышел на кухню.
— Ира, иди с Надеждой поговори, а мы с Аней тут побудем, — сказал Андрей.
— Да, конечно. Мы уже подружились, — ответила Ирина и вышла.
Андрей сел на табуретку, внимательно посмотрел на свою дочку.
— Давай познакомимся. Так получается, что я твой папа… Вот ведь какие дела…
— Ну и ну… — протянула девочка. — Как же так получилось, что мама говорила про вас, то есть про папу?
— Она говорила, что я умер.
— Нет, что вы. Наоборот, она говорила, что вы приедете и мы будем вместе. Но как же это возможно? А тётя Ира?
— Она тоже хорошая. Всё так сложно в жизни, Анечка. Я сам пока не знаю, как тебе это объяснить, но мы будем вместе. Это я тебе твердо обещаю. Ирина, жена моя, и правда очень хорошая. У нас была дочка, но она умерла. Она говорила?
— Да. Как ужасно все устроено, мамочка моя… Но может она все же будет жить?
В зеленых глазах светилась надежда, хотя девочка уже знала, что едва ли ее мама проживет долго.
— Никто не знает, что будет. Я даже не знал, что ты на свете есть. Не знал, увижу ли твою маму. Я ее очень любил. Впрочем, это долгая история. Я расскажу ее как-нибудь потом.
— Да, мы еще во многом поговорим, а сейчас простите, мне надо покормить маму. У нас же все по расписанию, иначе и хуже станет, — серьезно по-взрослому сказала девочка. — За продукты спасибо большое, нам этого надолго хватит…
— Ну что ты, мы будем еще приезжать, и я и тетя Ира. А пока поедем мы, не будем мешать. Тебе с мамой поговорить надо.
Из комнаты вышла Ирина. Было видно, что разговор был тяжелым. Она тепло попрощалась с Аней, пообещала приехать еще раз, а затем мы с Андреем вышли из квартиры. В машине Ирина не сдержала эмоции и разрыдалась горько.
— Но почему жизнь так жестока? — причитала она. — Наша дочь умерла, а там девочка, которая знает, что ее мать умирает и ничего не может сделать. Бедная Аня, как ей помочь? Она ведь даже не плачет или не может, или знает, что бесполезно. Из последних сил надеяться на чудо, на выздоровление своей мамы… И бедная женщина, которая так измучена болезнью, что мечтает о смерти и думает только о том, кому бы оставить самое дорогое — своего ребенка.
— Перестань, дорогая, мы тоже ничего не можем изменить, кроме жизни. Я обещал, что девочка будет жить с нами и будет счастлива. Ты тоже?
— А ты сомневаешься? Да, я все сделаю для этой девочки, все, что мы не успели для нашей Тани. И ты перед ней теперь вообще на всю жизнь должник. Как можно было не знать о своем ребенке?
— Ты права, Ира. Мы все сделаем для нее. Еще отцовство надо установить, чтобы проблем не было. Не плачь, пожалуйста. Да, жизнь бывает жестокой, что поделаешь.
Они медленно ехали домой, думая о том, что жизнь сделала очередной поворот…
После рождения Танечки врачи сказали, что Ирина больше не сможет иметь детей. Да, они и не думали об этом.
— Таню никто не заменит, я даже не представляю, как смогла бы полюбить другого ребенка, — говорила тогда Ирина.
Её мать намекнула на возможность усыновления, но супруги не хотели об этом слышать. Однако судьба распорядилась иначе, и у них все же появилась новая дочь – Андрею она родная, а вот Ирине… Как она будет относиться к девочке? В настоящий момент, на волне сочувствия к умирающей, она готова принять ее как родную. Но что будет дальше…
Ирина, видимо, почувствовала сомнения мужа и уже дома сказала:
— Ты наверное думаешь, что я не смогу стать хорошей матерью для твоей дочки?
Андрей открыл рот, чтобы сказать, какая она замечательная и как он верит в способности Ирины полюбить чужого ребенка, но женщина остановила его:
— Подожди, так вот, я скажу тебе, что я не собираюсь становиться ее мамой. Мама у Анечки уже есть и хорошая, а самой девочке скоро двенадцать лет. В таком возрасте уже не получится полюбить чужого человека, как родную мать. Ей не нужна другая мама.
— То есть, ты против того, чтобы мы забрали Аню.
К этому Андрей был не готов, как и к расставанию с Ириной, но и от дочери отказаться он теперь не мог.
— Я так не сказала, но есть и другие формы отношений. Я готова, хотела бы стать матерью для нее, но это не значит, что она на это согласится. Она твоя дочь, этого уже не отменишь, а для меня она может быть просто родственницей, подругой, любимым человеком. И это не так уж плохо, не так ли?
— Так. Но ты Ане, насколько я понял, понравилась, — сомнительно протянул Андрей.-
— Ну да, понравилась. Как может нравиться любой человек на улице. Но ты учти, у нас впереди сложный подростковый период, а там неизвестно, что ей в голову взбредет. Когда мы будем жить вместе, то я, возможно, стану для нее не просто приятной, доброй и заботливой тетей, которой постараюсь быть. Я буду уже чужой женщиной, которая отняла место ее матери. Возможно, даже виновницей ранней смерти Надежды. Ведь как знать, если бы вы поженились, Надежда бы не заболела.
— Но ведь в том, что мы расстались, нет моей вины. Это была ошибка, роковая, но…
— Это ты знаешь, Надя знает, я понимаю и верю… а вот для девочки, потерявшую мать… Хотя Надечка уже не мать для Анечки, а дочь. Если говорить прямо, она ухаживает за мамой, как за ребенком. Мы знаем, что такое потерять ребенка.
— Ты права, Ирочка, во многом права. Но что это значит? Аню надо отдать в детский дом? Оказавшись там, она возненавидит нас с тобой.
Ни минуты я так не думала. Мы возьмем Аню к себе, конечно, и до самой смерти будем помогать Наде по возможности. Я даже предложила нанять сиделку, но девочка сама отказалась. Не хочет отдавать маму в чужие руки. Да, мы будем рядом. Я говорю это просто для того, чтобы ты понял, что стать для нее родными у нас получится не сразу, если вообще получится, и чтобы ты не требовал от девочки лишнего.
Андрей понимал, что Аня на что-то права, но это не имело значения, как бы он к ней не относился. Он бросил ее беременную мать, и они выживали как могли. Возможно, Надя и правда заболела из-за произошедшего, но он не мог отказаться от дочери.
«Завтра же узнаю о том, что нужно для установления отцовства, — твердо решил мужчина. — Ирина привыкнет, а главное – Анечка моя, девочка умная. Она уже многое пережила и всему найдет правильную оценку. Она и сейчас уже рассуждает не по-детски, и все у нас будет хорошо и правильно. Сможет ли Аня увидеть в Ирине мать? Не так уж и важно. Главное, что мы будем любящими друг друга людьми.»
Cерьезный и тяжелый разговор произошел между Надей и Аней. Вечером девочка села на край маминой кровати, взяла ее за руку и тихо спросила:
— Мама, а Андрей Михайлович действительно мой папа?
— Конечно, я всегда говорила, что у тебя изумрудные глаза. Как я счастлива, что он наконец нашелся таким чудесным образом.
— Но ведь он женат.
— И что?
— Мне он уже не нужен.
— Я за тебя рада. Тебя не придется отправляться в детский дом после того, как меня не станет.
— Мамочка, я где угодно готова жить, лишь бы ты была.
— Прости, милая, но это невозможно. Я ведь говорила тебе, что мамы не умирают. Вот бабушка, моя мама, она умерла, но она всегда рядом со мной. Я ее чувствую, разговариваю с ней. Да, не могу ее обнять, она не может помочь физически, но то, что мы всегда вместе, очень помогает. Также будет с тобой, а главное, ты будешь жить в семье с родным папой и с тетей Ирой. Она окажется очень хорошей и доброй.
— Она будет для меня как мама? Я не хочу другую маму.
— Не думаю, что они потребуют от тебя относиться к ней как к маме. Ирина потеряла дочку и прекрасно понимает, что никто ее не заменит, так же как и маму. Будьте просто друзьями. Люби и уважай ее как хорошего человека, и все. Ну, мы же договорились не плакать, Анюточка.
— Я не плачу, скажи мама, если бы папа остался с тобой в самом начале, ты бы не заболела? Почему мы расстались?
— Это дело прошлое, злой человек нас разлучил. Мы ни в чем не виноваты, ни папа, ни я. В жизни так получается. Я не знаю, что было бы, если бы мы остались с твоим папой вместе. Возможно, все было бы еще хуже, а сейчас у нас все хорошо, правда?
— Да, если бы ты еще не болела, как бы мы жили хорошо.
— Ты будешь очень счастлива, и я буду счастлива вместе с тобой. Где бы я не находилась, мне будет хорошо от того, что моя доченька счастлива.
Они поговорили до поздней ночи. Надежда успокаивала дочь, убеждала в необходимости наладить отношения с Андреем, ведь он ее родной отец и кажется всерьез раскаивается в том, что не знал о собственном ребенке, а значит постарается теперь наверстать упущенное. Жена его явно не желает Ане зла, она тоже готова заботиться о девочке.
— И даже если ты будешь называть тётю Иру мамой, я не обижусь на это. Мама – это великое слово, и вы будете ближе друг другу, если ты будешь относиться к ней как матери…
— Нет, моя мама – это только ты. Может, я и буду любить тётю Иру, но не так, как тебя. Ах, мама, кажется, ты устала. Я тебя совсем заговорила. Давай выпьем таблеточки и ляг спать. И знаешь, мама, я хочу стать врачом. Когда вырасту, хочу научиться лечить тяжелые болезни, чтобы хотя бы нескольким детям не пришлось оставаться без родной мамы.
— Золотая, ты моя. Всё у тебя получится, а сейчас давай правда спать. Устала я.
Так в двух домах шел разговор, который успокоил всех участников этой сложной и трагической истории. Всем было трудно, но все понимали необходимость высказаться сейчас.
На следующий день Андрей Михайлович начал узнавать, что нужно сделать, чтобы юридически стать отцом своей дочери. Оказалось, что это не так трудно, тем более что отцовство никто не оспаривал, и начались самые тягостные дни для всех родственников. Все понимали, что для успешного разрешения ситуации нужна трагедия, то есть смерть Нади.
До этого Андрей и Ирина часто приезжали в гости. Ира много беседовала с умирающей, стремясь узнать больше об Анечке, первых днях ее жизни, перенесенных болезнях, привычках, предпочтениях, успехах в учебе. Ведь девочке придется поменять не только место жительства, но и школу. Это успокаивало Надежду.
Будущая семья, судя по всему, очень ответственно подошла к делу. Аня тоже привыкла к новым родственникам. Она ходила гулять с отцом, много беседовала с ним и все больше убеждалась, что ее ждет совсем неплохая жизнь, только без мамы…
Мысль о скорой смерти матери все чаще приводила ее в ужас. Произошло все через 3 месяца после знакомства, и не так уж страшно. Предвидя скорый конец, Ирина оставалась порой ночевать у Нади с Аней у них дома. И проснувшись однажды утром, она поняла, что Нади больше нет. Молодая женщина ушла тихо и мирно, дома, в своей постели, среди любящих людей. Проснувшаяся Аня плакала возле тела мамы, пока ее не забрали.
После этого Ирина сказала:
— Ну что, Анечка, поедем теперь к нам, к папе. Не дело тебе здесь одной оставаться.
Аня переселилась в свой новый дом. После похорон Нади, Аня вскоре официально стала дочерью Андрея и Ирины. Мамой Аня не называла жену своего отца, но очень скоро привязалась к ней, почувствовав искренность и доброту Ирины.
— Тётя Ира, ты не обижаешься, что я тебя так называю? — спросила девочка как-то.
— Ну что ты? Наоборот, я бы удивилась, если бы ты сразу начала меня мамой звать. Ты уже достаточно большая, помнишь и любишь свою маму. Потому не думай даже об этом. Я рада, что у нас с тобой хорошие отношения.
Отношения у них действительно были хорошие, и посторонние люди даже не догадывались, что у Ани нет мамы. Все считали, что она дочь Ирины. А через несколько лет приемная мать услышала от своей падчерицы заветное: «Мама».
— Знаешь, я всегда говорила о тебе как о маме в разговорах с друзьями и учителями. Они всегда думали, что мы родные, но мне было сложно сразу признаться… Моя настоящая мама, перед тем как умереть, сказала, что она не будет в обиде, а, наоборот, будет одобрять, если мы станем ближе друг другу.
— Девочка моя, дорогая, — с порывом обняла ее Ирина, — куда уж ближе. Я полюбила тебя, как родную дочь, с первого взгляда. Мы всегда будем помнить и любить Надежду, но это не помешает нам любить друг друга.
Так началась наша полная и вполне счастливая семья — мать, отец и дочка. Их объединяло не только кровное родство и искренняя любовь друг к другу, но и память о тех, кто ушел навсегда.
0 Комментарий