Предчувствие

Наконец-то, после длинной, хоть и не такой уж холодной зимы, стало пригревать солнышко. И на ближайшие выходные мы, всей семьёй решили выехать на дачу. Открыть, так сказать, сезон. Честно говоря, по дороге на дачу, мы думали, что в такую рань там никого не будет. Но приехав, мы поняли, что ошиблись. Антонина Сергеевна, соседка, у которой участок рядом с нами, была там раньше нас.

Обойдя свои владения и убедившись, что дом наш перезимовал хорошо, затопив печку, мы все вместе стали готовиться к открытию сезона. Муж пошел заниматься с шашлыками, а я мыть посуду и собирать на стол. Тем временем соседка, Антонина Сергеевна зашла проведать, узнать новости, как-никак не виделись всю зиму. И вот, за чашкой чая, она поведала мне свою историю. С ней то я и хочу Вас познакомить.

Антонина Сергеевна на резко вынырнул из тревожного сна, сердце отчаянно колотилось, по телу пробежали мурашки. Поплотнее закутавшись в тяжелое ватное одеяло, она хотел унять появившуюся дрожь, но ее продолжала колотить. Казалось, что изо рта даже вырываются облачка пара, настолько холодно вдруг стало в комнате.

— Форточка, что ли открыта, — Антонина Сергеевна спустила ноги с кровати, нащупывая во тьме тапочки, подхватила теплый халат и поскорее накинул и его на легкую сорочку.

Она сделала шаг, но тут же застыла на месте. Этот сон, знакомый силуэт, что маячил на фоне, освещенного фонарем, оконного проема. Неужели опять пробормотала женщина и снова села на кровать, вспоминая сон – гостью, что стояла, обхватив себя руками за плечи, черные длинные волосы ее спадали на бледное лицо, искаженное страдальческой гримасой. Антонина Сергеевна вытерла о подол липкие ладони и нащупала на тумбочке телефон. Долго же тебя не было, да лучше бы и не возвращалась.

Когда этот сон ей снился в последний раз? К беде же она приходит, ох только бы все было в порядке. Перед мыслимым взором Антонина Сергеевны замелькали воспоминания из 90-х. Для всех они были временем непростым, но для Антонины вдвойне. Неожиданно, казавшийся таким надежным и предсказуемым, муж Геннадий, сообщил, что уходит из семьи. Человек, с которым Антонина чувствовала себя как за каменной стеной, изменился в один миг. Дорожащий супруг уходил в новую жизнь, попутно сжигая мосты.

Гена делил имущество, будто оставлял не любимую, когда-то, жену, а вражеский бастион. Он боролся за каждую вилку, за каждую нитку, за каждый сантиметр общего дома. Была бы его воля, он разрезал бы напополам единственный приличный ковер.

Антонина, глядя на безумие, впала в какое-то подобие транса, она молча отдала бывшему мужу все, что он потребовал, подписала бумаги о продаже дома и не будь у нее дочери, оказалась бы на улице со своей половиной денег, за бывшее супружеское жилье, а там будь, что будет. Хорошо хоть на тот момент, Татьяна, дочь Антонины, окончила университет и вернулась в родной городок.

Дочь развила бурную деятельность, в срочном порядке нашла квартиру и очень вовремя, надо сказать, поскольку еще чуть-чуть и деньги, которыми платили за новое жилье, превратились бы в бесполезные бумажки. Именно эта участь постигла Геннадия, он с новой пассией, слишком долго перебирали варианты и в итоге остались нищими.

Антонина усмехнулась, вспоминая о том, как бывший муж явился в ее новую квартиру. Мужчина, как ни в чем не бывало, пытался вернуться в семью. Буквально у порога его развернула родная дочь, она сунула поднос папаши кукиш, и отправила туда откуда он пришёл.

Антонина попыталась было заступиться за Генку,

— Ну ошибся человек, с кем не бывает, он же твой родной, — бормотала она

— Нет у меня отца, был, да закончился весь. Когда кастрюли делил, сколько нервов тебе вымотал. Давай, давай, папенька на выход.

Надо сказать, что Татьяна с детства была резкой, никогда не сомневалась в своих действиях. Получив диплом, девушка вернулась в родной город и устроилась бухгалтером на чулочно-носочной фабрике, которая держала на плаву весь их населенный пункт. Когда страну начало трясти перестроечной лихорадкой, то она оказалась одна из немногих, кто сразу сориентировался в новой реальности.

Едва оправившись от развода, Антонина с удивлением наблюдала за действиями дочери, зарплату на фабрике вот уже несколько месяцев не платили, полки в магазинах опустели. Тем, кто жил в частных домах, было полегче, они выращивали на огороде овощи, а некоторые даже держали скотину. Антонина, которая тоже трудилась на фабрике частенько вздыхала о проданном, во время развода, доме.

Как ни крути, а свое хозяйство могло бы спасти от голода

— Не плачь мам, прорвемся, — успокаивала мать, Татьяна

В один из дней, отдуваясь, дочь заволокла в квартиру мешок, притулив поклажу в углу прихожей, она тут же ушла за следующим мешком. Антонина потыкал плотно набитый бок тюка.

— Тань, это что?

— Это мам, зарплата моя, за три месяца, подвинь-ка вот сюда, — она приволокла очередной мешок и снова выскочила за дверь.

— Какая зарплата, Танька? — ошарашенно спросила женщина, когда дочь, ввалилась в квартиру, со следующим тюком.

— Такая мам, натурой так сказать. Слушай, не суетись, пойди лучше чаю поставь, — девушка сняла трубку с пузатого красного телефона, стоявшего на полке для обуви, и принялась набирать номер.

Антонина Сергеевна плюхнула на плиту чайник и навострила уши.

— Пашка? А Семен Ильич, не узнала, богатым будете, здравствуйте, а Пашка дома, — Татьяна явно звонила бывшему однокласснику, но попала на его отца.

— Паш, завтра утречком, жду тебя на твои ласточке, часов в пять утра. Что значит зачем? За шкафом, Паш. Деньги поедем зарабатывать. Ой не смеши. Какая работа? Завтра, выходной, бензин оплачу, не переживай. Все вопросы по дороге. Все Павлик, в 5 утра, не проспи.

Чайник начал тоненько свистеть, закипая.

— Куда это ты с Пашкой намылилась, Тань? — Антонина Сергеевна, разлила кипяток по кружкам, — что-то опять придумала, неугомонная.

— Мам, не начинай, — она плюхнулась на стул и перевела дух.

Тоненькая, длинноногая, с мальчишеской стрижкой, дочь была похожа скорее на дворового сорванца, чем на солидного бухгалтера фабрики.

— Умей вертеться, слышала такое, а? Мать лишь покачала головой, на сердце от чего-то было тревожно.

На следующий день Пашка подъехал даже раньше назначенного времени, Татьяна коротко переговорила с бывшим одноклассником, тот проворно перетаскал в свой красный потасканный москвич, подаренный отцом, мешки и парочка уехала, оставив моющуюся от беспокойства Антонину Сергеевну.

Но вечером того же дня, она вместе с Павлом, еле передвигая ноги, зашли в квартиру.

— Мам, я умоляю, накорми нас, — простонала дочь, стаскивая потрёпанные кеды, — мы с Пашкой, сейчас прямо здесь умрем от голода и это не преувеличение.

Антонина быстро поставила греться кастрюлю со щами и внимательно оглядела зашедших в кухню Таню и Пашку. Выглядели они уставшими, но вполне целыми. Женщина перевела дух и проворно накрыла на стол.

— Так, а теперь рассказывайте, хватит уже в шпионов играть, — Антонина села и грозно скрестила руки на груди.

Таня, затолкавшая в рот, огромный кусок хлеба, закатила глаза и что-то промычала. Паша покосился на подругу, и отложил ложку.

— Тёть Тонь, не переживайте, никакого криминала

Пока Татьяна быстро поедала горячие щи, парень ввел, беспокойную Антонину Сергеевну в курс дела.

— Сами знаете, зарплату нам не платят. Вчера руководство, в очередной раз, попыталось накормить всех работников завтраками, вы как раз ушли уже, после смены, а Танька выступила, ну ее знаете, хлебом не корми, дай подискутировать. И говорит, продукция на фабрике выпускается, куда-то сбывается. Какого лешего нет денег? Чем семьи кормить, где брать силы для работы? Тогда директор предложил взять часть зарплаты натурой, ну то есть носками, да колготками. Народ возмущаться начал, мол мы детям суп из чулок варить не будем, ну а Танька согласилась, давайте говорит свою натуру.

Таня как раз доела щи, промокнула тарелку куском горбушки, облизала пальцы и ткнула Павла ладошкой в плечо.

— Ты ешь давай. Вот мам, я же знаю, что все без денег сидят сейчас, но у меня чулки, а у Пашки машина. В общем, мы поехали с ним в Москву, в 5 утра выехали, к восьми же в Сокольники приехали. В Москве то, люди получше живут, сама знаешь. Короче, я раскладушку из чулана взяла, мы на этой раскладушке носки с чулками разложили. Цену я невысокую поставила, расхватали половину, как горячие пирожки.

— Вы бы видели Таньку, это танк, — пробасил Павел, — скоморох на ярмарке. Подходи, покупай, лучшие носки в Европе, колготки по последней западной технологии. Парень засмеялся поперхнулся и закашлялся.

— Чего ржешь? Глупый, — Татьяна постучала кулачком по спине друга, помогая тому прокашляться, реклама двигатель торговли. Так вот львиную долю, а то и больше распродали. Потом к нам какие-то ребятки подошли.

— Ребятки, — передразнил, отдышавшись Пашка, — бандюги настоящие, шея, кулачищи во-о, цепи золотые как на дубе том. Вы говорят, что тут делаете, а Пашка что-то им отвечать начал, а я уже остатки продукции в сумку побросала раскладушку схватила и дёру оттуда. Те даже очухаться не успели, Пашка следом с сумками бежит.

Татьяна расхохоталась, в общем по газам и уехали. Катались, катались, притулились у какой-то станции метро, там все остальное быстро распродали и домой. Сунула руку под свитер и извлекла на свет, перетянутую аптечный резинкой, пачку купюр. В общем жить можно. Мам, твою и Пашкину зарплату в понедельник тоже натурой заберём, а в субботу опять торговать поедем.

Антонина Сергеевна, побледневшая от последней части рассказа, схватилась за сердце. Уж она-то была наслышана про современных братков, сейчас даже пучок укропа спокойно не продашь везде нужна крыша.

— С ума сошли, вам повезло, эти бандиты у вас прям там же и пристукнут. Не пущу никуда

— Мам, прекрати. Мы придумали, сначала у нескольких станций метро понемногу продавать будем, по часу не больше, чтобы не примелькаться, а потом по области поедем. Да не бойся ты, ну. Да и потом, не хочешь же ты сказать, что нужно сложить лапки и утонуть. Думаешь директор, в итоге, раскошелиться на зарплату? Держи карман шире…

Антонина Сергеевна вздохнула, прогоняя воспоминания. В комнате будто стало еще холоднее. Она перевела взгляд на мобильный телефон, часы показывали три часа 33 минуты. Решившись, она набрала номер

На том конце провода ответили

— Что случилось? — взволнованным голосом спросила дочь.

Немного успокоившись, Антонина ответила

— У меня все хорошо, Тань. Ты в порядке?

— Я в порядке, — Таня сладко зевнула в трубку, — поговорить посреди ночи захотелось, мам?

— Точно все хорошо? Прости дочь, прости. Сон плохой приснился. Не надо было тебя будить, но что-то совсем сердце не на месте.

— Мамочка, успокойся, я сейчас обратно засну. Ты же знаешь, у меня с этим проблем нет. Ты главное не переживай, сон свой забудь.

— Да, да, что-то нашло на меня, спокойной ночи.

Дочь отключилась. Антонина снова посмотрела на женщину у окна, та опустила голову и начала оседать на пол.

Много лет назад, Антонина Сергеевна, когда впервые увидела эту странную призрачную фигуру, то подумала, что сошла с ума от страха. Сейчас же пожилая женщина уже не боялась самой ночной гости, но ее страх беспокоил что что-то плохое мог принести этот визит.

Антонина встала с кровати и держась подальше от оконного проема, бочком, вышла из комнаты. Следом послышался еле слышный вздох, она знала, что, когда она вернется, фигуры уже не будет на месте. Включив на кухне свет, пожилая женщина щелкнула кнопкой электрического чайника и присела на кухонный диванчик. Снова нахлынули воспоминания…

Танька росла как сорванец, она, такая сильная девочка, с детства была, что называется оторви до выбрось. Если что-то случалось школе, значит в этом замешана Танька Матвеева. Антонина Сергеевна, в какой-то момент, она перестала ходить на родительские собрания, и когда в очередной раз пригласили в школу из-за поведения дочери, женщина не выдержала

— Давайте разберемся, — она встала из-за тесной школьной парты, — что именно произошло?

Возмущенная классная руководительница рассказала о сорванном занятии и что весь класс, вместо уроков отправился гулять в парк.

— Хорошо, ну точнее, конечно, плохо, но я слышу про весь класс, а претензии только к моей дочери. Как так?

Валентина Андреевна, слегка смутилась, но вновь запылала праведным гневом,

— Это потому, что ваша Таня всех подбила прогулять уроки, потому что, видите ли прекрасная погода и золотая осень.

— Но разве у остальных учеников, не своя голова на плечах? Валентина Андреевна, что значит подбила? Тани не уголовник-рецидивист, она обычный ребенок, раз весь класс пошел прогуливать уроки, значит эта ответственность всего класса. Не так ли?

Классная руководительница покраснела.

— Если у вас будут претензии к учебе или индивидуальному поведению моей дочери, прошу вызывать меня отдельно, а вешать на нее проступок всего класса, я не позволю. Разбирайтесь с каждым по отдельности.

Антонина Сергеевна, не слушая возражения, вышла из кабинета. Дома, дочь получила от мамы знатный нагоняй, Антонина хлестала, отскакивавшую от неё Татьяну полотенцем, а по лицу женщина текли слезы.

— Сколько можно? Почему я, должна каждый раз, за тебя краснеть? Вот выгонят из школы, несмотря на оценки, я ни слова не скажу, не заступлюсь. Поняла? Отец узнает, даст тебе ремня.

Но эти угрозы совсем не подействовали, Таня прекрасно понимала, что отцу нет никакого дела ни до ее учебы, ни до поведения. Девочка, видя, что мать выдохлась и уже не размахивает орудием наказания, подошла к ней и осторожно обняла.

— Прости мам, я же все это не со зла делаю, просто так получается. Кто же виноват, что все меня слушают и поддерживают мою любую идею. Я очень постараюсь, чтоб тебе не было стыдно за меня. Ладно?

И женщина, обнимая дочь, в ответ сказала

— Конечно же.

До окончания школы, Татьяна конечно же, ещё влезала в различные конфликтные истории, не без этого, но аттестат получила хороший и учиться дальше наметила. Уехать, и никуда не будь, а в Москву.

— Поступлю в МГУ, — твердо заявила девушка на выпускном вечере, шлепая по руке наглого Пашку Зверева, который все норовил обнять симпатичную одноклассницу.

— Танька, ну зачем тебе Москва? Тем более МГУ, — Пашка потёр руку, но попыток не оставлял, обойдя Татьяну с другой стороны.

Хороша была девушка, в воздушном, как зефир, выпускном платье, — наш техникум закончим и на фабрику работать пойдем.

— Тебе ещё в армии служить, работник, — девушка снова уклонилась от объятий и ткнула пристающему однокласснику кулачком в бок.

— Да меня в армию не возьмут, по состоянию здоровья, после твоих тычков, — демонстративно схватившись за бок, застонал Пашка

— Дурак, — Татьяна все же соизволила взять парня под руку, — идём скорее, скоро рассвет встречать будем

Антонина Сергеевна не находила себе места, когда дочь уехала поступать в Москву. Телефона, в их с Геннадием доме, не было поэтому женщина ждала телеграмму. Наконец долгожданная весть пришла. В МГУ Таня ожидаемо не прошла, поступила в вуз попроще. Антонина даже слегка расстроилась, несмотря на гордость за дочь, все же в глубине души она надеялась, что единственный ребенок останется рядом, а не уедет покорять столицу.

А Татьяна, тем временем, осваивала свой новый статус — студентки московского вуза. Симпатичная, бойкая девушка быстро обросла друзьями в своей группе и в общежитии, где жила, но ближе всех, как ни странно, Таня сошлась с тихоней Полиной. Скромная девчонка из интеллигентной семьи, коренная москвичка, отличница и заучка. Казалось бы, что общего может быть у этих двоих. Наукой доказано, что две противоположности притягиваются.

Вытянув новую подругу на студенческие сборища, девушки пользовались там огромной популярностью среди парней. Спортивная, стройная брюнетка, Таня и мягкая, женственная Полина со светлыми волнистыми волосами, вместе смотрелись как дополняющие друг друга, два образа женской привлекательности.

Каждая девушка была по-своему красива, Таня яркая с густыми короткими волосами и непослушной челкой, миндалевидными темными глазами и ярким крупным ртом, и Полина – невысокая, с волнующими изгибами фигуры и нежными акварельными чертами лица. Но обе девушки сторонились отношений и у каждой была на то своя причина.

Татьяна, никогда не чуравшаяся легкого флирта тем не менее, моментально отстранялась, как только дело принимало серьезный оборот. Ей совершенно не нужны были отношения, она хотела поскорее закончить институт и встать на ноги. Полина же, выросшая в тепличных условиях, с детства окруженная строгими правилами касательно мальчиков, просто не решалась завести с кем-то роман, хотя в глубине души ей этого очень хотелось.

На четвертом курсе Татьяна решила изменить своим привычкам — каждое лето она оставалась в Москве и устраивалась на временную работу, но почему-то, именно этим летом, ей захотелось съездить в родной городок. Выдохнуть и немного расслабиться, окунуться в теплую атмосферу родительского дома.

— Поехали со мной Полин, — как-то после экзамена предложила Таня подруге, — у нас там лес, озеро, позагораем, клубники с черешней наедимся до отвала.

— Да я бы хотела, — загорелась Полина, но тут же сникла, но родители, наверное, не отпустят.

— Ты же взрослый человек, — она закатила глаза, — а чуть что, не отпустят. Просидишь так в маминой юбке до старости. У нас и парни веселые, на шашлыки поедем, к озеру, можно даже с палатками. Чё ты жмешься, пришла и сказала – я еду на курорт, — девушка хохотнула.

Полине все же удалось получить разрешение на поездку, поэтому уже через неделю, девушки сошли с электрички у Беленова полустанка.

— Я Пашку попросила встретить, ему батя свой «москвич» отдал, — сообщила Таня, направляясь к пыльной просёлочной дороге.

Увидев знакомую, красную машину, она замахала рукой

— Пашка!!!

Из автомобиля вышел возмужавший, бывший одноклассник и поспешил к Татьяне, забрав у девушек сумки, он одной рукой прижал Таню к себе, приподнял в воздух и немного покружил.

— Привет, столичная штучка, — насмешливо поприветствовал он и перевел взгляд на Полину, — о да у нас тут гостья, — и свистнул он.

— Ты слюни то не распускай, — недовольно проворчала Таня, выбираясь из медвежьих объятий Пашки, — не про твою честь гости.

— Танька, да ты ревнуешь, — развеселился парень.

— Вы не думайте, — обратился он к смутившись об Полене, — мы тут не лаптем щи хлебаем, вполне приличное общество, — Пашка отвесил шутливый поклон, — позвольте представиться Павел Зверев, старший механик по обслуживанию оборудования.

— Ну надо же какие звания, чего без охраны приехал, старший механик, — закатила глаза Таня и схватив подругу под руку увлекла ту в машину, — поехали уже.

Павел демонстративно взял под козырек и запрыгнул на водительское место.

В первый день, девушки наслаждались давно забытым, детским ощущением, беззаботности они загорали на берегу озера, ездили с Пашкой и другими ребятами в лес, катались на тарзанке жарили шашлыки и объедались ягодами с сада родителей. Только одно омрачало Татьянин отдых — Пашка несколько раз, довольно откровенно, подкатывал к Полине, которой казалось даже нравятся эти ухаживания. Она недовольно хмурила брови и пресекала попытки бывшего одноклассника.

— Отстань от неё, — отшивала она парня, когда тот в очередной раз пытался приобнять покрасневшую Полину, — не видишь, что смущаешь девушку.

— Строгая ты Танька, — хохотал Паша, отступая, но уже через пару дней предпринимал очередную попытку очаровать скромную москвичку.

Однажды, Татьяна на купавшись, вышла из озера и увидела, что парень уж слишком близко подсел к подруге, и вот, вот ее поцелует.

— Да сколько раз тебе говорить, — закричала Таня, подходя к парочке, — убери лапы свои.

Павел поднял руки вверх.

— Сдаюсь, — сказал он и отошел в сторону.

Она сердито плюхнулась на песок, рядом с Полиной.

— Может он тебе нравится? — грозно спросила она, внимательно глядя на девушку, — почему ты сама его отшить не можешь?

— Да нет, — ответила той Полина и покраснела, — вы же с ним еще в школе встречались. Да конечно он мне не нравится.

Татьяна перевела взгляд с подруги на загоревшего до черна высокого Пашку, который хохотал в компании других парней неподалеку.

— Блин, Полина, ты чего. Мы просто гуляли вместе, как друзья. Что же ты мне сразу не сказала, что он тебе симпатичен, я бы и не стала тебя отбивать, — Таня говорила вроде бы правильные слова, но на душе, у неё, все равно скребли кошки.

Почему-то ей очень не хотелось, чтобы Пашка проявлял столько внимания к подруге. После этого разговора, Татьяна твердо решила, что больше не будет вмешиваться, но Пашка будто почуяв настрой бывшей одноклассницы, внезапно оставил свои донжуанские замашки и до конца лета вел себя подчеркнуто прилично. Провожая девушек обратно в Москву, парень по очереди обнял каждую, но с Татьяной задержался чуть дольше,

— Заканчивай скорее свою учебу, Тань, — он быстро поцеловал девушку в уголок губ, развернулся и ушел к машине, не оглядываясь.

По своему обычаю Татьяна закатила глаза, но на ее слегка порозовевшем лице блуждала счастливая полуулыбка. Девушки благополучно закончили ВУЗ, Полина, как и ожидалось с красным дипломом, Таня, с обычным, но без троек. Девушка собиралась остаться в Москве, она даже нашла работу, но выйти на нее так и не успела. Из родного города пришла весть о том, что родители разводятся. Таня не могла бросить мать в этой ситуации одну, поплакав она принялась паковать чемоданы.

Полина, которую отец пристроил на весьма неплохую должность, провожала подругу со слезами на глазах, за эти годы они очень сблизились, прощаться было грустно, тем более не известно когда они снова смогут встретиться. Вернувшись в родной город, Таня застала мать в полной прострации. Подивившись подлости отца, девушка засучила рукава и взялась за дело.

Она быстро решило вопрос с квартирой, устроилась на работу и принялась вытягивать маму из пучины отчаяния. Собственно времени больше ни на что не оставалось, поэтому с Пашкой они почти не общались, так перебрасывались пары слов, увидевшись на фабрике. Но потом, началась эпопея с продажей носков, каждые выходные, провожая дочь с Павлом на очередной торговый выезд, Антонина Сергеевна не находила себе места.

История с бандитами, на которых нарвались ребята в Сокольниках, не выходила из головы женщины. Оставшись дома одна, Антонина тихонько молилась, призывая все высшие силы на сторону своей отчаянной дочери.

Однажды Таня с Пашей вернулись ни одни, Антонина удивленно разглядывала стоявшую рядом с дочерью худую женщину

— Здравствуйте, Антонина Сергеевна, — тихо произнесла незнакомка.

— Мам, чаю нам скорее, — дочь, как всегда, излучала энергию, она быстро разделась сама, вытряхнула гостю из куртки и принялась стягивать с нее потрёпанные сапоги.

— Мы замерзли жуть как, видишь Полина даже шевелиться не может. Сначала за прилавком задубели, а потом у Пашки печка в машине сломалась, — девушка неодобрительно покосилась на потупившего взгляд парня, — между прочим, это твоя прямая обязанность, как водителя-экспедитора, следить за состоянием транспортного средства.

— Ты же не забывай пожалуйста, что в любых ситуациях бывают форс-мажоры, — попытался выгородить себя Пашка.

— Это раздолбайство и безответственность, а не форс-мажор, — отрезала Татьяна.

На кухне, Антонина Сергеевна еще раз взглянула на незнакомку и тихо ахнула, неужели это та самая Полина, та изысканная москвичка, которую привозила в гости дочь. От былой красоты едва ли что-то осталось, шикарные светлые волосы были безжалостно обрезаны и теперь топорщились неаккуратными прядями, исхудавшие лицо осунулось, кожа имела нездоровый бледный вид, а взгляд из мягкого превратился в затравленный.

Женщина постаралась скрыть свой шок от увиденного, не хотелось обижать подругу дочери.

— Чайник горячий, я пирожков нажарила, давайте скорее за стол, — Антонина ушла на кухню, — Полиночка, очень рада тебя видеть. Какими судьбами?

Ребята сели за стол, а женщина украдкой разглядывала Полину, потертый свитерок, из ворота которого сиротливо торчала тощая шейка, какие-то немыслимые коричневые шерстяные брюки, ногти на руках, больше напоминали птичьи лапки. Даже в их провинции, не встретишь девушку такого затрапезного вида.

Татьяна уже схватила два пирожка, один сунула в руку, сгорбившейся Полине, второй — протянула Пашке, сама полезла за третьим.

— Ты не представляешь, но просто судьба значит. Отторговали мы в одном местечке, но еще где-то половина товара осталось, поехали к метро, Пашка сходил, посмотрел, вроде часок постоять там можно. Братков не видно нигде. Разложили товар и тут смотрю, рядом какая-то замухрышка стоит, книжки продает. Ну представь, да вся скукожилась, на ветру колышется, губы синие и что-то знакомое и родное, в этом унылом образе. Пригляделась, ба, да это же Полинка, моя Полинка, побитая молью. Ну точно она, — девушка быстро откусила пирожок.

Обжигаясь, запила чаем и обняла за плечи подругу,

— Оказывается, в Москве, жизнь то тоже не сахар в мармеладе. Предприятие, где Полинка и ее родители трудились, схлопнулось, ну точнее вроде бы пока функционирует, но зарплату не платят, сотрудников распустили в бессрочные отпуска. У них же даже натурой выплатить не могут, ни научными же трудами людям зарплату раздавать. Короче, жуть. Жить не на что и жрать нечего.

Полина вдруг всхлипнула, уткнувшись лицом в плечо подруги, она погладила ту по голове.

— Давай, может спать тебя уложу, — девушка с слабо кивнула, продолжая всхлипывать.

Татьяна увела из кухни подругу и вернулась через несколько минут.

— Спит, без задних ног.

— Не стоило, наверное, при ней это все рассказывать, — сказал Пашка.

— Чего ж ты молчал, знаешь же какая бестактная я бываю, — набросилась она на мирно поедавшего пирожок парня.

— Да я то что, ты начнешь вот так все выкладывать, да еще с подробностями, замухрышка, молью побитая. Даже от тебя такого не ожидал.

— Знаешь ли, должен знать, на правах лучшего друга, — так вот, мама Полинки умерла год назад, сердце. Как институт разваливаться начал, так и все, слегла, да и сгорела, а папа совсем плохой, такой мужик был работящий, умнейший, а сейчас сник без жены, да без работы. В общем, не живут, а выживают. Полинка работу искала, конечно, но ничего не нашла. дворником устроилась в их же доме, но там такие копейки, и вот пошла к метро, книжки продавать, чтоб хоть хлеба, да макарон купить. Ты видела, как она выглядит — труп ходячий. Надо спасать девку, в общем, будет с нами ездить. Пашка в разные точки отвозить настанет, так и сподручней и быстрее продавать будем.

— Ох горе, — на глаза Антонина Сергеевны навернулись слезы, ей было очень жаль Полину и свою дочку и Пашку, — молодые, а приходится зубами прогрызать себе путь в этой разваливающийся на куски действительности.

Скоро, ребята путем проб и ошибок, вывели алгоритм, который позволял им торговать продукцией фабрики с наибольшей выгодой. Полина всю неделю работала дворником у себя в Москве, Таня с Пашкой соответственно трудились на фабрике, а в пятницу вечером подруга приезжала на электричке к Татьяне. И уже утром, в субботу, Павел вез девушек в выбранный населенный пункт. В Москве торговать становилась все опаснее, поэтому ездить стали большей частью по области.

Пашка старался следить за безопасностью, но так как девушки норовили встать подальше друг от друга, чтобы охватить побольше покупателей, частенько приходилось метаться между ними. Все шло вроде бы тихо и мирно. Таня периодически строила грандиозные планы, как можно умножить заработанные деньги, но как говорится человек предполагает, а бог располагает.

Однажды Антонина проснулась посреди ночи, будто от толчка, казалось, что она задыхается, ноги онемели, а лицо покрылся испариной, женщина открыла глаза и на фоне окна увидела фигуру

— Таня, — тихо позвала Антонина, понимая, что это никак не может быть дочь, она отчетливо видела длинные волосы, свисающие на бледное лицо.

А Татьяна не изменяла себе и уже много лет, носила короткую стрижку с озорной челкой. Фигура, будто услышав шепот женщины, медленно повернула голову. Антонина Сергеевна, холодея разглядывала незнакомку. В их городе участились ночные кражи, поэтому поначалу она подумала, что вот и до их квартиры дошла очередь, но уж очень странно была одета незваная гостья.

Антонина, преодолевая страх, выбралась из кровати, отошла подальше от окна и громко позвала дочь. Пришлось крикнуть несколько раз, Татьяна всегда крепко спала, пришла в комнату, сонно потирая глаза.

— Ты чего кричишь, мам? — девушка включила свет Антонина бросила быстрый взгляд на окно и замерла, фигура исчезла будто растворилась в ночной мгле

Таня спокойно смотрела на мать

— Тебе плохо?

— Не, нет, — ответила Антонина, растерянно моргая глазами, — приснилось, наверное.

Татьяна выключила свет, — спи, я тоже пошла.

Утром померещилось, что фигура вот-вот снова появится, но при свете дня, ночное происшествие показалось женщине сном. Привидится же, думала она и постаралась забыть о страшной незнакомке, однако на следующую ночь Антонина снова проснулась с теми же ощущениями, фигура была на месте, стояла у окна и слегка покачивалась. Одевшись, Антонина Сергеевна увидела, что на белом платье появилось темное пятно, быстро вскочив, женщина метнулась к двери и включила свет. Как и в прошлый раз незнакомка исчезла.

Чертовщина какая-то, решил женщина. Когда все повторилось и на следующую ночь, Антонина отправилась в церковь, опасаясь, что ее примут за сумасшедшую, Антонина Сергеевна рассказала батюшки, что не очень уютно чувствует себя в собственной квартире.

Чувствует, что-то нехорошее, а вот что не знает. С одной стороны, можно было бы выдать все как есть, в конце концов, в те времена, как раз вошла в моду всякого рода паранормальщина, даже серьезные издания не гнушались статьи о барабашка писать. Но Антонина решила не рисковать, молодой священник сочувственно покивал и предложил осветить жилье.

Женщина с облегчением согласилась, пришлось на завтра отпроситься с работы, но оно того стоило.

Антонина до утра просидела на кухне, проводила Татьяну на работу, а сам осталась ждать священника. После обеда он провел все необходимые обряды и уходя заверил женщину, что теперь все должно быть в порядке. Антонина выдохнула, настроение заметно улучшилась, она была уверена, что теперь зловещая фигура уж точно не посмеет явиться в ее дом.

Женщина быстро собралась и вышла из квартиры, на радостях она решила затеять пироги. Нужно было сходить за мукой и за капустой. В подъезде, Антонина Сергеевна, нос к носу, столкнулась с соседкой Варварой.

— Видела от тебя батюшка выходил, — поздоровавшись, полюбопытствовала та

— Ну да, — ответила Антонина, — что-то сны, в последнее время, плохие стали сниться.

— Это какие например? — Варвара вышла из подъезда вместе с ней и тоже направилась к магазину.

— Вот, у меня, например, у окна, женщина какая-то стоит, в белом, — буднично сказала Варвара, -с черными длинными волосами, бледная.

Антонина не ожидала такой осведомленности.

— Откуда ты знаешь?

— Да это отшельница местная, ты просто не так давно в этом доме живешь, вот и не в курсе. Сразу скажу, хоть каждый день батюшку вызывай, да все стены иконами увешай, никуда она не денется.

— А что же делать? — Антонина остановилась и умоляюще посмотрела на соседку, — как от нее избавиться?

— Ни как, — отрезала Варвара, — а появляется, когда, что-то должно случиться, что-то плохое. Для сведения, хороших новостей эта дама не приносит, так что ты смотри, как она себя ведет и мотай на ус. Как только не появится, знай, что в ближайший день, беда будет. Витьку помнишь? Ну этого, с пятого этажа, так вот она к нему неделю приходила, на одной ноге стояла, а когда не пришла, то он на следующий день, в гараже, ногу сломал. Прям сильно, открытый перелом со смещением, — соседка многозначительно подняла палец вверх.

Домой Антонина возвращалась с смешанными чувствами, пироги печь резко расхотелось, ее интересовало только одно, что за беду предсказывает фигура в белом и еще вопрос, предсказывает или кликает плохого. А что означает странное пятно на платье предсказательницы. Сплошные вопросы и никаких ответов, пробормотала женщина, зайдя домой.

На следующую ночь, страшная фигура не просто явилась по расписанию, пятно на платье стало просто огромным, а когда Антонина, привычно, засеменила к выключателю, ночная гостья вдруг застонала и рухнула на пол. Не потребовалось даже свет включать, предсказательница исчезла, и за всю ночь больше не появилась.

Как на зло, предсказательница пропала как раз в ночь с пятницы на субботу, Антонина Сергеевна уговаривала Татьяну пропустить эти выходные и никуда не ездить.

— Ты чего мам, белены объелась? — удивленно смотрела на перепуганную мать Татьяна, — ну как это мы не поедем?

— Сон плохой приснился, останься дома и Полина пусть останется.

— Ну и глупости же ты говоришь, — возмутилась девушка, — веришь ты во всякую чушь, вы вроде всегда же адекватные были

В итоге, все равно уехала, оставив Антонину метаться в панике по квартире. Женщина кляла себя на чем свет стоит, ну что стоило притвориться больной, чтоб Танька осталась дома. Оставалось только молиться

Казалось, тот день не отличался от остальных, ребята приехали в один из подмосковных городков, Павел развёз девушек по небольшим, самостийным рынкам, все шло вроде бы спокойно и буднично, но к середине дня, внезапно началась метель. Снег, в считанные минуты, засыпал товар, поднялся неприятный ветер.

Таня переминалась с ноги на ногу у своей раскладушки, пытаясь стряхнуть снежный покров со своей продукции, покупатели спешно покидали рынок. Из белой дымки вынырнул Пашка

— Тань, жуть, убирай товар, я в машину засуну, сегодня уж точно больше ничего не на торгуешь. Смотри как метет, сейчас за Полинкой сбегаю, езжайте вместе на электричке. Мне, на моей колымаге не выехать будет, все завалило. Снег закончится и попробую выбраться.

Татьяна не стала спорить, она чувствовала, как онемели лицо и руки. Долго она так все равно не простоит. Когда девушка уже собрала товар в сумку и ждала пританцовывая, появилась Полина и за нею шел Павел. Он забрал сумку с носками.

— Быстро, на станцию, скоро электричка будет, а то останетесь здесь куковать еще несколько часов, на морозе. Если что, я с машиной тут покопаюсь и следом поеду.

Пашка скрылся из виду, и поддерживая друг друга под руки, девушки пробирались через сугробы. Татьяна поторапливала не столь быструю подругу,

— Давай, давай, Поль, двигай ногами. Когда приедем, мамка щей огненных нальет и обязательно хряпнем папкиной вишневой настойки, еще со старых времен осталась. Забыл мой родитель в новую семью прихватить. Знаешь какая там настоечка, ух, градусов 50, а вкусная. Я знаю, что ты не пьешь, а сегодня выпьем. Чует мое сердце, что сегодня прям надо.

Внезапно девушка почувствовала, как на плечо опустилось рука, она оглянулась надеясь увидеть Пашку.

— Какие красавицы, — незнакомый бугай, крепко прихватив Татьяну за рукав, ухмылялся девушкам в лицо, — хорошо поработали, пора бы и поделиться.

Татьяна увидела еще одну внушительную фигуру, рядом с захватчиком, она оценила ситуацию и расплылось в улыбке

— Привет, — она незаметно оттеснила Полину к себе за спину и сунула той сумку с дневной выручкой, — а я думаю, кто это, а это вы.

Она протараторила, пихая ногой подругу,

— Такой снег валит, ужас просто не поработать нормально, не домой дойти. А дома-то тепло сейчас бы добежать по-быстрому, да Полин, добежать говорю до дома и согреться.

Бугаи слегка растерялись, Татьяна все говорила и говорила, надвигаясь на них, отчего мужикам пришлось немного отступить.

— Если очень быстро побежать, то можно даже и на пирожки успеть, мамка-то пирогов напекла с капустой. Боже, какая же ты непонятливая. Беги говорю, а снег все идет и идет, а пирожки вкусные такие, и с капустой, и с картошкой, и с луком и яйцом, может даже и с печенью.

Полина наконец сообразила, чего хочет от нее подруга, она неловко переставляя ноги, попятилась от компании, а потом развернулась и побежала на сколько это было возможно, по сугробам. Братки очухались и пытались бросятся в погоню, но Татьяна, закрывавшая им дорогу, бросилась прямо на них. Повалив мужиков, она вслепую колошматила кулаками. Барахтаясь в сугробе с бугаями, она отчаянно пыталась не дать им подняться.

— Вот вам, поделиться, — кричала девушка, — я весь день на морозе, ног ни чую, а они с меня дань трясти хотят. Нет уж, ничего вы не получите.

Один из братков, все-таки смог отползти от разъярённой Татьяна и встать на ноги. Он недобрым взглядом посмотрел вслед, скрывшейся в метели Полины и повернулся к второй девушке.

Полина бежала, не разбирая дороги, она понимала, что сейчас, главное добраться до Пашки и тогда они вместе, смогут прийти Татьяне на помощь. Милиция, с этими бандитами, точно разбираться не будет. Вдруг, с той стороны, где Полина оставила подругу, послышался выстрел. Девушка в ужасе застыла на месте, по ее лицу, замерзая на ветру, заструились слёзы.

Татьяна почувствовала резкую боль в боку, перед глазами все поплыло, она слышала, как переговариваются братки, растягивая на ней куртку. Они деловито обыскивали девушку, пока та истекала кровью. Таня смутно видела расплывающиеся в улыбке, мерзкое лицо одного из бандитов. Он зло сплюнул в снег и повернулся к сообщнику,

— У нее ничего нет, наверное, вторая унесла, пойдем отсюда.

Негодяй бросил быстрый взгляд на Таню и пнул ее в бок, девушка взвыла от немыслимой боли, а затем пришла благословенная темнота…

Антонина Сергеевна, очнувшись от тяжелых воспоминаний, вдруг поняла, что на улице стало совсем светло. Снова она просидела всю ночь без сна, благодаря предсказательнице. А ведь тогда она предупредила о беде, весьма точно, и пятно, расплывшиеся на платье, было точно в том месте, куда ранили Татьяну.

Женщина отставила в сторону чашку с остывшим чаем и достала успокоительные капли, что же теперь будет. Тогда Татьяну чудом спасли. Антонина залпом выпила пряно пахнущую жидкость, вспоминая как тяжело их семье далась та давняя история…

По щеке Татьяны потекла слеза, она хотела смахнуть ее, но не смогла поднять руки, следующая капля растеклась по подбородку, дождь что ли, — вяло подумала девушка и поморщилась. Она с трудом распахнула глаза и попыталась сфокусировать взгляд, над ней склонилась знакомое лицо, на лоб упала еще одна капля.

Сощурившись она наконец поняла, что это никто иной как Пашка, льет над неё свои слёзы

— Прекращай, — прохрипела она, — заканчивай, кому говорю, холодно же.

Павел, увидев, что девушка очнулась, быстро утер слезы и осторожно прижался лбом ко лбу Татьяны

— Танька, ох и дура же ты, — он отстранился и посмотрел себе за спину, потерпи сейчас врачи придут, они с носилками по сугробам, не очень-то быстро передвигаются. Никогда, слышишь, никогда, больше не ставь деньги выше своей жизни. Отдала бы этим придуркам, что они просили и все. Я вас больше ни на шаг от себя не отпущу.

— Вот еще, — слабым голосом возмутилась Таня, — буду я, каким-то сволочам, свои кровные отдавать и не мечтай.

— Тише Танюша, — Паша провел рукой по щеке девушки.

Последнее, что она видела, перед тем как снова провалиться во тьму, был его пристальный любящий взгляд.

В больнице Татьяна пролежала несколько месяцев, возможно сказалось переутомление последнего года, когда приходилось работать и на фабрике, и на продаже носков. Выздоровление шло очень медленными темпами, к тому же врач сообщил Тане, что из-за перенесенной операции она скорее всего не сможет иметь детей.

Последняя новость, буквально выбила землю из-под ног девушки. Павел приходил в больницу чуть ли не каждый день, он преданно сидел у кровати, пока Татьяна находилась без сознания. Когда она пришла в себя, старался развлечь ее рассказами о том, что происходит за стенами палаты.

Узнав о страшных последствиях ранения, девушка замкнулась в себе, все время вспоминая события того дня, Таня винила во всем только себя. Прав был Пашка, ведь отдай она деньги этим тварям, ничего не случилось бы. А теперь больно смотреть во влюбленные глаза Павла, а он, не понимая, почему девушка впала в тоску, нежно держал ее за руку, пытался кормить апельсинами и веселить забавными историями.

А она вся больше понимала, как долго не могла оценить этого парня и что теперь уже поздно, думала она. Нормальная семья, дети, а я ему дать этого не смогу. Со слезами девушка пришла к единственно верному, как ей казалось, решению.

Павел зашёл в палату, хитро улыбаясь, Таня глубоко вдохнула и повернула к нему безразличное лицо.

— Чего ты таскаешься каждый день? Тебе заняться нечем? — сварливо спросила девушка

— А если нечем, то что? – Пашка, как обычно, не обратил внимание на ее мрачный настрой, — ты в окно смотрела? Там весна вовсю, птицы всякие поют, яблони цветут, кошки концерты закатывают.

Он осторожно извлек из-под куртки яркий букетики тюльпанов, налил воды в бутылку из-под молока и пристроил нежные цветы на тумбочку, у кровати Татьяны. Она безучастно наблюдала за действиями Павла, а в сердце разливалась невыносимая боль.

Парень и присел рядом с кроватью, на стул.

— Я больше, вот, я прошу, — голос Татьяны дрожал, и она продолжила, глядя в стену, — у меня в Москве парень был, мы как-то глупо расстались, а теперь обратно сошлись. Он за мной приедет, как только меня выпишут и вряд ли ему понравится, что ты тут постоянно ошиваешься. Мы друзья с тобой, но ему это как объяснить. Он у меня такой ревнивый, не верит глупый в дружбу, между мужчинами и женщинами.

Татьяна, не выдержав, повернула лицо к нему

— Хорошо, Тань, извини, больше ходить не буду. Да и я это, на вахту уезжаю, так что не беспокойся, больше тебя не потревожу.

Отвернувшись, он поправил цветы на тумбочке и все-таки посмотрел на Татьяну, в глазах плескалось такая боль, что Таня чуть не завыла, но сдержала себя и впервые, за долгое время улыбнулась ему.

— Ну пока, Тань, — он быстро наклонился, поцеловал ее в щеку и стремительно вышел из палаты, не дожидаясь ответа.

— Пока, — прошептал девушка, не чувствуя катившихся по щекам слез.

Полина, за эти несколько месяцев, умудрилась найти работу в одной из множества фирм, открывшихся в Москве, после развала Союза. Она стала выглядеть почти как и прежде, вновь та же красивая девушка, с отросшими ниже плеч, светлыми, волнистыми волосами и лучистыми глазами.

Таня обрадовалась, узнав, что у подруги все хорошо, мама же наоборот, сильно сдала. За те месяцы, что Таня лежала в больнице, женщина осунулась, перестала закрашивать седину, да и вообще как-то постарела.

Надеясь, что сможет помочь ей прийти в себя, Татьяна сказала как-то ей.

— Знаешь мам, я больше не хочу своей шкурой рисковать, открою-ка я магазин, — рассуждала она, сидя на кухне и попивая чай.

— Я могла бы в Москву поехать, Полинка звала к себе, на фирму, говорит им как раз нужен второй бухгалтер, но что-то надоело мне работать на кого-то, денег я подкопила за год, — голос девушки дрогнул, она снова вспомнила о том, какую цену заплатила за это.

— Я завтра поеду к руководству нашей фабрики, слышала, что там теперь новые владельцы. Сначала выберу продукцию у них, а потом, думаю махнуть в Китай, говорят сейчас, это самое то. Закупаться там, а здесь продавать.

Антонина покачала головой, она решила оставить при себе свои мысли. От задумки дочери ей было очень страшно, сейчас весь бизнес в стране, казался делом ненадежным и опасным, но женщина прекрасно знала неугомонный характер своей дочери и понимала, что отговорить ее не удастся.

— Оно и вправду, весна, — грустно сказала она

— Что? — не поняв ее перехода, переспросила Татьяна. Но Антонина промолчала.

— Ты это, не знаешь, Павел на вахту уехал? — безразличным тоном спросила Таня, стараясь не выдать волнения. Как-то заходил ко мне, в палату, неделю назад, попрощаться.

— Ой, он же тебе оставил что-то, я и забыла, — мать вышла из кухни и вскоре вернулась с большим конвертом

— Спасибо.

Таня повертела конверт

— Я у себя посмотрю, — и девушка бросилась в свою комнату. Дорожащими пальцами Татьяна вскрыла пухлый конверт и высыпала содержимое на кровать — пачку долларов, сложенный в четверо листок и красную коробочку. Девушка удивленно посмотрела на деньги и развернула лист

«Танюша, я знаю, что ты сейчас на пороге новой, счастливой жизни, я желаю тебе огромного счастья и любви, надеюсь твой мужчина окажется достойным. Я все еще чувствую вину за то, что с тобой произошло, поверь я миллион раз проклял себя, потому что не оказался рядом, не смог тебя защитить. Прости меня еще раз и не держи зла. Эти деньги, это все, что я заработал, пока мы занимались нашим глупым бизнесом. Я считаю, что они должны достаться тебе, я хорошо тебя знаю, ты умная девочка и найдешь им достойное применение.

Твой друг, Пашка Зверев.»

Таня упала на кровать и разревелась. Как же глупо все вышло, как неправильно. Утерев слезы и шмыгая носом, девушка обратила свой взор к коробочке. Осторожно открыв крышку, она увидела золотую цепочку с подвеской в виде ключика. К украшению прилагалась записка — «на память». Она вздохнула и надела цепочку, прикрыв кулон рукой. спасибо сказала шепотом она и решительно вышла из комнаты…

Антонина Сергеевна все думала про вновь появившуюся предсказательницу, что же значило видение. В комнате стало холодно, а призрачная женщина, у окна, зябко ежилась, обхватив себя руками. И как долго фигура будет появляться? Пожилая женщина, ходила кругами по квартире и размышляла — нужно позвонить дочери и все рассказать, она ведь не знает про первое появление призрака и про то, как точно сбылось предсказание.

— Что же, не сошла же с ума? — подумала Антонина…

За годы, прошедшие с того дня, Татьяна полностью поменяла свою жизнь. Она действительно открыло магазинчик нижнего белья, ездила челноком в Китай, развивала бизнес. Многие из тех, кто взлетел в 90-ые, в итоге остались не у дел, а то и похуже. На местном кладбище, был даже целый, так называемый район, с могилами новых русских.

Антонина Сергеевна, когда ходила на могилку к маме, всегда старалась побыстрее проскочить этот участок, уж очень пугали ее огромные гранитные монументы с портретами, в полный рост. Кое у кого, даже стояли статуи с плачущими ангелами и целые семейные склепы. Богатые люди и после смерти, хотели лежать в богатый обстановке.

Татьяна очень осторожно умудрялась лавировать в потоке изменений, которые сотрясали страну. Когда бизнес более-менее встал на ноги, девушка очень удачно вложила деньги. Продолжая развивать свое дело, она провернулась немного в другом направлении, очень вовремя учуяв перспективу. Помимо сети магазинов женского белья, Таня теперь владела фирмой по разработке и продвижению программ для бухгалтерского, кадрового и складского учета.

Позже появились и новые проекты, которые неизменно приносили доход. Антонина очень переживала, что в этой постоянной гонке за успехом и деньгами, дочь так и не создала свою семью. Да, у Татьяны периодически появлялись мужчины, с которыми она строила отношения, но ни один из них не стал для нее мужем.

Более того, Таня, как азартный игрок, продолжая вкладывать деньги и расширять бизнес, не обзаводилась при этом, естественными для богатых людей, атрибутами. Она не покупала себе загородных домов или шикарных автомобилей, бриллиантов или шуб.

Приобрела только две небольших квартиры — одну в Москве, вторую в родном городе, машина у нее тоже была — вполне приличный внедорожник, купленный довольно давно.

Таня несколько раз уговаривала Антонину переехать в другую квартиру

— Мама, ну давай я куплю тебе нормальное жилье, в новом доме. Сколько можно? То проводку закоротит, то трубу прорвет.

— Даже не выдумывай, я здесь уже привыкла, все соседи знакомы, а в новом доме всем друг на друга плевать. Покупай что хочешь, а я останусь жить здесь, — категорически заявила Антонина, закрыв этот вопрос раз и навсегда.

Татьяна смирилась с этим, но настояла на капитальном ремонте квартиры. Теперь Антонина Сергеевна не могла нарадоваться, а соседки завистью вздыхали, глядя на новый интерьер, а женщина тихо гордилась успехами своей дочери…

Решившись, она все же набрала номер Татьяны.

— Привет мамуль, — бодро и весело отозвалась трубка, голосом дочери

— Тань, какие у тебя планы? Сможешь ко мне приехать? — поинтересовалась женщина.

— Так, дай подумать, да могу. Чего-нибудь купить?

— Да нет, не нужно ничего, приезжай, буду ждать.

— Хорошо, пока.

Антонина Сергеевна сжала руки в замок, ей предстоял сложный разговор, очень непросто будет убедить дочь в том, что угроза реальна.

— Ох, как бы она мне психиатра не вызвала на дом, — вздохнула женщина.

Чтобы отвлечься, принялась готовить любимый Татьянин борщ. Татьяна валилась в квартиру, увешанная пакетами

— Привет, мам, — чмокнула Антонину в щеку и втянула воздух носом, — борщом пахнет, как я есть хочу.

— Мой руки и садись, — скомандовала пожилая женщина, забирая у дочери пакеты, — чего опять накупила неугомонная.

— Да так, баловство одно, — ответила Татьяна из ванной.

Антонина разбирала покупки, ну все как обычно, не может удержаться дочь, когда ей предстоит визит к матери – икра, свежая клубника, какие-то крошечные, оранжевые, цитрусы, которые Антонина Сергеевна обожала, но все время забывала их название, одним словом, дочь никогда не упускала возможность побаловать любимую маму.

После ужина, слегка ослабевшая от еды, Татьяна уютно устроилась в кресле.

— Ну мам, давай, я же вижу, ты сама не своя, сначала посреди ночи, звонишь, потом в гости зовешь. Что хотела мне сказать?

— Догадливая, надо же, — проворчала Антонина, она испытывала неловкость от того, что придется ворошить прошлое.

Все-таки женщина давно заметила, что дочь очень не любит вспоминать, тот страшный эпизод, но делать нечего, надо как-то начинать.

— Хочу тебе кое-что рассказать о том дне, когда в тебя, в общем, когда ты попала в больницу.

Татьяна заметно напряглась и кивнула.

— Где-то за неделю до этого, я проснулась среди ночи и увидела у окна фигуру, — она старалась рассказать все, и как можно подробнее. Антонина вертела в руках безделушку, которую машинально взяла со стола и боялась посмотреть на дочь и увидеть в ее глазах насмешку или непонимание.

— И вот, и этой ночью, призрак снова появился, а это значит, что-то плохое должно случиться, понимаешь?

Антонина наконец решилась взглянуть на Татьяну, она сидела, выпрямившись в кресле и внимательно слушала.

— История довольно фантастическая, сама понимаешь, с другой стороны, чего в жизни не бывает. Давай я сегодня переночую в твоей комнате и посмотрим, что будет.

— Я даже не ожидала, что ты нормально воспримешь. Спасибо, что веришь мне, — сказала Антонина, — да, давай так и сделаем.

В душе Татьяны обострилась старая боль. Все эти годы она старалась загнать поглубже все то, что случилось, иначе она просто не выжила бы. Ведь в тот роковой день, она навсегда потеряла возможность создать семью и стать матерью, а еще ледяной сосулькой, где-то в сердце, сидели воспоминание о последнем визите в больницу Пашки и его письме. Она не произвольно положила руку на грудь, прикрыв ладонью золотой ключик на цепочке — единственное украшение, которое она носила всегда.

Татьяна долго ворочалась с боку на бок, в непривычной обстановке никак не могла уснуть, но все же, в какой-то момент, ее сморило. Веки отяжелели, сознание затуманивалось, резко улетучиваясь.

В комнате стало нестерпимо холодно, Татьяна закуталась в одеяло, но согреться не получалось, она открыла глаза и замерла. У окна стояла фигура в белых одеждах, тело Татьяны сковал страх

— Ох, бедная мама, как она это выдержала?

Пытаясь успокоиться, она разглядывала призрачную гостью, та действительно, как и говорила Антонина, будто ежилась от холода. Пытаясь согреться, Татьяна приподнялась на кровати, и в этот момент фигура пошевелилась, она будто посмотрела на Таню, указала рукой на неё, а затем себе на грудь. Таня моргнула и ведение исчезло. Женщина подскочила с кровати и помчалась в соседнюю комнату.

— Мама, мама, ты спишь? Я видела ее, — Татьяна трясла сонную мать за плечо

— Да, детка, ну все, до утра не уснуть.

— Нет, нужно что-то с этим делать, я давно тебе говорила, переезжай.

— Ты не думаешь, что если бы я тогда поверила предсказательнице, то многого можно было бы избежать. Я прошу тебя Таня, давай хотя бы на этот раз, прислушаемся к предупреждению.

Татьяна задумалась.

— Она как бы мерзла, я не могу понять, что это может.

Значить что? Отключат отопление, и мы с тобой замерзнем насмерть или что? Я напьюсь и усну в сугробе, других объяснений придумать не могу.

— Зря ты ерничаешь Танька, — недовольно покачала головой Антонина.

— Но расшифровать послание этой тетки я не могу, да и никто не сможет. Поэтому, живем дальше, как жили, — она уехала, посоветовав матери ночевать в другой комнате.

— И я еще раз повторяю, давай купим тебе другую квартиру.

— Себе покупай, мне не надо, — огрызнулась Антонина и тихонько перекрестила уходящую дочь.

Ночью призрак не появился, а пожилая женщина совсем потеряла покой, она несколько раз звонила дочери. Но телефон неизменно был недоступен.

Татьяна, тем временем ехала по трассе, в соседний город. Зима в этом году выдалась совершенно сказочная, все вокруг было засыпано белоснежным снегом — сахарные деревья у обочин сверкали на солнце миллионными искр. Таня невольно любовалась окружающим ее пейзажем. Из колонок лилась негромкая музыка, в машине было тепло и уютно пахло кофе. День обещал быть прекрасным.

Татьяна ехала к одной из своих подруг, Кате, чтобы посвятить время выбору свадебного платья. Катерина собиралась замуж, подготовка шла полным ходом, а главный наряд еще не был куплен.

Таня вздохнула, у неё никогда не было острого желания выйти замуж, но глядя на счастливых подруг, которые одна за другой играли свадьбы, она иногда грустила. Эффектная, и весьма привлекательная женщина недостатка в поклонниках никогда не испытывала, но она не была готова к серьезным отношениям, не хотелось прикипать к кому-то душой, а потом рвать по живому.

Таня не могла себе позволить создать семью, зная, что никогда не сможет стать матерью. Она как-то раз, уже совершила большую ошибку, слишком доверившись и открывшись мужчине. Это было примерно через два года после рокового дня. Она начала встречаться с человеком, который очень ей понравился, они могли часами болтать, но и от совместного молчания не уставали, и не испытывали неловкости. Это длились довольно долго и в один прекрасный день, мужчина сделал ей предложение.

Девушка поежилась, вспоминая как ее избранник оформил все по высшему разряду — романтичное свидание, прогулка на яхте под луной, джазовый квартет на сцене, приятная музыка, свечи. Таня почти сразу поняла, что последует за этим всем и настроение ее стремительно портилось на протяжении всего вечера.

Он встал на одно колено и протянул ей открытую коробочку с кольцом, на глазах Тани заблестели слезы, осознав, что это конец их отношениям

Мужчина по своему воспринял реакцию девушки, поэтому ее сдавленное «нет», в ответ на его предложение руки и сердца прозвучало как гром среди ясного неба. Там были долгие разговоры, Татьяна без утайки рассказала возлюбленному, почему не может выйти за него замуж. Тот конечно же убеждал девушку, что готов на все лишь бы быть рядом, даже отказаться от возможности стать отцом.

Таня призывала его не торопить события и как следует подумать, но он был тверд в своем решении, а через полгода, тихо исчез, оставив лишь записку. Тане было больно и горько, подобного она и не ожидала.

И теперь, каждый раз, когда очередная подруга сообщала скорой свадьбе, Таня возвращалась к этой истории и еще раз убеждалась в том, что сделала правильный выбор, поставив после этого крест на серьезных отношениях.

Катерина крутилась перед зеркалом, поочередно меняя два, самых приглянувшихся платья, на девушку-консультанта было жалко смотреть, Татьяна полулежала на диванчике, попутно фотографируя подругу на телефон.

— Катя, я все понимаю, но это уже перебор, давай сделаем так, я отправлю тебе все миллиарды фотографии в этих нарядах, а ты завтра все еще раз посмотришь и сделаешь окончательный выбор или не сделаешь.

Она бросила задумчивый взгляд, в украшенные гирляндами, панорамное окно.

— Я вижу, что начинается снегопад, а мне еще тебя забросить надо и самой до дома добраться.

Катерина ещё раз придирчиво оглядела себя в зеркало.

— Да, ты права, мне нужно как следует все обдумать. В конце концов свадьбы она бывает всего несколько раз в жизни. Девушка, расстегните мне корсет, — она повернулась спиной к консультанту, а та, с видимым облегчением, принялась возиться с крошечными пуговицами.

Выйдя из салона, Татьяна с удовольствием вдохнула морозный воздух, снег действительно шел всё сильнее и стоило бы поторопиться.

— Забыла тебе рассказать, ты же сейчас одна? — Катерина плюхнулась на пассажирское сидение и принялась тараторить, — у нас такой свидетель, закачаешься. Полковник, были у тебя полковники, скажи мне, вот то-то же. Может, наконец, я тебя кольцую? А то ты такая уж слишком свободная, аж зависть берет.

Таня закатила глаза, о своей проблеме она никому, кроме Полины никогда не рассказывала, а с Полиной, связь у них довольно давно оборвалась, точнее общаться-то они общались, но крайне редко. Полина когда-то совершенно спонтанно выскочила замуж за симпатичного японца и уехала с ним в страну восходящего солнца. У подруги, на сегодняшний день, было уже трое детишек и полная хлопот, счастливая жизнь. Поэтому общение проходило на довольно нерегулярной основе. Так что, о том, что Таня никогда не сможет стать мамой, знали только Полина и несостоявшийся жених.

В принципе, Таня была уже в том возрасте, когда об этом можно было и забыть, но она по привычке избегала мужчин, настроенных на брак.

— Так вот, поскольку полковник свидетель, — продолжала щебетать Катя.

— Я не люблю военных, — оборвала подругу Таня, — и к тому же, я кое с кем встречаюсь.

— Да? — глаза Катерины загорелись, — почему я впервые об этом слышу. Кто такой, как зовут, где познакомились? Хотя нет, не говори, приходи с ним на свадьбу, пусть будет сюрприз.

— Катька, это всего лишь мужик, с которым я иногда провожу вечера, — Таня недовольно покосилась на подругу, — и не потащу я его на твою свадьбу.

— Ладно, отдам тебя на растерзание полковнику, — спокойно ответила Катерина, — припудри носик, он знаешь какой конкретный. Торт не вынесут, а ты уже будешь с ним помолвлена. Это я тебе обещаю или приходи со своим самоваром, решать тебе.

— Вообще никуда не пойду, — возмутилась Таня

— Еще как пойдешь, ты второй по значимости человек на свадьбе, после невесты.

— Я, да? Жених – второй.

— Ну не смеши меня, — фыркнул Катерина, — останови пожалуйста, и помни о моих словах.

Подруга чмокнула Таню в щеку и выпорхнула из автомобиля. Таня вздохнула и направила машину к выезду на трассу, дворники отчаянно метались, пытаясь расчистить обзор, но все усиливающейся снегопад не оставлял им шанса.

— Настоящая метель, — пробормотала Таня, снижая скорость. Видимость становилось все хуже, поэтому по трассе ее зеленый внедорожник почти крался, — дома буду, наверное, к утру.

Женщина вспомнила, что мама очень беспокоится за неё, надо, наверное, позвонить, мелькнула мысль. Останавливаться в метель, посреди трассы показалось ей плохой идеей, она увидела съезд на проселочную дорогу и аккуратно свернула, доставая телефон. Пока они с подругой были в свадебном салоне, Таня поставила аппарат в режим полета, чтобы ее не отвлекали рабочие звонки.

После того, как женщина включила связь, на телефон посыпались сообщение о пропущенных вызовах, несколько звонков от заместителя десяток от секретаря и восемь от мамы. Таня снова вспомнила о ночном призраке, и мама, скорее всего, места себе не находит. Она быстро набрала номер.

— Да, Таня, Танечка, с тобой все в порядке? — Антонина Сергеевна почти кричала, — господи, Таня, где ты? Такая вьюга на улице, а ты не отвечаешь.

В голосе пожилой женщины послышались слёзы.

— Мам, успокойся пожалуйста, — как можно спокойнее ответила Татьяна, — все хорошо. Она немного подумала и решила слукавить, — я уже дома, сейчас выпью чаю и лягу спать, и ты ложись, ни о чем не беспокойся.

— Усну я, как же, — проворчала женщина, но уже другим тоном добавила, — будь осторожна.

— Ладно мам.

— Не мамкай, родители всегда знают, когда дети им врут, помни об этом.

— Ладно, спокойный ночи, мам, все будет хорошо, — женщина отключила телефон и откинулась на

спинку сиденья, — ну и погодка еще и предсказательницы эта.

Татьяна встала, потерла глаза и завела мотор, фары выхватили из темноты большущий сугроб. Заезжала сюда по дороге в поворот, и тут сугроб. Это насторожило ее. Нужно было ехать, но что-то, как будто, останавливало женщину, она продолжала разглядывать сугроб.

— Глупость какая-то, как это может так быть? Это что, магия призрака работает? Выйду из машины меня и занесет снегом, -бормотала Татьяна, открывая дверь.

Выходить в метель совсем не хотелось, но что-то будто бы толкало ее в спину. Таня вышла из машины на заснеженную дорогу, ноги, в легких ботиночках моментально окоченели, она неуклюже пробиралась к странному сугробу.

Сейчас окажется, что это, какая-нибудь гигантская коряга или медведь, надеюсь, что ни медведь.

Она потрясла головой, отгоняя глупые мысли. Перчатки забыла в машине, но возвращаться за ними не хотелось. Озябшей рукой она провела по ледяному покрову, под слоем снега было что-то гладкое. Таня сняла с шеи шарф, обмотала им руку и принялась очищать поверхность. То же машина пронеслось в ее голове. На глухой, проселочной дороге, занесенный снегом автомобиль?

Во что опять ввязываюсь, вдруг это какой-то криминал, но останавливаться она и не подумала.

Татьяна вернулась к своей машине, которая уже тоже начинала походить на сугроб, достала из багажника щетку и вернулась к чужому авто. Она расчистила кусок водительского окна, и загородив ладонями лицо заглянула в салон

— Мамочки, — непроизвольно вскрикнула она.

На водительском месте полулежал мужчина, она отскочила от страшной находки, а вдруг это не труп. И она заработала щеткой еще активнее. За короткое время она смогла расчистить ручку двери,

— Только бы она не была заблокирована, — подумала Татьяна.

Дернув за ручку, она почувствовала, что дверь немного поддалась, но открыть ее полностью мешал снег. Она снова вернулась к своему автомобилю, в багажнике лежала складная лопата. Наконец дверь была очищена и женщина с силой потянул ее на себя.

Мужчина на сиденье выглядел плачевно, она осторожно потрогала его за руку, кожа казалась ледяной. Таня попыталась нащупать пульс и ей показалось, что она чувствует слабое биение сердца.

— Фух, — вдохнула женщина и оглянулась по сторонам, — вот же идиотка, надо было сразу вызвать спасателей или скорую.

Таня достала из кармана мобильник и застонала, телефон на холоде быстро разрядился и теперь смотрел на нее мертвым черным экраном. У этого мужика, тоже, наверняка есть телефон или зарядка, сообразила она и в уже секунду послышалось стандартная мелодия звонка.

Девушка принялась судорожно обшаривать салон чужого автомобиля, перегнувшись через хозяина. Телефон довольно быстро обнаружился в бардачке. Окоченевшими пальцами Таня приняла вызов, на экране значилось Настасья, дом.

— Алло, алло, Павел Семёнович, — из трубки послышался обеспокоенный женский голос, — Павел Семёнович, это что за выкрутасы, мы с Иваном очень переживаем, ты должен был вернуться еще днем, а погода такая ужасная, а я говорила, что с температурой нужно сидеть дома и пить чай с малиной, а ни по городам и весям разъезжать.

Говорившую бросало из стороны в сторону, от возмущения до беспокойства.

— Так, быстренько отвечай, помощь нужна? Мы…

— Здравствуйте, — перебила женщину Татьяна, незнакомый голос тут же замолчал, — меня зовут Таня, я нашла занесенную снегом машину, в ней без сознания человек и так понимаю это и есть ваш Павел Семёнович. Мой мобильный разрядился, поэтому сейчас я вызову с этого телефона скорую помощь.

— Подождите, не кладите трубку, — женщина все еще волновалась, но было понятно, что она сконцентрировалась на проблеме и взяла себя в руки, — в такую погоду скорая будет до вас несколько часов ехать. Вы можете объяснить, где именно нашли автомобиль Павла Семеновича?

— Да, сейчас попробую, — кивнула Татьяна и принялась описывать место, где находилась.

— Я поняла вас, — она явно обрадовалась, — это совсем недалеко от нашего дома, точнее от дома Павла Семеновича. Сейчас отправлю мужа, он на снегоходе, быстро до вас доберется. У меня огромная просьба, Татьяна, вы не могли бы побыть рядом, пока Иван не доедет?

— Конечно, не брошу же я замерзающего человека посреди дороги.

— Договорились. спасибо вам, спасибо огромное. Если что, я буду звонить на телефон Павла Семеновича.

Татьяна отключила мобильный и сомнением посмотрела на хозяина автомобиля, до своей машины она его точно не дотащит, здоровенный мужик. Надо попробовать завести его колымагу, решила женщина. Откапывать еще одну дверь ей совсем не хотелось, поэтому помявшись, Таня полезла в салон через бесчувственное тело Павла Семеновича. Оказавшись на пассажирском сидении, женщина огляделась и присвистнула.

Да уж, с колымагой она явно погорячилась, автомобиль буквально кричала своей баснословной ценой. она ткнула в кнопку зажигания, как ни странно, машина тут же завелась.

Облегченно вздохнув, она включила обогрев. Но, если с транспортным средством все в порядке, почему этот мужчина оказался здесь, в таком бедственном положении?

В ожидании спасителя на снегоходе Татьяна решила времени зря не терять, она еще раз пощупала пульс и немного успокоилась. Вновь почувствовала слабый сердечный ритм, перегнувшись через хозяина машины, Таня с трудом закрыла дверь и принялась растирать руки и щеки окоченевшего мужчины. Особого эффекта это не возымело, но женщине показалось, что лицо Павла Семеновича приобрело менее трупный оттенок.

На заднем сиденье, Татьяна нашла верхнюю одежду хозяина.

— Тоже мне, щеголь выискался, в такую погоду тоненькое пальтишко носить, — она накрыла мужчину пальто, подоткнув дорогую, тонкую ткань со всех сторон и снова огляделась. Больше ничего придумать она не смогла, поэтому принялась разглядывать салон автомобиля.

Никаких дурацких сувенирчиков, типа собачек, с болтающейся головой, танцующих цветов в горшке, открыток или вонючих освежителей воздуха не было. Внутреннее убранство машины отличалась строгостью, пахло дорогой кожей и немного древесной стружкой. Как у меня, вспомнив свою ласточку, Татьяна и слегка устыдилась.

В её автомобиле всегда царил творческий беспорядок. Она подняла глаза на зеркало заднего вида и удивилась, казалось бы, такая деловая обстановка, а на зеркальца болтается легкомысленная цацка. Женщина пригляделась, на простом шнурке переплетено вокруг держателя зеркала висел золотой кулон в форме замочка.

Машинально сунув руку за пазуху, она прикрыла ладонью свою подвеску-ключ. Забавное совпадение, она невесело улыбнулась, вспоминая Пашку и его прощальный подарок. Хозяина машины, кстати. Тоже зовут Павел.

Павел Семёнович, Татьяна вспыхнула и повернулась, не может быть, она разглядывала лицо мужчины и невольно находила все больше знакомых черт. Ерунда, решила Таня, она знала, что Пашка уехал работать вахтой, но назад так и не вернулся. Семён Ильич, Пашкин отец, скоропостижно скончался, а мать его умерла еще когда они учились в школе. Но доходили слухи, что бывший одноклассник, обосновался где-то на севере. Дела у него шли в гору, женился.

Других подробностей женщина не знала, но этого было достаточно, чтобы понять, что ее с Пашкой пути вряд ли когда-нибудь снова пересекутся. Если бы вернулся в наши края, то она бы уже знала, кто-то из одноклассников обязательно принес бы свежую сплетню. Но мысль же прочно засела в голове Татьяны. Она продолжала приглядываться к незнакомцу, пока ночную тьму не рассекли яркие фары.

К занесенному автомобилю, поднимая фонтаны снега, подъехал, какой-то совершенно монструозный агрегат, из кабины выскочил невысокий крепкий мужичок и резво побежал к машине. Он распахнул водительскую дверь, быстро оценил обстановку и тут же развил бурную деятельность.

— Здравствуй, красавица, вот это да, вот это я называю подарок судьбы, — непринуждённо болтал мужичок, вытаскивая без чувственное тело из салона, — ты уж прости, но придется тебе с нами поехать. Я сейчас Павла Семёныча пристрою, а ты давай за мной, по следам, а то снегу навалило, тебе по горлышко будет.

Татьяна растерялась, но почему-то подчинилась указаниям деятельного крепыша.

— Подождите, Иван, — вспомнив имя нового знакомого, — зачем мне ехать за вами? Я обещала подождать и дождалась, теперь домой поеду, у меня работа и куча дел.

— Ой милая, да я же разве против, ты у кого угодно спроси — дядя Ваня никогда не против свободы воли. Вот только не получится у тебя никуда уехать красавица. Вот как ни крути, но никак не получится.

И он аккуратно затолкал в кабину чудовищного транспортного средства хозяина автомобиля и повернулся к Татьяне.

— Почему это? — возмутилась та, — что значит не получится?

— Так ты на чем приехала, хорошая моя? Одно дело если на вездеходе, и он где-то тут за деревом прячется, — Иван приставил руку козырьком ко лбу и огляделся по сторонам, — но вездехода я не вижу, что-то совсем, другое дело если ты сюда на вон том сугробе добралась, — он ткнул пальцем Тане за спину.

Женщина, холодея, оглянулась. Где стояла ее машина, теперь высилась гора пушистого снега.

— Блин, — она расстроено разглядывала место упокоения своего транспорта, — пока сидела тут, с этим Павлом Семёновичем, ее машину тоже напрочь занесло.

Ты уж не переживай, сейчас хозяином разберемся и Настасьи тебя в лучшем виде примет и накормит. Залезай, — он подсадил Татьяну в снегоход, — и напоит, хочешь чаем, хочешь кофием, хочешь компотом. Ну держись, поехали. А хочешь, то и чем покрепче. У нас знаешь, такой коньячок, домашний нектар в чистом виде, а потом ночь переспишь, а утром я твою ласточку расчищу и до дому целую и невредимую доставлю.

Дорога свернула, и немного пропетляв, уперлась в массивные деревянные ворота, которые, в данный момент, стояли настежь распахнутыми. Чудо снегоход въехал на просторное подворье. Вдоль дороги величественно стояли заснеженные ели, некоторые из них были украшены новогодними гирляндами. Они подкатили к совершенно сказочному деревянному дому, из обрамленных резными наличниками больших окон, лился теплый, уютный свет.

Татьяне вдруг отчаянно захотелось оказаться внутри, согреться и поесть, но сначала нужно было решить вопрос с полумёртвым хозяином волшебного поместья. Двери дома распахнулись и на крыльцо выскочила огромная, лохматая, белая собака, а следом за ней маленькая, сдобная женщина, в плюшевом спортивном костюме.

Иван спрыгнул с высокой подножки снегохода и замахал руками на обеих.

— А ну-ка в дом, Настасья, простудишься и варежку забери, она под ногами путаться будет.

Она ухватила собачищу за ошейник и потащила в дом, что-то ласково приговаривая. Пока Иван возился перегнувшись в кабину, из другой двери шустро выбежал паренек, вдвоём они вытащили Павла Семеновича из снегохода и занесли его в дом. Дверь закрылась, и Татьяна в легком смятение, осталась сидеть в кабине.

Тут снова появилась женщина в костюме, она толкая перед собой Ивана и что-то эмоционально тому выговаривала.

— Девушка можно сказать спасла Павла Семеновича. Мозги у тебя вообще есть? Извинись немедленно, — услышал Татьяна обрывок разговора.

Дверь распахнулась.

— Виноват, — пробасил Иван, — прости лебедушка, я что-то думал, что ты уже вышла и в доме давно сидишь.

— Индюк тоже думал, — рыкнула маленькая женщина откуда-то снизу, — помоги девочке спуститься.

Мужичок подхватил Татьяну, как ребенка, подмышки и ловко выдернул ее из снегохода. Оказавшись в теплом доме, женщина тут же вспомнила про Павла Семеновича. Иван, вместе со своей грозной спутницей, куда-то испарились, поэтому Татьяна принялась исследовать комнаты.

Из прихожей, она вышла в просторную гостиную, уютно потрескивал камин, в помещении было настолько тепло, что Таня захотела спать.

Она и вышла из зала, первая же дверь вела в большую кухню, отделанную в деревенском стиле. Здесь вкусно пахло сдобой и кофе. Она сглотнула слюну, вспомнив, что ничего не ела со вчерашнего дня. Женщина вышла из кухни, прислушалась, откуда-то доносились приглушенные голоса. На них она и пошла. За дверью переговаривались Иван, его спутница и ещё какой-то мужчина. Таня осторожно вошла, комната напоминала кабинет. На кожаном диване лежал спасённый Павел Семёнович, а вокруг него собрались трое.

— До спальни, что ли, не могли донести? — в полголоса возмущалась маленькая женщина, поправляя подушку под головой хозяина.

— Анастасия не переживайте, ничего страшного, нам сейчас главное, это стабилизировать его состояние, а потом можно и в спальню переместить, — спокойно ответил симпатичный, представительный мужчина, которого Таня еще не видела.

Он пощелкал пальцами по шприцу с желтоватой жидкостью и аккуратно ввел препарат больному

— Здравствуйте, — Татьяна подошла ближе, — какие прогнозы?

Все трое повернулись и посмотрели на нее,

— Ой, — воскликнула женщина, — детка, ну ты вроде такая яркая птичка, а все время про тебя забываю. Ты уж прости, тут такие переживания с нашим барином, что все остальное из головы вылетает моментально.

— Барином? — переспросила Таня удивленно.

— Это я так Павла Семеновича, в шутку называю. Видела птичка, какую красоту он здесь развел? А, темно же было, но все равно. Завтра посмотришь, ну чисто дворянское гнездо.

Я — с домом занимаюсь, с Иваном ты уже знакома, это наш муж, то есть мой муж, и помощник барина по хозяйству, а это, — она сделала смешной реверанс, указывая рукой на незнакомца, — это Дмитрий Константинович, он заведует местной больницей.

— Можно просто Дмитрий, — улыбнулся мужчина, — я так понимаю, вы и есть та спасительница.

И лицо доктора стало серьезным,

— На самом деле, если бы не вы,

— Да, глупость он сделал сам конечно же, — перебила врача Анастасия, — уехал чёрте куда, а у самого кашель и температура третий день. Если бы не ты, птичка так бы и сгинул наш Павел Семёнович и мы бы тут загнулись.

Женщина повернулась к доктору,

— Дмитрий Константинович, моя помощь нужна?

— Да нет, Настасья, мы тут сами справимся, но сразу предупреждаю, ночь будет не простая. Кто-то должен постоянно контролировать состояние больного, а мои медсестры сейчас, все, либо на выходные разъехались, либо в больнице, на дежурстве. поэтому на дорогая придется по очереди дежурить.

— Конечно подежурим, — Настасья обвила пухлыми пальчиками руку Татьяны, — а пока, я птичку устрою, она то поди тоже натерпелась. Сто лет этого увальня ждала на морозе, — она кивнула в сторону Ивана, — и не желаю выслушивать никакие оправдания мужа.

Она вытащила Таню из комнаты, и они снова оказалась в кухне. Здесь явно было царство Анастасии. Она принялась порхать по помещению, доставая посуду, нарезая хлеб, вытаскивая из духовки противень с источающим умопомрачительный аромат, булочками.

— Тебе в столовой накрыть, детка? — поинтересовалась женщина.

— А можно я здесь, с вами, — завороженно наблюдая за ловкими движениями домоправительницы, ответила Таня.

— Да, конечно, птичка, и барин тоже любит здесь заседать, — Настя недовольно поморщилась, — я его спрашиваю, для кого столовую, размером с футбольное поле, отгрохали, для Пушкина? Нет, усядется здесь и сидит куски таскает.

Татьяна, которая как раз, в этот момент, стянула с доски горбушку хлеба, слегка покраснела.

-Вы здесь живете, — наконец решилась спросить она.

— Здесь-то я уже три года, — ответила Анастасия, — а до этого, в Сибири, хозяйство поднимали, потом барин решил, что без него, там, ничего не развалится, вот сюда и переехал, ну и мы с ним.

— Вы, это вы с мужем?

— Да не только, птичка, Дмитрий которого ты видела, то же с нами приехал, Андрюшка, он конюх, а остальных уже здесь искали. Сотрудников в больницу, работников на ферму, строителей, ну и так далее. Здесь же какое раздолье, палку в землю воткнешь и зацветет. Вот так и живем, — она поставила перед Таней глиняную миску, с ароматно пахнущим супом, — ешь птичка. Еще две котлеты с пюре, ты уж не обессудь, у нас все по-простому, барин не любит изыски всякие.

— Очень вкусно, — пробубнила Татьяна, вливая в себя совершенно потрясающий пряный суп и заедая румяной горбушкой.

После ужина Анастасия отвела ослабевшую Татьяну в гостевую спальню, выдала той пижаму, полотенце и тапочки.

— Давай детка, спи, завтра тебе Иван покажет тут все, а потом уже будете с твоей машиной разбираться.

Татьяна думала, что не задержится в чужом доме, но спорить не стала, очень хотелось спать. Но она все-таки нашла в себе силы принять обжигающий душ, облачилась в уютную пижаму и уснула, как только голова ее коснулась подушки.

Ослепительный луч света пробивался через щель в занавесках, падая прямо на лицо Татьяны. Сморщившись, она открыла глаза, совершенно незнакомая комната сначала испугала женщину, но постепенно в голове всплыли события вчерашнего дня, она потянулась в просторной постели, спустила вниз ноги, которые тут же утонули в пушистом ковре.

Она быстро умылась и снова зашла в спальню, посмотрела в окно. Снег, сверкающим покрывалом устилал всю территорию дома, вдали виднелись какие-то хозяйственные постройки, аккуратные домики, из труб которых, вился дымок.

— Ну просто пастораль, — бормотала Татьяна.

Она направилась в кухню, откуда уже доносились голоса. За столом собрались все вчерашние новые знакомые, в том числе конюх Андрей, которого Таня видела только мельком.

— Доброе утро, — поприветствовала она компанию, те в разнобой ответили на приветствие.

Анастасия тут же подхватилась, потащила Татьяну к столу.

— Доброе утро, птичка. Как спалось? — она сунула Тане в руку чашку с кофе и придвинула тарелку с сырниками, — давай завтракать. Дел невпроворот.

— Как здоровье барина, то есть Павла Семеновича? — отхлебнув кофе и жмурясь от удовольствия, светский поинтересовалась Татьяна.

— Все оказалось куда лучше, чем я думал, — степенно ответил Дмитрий Константинович, разглядывая женщину, та слегка смутилась, вспомнив что на лице нет ни грамма макияжа, а короткие волосы, наверняка, как обычно по утрам, торчат во все стороны. Она даже не удосужилась посмотреть на себя в зеркало, когда умывалась.

— Всю ночь барина караулили, к утру температура подскочила, — округлив от ужаса глаза сообщила Анастасия, — горяченный был, как печка, но Дмитрий Константинович что-то ему вколол и все прошло.

— Ну не совсем прошло, у Павла Семеновича, очевидно, началась понимание того, что произошло, и почему ему и стало плохо на дороге. Утром он пришел в себя и вкратце все рассказал — почувствовал сильную слабость, остановил машину, решил переждать. Стало хуже, хотел позвонить, но потерял сознание. Ну, а дальше, понятно, началась метель, машину занесло снегом, а так как двигатель, наш Павел, догадался заглушить печка не работала – переохлаждение он получил очень сильное и если бы не вы, боюсь, что дело закончилось бы куда трагичнее.

Сейчас, нужно будет наблюдать за состоянием, колоть препараты и ждать, когда кризис минует.

— Значит он пришёл в себя, — в горле у Татьяны внезапно пересохло, она сама не понимала, что с ней происходит на самом деле.

Для того, чтобы прояснить ситуацию, достаточно было бы спросить у этих милых людей, фамилию владельца дома, но она почему-то не решалась, проще ничего не знать подумала Таня. Удивительно, у Пашки значит нет никакого желания меня видеть. Уж за три года, вполне можно было бы и объявится, друг тоже мне.

Татьяна почувствовала, как внутри закипает жгучая обида, тем временем завтрак подошел концу. Настя молниеносно убрала со стола, и кухня приобрела первозданный чистейший вид.

— Птичка, в средний комнате, есть валенки и тулупчик. Ты одевайся, а Иван тебе экскурсию устроит, к обеду обернетесь.

— Что? — очнулась от своих невеселых мыслей Татьяна, — нет, прошу прощения, спасибо вам, спасибо огромное за гостеприимство, но мне пора домой. Вы сможете мне помочь с машиной, — она повернулась к Ивану.

— Да, конечно смогу, красавица, — мужичок расцвел в улыбке, — только вот сегодня совсем не получится милая, ты в окошко то посмотри, разве что вертолетом домой долетишь.

Она недоверчиво обернулась к окну, снова мела метель, но как ведь полчаса назад было ясное небо. Она схватилась за голову, — как же я домой попаду?

— До дома добраться сейчас не представляется возможным, — произнес Иван, — жду тебя барышня, на крыльце, покурю пока.

— Будь, что будет, — подумал она, выискивая в куче валенок, подходящие ей по размеру.

Иван повел женщину, протаптывая дорогу в высоченных сугробах.

— Здесь у нас конюшни. Любишь лошадей, красавица? Пойдем, познакомлю.

Обходя обширное пространство, Татьяна лишь дивилась, все было сделано с огромным мастерством и любовью. Каждое здание сияло чистотой, повсюду были приспособления для удобства работников.

— Мы производим сыр, есть собственная пекарня, — гордо перечислял Иван, — ферма, овощи, яблоневые и вишневые сады. Еще не все налажено, но будь уверена, красавица, барин здесь конфетку сделает, — мужичок, вдруг прищурившись, посмотрел на небо, с которого продолжал монотонно сыпать снег, — а теперь, пожалуй, пойдем-ка в дом, сейчас начнется.

— Что начнется? — не поняла Татьяна.

— Буран, давай-ка скорее.

Только за их спинами закрылась дверь, Татьяна услышала завывание ветра. На улице. Действительно разразилась настоящая зимняя буря, в каминной трубе свистел ураган, а Таня уютно сидела в кресле, слушая неспешный рассказ Анастасии о местном житие. снова появилась белая собачища, которая, все это время, верно сидела у постели заболевшего хозяина.

— Воришка, щеночек мой, — Анастасия ласково чмокнула гигантскую псину в лоб, что на поправку наш барин пошел, раз ты свой пост оставила?

— Анастасия, сколько раз я просил не называть меня барином, — раздался знакомый голос.

Татьяна напрягалась, боясь посмотреть на восставшего из мертвых Павла Семеновича

— Не знаю, сколько там и каких миллионов, Пал Семёнович, я тебе не Лобачевский, чтобы такими цифрами оперировать, — огрызнулась Настасья, — я пойду Варежку покормлю, моя крошка, из-за некоторых безответственных хозяев, голодает, а ты пока познакомься с птичкой, она тебя спасла, между прочим.

Женщина вышла из гостиной в сопровождении собаки, Татьяна слышала за спиной мягкие шаги. Спасённый мужчина обошел гостиную и опустился в кресло, напротив женщины. Выглядел он бледным и изможденным, но уже не таким безнадежным, как в салоне собственной машины.

— Здравствуйте, — приветствовал он Татьяну, и если до этого еще оставались какие-то сомнения, то сейчас, Таня была полностью уверена — перед ней бывший одноклассник.

— Привет Паш, — спокойно ответила женщина, разглядывая хозяина дома, — как самочувствие?

По бледному лицу Павла разлился лихорадочный румянец, он молча смотрел на Таню и по всей видимости, не верил своим глазам.

— Зверев, ты либо язык проглотил? — осведомилась Татьяна, — сколько ты тут уже живешь, в своей барской усадьбе? 90 лет? И не нашел секунды, чтобы хотя бы и сообщить о себе, друг еще называется.

— Да как-то в голову не пришло, — мужчина явно взял себя в руки, — ты же вроде, как послала меня лесом, и попросила не маячить, и все такое.

— Я тебя просила в больницу не таскаться, а ты на веки вечные уехал.

— Не хотел мешать твоему женскому счастью, ты же боялась, что твой новый парень заревнует, — огрызнулся Павел, — кстати, вышла за него замуж?

Татьяна схватила с журнального столика большую чашку с чаем и загородила с ею, как щитом, она чувствовала себя совершенно разбитой.

— Не вышло, не срослось, — коротко ответила женщина, дуя на давно остывший напиток.

— Какая жалость, — желчно протянул Павел.

— Не судьба.

Он, с преувеличенным вниманием, принялся глядеть в темное окно, повздыхал, а потом не выдержав, пересел поближе к Татьяне.

— Ладно Тань, провели обмен колкостями, прости дурака, что не объявился. Я думал, что тебе это совсем не нужно, столько лет прошло, у тебя своя жизнь, а тут я — привет из прошлого.

— Да уж, привет так привет, — Таня не сдержавшись, улыбнулась, — как твои дела? Вижу ты многого добился, твои соратники тебя боготворят, — она не определенно мотнула головой в сторону кухни, — в остальном как? Семья, дети, внуки?

Павел немного помолчал, собираясь с мыслями.

— Как жил? Семья? Тань, да я на вахту уехал, все забыть тебя пытался.

Татьяна вспыхнула.

— Да перестань ты делать вид, что ничего не понимала. Все ты видела, как я к тебе отношусь, но раз за разом отвергала, вот тогда я думал, что если тебя не спасут, то просто счеты с жизнью сведу.

— Совсем что ли? — возмутилась Таня, — ладно, предположим я видела, что нравлюсь тебе, иногда это не мешало тебе за Полинкой ухлестывать например, но ты ж меня бросил в итоге, оставил одну.

Павел вскочил с места и нервно прошелся по гостиной.

— Ты меня, конечно, прости, но какая же ты. Что значит бросил? Ты меня сама прогнала и неужели было непонятно, что к Полине я клеился только чтобы ты приревновала.

— Не ори на меня, Зверев. Я была в плохом состоянии, после того инцидента, казалось, что я поступаю правильно, мог бы догадаться, что я не хочу, чтоб ты навсегда уезжал.

Оба молчали.

— Мы взрослые люди, что было, то было. Так что, семьей я так и не обзавелся.

— Не поняла.

Павел посмотрел на огонь, в камине, и безнадежно махнул рукой

— Да, встретил весной девушку, там, на вахте. Красивую, добрую, а главное любящую. Она меня окружила такой заботой, таким покоем. И подумал. Что на тебе свет клином сошелся что ли? Пытался выбить их сердца, но не вышло. Сдуру женился на этой чудесной девушке и разбил ей сердце. Три года она старалась меня отогреть, а я все сильнее отдалялся. Развелись, с тех пор один, вот и все. Но, понятное дело, не всегда один, но серьезных отношений не заводил. Ни к чему это, зачем обижать женщин.

Таня повертела в руках чашку и поставила ее на столик. Стало нестерпимо грустно, два упрямца, оба жизнь прожили, а ничему не научились. Павел вдруг придвинулся к Татьяне совсем близко, та невольно шарахнулся в сторону. Он протянул руку и дотронулся до ее кулона, Таня улыбнулась.

— Узнаешь прощальный подарок?

— Тогда мне это ужасно романтичным показалось, — засмеялся Павел, — один идиот купил две подвески, ключик и замок, думал, что ты когда-нибудь передумаешь, попросишь меня вернуться, и будет у тебя ключ, а у меня замок.

— Это же не этот кулон, я сделала свой ключик.

— Таня, — начал Павел, но в гостиную, с шумом валились Иван, Анастасия, Дмитрий и воришка.

— Семёныч, давай сегодня ужин в столовой накрою, — заканючила женщина, — у нас гости все-таки.

— Накрывай в столовой, — рассеяно разрешил Павел, — продолжая смотреть на Татьяну.

В помещении воцарилась суета, Настасья отвергала предлагаемую помощь, Варежка пыталась лизнуть Таню в лицо, Дмитрий Константинович хмурился и настаивал на том, чтобы больной соблюдал режим.

До ужина Тане и Павлу поговорить больше так и не удалось.

Татьяна уже знала, что Анастасия с Иваном живут здесь же. На первом этаже, у них была своя комната, доктор обитал временами в доме, временами в больнице, и там, и там у него были оборудованы кабинеты со всем необходимым для жизни и работы, а конюх Андрей ночевал в небольшом флигеле, однако приходил в дом на завтрак, обед и ужин.

Так или иначе все они относились друг к другу, как к членам семьи, даже несмотря на то, что Анастасия постоянно звала Павла барином, воспринимала она его, скорее, как непутевого младшего брата. Могла и отругать, и пожалеть, а уж заботой своей женщина буквально обволакивала всех вокруг. Так что всем было тепло и комфортно за одним столом. Казалось что они все встретились не вчера, а сто лет назад.

Татьяна с Павлом невольно переглядывались в течение всего ужина, что не укрылось от зорких глаз Настасьи.

— А что, барин, как ты вознаградишь свою спасительницу, — поинтересовалась домоправительница.

Татьяна поперхнулась и закашлялась, сидящий рядом доктор, участливо похлопал ее по спине. Он тоже заметил странное напряжение между Пашей и новой знакомой.

— Золотом и бриллиантами, как еще можно отблагодарить красивую женщину, — невозмутимо ответил Павел, — желаешь золото, Тань?

— А вы уже на ты? — констатировал Анастасия, — мило.

— Дело в том, — начал Павел, чтобы сгладить неловкость.

— Если что, мы с Павлом Семёновичем учились в одной школе, в одном классе,

— За одной партой, — закончил за нее Павел, — а еще, вместе, продавали носки, и я хотел на ней жениться, а она меня отвергла, — закончил мужчина. И как ни в чем не бывало, обратился к притихшей за столом Татьяне.

— Передай хлеб пожалуйста.

Красная как рак, возмущенно хватая ртом воздух, Татьяна подумала, — хорош гусь взял и вот так поставил ее в неловкое положение.

Настасья же, будто в этом не было ничего такого, подошла к Паше, участливо погладила его по плечу и заявила

— Потому барин, что наша птичка, достойна лучшего. Зачем ей муж, который с пневмонией прется в соседний город на какие-то дурацкие переговоры. Никому такой муж не нужен.

Павел фыркнул и сделал вид, что очень увлечен отбивной на своей тарелке. Татьяна облегченно выдохнула, в этом обществе ее не осудят эти милые люди.

После ужина, воспользовавшись суетой Павел увлек Татьяну к себе, в кабинет.

— Мне кажется, осталась какая-то недоговоренность, — от чего-то смущаясь, сказал он, — да просто, просто я не понимаю, всего этого. Сначала прогнала, теперь заявляешь, что я тебя бросил. Мне уже за сорок, а я чувствую себя мальчишкой. О чем ты думала вообще?

— Знаешь, что, Зверев, — разозлилась Татьяна, — ты хочешь знать, о чем я думала? Изволь, думала я исключительно о тебе и твоём будущем. Потому что со мной, у тебя его точно не было бы.

— Ах не было бы, значит я для тебя все-таки всегда был недостаточно хорош?

— Да иди, ты знаешь куда. Ты хоть представляешь, как я ревела после того, как ты ушел. Просто, после того ранения, после операции, врач сказал, что я не смогу иметь детей, — выпалила Татьяна и из ее глаз покатились крупные слезы.

Давно она держала это все в себе.

— Какой муж хочет быть с пустоцветом?

— Я, я был бы с тобой, если бы мы… — выдохнул Павел

— В том и дело – она, ты, был бы, я это понимала, но не хотела лишать тебя возможности создать нормальную семью с нормальной женщиной.

— Да не нужна мне никакая другая женщина, почему ты не можешь, своей упрямой головой, этого понять? — в свою очередь заорал Павел.

Они сидели друг напротив друга, тяжело дыша. Павел не выдержал и притянул к себе Татьяну и поцеловал, та даже не пыталась сопротивляться. В приоткрытую дверь кабинета заглянула Анастасия, хмыкнула и исчезла.

Павел заглянул ей в глаза.

— Что дальше? Опять меня прогонишь?

— Издеваешься? Их собственного дома? Это сомнительная идея, — рассмеялась Таня.

Павел снова прижал к себе женщину и осторожно провел руками по густым волосам.

— У тебя волосы, на ощупь, как шерсть у Варежки, — неожиданно заявил он, — поэтому, я так люблю эту собаку.

— Очень романтичное заявление, — фыркнула Таня, — почему, такую огромную собаку, зовут Варежка.

— Да я ее в лесу нашел, кто-то видимо хотел избавиться от щенков и выбросил их на стуже, в мешке все кутята уже погибли, когда я наткнулся на мешок, а одна, самая маленькая, выжила. Я ее в рукавицу положил и сюда принес. Вот и назвали Варежкой. Настасья щенка выхаживала, по часам из пипетки специальной смесью кормила и пожалуйста, такая слониха выросла.

— Боже, я не смог бы так поступить с крошечными существами. Как много жестокости и мы никак не можем с этим бороться, но можем пытаться исправить.

— Всегда таким умным был или только к старости помудрил, — улыбнулась Таня.

Павел ещё крепче прижал к себе женщину и улыбнулся, зарывшись лицом в её волосы…

— Мам привет, — голос-Тани звучал встревоженно, — я совсем забыла, что телефон у меня больше суток выключен.

И Татьяна сбивчиво рассказала матери о событиях последних дней.

— Представляешь, если бы я на него не наткнулась, он бы мог замерзнуть насмерть, — закончила женщина свой рассказ.

— А я бы не свернула на проселок, если бы мне не нужно было позвонить тебе, а позвонить тебе мне пришло в голову потому, что ты волновалась, из-за предсказания призрака.

Таня перевела дух, получается предсказательница спасла Пашку, все время дрожала, будто от холода вот значит, что она хотела этим сказать.

Антонина Сергеевна внимательно слушавшая дочь, вздохнула.

– Это хорошо, что ты его спасла. Знаешь, что, я решилась переехать в другую квартиру. Тань, ну его нафиг, такие потрясения на старости лет, к тому же, черт ногу сломит, разгадывать загадки этой предсказательницы.

Татьяна засмеялась.

— Это весьма кстати, я займусь твоим переездом, как только вернусь в город.

— И когда же ты вернешься?

Татьяна пожала плечами, загадочно улыбаясь.

— Не знаю мам, у меня тут еще дела.

Она обсудила этот вопрос с Павлом и тот предложил неожиданный вариант.

— А давай твоя мама к нам переедет, построим ей небольшой домик. Здесь есть все для комфортной жизни, есть больница своя, продукты под заказ, которые раз в неделю привозят, плюс своя пекарня, овощи фрукты и молоко, — увлечённо перечислял Павел.

— А что, неплохая идея. Нужно предложить маме.

— И ты почаще приезжать будешь, а там глядишь и совсем переедешь, — мужчина погладил Татьяну по спине.

— Какой ты корыстный, Зверев, но все только о себе и думаешь, — развеселилась Таня.

Вариант, который предложил Павел, неожиданно очень понравился Антонине Сергеевне, не пришлось даже строить новый дом, так как пожилой женщине, очень понравился уже имеющийся, но пока никем не занятый домик, у самой кромки леса.

— Буду тут, как баба Яга жить, — согласилась Антонина, — я кстати всегда подозревала, что ты с Пашкой еще встретишься.

После переезда мамы, Татьяна довольно быстро продала старую квартиру, зайдя в последний раз в знакомую комнату, она непроизвольно поежилась.

— Интересно, будет ли являться призрачная женщина, со своими туманными предсказаниями к следующим жильцам?

В день свадьбы Катерины Татьяна выглядела просто сногсшибательно.

— Будь я невестой, я был выгнал тебя со свадьбы. Ты же затмишь виновницу торжества, — восхитился Павел, когда заехал за Таней и увидел ее.

— Будь ты невестой, Пашка, я бы с тобой не общалась, — фыркнула Татьяна, — поехали.

Всю дорогу она нервничала.

— Сколько времени? Мне кажется, мы опаздываем, — доставая из крохотного клатча зеркальце она принялась подкрашивать губы.

— Да успокойся, Танька, времени еще вагон. Ты чего такая взбудораженная? — со смехом поинтересовался Павел.

Он уверенно вел машину, тихо улыбаясь своим мыслям и иногда поглядывая на спутницу.

— Чего? — буркнула Таня.

На самом деле, ее беспокойство было связано с тем, что она ещё ни разу не знакомила подруг со своими мужчинами. Все уже как-то привыкли, что железная Танька — закоренелая одиночка.

Павел высадил Татьяну, а сам отправился парковать машину. Женщина вздохнула и уверенной походкой подошла к стойке подруг, которые окружили невесту.

— Спасительница, — радостно заверещала Катерина, — ну и змеюка же ты Танька, что за цветущий вид? Так, предупредите фотографа, чтобы в кадре ставил эту подальше от меня, — она засмеялась и обняла подругу.

В элегантном платье, цвета слоновой кости, Таня выглядела на все 100.

— Что я вижу, Таня, — продолжила свою речь невеста, — ты и без спутника. Игорь, — крикнула Катя в сторону толпы мужчин. С уважаемым свидетелем, познакомь подругу.

Катерина понизила голос, — помнишь, я тебе говорила, полковник…

Таня не успела ответить, так как к их компании, уже присоединился импозантный седовласый джентльмен. Он галантно поклонился, ухватил Татьяну за руку, — позвольте представиться Вениамин, — мужчина поцеловал ей руку и улыбнулся.

Татьяна отвела с силой руку в сторону и посмотрела на парковку.

— Где же этот окаянный Зверев? Явится, точно убью, — подумала Таня.

Тем временем Вениамин, решил взять быка за рога.

— А вы знаете примету, что если свидетель и свидетельница понравится друг другу, то супружеская жизнь брачующихся будет долгой и счастливой.

— Тогда придется менять свидетеля, — Павел появился неожиданно и тут же, по-хозяйски, обнял Таню за талию и тяжелым взглядом посмотрел на сникшего полковника.

— Ты где шлялся, Зверев? — шипела ему в ухо Татьяна, продолжая мило улыбаться.

— Мест на парковке не было, а потом… — ответил Павел.

Источая жизнерадостность, подлетела невеста, с горящими от любопытства глазами.

— Татьяна, я решительно не знакома с твоим прекрасным спутником.

Пашка, сверкнул на Таню глазами и склонил голову.

— Павел Зверев, помещик.

— Очень приятно, — она вздохнула и пожала плечами, Таня прыснула от смеха.

Невеста вывела свидетельницу на террасу, подышать свежим воздухом.

— Ну колись, дорогая, где такого принца отхватила?

— В школе, Кать, — улыбнулась Татьяна, — за одной партой сидели.

Катерина достала бутылочку.

— У меня тут коньяк есть, шампанское надоело уже. Изжога от него, — заговорщицки сообщила невеста, — вжарим за твою новую личную жизнь?

— Вжарим, уважаемая невеста, — рассмеялась Татьяна.

— Между прочим, — глотнув из бутылочки и поморщившись сообщила Катерина, — ты у нас тут единственная незамужняя девушка, так что, букет невесты автоматически достается тебе.

Полгода спустя, Татьяна, сидела в офисе, в своем кабинете, обессилено опустив руки. Перед ней, на столе, лежала тоненькая папочка с несколькими листами. В кабинет заглянула секретарша, хотела что-то сказать, но, увидев потерянный вид начальницы, предпочла скрыться. Таня помотала головой и в сотый раз посмотрела на стол.

— Не может этого быть, — одними губами произнесла женщина.

В кармане пиджака завибрировал телефон, она достала трубку и посмотрела на экран — Зверев.

— Привет Паш, — бодрым голосом ответила Таня.

— Ты помнишь, что у нас сегодня настоящее свидание? — поинтересовался Павел, — в ресторане, с официантами и хлебными корзинками.

— Ну вот, это вот, все помню.

— Ну и отлично в шесть, я пришлю за тобой машину.

— Даже так? — удивилась Татьяна, отвлекаясь от созерцания стола.

— Именно, — загадочно подтвердил мужчина не опаздывай.

В шесть, Татьяна спустилась в просторный холл своего офиса и попыталась, сквозь стеклянные двери разглядеть на месте ли машина. Ничего не увидев, она немного помялась и вышла из здания, у крыльца был припаркован старый, красный «Москвич». Татьяна удивленно моргнула, водительская дверь открылась и из машины выбрался Павел, облаченный в веселенькую гавайскую рубашку и джинсы.

— Прошу миледи, карета подана, — Павел попытался распахнуть перед Татьяной пассажирскую дверцу.

Но та поддалась только с третьего раза. Татьяна расхохоталась и села в пропахший бензином салон.

— Я сто лет на механике не ездил, — сообщил Павел и тронулся с места, — ну как? Есть какие-то приятные воспоминания о деньках нашей юности?

— Еще какие, Пашка, каждая кошка, которую мы сейчас проезжаем вызывает отдельное воспоминание. Куда едем-то, носки продавать? – Таня прищурилась.

— Почти, — уклончиво ответил мужчина и загадочно улыбнулся.

Старый «Москвич» затормозил на проселочной дороге, у леса. Таня пожала плечами и вышла из машины, вслед за ней и Пашка. Он повлек ее за собой, по тропинке, между деревьями. Через несколько минут, пара оказалась у озера. Таня увидела накрытый, раскладной столик, светящиеся гирлянды, развешанные по ветвям. У воды, за столиком кто-то сидел, женщина вопросительно посмотрела на Пашу.

— Все узнаешь, — он улыбнулся во весь рот и за руку повел Татьяну к импровизированному банкетному столу. На встречу Тане поднялась смутно знакомая женщина.

— Полинка, — заорала Таня и бросилась к подруге.

Они долго обнимались, а потом все никак не могли наговориться. Павел тем временем открыл шампанское, разлил по бокалам.

— Что девушки? — обратился он к притихшим подругам, — за воссоединение старого, торгового союза?

Таня с Полиной фыркнули и расхохотались.

— Полин, как ты тут оказалась, в нашей глуши? — она обняла подругу за плечи, все еще не веря, что видит ее собственными глазами.

— Самолетом прилетела, — улыбнулась та, — ты знаешь, такая тоска по Родине обуяла, а у меня из близких, тут, только ты да Пашка остались. Его нашла в соцсетях, написала, тебя, Таня, найти…

— Ой, не люблю я все эти соцсети, — проворчала Таня.

— Павел мне сразу сказал, приезжай, я же у него и остановилась, вместе с мужем и детьми, заметив ревнивый взгляд подруги, — уточнила она. Сюда их, с собой, не потащила, подумала, что первая встреча после стольких лет должна быть личной.

Татьяна с удовольствием разглядывала фотографии подросших Полининых детишек, очаровательные мордашки, одновременно походили и на славянскую красавицу, Полину, и на восточного супруга.

Поля рассказывала ребятам про такой незнакомый японский быт, про то, как долго она адаптировалась в незнакомой стране.

— Если бы я не любила всем сердцем своего мужа, ещё в самом начале, плюнула бы на всё и сбежала, — делилась подруга. — Сейчас, ты знаешь, мне даже нравится, но все таки хочется бывать здесь почаще.

Полина понизила голос и покосилась на отошедшего к мангалу Павла.

— А у вас, я смотрю страсти кипят очень.

Таня посмотрела на вернувшегося с блюдом шашлыка Павла.

— В общем вот, — она порылась в сумочке и выложила на стол какую-то бумажку, — не знаю, как такое возможно, но…

Павел, при свете гирлянд, попытался прочитать содержимое бумажки, внезапно его лицо засияло – Ура, — закричал он, подхватывая Татьяну на руки и кружа, — а я знал, я знал, что именно так и будет.

Полина недоуменно смотрела то на подругу, то на, обезумевшего от счастья, мужчину.

— Не знаю, что происходит, но подобную реакцию, я видела лишь однажды и ни с чем не спутаю. Также себя вел мой муж, когда я впервые сказала ему, что у нас будет ребенок.

Татьяна с улыбкой кивнула подруге и прижалась к Павлу, ей казалось, что она во сне, столько лет, потеряно, думала она, или не потеряно, или все именно так как и должно быть. Возможно ли такое, что все эти испытания, потери и боль, были даны лишь для того, чтобы острее оценить этот миг все поглощающего счастья.