— Ну, надо же, всё-таки убежал! — сокрушалась дочка Григория Петровича, встречая журналистку местной газеты на пороге.
— Он вчера как узнал, что корреспондент едет, так сразу завозмущался: мол, зачем про меня писать, было бы про что, эка невидаль… Вот только что собрался, сказал, что мы сами знаем, что говорить, и ушел куда-то, или к соседям, или к сыну. У нас тут, знаете, проблема сейчас: в сараи вода зашла, так мы её ведрами черпаем. Из леса прибывает, и прямо в сараи. Вчера у себя 40 ведер вынесли, утром сегодня встали, а кролики под водой, потонули бедняжки. У себя черпал, теперь, видно, помогать пошел, — словоохотливая Маша проводила молоденькую журналистку в дом.
На улице было начало апреля. Обычно в этой местности весна проходит без проблем: ни разливов, ни подтоплений – реки-то нет, всё больше озера, но в тот год за зиму выпало столько снега, что хоть вагонами его складируй и отправляй, кому требуется…
В комнате девушку встретила Ирина Николаевна, супруга Григория и ещё маленькая Катенька, дочка Маши. Слово за слово и беседа началась. Если честно, был момент, когда журналистка хотела извиниться и уйти: ну как так о герое без героя? Но, увидев то, ради чего, в принципе, сюда и приехала, разом передумала. Со стены соседней комнаты на девушку смотрели три богатыря, те самые знаменитые былинные герои: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Журналистка просто застыла от неожиданности и такого великолепия. Известное всем произведение Васнецова было передано с необыкновенной точностью. Богатырей видишь сразу всех вместе. Они поданы как бы снизу, с земли, и от этого выглядят торжественно, монументально, олицетворяют народную силу. Огромная такая картина в добротной деревянной раме. Журналистка вначале подумала, что под стеклом, — ничего подобного, именно на стекле.
— Это вам не какая-нибудь витражная техника. – усмехнулась Маша, — папа у нас настоящий талант.
Удивительное чувство: стекло прямо притягивало. Прозрачность картины дает особенную чистоту и силу красочным тонам, не достижимую никакой другой техникой живописи. Краски, положенные с обратной стороны стекла, приобретают необычную яркость и насыщенность. Картина выглядит по-особенному, создавая неповторимые ощущения и поражая легкостью форм. Нет, картина Григория героя не соперничала с оригиналом. У неё был свой особый шарм и колорит. Хотя деревенский художник необыкновенно точно передал в каждой детали замысел знаменитого мастера. Богатыри стоят на границе поля и леса. Блистательно передано состояние природы, созвучное настроению богатырей. А движениям коней, развевающимся на ветру конским гривам вторит желтый ковыль. В небе клубятся белые тяжелые облака. Вольный ветер собирает их в тучи, гуляет по выжженной солнцем земле. Весь облик богатырей говорит о надежности этих защитников русской земли.
— А ещё здесь в темноте светятся облака, —Маша указала в верх картины, — папа добавил в белую краску фосфор. Честно, непередаваемые ощущения. Но былинные герои — не единственная картина в доме. В двух других комнатах ещё две работы. На одной — южный пейзаж, на другой — родные просторы: поле, лес. Все три творения не похожи одно на другое, это штучная работа. Удивительное свойство: если всматриваться в них долго, то, в зависимости от угла зрения, появляются новые элементы, изменяются формы, цвет и глубина рисунка, изображение становится объемным и глубоким — что-то сродни эффекту 3D. Хотя написаны картины уже несколько десятков лет назад — в семидесятые годы. У Григория Петровича больше работ, но все они подарены родным и близким.
— А он сейчас рисует? – поинтересовалась журналистка.
Мать и дочь переглянулись.
— Конечно, рисует, — призналась Ирина Николаевна, — есть у него наброски, хотя утверждает обратное. Только и станок, и стекло он вынес в гараж, дома ребёнок маленький, чтобы не поранилась. Кстати, он и на холсте раньше рисовал, но на стекле ему больше нравилось.
— Почему мы ничего не знали о таком человеке раньше? – сокрушалась журналистка, — ведь такой талант!
— А вот такой он у нас! – улыбнулась Ирина Николаевна, — я долго думала, прежде, чем вас позвонить, а потом решилась: пусть хоть в нашем районе о нём знают. А только местные ходят, любуются, ахают и все…
Женщина с грустной улыбкой рассказала, что Григорий начал рисовать в далекой юности. Однажды к ним в сельский клуб приехал художник-оформитель. Что-то там рисовал в фойе. Гришка повадился к нему бегать. Художник сидит, смешивает краски, расправляет холст, а парень внимательно смотрит, запоминает. Дома потом попробовал: утащил у матери старенькую простынь и на ней акварелью что-то намазюкал…
Ох, и ругалась тогда мать Гришки, когда увидела запачканную простынь. Даже хотела этой простынею его отхлестать, да в последней момент разглядела, что сын изобразил…
А там она! Сидит корову доит! Да так похоже! Поговорили они с отцом, спросили у того художника, где купить специальные краски, тот им всё объяснил. Приобрели…
Стал Гришка рисовать. Но никому рисунки не показывал, стеснялся. А когда художник уезжал из деревни, подарил парню палитру, краски – мол, дерзай! Гришка так обрадовался!
А потом у него родители погибли – разбились на мотоцикле…
Гришка как раз школу оканчивал. Трагедия ошеломила его, забросил он своё увлечение. И, как его ни уговаривали учителя, попробовать поступит в художественное училище, так и не подал документы. В армию пошёл. Служил на Дальнем Востоке, потом в родную деревню вернулся в родительский дом, Ирина в ту пору невестой уже стала. Приметил её Григорий, свадьбу сыграли. Парень пошёл в колхоз работать. Григорий Петрович отлично трудился, ходил в передовиках. У него кипа грамот районного уровня, и есть бронзовая медаль ВДНХ. И Ирина в колхозе. Потом дети…
В общем, семейная жизнь. Забыл Григорий про своё умение. А когда сын с дочкой немного подросли и стали в своих альбомах выводить первые рисунки – солнышко, домик и тому подобное, отец семейства вдруг задумался…
И рука сама потянулась к кисти. Достал он из кладовой старенькие краски…
За столько лет они немного испортились, но рисовать можно было. А вот холста не было. Григорий лист фанеры взял….
И изобразил на нём своих ребят…
Ирина потом всё ахала – как похоже! Потом даже в рамку эту фанеру Гриша вставил, долго лет она висела в доме, да со временем облупилась…
Как-то в городе увидел разрисованные витрины, и ему в голову пришла идея. Приехал он в деревню, вырезал подходящий кусок стекла, соорудил станок и – началось! Такие картины стал рисовать! На загляденье! Только никому не показывал особо. А когда Ирина приводила соседок, чтобы те полюбовались, ругался: мол, чего тут смотреть…
Скромный он очень.
Любопытная деталь: Григорий Петрович — левша. Может быть, это одна из составляющих его творческих способностей?.. Вы спросите, почему стекло? Не холст, не бумага? Прямое и прозрачное, оно видится эталоном, символом чистоты мировоззрения человека, символом чистоты звучания его чувств, символом хрупкой человеческой души, требующей аккуратности и осторожности. На чистом стекле мгновенно отражается не только прикосновение, но абсолютно всё, что находится в поле его плоскости. Разве человек устроен по-другому? Но в человеке отражается всё, особенно если у него чистая душа. И, возможно, желание писать на стекле — это желание видеть прекрасное в человеке.
— Я обязательно напишу о Григории Петровиче! – пообещала юная журналистка на прощание Ирине и Маше, — жаль только, что так и не увидела своего героя!
— Скромняга, — вздохнула Ирина Николаевна, — вы уж простите его! И не думайте, что он считает своё увлечение не важным, второстепенным.
И журналистка районной газеты поняла: это очень важно для Григория— значит, что душа художника, всю жизнь проработавшего в поле, на тракторах, очень ранима ко всякому извне. Не публичный человек, что тут поделать!
Девушка, действительно написала об этом человеке. Народ почитал районную газету, некоторые удивились: ну надо же, какой талант в землю мужик зарыл! А ведь мог прославиться! Пару человек заинтересовались, как его найти – купить картины захотели. Но были и те, кто просто пробежали статью глазами – чудак…
И у виска покрутили…
Нет бы деньги делал на своем таланте, а он все скромничал. Вот пусть теперь и пашет деревенские поля на своем тракторе! А Григорий и пахал. Статью тоже прочитал, поворчал для порядка на жену с дочкой, что «ославили» его, но газетку бережно сложил и в комод положил…
***
Так и жил неизвестный художник в глухой деревушке, жил просто, с Ириной душа в душу, дети радовали, внуки, иногда ходил в гараж и там отводил душу, рисуя на стекле. А ещё столярничал понемногу.
Прошло время. Григорий Петрович вышел на пенсию. Вроде бы живи и радуйся! Но однажды беда случилась – прихватило сердце. Пока скорая приехал – не стало Григория Петровича.
— Надо, бабушка, везти на анатомирование дедушку, — сказала фельдшер скорой, закрывая свой чемоданчик, который, впрочем, так и не пригодился.
— А это как? – спросила заплаканная пожилая женщина.
Так случилось, что в тот момент дочка с внучкой и мужем уехали в город, Ирина Николаевна была одна.
— Позвоните в больницу, согласуйте всё, вам объяснят, — кинула уже с порога фельдшер и упорхнула.
Осталась Ирина Николаевна одна с мёртвым Григорием. Лежит он диване, а на него его три богатыря смотрят. И ничего вроде бы не поменялось, а кажется Ирине Николаевне, что даже богатыри другие стали – одинокие и брошенные. Вскоре сын примчался из райцентра, где был по делам. Утешил мать, как мог, родственники, соседи – все про беду прознали. Надо же как…
Еще и не старый…
Но дела решать надо. Позвонил сын в районный морг, сообщил, что отца привезут.
— Не везите! – резко ответила им женщина на том конце провода.
— Это как? – озадачился сын, — нам ведь заключение надо, без него же не похоронят и свидетельство о смерти не выдадут потом.
— Конечно, не выдадут! – равнодушно ответила сотрудница морга, — но сейчас мы не можем никого взять, у нас ремонт и патологоанатом в отпуске.
— А что же нам делать? – ахнула Ирина Николаевна, которая слышала весь разговор. Сын повторил вопрос матери…
— А что делать? – вздохнула женщина, — сохраняйте дома. Сегодня среда. За выходные здесь всё приведут в порядок. В понедельник доктор выйдет, вот и привезите!
И женщина положила трубку. А Ирина с сыном растерянно смотрели друг на друга, потом они перевели взгляд на мертвого Григория который так и лежал на полу рядом с диваном – соседи сказали, что так надо положить, на твёрдую поверхность…
— Как так? – заплакала женщина, — что он так и будет здесь лежать?
Сын соображал, что делать. Значит, надо везти в соседний район? Позвонил туда… Там ему ответили, что в последнее время морг переполнен.
— Поэтому даже если привезёте, будете стоять на улице, я уж не знаю, сколько времени, — объяснил сотрудник уже другого морга, — вы поймите, мы же не в городе, у нас нет всех приспособлений, что там. Да и морг у нас маленький. А вы ведь знаете, какая сейчас ситуация? Люди пачками мрут.
— У нас другая проблема, — мрачно ответил сын, — и отец умер не от того, от чего пачками умирают.
— А вы уверены? – хмыкнул собеседник.
Больше смысла не было в этом разговоре, и сын положил трубку. Уже темнело. На улице был ноябрь…
— Сынок, ты иди, тебе же надо по хозяйству управиться, — тяжело вздохнув, ответила Ирина Николаевна. – Решим что-нибудь.
— Мама, ты только не переживай сильно. – ответил сын, — я сейчас Лену пришлю, она с тобой побудет…
Сын ушёл, а Ирина Николаевне так и сидела, глядя то на мёртвого мужа, то на его картины…
Тянулась его душа к прекрасному, а что в итоге? Умер и по-человечески похоронить не получается…
Вскоре прибежала жена сына.
— Мама, давайте главврачу звонить! – решительно предложила она с порога, — так нельзя это оставлять.
И она тут же потянулась к телефону. Главврача на месте не оказалось, трубку взяла его заместитель.
— Вам же сказали: сохраняйте дома! – сухо ответила женщина, — как только морг откроется, вам позвонят! Только привозите сами!
— Да это понятно, что сами! Но как нам несколько дней с мёртвым человеком в доме быть? – воскликнула Лена, — тут пожилая больная женщина, завтра дочь покойного с маленьким ребёнком вернётся. Вы как себе это представляете? Он же разлагаться уже скоро начнёт!
— Но на улице уже прохладно, вынесете в коридор, в кладовку или гараж, — на полном серьёзе ответила медик, — другого варианта всё равно пока нет. Поймите, патологоанатом в отпуске!
Ирина Николаевна взяла трубку, чтобы поговорить самой.
— Милая, — дрожащим голосом сказала она, — ты пойми, как его в кладовку вынесу? Он что, просто кусок мяса? Это же человек! А меня там в кладовке мыши бегают…
— Я всё понимаю! – с раздражением ответила медик, — но порядок – есть порядок!
— Да какой же это у вас порядок? – заплакала Ирина Николаевне, — это полный бардак!
Медик бросила трубку. Похоронная компания, узнав о происшествии позвонила и предложила свои услуги.
— Как так в морг не берут? – сотрудник ритуальной организации возмутился до глубины души, — и что, вы будете столько дней ждать?
— Я не знаю, что делать. – устало ответила Ирина Николаевна. – Давайте завтра созвонимся…
К ночи, к положено, собрались бабушки и обмыли покойника, обрядили, как положено. Сын привёз гроб: не на полу же отцу лежать…
Поставили Григория под его трёх богатырей, зажгли свечку…
— Эх, Гриша, — вздыхала Ирина Николаевна, — всю жизнь ты был скромнягой. Трудился, колхоз поднимал, а толку? Никто про тебя сейчас и слова доброго не скажет. Был такой мужик – и нет его…
— Да, Ирина, а какие картины он рисовал, — поддержала соседка баба Оля, — талант у человека был, а про него только в местной газетке и написали.
— А что поделать? Не всем же знаменитыми быть! – ответила Ирина Николаевна, — да и не хотел он никакой славы.
Просто хотел жить по-человечески и умереть также. Жил-то достойно, а вот похоронить не получается…
Так и просидели до утра, вспоминая о Григорие. Ирина Николаевна все же надеялась, что вскоре позвонят из больницы, и вчерашний разговор окажется лишь недоразумением. Но телефон молчал, тогда она сама позвонила в больницу. Услышав её голос, вчерашняя собеседница бросила трубку…
Приехавшая дочь с внучкой тоже были в шоке.
— А когда дедушку хоронить будем? – тихо спросила десятилетняя Катя.
У взрослых не было на это ответа.
— Так! Надо действовать!
Маша решительно встала и вышла на улицу, захватив мобильный телефон. Через минуту она вернулась.
— Я позвонила в районную газету той самой девушке, которая тогда восхищалась картинами отца и писала статью о нём. Она тоже в шоке. Сейчас редактору всё расскажет и мне перезвонит. Звонок раздался вскоре.
— Редактор позвонил в больницу, но ей говорят то же самое, что и вам, — призналась журналистка, — это ужас какой-то! В администрацию звонили, они тоже ничего сделать не могут. Я хочу вам дать совет: позвоните в город на телевидение! Прямо сейчас звоните! Может быть, к областному СМИ они прислушаются! Только, пожалуйста, не ссылайтесь на меня, мне еще тут работать.
— Я всё понимаю, — горестно вздохнула Ирина Николаевна.
Маша так и сделала: позвонила на телевидение.
— Как не берут в морг? – удивились на телевидении, — абсурд какой-то.
— Вот так! – ответила Маша, мы уже не знаем, что делать.
На телевидении пообещали перезвонить. И через полчаса, действительно, раздался звонок.
— К вам выехали наши журналисты, будем проводить журналистское расследование, почему так получилось, — сказали родственникам.
— А похоронить-то мы когда сможем его? – спросила дочка.
— Пока не могу сказать. – ответил им журналист.
Это был четверг…
Пошла вторая ночь, как мёртвый Григорий ждал своей участи, а вместе с ним ждали и родственники…
Это было мучительное ожидание для жены, детей и внучки. Под утро сын, хлопнув по столу кулаком, решился.
— Хватит сидеть и ждать! Это издевательство какое-то! – вскричал он, — Мой отец был талантливый человек! Других с почестями хоронят, некрологи на несколько страниц пишут – только потому что выскочками были. А мой отец разве заслужил такой доли лежать тут как собака!
— Тихо, Матвей, не горячись! – заплакала Ирина, — нам ничего другого не остаётся, только ждать.
— Нет, есть! – заявил Матвей, — сейчас побегу за мужиками, запечатаем картины отца для перевозки, возьмём все его грамоты колхозные, погрузим гроб в уазик и повезём к районной администрации! Раз при жизни об отце не знали, пусть сейчас услышат!
Такое решение немного ошеломило родственников, но, поразмышляв, они решили, что это самое верное решение.
— А может, не надо? – слёзно спросила Ирина Николаевна, — что батька бы сказал, если живой был?
— А что бы он сказал, если знал, что после смерти его никак похоронить нельзя? – резонно ответила дочка.
Все согласились…
И вот в пятницу с утра у районной администрации остановился уазик, из которого вытащили и поставили рядом на табуретке гроб с Григорием, а рядом его картины, бережно установленные вокруг машина.
Ирина переживала, что стеклянные картины не выдержат морозчика – было где-то градусов десять, но вроде всё было в порядке. Родственники выстроились рядом. Маленькая Катюшка держала плакат:
«Это картины моего дедушки, которого мы не можем похоронить!»
Прохожие шарахались в сторону, когда подходили ближе. Но только вначале…
Потом собралась приличная толпа. Люди увидели картины, увидели, насколько талантливо они написаны…
А когда узнали, что случилось, все зароптали: что за издевательство над мёртвым человеком? Нет, они осуждали не родственников, которые в отчаянии привезли мёртвого человека к районной администрации, а власть имущих…
Полицейский патруль, который вызвали из администрации, приехал, чтобы разогнать собравшихся – что за стихийный митинг, не положено…
— Да пойми ты, сынок, — плакала Ирина Николаевна, объясняя молоденькому лейтенанту суть дела, — я не хочу ничего плохого, я просто хочу, чтобы мужа моего разрешили похоронить. Он не пьяница, ни лентяй какой был… Трудяга… И картины какие рисовал.
— Да, картины хорошие, — согласился полицейский, — но нельзя так.
— А как можно? – выкрикнул кто-то из толпы, — мертвого человека третьи сутки дома держать, в кладовке прятать?
Полицейский только тяжело вздохнул. Тут и областное телевидение подъехало, и сразу снимать начали. Им уже сообщили, что отчаявшиеся родственники приехали к районной администрации. Через час сюжет уже был показан на центральном телевидении. Поднялся общественный резонанс. И тут волшебным образом патологоанатом вернулся из отпуска…
От администрации гроб с Григорием к обеду уже увезли в районный морг. И ремонт не помешал…
К вечеру родственники получили все документы, а на следующий день похоронили Григория Петровича. Просто, без особых почестей. Только односельчане сказали прощальную речь…
А его картины, две из них, забрали в детскую школу искусств и повесили в фойе — теперь дети знают, как рисовал человек, который всю жизнь пахал поле, растил детей и о таланте которого лишь раз при жизни вышла статья в небольшой районной газете. А вот богатырей родственники повесили на прежнее место – в память о Григории Петровиче.
Был ли кто-то наказан за создавшуюся ситуацию? Нет…
Только сыну Ирине Николаевны административный штраф выписали — за нарушение общественного порядка…
0 Комментарий