Лина медленно шла по городскому парку, усыпанному жёлтыми листьями. Стояли последние тёплые деньки осени. А у неё опять нет новой тёплой куртки. Придётся снова залезать в старую, ещё с детдома. Заношенную и зашитую.
Судьба Лины, как и всех детдомовских ребят, невесёлая. У неё не было беззаботного детства с любящими родителями. Семейная идиллия оборвалась, когда Лине было четыре года. Быстро осиротевшая девочка попала в детдом. Вместо родителей – строгие воспитатели, вместо красивой комнатки принцессы – казённые кровать и стул, вместо путешествий – прогулки по детдомовскому двору.
Когда Лина после школы поступила в техникум учиться на швею, казалось, вот-вот жизнь наладится. Она закончит учёбу, будет работать. Квартиру получит от детдома. Живи и радуйся! Но на деле всё оказалось не так, как мечтала девушка. Она ошиблась в выборе профессии. Кропотливая работа швеи была явно не для неё. Да и приносила денег совсем немного. Уплата «коммуналки» и незатейливая еда «уничтожали» всю зарплату. Лина хотела поменять всё, начать жить заново. А ещё, как и все двадцатилетние девчонки, грезила «о принце с алыми парусами» — молодом человеке, который влюбится в неё и женится.
Гуляя по парку, она вновь предалась своим мечтам, как вдруг вздрогнула, услышав вкрадчивый голос за спиной.
— Девонька, о чём задумалась, пригорюнилась? Остановись, погадаю, счастья тебе большое пожалует, — сказала немолодая женщина с длинными чёрными волосами, забранными в пучок.
«Очень смахивает на цыганку», — подумала Лина.
У неё даже в глубине памяти сохранился голос мамы, когда она ей, ещё совсем маленькой, пыталась внушить, что на улице вступать в разговор с незнакомыми людьми, и тем более цыганками, нельзя.
— Нет, не нужно мне Ваше гаданье. Неправда это всё. Не верю я Вам, — ответила девушка и прибавила шаг, чтобы поскорее оторваться от этой странной особы.
Но женщина не останавливалась и упорно шла за ней.
— Так у меня же, девочка, ни как у всех. Нагаданное мной всегда сбывается. А у тебя, жизнь, наверняка, не сладкая. Дай-ка ручку, — цыганка догнала Лину и схватила за руку. — Ох, живёшь ты не очень, и одиноко. Да и суженного-ряженого у тебя нет. Хочешь всё исправить? Пойдём, здесь недалеко, я помогу тебе. Есть у меня один обряд, мужа тебе нагадаю, да такого, что обзавидуются все. Богатого и красивого. Заживёшь припеваючи. Уж попомни слова старой цыганки, — убеждала Лину незнакомка.
— У меня нет денег Вам платить, так что не утруждайтесь, — ответила не ожидающая подвоха Лина.
— А мне и не надо денег. Приглянулась ты мне, просто помочь хочу, — щебетала назойливая спутница.
Её чёрные, жгучие глаза пронзили Лину, и она, словно заколдованная, пошла вместе с ней к выходу из парка.
— Я сейчас такси вызову, чтобы нам с тобой ноги не топтать, — сказала цыганка и вытащила телефон.
— Может не стоит? – спросила Лина, озираясь по сторонам.
В парке в этот момент было немноголюдно, несмотря на ещё не поздний час.
— Посмотри на меня. Разве я похожа на обманщицу? – всё больше заманивала девушку цыганка.
Она словно гипнотизёр пристально взглянула на Лину так, что девушка побледнела и, молча, кивнула головой.
Через несколько минут подъехала чёрная машина, они сели в неё и поехали в неизвестном для Лины направлении.
Бедной девушке было невдомёк, что машина эта вовсе не такси, а цыганского барона. И везут её никуда-нибудь, а в табор.
Лина совсем размякла, она всегда считала, что не поддаётся гипнозу. Сегодня стало понятно, что ошибалась. Ещё как поддаётся! Она превратилась в покорную овечку, исполняя все приказы цыганки.
Машина вскоре выехала за городскую черту и минут двадцать мчалась по дороге. Остановилась у пустыря, на котором расположился табор. Куча разноцветных кибиток – вечных спутников кочевников. Дети мал-мала меньше гурьбой бегали по пустырю. Мимо них сновали мужчины и женщины, то и дело выкрикивая какие-то реплики на своём языке. Рядом с табором паслись кони, близко наклонившись к земле.
— Ну, всё, приехали. Вылезай, — скомандовала цыганка, — и пойдём за мной.
Лина не сопротивлялась и спокойно последовала за ней. Вскоре они подошли к красивому шатру.
— Нам сюда, заходи, — сказала женщина и, глубоко вздохнув, подтолкнула Лину ко входу в шатёр.
Внутри шатра гордо восседал седовласый мужчина с таким же пронзительным взглядом чёрных глаз, как у цыганки, с которой приехала Лина. По гордой осанке и величественной манере девушка поняла, что перед ней вожак табора. Ярко-красная рубаха и бархатные чёрные штаны выгодно подчёркивали его статус.
— Баро, вот привезла, как ты и просил, — опустив глаза, сказала цыганка.
— Аза, молодец, хорошенькую девочку отыскала. Молоденькая и фигурка точёная. Понравится нашим цыганам, — многозначительно усмехнулся вожак.
Эти слова мгновенно вернули к жизни Лину. Её как будто электрическим током пронзило. Она с ужасом осознала, как жестоко обманула её цыганка. И как по глупости она повелась на её уговоры. Но ей даже в голову не пришло, для чего её привели в цыганский табор.
— Да не бойся. Ничего такого не будет, чтобы ты не смогла сделать. Нам работница по хозяйству нужна. Ты молодая, сил у тебя много. Пока ступай. Аза тебе всё расскажет. А вечером приходи, познакомлю тебя с цыганами, — распорядился вожак.
— Не останусь я у вас. Не имеете права насильно удерживать. Отпустите меня немедленно! – крикнула Лина.
— А вот приказы, девочка, здесь раздаю я. Не беспокойся, ты тут не навсегда. Знаешь, наверное, что цыгане – кочевники. Одному богу известно, сколько мы здесь времени проведём. Перечить мне не смей! Я могу быть не только добрым, но и злым. Ох, тогда тебе не поздоровится, — пригрозил баро.
Лина оцепенела от страха, вышла из шатра, еле держась на ногах.
— Пойдём дочка, я покажу тебе, где будешь жить и работать, — ласковым голосом сказала Аза.
Оцепенение вмиг сменилось ненавистью, и девушка закричала:
— Жить?! Вы в своём уме?! Как могли так со мной поступить не по-человечески?!
— Извини, девонька, но так было нужно. Я сюда тоже пришла не сама, украли меня ещё в детстве из другого табора. Так здесь и живу. А ты тут временно, баро сам сказал. По хозяйству помочь, за лошадьми приглядеть. Но веди себя спокойно и не вздумай гневать баро. Он этого точно не стерпит, пустит по рукам. Некоторые цыгане до этого дела большие охотники, — предупредила Лину цыганка.
От этих слов у девушки похолодело всё внутри.
— Что значит пустит по рукам? – дрожащим голосом спросила она.
— А то и значит, что будешь общей женой в таборе. Но если покажешь себя покорной и услужливой, будешь делать всё, что прикажут, ничего плохого с тобой не случится. Не переживай, пойдём покажу твоё пристанище, — ответила Аза.
Лина растерянно поплелась за ней. А в голове крутилась одна мысль:
«Это я что ли рабыней должна стать? Бежать отсюда нужно немедленно, куда глаза глядят. Другого выхода нет».
Девушка дождалась, когда Аза уйдёт и она останется одна. Наконец, цыганка ушла. Лина, надеясь, что её не заметят, побежала что есть силы, да так быстро, что не чувствовала ног под собой. И убежала бы, если б не старый цыган, возвращавшийся из города в табор. Увидев неладное, он тут же позвонил баро.
— Эй, баро, девчонка Азы побежала прочь из табора.
— Следи, куда она бежит. Сейчас пришлю подмогу, — разгневался баро.
«Я такое ей устрою, быстро пожалеет, что убежала» — про себя подумал баро.
Он не терпел, когда игнорировали его приказы и жестоко мстил. В момент, когда Лину поймали, она пыталась вызвать такси и у неё бы всё получилось, если бы не эти верные слуги баро. Они безжалостно запихнули девушку обратно в машину и повезли в табор. У Лины текли слёзы, она проклинала себя за то, что поддалась в парке на уговоры этой надоедливой цыганки. А теперь вот пришла расплата…
Как только машина остановилась, Аза была тут как тут и во всю силу заголосила:
— Ну, зачем ты, девонька, ослушалась. Говорила же, не нужно этого делать. Хуже будет. Баро негодует.
— Я буду снова сбегать, каждый раз за мной не доглядите, — уверенно сказала Лина.
— Да он тебя на цепь посадит как собаку и никуда ты не сбежишь. Готовься, сегодня вечером идём на расправу, — горько вздохнула Аза.
Лина, наклонив голову, покорно пошла за цыганкой. Остаток дня прошёл в инструкциях Азы, о том, что и как должна делать Лина в таборе. Но отважная девушка слушать её не хотела. Мозг просто отказывался принимать происходящее. Сама мысль о том, что она находится здесь, повергла её в шок. Табор для цыган, но не для русской светлорусой девушки. Азу она ненавидела и воспринимала её как поработительницу.
«Твоё место в тюрьме, как и твоему хозяину баро», — про себя возмущалась Лина.
— Ну, вот и всё. Удалось запомнить? В любое время можешь обращаться, подскажу. Скажи баро сегодня, что всё знаешь, умеешь. Может быть, он сменит гнев на милость, — советовала цыганка.
Но не тут-то было. Лина всё сделала с точностью наоборот.
Наступил вечер.
Аза опять затолкала девушку в шатёр баро. Только не один он там был, а ещё с десяток цыган, с любопытством с головы до ног разглядывавших Лину. Баро напустил на себя важный вид и стал распекать девушку за то, что она пыталась сбежать вместо того, чтобы работать. Но Лина человек не из робкого десятка и не побоялась сказать баро то, что творилось у неё на душе.
— Какая работа? Я не должна быть Вашей рабыней. Мы живём в современном мире, а не в средневековье. Я уже говорила, что не имеете права меня здесь удерживать.
Баро был вне себя от ярости. Лицо его стало пунцовым, руки заходили ходуном. Он как змея прошипел, скрипя зубами:
— Рабыней говоришь не будешь? Ещё как будешь! Только разгневала ты меня, поэтому получай по заслугам. Видишь этих цыган? Станешь их «общей женой». Надеюсь, не нужно объяснять, что это означает?
Лина застыла в ужасе. Сбываются зловещие предсказания Азы. Баро пустил её по рукам…
Большинство цыган, сидящих возле баро, уже не просто так, а с вожделением смотрели на Лину. Как будто раздевали её глазами, глотая слюну. Не каждому удавалось «взять в жёны» русскую девушку. А тут такая удача. Недаром же они приближённые баро.
— Ну что, кто будет первым мужем? – многозначительно произнёс баро, — Назначаю тебя Миро. Два дня эта девица твоя. Забирай.
— Расскажешь потом, что да как, — захохотали другие цыгане.
— Цыц! Вам кто давал слово? Закройте рты, иначе быстро перестанете быть моими приближёнными.
Цыгане смиренно наклонили головы и сидели не шелохнувшись, боялись даже поднять глаза.
— Миро, ну что сидишь? Подходи, забирай, — скомандовал баро.
Один из цыган лет сорока пяти встал и не спеша подошёл к Лине. Она стояла ни жива, ни мертва. Как будто всё тело застекленело и перестало слушаться.
— Пойдём что ли? – тихо сказал цыган.
Что-то в испуганном взгляде девушки показалось ему знакомым. На ноги Лины будто повесили две гири, ей с трудом удавалось их передвигать по направлению к выходу. Пока шли до жилища цыгана вся смелость Лины, с которой она так лихо разговаривала с баро, вконец улетучилась. Она напоминала маленького затравленного зверька, ставшего добычей хищника.
— Заходи, — сказал цыган, легонько подтолкнув Лину к входу.
Помещение было небольшое и в нём царил беспорядок. Толща пыли, разбросанные вещи, грязная посуда. Сразу видно, что давно женские руки не были здесь.
— Что смотришь? Да, от меня жена ушла полгода назад, — ответил цыган на недоумённый взгляд девушки.
Сердце Лины бешено забилось. До прихода к цыгану у неё теплилась надежда, что у него есть жена, дети и тогда её отпустят. А он оказывается один и значит в любой момент может напасть на неё. Не успела Лина об этом подумать, как цыган подошёл к ней совсем близко и стал пристально рассматривать. Его чёрные как ночь глаза сверкали. А в сочетании с черной бородой он напоминал ей страшного голодного медведя. Лина отпрянула в сторону и в отчаянии закричала:
— Не смейте меня трогать! Я буду кричать! Выцарапаю Вам глаза и…
— Послушай, а твоего отца случайно не Егор звали? – неожиданно спросил цыган.
— Ааа… зачем Вам это знать? – удивилась девушка.
— Так Егор или нет? – повторил свой вопрос цыган.
— Ну, Егор, только погиб он… — с грустью сказала Лина.
— На Чеченской войне, — добавил цыган.
— Да, а откуда Вы знаете? – спросила Лина.
Её отец действительно погиб в Чечне, а мама, не выдержав разлуки, ушла, спустя несколько месяцев. Так маленькая Лина и оказалась в детдоме.
— Я – Миро, а Егор был моим другом, я воевал с ним бок о бок в Чечне. Тогда ещё не был в таборе, позже прибился. Егор отдал жизнь за меня и таких как я простых солдат. Мы попали в окружение, а он дал возможность нам уйти. Сам отвлёк врагов на себя. Погиб как герой. Никогда не забуду этот день, — от своего собственного рассказа на глаза цыгана навернулись слёзы.
Растроганная девушка с интересом его слушала. Когда погиб отец, ей не было ещё и четырёх, но она помнит те ужасные дни, слёзы и страдания мамы, когда получила известие о том, что её мужа Егора больше нет на этой земле. Лина никогда не думала, что здесь в таборе встретит человека, который был знаком с её отцом.
— Подожди, я сейчас тебе фотографию покажу. Я её все эти годы бережно храню. Она единственная, где рядом со мной Егор, — с этими словами Миро вытащил из какой-то книги, бережно завернутой в пакет, пожелтевшее от времени фото.
На нём четверо улыбающихся молодых солдат с автоматами наперевес.
— Вот это я, а это твой отец – Егор. Ты, наверное, не помнишь, маленькая была. Смотри, как вы с ним похожи, одно лицо. Поэтому ты и показалась мне знакомой, — сказал Миро. — Постой, а я же знаю, как тебя зовут. Егор рассказывал, что женат и у него родилась дочка Лина. Ну точно это ты, – не сомневался Миро.
— Да, Вы правы, это я, — ответила девушка.
Теперь уже она не смогла сдержать слёз, настолько это было трогательно. Лина из-за нахлынувших на неё воспоминаний на миг забыла, почему очутилась в этом жилище холостяка. Когда вернулось осознание того, зачем она здесь, девушка не смутилась. Она была уверена, что сослуживец её отца, тем более спасённый им, не может плохо отнестись к его дочери. Цыган как будто прочитал мысли Лины, и поспешно сказал:
— Да, не бойся ты, девочка. У меня даже в мыслях не было над тобой надругаться. И среди присутствующих у баро цыган, многие этого тоже не сделают. Не нужно думать, что цыгане – это только конокрады, мошенники и насильники. Многие из них истинные христиане и не нарушают законы божьи.
— Вы сказали многие не станут, значит всё-таки найдутся те, кто выполнит приказ баро? – спросила Лина.
— К сожалению, такие неблагочестивые люди есть везде, не только у цыган, — тяжело вздохнул Миро.
После этих слов, успокоившаяся было Лина, опять затряслась от страха.
— Что же теперь делать? Можно я сбегу? – упрашивала Миро девушка.
— Линочка, это не выход. Где гарантия, что тебя снова не поймают? Сложно представить, какое наказание тогда придумает для тебя баро. Он хороший вожак – смелый и мудрый. Но огромный недостаток портит всё – ужасно не любит непослушания. Тогда в него словно бес вселяется, и он творит ужасные вещи, — ответил цыган.
Лина не ожидала такого ответа, слова Миро потрясли её до глубины души. Как же так? Она что теперь не увидит больше ничего в жизни, кроме этого табора? Девушка ещё с детства побаивалась цыган. Ими пугали даже в детдоме.
«Вот украдут тебя цыгане, будешь всю жизнь мучиться», — зачастую говорила воспитательница.
Тогда Лине это было невдомёк, и она пропустила случайно брошенную фразу мимо ушей. А теперь поняла, права была воспитательница – тысячу раз права. Девушка опустилась на край единственного стоящего в жилище стула и обхватила голову руками, не зная, как совладать с горькими раздумьями. Миро подошёл к ней и участливо сказал:
— Знаю, девочка, как тебе тяжело. Я помогу. Спасу тебя, как меня когда-то спас твой отец. Баро дал мне два дня, значит это время ты можешь жить у меня, ни о чём не беспокоясь. Я придумаю, как тебе отсюда выбраться. Сейчас уже поздно. Ложись спать. Кровать имеется, чистое бельё тоже.
— А как же Вы? – спросила Лина.
— За меня не волнуйся. Найду себе место, — ответил цыган.
Утром Лина проснулась, а Миро уже не было. От переживаний последних дней силы Лины истощились, и она так крепко уснула, что не слышала, как ушёл цыган.
На столе стояла небольшая кастрюлька, от которой шёл ароматный запах. Девушка не удержалась и приподняла крышку. А там…
Недавно сваренная рисовая каша.
«Какая вкусная каша! В жизни ничего лучше не ела», — подумала Лина, уплетая ложку за ложкой.
Она окинула взглядом комнату.
— Да… Беспорядок ещё тот! Приберусь как я здесь. Заодно отвлекусь от грустных мыслей….
Закипела работа и вскоре комната засверкала чистотой.
А Миро тоже не терял времени даром. Он ехал в город, а точнее в полицейский участок, где работал его друг Николай. Один из тех молодых солдат на фотографии, которую он вчера показывал Лине. Вот и полицейский участок. Конечно, это не самое любимое место Миро. Лет пять назад он получил нехилое наказание за кражу, с конезавода за двух жеребцов. Но благодаря этому делу, он восстановил потерянную связь с Николаем, которого не видел с войны. Теперь есть повод его посетить снова.
— Добрый день, скажите, а следователь Николай Сомов работает сейчас? — спросил Миро у дежурного.
— Да, он будет минут через пятнадцать. Посидите, подождите, — сказал дежурный.
Миро сел и углубился в свои мысли. Пока он был в дороге, ещё раз обдумывал своё решение насчёт Лины. Девочку нужно спасать. Ничего не пришло к нему в голову лучше, чем обратиться к Николаю, чтобы тот приструнил баро. Он понимал, что подставляет вожака, но не мог поступить иначе. Нельзя закрывать глаза на то, как он издевается над девчонкой.
Время в ожидании пролетело незаметно. И вот дверь открылась и вошёл статный, подтянутый мужчина средних лет в форме при погонах.
— Коля! Остановись на секунду, — окликнул его Миро.
Мужчина оглянулся и через мгновение расплылся в улыбке.
— Миро, дорогой! Вечность не виделись. Как жизнь цыганская?
— Да, всё нормально. Но мне очень нужна твоя помощь. Это вопрос жизни и смерти, — волнуясь, говорил Миро.
— Даже так? Пойдём тогда ко мне в кабинет, поговорим, — похлопав друга по плечу, предложил Николай.
Когда Миро рассказал случившуюся с Линой историю, следователь Сомов, несмотря на свой многолетний опыт работы в полиции, был ошарашен.
— Боже мой, средневековые пытки какие-то. Иногда узнаю из следственной хроники о случаях захвата в рабство, но, чтобы здесь, прямо под носом у полиции – это впервые. Бедная девочка, страха то, наверное, натерпелась, — растерялся Николай, не ожидая услышать такой истории.
— Коля, это ещё не всё. Помнишь, Егора Соловьева? – спросил Миро.
— Как не помнить, Миро, конечно, помню. Он спас нас, иначе всех бы в том бою положили. Я всё время о нём вспоминаю. А какое отношение Егор имеет к этой истории? – удивился Николай.
— Самое прямое. Представляешь, Егор – отец Лины, этой девушки, которую удерживает баро. Сам был в шоке, так тесен мир, — сказал Миро.
— Вот это поворот. Что я могу сказать тебе друг? Девочке очень повезло, что оказалась с тобой. Её мы, конечно, сразу освободим. Ну, а баро твоего под суд, — заявил Николай.
Миро к такому заявлению не был готов. Он заботился только об освобождении Лины и совсем не подумал о баро. Как же к нему будут относиться в таборе, если баро посадят.
— А может не надо? — робко спросил он.
— Что не надо? Возбуждать уголовное дело, отдавать под суд? Просто пальчиком погрозим «Ай-яй, милый друг, больше так не делай!». Нет, за свои поступки этот новоиспечённый вожак будет отвечать по закону. — Николай был непреклонен и ещё добавил. — А ты что тревожишься, Миро? Не переживай, ещё новым баро станешь. А может, расстанешься с жизнью кочевника? У нас в городе приземлишься.
Миро промолчал, лишь мотнул головой. Мол, нет, не останусь.
— Ну что, дружище, на том и порешаем. Мы подготовим необходимые документы, а завтра баро может ждать гостей. Не вешай нос, всё в порядке будет, — поддержал Николай.
На обратном пути Миро терзали двойственные чувства. С одной стороны, радость от того, что Лина будет свободна, с другой – чувство вины по отношению к вожаку и цыганам. Ведь для многих баро был авторитетом. Но закон, есть закон. Виноват – отвечай. С тяжестью на душе Миро отворил дверь в свой дом и ахнул…
Вокруг царили чистота и порядок. И очень вкусно пахло свежеприготовленной едой.
— Линочка, как всё красиво, ты настоящая волшебница! – воскликнул он.
— Ничего сложного, просто немного прибралась, — улыбнулась девушка.
— У меня для тебя хорошая новость. «Завтра ты уже будешь дома», — сказал Миро.
Лина засияла от счастья и поблагодарила цыгана.
— Дядя Миро, как Вам это удалось. Настоящий волшебник – это Вы.
— Я не волшебник, только учусь, — засмеялся Миро.
Утром Миро был сам не свой, он помнил об обещании Николая арестовать баро. Время шло к полудню. Но полиция в таборе так и не появилась. Миро не был трусом, но сегодня боялся показываться на глаза всем, с кем жил рядом долгие годы. Вдруг, спустя несколько минут, раздались крики:
«Баро ведут! Баро ведут!».
Миро и Лина выскочили на улицу и увидели странную картину. Около них шёл в наручниках баро, окружённый полицейскими. По сторонам стояли гурьбой цыгане. Баро с красневшимся лицом негодующе сверкал чёрными глазами, словно пытался кого-то выцепить из толпы. Наконец, это ему удалось, он поравнялся с Миро и прошипел:
— Я тебе девку подарил для удовольствия. А вместе благодарности, ты сдал меня, подлец. Выйду, найду и поквитаюсь с тобой. Помни, твой суд ещё впереди, — пригрозил ему баро.
— А ну, пошёл, — подтолкнул его сзади полицейский.
Вокруг загудели мужики – цыгане.
— Ну, ты даёшь Миро. Молодец, что защитил девочку, ты – настоящий герой! Не посрамил гордого имени — цыган!
Со всех сторон стали раздаваться крики — Герой! Герой! Герой! Даже спустя время, Миро казалось, что эти возгласы продолжают раздаваться, но уже в его голове.
Лина в тот же день вернулась домой. Жизнь её постепенно наладилась. Она молода, ещё много событий и встреч произойдёт в её судьбе. Но одно девушка поняла точно, что дружба, порядочность, доброта – главные ценности, без которых немыслимы человеческие отношения.
0 Комментарий