На дворе была глухая ночь, но на узких улочках посёлка городского типа «Власово» можно было встретить гуляк. Неудивительно, ведь пятница плавно перетекла в субботу, на работу с утра никто не торопился. В одной из «сталинок», на четвертом этаже, тоже горел свет. Там была детская комната, которая принадлежала подростку – Лизе Салтыковой. Лиза сидела на полу и придирчиво разглядывала игрушки и старые вещи. Рядом с ней стояли коробки: одна из них предназначалась для вещей, которые ждало путешествие в мусорный контейнер. Другие Лиза планировала отдать младшей сестре своей лучшей подружки — Дианки. Лишь малую часть она решила оставить на память.
Девочке недавно исполнилось четырнадцать. Она чувствовала себя самостоятельной и взрослой. А что? Как-никак ей полагался паспорт – главный документ гражданина страны. Как там Маяковский писал?
«Я достаю из широких штанин, дубликатом бесценного груза, смотрите, завидуйте, я гражданин Советского союза»…
И пусть «совдепия» или «совок», как отзывалось о былых временах старшее поколение, остался в далёком прошлом…
И пусть «серп и молот», вместе с товарищем Сталиным, не вызывали у Лизы никаких чувств, кроме досады от тройки за контрольную по истории, однако с поэтом двадцатого века она была солидарны.
Лиза тоже жаждала получить заветный документ и стать взрослой на официальном уровне. Однако идея разобрать игрушки настигла девочку не только потому, что человеку с паспортом не пристало играть в куклы…
Просто она, перед сном валяясь в кровати, посмотрела ролик одного из любимых блогеров. Там, красивая блондинка с идеальным маникюром, делилась со своей аудиторией пользой «расхламления». Девушка убеждала зрителей, мол, если не выкинуть из жизни старое, то не освободится место для новых, позитивных перемен. Когда ролик подошёл к концу, девочка оглядела комнату и закусила губу, натыкаясь взглядом на груду хлама. Футболки, с растянутым воротом. Засохшие краски, которые Лиза купила, возомнив себя художником, но затем передумав. И, конечно, игрушки…
Боясь к утру «перегореть», Лиза сразу скинула одеяло, раздобыла на балконе старые коробки из-под техники, и принялась начинать новую жизнь. Она действовала вдумчиво, взвешивая каждое решение. Всё-таки в душе она оставалась той милой девочкой, которая засыпала с вот этой черепахой с мягким панцирем, или кормила кашей пупса. Куклы, с растрёпанными и порезанными маникюрными ножницами волосами, смотрели на хозяйку с упрёком. В их глазках так и читалось:
«Мы с тобой так намаялись, а ты хочешь от нас избавиться!».
В руки к Лизе попал плюшевый заяц. Какой он был красивый! Белый, с румяными щечками, а в глазах его сияли звёздочки. Девочка погладила его ушки с мягкой шерсткой. Однако затем, поджав губы, она кинула зайца в коробку на выброс.
-Вот бы мне ещё и мачеху из жизни вытряхнуть было также просто. – Буркнула она.
Да, зайчика Лизе подарила именно она – тонкая кость в горле девочки, которая мешала ей дышать…
Виолетта появилась в жизни Лизы уже давно. Тогда она принесла в их дом этого треклятого зайца, надеясь задобрить будущую падчерицу. Только Лиза уже тогда не верила в улыбки этой женщины. Девочку бесило в ней всё. Даже имя, что звучало, словно песня…
Виолетта Соколова!
Это же надо, словно она из фильма вылезла! Особенно Лизу бесило, когда папа называл свою новую любовь Виолой, при этом так нежно улыбаясь и глядя на женщину, словно она была ангелом, спустившимся с небес. Впрочем, ангелом Виолетта и была, разве что крыльев и нимба не хватало. Её светлые длинные волосы и ясные голубые глаза заставляли людей оборачиваться. Походка была летящей и лёгкой. Манеры Виолетты были безупречные, да и сама женщина олицетворяла собой образец интеллигентности и элегантности. Одевалась в платья и туфли, подчеркивала косметикой природную красоту, никогда не перебарщивая. Виолетта любила искусство, прекрасно готовила и даже умела печь вкусные тортики с творожным кремом и фруктами…
И то, что она была словно соткана из достоинств, раздражало её падчерицу ещё больше. Ах, как бы Лиза хотела, чтобы мачеха была той самой грубой и сварливой дамочкой из русских народных сказок про Морозко, Золушку или двенадцать месяцев. Ну, или, хотя бы злобной, заносчивой, самовлюблённой королевой из Белоснежки. Эдакая бессовестная и бездушная женщина с ледяным сердцем и взглядом.
Только вот Виола, скорее, напоминала девочке Мэри Поппинс. Только западный ветер перемен её, к сожалению Лизы, никуда не уносил…
Ненавидеть мачеху было сложно, однако Лиза старалась, как могла. Она не принимала женщину, которая решила, что может заменить ей мать. Хотя Виолетта, в своей тактичной манере, пыталась объяснить Лизе, что она не претендует на место погибшей мамы в сердце девочки, а хочет стать ей близким другом, но школьница была непоколебима. Она видела, как отец, этот предатель, тает от лёгких прикосновений Виолы.
Папа Виолы, Константин, казалось, не замечал настроения дочери. Он был в восторге от того, что больше ему не придётся нанимать няню, ухода в очередной рейс. Мужчина был капитаном на торговом судне, поэтому порой его не было дома по полгода, а то и больше. После гибели супруги, Костя на год остался рядом с дочкой. Однако море манило бывалого моряка, да и зарабатывать было надо. Всё-таки он растил современную принцессу, которой требовались не только платья с оборочками, но и новые гаджеты.
Костя всегда любил баловать Лизу, а после потери супруги, вовсе тратил всю любовь на дочь. Тогда мужчина принял решение нанимать для Лизаветы нянечек, велел присматривать за дочкой соседям и знакомым, а сам уходил в рейс, на заработки. Возвращаясь, он всего себя посвящал Лизе. Помимо многочисленных подарков, привезенных из дальних уголков мира, он дарил девочке всё своё внимание, до секунды.
Так продолжалось целых три года. Затем мужчина встретил Виолетту на юбилее какого-то товарища. Она была его сестрой, что приехала в город на праздник. Девушка со смехом, похожим на звон серебряных колокольчиков, покорила Константина. Он понял, что давно не испытывал ничего подобного…
Чувства к Виоле зародились в душе капитана, а затем разрослись в грудной клетке. Тогда-то Елизавета и поняла, что её личная сказка окончилась. Ведь она стала той самой Белоснежкой, чей отец-король привёл в замок мачеху-ведьму…
Она очень ревновала отца, даже обвиняла его в том, что он посмел забыть маму. Девочка пыталась настроить влюблённых друг против друга, переманить отца на свою сторону и снова стать центром его вселенной. Только вот тщетно! Какие бы козни не строили Лиза, какие бы спектакли и истерика не закатывала, они давали лишь обратный результат. Отец начинал даже злиться на дочь, взывая к ее рассудку:
-Лиза, никто и никогда не заменит мне твою маму… И тебя я люблю безумно. Но Виолетта – прекрасная женщина, которая стала для меня глотком свежего воздуха. – Пытался он объяснить упрямой дочке. – Я был бы очень счастлив, если бы ты дала ей шанс. Тогда ты увидишь, насколько она прекрасный человек.
Тогда Лиза зашла с иного фронта. Она провоцировала уже мачеху, постоянно разбавляя их жизнь едкими комментариями:
-Это платье тебе не идёт, ты в нём выглядишь, как старая бабка… — Утверждала девочка, разглядывая мачеху, что собиралась на свидание с ее отцом. – Все твои вещи странные.
Виолетта лишь улыбалась:
-Может, вместе сходим на шопинг, и ты подберёшь мне что-нибудь современное? – Мигом предлагала женщина.
Лиза морщила курносый нос и отворачивалась, заявляя:
-Тебе ничего не поможет.
Использовала девочка и ядерное оружие — сравнение со своей мамой. Она частенько напоминала, что мама была лучше, красивее, стройнее и добрее.
-Знаешь, а мама готовила гораздо лучше. – Заявляла девочка, без энтузиазма ковыряя лазанью в тарелке. – Папа очень хвалил её еду. Мне тоже нравилось.
Девочка врала. Лазанья была превосходная! Соус и сырная корочка сводили Лизу с ума, но она, из упрямства, не ела.
-Конечно. – Кивала Виола невозмутимо и снова улыбалась. – Мамина еда всегда вкуснее, чем чужая. Помню, моя мама готовила самые лучший в мире пирожки с вишнями… Сколько бы я не пробовала, у меня также никогда не получалось. Хотя рецепт тот же, но всё равно вкус другой.
Лиза тряслась от злости. Казалось, что её мачеху ничего не берёт! Даже когда девочка портила её вещи, а затем, со лживыми слезами на глазах уверяла отца, что сделала это не нарочно, мачеха вставала на ее сторону.
-Она всего лишь ребёнок, Костя… Тем более, подросток. — Мягко успокаивала супруга Виола, убирая очередные следы злости падчерицы. – Её слова и поступки идут не от разума, а от сердца и эмоций, что кипят в крови.
-Но столько времени прошло! Мы уже год, как женаты, а она всё не успокоится! – Сокрушался мужчина.
-Ну, раньше она думала, что я пришла, чтобы заменить её маму, отобрать папу… – Задумчиво рассуждала Виола. — А сейчас у неё период полового созревания. В этом возрасте все дети бунтуют. Давай потерпим ещё.
Лиза, что подслушивала разговор отца и мачехи, начинала злиться ещё больше. Подруги, которым девочка жаловалась на Виолу, крутили пальцами у висков:
-У тебя мачеха – нереально крутая. – Говорила Диана. – Такая красивая и стильная… Когда она разговаривает, все замолкают, даже если она делает это тихо. И готовит так классно! Постоянно тебе помогает… Не понимаю, на что ты жалуешься?
Елизавета и сама не могла дать чёткий ответ на этот вопрос. Она просто привыкла видеть в Виоле своего врага номер один.
Шло время.
Отношения между мачехой и падчерицей лучше не становились. И вот, когда Лизонька ждала своего четырнадцатилетия, на неё обрушился очередной удар. Папа и мачеха позвали девочку в гостиную и объявили новость, прозвучавшую то ли громом, среди ясного неба, то ли похоронным маршем в голове Лизы:
-Виола ждёт ребенка. – Сияя, сообщил мужчина. – Срок маленький, пока что мы не знаем, будет у тебя брат или сестра, но…
Лиза, побагровев, вскочила:
-Брат или сестра?! От этой женщины?! Нет, уж! Она мне не мать, и никогда ей не станет! – Кричала девочка, сжимая кулаки. – И братья с сестрами мне не нужны! Ясно?!
Выбежав из гостиной, Лизавета хлопнула дверью. Уткнувшись лицом в подушку, она горько рыдала. Девочка, с бурной фантазией и эмоциями, что хлестали через край, уже представила, как отец про неё забывает. Конечно, ведь у него будет новая любая дочь или сын, от этой мегеры.
Разобрав старые вещи, Лиза, на следующий день, выбросила их в мусорку. Своему брату или сестре она не стала ничего оставлять. Себе Лиза оставила лишь пустой флакон от маминых духов. У них выветрился запах, а найти такие же у Лизы не выходило. Да медвежонка, которого ей тоже подарила мама. Выбрасывая коробки в контейнер, из которого тянуло какой-то гнилью, девочка испытала удовлетворение. Она отряхнула ладони, кинула последний взгляд на торчащие уши зайца и, развернувшись на пятках, вернулась домой. Она надеялась, что её жизнь, всё-таки, поменяется, ведь она расчистила целый плацдарм для перемен…
Надежды ее очень скоро оправдались. ***
-Какой у тебя отпадный костюмчик! Улёт! – Восхитилась Диана, заставляя подругу покружиться на месте, демонстрируя себя со всех сторон.
Девочка широко улыбнулась, кивнув:
-Папа подарил на День рождения, помимо остального. – Довольно заметила она.
Лизавета умолчала, что выбирала спортивный наряд её мачеха. Да, в этот раз Виола себя превзошла. Костюм сидел на школьнице превосходно. Только вот заметила это не только одноклассница.
Молоденький учитель физкультуры, Игорь Петрович, всего год работал в их школе. Учитель был хорош собой и привлекал внимание школьниц, заставляя их хихикать, если проходил мимо. Вот и сейчас, проходя мимо притихших девочек, он окинул восьмиклассницу внимательным взглядом:
-Салтыкова! – Позвал он Лизу. – Ты почему пропускала занятия?
-Я плохо себя чувствовала. – Пролепетала девочка, краснея и используя самую распространенную отмазку. — У меня эти дни были.
Игорь Петрович сощурился:
-Что-то у вас эпидемия, дамочки. Если я поставлю тебе прогулы, то в году пятёрки не увидишь.
-Не надо, пожалуйста! – Попросила Лиза, сложив ладошки в умоляющем жесте.
Физрук вздохнул, снова посмотрел на её брюки, обтягивающие бедра:
-Зайдёшь после разминки в мой кабинет. – Потребовал он, а затем подул в свисток, привлекая внимание школьников и выстраивая их в шеренгу.
На дворе стояла весна, учебный год подходил к концу, и выставление итоговых оценок было не за горами. Лиза была хорошисткой и никак не хотела портить свой дневник тройкой по физре. Поэтому, когда дети принялись играть в волейбол, она побежала к учителю.
-Смотри, предлагаю сдать прыжки, которые ты пропустила. – Сказал он. – А ещё написать реферат… Вот у меня есть темы, можешь выбрать любой.
Лиза подошла к физруку и, ничего не опасаясь, наклонилась над его столом. Она заглядывала в тетрадь, изучая темы, когда почувствовала руку мужчины на своей спине.
-Если хорошо справишься, то я тебе и пятёрку в году нарисую. – Заметил он, поглаживая девочку. – Ты сегодня прекрасно выглядишь в этих лосинах, знаешь… Совсем взрослая.
Лиза моргнула и замерла. От шока она продолжила стоять, наклонившись, да глядя в тетрадь. Только вот строчки перед глазами поплыли, она не различала буков. Физрук ещё что-то бормотал, а затем его ладонь опустилась на ягодицы девочки. Он мягко их погладил. Затем скользнул на бедро, обрисовывая его изгиб, а потом снова вернулся к попе.
-В общем, хорошие девочки получают хорошие оценки, поняла меня, Лиза? – Спросил мужчина шепотом и его дыхание коснулось ноздрей девочки.
Лишь тогда Лиза словно вышла из транса. Она резко выпрямилась, отскочила от стола и отошла на два шага, едва не споткнувшись о гантели, лежащие на полу.
-Вы что творите?! – Завопила Лиза.
-Ты чего орёшь?! – Мигом вскочил физрук, побледнев и глядя на дверь.
-Я… Я всё расскажу! – Возмутилась школьница, чувствуя тошноту в горле. – Я сейчас пойду и…
-Ни хрена ты не скажешь. – Зарычал он в ответ. – Кто тебе поверит? За мной тут все школьницы стаями бегают. Скажу, что ты ко мне приклеилась, а когда я тебя отверг, решила наклеветать. А если хоть какой-то слух услышу, то поставлю тебе двойку и оставлю на второй год, поняла?
Лиза сглотнула. Ей стало страшно, дурно, хотелось плакать. Она выскочила прочь из кабинета физрука. Забрав вещи из раздевалки, школьница убежала домой.
Из кухни вышла удивлённая Виола. Ее живот уже едва заметно округлился. По утрам женщину мучил токсикоз, а еще шалили гормоны, заставляя ту плакать без повода.
-Лиза, ты уже дома? Что с тобой? – Спросила женщина, глядя на заплаканное лицо девочки.
-Ничего! – Закричала школьница. – Это всё ты и этот идиотский костюм! Ты мне его специально подарила?!
-Но ты же такой хотела… — Растерялась Виола, а на ее ресница выступили слезы. – Что, одноклассникам не понравился?
-Понравился. – Захныкала Лиза. – Очень понравился! И не только им!
Не рассказывая ничего больше, она забежала в ванную. Стянула костюм и приняла душ, пытаясь мочалкой и малиновым мылом стереть с себя прикосновения мужчины. Конечно, она никому ничего не сказала. Даже Диане, лучшей подруге. Девочка боялась последствий и того, что ей никто не поверит. Физрук же нарисовал ей пару пятерок в журнале. Теперь у неё выходила такая же оценка и в году. Только вот она Лиза совсем не грела. Ведь мужчина просто покупал её молчание.
Вскоре Диана заметила, что подруга стала ещё чаще пропускать уроки физкультуры. Она пришла в гости к Лизе и стала возмущаться:
-Слушай, если Игорь Петрович уже поставил предварительные оценки, то это не значит, что можно так нагло прогуливать! Мне пришлось качать пресс в паре с Филимоновым, а он меня бесит! Мне тебя не хватает на уроках… И вообще, не боишься, что физрук тебе поставит колов? Даже красивые глазки не спасут…
-Не говори так! – Внезапно взвизгнула девочка.
Дина отшатнулась, удивленно моргнув:
-Ты чего? Чего происходит, Лизка?
Девочка, не выдержав, снова заплакала.
-Я… Он… — Прошептала она, а затем выложила всю историю подруге.
-Знаешь, я пыталась убедить себя, что в итоге ничего ужасного не произошло. Он ведь даже «эн-ки» мне не ставит за пропуски, пятерки рисует… Казалось бы, что я в «плюсе» осталась. Только мне всё равно мерзко, понимаешь? Меня даже рвало в школе!
-Же-есть… — Произнесла подруга, а затем, понизив голос до шепота, сказала. — А я слышала, так, краем уха, что у него что-то с Жанной из одиннадцатого «А» было. Мол, она поэтому перевелась в другую школу, не дождавшись выпуска… Кто-то видел, что она плакала, выходя из его кабинета. Только вот руководство школы всё списывает на «шутки и больную фантазию школьниц». Говорят, что они все очарованы молодым учителем и читают много романов.
-Поэтому я и не рассказываю . – Всхлипнула девочка. – Только вот… Я ни спать не хочу, ни есть, даже одеваться нормально не хочу. Боюсь, что он посмотрит, понимаешь? Или кто-то другой. И в школу ходить тоже не хочу.
Девочки ещё разговаривали. Они не знали, что рядом с дверью в детскую комнату застыла Виолетта. Она держала перед собой поднос с угощениями для падчерицы и её подруги. Виола постаралась сделать домашний лимонад, приготовила миндальные печенья и даже открыла пачку вредных чипсов с кетчупом, что так любила Лиза. Виола не планировала подслушивать разговоры девочек. Она просто собиралась с духом, чтобы зайти в комнату падчерицы. Всё-таки в последнее время девочка стала невыносимой. Виола же, будучи во власти гормональной перестройки, с трудом терпела её карпизы и боялась сорваться. Она думала, что Лиза злится на её беременность. Недавно, когда девочка посмотрела на её выпирающий живот, то сказала тусклым тоном:
«Лучше бы это был мальчик, иначе ему не поздоровится».
Тогда Виолетта была в ужасе, посчитав это примой угрозой! Однако теперь она поняла контекст тех слов…
И узнав об истинной причине слез падчерицы, беременная женщина вышла из себя. Всегда кроткая и милая, Виолетту заколотило от гнева. Даже стаканы с лимонадом и льдом начали дрожать на подносе. А затем он упал. Дверь в комнату Лизы распахнулась, та, с прищуром, уставилась на мачеху, собирающую осколки:
-Ты что здесь делаешь? – Спросила она.
-Просто принесла вам вкусности, но живот заболел, вот и уронила. – Пробормотала Виола.
К её удивлению, Лиза наклонилась и помогла устранить беспорядок:
-Осторожнее будь. – Буркнула девочка, прежде чем снова спрятаться в комнате.
Виола не могла прийти в себя. Сначала мачеха пыталась дозвониться до супруга, но в рейсе редко ловила связь. Тогда женщина решила взять дело в свои, отнюдь не хрупкие ручки.
***
Понедельник – день, как известно, тяжёлый. И у Игоря Петровича он не задался с самого утра. Когда мужчина проводил занятие на свежем воздухе, на стадионе появилась некая особа. Она чеканила шаг, сверля мужчину взглядом. Наверное, она бы понравилась мужчине, если бы не была беременна. Однако он приторно улыбнулся:
-Мадам, вам помочь? Здесь на каблуках не ходят… — Начал он, но закончить не успел.
Изящная ручка леди сжалась в жесткий, твёрдый кулак. Виола со всей силы вмазала им по лицу физрука, исправляя нос на правую сторону.
-Простите. – Выдохнула она. – Просто я беременна и не могу контролировать эмоции. Увидела ваше лицо и не удержалась.
-Ты кто вообще такая?! Ты мне нос сломала, стерва! – Завопил мужчина, наклоняясь и хватаясь за разбитый нос.
Виола наклонилась ближе к лицу физрука:
-А ты девочкам жизни ломаешь, придурок. – Прошипела она.
****
Первым уроком у Лизы была нелюбимая биология. Однако день перестал быть томным, когда в школьный двор въехала полицейская машина. Школьники оживились, пытаясь понять, что случилось. Подробности они узнали на перемене. Шпалова Юля прибежала и, задыхаясь, объявила:
-Салтыкова! Там твоя мать физруку нос расквасила!
Лиза в шоке распахнула глаза. Она хотела, по привычке, сказать, что матери у неё нет, но не смогла. Девочка поняла, что произошло, даже без объяснений. Она догадывалась, что мачеха слышала тогда их разговор, но не знала, что та вступится за неё!
Школу сотрясали сплетни. Они распространялись, как пожар. Поступок Виолы взбудоражил каждого. Сейчас Виолетта, чинно сложив руки на коленях, сидела в кабинете директора. На нее хмуро смотрели сотрудники полиции.
-У вас же нет доказательств! – Гундосил физрук. – Это ваша девчонка ко мне приставала, как и другие малявки… А вот у меня есть доказательство! Мой разбитый нос! Так что собирайся, милая, посидишь в камере пару деньков. Либо жди повестку в суд! Она же мне ещё и угрожала!
-Кто вам угрожал? – Улыбнулась Виола. – Я просто рассказала вам поучительную историю… Про преподавателя. Он, в девяностых, приставал к ученицам. Представляете? А с виду был хороший учитель, уважаемый… Никто не мог в это поверить, все за него заступались. А потом он пропал. В девяностых многие пропадали. Его, конечно, нашли потом… В лесу… Только больше он уже никого не учил. И не дышал.
-Слышали?! Слышали?! – Затрясся физрук. – Она больная!
В кабинет, без стука, вбежала Лиза. Она посмотрела на невозмутимую мачеху, такую невероятно красивую и собранную, да горло у девочки свело. Она была ошеломлена тем, что мачеха ей сразу поверила и отстаивала падчерицу. Виолетта, которая и голос на неё не повышала, пришла и ударила ее учителя! Девочке захотелось и плакать, и смеяться, а ещё она была горда…
Горда за мачеху.
Только Лиза не успела сказать Виоле даже «спасибо», как за её спиной появилось ещё несколько девочек. А затем ещё, и ещё…
Все они смотрели хмуро и решительно.
-Нам надо признаться. – Воскликнула красивая брюнетка. – Точнее, дать показания.
Физрук, оглядев делегацию, побледнел. Оказалось, что он успел погладить слишком много девочек в этой школе. Однако все они чувствовали себя одинокими, запуганными и не смели открыть рот. Поступок Виолетты заставил их собраться с силами.
В итоге, физрук не просто уволился, а собрал свои вещи и уехал прочь из города. Девочки торжествовали победу, а Лизу считали местной героиней. Девочка лишь качала головой и улыбалась:
-Причём здесь я? – Спрашивала она. – Это все моя мачеха… Она всегда была на моей стороне, даже когда я этого не заслуживала…
***
Прошло время.
Жизнь Салтыковых наладилась. Лиза, немного смущаясь, открыла своё сердце Виоле. И это было лучшее, что с ней случалось за последние годы.
Новый год семья праздновала уже вместе с новорожденным Максимом. Лиза не чаяла в братике души. Она любила его, даже когда он пачкал слюнями ее одежду. Под ёлкой девочка нашла особенный подарок. Те самые духи, которые были у её мамы. Достать их было почти невозможно, но её мачеха справилась, зная, как это важно для падчерицы. Девочка крепко обняла Виолу:
-Спасибо тебе… — Шепнула она ей на ухо. – За всё. Я обещаю, что в новом году стану для тебя лучшей дочерью.
Она благодарила мачеху не только за духи, а за её терпение и доброту. И Виолетта, конечно же, это поняла. Она прижала к себе девочку и улыбнулась:
-Ты уже ей стала, Лиза.
На ресницах Лизы появились слёзы. Только теперь от радости.
0 Комментарий