– Егорушка, мальчик мой! – восьмидесятилетняя Нина Игоревна, забыв о больных ногах, торопилась к любимому и единственному племяннику, которого сама воспитывала с пелёнок.
Мать Егора, сестра Нины, умерла на пятый день после родов. А отца у Егорки никогда не было. Вера так и не призналась сестре от кого забеременела. Но то, что Егорка был у неё долгожданным и любимым, сомневаться не приходилось. Только злая судьба не позволила Вере насладиться своим материнством.
Зато Нина, за пятнадцать лет замужества так и не ставшая матерью, охотно приняла на свои руки маленького племянника, и когда муж поставил перед ней выбор: или он, или сын её сестры, Нина молча собрала его вещи и выставила за дверь.
– Вот тебе Бог, вот порог, Коля. Иди с миром. Ты ещё молодой, захочешь, найдёшь себе какую-нибудь бабёнку. Может она ещё и родить тебе кого успеет. А моё время прошло. Ты ведь знаешь, что мы с сестрой Верой жили в прислугах у родного отца и мачехи. Всю чёрную работу с малых лет делали. Вот там, видно и надорвались. Я совсем забеременеть не могу, а Вера сумела. Врачи запрещали ей рожать, но она ведь никого не слушала. Так хотела стать мамой. И что теперь ты прикажешь мне отдать Егорушку в приют? Ради того, чтоб я тебя, здорового лба до старости обихаживала? Как бы не так. Знаю я, что ты по чужим подолам бегаешь. И к Анфиске-самогонщице заглядываешь, и к Клавдии-продавщице. Так что иди, иди, с Богом, Коленька. Мужик ты видный, какая-нибудь да подберёт. А мы уж с Егорушкой тут сами хозяйничать будем.
– Ну смотри, – – усмехнулся Николай, – как бы ты не пожалела…
Но он знал крутой характер своей жены и был уверен, что она не раскается в своём поступке.
Так и произошло. Нина в племяннике души не чаяла, а звала его сыночком, потому что и он привык называть её мамой.
Сам Николай и в самом деле сошёлся с одной вдовой и прожил с ней до старости, но Нину не забывал и частенько заглядывал к ней то забор починить, то крыльцо поправить, то полы в доме.
– Иди, Коля, – говорила ему Нина. – Без тебя обойдусь.
Но он не слушал её и уходил только когда заканчивал работу. Нина благодарила его, но по-другому никак не привечала и очень скоро вся деревня успокоилась, перестав обсуждать их личную жизнь.
Теперь уже Николая давно не было, и сама Нина превратилась в худенькую старушку, которую радовал только её любимец Егорушка. Он вырос и стал военным, а теперь приехал в родную деревню, чтобы проведать свою старушку-мать, которая стала ему ближе родной матери.
Егор легко подхватил её и крепко прижал к себе:
– Мама Нина… Я так соскучился! Как ты? Как здоровье? Я вот тебе лекарств привёз хороших и гостинцы ещё.
– Потом, потом, сыночек, – торопливо говорила Нина Игоревна. – Дай мне насмотреться на тебя, мальчик мой. Да какой же ты стал красивый, как возмужал!
– Мамуля, так мне уже за тридцать, – рассмеялся Егор. – Пора бы уже возмужать. Хочешь, я на руках тебя домой отнесу?
Старушка, смеясь, только руками замахала.
– Да ты что?!!! Тебе бы не меня, а девок на руках носить, когда уже женишься? Вон Софья-соседка все тебя ждет, все глаза проглядела!
– Моих сил и на Софью хватит, – улыбнулся Егор.
В эту же минуту во дворе мелькнул белый сарафан, и на пороге дома Нины показалась девичья фигурка.
– Бабушка Нина! Что, Егор приехал?!
– Приехал! – ответил Егор вместо старушки.
Радостно завизжав, София бросилась на шею Егора и стала покрывать его губ, и щеки быстрыми поцелуями.
– Да подожди ты, егоза! – смеялся он, крепко обнимая девушку.
Потом, когда первые восторги улеглись, Нина, Егор и Софья вместе пообедали, и долго сидели, разговаривая обо всём на свете.
Когда же на деревню опустился вечер и Нина Игоревна, утомленная счастливым днем, улеглась спать, Егор и Софья пошли прогуляться. Они направились к озеру, и там Егор решил искупаться. Вода, прогретая за день, была тёплая, как парное молоко, и София охотно присоединилась к нему, замирая от восторга.
– Знаешь, я никогда не приходила сюда ночью, – сказала она Егору. – Но это так здорово плавать в чёрной воде среди отражающихся в ней звёзд. И в то же время страшно.
– Не бойся, девочка моя, – Егор протянул руки и привлёк её к себе. – Пока я с тобой, ты ничего не должна бояться.
Вместо ответа она отыскала его губы и прильнула к ним поцелуем. Егор ответил на него, но потом мягко отстранил от себя девушку:
– Соня… Ты будешь жалеть… Я скоро уеду, не могу здесь остаться.
– Егор, ты всегда будешь в моём сердце, – ответила она. – Я люблю тебя очень сильно, люблю с самого детства. Ты самый лучший мужчина на свете. Я уверена в этом.
– Соня, я старше тебя, мне уже тридцать два, а ты совсем молоденькая…
– Мне в прошлом месяце исполнилось двадцать пять. И все эти годы я ждала только тебя. Прошу, не отталкивай. Позволь мне побыть с тобой хоть немного. Я хочу быть твоей, принадлежать тебе. Хочу, чтобы ты знал об этом и тогда однажды ты полюбишь меня также, как я тебя.
Она говорила так много и так горячо, что Егор не посмел оттолкнуть от себя девушку. Он бережно вынес её из воды на руках и положил на мягкую шелковистую траву. Темно-синий звездный шатёр стал их покрывалом, а ночь скрывала ту тайну, что они дарили друг другу.
Две недели счастья закончились так быстро, что Егор и София даже растерялись. Она пришла на вокзал проводить его, но когда он в последний раз поцеловал её сухие от горячего дыхания губы, не проронила ни слезинки.
– Пообещай мне, что ты вернёшься, – попросила она тихо.
– Софья, – ответил он. – Я не знаю, что будет со мной завтра… Я военный… У нас не всё так просто…
– Тогда скажи, что как только у тебя появится возможность, ты обязательно приедешь…
– Я приеду, Соня… Приеду…
Поезд набирал обороты и скоро скрылся в туманной дымке, а Соня всё стояла и смотрела ему вслед, чувствуя, как её сердце разрывается от горя.
Раньше, когда её любовь к Егору была платонической и недоступной, она намного легче переносила разлуку с ним. А теперь, когда она узнала его как мужчину, физически чувствовала, что сердце её разрывается на две половины. Но что ей оставалось делать? Только ждать. И она, как Ассоль к берегу моря, приходила на то самое место на берегу озера, где они с Егором стали по-настоящему близки и не только телом, но и душой.
Прошло три месяца.
Деревья сначала оделись в золото, потом их листва стала устилать землю. И вот тогда-то Егор приехал снова. Софья бросилась к нему, едва увидев, но он взял её за плечи, слегка отстранив.
– Соня, мы не можем быть с тобой вместе. Прости…
– Егор, милый, но почему?
– Я недавно женился. Альбина ждёт ребёнка. Мы с ней встречались до тебя, ну, до того, что было между нами. Потом поссорились и я уехал. А когда вернулся, узнал, что она ждёт ребенка. Альбина хотела сделать аборт, но я не позволил ей. И женился. Понимаешь, я не мог поступить по-другому…
– Но ты же приехал, вернулся, как и обещал… – София беспомощно заглянула ему в глаза, пытаясь найти там ответ, но Егор только покачал головой.
– Я приехал… Но не за тобой, а за мамой. Я не могу оставить её тут одну. Она будет жить с нами. Есть люди, которые готовы купить её дом.
– Егор, а как же я?
– Не жди меня больше, Соня, – глухим, незнакомым голосом произнес Егор. – Я больше никогда сюда не вернусь…
Прошло пять лет.
Нина Игоревна до безумия любила своего Егорушку и также, всей душой ненавидела Альбину, которая оказалась отвратительной женой и хозяйкой. Ребёнка она так и не родила, уже через пару недель после свадьбы позвонила Егору из больницы и сквозь слезы сообщила, что произошел выкидыш. Егор поверил и очень переживал по этому поводу, а вот Нина Игоревна была уверена, что никакой беременности не было и в помине. Но говорить старушка об этом никому не стала. Егору, чтоб не расстраивать ещё больше, а Альбине её слова были что об стенку горох.
Как-то вернувшись из поликлиники, Нина Игоревна замерла на пороге. Егор и Альбина снова ссорились.
– Ты когда-нибудь начнёшь заниматься домашним хозяйством? – кричал Егор на жену. – Почему я должен приходить и что-то сам себе готовить?
– Мамочку свою попроси!– не уступала ему в крике Альбина. – Она всегда бегает за тобой с тарелочками.
– Мать не трогай. Она постоянно у плиты. А ты, бессовестная, за собой даже тарелку не помоешь!
– Не ори на меня, ты не в казарме! И вообще, я тебе в прислуги не нанималась! Я красивая женщина и хочу нормального мужского внимания, а не кастрюли для тебя драить!
– Слушай ты, красавица писаная! Чтоб мужик на тебя смотрел, он должен быть сытым как минимум. Про чистые носки вообще молчу! Ты из-за своих ресниц-опахал света белого не видишь! Мать на больных ногах у плиты стоит, а ты хоть бы раз помогла ей. Зато обедать первая бежишь!
– Да больно надо! Она привыкла в своей деревне для свиней варить, вот и нам на стол то же самое подает. Рис вечно переваривает, размазню какую-то готовит. Сколько раз говорила ей, как надо его варить, все бестолку! Заладит как попугай: Егорушка так любит…
– Да ты мать на руках должна носить!
– Никому и ни чего я не должна! И вообще, она тебе не мать, а чужая тётка!
Нина Игоревна тихо, стараясь быть незаметной, прошла в свою комнату и там легла на диван, отвернувшись к стенке. Она долго ещё слушала крики Егора и его жены. Потом они затихли. Егор заглянул к ней в комнату, подошёл и, подумав, что она спит, укрыл её тёплым пледом. А потом вышел из комнаты. Он так и не увидел, что из глаз его любимой мамы катятся мутные старческие слёзы и падают на промокшую насквозь подушку.
Но это горе было всё-таки не таким сильным. Другое, страшное. Уже стучалось в их дверь. Совсем рядом началась война и Егор, в составе своей дивизии, отправился туда, где смерть поджидала каждого, не обращая внимания на возраст и звание. В горниле новой войны гибли и мирные жители, и военные, и сердце несчастной Нины Игоревны сжималось от страха каждую минуту.
– Как там наш Егорушка… – вздыхала она постоянно.
– Вам что, поговорить больше не о чем? – сердилась Альбина и уходила в свою комнату, чтоб не видеть ненавистную свекровь.
Но однажды она сама вошла к ней и Нина Игоревна сразу поняла, что Альбина сейчас ей скажет.
– Егор погиб», – произнесла та. – Послезавтра его гроб привезут сюда…Надо заняться подготовкой к похоронам…
Нина Игоревна вскрикнула и без сознания упала к ногам невестки…
Похороны прошли очень быстро. Приезжали военные. Над гробом Егора произнесли короткие речи, потом дали залп из оружия. Всё это Нина Игоревна помнила плохо, как в тумане. А может это произошло не с ней. И Егорушка скоро вернётся, крепко прижмет её к себе и скажет:
– Мама. Я так соскучился!
Но чудес в жизни не бывает, а вот горя достаточно, и на девятый день после его гибели Альбина выставила вещи свекрови, за порог.
– Нечего вам тут делать, уезжайте!
– Альбина, но куда же я пойду? Мой дом мы продали, я добавила вам деньги, чтобы вы купили эту квартиру, Егор обещал, что я всегда буду жить с вами.
– Где ваш Егор?! Нет его больше и никогда не будет! Квартира моя! – закричала Альбина, в пылу гнева переходя на ты. – У тебя, карга старая, нет никаких доказательств, что ты давала нам эти деньги, так что лучше замолчи! Забирай свои манатки и выметайся отсюда! Мне надо новую жизнь устраивать. Я что, должна это делать под твой гундёж??? Пошла вон! Я и слушать ничего не хочу!
Альбина распахнула дверь и вышвырнула на лестничную клетку сумки старушки. Нина Игоревна, размазывая по щекам слёзы, принялась собирать вещи. В это время на лестничную клетку выглянула соседка.
– Нина, ты к участковому иди, он поможет, – посоветовала она. – Ох и стерва эта ваша Альбинка. А Егорушку так жалко, так жалко…
Нина Игоревна ничего не ответила ей, подняла обе сумки и направилась к выходу. Она решила поехать в родную деревню, попрощаться там с родными могилками, а потом вернуться в город и проситься в дом престарелых. Ничего другого несчастной старушке ждать не приходилось.
В деревню она приехала уже под вечер. Долго сидела на остановке, собираясь с силами, а потом медленно пошла в сторону кладбища. Вдруг кто-то подхватил её сумки. Она резко обернулась и увидела перед собой Софью.
– Бабулечка! Как хорошо, что ты приехала! А мне соседка тётя Валя сказала, что ехала с тобой сейчас в автобусе, я не поверила. Но решила посмотреть, правда ли это ты!
– Я, Софьюшка, – разрыдалась Нина Игоревна, – я, моя хорошая! Беда ведь у меня. Егорушка погиб, на войне его убили… а меня Альбина выгнала из дома…
Сумки выпали из рук Софьи, но она не заплакала. Только крепче сжала губы.
– А я не верю, что он умер. Я бы почувствовала это…
– Ох, девочка моя… – Нина Игоревна обняла девушку и выплакалась у неё на плече.
– Ну-ну, не надо так плакать, – попросила Софья. – Пойдём ко мне, бабулечка. Теперь ты будешь жить со мной и Мишей.
– Миша? – спросила старушка. – Так ты вышла замуж? Конечно, ты такая красавица и умница…
– Идём, бабуля, я вас познакомлю, и ты всё сама увидишь. Я выбежала к тебе на минутку, пока Миша спит.
– Нет-нет, это неудобно…– запротестовала Нина Игоревна, но Софья её даже слушать не стала.
Осторожно, даже с какой-то опаской Нина Игоревна вошла в дом Софьи, а потом всплеснула руками, увидев, что в кроватке спит полуторагодовалый малыш.
– Это твой сынок? – спросила старушка, с улыбкой рассматривая спящего мальчика.
Он был такой хорошенький.
– Это наш сын с Егором, – ответила София и тут же подхватила Нину Игоревну, потому что у той подкосились ноги.
– Сын Егора??? Но как???? Он же женат…
– Знаю. Но, видно, моя любовь оказалась сильнее. Мы с ним однажды случайно встретились. Долго разговаривали… а потом он вдруг сам приехал ко мне.
– Он так плохо жил с Альбиной, – покачала головой Нина Игоревна. – Вот и нашёл в тебе родную душу.
– Егор никогда и ни на что не жаловался. Он просто любил меня, а я его. Ты не подумай, мы виделись нечасто. Но о том, что у него есть сын, он знает.
– Знал, – вздохнула Нина.
– Нет, знает. Перед отъездом на войну он приезжал прощаться и пообещал, что вернётся. Я буду ждать его возвращения всю свою жизнь. Мне никто не нужен, кроме него.
Молодая и старая женщины обняли друг друга и долго плакали, выливая всю свою любовь к навсегда оставившему их Егору.
А потом потекли обычные дни. Но однажды Софье позвонил какой-то человек, представился нотариусом и сказал, что им обязательно нужно встретиться. Речь идёт о завещании, которое оставил Егор.
– Я ничего не понимаю, бабуля, – развела руками Софья.
– А вот поезжай и все там узнаешь, Софушка, – погладила её по плечу Нина Игоревна. – А за моего внучка не переживай. Я присмотрю за Мишенькой.
От нотариуса Софья направилась домой к Альбине и позвонила в дверь. Та открыла и с удивлением уставилась на незнакомую женщину.
– Что тебе надо? – грубо спросила Альбина.
– Чтобы вы освободили мою квартиру, – спокойно ответила Софья.
– Ты что, рехнулась? Да кто ты такая?
– Мать сына Егора, – улыбнулась Софья. – Егор успел написать завещание и теперь эта квартира принадлежит мне и моему сыну. Вот копии документов.
– Что тут происходит? – из спальни вышел полураздетый мужчина.
– Виталя, ты только посмотри на эту нахалку! Она говорит, что эта квартира теперь принадлежит ей!
Виталий взял документы и стал читать их, а потом равнодушно пожал плечами:
– Поздравляю, Альбиночка, ты голодранка. В общем, нам не по пути…
– Ты куда?! – воскликнула Альбина. – Виталя!!!
– Домой. Или ты хочешь, чтобы меня вышвырнули отсюда, как и тебя?
– А как же я?
– А мне какое дело?
– Ты что, сдурел? Бросаешь меня? Что мне делать???
– Собирать свои манатки, – усмехнулась Софья, – и выметаться отсюда. Вы, кажется так сказали Нине Игоревне…
Вернувшись домой, Софья положила перед старушкой ключи.
– Вот, бабушка, теперь эта квартира твоя. Живи, пожалуйста, никто больше тебя оттуда не выгонит.
– Как это? – удивилась Нина Игоревна.
Софья все ей рассказала, и старушка всплеснула руками:
– Ох, Егорушка, ты мой, Егорушка… Она немного помолчала, а потом подняла на Софью глаза, полные слёз. – Софушка, девочка моя, можно я останусь с вами?
– Конечно, бабулечка. Я буду только рада этому, – обняла её молодая женщина.
Прошло две недели.
Как-то поздно вечером, когда Нина Игоревна и маленький Мишутка уже спали, а София заканчивала какие-то дела на кухне, в дверь её дома постучали. Она, удивленная поздним визитом неожиданного гостя, открыла и тут же почувствовала, как её ноги подкашиваются: перед ней, опираясь на палочку, стоял живой и здоровый Егор. Софья тихо вскрикнула и упала ему на грудь, и он одной рукой крепко прижал её к себе.
– Софушка моя, родная. Вот я и вернулся, как и обещал…
В глубине дома раздались шаркающие старческие шаги и Нина Игоревна, всплеснув руками, без сознания повалилась на стоявший рядом диван. Когда улеглись все эмоции, и Егор поцеловал спящего сына, они прошли на кухню и там, за ужином, стали разговаривать. Егор расспросил о том, как его мама оказалась у Софьи, а потом рассказал, что приехал на квартиру, но никого там не нашел. Только соседка рассказала ему, что Альбина выгнала его мать, а потом кто-то прогнал и её саму.
– Я ничего не понял и решил приехать к Софье, попросить, чтобы она помогла мне тебя разыскать. Но, к счастью, вы обе здесь и это так здорово. Просто невероятно. Скоро я восстановлю все документы и мы с тобой, Софушка, сразу же поженимся. Ты ведь согласишься стать моей женой?
– Я всегда была твоей, любимый, – ответила София, не скрывая счастливых глаз.
– Егор, мальчик мой, дорогой, скажи, кого мы похоронили? – спросила Нина Игоревна.
– Не знаю. Я попал в плен. Мою одежду и документы забрали, оставив меня в нижнем белье. Я был без сознания и ничего не помню. Видимо, кто-то из диверсантов переоделся в мои вещи. Наверное, хотел, чтобы его приняли за меня. Вот так и получилось. Как раз в это время началось наступление, и он погиб под минометным огнем. От него мало что осталось, только по моим документам и опознали погибшего. Конечно, вам сообщили и отправили груз 200. А меня приняли за гражданского и отправили в больницу. Там я пришёл в себя…
– Почему же ты сразу не сообщил нам?
– Не хотел волновать. Мне обещали предоставить отпуск, и я решил приехать, и сам все рассказать. Если бы я только знал, что здесь у вас творится такое, постарался бы приехать раньше.
Софья прижалась к любимому, другой рукой он обнял все еще плачущую маму Нину и они еще долго сидели так рядышком, то разговаривая, то надолго умолкая. Их счастью не было предела и никакими словами его невозможно было высказать. А то, что счастье пришло и больше никуда не уйдет все трое знали теперь точно.
0 Комментарий