— Мама, папа… Значит, это правда, вы купили меня за тысячу рублей? – зарыдала девушка

Лёгкой походкой Светка шла по центральной улице посёлка. Нарядная, с улыбкой, уверенным взглядом и слегка приподнятой головой — одним словом, красавица. И это несмотря на морозную погоду.

Другие представительницы слабого пола бежали, ссутулившись, кутая покрасневшие носы в крашеные песцовые воротники, спрятав руки в карманы своих клеёнчатых или болоньевых пуховиков и судорожно прижимая локтями сумки. Они кто? Бабы! А Светлана…

Светлана — королева! Словом, «Ах, какая женщина» — это про неё. И она плыла, плыла над этой серой опостылевшей обыденностью, где все куда-то спешат, бегут…

Да и куда бегут-то? На работу? Было бы что важное! Да и пусть бегут. Зато все проходящие мужчины смотрят только на неё, шеи сворачивая. Так-то вот!

Примерно с таким видом и шла эта женщина по посёлку. Да, проходящие мужчины обращали внимание на Светлану. Кстати, и женщины тоже поглядывали на неё. Но это были, скорее, недоуменные и даже осуждающие взгляды. Это лишь самой Светке казалось, что она плывет, она красавица и так далее, а в реальности…

В реальности по улице шла молодая, но опустившаяся женщина. В потрёпанной куртке, с сизым носом, запавшими от долгодневной пьянки глазами, да и перегар, смешанный с табачной вонью, шёл от неё шлейфом метра на три — никакой «Диор» не сравнится по стойкости. И, тем не менее, выражение её лица, походка выражали гордость. Правда, больше это походило на некоторую отрешённость, а скорее даже презрение к окружающему миру. Она была в своём мире. И этот мир рисовал ей другие картины…

Она живёт так, как хочет. Работать? Да я вас умоляю! Зачем горбатиться за копейки, которые даже не вовремя дают?! Она ведь роковая женщина, а потому стоит лишь подмигнуть, и у её ног будут самые весёлые и щедрые мужчины. Они и накормят, и напоят, и отдохнут вместе на всю катушку. Правда, после всего этого нередко глаз оказывается подбит, а очередной возлюбленный — в бегах от полиции за мелкую кражу. А недавно Светка родила дочку. Зачем ей какие-то роддома? Там, говорят, Над женщинами так измываются…

Сама родила, дома. Честно, не помнит, как…

Просто они с очередным другом выпивали, вдруг резко заболел живот, и началось…

Дружок со страху сбежал. Правда, сказал своей знакомой, чтобы глянула, как там Светка. Та и пуповину перерезала, и замотала девчонку в какие-то тряпки…

Светка проснулась, а незнакомая баба лыбится, поздравляет её с рождением дочки. Не было печали…

В общем Светка подумала, порешала. Дитё орет, жрать хочет. Нет, котёнка и того жалко…

А тут вроде как ребёнок, её родной…

А с другой стороны, сколько их ещё будет?

Тут ещё баба та, что родить помогла пришла с дружком. Говорит, мол, в соседней деревушке пара бездетная живёт. Давно хотя усыновить ребёнка, да что-то у них там не срастается. Хотят малыша взять, а в детском доме только ребятня постарше.

А Светка чего? А Светка всё понимает! Замотала она девчонку в одеяльца, чтоб не околела, да пешком по первому морозцу с утреца побежала в ту деревушку. За полтора часа дошла. Хорошо, для сугрева был читок, поэтому дорога лёгкой была. По наводке знакомой смело двинула в нужный двор, стукнула в окно. Выглянула миловидная женщина лет тридцати. Удивление мелькнуло на лице хозяйки – что за бомжиха стоит? Но решила выйти.

— Хозяйка, пусти в дом, дело есть, — хрипло сказала Светлана.

— Какие у меня с вами дела есть? – удивилась женщина.

— А вот! – и Светка тряхнула тряпичный свёрток, оттуда раздался жалобный плач младенца.

— О, господи! Да у тебя ребёнок! – воскликнула женщина, — заходи!

Хозяйка пропустила в дом незваную гостью, поморщив нос при этом – да, запах, и она ещё мать…

А Светка, не обращая внимания на неприветливость хозяйки, смело зашла в комнату, положила свой кулёк на стол. Там и хозяин, молодой симпатичный мужчина сидел, он как раз на обед пришел с работы. Светка, сглотнув голодную слюну, посмотрела на хозяев, те на неё. Ребёнок ещё раз подал голос.

— Ребёнка, наверное, перепеленать надо, — предложила хозяйка.

— Можешь пеленать, можешь купать, твоё дело! – прямо сказала Светка, — я знаю, что вам ребёнок нужен. Берите моего!

Женщина и мужчина переглянулись, они были немного в шоке от гостьи и её предложения.

— А это твой ребёнок? – недоверчиво спросила хозяйка.

— Мой! Тебе показать, как груди расперло? – хрипло засмеялась Светка и полезла расстёгивать куртку.

— Нет, что ты… — отшатнулась женщина. – Ты бы покормила её лучше, вон как кричит, надрывается.

— Не хочу я её кормить, она кусается, — поморщилась Светка и дальше деловито продолжила, — в общем, если вас устраивает дитёнок, вы посмотрите её, то я недорого возьму. Тысячи рублей будет достаточно.

— А если мы в милицию сейчас позвоним? – спокойно спросил мужчина.

— Звоните! — хрипло засмеялась Светка, — ну что они мне сделают? Ну лишат материнства, ну поругают… А девчонку в детдом заберут. Там пока разбираться будут, пока вы все бумажки соберёте, её другим отдадут. А вы ведь маленького хотели, я точно знаю.

Женщина подошла к столу и взяла кричащий сверток, развернула, девочка…

Где-то день от роду…

Господи, даже пуповина толком не обработана..

Женщина умоляюще посмотрела на мужчину, а потом схватила ребёнка со стола и унесла в комнату, там она обработала пуповину, перепеленала, малыш притих, лишь иногда голодно всхлипывал.

Светлана равнодушно наблюдая за происходящим ждала денег, мужчина, видя, как суетится у малыша его жена, больше не мог терпеть эту алкашку в доме. Он раскрыл бумажник…

Только вчера им в колхозе выдали зарплату за три месяца, ровно тысяча…

Мужчина протянул Светке деньги, та жадно схватила их, благодарно кивнула головой и вышла, даже не глянув на дочь…

Так в семье Ирины и Степана появилась доченька. Пришлось им соврать милиции и односельчанам – мол, подкинули малышку. Неизвестно, как бы всё сложилось, если правду сказали. А так, после всех необходимых процедур в больнице отдали Настеньку им. Доченька…

Она была совершенно здоровая, несмотря на то, что алкашкой была рождена. Ирина всю душу вкладывала в свою девочку. Так уж сложилось, что не могла она сама родить. Одно время даже мужу говорила – брось меня…

А он только головой качал – мол, куда я от тебя, люблю же. Так и жили. Она в школе работала, математику сельским ребятишкам преподавала, Степан на тракторе в колхозе…

С появлением Настеньки их жизнь наполнилась особым смыслом. Теперь они жили для дочки. Настенька считала их родными. Когда девочка подросла, она часто с мамой сидели за кухонным столом, разговаривали.

— Мама, а почему вы с папой больше никого не родили? — спрашивала иногда Настя, — был бы у меня братик или сестричка…

— Тебе плохо одной? – тревожилась Ирина.

— Что ты, мамочка! Вы у меня самые лучше, я вас очень люблю! Но как бы было хорошо, если бы ещё кто-то был. И вам не было бы скучно! Вот представь, скоро уеду я учиться, а вы одни останетесь.

— Чудо ты моё! – улыбалась Ирина, прижимала дочку к себе и целовала в кудрявую макушку. Удивительно, но Настя очень была похожа на Ирину – такие же кудрявые волнистые волосы, голубые глаза…

Только носик был курносый.

— А это от папы досталось! – заявляла сама Настя, рассматривая себя в зеркале, у Степана как раз был нос картошкой. Нет, у Настеньки не такой, аккуратненький, но всё равно похоже. Удивлялись в деревне все, кто знал, что Настя приёмная – как похожа…

Старухи с важным видом шушукались на лавочках:

«Знать, и правда, предназначены они были друг другу. Вишь, какая семья ладная!»

И никто в деревне ни разу не сболтнул Насте, что она неродная…

Никого это не касалось. Хотя всё до поры до времени…

Настя школу с золотой медалью окончила, поступила туда, куда хотела. Началась её взрослая жизнь. Но она на любой праздник стремилась домой попасть. А на вокзале у поезда её всегда встречали мама и папа…

Однажды, когда они шли по перрону, столкнулись с двумя опустившимися женщинами неопределенного вида. Одна из них прям отшатнулась от Ирины, а потом перевела взгляд на Настю.

— Чего она уставилась? – испуганно прошептала Настя матери.

— Да, дуры пьяные, не обращай внимания! – спокойно сказала Ирина, только руку дочки сильнее сжала и увлекла за собой, к Степану, который с чемоданом вперед убежал.

Так случилось, что в тот раз Насте пришлось со станции в город одной уезжать: у мамы был срочный педсовет, не отпустили, а папе пришлось опахивать лес – кто-то запалил деревья…

— Да что я маленькая? – успокоила их Настя, — сама в поезд сяду!

Всё равно Ирина попросила Егорыча, сельского таксиста, помочь девчонке.

И вот куда-то он убежал по делам перед поездом, и Настя одна перроне осталась. И тут она вновь увидела одну из тех бомжих, которых ранее видела. А потом эта тётка подошла к девушке и стала её бесцеремонно рассматривать.

— Девушка, вы из Петровки? – хрипло вдруг спросила бомжиха.

— А вам какое дело? – спокойно спросила Настя.

— Мне никакого! Но если вы из Петровки, и ваших родителей Ириной и Степаном зовут, то есть информация! – тётка ухмыльнулась, — дай сто рублей, скажу.

— Откуда вы моих родителей знаете? – удивилась Настя.

— Я их знаю по рассказам моего прошлого друга, который был из тех мест. Детей у них долго не было. А вот моя подруга имеет к твоим родителям непосредственное отношение, – загадочно произнесла незнакомка.

Насте стало любопытно, что за тайну скрывает эта алкашка, и он дала ей сто рублей.

— Ирина и Степан тебе не родные, тебя родила другая женщина и продала за тысячу рублей, — выпалила бомжиха, засовывая деньги в карман. – если хочешь её увидеть, запомни адрес: Степная, 21…

И тут же она растворилась в толпе людей. Настя стояла ошарашенная. Как неродная? Купили…

Да кому она поверила? Какой-то опустившейся тетке? А, с другой стороны, зачем ей врать? Имена родителей она точно назвала…

— Настя, — вдруг очнулась девушка от своих раздумий, Егорыч стоял рядом, — поезд уже, побежали твой вагон дальше.

И он уже схватил чемодан, но Настя задержала его руку и уверенно покачала головой.

— Везите меня домой! Я передумала ехать! – девушка решила выяснить у родителей всё сразу, чтобы не мучиться сомнениями.

Егорыч пожал плечами – надо, значит надо.

Когда мама с папой явились домой, они были очень удивлены: Настя была дома.

— Мама, папа, — девушка со слезами кинулась к родителям, — я не смогла уехать, не зная всей правды. Мне тётка на вокзале сказала, что я вам чужая, что вы меня за тысячу рублей купили…

Ирина как стояла у порога, так и замерла столбом – всё-таки этот час настал, кто-то проговорился. Степан прошёл в комнату, тяжело сел на стул.

— Доченька, — ты должна знать, что для нас самая родная и любимая, — только и сказал он.

— Значит, это правда, вы купили меня за тысячу рублей? – зарыдала Настя.

— Тогда мне три месяца надо было работать, чтобы заработать такие деньги, — грустно усмехнулся Степан. – На тот момент это были последние деньги в семье. Настя, но причем здесь эти проклятые деньги? Мы ведь тебя любим!

— Доченька моя, — со слезами наконец прошептала Ирина, — Да, я тебя не родила, но с первых дней я стала твоей мамой…

И, сбиваясь, женщина рассказала дочке всю историю….

Настя плакала, переживала. Переживали и родители, особенно, когда услышали, что Настя хочет увидеть свою родную мать.

— Доченька, не делай этого! Это деградированный человек! – умоляла Ирина.

— Мамочка, от того, что я увижу эту женщину, я меньше вас с папой любить не стану, – вдруг вымолвила Настя, — Я ведь уже взрослая. Я всё поняла… Да, вы не родили меня, но жизнь положили, чтобы вырастить меня… Я благодарна вам за это. Но ту женщину… Я должна её увидеть, вы должны меня понять!

И родители согласились.

На следующий день Настя была в райцентре. Папа настоял поехать с ней.

— Только в дом я сама зайду! – твёрдо сказала девушка, папа был вынужден согласиться.

Господи, какой бардак и полная антисанитария! Годами немытые полы, на котором играют мальчик и девочка – погодки, похоже, лет 7-8. А на подобие дивана в горе тряпок лежит она, её настоящая мать…

Светка лежала на кровати, когда зашла эта симпатичная девушка, чем-то похожая на неё в ранней молодости, когда ещё водка и табачный смрад не пропитали её насквозь. А сейчас…

А сейчас Светке было уже всё равно. Она третьи сутки не вставала с кровати. Как тогда пришла с вокзала, где увидела ту бабу, которой свою первенькую продала, так и свалилась. Видать, воспаление лёгких. Ну и ладно! Кому она нужна? Детям? Двое их сейчас у Светки, не помнит, от кого. Надоели, всё им: «Мам да мам». По большому счёту, каждый в этой жизни сам должен выживать. Она им дала самое главное — жизнь! А как они этой самой жизнью распорядятся, это уже их дело. У Светланы и без них проблем хватало. А проблемы ещё какие!

Неделю назад её очередной возлюбленный котомку собрал и скрылся в неизвестном направлении. Дров с углём оставил немного, а вот с питанием похуже, да и выпить хочется. Есть на примете ещё один мужичок. Башковитый малый: и подкалымить может, и приголубить. С ним Светка не пропадёт, только вот спиногрызы её ему зачем? А сама она их не вытянет, не сможет, да и не хочет, если честно. Конечно, каждый может её осудить. Приезжали к ней с надзорных органов, ругали, уговаривали взяться за ум, мол, ты же мать. Не спорила она: да, мать, она ведь их рожала. За пьянку срамили. Как же не поймут эти ограниченные чиновники её тонкой душевной материи: её мир, мир любви, счастья и блаженства напрямую связан с ароматом крепкого алкоголя! Даже лечить её пробовали. И она соглашалась, чтобы только отстали. Но разве это была жизнь? Денег нет, работы нет, личной жизни тоже нет…

И вновь она стремилась в свой придуманный мир. Именно там она — красивая, беззаботная, смешливая и счастливая. А для счастья ей много не надо — был бы милый рядом…

Но милого не было…

А дети эти всё жрать просили, а ей самой худо…

Девушка, похожая на неё что-то спрашивала, трясла её за плечо, но свет всё мерк перед глазами Светки, голос отдалялся. А потом наступила тишина и темнота…

Настя отпрянула от кровати.

— Господи, да она мёртвая! – девушка, рыдая, выскочила на улицу.

Степан, выслушав дочь, нахмурился, зашёл вовнутрь, посмотрел. Да, умерла. Да, похоже, эта та самая женщина, которая двадцать лет назад продала им Настю…

Мужчина вызвал полицию.

— Дяденька, — спросил мальчик, он подошёл к Степану и робко взял того за руку. — Что с мамой?

— Парень, крепись, — честно сказал мужчина и погладил мальчишку по голове, — умерла твоя мамка.

— Умерла? – спокойно спросила девочка, посмотрела в сторону дивана и прижалась к Степану.

Настя всё это время стояла на улице. Она была потрясена увиденным. Привыкшая к чистоте и порядку, к благополучной жизни, девушка испытала настоящий шок. Степан вышел на крыльцо, за ним потянулись и ребятишки.

— Ой, им же холодно! – опомнилась Настя, ребята, как были босиком, в лёгких штанишках и майках, так и вышли на улицу.

— Мы привыкшие, — спокойно ответил мальчик.

Его звали Пашка, а девочку Юля. Они действительно привыкли к жизни, которую вела их беспутная мать. Маленькие взрослые человечки. Но Настя, превозмогая брезгливость и страх, зашла в дом. На облезлой вешалке отыскали старые курточки ребятишек, в куче непонятной обуви отыскала две пары рваных детских кроссовок. И вещи, и обувь были малы ребятишкам, но это было единственное, что они могли на себя натянуть…

— Тётя, а ты кто? — робко спросила Юля, почесывая кудрявую головку.

Настя присела на корточки рядом.

— Я… Твоя сестра, — вдруг выпалила Настя.

— Сестра? – воскликнула девочка и повисла на шее Насти, следом ее обнял и Пашка.

Степан хмуро созерцал за происходящим. Не понравилось ему, что дочка так ответила малышам. Но с другой стороны, они всегда с женой воспитывали в дочке такие качества как честность, порядочность. Настя выросла отзывчивой на чужую боль, не терпела несправедливости. Потом приехали сотрудники полиции. Всё оформили.

— А куда вы теперь ребят? – спросил Степан у участкового.

— Да куда? Вначале в больницу, там у них вшей потравят, в божеский вид приведут и – в приют. Них одна дорога, – вздохнул старый служака.

Настя, услышав это, вздрогнула, и со слезами посмотрела на ребятишек. Они, как воробьишки, прижались друг к другу, сидя в кабине милицейской машины, и смотрели на взрослых огромными голубыми глазами. Настя подошла к ним.

— А ты к нам ещё придешь? – заглядывая ей в глаза, спросил Паша.

— Я постараюсь, малыш, — честно призналась Настя.

Машина с мигалками умчалась от дома, труповозка забрала Светлану…

Всё это время Настя со Степаном стояли во дворе. Отец несколько раз порывался утянуть дочь, но она всё молча отмахивалась – подожди…

И только когда труповозка скрылась в переулке, они вышли со двора. Девушка взглянула на обветшалый дом, запушенный двор.

— Папа, а я, наверное, здесь родилась? – вдруг спросила она Степана.

Он только крепче прижал дочку к себе, ничего не ответил. Не знает, и не зачем это всё…

Настя их с Ириной и только их дочка…

Вечером дома Настя была задумчивой, не разговорчивой.

— Дочка, что тебя так гложет? Поделись, — с тревогой просила мама.

Девушка лишь качала головой. А потом, уже ближе к ночи, не выдержала. Они как раз собирались все расходиться спать.

— Мама, а ведь эти двое ребятишек – мои кровные брат и сестра, – с болью в голосе сказала она Ирине. – Как я буду жить, зная, что они растут в детском доме?

— Доченька, государство сейчас очень хорошо заботится о таких ребятишках, — успокоила её мама.

— Но хоть как это же не семья… — возразила девушка.

— Настя, да им после того ада с матерью жизнь в детском доме раем покажется! – высказался Степан.

— Я хочу к ним завтра съездить в больницу, — призналась девушка.

— Дочка, да перестань ты себя терзать! У нас своя жизнь! Тебе учиться надо, в город ехать, и так вон сколько пропустила занятий! – начала убеждать её мать и осеклась, увидев полные слёз глаза своего ребёнка.

— Мама, а мне разрешат их усыновить? – наконец девушка озвучила то, о чем молчала весь вечер.

Ирина со Степаном переглянулись. Такого они от дочки не ожидали.

— Нет, доченька, ты же не работаешь ещё, не замужем, — медленно произнесла Ирина.

Настя грустно кивнула и пошла спать…

А утром они все втроём поехали в больницу, повидать ребятишек. Особенно обрадовались они, увидев Настю. Что ей рассказывали, показывали игрушки, которые им подарила санитарочка.

— Я сегодня утром такой вкусный хлеб ел, — поделился Пашка, — никогда такой не пробовал!

Потом для интереса Ирина спросила у персонала, чем кормили ребятишек, что там за хлеб был…

Оказалось, что просто бутерброд с маслом и капелькой повидла…

Вечером Настя уехала в город, родители провожали её, были они особенно задумчивы.

— Вы уж не бросайте их, пока они в больнице, — попросила Настя.

— Завтра отвезу им всяких вкусняшек и игрушек, — пообещала Ирина, Степан молча кивнул.

А на Новый год, когда Настя приехала домой, её ждал сюрприз. Она ещё на станции удивилась, почему папа один приехал её встречать, а он только загадочно улыбался. А когда девушка распахнула входную дверь в доме, в прихожей её встречали мама Ирина и … Пашка с Юлькой!

Оказывается, родители, посовещавшись, решили, что так будет правильно! Родная кровь должна быть рядом. И если они Настеньку свою воспитали правильно, то и с этими справятся. Ну, может быть, немного больше постараться придётся…