В деревне обычно жизнь течёт своим чередом. Скучно, грустно, уныло. Так говорила Наташа своему папе, который собирался отправить её на летние каникулы к бабушке. Ничего особенного, стандартная схема ты заканчиваешь четверть, а потом на месяц, два или три (в зависимости от отпуска и совести родителей) отправляешься за город. Мама называла это «трудотерапией», в которой только «сплошные плюсы» весь день на свежем воздухе, никаких компьютеров, всегда свежие овощи, да и режим какой-никакой выработается.
— Папа, ну какой режим на каникулах? – в сотый раз ныла Наташа, когда мужчина встречал её со школы.
Рослый Алексей Геннадьевич галантно улыбнулся проходящей мимо встречающей родительнице и перевёл взгляд на свою семилетнюю копию. Наташа, сжимая его руку, упрямо скорчила недовольную мордашку.
— Наташонок, — с улыбкой сказал отец, — режим – штука отличная. Если бабушка тебе с ним поможет, во взрослом возрасте только спасибо скажешь.
— А я. Хочу. Играть, — вкрадчиво заявила девочка, дёрнув отца за полы пиджака.
— Ты всё ещё думаешь, что в деревне нечем заняться?
— Есть чем, но все занятия скучные, — пробубнила Наташа себе под нос. – Ну пааап!
— Ты же помнишь, что я вырос в деревне?
— Понятно, теперь ты хочешь, чтобы и я там выросла… — заунывно ответила дочь, а Алексей Геннадьевич коротко рассмеялся.
— Вот ты каждую ночь засыпаешь с игрушкой, верно?
— Да, с Корольком.
— А что, если я скажу тебе, что я обнимал не игрушку, а топор?
— Чтооо? – Глаза девочки округлились. – Пааап, ты, наверное, шутишь..?
— Сейчас я серьёзен как никогда. Рассказать? Как раз погода хорошая. Хочешь, прогуляемся до дома пешком, а я тебе пока расскажу?
Наташа энергично закивала и даже отмахнулась от пробежавшего мимо одноклассника. На вопрос папы девочка гордо ответила, что её «будничные дела» могут и подождать. Потому что намечается кое-что интересное. Алексей Геннадьевич улыбнулся и негромко заговорил.
— Ну, слушай…
***
Тогда Лёше было примерно столько же, сколько сейчас его дочке. Правда, его воспитанием занималась исключительно мама. Дело в том, что папа Лёши ушёл, когда ему исполнилось всего полтора года. С того времени мама его не видела. Александра Павловна никогда не состояла в официальном браке, поэтому и предъявить сбежавшему жениху было нечего… А в деревне дай только повод посудачить. Особенно если женщина живет одна, с маленьким ребенком. А Александра Павловна ещё и сиротой была. Но Лёшу от злых языков она всегда готова была оградить.
Один раз, когда Александра взяла маленького Лёшу в церквушку, она услышала от соседки много гадкого. Та решила, что она может определять, кто достоин посещать дом господень, а кто нет. Старая Марья загородила своей массивной фигурой вход и начала кричать на всю округу:
— Люди добрые, посмотрите, какую деваху гулящую в церковь принесло! И что ты тут забыла?
Вот тогда Александра поняла, что себя она сможет защитить сама. Это был первый раз, когда она кинулась на кого-то с кулаками. Бабка Марья завопила в ответ:
— Люди добрые, мало ей греха на душу, она ещё и на старуху кидается!
— И по делом тебе, старая, — раздалось у неё за спиной.
Голос принадлежал пожилому батюшке, который грубо отпихнул бабку в сторону и вышел навстречу матери с сыном. Это был отец Андрей. В народе он слыл человеком резким и даже грубоватым. Позднее они стали с Александрой добрыми друзьями, и боязливая (тогда) молодая мать поняла, откуда все эти судачества.
Андрей был твёрд и непоколебим в своих убеждениях. Он позволял себе грубости, ругался бранно. Потому что добро не обязано быть беззащитным. Если кто-то нуждался в поддержке, Андрей сам был готов пустить в ход кулаки. И для маленького Лёши новый друг семьи тоже постарался сделать всё возможное. Поэтому насмешкам взрослых или детей мальчишка не подвергался после уже никогда. Неизвестно, каким образом добрый священник добился этого. Но счастью не принято возражать. Поэтому Александра смогла оградить своего мальчика от ненужной правды. Она знала, что он рано или поздно задаст тот самый вопрос. И как быть?
Наконец признаться ему и себе в страшной правде отец оказался проходимцем, он больше никогда не вернется обратно. Сын ему тоже не нужен. И она, Александра, в праве злиться на него. Она отдала своему всё, а тот трусливо сбежал при первых трудностях. Когда она начинала размышлять об этом, гордо вскидывая голову, к горлу подступали слезы. Её же было всего двадцать, что вы хотите от девочки? Поэтому решимости сказать Лёше всё как было у нее не хватило.
— Мама? – спросил её трёхлетний мальчуган, болтая ножкой в воздухе. – А где папа, почему папы нет? У Соньки есть папка, у Дашки есть папка, у Димы есть папка, а у меня нет…
Алекандра улыбнулась. Сын рос в окружении детей её подруг. Эта маленькая трёхлетняя банда (хотя на четверых им было пятнадцать – любил говорить почти шестилетний Дима, самый старший из ребят) держала в страхе всех местных кур. И мир они познавали все вместе. Не удивительно, что сообразительный не по годам Лёша так быстро задал этот вопрос.
— Ох, Лёшенька, мне бы самой хотелось это знать…
Мальчик такой расплывчатый ответ не понял. У трёхлеток ещё нет способностей к сочувствию, поэтому он нахмурился и продолжил обсуждение со своей по-детски обезоруживающей буквальной логикой.
— А почему ты не знаешь?
Аргумент был железный и требовал быстрого реагирования.
— Твой папа очень хороший человек. Он работает дровосеком. Одним утром он ушёл в лес рубить дрова, но не вернулся.
Ответ был явно неверным. На глазах мальчугана навернулись слёзы. Он уже готов был разреветься в голос, но тут в дом вошла Света, одна из подруг Александры. В самый ответственный момент Лёша отвлёкся, а Света, как более старшая мать, успела среагировать.
— Это почему мы вдруг сопли на кулак наматываем? – с весёлой непосредственностью осведомилась она, щелкнув малыша по носу. – Что ты выпросил у мамки, а она тебе не дала?
— Папа! – громко крикнул Лёша.
Александра застыдилась и отвела глаза. В них уже стояли слёзы. Света понимающе кивнула и наклонилась к крестнику.
— Папа ушёл в лес, рубить деревья на долгую зиму. Мама тебе не сказала?
— Сказала. А он не приходит…
— Потому что твой папа знает то, чего не знает ни-икто.
— А что знает папа?
— Да, что знает папа Лёша? – спросила её дочка, а Света довольно ухмыльнулась.
В такие моменты Света, от природы полненькая веселушка-кубышечка, была похожа на красивого пухлого кота.
— Не папа Лёша, а папа Лёши, — важно возразила она, а потом заговорщецки подмигнула детям. – Он знает, что через много лет нас ждёт лютая, долгая зима. И ему надо подготовить очень много дров, чтобы нас всех защищить…
— А когда наступит эта зима? Завтра?
В этом тоже была парадоксальная детская буквальность. Малыши не могли думать сильно наперед.
— Глупый, через год! – возмутилась Даша, Светина дочь.
Да, обычно четырёхлетки задумывались немного дальновиднее…
— Никто не знает, дети. Поэтому он сейчас трудится, ему нельзя отвлекаться. Но рано или поздно ему понадобится помощник. Тут-то твой папа и придёт за тобой, Лёшка-картошка! – заявила Света и победно посмотрела на подругу.
Та грустно улыбнулась.
— За мной? Я буду помогать папе рубить деревья?
— Конечно будешь! Поэтому держи топор наготове!
Кто ж мог подумать, что и эту фразу Лёша воспримет буквально. С того дня он начал требовать у матери топор. Бедная Александра не могла спокойно уснуть. Каждый день ребёнок устраивал истерики мама, дай мне топор. На вопрос зачем, Алёша принимался ныть ещё сильнее. Тогда на помощь снова пришла вездесущая Света.
— Иди, исправляй последствия своего влияния! – пробурчала Александра, под глазами которой уже обосновались синяки.
— Без проблем! – заявила Светлана и удалилась на «серьёзный» разговор с крестником.
Как выяснилось позже, они сошлись на том, что топор у Лёши будет «всегда под рукой». А если точнее – под подушкой. Без этого теперь ребёнок не засыпал. А, убедившись, что заветный инструмент на месте, мальчик спал без задних ног. Александра в восторге от такого решения проблемы не была, но смирилась. Пришлось, так сказать. Тем более, что Лёша рос очень аккуратным мальчиком. В этом ему можно было доверять.
Отец Андрей подшучивал, что у Александры растёт настоящий защитник.
Так они и жили, сын с матерью. Они вели самую простую деревенскую жизнь. Небогатую, но на всё хватало. Какие-то вещи приносили или отдавали подруги, они же соглашались посидеть с Лёшей.
Александре нужно было работать недалеко от дома. Маленького ребёнка оставлять постоянно на попечении подруг было бы слишком. Саша и так иногда плакала, что они делают для неё слишком много, а она, как побирушка какая-то, не может им ничем хорошим отплатить. Таковы по своей природе совестливые люди. Они всегда чувствуют ответственность за то, что другим приходится братья на себя часть их проблем. Поэтому Александра подошла к зарабатыванию каких-то небольших финансов со всей ответственностью. Она подрабатывала прачкой. Стирка нужна всегда и всем, а возиться с холодной водой не хочется никому. Александре, по большому счёту, тоже, но содержать ребёнка как-то надо было.
Лёша рос, а значит, нужно было браться за его образование. Для этого нужна школа, учебники. Всё это потребует дополнительной платы. Поэтому нужно было ответственно откладывать. Вскоре к стирке присоединилась и готовка. Саша, ко всему прочему, оказалась неплохой кухаркой. Она умела вкусно приготовить простые ингредиенты, а к празднику могла организовать красивый, аппетитный торт, были бы подходящие продукты. Кажется, всё в руках Александры спорилось, любая работа. А чего она не умела, тому непременно пыталась научиться.
Например, в детстве ей совсем не нравилось шитье. Возиться с нитками и тканями казалось пустой тратой времени. Мама всё лелеяла сделать из дочери настоящую швею, отправить учиться в город.
— Швеи всегда при достатке, доченька, — говорила покойница.
Жаль, Саша только теперь поняла, как права была мама. Шитьё действительно оказалось неплохим делом. И прибыльным, и полезным. Первое время, правда, женщина в пустую переводила материалы. Любая попытка раскроить что-то по наитию проваливалась. А что вы хотите, интернета тогда не было. Это сейчас без труда можно найти любую выкройку, по любому вкусу, фасону, размеру. А тогда приходилось как-то хитрить, придумывать, переводить. Звучит не очень убедительно, да? Вот и у Саши тогда получалось примерно также. Вроде всё просто, мерки сняла, набросала все, а рубашка косит, а лекала вообще не её. Или здесь даже лекал нет…
На помощь пришёл верный отец Андрей. Вернее, его молодая жена, Соня. Она как раз закончила швейную специальность и сейчас работала швеей-мотористкой. А для себя и будущей дочери Соня каждую свободную минуту шила красивые наряды. Один раз она сшила Лёше к новому году костюм настоящего мушкетёра. Он тогда все уши всей деревне прожужжал про французских солдат, про которых ему рассказала тетя Света. В результате супружеская пара преподнесла ему чудесный подарок. Пятилетний Лёша наотрез отказывался из него вылезать. Тогда-то Саша и осмелилась попросить у Сони помощи. Ей было очень неловко, Соня была младше её на год…
Да, в таком юном возрасте такие мелочи бывают очень и очень важны. Да и Соня сейчас ждала ребенка, ей нужен был покой…
Итог был предсказуем. Соня приняла Сашу с большой радостью. К приходу Андрея с работы Саша была нагружена огромным количеством выкроек, журналов, тканей, ниток, материалов. А беременная Сонечка суетилась рядом, вытаскивая откуда-то все новые и новые чудеса. Андрей деланно нахмурился, но тут же рассмеялся.
— Соня мне уже говорила вчера, что ты боялась к ней обратиться. Ну и дурочка ты, Сашка. Она тут сидит дома и постоянно жалуется, что я её никуда не пускаю, а она, видите ли, скучает…
— Вот именно! Ты думаешь, он весь такой добрый и хороший? Сашка, да этот ирод мне не дает даже воды принести!
— Вот тебе на, стараешься для неё, а потом я – и ирод…
Саша улыбнулась. От этой семьи веяло чем-то таким уютным и…незнакомым. Саша на секунду почувствовала себя чужой. От этого неприятно защемило сердце. Конечно, разве что-то могло быть иначе?
Да, она была чужой, чужой для всех и навсегда. Её любовь уже прошла, с этим нужно было смириться. А в чужой семье нельзя забрать частичку счастья. Это не то, чем принято делиться.
Андрей и Соня любили друг друга, и эта любовь тяготила Сашу. Поэтому она больше никогда не задерживалась допоздна. Ей было ужасно стыдно, но она завидовала. Андрей был прекрасным человеком и, конечно же, станет прекрасным отцом. А ей выпала другая доля, тяжкая доля. Иногда Саша ловила себя на мысли, дескать, за что ей такое выпала? И мама с папой рано ушли, и мужчина, которого она полюбила, бросил её, когда был так сильно нужен. В чем тогда её счастье?
Жаловалась и завидовала Саша всё-таки редко. Не больше, чем позволено молодой девушке. Ко всему привыкаешь, и к своей жизни Александра тоже стала привыкать. Правда, тяжелая работа по дому и на других людей быстро и сильно её изнашивали. Спина начала болеть, кости реагировали на погоду, усталость наваливалась огромными мешками. А Алёшка был ещё слишком мал, чтобы быть настоящим помощником в делах. Ему уже стукнуло семь, а значит, скоро нужно было собирать мальца в школу. Андрей в этом деле настойчиво предлагал свою помощь. Более того, они могли организовать сбор пожертвований для их семьи, от чего Саша наотрез отказалась. Годы «без мужика» взрастили в ней гордость, которой женщина не могла игнорировать. Они не бедствуют. Они с Лёшей обычная, средняя семья. На еду хватает, одежду можно и пошить, а учебники и в библиотеке есть. В крайнем случае, успокоила её Света, у их подруги дочка тоже идёт в первый класс, будет один на двоих учебник.
Несмотря на все трудности, с которыми Александре пришлось столкнуться, она любила Алёшу огромной материнской любовью. Не такой, что не даёт детям свободной вздохнуть. Другой, искренней и сильной, настоящей. У Лёши не было отца, но он рос любимым. И это чувствовалось. Он не капризничал. Ну, может быть, чуть-чуть и иногда. Он видел, как тяжело маме, и сам брался за какие-то небольшие дела.
Сначала он начал убирать постель, мыть посуду, пол, потом помогал по хозяйству. Поэтому к своим семи годам он был уже самостоятельным мальчиком, которому можно было доверить важные обязанности. Это немного позволило молодой женщине замедлиться.
И по законам жизни, когда ты наконец-то ненадолго останавливаешься, она бьёт тебя под дых. Саша заболела. Ничего серьёзного, но с температурой она слегла на несколько дней. Поэтому по хозяйству суетился Лёша. Когда приходил кто-то с новой стиркой, мальчик вежливо отвечал, что мама приболела и сегодня ничем помочь не сможет. Так прошёл первый день.
— Лёша, подай, пожалуйста, водички.
— Конечно, мама. Тебе стало лучше? Врач сказал, что нужно пить вот эти лекарства, и должно быть лучше.
— Не переживай, Лёша, всё будет нормально.
Саша провела весь день в кровати. Раньше за ней такого не замечалось. Видимо, эта хворь оказалась на удивление привязчивой. Ещё и зима в этом году решила начаться раньше. Холод был терпимый, но вот ветер завывал с такой силой, что пробирало до косточек. И снега насыпало так, что хватило бы на год вперёд. Поэтому Лёшка то и дело бегал во двор, чтобы почистить его от снега.
Мать подняла на сына тяжёлый взгляд.
— Ну куда ж ты опять, Лёша? Уже темно за окном…
— Мама, отдыхай спокойно, а я почищу дорожку. Ты же совсем у меня слабенькая. Как ты выйдешь наружу, когда чуть-чуть поправишься? Ты даже не представляешь, сколько снега там нападало.
Сил возражать у женщины не было. Когда Лёша вернулся, он добросовестно почистил валеночки и улёгся спать. Перед сном он, как обычно, проверил заветный топорик под подушкой. Он верил…
Да, пожалуй, правда верил в сказку тёти Светы о том, что папа где-то рубит дрова и готовится к затяжной зиме. И верил, что однажды ночью мужчина постучит в дверь, чтобы сын помог ему. И они отправятся вместе рубить лес…
Александра спала плохо, тяжело спала. Ей к тому моменту было всего-то двадцать шесть, но болезнь переносилась с огромным трудом. Её била горячка, а сил справиться не было. Испуганный Лёшка вскакивал, менял тряпки на холодные, держал мать за руку. Самому-то с понедельника по пятницу в школу, а он тут всю ночь мамку больную выхаживает. Но сын спорил ничего, мама, я справлюсь!
Так проходила не одна ночь. Но с пятницы на субботу всё изменилось. В дверь постучали. Лёшка зашевелился, но отбросил звук. Наверняка, в голове. Он в последнее время часто слышал и видел разное, рассудительно решив, что виноват в этом недосып. Но ничего, мама выздоровеет, и он отдохнет. А пока он ответственный, он тут за мужика. Но стук повторился. Это было странно и немного пугающе. Александра Павловна приподняла голову над постелью. В щелях завывал ветер и…дождь? Чертов сентябрь, где это видано, чтобы снег и ливни в одно время. С другой стороны, всё стает у порога. Её Лёшка перестанет чистить дорожку и… Снова стук.
— Алёша… — одними губами прошептала Александра.
— Это папа! – воскликнул мальчик, выхватив из-под подушки маленький топорик.
— Лёша, стой! – Александра поднялась так резко, что головная боль жарким ударом уронила её обратно на постель.
Мальчик помчался к двери в одной пижаме и валенках, но при топоре. Он начал судорожно открывать засовы. А за дверью…
— Ой, Лёшка, пусти старую каргу… — проскрипела женщина.
— Тьфу на вас, Зинаида Петровна! – набычился крепкий мальчик. – Я ж на вас с топором побежал!
— А я тебе не старуха-процентщица! – проскрипела бабушка.
— Это кто ещё? Подружка ваша? Тоже её с собой притащили? – проворчал мальчик, пытаясь высмотреть за плечом женщины кого-то ещё.
— Ай чума, а не ребёнок. И классику не знает! Пущи, говорю! Беда у меня стряслась?
Лёша тут же кивнул и помог женщине войти. Старушка, хоть вроде и накрылась чем-то, промокла и правда сильно. Все одеяла в доме ушли на Александру, поэтому Лёша без лишних слов полез на чердак. Там ещё хранились какие-то пледы от бабушки Таи, как он помнил. Найдя наконец запрошенное, Лёшка не удержался да и покатился с чердака прям на этом пледе. Благо, тот был толстенным, поэтому малыш не расшибся.
— Держите, баб Зин, — и с этими словами Лёшка сгрузил на неё плед.
– А чего пришли-то среди ночи?
— Да я своего кота потеряла. Зашла узнать, он не у вас прячется, дармоед такой?
— Нет, баб Зин, ну чего вы? Я б Ваську вам сразу отнёс…
Старушка моментально сникла. Лёша осторожно тронул её за плечо. Есть такие дедушки и бабушки, для которых их коты – все равно что дети. И баба Зина была как раз из таких. Мальчик немного замялся.
— Баба Зин, вы бы тут посидели, а? Промокли уже вся. А я пойду, поищу его.
— Да куды ж ты пойдёшь, маленькый? Потом тебя всей деревней исчи!
— Да ничего, не переживайте. Я справлюсь. А вы за мамкой моей посмотрите, а то она слегла, видите…
— Лёшка, да она меня живьём съест, если узнает, что я тебя выпустила… — со страхом зашептала женщина.
— А вы ей не говорите. Скажите, спит он. Она всё равно не может подняться. Скажите, сменить меня пришли. Всё, баб Зин, побежал!
И с этими словами Лёшка выбежал в ночь.
Ой боязно было старушке, но ничего не попишешь. Она его на своих костылях не догонит ни в какую.
Ливень за окном был знатный. Вчерашний снег превратился в месиво. Лёшка еле держался на ногах. Тонкая куртка почти сразу вымокла, но он не обращал на это внимание. В самом деле, кот вообще без куртки, где-то там сидит и наверняка плачет. Верный топорик был при Лёше. А дождь и не думал отнестись к маленькому спасителю снисходительно. Ветер завывал в верхушках деревьев, становилось по-настоящему страшно. Летом хоть молнии есть. Городские их боятся, а деревенские знают, что молнии дорогу освещают. И тут до мальчика донеслось тонкое мяуканье. Лёшка моментально среагировал. Он поднял голову и всмотрелся в перемежающиеся ветки дерева. И правда, в самой гуще сидел Васька.
— Васька, слезай! – закричал мальчик, а кот ответил только протяжным плачем. – Не может, дурачок. А я туда один не залезу…
И тут он щелкнул пальцами. А одному и не нужно. И Лёша сорвался с места. Он побежал через всю деревню, на ходу выхватывая камешки из луж. Ему срочно требовалась его команда. Сонька, Дашка и Димка. Димку выманить было проще всего. Он был постарше, а потому часто вылезал побегать и сам. Он ответил на первый же условный сигнал, даже камешки не понадобились.
— Лёшка, ошалел, что ли!
— Димка, бригада нужна срочно. Спасать будем.
— Кого спасать?
— Кота баб Зины. Он на дереве плачет!
— Тааак. Понятно. Беги к дереву, а я Соньку достану. Нам нужна квалифицированная медицинская помощь!
Мама Соньки была медсестрой, поэтому девочка с детсада знала, как оказывать первую помощь пострадавшим. К их удачи, её подруга Дашка ночевала как раз у неё. Поэтому скоро деревенский отряд Лёши был собран и готов приводить в действие план.
— А какой у нас план-то? – тихо спросила Соня, которая старательно куталась в кофту.
— Не дрейфить, Соннес! – заявила Дашка, которая была почти такая же бойкая, как и Дима. – Лёха, вводи в курс дела!
— Значит, так. Дашка, ты полезешь на дерево, попытайся его подманить. Димка, ты будешь страховать Дашку! Соня, готовь бинты. А я пойду рубить кусты…
Дети дружно переглянулись. Вроде как начинало светать, что было на руку. И они могли оценить масштаб катастрофы. Действительно, дерево очень плотно обступили древесные кустарники. Колючие, заразы.
— Да, если кошак сорвётся, его потом только на колбасу… — заключил Дима.
— Тогда чего мы ждём? – и Дашка тут же кинулась к дереву.
Под ним старательно заработал топор. Лёша изо всех сил рубин проклятые кусты. Топор был маленьким, но мальчик держал его острым. Не без усилий, но стволики кустов поддавались небольшому лезвию.
— Лешка, приём! Он трусливый. Я боюсь к нему лезть. Сорвётся, ох сорвётся…
— Приём, Даша! Тут не высоко, дай мне немного времени. Мы с Сонькой его словим, я только кусты уберу…
— Лёшка, это Димка! Я спрыгиваю! И мальчик ловко приземлился на землю, оценивающим взглядом окинув переломанное поле кустов.
— Тут как будто князья старорусские сошлись. Молодец, Лёшка! Даша, наступай! Гони кота к краю!
— Есть, капитан! – и девочка-егоза проворно поползла по ветке.
Василий разинул рот в огромном «мяу», которое тут же стало протяжным. Но внизу был уже готов отряд спасения. Три пары рук вытянулись, но словил беглеца многострадальный Лёшка. Василий в панике начал орать и царапаться, и тут подоспела Сонька. Она так ловко словила кота в покрывало, что все пораскрывали рты.
— Ай да Сонька! Откуда в тебе силы-то столько!
— Да я нашего пса Борьку так часто ловлю, — смущенно пробормотала девочка.
Как она могла сочетать такой милый тон и такую силу в руках, которыми все ещё удерживала Ваську. Последней спрыгнула Дашка и дружно дала всем пять.
— Ай да спасатели! – воскликнула она, хлопнув Лёшку по плечу.
– Ну ты и герой!
— Не дровосек, а древолом! – вторил ей Димка, пожимая другу руку. – Спаситель котов! Сонька, он там как?
— Ни царапинки! Промок только весь. Ну чего ты, котенька, успокаивайся.
— Пакуй его, братва, и понесли к бабке Зине! Нарекаем тебя с этого дня Васькой-древолазом!
Надо ли говорить, что спасателям тогда хорошо попало…
Родители, обнаружив ночной побег, всыпали им по первое число. Хотя в тайне они гордились детьми, это уж точно. Организовали целую спасательную операцию, не побоялись ночи, погоды. А главное, готовы друг за друга даже трёпку получить. Вот это называется дружба…
— Лёшенька, что бы я без тебя делала… — плакала баба Зина, обнимая кота. – И как же ты один…
— А я не один был, баб Зина, — с улыбкой ответил мальчик. – Мы её всей нашей командой спасали!
— Ты что ж это, и других дитёв в ночь сманил? – ужаснулась баба Зина.
— Сманил! – гордо ответил Лёшка. – Зато Васька спасён. Он же маленький и глупый, а мы уже взрослые. Мы знаем, что делаем. А маленьких защищать надо!
***
— И что произошло потом?! – настойчиво воскликнула Наташа, дернув за рукав отца.
— Потом? Ну, моя мама выздоровела, вышла замуж. Теперь я Алексей Геннадьевич…
— Да не это, папа! – возмущенно воскликнула девочка!
— Ах, да! Мама мне тогда, конечно, и правда всыпала. А мы все были так горды, хотя и с простудой свалились…
— А топорик?
— А топорик я с той ночи на гвоздике держал. Чтоб все видели и знали, какой подвиг мы с ребятами совершили, дочка. Ведь подвиги они не поле битвы, они в мелочах…
Лёшка-древолом улыбнулся и повёл дочку к дому, где их уже ждала мама. И Пушинка, дочь того самого Васьки-древолаза.
0 Комментарий