Станок завизжал, заскрежетал железными шестернями и принялся вибрировать, грозясь сорваться с места. Тимофеевич, работавший на нём, громко выругался и торопливо отключил агрегат, боясь, что он совсем рассыплется на части.
– Чтоб тебя! – сердито хлопнул по нему ладонью раздосадованный токарь и посмотрел по сторонам. – Эй, Серёга! Ты Саньку не видел? Зверюга моя встала, починить надо.
– Там посмотри! – Сергей махнул в сторону второго цеха, не отвлекаясь от своей работы.
Тимофеевич кивнул и хотел уже отправляться на поиски наладчика, как вдруг увидел, что он сам идёт к нему:
– Я хотел тебя искать, – пожал он руку Александру. – А ты сам тут как тут.
– Так твою ругань до пятого цеха слышно, – рассмеялся тот в ответ. – Ладно, показывай, что тут у тебя?
– Да вот, что-то приболела моя железяка, подлечить надо.
– Списать её надо, а не лечить, – усмехнулся Александр.
– Э нет, Сашок. Тут, как ни крути, а ещё годок она должна отработать. Потом мы с ней вместе на пенсию пойдём. Она ж мне как вторая жена. Сколько с Людмилой я прожил, столько и с этой агрегатиной проработал. Жалко же. Я верный. Вам, ветрогонам молодым, этого не понять. У вас ведь всё фьють-фьють и готово: поженились, развелись, поженились-развелись.
– Ну не у всех же так, – улыбнулся Саша.
– Не у всех, но у многих, – стоял на своем словоохотливый Тимофеевич. – Сам-то сколько уже без жены маешься?
– Четвертый год. Только почему же я «маюсь»? Всё у меня нормально.
– Ну да, это ты мне расскажи, а то я не знаю. Моя Людмила как уедет по гостям, так я тоже по месяцу и больше холостую. Детей-то у нас трое, вот она и навещает их всех. А младшая ещё и второго внучка нам родила, ей помощь нужна. Жинка моя, значит, там помогает, а я тут на покупных пельменях да яичнице загибаюсь. Ты вот когда последний раз пельмени ел?
– Утром завтракал, – рассмеялся Александр.
– Вот то-то же, а говоришь «не маюсь». Нет, что ни говори, а без бабы дома плохо. Хорошая жена ещё никому не помешала.
– Так-то хорошая, – ответил Саша. – А только где их таких взять? На этом свете перевелись, а с того ещё никто не возвращался.
– Ну ты не богохульствуй, – серьёзно проговорил Тимофеевич. – Мало ли кто и что услышит.
– Да я ничего не боюсь, – сказал, смеясь, Александр. – Я каждый вечер через кладбище домой хожу. Утром маршрутки ещё ходят, а вечером их не дождёшься, так что я напрямик, мимо могилок. У меня там уже и тропа натоптана.
– Ну ты сила! – восхитился Тимофеевич. – Не, я бы так не смог. Страшно.
– Моя бабушка говорила, что надо бояться живых, а не мёртвых, – усмехнулся Саша и похлопал по станку рукой. – Ну, заводи свой аппарат.
Станок виновато зашуршал в своём обычном ритме, и восхищённый Тимофеевич похлопал Александра по плечу:
– Золотые у тебя руки, Санёк. Спасибо. А то ты же знаешь, чем дольше простой, тем меньше зарплата. Ой, слушай, а сегодня после смены Гриша проставляется, у него сынок родился. Пойдёшь?
– Не знаю. Деньги сдал, в подарке поучаствовал. А к выпивке я, если честно, равнодушен. Вот поесть люблю, ну пиво иногда, в компании. А так чтобы что посерьёзнее – нет.
– Давай-давай, не увиливай. Пить, если хочешь, не пей. А поесть и тебе не помешает. Ритка у Гриши такие пироги печёт, закачаешься.
– Ну, если только пироги…
Пирогами дело не обошлось, и Александр всё-таки пропустил несколько стаканчиков, не решившись отказать счастливому папаше, который накрыл такую поляну, что все только диву дались.
– Сын ведь родился! – кричал он и радостно обнимал всех, кто оказывался рядом. – Три девки уже есть, я и надежду потерял. А тут сын! Я до последнего не верил, сам с женой на УЗИ ходил! И всё равно сомневался, пока на руки не взял. Развернул пелёнки, а там сын! Братцы!
Все смеялись и поздравляли Григория, а он угощал всю смену и даже мастера уговорил выпить за здоровье малыша, и его мамы.
– Женишься, Санёк, сразу сына делай, – говорил Александру подгулявший Григорий, подсаживаясь к нему поближе. – Девки это что, их и потом можно, а сначала давай сына и всё тут.
Александр с трудом освободился от навязчивого коллеги и тихонько улизнул, надеясь пораньше вернуться домой и выспаться, тем более, что завтра у него был выходной.
Холодный ноябрьский дождь бросал в лицо Саши колючие брызги, промозглый ветер старался забраться за шиворот и неприятно продувал старенький пуховик. Саша натянул шапку пониже на лоб, набросил на голову капюшон и привычной дорогой направился к кладбищу, через которое лежал его путь домой.
Жил Саша в частном микрорайоне, который в народе назывался Погостиком только потому, что он расположился почти сразу за самым крупным кладбищем города. Вот уже несколько лет там никого не хоронили и власти давно поговаривали, что надо не просто закрыть кладбище, а вовсе снести его, ведь столько земли можно было отдать под застройку и заработать на этом. Но активисты-горожане всеми силами противились этому и требовали, чтобы бизнесмены оставили кладбище в покое.
Саша с трудом представлял себе, что однажды здесь будет пустырь, а потом вырастут какие-то дома. Все-таки не хорошо это, предавать память близких. Да и вообще…строить жильё на чьих-то костях как-то неправильно. Хотя, сколько по стране таких мест…
Саша перебрался через рассыпавшуюся в одном месте кирпичную кладбищенскую ограду, поскользнулся на мокрых, скользких кирпичах и больно ударился коленом.
– Вот ведь не хотел же пить, – проворчал он, досадуя сам на себя. – Болван какой. Теперь ходи, хромай. Дождь ещё этот!
В самом деле, непогода как будто усилила свои старания, и Саша понял, что домой придёт мокрый до нитки. Хорошо хоть ворчать на это некому. Алла, его жена, сразу после развода съехала от него, не позарившись на маленький домишко, доставшийся ему от деда.
Саша усмехнулся, вспомнив, что были времена, когда-то считал себя счастливым ведь, что ему ответила взаимностью такая красивая девушка. Вообще, они давно знали друг друга, потому что жили в селе за двести километров от областного центра и учились в параллельных классах. Алла, избалованная вниманием других парней не обращала внимания, на влюбленного в неё Сашу и проходила мимо, горделиво вскинув красивую голову. А потом узнала, что Саша переезжает и не куда-нибудь, а в областной центр. Девушка несколько дней думала, прежде чем сама подошла к нему в столовой и попросила разрешения присесть рядом. Они разговорились.
– Ты что, правда, бросаешь школу? – спросила Алла. – Ну, я просто услышала об этом. А как же учёба? Всё-таки одиннадцатый класс на носу.
– Я буду учиться там, – пояснил Саша. – У нас просто такая ситуация. Недавно умерла моя бабушка, и дедушка остался один. У него свой дом и он не хочет переезжать оттуда. А мои родители привыкли жить и работать здесь. Да и сестра маленькая, куда её тащить. Поэтому было решено, что к деду поеду я. Буду присматривать за ним и там учиться.
– Значит, ты уже сюда не вернёшься?
Саша покачал головой.
– А я буду по тебе скучать, – тихо сказала Алла, встала и быстро ушла, а ошеломленный её неожиданным признанием Саша так и остался сидеть за столом, не понимая, приснилось ему все это или нет.
В тот же вечер он пришёл к Алле домой и позвал её гулять. Она охотно согласилась. Два месяца, вплоть до отъезда Саши, они встречались, а потом каждый день звонили друг другу, подолгу разговаривая обо всём на свете.
– Не связывался бы ты пока с девками, – говорил Саше дед. – Тебе учиться надо, на ноги становиться. А с юбками как свяжешься, так про покой можно и позабыть.
– Дед, а тебе сколько лет было, когда ты женился?
– Да уж под тридцатку. И, как видишь, всё успел: и сына родить, и внуков вырастить.
Саша деда не послушался и женился на Алле, едва ему исполнилось двадцать. Молодая жена поселилась вместе с ними и почти пять лет «терпела вредного старикашку», а потом ещё три года «никчёмного мужа». Так она сама сказала Саше, когда заявила, что хочет развестись.
– Я думала, что наконец-то заживу! – кричала Алла. – А вместо этого попала в сиделки и кухарки. Я что, для этого вырвалась из деревни? Но всё с меня хватит!
«– С меня тоже», – сказал ей тогда Саша и возражать против развода не стал.
Он и сам уже давно понял, что Алла мечтала не о такой жизни. Она думала, что в областном центре все живут богато и получают огромные зарплаты, и её совсем не устраивало, что после учёбы Саша устроился на местный завод обыкновенным наладчиком оборудования, и получал за это совсем немного. А тут ещё и за дедом нужно было присматривать, сама-то она хоть и окончила педагогическое училище, в школе ни дня не работала, предпочитая сидеть дома. А ещё её не устраивал район, в котором находился дом дедушки.
– Господи, хоть бы был центр города, а то Погостик какой-то.
Так и закончились восемь лет неудачного брака Александра. Ещё почти четыре года он прожил сам и теперь был уверен, что так и проживёт всю жизнь один. Чтобы найти кого-то себе по сердцу нужно где-то бывать, развлекаться вечерами, посещать всякие мероприятия и вообще не быть таким домоседом, как он. Но Саша не любил шумных компаний, выпивал очень редко и идеальную семейную жизнь представлял спокойной, размеренной и домашней. А жена…
Где же он найдёт её если его ежедневный маршрут «дом-работа-дом» проходит не по улице невест, а через кладбище. Тут тихо и никого нет…
– Ой, чёрт! – испуганно и от того очень громко вскрикнул Саша, когда из-под его ног выскочило какое-то животное и скрылось за кустами. – Фу, зараза, чтоб тебя!
В темноте он не заметил спавшую на земле собаку и чуть не наступил на неё, а когда она рванулась в сторону, сильно испугался. Сердце его бешено колотилось, и в ногах появилась какая-то странная слабость. Саша осветил фонариком ближайшую скамейку и сел на неё, чтобы перевести дыхание. И тут его волосы просто поднялись дыбом, потому что он услышал тонкий жалобный голос из-под земли:
– Вытащите меня отсюда! Я боюсь! Тут страшно и холодно…
Хмель в одно мгновение вылетел из головы Александра. Он хотел подняться, но не смог: какая-то сила придавила его к скамейке, не позволяя встать. А голос продолжал умолять:
– Помогите мне выбраться, пожалуйста.
Саше вспомнились все фильмы ужасов про вылезающих мертвецов и по коже побежали мурашки:
– Лежи, где лежишь… – громко сказал он, чтобы собственным голосом прогнать напавшее на него оцепенение.
– Я не лежу, я сижу, – всхлипнула его невидимая собеседница. – Тут яма, я не заметила её и упала. А выбраться не могу. Скользко.
– Так ты живая? – вскочил Саша, когда до него дошел смысл её слов.
– Пока да. Но если вы не вытащите меня отсюда, то это ненадолго.
Саша направился в ту сторону, откуда доносился голос, подсвечивая себе дорогу фонариком, и уже через минуту на дне чернеющей ямы увидел фигурку девушки в светлом, но сильно испачканном плаще. Её умоляющий взгляд растопил его сердце.
– Как ты сюда попала? – спросил он незнакомку. – И как тебя зовут?
– Маша, – ответила девушка. – Я приходила навестить бабушку, она похоронена здесь. А на меня стала бросаться какая-то собака. Я побежала от неё и упала сюда. У меня нога сильно болит.
– Сейчас я помогу тебе! – пообещал Саша, но сказать это оказалось легче, чем сделать, и только спустя полчаса девушка оказалась на поверхности, сразу же попав в его объятия: она не могла стоять из-за сильной боли в ноге. – Тихо-тихо, – Саша удержал девушку. – Где твой телефон? Давай позвоним твоему мужу. Или кому-нибудь из семьи.
– У меня никого нет, – покачала головой Маша. – Я одна на свете.
– Подожди, а живёшь ты где?
– Я приезжая.
– Ну, тогда придётся тебе довериться мне. Других вариантов нет.
Саша взял Машу на руки и понёс так бережно, будто она была сделана из хрусталя.
– Сейчас мы придём домой, – говорил он ей, – я тут близко живу, а потом вызову скорую помощь. В любом случае, больницы тебе не избежать. Рентген и всё такое нужно сделать обязательно.
– Хорошо, – покорно сказала Маша и положила голову ему на плечо. – Только если ты поедешь со мной. Я так устала, у меня просто нет сил. А ещё я ничего не ела со вчерашнего вечера.
– У меня дома пельмени и вермишелевый суп. Будешь?
– Буду, – кивнула Маша.
– Надеюсь, ты успеешь ли ты поесть перед приездом скорой помощи… – улыбнулся Саша.
Врачи ехали долго, почти час. Вообще, район Погостика городскими властями обслуживался плохо, да и дороги там были плохие, всё в рытвинах и кочках. Поэтому Маша успела не только поесть, но и переодеться: свитер Саши был ей велик, зато чистый, сухой и тёплый. И пуховик его тоже.
Врач с удивлением посмотрел на девушку, но ничего не сказал, видимо, видел за свою практику и не такое. Но когда стал осматривать ногу, нахмурился:
– Кажется, перелом.
– Не может быть! – расплакалась девушка. – Я не хочу перелом.
Доктор посмотрел на Сашу и улыбнулся:
– Вы поможете мне отнести вашу жену в машину?
Саша растерянно кивнул и снова взял Машу на руки…
Перелом в больнице подтвердили, на ногу наложили гипс, но отметили, что надобности в госпитализации нет.
– Ну, тогда домой, – сказал Саша и вызвал такси, а когда они прибыли на место, снова привычным жестом поднял Машу и отнёс в дом, где помог переодеться.
– Знаешь, – сказал он, удобно устроив её на постели, – я за всю жизнь столько не носил на руках девушек, как тебя за один вечер.
Она рассмеялась:
– Ну прости, пожалуйста. Так уж вышло. Слушай, а у тебя не найдётся чашечки чая?
– Найдётся, – кивнул он в ответ. – Я вообще кофе не очень люблю, а вот без чая не могу. Покупаю разный и даже сам завариваю по рецепту деда, с малиновыми и смородиновыми листьями. Дед у меня был мировой. И готовил вкусно. Меня всему научил, поэтому после развода я легко справляюсь с работой по дому, даже пирожки могу испечь.
– Значит, ты был женат? – удивленно изогнула брови Маша.
– Был, – сказал Саша. – Но что мы всё обо мне да обо мне. Расскажи лучше о себе. Ты сказала, что у тебя была бабушка и ты пришла навестить её на кладбище.
– Да, бабушка у меня тоже была мировая, – грустно сказала Маша и зевнула.
– Последний вопрос, – Саша поправил теплый плед, которым укрылась Маша. – Где твои родители и почему ты говоришь, что у тебя нет семьи?
– Это уже два вопроса, – улыбнулась девушка. – А родители… Я им никогда не была нужна. Они развелись, когда мне было три года и какое-то время пинали меня как мяч друг другу. Подолгу ни у одного из них я не жила. А потом меня забрала к себе моя бабушка. С ней я и выросла. Где сейчас родители я не знаю…
Она хотела сказать ещё что-то, но слова замерли на губах, а глаза закрылись…
Маша спала. Александр посмотрел на неё долгим взглядом, потом улыбнулся и вышел из спальни. Себе он постелил в другой комнате на диване и уснул, когда уже начало светать.
Две недели пролетели как один миг. Теперь Саша ни на минуту не задерживался на работе, потому что знал, что дома его ждёт чудесная девушка Маша, добрая, милая и очень трогательная в своей беспомощности. Однако чувствовалось, что у неё есть характер: она попросила, чтобы Саша нашел для неё костыли, научилась пользоваться ими и настояла на том, что готовить будет сама. Саша, привыкший за последние годы к холостяцким обедам и ужинам, не уставал нахваливать её кулинарное мастерство и больше всего боялся того момента, когда Маша решит уйти от него.
– Ты, Санёк, что-то совсем не похож на себя в последнее время, – сказал как-то ему Тимофеевич, когда они пришли в заводскую столовую на обед. – С лица вроде как спал, а глаза блестят, аж слепят. Влюбился ты что ли, парень?
Краска бросилась в лицо Александра, но кривить душой он не стал и всё рассказал старому другу.
– Знаешь, между нами ничего не было, даже простых поцелуев, но я просто с ума схожу, когда она рядом, как будто я не взрослый мужчина, а мальчишка.
– Слушай, Санёк, а что ты о ней знаешь? Знакомство у тебя с ней какое-то странное, знаешь о ней только имя… Поселил у себя… Рисковый ты парень, Сашок.
– Что мне, мокрому, дождя бояться? – рассмеялся Александр. – Маша девчонка простая, одинокая, бесхитростная.
– Ой ли? – покачал седой головой Тимофеевич. – Смотри, как бы эта Маша не разбила твоё сердце. Вот это уже посерьёзнее будет всего остального, потому что болит долго.
– Ладно, Тимофеевич, не нагнетай, – махнул рукой Саша.
А вечером, когда они с Машей после ужина смотрели какой-то фильм, она сама потянулась к нему и поцеловала. Проснулись они уже вместе, и Саша впервые за долгое время чувствовал себя по-настоящему счастливым.
Но уже утром, когда они завтракали с Машей, в выпуске местных новостей стали рассказывать о Дарье Калининой, дочери известного бизнесмена, которая две недели ушла из дома и с тех пор о ней ничего не известно. Вот только на фотографии была не какая-то Дарья Калинина, а Мария, девушка, сидевшая напротив Саши. Увидев свой портрет, Маша замерла с чашкой в руках, а Александр не донёс до рта вилку с омлетом. Он беспомощно опустил руку, и вилка громко звякнула о тарелку. Между ними повисло молчание, которое, в конце концов, прервал Саша.
– Значит, ты – Дарья? Дочь богатого человека? Ничего не хочешь мне объяснить?
– Саш, я не хотела обманывать тебя, – тихо произнесла Дарья.
– А чего ты хотела? Развлечься? Посмеяться надо мной? Спуститься с небес на землю, да? Посмотреть, как живут простые люди? Конечно, это же такой адреналин. Потом ты будешь рассказывать обо мне таким же мажорам, как ты сама и смеяться надо мной? Прости, госпожа, своего верного холопа, если я не смог оправдать твоих надежд!
– Саша, я всё объясню, – заплакала Даша, но он не стал её слушать, встал, быстро оделся и ушёл из дома.
А ещё через час кто-то открыл дверь, и девушка подняла мокрое от слёз лицо, думая, что это вернулся Александр. Но на пороге стоял её отец:
– Поехали домой, – сказал Андрей Ярославович. – Показала свой характер и хватит.
Он кивнул двум своим помощникам, которые, несмотря на крики девушки, силой вывели её из дома и усадили в машину.
– Господи, какие трущобы, – поморщил нос отец Дарьи, глядя по сторонам, когда они ехали по району. – Как тут люди живут?
– Да какие тут люди? – усмехнулся водитель. – Так, обычная нищета. Вы видели тот дом? Я как будто назад в девяностые вернулся.
Андрей Ярославович кивнул:
– Ну, Витя, может ты и прав.
Саша вернулся домой поздно вечером и увидел валявшиеся на полу костыли Даши и нетронутый завтрак, оставшийся на столе. Он задумчиво опустился на стул и обхватил руками пылающую голову: ещё утром, когда он позвонил Калинину и сказал, где его дочь, он думал, что поступает правильно, но сейчас вдруг настолько остро ощутил свое одиночество, что с трудом сдержался, чтобы не завыть от тоски.
– Дурак! – принялся он ругать сам себя. – Девчонка доверилась тебе. Она не притворялась! А ты, осёл! Тупица! Даже не выслушал её! Ненавижу! Сам себя ненавижу… Но что я мог дать ей? У меня же ничего нет. Она быстро устала бы от такой жизни, потому что привыкла к роскоши. А здесь… Нет, – вздохнул он, – всё правильно. Даша не для меня. Но как же всё-таки трудно признать это…
Прошло два месяца.
Всё это время Саша невероятно скучал по Даше и иногда приходил к её дому, чтобы хоть издали увидеть ту, которую любил. Но она не появлялась, и он уходил домой ни с чем. Но однажды не выдержал и нажал звонок, а когда ему ответили, спросил, может ли он увидеть Дашу.
– Её нет, – холодно ответила ему молодая и красивая женщина. – Она здесь не живёт. Ушла, как только ей сняли гипс.
– Как это ушла?
– Молча. Собрала вещи и ушла. И своему отцу, моему мужу, сказала, что больше сюда не вернётся.
– Но где же мне её искать? – растерянно проговорил Александр.
– Откуда я знаю? И вообще, не морочьте мне голову, – оборвала его женщина и ушла, захлопнув перед его носом дверь.
До вечера Саша искал Дашу по вокзалам, пытался догадаться, куда она может пойти, был даже не кладбище, думая, что она снова захочет проведать могилку бабушки, но все было бесполезно. Убитый своей неудачей он пришёл домой, но едва открыл дверь, как почувствовал ароматы готовящегося ужина. Не помня себя, Саша рванулся на кухню и, увидев там Дашу, сжал её в своих объятиях:
– Даша, Дашенька моя, люблю… Люблю тебя, никуда больше не отпущу… никогда… Я искал тебя, приходил…
– Я знаю, – отвечала ему она. – Я видела тебя из окна, но не могла выйти. Сашенька, я тоже очень сильно тебя люблю… ты лучшее, что было в моей жизни. Саша, я не обманывала тебя. Родителям я и в самом деле не нужна. Мама давно живет за границей, у нее новый муж и новая дочь, ей уже пятнадцать. У отца тоже семья: жена и шестилетний сын. Я им не нужна и меня вырастила бабушка, мама моей мамы. Она была бедной и жила в деревне. Там у меня до сих пор есть домик, который она оставила мне в наследство. Больше у меня ничего нет.
– Да это и не важно, – поцеловал её Саша. – У нас будет всё, только люби меня всегда.
Прошло десять лет.
Александр работал главным инженером завода и его проекты, всегда востребованные, приносили ему хороший доход. Даша воспитывала их сына и дочь и занималась благоустройством большого дома, в элитном поселке. Саша недавно купил его и перевёз сюда свою семью. Но самое главное, что они забрали с собой из домишка на Погостике – это счастье, которое однажды к ним пришло и больше с ними не расставалось.
0 Комментарий