Ударили морозы, зима никак не хотела покидать землю, поэтому все дороги были усыпаны снегом, а из приоткрытого окна задувал холодный ветер.
Молодой мужчина сидел за столом со своей семьёй и пил чай, периодически откусывая бутерброд с колбасой. Крошки сыпались на стол, где-то под ногами бегала собачка чёрного цвета и ждала, когда ей что-нибудь перепадёт.
— Федь, может, к нам на завод устроишься? Я тебя возьму к себе помощником по началу, — произнёс глава семейства и кинул кубик сахара себе в чай.
— Пап, ты же знаешь, что не могу. Я уже все бумаги подписал, уже давно всё решено, давайте не будем об этом. — молодой человек погладил собаку и оглядел лица членов семьи, бледные, они даже не притронулись к еде.
— Ну Федя, ну ты же с нами сейчас, может, ну его к черту, а? — произнесла его сестра. — Не уходи, пожалуйста…
— Нам очень страшно за тебя… — отозвалась мать, она поднялась из-за стола, чтобы перемыть и без того чистые тарелки.
— Так, семья, перестаньте на меня давить, я же говорю. — Фёдор сжал кулаки. — Всё уже на бумагах, я еду и точка, может о чём-то другом поговорим в последний день?
На слове «последний» мать тихо заплакала, пытаясь скрыть всхлипывания за шумом воды, но их всё равно было слышно, от чего Фёдору было не по себе ещё больше. Тогда он попытался хоть как-то объясниться.
— Мама, это мой долг, неужели вы не понимаете? — он снова осмотрел присутствующих, но не встретил поддержки.
— Долг у тебя только перед семьёй, мы тебя вырастили, мы о тебе заботились, я тебя учить ходил. — сказал отец. — И твой единственный долг оставаться живым как можно дольше, а пока ты только и стремишься поближе к земле.
— Я и останусь, не хороните меня раньше времени, эй! — Фёдор недоумевающе посмотрел на родителей, сестра потупила взор куда-то в стол. — Вернусь живым и здоровым, вот увидите, и долг исполню и деньги заработаю, ради вас же стараюсь.
— Нам такие деньги не нужны, если ты мёртвым будешь, — не унимался отец, он уже его похоронил, как он только мог, — найдёшь работу здесь…
— Я знаю, что вам надо выплатить ипотеку, другие кредиты, обучение сестре моей, и что сейчас денег на всё это не хватает, так что это хороший способ, в конце концов, я в этом кое-что смыслю, не первый день на контракте, — Фёдор пытался выбить поддержку семейства, но не вышло.
— Федь, мы как-нибудь справимся…
— Как-нибудь! — вдруг повысил голос он. — Месяц назад вы что-то были не против, раньше надо было думать в таком случае…
— Уволься, найдёшь работу, — вмешалась мать, её глаза опухли от слёз, а губы тряслись.
— Хватит, вы все — хватит! Знаете, раз так, то я сейчас пойду, и не держите меня. — Он встал из-за стола и двинулся в свою комнату за сумкой с вещами.
— Ну куда ты на ночь глядя? — спросил отец.
— К друзьям, те хоть осуждать не станут, — рявкнул Фёдор и вышел из квартиры.
Молодой человек не хотел, чтобы семейный прощальный ужин закончился вот так, но он не мог с собой совладать. Они уже его похоронили, похоронили! За что они так с ним? Фёдору был и так страшно, всё-таки первая реальная военная операция, он уже многое умел, но пороха, как говорят, ещё не нюхал. Его сердце вырывалось из груди, даже заболело от напряжения, страха и отчаяния.
К друзьям он так и не пошёл, а просто мотался по городу. Совсем продрог от ледяного ветра, как назло круглосуточных заведений он так и не встретил, а сегодня он так нуждался в поддержки хоть откуда-нибудь. Почему не обратился к друзьям? Те его тоже пытались отговорить, а он не слушал. Так он шагал и шагал, петляя среди домов и переулков, пока наконец не дошёл до места сбора к назначенному времени.
— Что ж, дороги назад уже не будет, вперёд, боец, — сказал Фёдор сам себе, чтобы почувствовать, что хоть кто-то его поддерживает.
Ему так нужно было одобрение семейства, чтобы они так себя не вели, он только об этом и думал, настолько, что не сразу спохватился, и кто-то из товарищей его толкнул, чтобы тот двинулся в сторону машины. Всё казалось, как в тумане. Он даже начинал сомневаться правильно ли поступил, подписав контракт, а не выбрав работу в торговле или ещё где-нибудь. Фёдор так и не определился, чем бы он хотел заниматься в жизни, и тут кстати подвернулся сначала призыв, потом он понравился приятному мужчине в форме, который и предложил молодому солдату дальнейшую работу в войсках страны…
Когда они оказались на месте, небо заволокло тучами словно кто-то с неба взирал на них с какой-то грустью и тревогой. Не хватало только дождя, но вместо него пошёл снег, здоровыми хлопьями. Снежинки быстро облепили одежду, а щёки покраснели от холода. Фёдор увидел такого же молодого солдата, как и он сам, у того были пышные чёрные усы и голубые, глубокие глаза, напоминающие Байкал. У нашего же солдата они были карими. Молодой человек достал сухпаёк, облизнулся, попытался открыть шоколадку и неуклюже уронил её в грязь.
— Вот чёрт! — выругался он и грустно потупил взор.
Фёдор подошёл к голубоглазому и протянул ему свою шоколадку.
— А? Это мне? — молодой солдат вопросительно посмотрел на Фёдора.
— Да, бери, я всё равно не хочу, а тебе она явно нужнее.
— Ну… — сказал молодой солдат. — Спасибо, а то я жуть как сладкое люблю, а тут такое. — Он топнул ногой на лежавший в грязи шоколад.
— Меня, если что, Фёдором зовут, а тебя?
— И меня! — удивился наш Фёдор.
— Ничего себе, тёзка, ну это к удаче! — обрадовался второй Фёдор. — Она нам точно здесь понадобится.
— Не то слово… — и Фёдор взглянул на небо, рядом проезжали танки, машины и другая пугающая мирных жителей военная техника…
Таким образом, два Фёдора начали общаться и довольно быстро подружились. Они прикрывали спину друг другу. Наш солдат продолжал делиться со вторым Фёдором шоколадками.
Как-то они сидели среди ночи за столом и общались.
— А что тебе больше нравится, Федь? — спросил наш Фёдор.
— В смысле? Помимо сладкого?
— Ну да, по жизни, — объяснил наш Фёдор.
— По жизни… — задумался он.
— Ты уж не говори ни кому, а то засмеют, а мне это не надо, и так дразнят, что я сладкоежка.
— Ну? — в предвкушении замер наш Фёдор. — Давай уже, рассказывай.
— Я люблю печь.
— На печи лежать? — посмеялся наш Фёдор.
— Да нет, конечно, булки печь, пироги делать, — второй Фёдор стал делать движениями руками, как будто тесто вымешивал, — с мамой делали часто, пока жива была, Любой её звали, до сих пор помню её золотые локоны, грубые ладони и большие глаза, — сглотнул он, хотелось заплакать, но сдержался.
— Её глаза были такие же, как у тебя? — спросил наш Фёдор.
— Да, точно такие же. Теперь у меня мечта есть, пекарню открыть, вот деньги получу, и вся жизнь наладится, станет размеренной, плавной, я бы сюда и не пошёл, если бы была другая возможность…
— А у меня другая, долг перед родиной выполняю, — ответил наш Фёдор, — хотя и семье деньгами тоже хочу помочь, чтобы долги погасить.
— Понимаю, а хочешь, если вернёмся, пекарню откроем? Я тебе половину бизнеса отдам, — посмеялся второй Фёдор и протянул руку. — Согласен, ты в деле?
— А почему бы нет, что я вообще теряю? — спросил сам себя Фёдор и пожал руку товарищу. — Согласен, договорились!
— Ну и отлично! — улыбнулся второй Фёдор.
Ему очень не хватало друга, на которого можно положиться, как-то выдалось в жизни так, что не получалось у него с кем-то сдружиться так близко, да и паршивых овец в стаде хватало, так сказать.
Но теперь всё будет иначе, кончится война и они вместе откроют пекарню, заживут как люди…
Кто бы мог подумать, что среди солдат оказались обычные люди со своими желаниями и мечтами, но удастся ли им сбыться, если кто-то так и не вернётся домой живым? А что если и с другом стороны такие же люди, лишённые возможности заняться выпечкой или чем-то ещё, чем-то, что они так сильно любят, но они тоже вынуждены держать оружие? Кто знает, что случилось бы, если бы можно было просто поболтать вот так за столом, как с лучшим другом и узнать друг друга получше, как многое это поменяло бы…
Раздались звуки стрельбы. Закричали люди. Словно муравейник всё зашевелилось как единый организм. Каждый знал свои обязанности, оставалось только ждать приказов.
— Тревога, поднимай, ребят! — крикнул кто-то старше по званию. — Стреляют по нам, а ну вперёд, увальни! Бегом, бегом! — продолжал кричать лейтенант.
Пули свистели над головой. Слышны были взрывы от гранат. Солдаты разворачивали танк, чтобы обратить его огневую мощь на врага. Вокруг продолжали звучать приказы. Кого-то ранили, кто-то лежал без дыхания с глазами из которых ушла жизнь навсегда. Наш Фёдор оттаскивал раненых, пока второй Фёдор его прикрывал. Пуля чуть не попала в голову, пролетела мимо уха. Военные врачи делали всё возможное, чтобы вернуть солдат обратно в строй.
Ни один из Фёдоров никогда забудут этих ужасных криков умирающих в агонии людей, им было их так жаль. После всех этих событий у выживших останутся только кошмары об этом. А стрельба всё не прекращалась, пришлось вернуть из палатки обратно и стрелять куда-то в сторону, поднялся дым, ничего не было видно. Раздался собачий лай где-то вдалеке. Наш Фёдор рванул туда, в голове помутилось, ему показалось, что лает его Жучка, которая была сейчас так далеко, но молодого солдата это не волновало. Он кашлял от поднявшейся пыли. Лёгкие как будто потяжелели. Фёдор только надеялся, что это не химическое оружие, а просто пыль. Он продолжал двигаться в сторону лая. По укрытию резво пробежали пули.
Перебежка. Снова укрытие. Снова перебежка, звук автоматной очереди и наконец Фёдор добрался до нужного места. Чёрная собачка, точно такая же как Жучка, лежала за холодной каменной плите и неистово лаяла, её лапу прижало камнем, видимо, часть здания обрушилось из-за танка или гранаты. Наш Фёдор схватил камень и отодвинул с лапы собаки. Схватил её и прижал к себе, та не сопротивлялась. Какой-то солдат появился прямо перед лицом Фёдора и взглянул ему в лицо. Тот стоял, сжимая собаку недалеко от укрытия, оставалось только прыгнуть, но он не успеет, если вражеский солдат выстрелит. Последний почему-то медлил. Теперь Фёдор слышал только звуки своего сердца.
Тук. Тук. Тук.
Медленно словно в кино он наблюдал за действиями солдата. Ствол был направлен прямо ему в лицо, но незнакомец смотрел то на Фёдора, то на собаку, не зная, как поступить. Тогда наш Фёдор почувствовал, что его что-то с силой рвануло в сторону. Это был второй Фёдор, он решил проследить за товарищем. Слышны были пули где-то в стороне, но не здесь.
— Ты чего замер?! — закричал второй Фёдор, чтобы перекрыть шум войны.— Совсем одурел? А если бы застрелили?! — не унимался он.
— Он не стрелял почему-то… — промямлил наш Фёдор.
— Ладно, а это кто? И как?
— Жучка, под камнем лежала, забрал…
— Давай выбираться, мы меняем точку, надо временно отступить. — сказал второй Фёдор и потащил друга отсюда вместе с Жучкой.
Солдаты корёжились на лежанках, врачи бегали то к одному, то к другому. Два друга передыхали на земле и перешёптывались.
— Значит, Жучка? — отозвался второй Фёдор.
— Ну да.
— А почему?
— Да мою также зовут… — пожал плечами наш Фёдор.
Они оба посмеялись…
Теперь Жучка неотрывно следовала за ними, правда, прихрамывая, но зато живая. Ребята делились с ней едой, и она стала своего рода местным талисманом. Всякий раз, когда враг подходил ближе, она лаяла или вела себя таким образом, чтобы показать, что что-то изменилось и надо быть повнимательней.
Итак, то отступая, то двигаясь вперёд солдаты продолжали движение. Фёдор хотел связаться с семьёй и сообщить, что он в порядке, чтобы они не волновались, но не знал, как.
«Наверное, они там сильно переживают, эх, как же жаль, что мы так плохо распрощались» — думал он.
Но теперь к его мыслям и добавился случай с собакой, его очень волновало почему же всё-таки солдат не застрелил его, у него были все шансы, но он медлил. Видимо, Жучка ему жизнь спасла…
— А знаешь, что меня пугает больше всего на свете? — спросил второй Фёдор.
— Что же? — вопросительно на него посмотрел наш Фёдор.
— Не просто смерти, а что меня заживо похоронят… — прошептал он.
— И почему должны? — удивился Фёдор.
— Не знаю, но мне снится один и тот же сон…
— Меньше обращай на сны внимания, на, возьми шоколадку лучше, — наш Фёдор протянул в очередной раз сладкую часть своего пайка.
— О, спасибо, друг!
Бои продолжались, но для нашего Фёдора он оказался последним. Он в который раз прикрывал спину товарищем, рядом с ним был второй Фёдор на подхвате. Вокруг гремели взрывы, друзья так и не смогли привыкнуть к этой ужасающей атмосфере войны. Это всё продолжало их пугать, но вопреки страху они продолжали выполнять свой долг…
Наконец, когда Фёдор после того как оттащил очередного раненого солдата, вернулся обратно, кивнул второму Федору и сделал движение рукой, мол, двигаемся вперёд. Прямо перед ним рванула граната. Зазвенело в ушах, раздался писк. Потом ещё одна, совсем рядом. И ещё…
И звук смолк, совсем…
Не слышен был и лай Жучки. Ничего. Всё поглотила бескрайняя пустота…
Тем временем отец с матерью и их дочерь сидели в квартире и листали новости в интернете. Все вместе. Квартира наполнилась шокирующей информацией и ужасными подробностями. Им тоже было страшно жаль, что они так закончили семейный ужин, сестра отправляла даже смс-ку о том, как они все сильно любят Фёдора и очень ждут его обратно, но тот ничего не ответил…
А увидел ли?
Все они были как не нервах.
Вдруг мать произнесла:
— Ох, чувствую что-то неладное, кажется что-то страшное случилось.
— Свет, ну ты чего нагнетаешь, всё с ним в порядке… — попытался переубедить глава семейства.
— И я чувствую, мам… — отозвалась дочь. — Федя…
— С Федей всё хорошо, перестаньте, чего вы начали… — продолжал отец.
И женская часть семьи расплакалась.
— Точно что-то случилось, — продолжала заверять Света.
И действительно, вскоре им пришло письмо с соболезнованием о смерти сына. Они долго рыдали, даже отец семейства, скупой на эмоции, не смог сдержать слёз. А они ему говорили! Говорили, чтобы тот не уходил, чтобы остался с ними, а теперь их дорого сердцу Феди нет в живых. Как они только позволили ему уйти…
Мать листала семейный альбом и под конец он сделался совсем мокрым. Фотографии, где он совсем маленький сидит на диване на фоне ковра.
— А я говорил, иди мол ко мне, работать вместе будет у станка… — вздыхал отец. — У него вся жизнь только начиналась…
Семья договорилась о похоронах, место уже было куплено на деньги правительства. Оделись во всё черное, а лица бледные-бледные. Даже снег на их фоне выглядел не таким белоснежным. С гробом шли документы «не вскрывать», видимо, совсем жуткое зрелище, что же война сделала с их сыном…
Яма уже раскопана, всё готово. Вокруг мелодично пели птицы, прощаясь с их Федей навсегда, ведь в земле он их больше не услышит. Никого не услышит. Осталось только спустить гроб и конец. Им даже нельзя было взглянуть хотя бы глазком на собственного сына в последний раз, что же такое происходит? Нельзя так…
— Не знаю, как мы будем жить дальше после такого… — произнёс глава семейства, — он был хорошим сыном, замечательным, самым лучшим.
— Был… — всплакнула мать.
— Он всегда будет жить в наших сердцах… — попыталась утешить всех его сестра.
— А мог бы на земле, если бы не эта проклятая война, — сказала мать и вытерла слёзы с лица, — сколько ещё детей она заберёт?
— Федя, никогда не бросал товарищей в беде, — продолжил отец. — Он всегда любил животных…
— И всегда тянулся к новому, был любопытным, — подхватила сестра.
— Он герой, но жаль, что ему пришлось таковым стать, — произнесла мать.
— Мне до сих пор кажется, что он где-то здесь, где-то совсем рядом…
Раздался стук.
— Постойте! — сказал отец.
Стук повторился.
— Слышите, стучат?
— Стучат? — сухим голосом отозвалась мать.
Стук снова повторился. И тогда все поняли откуда он доносится. Мурашки пробежали по спине. Каждый перекрестился.
— Что же это такое? — спросил отец.
— Стук из гроба, жуть какая… — сказала сестра Фёдора.
— Да что же вы все стоите?! — крикнула мать. — Живо открывайте!
— Но нельзя же… — отозвался один из работников ритуальных услуг.
— Открывай кому говорю! — снова крикнула она.
И с трудом, но гроб поддался! А внутри…
Внутри был мужчина с обожжённым лицом, и он открыл глаза. Открыл! И посмотрел непонимающе на окружающих.
— А! — вскрикнула сестра Фёдора. Крышка от испуга рабочего захлопнулась, но её открыли заново.
— Кто вы? — прохрипел Фёдор.
— Я твоя мама, Федь! — Света не верила своим глазам, должно быть это просто сон. — Ты меня не узнаешь разве, Федь?
— Я Федя, да, но вас я не знаю, извините… — голос Фёдора постепенно возвращался обратно.
— У него амнезия, я читала, что такое может быть… — вмешалась сестра Фёдора.
— Нет у меня амнезии, — объяснил Фёдор. — Просто конкретно вас я никогда не знал.
— Что он отрицает, это тоже нормально, — продолжила сестра Фёдора.
— Врача, вызывайте врача! — спохватилась мать.
Скорая приехала довольно быстро. Нанесли бинты на лицо, но так ничего и не поняли, а семья решила не объяснять ничего. Просто отправились все вместе домой, так как в остальном Фёдор был в порядке. Заходят домой, а там кто-то сидит, чай пьёт. Человек поворачивается, а это Фёдор.
— Ну семья, встречайте. Вернулся ваш блудный сын, — улыбнулся Фёдор.
Отец перекрестился и посмотрел на другого Фёдора:
— Как это может быть? Ничего не понимаю!
— Федя! — крикнула мать и бросилась к нему в объятия вместе с его сестрой. — Ты живой! Живой!
— Да, мам, а ты письмо не получала моё? Хотел позвонить, да как-то не получилось, телефон в дребезги, — спросил Фёдор.
— Федя! — крикнул забинтованный солдат.
— Федь? — недоумевающе посмотрел наш Фёдор на солдата. — Это правда ты?
— Я!
— А я думал, что ты умер… И тебя домой отправили к семье…
— Ага, к твоей, как я уже понял! — посмеялся второй Фёдор. Рядом с нашим Фёдором сидели две Жучки.
— Что вообще происходит… — сказал отец, выдохнул и сел.
Что же случилось в этой необычной истории?
Начнём со второго Фёдора.
В природе существует редкое заболевание под названием «каталепсия», из-за которой кажется, что больной умер, нельзя определить пульс, тело коченеет словно перед вам мертвец, так, к сожалению, заживо хоронили людей и очень везло, если был кто-то, кто мог услышать их и спасти. Несмотря на пострадавшее лицо, второй Фёдор всё это время оставался живым, но не совсем, конечно. Обычно знакомым и друзьям сообщается эта важная информация, но второй Фёдор просто не успел этого сделать, если вообще знал об этом.
Теперь перейдём к нашему Фёдору. Что же произошло там? Во время взрыва он отлетел в сторону и у него пострадала нога, сильно. Он не смог подняться и ничего не понимал. Жучка не отходила от него и лаяла всё сражение, пока свои не заметили этого и не отнесли к военному врачу, который и подлатал Фёдора, но запретил ему больше участвовать в войне. Фёдор узнал, что его друг погиб, долго горевал, но всё же собрался в путь дорогу, написав письмо, но уведомление о якобы мёртвом сыне семье пришло раньше, чем настоящий и живой сын смог добраться до родительского дома. У него была трость и Жучка, которая спасла ему жизнь, ведь если бы не она, кто знает, что бы случилось…
— Но как вас перепутали, имена одинаковые, а… — спрашивал отец.
Мать тем временем сбегала в магазин за тортиком, чтобы отпраздновать неожиданную и приятно шокирующую новость о том, что её сын жив.
— Федь, а какая у тебя фамилия? — спросил второй Фёдор.
— Да обычная, Соколов, — ответил тот и пожал плечами. — А что?
— Да моя такая же, понимаешь? — посмеялся Фёдор.
— Да мне страшно повезло, если бы я отправился куда-то ещё, меня бы так и похоронили…
— Да уж… — неравно хихикнул наш Фёдор, — повезло, только отчества у нас разные, верно же? Я — Петрович, да, пап?
— Ага… — отец утёр со лба пот и тяжело вздохнул, он никак не мог это всё осознать.
— А я Павлович, — сказал второй Фёдор. — Вот так забава вышла, а Жучке спасибо, конечно, теперь все лучшие кости твои.
Жучка семьи Фёдора недовольно гавкнула.
— Ну и тебя тоже без обеда не оставим…
Так семья радостно воссоединилась. После того как удалось уладить все вопросы с документами, Фёдоры решили, что они откроют свой бизнес. И выбор оказался очевидным, они открыли пекарню и назвали ему очень просто — Любовь. В честь покойной мамы Фёдора Павловича.
— Всё-таки хватило мне войны, — сказал наш Фёдор.
— Да, а знаешь, у меня тут созрела идея.
— Какая?
— Если часть людей займутся выпечкой, а другие будут её есть, то некогда будет человечеству воевать, — посмеялся Фёдор Павлович.
— Это точно, друг! Это точно… — повторил наш Фёдор и положил очередную партию пирожков в печь.
0 Комментарий