Всё уже когда-то и с кем-то было. Особенно, если речь идёт о женских судьбах.
Кто-то повторяет Клеопатру, играющую мужчинами, а наигравшись, безжалостно казнившую их. Пусть современные Клеопатры не в буквальном смысле, но суть та же. Кто-то становится заложницей Синей Бороды, ежедневно ожидая собственной казни. Ну, а большинство женщин, умных, образованных, десятилетия терпят над собой насилие собственного мужа. Терпят, молясь, чтоб не трогал детей. И чтобы об этом никто не узнал. До сих пор женщина зависит от мнения толпы. До сих пор многим из них просто некуда уйти от мужа-тирана. И хорошо, что, наконец, появился закон, по которому домашнее насилие подлежит уголовному наказанию. Но говорить, что все униженные женщины готовы вынести на суд свои беды, ещё рано.
***
Лариса была из тех, о ком говорили: умница, красавица, спортсменка. И не было тут ни слова преувеличения. В университете отлично училась, имела разряд по художественной гимнастике, была старостой группы. С парнями, которые мечтали о ней, вела себя ровно, не обижая их отказом, а переводя все в дружеские отношения. Все ждали: где же тот принц на белом коне, который покорит Лару? И он появился. Правда, не на коне – ни на белом, ни на черном, а на тёмно-синем «Мерседесе».
Лариса несколько раз видела этот автомобиль то возле университета, то проезжающим мимо, когда она ждала свой троллейбус. Однажды Лариса заметила этот «Мерседес», припаркованный рядом с её остановкой. Из него вышел высокий стройный молодой человек. И сумел не только обратить на себя внимание, но и разговорить Ларису. Он был корректен. Как собеседник, интересный, хотя и не многословный. Словом, Лариса согласилась, чтобы Игорь, так он представился, довёз ее до дома.
Они стали встречаться. И Лариса это не скрывала от однокурсников. Они же произвели свою оценку и вынесли вердикт:
— Ну, а кто другой может быть рядом с тобой, Лара? Этот подходит по всем статьям.
Теперь каждый день после лекций её встречал Игорь. Всегда с цветами. Букеты были очень красивые. И в таком количестве, что Лариса за всю жизнь не получала. Постепенно она узнала, что Игорь недавно вернулся из Лондона. И не с пустыми руками – он теперь бакалавр. И возглавляет одну из отцовских фирм.
Единственный сын в семье. Живут они в коттеджном посёлке недалеко от города. Так что «Мерседес» для него не роскошь, а средство передвижения, как он процитировал классика.
О себе такого Лариса рассказать не могла – не тот социальный статус. Семья у неё из тех, кого называют средней. Родители инженеры на заводе. Квартира двухкомнатная. Собственной машины нет. Но родителей и дом свой Лара любит.
— А не хочешь меня пригласить в гости? – не очень уверенно спросил Игорь.
И Лариса его пригласила. Он пришёл с букетом роз для мамы и большим тортом для всех. После чая проиграл папе партию в шахматы, чем порадовал его. Хотя Лариса была уверена, что Игорь просто поддался. Но главное, что он понравился её родителям. И с тех пор получал приглашения в её дом. Хотя приходил не часто. А вскоре после его первого визита к Ларисе Игорь сказал:
— Теперь алаверды!
Лариса знала, что так говорят на Кавказе, когда необходим ответный жест или продолжение. И немного обиделась на то, что Игорь взялся объяснять значение «алаверды». Но долго обижаться было некогда: Лариса должна ответить, придёт ли в субботу на обед к Игорю домой. Он подчеркнул, что на обед, потому что маме не терпится блеснуть своими кулинарными способностями. Ларисе было немного страшновато – догадывалась, что дом Игоря — не их обыкновенная квартира. Ну и что? И Лариса согласилась. И в субботу Игорь заехал за ней. Лариса не знала, стоит ли ей покупать его маме цветы. Наверняка, у них есть шикарный цветник. Посоветовавшись со своей мамой, Лариса купила кремовую орхидею. И мама Игоря с благодарностью приняла эту орхидею. Побывав в доме Игоря, Лариса немного закомплексовала. Потом встряхнула себя: Игорь её любит. Она его тоже. Вот что важно.
…Они поженились на последних её каникулах. И диплом Лариса получала уже в качестве жены. Она таки добыла старостой группы всю учёбу, хотя Игорь с первых дней замужества не уставал повторять, что это Ларисе ни к чему. Но на выпускной Лариса не пошла – буквально накануне её увезли в роддом. Она благополучно родила Мишу. И окунулась целиком в ребёнка. Они с Игорем уже жили своим домом. Таким же роскошным и комфортным, как у его родителей. Даже в том же посёлке, только на соседней улице.
Сначала всё было хорошо. Игорь был внимательным и заботливым и к ней, и к Мише. Потом стал всё чаще задерживаться на работе. Иногда приходил под утро. Объяснял всегда одинаково: после важной сделки надо было устроить партнёрам ужин. Потом отвезти их в гостиницу…
Первый раз он грязно выругался, когда, измученная плачем сына, у которого как раз резались зубки, Лариса вышла в коридор и спросила у Игоря:
— А ты не мог хоть сегодня раньше приехать? У меня уже сил нет…
Тут он и послал её далеко. От неожиданности Лариса и сказать ничего не смогла…
Спать Игорь лег, не раздеваясь, в гостиной. А утром ушёл рано, она его и не видела. Зато вернулся с работы с огромным букетом цветов, набором из кольца и серёжек, в которых сияли явно бриллианты, и с игрушками для Миши. Стал просить прощения за вчерашнее. Ссылался на нервы, которые эти партнёры ему вымотали. Ну, и Лариса простила.
Потом, Мише ещё и года не исполнилось, поняла, что опять беременна. А поняв, пожалела об этом. Видать, уже тогда услышала первый звоночек, извещающий, что не такая уж у неё семья крепкая и хорошая. Позвонила родителям. Они приехали. И начали говорить о том, что всё в жизни бывает. Что ей грех жаловаться: наверное, все её знакомые девушки с радостью оказались бы на месте Ларисы. У неё всё есть. Не приходится думать о завтрашнем дне. А рождение второго ребенка обязательно укрепит семью. И опять Лариса поддалась. Да и ни с кем другим посоветоваться не могла. Во-первых, не хотела выносить сор из избы. А во-вторых, у неё и друзей-подруг стараниями Игоря не осталось. Во всяком случае, он был всегда против, чтобы к ним приходили Ларисины знакомые. Говорил:
— Хочешь гостей? Я сейчас позову своих друзей. Они точно из нашего круга.
Миша ещё под стол пешком ходил, как родилась Карина. Лариса сама отказалась от няни: ей казалось, что няня что-то сделает не так. И крутилась целый день сама. На этой почве всё чаще начинал скандалы Игорь. Он упрекал её в холодности и равнодушии к нему. Стоило ему выпить, а выпивал он почти ежедневно, как упрёки носили уже другой характер: Игорь обвинял Ларису в измене. И грозился установить видеокамеры во дворе и в доме. Видеокамеры никакой крамолы не записали. Но это не мешало Игорю унижать и распускать руки. Но как же он хитро их распускал! Так что в брюках синяки на ногах Ларисы никто не мог видеть. Как и на спине. А то, что она часто ходила, прихрамывая, Игоря не волновало. Зато с какой показухой, причём, только для неё, для Ларисы, Игорь дарил очередную драгоценность, компенсируя вчерашнюю жестокость!
Лариса ещё раз попыталась достучаться до родителей. На этот раз они ей сказали, чтобы забыла и думать об уходе от мужа. Другого такого больше не найдёт. И надо не только о себе думать, но и о детях. Какое она имеет право оставить без отца Мишу и Карину? Лариса поняла, что родители не на её стороне. Даже не так: родители не на стороне своих внуков. Хорошо, сейчас они ещё не всё понимают. Да и Игорь пока не устраивать грязные сцены, если дети не спят. Но швырнуть в стирку испачканную губной помадой сорочку может запросто. Ворковать по телефону с какой-то Зайкой или Котёнком, договариваясь о встрече, тоже может запросто. Потом, как следствие, притащит очередной бархатный футляр с украшением, считая, что это индульгенция, и ждёт, чтобы она бросилась ему на шею. А Лариса не могла это сделать – ей было противно. За что и получала…
Однажды, дождавшись, когда Игорь уедет на работу, Лариса стала все вспоминать. Хорошее счастливое начало. Да, оно было. Только вот было или казалось? Тогда она не разглядела настоящего Игоря. Он привык, что ему всё дозволено. Что у него всё лучшее. Оказывается , Игорь не шутил, когда ещё до свадьбы на какой-то вечеринке у его друга при Ларисе сказал:
— Жена должна быть такой, чтобы ею можно было похвастать. Короче, жена должна быть Ларисой. Умной. Красивой. Чтоб обзавидовались все.
Как же она тогда не заметила, что про любовь к ней Игорь не сказал ни слова! И что теперь делать? Лариса в западне. Ни работать, ни встречаться с друзьями ей нельзя. Иначе кулаки Игоря. И такая лексика, что бывалые зэки позавидуют. Потом, когда дети подросли, появился просвет: Игорь разрешил им заниматься в детском спортивном клубе. И то потому, что недавно завалившиеся к ним гости Игоря, стали нахваливать грацию Карины и прыгучесть Миши. Тогда один из них сказал:
— Ты бы, Игорь, в спорт их отдал. Классные у тебя малявки!
Вот Лариса этим и воспользовалась: нашла детский спортивный клуб с хорошей репутацией и сказала об этом Игорю.
— А чё! – согласился он. – Записывай! И сама чтоб сидела там, пока дети занимаются.
Так неожиданно для Ларисы приоткрылась её комфортная тюрьма: теперь трижды в неделю она возила детей в спортивный клуб. Карину в секцию спортивной гимнастики, а Мишу на лёгкую атлетику. Правда, всё это время была под контролем Игоря – свой мобильный телефон не должна была выпускать из рук и отвечать ему по первому звонку. Ну, да Бог с ним! Зато несколько часов на воле. И дети рады…
В холе спортивного клуба обычно сидели родители и бабушки – они приводили сюда детей и терпеливо ждали окончания тренировок. Ну, и невольно все перезнакомились. У Ларисы давно вызывала симпатию одна молодая женщина с глубокими синими глазами. Обычно сидела с кроссвордом. Лариса тоже любила разгадывать кроссворды. Да если бы не они, можно было вообще взвыть от такой жизни. Как-то она оказалась рядом с этой женщиной. И невольно вслух спросила название исландского вулкана. Женщина улыбнулась и подсказала название.
— Совпало! — Лариса тут же ей своё «спасибо», а женщина в ответ:
— Я эту страницу вчера разгадывала. И тоже не знала название вулкана. Пришлось в ответ заглядывать.
Они разговорились. О детях, конечно же. До конца тренировки оставалось время, и они зашли в соседнее кафе выпить кофе. Там продолжили разговор о секции, о тренере. И тут у Ларисы зазвонил телефон. Он лежал на столе, и высветившаяся фотография Игоря расплылась на весь экран. Лариса быстро ответила, что занятия у детей ещё не закончились. А потом они поедут домой. Игорь отключился. Лариса подняла глаза на новую знакомую Иру и прочитала ужас в её глазах. Уже предчувствуя что-то нехорошее, из ряда вон, Лариса спросила, что случилось. То, что она услышала, оказалось не менее ужасным, чем её сегодняшняя жизнь…
Ира увидела фотографию Игоря, когда у Ларисы зазвонил телефон, и перед её глазами встал весь ужас, который она пережила несколько лет назад.
…Ира возвращалась от мамы, которая лежала в реанимации областной больницы. Её, по сути, прогнали врачи, зная, что девушка два дня провела под дверью реанимации. Врачи, увы, знали, что из реанимации её мама едва ли выйдет – болезнь не оставила шансов. Но у Иры ещё теплилась надежда. И она спешила домой, чтобы переодеться. И тут у неё на босоножке оторвалась перепонка. Идти стало неудобно. Ира раздумывала, снять и идти босой или кое-как доковылять к остановке. Рядом с ней остановился синий «Мерседес». Открылась дверь, и вышел симпатичный молодой человек. Он оценил ситуацию с босоножками Иры и предложил подвезти её. Тогда она думала только о маме. Никакой опасности не почувствовала, и согласилась. Села на заднее сидение и не заметила, как уснула. Проснулась от того, что что-то почувствовала. Это был тот самый молодой человек. Он остановил машину за городом и поспешил выполнить задуманное: надругаться над девушкой, воспользовавшись её ситуацией. Молодой человек, похоже, ничего и никого не боялся – он не прикрывал своё лицо. И оно, это лицо, отпечаталось в памяти Иры на всю жизнь. Потому она так легко и узнала Игоря, высветившегося на экране телефона Ларисы. Тогда Ира кричала и пыталась вырваться. Не смогла. И не вырвалась. Потом потеряла сознание. Очнулась, когда он рявкнул:
— Ну, всё! Вали отсюда!
Похотливо не улыбаясь, он привёл себя в порядок, открыл дверь и выволок её прямо на шоссе. А сам уехал…
Откуда у Иры взялись силы дойти пешком до ближайшего отделения полиции, она и сегодня не понимает. Там написала заявление. Потом экспертиза. Едва успела зайти домой и переодеться, как позвонили из больницы: час назад мама умерла. Жить не хотелось и она решила действовать. Её остановила бабушка-соседка, которая напомнила, что надо обязательно пойти в церковь на девятый день, потом на сороковой. Ира так и сделала, откладывая сведение счетов с жизнью. Она теперь осталась совершенно одна. Одна, но навсегда испачканная тем уродом. Его мерзкое лицо возникало перед Ирой по какому-то неподвластному ей расписанию: в троллейбусе, на кухне, в мамином ателье, куда они привозила поминальные пирожки. В том же ателье Ира решила, что не будет убивать себя: о маме всё так хорошо говорили, рассказывали, как она гордится Ирой и надеется, что дочь тоже станет отличной закройщицей. Дочь уже сейчас придумывает красивые и оригинальные фасоны. И сама шьёт…
Ира устроилась на работу в это ателье. Перевелась на заочный. Время от времени ходила к следователю – один раз её вызывали на опознание. Но это был не он. Дважды ещё что-то уточняли. А потом сказали, что поиск ее обидчика зашёл в тупик — на его след так и не вышли. За всеми этими событиями Ира проворонила момент, когда беременность ещё можно было прервать. Да ей и некогда было думать о беременности. Спохватилась, когда пожилая швея не отозвала Иру в сторону и не спросила в лоб:
— Ты ждёшь ребёнка, девочка?
У Иры началась истерика. И она всё рассказала. Их уже окружили остальные швеи. И та из них, самая старшая, сказала:
— Про операцию даже не думай! Это тебе и твоя мама бы сказала. Рожай! Это твой и только твой ребёнок. Ты его носишь под сердцем. А мы поможем.
И они Ире помогли. Давали часть работы домой, пока была в декрете до родов. Забирали её и сына из роддома с цветами и шарами. Каждый вечер после смены забегали, чтобы помочь. Университет не разрешили бросить. Оставались с Никиткой, пока она писала научную статью на конкурс. Писала, стиснув зубы: ей нужна была победа. Потому что победа гарантировала публикацию в европейском научном альманахе. А это гонорар. Невиданная сумма! И она получила эту сумму. И выкупила, правда, в рассрочку, ателье, в котором работала мама. Бывшая владелица пошла Ире навстречу в память о маме. Она с мужем выезжала за границу к детям. И они оформили рассрочку без процентов на три года. Коллектив остался тот же. А когда прикупили три новые японские швейные машинки и столько же оверлоков, открылись новые возможности. Сегодня ателье Иры стабильно. Материально она обеспечена.
Сын Никита, это только ее и ничей больше сын, учится в частной платной школе. И учится успешно. К сожалению, закончились тренировки у детей. И они разошлись. Причём, Лариса пообещала, что на следующей встрече она расскажет о себе. И о том человеке, лицо которого узнала Ира в её телефоне.
Вечером Лариса уложила детей спать, а сама села на крыльце. Она складывала горький пазл. И сложила. Три года, которые Игорь провёл в Лондоне, это был побег. Устроил побег его всемогущий папочка. Когда сын рассказал, как повеселился ночью, отец сразу принял меры: он тут же отправил сына за границу. А автомобиль спрятал в гараже фирмы. Полиция, возможно, искала преступника. Но до их семьи не дошла. Знакомый адвокат за несколько сотен долларов узнал, что это дело – висяк, или безнадёжно нераскрытое. Но заявление потерпевшей и результаты экспертизы хранятся. Поэтому лучший вариант – Игорь должен уехать из страны. И не менее, чем на два года.
Ну, а Игорь вскоре и забыл, что так надругался над девушкой. О том, что она может родить ребёнка, даже не думал. И вообще, это был проходной эпизод в его жизни. Потом отец дал отмашку, что Игорю можно возвращаться. И он вернулся. Опять под мамино и папино крыло. С той разницей, что отец поставил его во главе одной из фирм. Но не будучи уверенным, что сын справиться, назначил заместителем самого толкового менеджера. И зарплату ему назначил очень и очень неплохую, объяснив, что задача заместителя – максимально прикрывать его сына. Того это вполне устраивало. Осталось только женить Игоря – статус того требовал. Родители опасались, что невестой может оказаться одна из местных мажорок. Но тут всё было не так. Достаточно было родителям Игоря познакомиться с Ларисой, чтобы понять: эта девушка самая подходящая для сына. Поэтому и свадьба была на весь мир. И новый дом с полной начинкой, и внукам ни в чем отказа не было.
А как живётся Ларисе, родители Игоря сознательно не интересовались – догадывались, что ей приходится терпеть. Получается, что когда Игорь вернулся, у Иры уже подрастал его сын. Они, Лариса не сомневалась, братья по отцу. Похожи между собой и на Игоря. Как похожи и судьбы – её и Иры. С той разницей, что с Ирой её благоверный повёл себя как дикое животное. А её, Ларису, обвёл вокруг пальца своей временной деликатностью. Только Ире досталось куда больше и страшнее. Вот как это пережить – то, что сделал с ней этот мерзавец и садист в то время, как в больнице умирала ее мама? Не удивительно, что Ира хотела свести счёты с жизнью. Лариса и сама подумывала об этом. Только дети и удерживали.
Всё это Лариса рассказала Ире при следующей встрече. Тоже ничего не утаила. И они обе почувствовали, что не просто понимают друг друга. Они готовы помогать одна другой. Ира сразу сказала, что надо взять материал для ДНК. Скажем, волосы Игоря или его зубную щётку. Ей не нужны алименты. Ира хочет дать ход делу подтвердив анализом ДНК. Лариса обещала, что обязательно возьмёт либо волосы, либо зубную щётку, и на следующей встрече передаст Ире. Ира предупредила, что тест ДНК делается довольно долго. Даже ускоренный, будет готов примерно через месяц.
За это время Лариса, если не передумала уйти от Игоря, должна собрать все свои документы и свидетельства о рождении детей. И лучше передать их ей, Ире. Ира сегодня же займётся поиском съемной квартиры для Ларисы и детей. Если не сразу получится, жить можно у неё. Хоть всего две комнаты у них с Никитой, но зато в безопасности. А Игорь понятия не имеет, где живёт Ира. Да он, наверняка, ни имени, ни фамилии её не знает. Искать тут не станет. Поиском работы для Ларисы тоже займётся Ира. Поэтому так важно, чтобы Лариса взяла не только паспорт и свидетельство о браке, но и свой диплом.
— Мы найдём тебе хорошую работу, — уверенно сказала Ира.
И Лариса ей поверила. Ещё одна часть плана предполагала постепенный вывоз необходимых детских вещей и хотя бы часть её, Ларисиной одежды.
— Потом все купим, — объяснила Ира. – А пока нам нужны деньги на квартиру, если найдём подходящую, и на крутого адвоката. Пусть он дорого возьмёт, зато будет нужный нам результат: Игорь должен получить срок. За меня. И за тебя. Поэтому, и тут я настаиваю, при следующем избиении изловчись и сними побои. Слышишь. Лариса?
Лариса слышала. И признавала правоту Иры. Куда-то делся страх, что у неё ничего не получится. Получится! Она не имеет права допустить ошибку сейчас. Это последний шанс.
А Игорь был в своем репертуаре: опять заявился ночью с таким отвратительным амбре из смеси дорогих французских духов и шотландского виски. Опять вошёл в спальню с явным намерением доказать, что всегда готов исполнить супружеский долг. Но если жена против, вот, пожалуйста: отработанный удар по ногам и кулачный бой со спиной Ларисы. Тут, как правило, его силы иссякали, и он с отборной бранью, правда, шепотом, чтобы дети не проснулись, ретировался в столовую.
Лариса уже научилась не плакать – она кусала до крови губы и ждала утра, когда Игорь уедет на работу. Потом вместе с детьми поехала и сняла побои. В общей сложности она успела снять побои трижды.
— Зато появились доказательства насилия, — сказала Лариса Ире при встрече.
И они обе заплакали. Слёзы были такими горькими, что только за них следовало бы наказать Игоря.
…Когда однажды Игорь ночью заявился домой, там не было ни Ларисы, ни Миши с Кариной. Сначала он даже не понял, в чём дело. Хотел позвонить родителям. Но уснул. Утром по дороге на работу думал-гадал, куда могла деться его покорная жена. К своим родителям? Это исключено. Они горой за Игоря. Точнее, за подарки, которые он им регулярно делает. К подругам? Так он их всех разогнал. Значит, надо писать заявление в полицию на свою распутную жену. Не только сама ушла, так и детей потащила. Игорь поехал в полицию. И очень этим облегчил работу следователя: следователь, чувствуя свою вину перед Ирой, оперативно поднял её дело. Тест ДНК, подтверждал его вину. И заявление теперешней жены Игоря о домашнем насилии со свидетельством о неоднократно нанесенных им побоев давало право открыть ещё одно дело на Игоря.
***
На этот раз папа не помог Игорю. Он своё получил. А две ещё недавно незнакомые молодые женщины стали настоящими подругами. Хотя как правильно их назвать, если у одной был сын Никита, у другой сын Миша и дочка Карина, а папа – один на всех троих детей. Но женщинам хватило такта и любви к детям, чтобы объяснить, что папа не всегда бывает настоящим папой. Скажем, вдруг заболевает. И болеет долго. И все забыл. И даже умер…
Пока они используют такое объяснение, щадят детей. Но то, что они между собой братья и сестра, это детям сказали. И вызвали восторг: детвора уже успела подружиться. Как сегодня живёт Лариса с детьми и Ира с сыном? Нормально. Даже хорошо. Чего нельзя сказать о бабушках и дедушках: им общение с внуками пока не светит. Правда, всё может измениться. Возможно, они будут прощены.
0 Комментарий