– Васька! Васька, лентяйка, выходи! Где ты там, застряла опять?!
Игорь Егоров нетвёрдой походкой вошёл в холл на первом этаже своего шикарного двухэтажного особняка. В этот вечер, он пришёл с работы домой гораздо позже обычного, поэтому Василиса, его молодая жена, решила не ждать супруга, а лечь спать пораньше. Громкий стук в дверь, а затем и крики – разбудили девушку: полусонная, она торопливо накинула на плечи цветастый шёлковый халат-кимоно, привезённый ей мужем из деловой поездки в Японию, и поспешила спуститься вниз по широкой мраморной лестнице, стараясь при этом не поскользнуться на гладких каменных ступенях. Эта лестница, дизайн которой Игорь заказывал в уникальном архитектурном бюро, расположенном в Риме – считалась, в их доме, чуть ли не главной гордостью…
– Уже иду, Игорёша! – прокричала Василиса, на свой страх и риск преодолевая опасный пролёт через ступеньку, рискуя каждую секунду не удержаться на дрожавших от волнения и страха ногах.
– Я тебя не слышу! – прокричал в ответ муж. – Сколько можно тебя ждать??!
Наконец, девушка оказалась в просторном холле и предстала перед своим супругом. Бросив мимолётный взгляд на часы, Василиса увидела, как стрелка с сомнением замерла на отметке в два часа ночи – словно, она тоже могла испытывать этот безотчётный животный страх перед Игорем, и от этого ей хотелось невольно повернуть вспять. Девушка перевела взгляд на своего мужа. Выглядел тот просто ужасно: мутные глаза, осоловевшие от паров алкоголя, чей крепкий запах доходил до Василисы даже через двадцать шагов, перемешивался с ароматом дешёвых женских духов, какие продавались, разве что, на рынке или в переходе метро. Мятая рубашка была в нескольких местах испачкана яркой губной помадой – как будто, воротничок и пуговичную планку целенаправленно покрывали поцелуями, спускаясь к ремню мужниных брюк.
Василису затошнило: не то, чтобы девушка не догадывалась о том, что муж уже очень долгое время ей изменяет, однако тот ни разу ещё не позволял себе предстать перед женой в настолько, откровенно непотребном, виде. Довершал картину практически «с мясом» оторванный рукав дорогого пиджака, который Василиса лично покупала Игорю на его последний день рождения.
Сказать, что девушка была огорчена – это ничего не сказать. Горечь обиды и разочарования – захлестнула Василису едкой волной, не оставляя её разбитым чувствам ни единого шанса на восстановление.
– Ну, что смотришь, дура!? Ближе подойди, не видишь, мужу плохо… Идиотка…
Игорь продолжал пьяно бормотать, очевидно, сыпя всевозможными ругательствами в адрес жены, а Василиса, тем временем, всё также стояла посреди холла – застыв, точно какое-нибудь старинное мраморное изваяние. В тот момент, в голове её, точно волчок, вращалась одна-единственная мысль: чем заслужила она к себе такое отношение со стороны любимого супруга?
Василиса всегда знала, что Игорь обладал вспыльчивым нравом – с годами, это его качество только усиливалось, порождая в семье Егоровых всё больше и больше обидных ссор. Часто, причиной недопонимания супругов являлась какая-нибудь глупость – Игорю нравилось «цепляться» к жене по любому поводу. Чтобы лишний раз его не волновать, Василиса научилась передвигаться по дому почти бесшумно – как тень: девушка считала, что, если она не будет отвлекать мужа по пустякам, а станет лишь беспрекословно выполнять все его желания и встречать с работы с улыбкой – его отношение к ней смягчиться. Однако, увы, со временем всё становилось только хуже.
– Что, всё дрыхнешь? – продолжал иронизировать муж. – А в холодильнике, наверное, как всегда, нет ничего?? Ни черта-то ты не умеешь – ни жрать готовить, ни рубашки гладить…
– Игорь, прекрати, — попыталась «осадить» его жена, — Ты пьян, и не понимаешь, что ты говоришь. Ты вообще на часы смотрел? Два часа ночи! Где ты был?! И почему так чудовищно выглядишь??
– Заткнись! – неожиданно взревел муж и вскинул руку, чтобы ударить девушку, однако та, к счастью, стояла достаточно далеко от эпицентра его гнева. – Где надо, там и был! Не твоё дело вообще, поняла?!
Василиса почувствовала, как земля медленно уходит у неё из-под ног. Она с трудом смогла удержать спину ровно – так, чтобы не прислониться к стене, обитой дорогими шёлковыми обоями. Муж всегда и во всём любил роскошь. Игорь же продолжал неистовствовать, всё «наращивая обороты» в своих беспочвенных обвинениях:
– Где я был… Ближе подошла! Быстро!..
Мужчина сделал пару шагов в сторону супруги, и та инстинктивно отступила.
– Что, боишься?! – прошипел он. – Правильно делаешь… Мужика бояться надо, а то, ишь – распустились все…
Василиса попыталась успокоить мужа, насколько это было возможно:
– Игорёшь, давай мы тебя спать уложим – а завтра поговорим обо всём, если ты захочешь…
– … Да с бабами я был, ясно?! С красивыми, умными, соблазнительными бабами!
Игорь горделиво подпёр рукой собственное туловище, словно гусар, только что слезший с лошади. Выглядело это, правда, крайне жалко. Василиса молча поджала губы, не зная, что на это ответить.
– Съела?! Ха! Вот так, дааа…, — промямлил супруг, поправляя распустившийся галстук. – Ты бы хоть иногда в зеркало на себя смотрела, а?.. Это ж надо, умудряться выглядеть такой дешёвкой, когда муж при этом – пашет от восхода до заката… Нет бы, в салон сходить, в спортзал, там, я не знаю… Они, знаешь какие? Девчонки эти, с которыми я сегодня тусил?? Ты таких в жизни не видела, тебе до них… Эх, что я перед тобой тут «распинаюсь»!? Там же попки такие, там плечики… У-у-ух! Как с журнала, с картинки! А ты у меня… Вообще, не понимаю, как я на тебе тогда женился? Точно дурак был…
Игорь махнул на Василису рукой, словно она была уже давно отработавшей свой «кухонный» век сковородкой: вроде и выбросить её пора, на помойку – но больно жалко расставаться с удобной вещью, к которой так сильно привык за прошедшие годы.
Девушка плотнее запахнула полы своего халатика, и окинула себя придирчивым женским взглядом: она понимала, что муж, по «пьяному делу», может нагородить чего угодно, но не смогла сопротивляться его всегда довлеющему над ней мнению. Да, она уже далеко не так стройна, как в те годы, когда они с супругом только-только познакомились – но Василиса, тем не менее, всегда была довольна своей фигурой, да и поправилась она за время, проведённое в браке, совсем немножко – всего-то, на каких-то пять-семь килограммов. Ей так даже больше нравилось, потому что при этом весе, девушка находила свои собственные формы более женственными и привлекательными. А что до салонов красоты… Игорь всегда предпочитал не замечать того, как устаёт жена, поддерживая порядок в доме и на приусадебном участке практически в одиночку. Муж мог потратиться на самое модное платье или костюм – но, как только речь заходила о том, чтобы нанять в дом дополнительных работников, которые смогли бы помогать Василисе по хозяйству – мужчина сразу же упирался «в штыки».
– Как понять, «ты не справляешься»? А чем ты тогда весь день занимаешься, чёрт возьми?! Вася, я не понимаю тебя – ты так хотела этот дом, самый красивый в нашем посёлке, между прочим. Ну, так вот он – в полном твоём распоряжении. Чего тебе ещё нужно? Занимайся им, убирайся, в саду возись – красота же! Что же ты такая ленивая у меня, а?
Муж неодобрительно поцокал языком, повязывая на своей шее очередной дорогой галстук, а Василиса, в это время, чувствовала себя ужасно пристыженной: по большому счёту, ведь муж прав – чем ей ещё заниматься целыми днями, пока он на работе? Не в салонах же красоты юбки просиживать…
Теперь, как выяснилось, муж требовал от неё именно этого, ещё и удивлялся – почему она не успевает привести себя в должный вид, если им вдруг приходилось выходить куда-то вместе. То, что супруга, порой, просто падала с ног от усталости, чувствуя себя в собственном доме больше прислугой, чем любимой женой – Игоря совершенно не смущало.
В конце концов, девушке удалось добиться единственного «поощрения» со стороны супруга (как он сам это называл): нанять к ним в усадьбу садовника. Пожилой мужчина, которого лично на эту должность выбирал Игорь – отличался спокойным покладистым нравом, и ни в чём не перечил своему хозяину. Он помогал Василисе подрезать высокие деревья и поддерживать в порядке обширную зелёную изгородь участка – это, и ещё некоторые физические работы «по мелочи», пусть ненамного, но всё же облегчили девушке её непростой «богатый» быт.
Игорь, в этом плане был, что называется, «неприкасаемым» – он работал в банке от зари до зари, и зарабатывал намного больше, чем могла себе представить девушка даже в самых смелых своих мечтах. К сожалению, характер у мужчины от этого отнюдь не улучшался, и тот продолжал третировать добрую, но немного простоватую на его фоне супругу – порождая в ней всё новые и новые комплексы, а также переживания по поводу своей внешности и уровня интеллекта.
С недавних же пор, Василиса начала замечать ещё и существенные перемены в поведении Игоря: так, он становился всё равнодушнее к супруге, когда они оставались наедине. На вопрос, что же изменилось, он каждый раз отвечал, что слишком сильно устал на работе, или и вовсе обижал жену каким-нибудь уничижительным комментарием в её адрес, от чего романтическое настроение девушки совершенно «улетучивалось». Ко всему прочему, мужчина почти перестал выводить куда-либо «в свет» свою возлюбленную супругу – а если Василиса просила достать ей билеты на какой-нибудь модный спектакль, или желала побывать на выставке знаменитого художника, которую привозили в их город всего на несколько дней, то слышала в ответ что-то вроде:
«Да зачем тебе эта ерунда? Лучше приготовь мне сегодня вечером лазанью с итальянским пряным соусом», или ещё хлеще – «Ты ведь всё равно в этом не разбираешься? Так кого ты хочешь удивить?».
Девушке было очень обидно каждый раз слышать подобные возражения, однако её привязанность к мужу была настолько сильна, что она невольно соглашалась с этими глупыми доводами. Иной раз, Василиса доходила в своих размышлениях даже до того, что, возможно, Игорь прав, и ей – с её ежедневными заботами по дому – уже и смысла нет пытаться уследить за новыми направлениями в искусстве, и культуре в целом.
И вот теперь, в назревшем за долгое время конфликте – как всегда, оказалась кругом виновата только сама Василиса. Игорь же оставался постоянной жертвой непонимания, вынужденный жить в браке со своей милой, но совершенно «неотёсанной» деревенщиной- женой.
– … А, знаешь, что? Я вообще не понимаю, как терпел тебя все эти годы… Всё, решено! Как на тебе, дуре деревенской, женился – так с тобой и разведусь! Хватит тебе уже меня позорить, в самом деле… Убирайся-ка ты, из моего дома. Вон!!
Василиса широко распахнула свои красивые, светло-голубые, глаза. Девушка подумала, что муж, как всегда, преувеличивает: так всегда бывало, когда он «промахивался» с положенной ему долей алкоголя.
– Дорогой, успокойся, прошу тебя. Ты не в себе сейчас…
– Я-то не в себе?! – Игорь сделал по направлению к жене ещё несколько шагов, и его рука оказалась в опасной близости от её испуганного лица. – Да я сейчас, как раз, мыслю ясно и чисто, как никогда!..
Он снова замахнулся на супругу. Василиса вскрикнула – и еле успела отскочить в сторону от его массивного кулака.
– Игорёша! – умоляюще воскликнула девушка. – Ну, скажи мне, в чём я перед тобой провинилась? Ну, объясни! Я уверена, я смогу исправиться! Не делай глупостей, Игорь!
– Вон, я сказал! Убирайся, ничтожество! Вали обратно в свою деревню – откуда тебя взял, туда и катись!
Слёзы солёным градом покатились по лицу Василисы. Она абсолютно не понимала, чем могла спровоцировать подобное поведение супруга. Муж, меж тем, вытащил из кармана телефон, и дрожащими пальцами набрал своего водителя, приказав тому явиться не позже, чем через десять минут.
Игорь тяжёлым взглядом посмотрел на жену: его карие глаза налились кровью, как у племенного быка. Сложно было поверить в то, что ему совсем недавно исполнилось тридцать пять лет – сейчас, озверевшему в своей слепой злобе мужчине, на вид можно было дать все «пятьдесят» …
– Ну, вот и всё… Что ты на меня смотришь?.. У тебя десять минут есть – монатки свои собирай и выметайся – чтобы духу твоего здесь не было, поняла!?
Муж зло ухмыльнулся.
– Не беспокойся: водитель отвезёт тебя в дом твоей покойной бабки, на улице тебя не выбросит, так уж и быть…
Василиса открыла было рот, чтобы возразить, но потом поняла, что это бесполезно – муж всё равно не станет ничего слушать. Всё же, она предприняла последнюю попытку воззвать к его совести:
– Господи, Игорь…, — прошептала она посиневшими от стресса губами, — На улице же глубокая ночь! Пожалуйста, дай мне времени хотя бы до утра. Если ты так хочешь, я с рассветом быстро соберусь, и ты меня больше никогда не увидишь…
Супруг только отрицательно покачал головой:
– Утром, здесь уже будет другая хозяйка. И, в отличие от тебя, она умеет радовать мужа – как внешними своими данными, так и дух… духовными качествами… – запнувшись на полуслове от икоты, закончил Игорь.
– Что? Что ты сказал?? – задохнулась от возмущения девушка. – Новая хозяйка??
Василиса побледнела как полотно. Она медленно стащила с безымянного пальца обручальное кольцо с крупным бриллиантом, и спокойно положила его на стеклянный столик. Девушке тогда показалось, что её сердце просто втоптали в грязь.
– Вот ты, значит, как со мной, Игорёша, — медленно произнесла девушка, потирая на руке то место, где ещё совсем недавно было кольцо. – Не ожидала я от тебя такого, видит бог…
Она повернулась, намереваясь уйти в свою комнату, но напоследок всё же не удержалась, и бросила мужу через плечо:
– Надеюсь, твоей «новой хозяйке» понравится вставать каждое утро в пять часов, и готовить тебе завтрак, обед и ужин – исключительно по книге рецептов итальянской кухни – как ты любишь. Книга, кстати, в верхнем шкафчике, в столовой – это так, на всякий случай. О, и не забудь ей сказать, Игорёша – что розы в западной части сада – следует удобрять дважды в месяц. Они плохо цветут – без подкормки… Но, я думаю, тут вы и без меня разберётесь…
Василиса понуро поднималась по лестнице в свою комнату – собирать вещи. На Игоря её прощальный пассаж произвёл мало впечатления – возможно, потому что он ещё не до конца осознал, с чем предстоит столкнуться ему и его новой пассии в стенах этого прекрасного, но совершенно холодного дома – лишённого, к тому же, всякой прислуги…
Полчаса спустя, чёрный «внедорожник» Егоровых уже вовсю катил по ночной автостраде, всё дальше увозя бывшую супругу банкира от мужниного дома. Только здесь, в салоне автомобиля, Василиса позволила себе вволю разрыдаться. Водитель мужа, прекрасно понимавший, что его хозяин поступил с ней откровенно по-скотски, не стал мешать девушке: в его утешении, та явно не нуждалась, да и что он, простой шофер, мог ей сказать?
Так и ехали они в полной тишине по ночной дороге: молодая женщина, потерявшая в этой жизни практически всё, и оставшаяся один на один с собственным раздавленным достоинством – и молчаливый шофёр, всё понимающий, но не смеющий сказать и слова в поддержку несчастной жены своего отвратительного богатого хозяина. Снедаемая сердечной болью и чувством всепоглощающего стыда, от которого ей хотелось провалиться под землю прямо здесь и сейчас, Василиса вспоминала по дороге в деревню своё прошлое. Девушка безрезультатно пыталась найти там ту самую, роковую точку, ту ошибку, совершив которую – она навсегда потеряла свой истинный, предначертанный ей от Бога, жизненный путь.
***
Василиса Егорова (в девичестве Журавлёва) выросла в небольшой деревеньке близ Северной столицы. Отца своего, девочка никогда не знала, а мать умерла, когда Василисе исполнилось три годика. Дом Журавлёвых стоял на берегу реки, поэтому за водой семья ходила туда же, спускаясь по пологому берегу вниз, к широкой водной глади. По этой же причине, во дворе у них отсутствовал колодец.
Летом и осенью, данное обстоятельство не доставляло матери Василисы особых проблем, а вот зимой и весной – ей приходилось очень несладко. Как-то раз, в январе, когда только-только отгремели в деревне все новогодние праздники – Дарья Ивановна – мать Василисы, в очередной раз пошла на реку, набрать воды в баню. Вечером, она с дочкой хотела как следует попариться и помыться, а потому решила натаскать воды для этих целей с самого утра. Женщина осторожно спустилась по обледеневшему откосу, стараясь не поскользнуться и не выронить два больших глубоких ведра, которые всегда брала с собой. Снега в тот день, на замёрзшей поверхности реки, было предостаточно: ночью над деревней бушевала лютая метель, так что речка в то утро – представляла собой одно огромное заснеженное «поле». К месту, откуда все деревенские брали воду – уже была протоптана хорошая, утрамбованная чьими-то тяжёлыми валенками, дорожка. Дарья Ивановна без страха вступила на снежную поверхность: за тридцать лет, прожитых в деревне, она сотни раз таскала на своих плечах воду из этой реки, и её уже почти ничто не могло испугать. В конце концов, многие делали это до неё, и многие будут делать после…
Уверенно шагая по хрусткой тропке, мать Василисы думала о том, как хорошо было бы всё-таки поставить во дворе свой собственный колодец. И дочери потом удобнее будет, да и сердцу Дарьи Ивановны тоже станет поспокойнее – одно дело ведь, самой за водой идти, и совсем другое – отпускать на речку родное дитя.
«Надо будет мужиков попросить весной – может статься, подсобят маленько с кладкой. Всё-таки, видимо, придётся у Кузьминичны самогона ящик покупать, а он же подорожал, зараза, с нынешнего-то году…»
Погрузившись в незатейливые, хозяйственные мечты, Дарья Ивановна сама не заметила, как сошла на пару шагов с протоптанной тропинки, и побрела по густому высокому снегу, достававшему женщине до самых икр. Ветер неожиданно подул сильнее, и мать Василисы на мгновение пробудилась от приятных мечтаний. В ту же секунду, лёд под её правой ногой сначала опасливо хрустнул – а потом вмиг исчез – затягивая за собой несчастную женщину, и увлекая её в холодную тёмную бездну.
Как потом оказалось, на том месте, где Дарья Ивановна сошла с утрамбованной снежной дорожки – предприимчивые рыбаки накануне сделали глубокую полынью. Никто из них даже предположить не мог, что в этой стороне вдруг окажется человек – да и не думали они, что за ночь метель так сильно занесёт поверхность бурной реки. Так или иначе, но мать Василисы мгновенно унесло течением вниз, аж до соседней деревни. Водолазы нашли тело лишь спустя несколько дней, и то – опять же, благодаря рыбацкой внимательности: старый Матвей Ильич занимался тогда подлёдным ловом, и за его-то, раскинутые сети, бедная почившая Дарья Ивановна и зацепилась…
Всё это время, маленькая Василиса жила у бабушки с дедушкой, и знать не знала о том, почему в тот день её мама так и не вернулась с реки. Позже, как следует похоронив дочь, родственники забрали малышку к себе.
Когда Вася подросла, они объяснили девочке, что её маму выбрал Бог – и потому срочно забрал к себе на небо – присматривать оттуда за ней и другими, деревенскими детьми.
«А почему Господь не разрешил ей присматривать за мной на земле, как раньше?», — невинно спрашивала девчушка.
В ответ на это, пожилые бабушка с дедушкой, как правило, аккуратно переводили тему, или старались отвлечь чем-нибудь ребёнка от сложных вопросов и мыслей. Время шло…
Василиса росла, и вместе с тем, росло в ней любопытство и любовь к природе и всему, окружающему её, миру. Девочка оказалась очень способной по части математики, а потому в школе училась на одни пятёрки – это оказалось для Василисы простой задачей, да и родные её только радовались: верили, выйдет из внучки толк.
Бабушка – Марта Агафьевна, проработала почти сорок лет главным поваром в школе, где училась Василиса. Все дети знали её как очень добрую, уверенную в своей стряпне женщину, которая всегда зорко следила за тем, чтобы в школьную столовую доставлялись лишь самые лучшие продукты, безопасные для питания малышей и старшеклассников.
Дедушка же Василисы – Иван Порфирьевич, до последнего своего дня, работал местным лесничим: частенько, он брал маленькую Васю вместе с собой на обход территории. Дикая лесная природа, чистый воздух, и всегда быстрая прохладная река – стали лучшими друзьями девочки с самого детства.
Оба супруга – старались, как могли, окружить свою внучку максимальным количеством внимания и заботы, и предоставить ей всё необходимое, чтобы детство её было больше наполнено положительными эмоциями и событиями.
Однако, трагическая смерть матери всё же наложила на юную Василису свой отпечаток – девушка наотрез отказывалась учиться плавать, и вообще, боялась всякого упоминания о «большой воде». Поездки на море, пикники с друзьями на берегу озера или речки – всё это было для девушки просто обыкновенными словами, начисто лишёнными всякого материального смысла. Что-то внутри неё – словно обиделось на воду за смерть матери – настолько, что ей даже неприятно было иной раз смотреть на реку.
И, как бы девушка не противилась этому порыву, считая его больше иррациональным отголоском из детства – всё равно, поделать с собой ничего не могла. Именно поэтому, она с таким трудом добилась освобождения от занятий в бассейне, когда уехала учиться в город.
Закончив школу с золотой медалью, Василиса задумалась о своём будущем: девушка прекрасно понимала, что без приличного образования, ей в этой жизни вряд ли стоит рассчитывать на что-то большее, нежели работа уборщицей или продавцом в каком-нибудь маленьком торговом центре районного масштаба. Решив испытать удачу, девушка попыталась сдать экзамены и поступить на заочное отделение в небольшой институт на окраине столицы. Несмотря на свой, не самый престижный, по сравнению с другими учебными заведениями, статус – этот ВУЗ отличался достаточно сильной программой подготовки будущих специалистов в IT-отрасли, причём именно в области системного администрирования.
Василиса всегда увлекалась компьютерными технологиями, а кроме того, была лучшей в классе информатики. Каково же было удивление, но и искренняя радость девушки, когда выяснилось – что она прошла по итоговым баллам на заочное отделение! Сняв на выделенные родственниками деньги маленькую комнатку, неподалёку от института, Василиса сразу же устроилась работать официанткой в популярное кафе-кондитерскую, расположенную в том же районе, что и её жильё. Девушка хотела сама обеспечивать свои нужды, а кроме того, помогать престарелым родственникам, которым была благодарна в своей жизни за очень многое.
С первой своей зарплаты, Василиса приобрела подержанный, но ещё довольно-таки шустрый ноутбук, на котором, наконец-то, смогла отработать все задания и программы, изучаемые студентами на курсе. Так как девушка училась именно на программиста, ей было очень важно иметь собственный настольный компьютер – Вася действительно верила, что он принесёт ей не только хорошие оценки и практику, но со временем, поможет найти достойный стабильный заработок по специальности.
К сожалению, когда юная программистка училась на третьем курсе, ей пришло печальное известие: от проблем с сердцем сначала скоропостижно скончался её дедушка – Иван Порфирьевич, а затем, спустя всего пару недель – ушла из жизни и бабушка Василисы.
«Вслед за мужем отправилась», — как говорили деревенские соседи, когда девушка приехала на вторые похороны подряд.
Вася очень сильно переживала, когда не стало бабушки – всё-таки, как ни крути, Марта Агафьевна заменила девушке мать. Она на всю жизнь запомнит тёплые руки бабушки и то, как здорово та умела рассказывать внучке сказки перед сном: полностью импровизируя, пересказывая популярные сказочные сюжеты по памяти, она добавляла в них всё новые, куда более увлекательные, чем в оригинале, детали…
– Ну, вот и встретились вы все там, наверху – родненькие мои…, — печально произнесла Василиса, аккуратно поглаживая каменное надгробие общей могилки, где была похоронена теперь не только её мать, но и дед с бабушкой.
Слёзы сами потекли у неё из глаз, когда девушка начала вспоминать их прогулки с дедом по лесу, или знаменитую «английскую» овсянку Марты Агафьевны, в которую та, втайне ото всех детей, всегда клала ложку свежей сгущёнки, чтобы им было повкуснее.
С тяжёлым сердцем, Василиса вернулась обратно в город, и продолжила своё обучение. Параллельно с этим, девушка всё также работала официанткой в кафе, когда в её жизни неожиданно появился Игорь Егоров.
Богатый состоятельный банкир, которому на тот момент исполнилось всего тридцать – всегда питал слабость к хорошеньким молодым особам, особенно – если те были не слишком искушёнными в общении с мужчинами. Ему нравилось чувствовать себя эдаким Рыцарем на Белом Коне, что всегда сможет и защитить свою даму, и красивыми побрякушками её одарить – если та будет достаточно сговорчива.
Василису он заметил сразу же, как только посетил впервые то кафе – молоденькая (ей тогда было всего двадцать), очаровательная стройная блондинка, с маленьким курносым носиком и огромными, светло-голубыми глазами – она сразу же, сама того не ведая, завладела сердцем состоятельного ловеласа.
Молодая и наивная, Василиса тогда принимала любое доброе чувство в свою сторону за «чистую монету», а потому легко согласилась на ухаживания Игоря – когда тот применил к ней свою фирменную методику соблазнения. Егоров долгое время не знал, как будет лучше познакомиться с Василисой – пойти ли сразу «напролом», с ходу заявив ей о своих намерениях, или же действовать поступательно – понемногу завоёвывая доверие этой милой «пугливой лани», как окрестил её про себя сам банкир. В итоге, всё решил случай.
Фирма миллионера – в тот день праздновала очередной корпоратив, по случаю заключения удачной сделки с иностранными партнёрами, и Игорю захотелось отметить его именно в этом кафе-кулинарии, тем более что девушки – сотрудницы компании, недвусмысленно намекнули начальнику на то, что в этот раз «хотят сладкого».
«Слово моих лучших менеджеров – закон для директора», — пошутил тогда Егоров, после чего и организовал вечеринку в месте, где работала Василиса.
Мужчина специально подгадал всё так, чтобы в ту смену, их с коллегами столик обслуживала именно Вася. Когда девушка подошла к компании, чтобы сменить напитки, Игорь как бы невзначай – опрокинул на пол полный стакан апельсинового сока.
– О, простите меня, пожалуйста! Я такой неуклюжий! – виновато, и вместе с тем ослепительно улыбаясь, произнёс мужчина. – Позвольте, я помогу вам собрать осколки.
Василиса была тронута предложением помощи, однако предупредительно подняла руку:
– Не стоит, что вы. Я всё уберу. В конце концов, это же моя работа. Наслаждайтесь отдыхом, пожалуйста.
Егоров был очарован звуком её голоса. С какой простотой, и без единой капли фальши или неприязни – согласилась эта девушка убрать за ним его же мусор…
Превосходно! Это именно то, что было нужно ему, чтобы создать образ идеальной, во всех отношениях, семейной пары…
Уверившись в своих намерениях, Егоров поклялся себе, что сделает Василису своей женой, и после прошедшего корпоратива – начал ежедневно заглядывать в кафе, чтобы увидеть девушку. Поначалу, Васю смущало такое внимание к ней со стороны настолько богатого и уверенного в себе мужчины, и она не слишком охотно шла на контакт. Однако постепенно, используя в равных долях нежность и учтивость, а также маленькую долю лести – Игорю удалось завоевать сердце девушки. Кроме того, ему действительно нравилось, что его новая подруга и будущая жена увлекается программным обеспечением и любит подолгу «ковыряться» в компьютерах – банкиру такие интересы девушки казались очень свежими и оригинальными, ведь все красотки, с которыми он встречался до сих пор – в основном, были увлечены дорогой одеждой и ювелирными украшениями.
Василиса же не требовала от него ничего. Вообще ничего – и это не могло не «подкупить» молодого богача.
Спустя полгода после знакомства, молодые люди решили сыграть свадьбу – и вот тут уже Игорь «разошёлся» не на шутку: дело в том, что банкир и сам был большим любителем роскоши и показного богатства – а потому, организовал торжество таким образом, что Васе тогда казалось, будто она попала в самую настоящую сказку – одну из тех, что так часто любила рассказывать ей в детстве её любимая бабушка.
Платье для Василисы заказывали в одном из самых модных свадебных салонов Лос-Анджелеса: когда девушка услышала, откуда к ней приедет наряд, то чуть не подавилась от изумления.
– Господи, а как же я его надену? – сетовала она. – Там же, наверняка, кучу примерок проходить надо, а я же здесь…
Жених тогда только улыбнулся, указав на большую карту мира, висевшую на стене его рабочего кабинета (Вася на тот момент, уже переехала в обставленную по последней дизайнерской моде квартиру Игоря):
– Любимая, а в чём вопрос? Слетаешь ты на эти примерки – всё тебе подгонят, как надо, а потом вернёшься обратно. Вместе с платьем.
– Куда слетаю? В Лос-Анджелес? – Округлила глаза Вася.
– Конечно, — кивнул Игорь, — Ну, сама посуди, не полетит же к тебе Вера Вонг на частном самолёте? Даже для меня это было бы чересчур, учитывая, что билет туда обходится мне гораздо дешевле, чем сам твой наряд…
Девушка была поражена одновременной щедрости, и некоторой холодности своего любимого – как будто, тот заранее рассчитал, какой эффект на неё произведёт это известие. Однако, Василиса тогда была очень сильно влюблена в Игоря – и не предала значения своим, по сути, правильным мыслям…
Сейчас, проезжая старый, проржавевший насквозь указатель, показывающий направление в деревню, где провела своё детство Вася – девушка очень сожалела, что не прислушалась тогда к собственной интуиции, и позволила и дальше этому «павлину» водить себя за нос…
Свадьба Василисы и Игоря прошла с особенным шиком. На праздник пригласили всех самых видных и богатых людей города – от меценатов, до кандидата в мэры. Веселье в тот вечер выдалось особенно бурным, а на утро – «молодые» улетели в свой медовый месяц, на Бали. Стоит ли говорить, что до этого, Вася даже представить себе не могла, что когда-нибудь, в принципе, окажется на Бали?
Пожалуй, это было самое счастливое время в её жизни, которое она провела в компании (тогда ещё) любящего мужа.
За все последующие годы супружества, между ними больше никогда не было такой сильной страсти и увлечённости друг другом – не только, как мужчиной и женщиной – но и как личностями, интересующимися и открывающими для себя друг друга.
Игорь тогда был максимально откровенен с ней, много рассказывал о себе. Он говорил, что выбрал её из сотен других потому, что его поразила в ней её абсолютная не меркантильность в отношении всего материального. Ей не нужны были дорогие подарки и ежемесячные поездки на экзотические острова, но она хотела большой красивый дом и счастливую семью – и Игорь тогда обещал ей, что сможет всё это для неё сделать. Вася, конечно же, поверила.
Первое время, мужчина действительно старался для любимой супруги: построил для них огромный новый дом, заказав для него уникальный дизайн от лучших архитектурных бюро Европы, и каждый вечер возвращался домой вовремя, с обязательным милым презентом, который вручал Васе обязательно при свечах – создавая, таким образом, атмосферу «вечной» романтики.
– Ты, словно моя собственная герцогиня Кембриджская! – то ли в шутку, то ли всерьёз – с придыханием говорил он. – Идеальная жена, я тебя безумно люблю, Васенька…
Василиса каждый раз краснела и думала о том, что она, должно быть, не заслуживает столь замечательного супруга, каким в то время был Игорь. Простая девчонка из деревни – и самый настоящий принц.
При этом, как настоящей принцессе – Васе, естественно, запрещалось работать, и даже продолжать своё образование. Супруг хотел видеть её исключительно в образе хранительницы домашнего очага – и, видит бог, последующие несколько лет, Василиса только и занималась тем, что всячески этот «очаг» поддерживала.
Проблемы начались где-то полтора года спустя, когда Вася впервые посмела пожаловаться супругу на то, что ей тяжело «вести» весь особняк в одиночку. Именно с этого момента, начались сначала мимолётные, а затем всё более и более жирные намёки на то, что Вася не только по «чистой случайности» удостоилась «чести» быть женой такого человека, как Игорь – но, вообще, должна чуть ли не в ногах у него валяться, каждый день благодаря бога за такую «беззаботную» жизнь.
Сначала Василиса просто молчала, списывая всё на плохое настроение мужа, но чем дальше, тем больше убеждалась в том, что теперь ей предстоит прожить с этим человеком всю свою жизнь, а он, между тем, даже и не подумает меняться. Разочарованию Васи не было предела, однако она всё ещё испытывала к Игорю остатки былой любви, а потому всеми силами старалась спасти «загнивающий» брак.
Осложнялась ситуация Егоровых ещё и тем, что за почти четыре года совместной жизни – у пары так и не получилось завести детей. Этот факт крайне злил Игоря, так как он считал себя абсолютно здоровым, и не желал даже слышать от супруги о том, чтобы вместе пройти все необходимые медицинские обследования. Масла в огонь подливали ещё и пожилые родители самого мужа – они занимали весьма видные посты в правительстве, и с каждым годом всё больше беспокоились о том, что их «семейное дело» может так и остаться без наследников.
Чета Егоровых-старших, почему-то, искренне полагала, что вся проблема заключается только в Василисе, как будто стоит Игорю сменить супругу – и у него тут же появится целый «выводок» малышей-банкиров, родившихся с калькулятором в пухленьких детских ручках. Василиса, конечно же, считала такую позицию родителей супруга совершенно неприемлемой, однако вслух что-либо по этому поводу сказать боялась.
Игорь же, почувствовав в Васе некоторую «слабину», начал безбожно измываться над женой, каждый день упрекая её в бедности и невозможности иметь от него детей. Унижая бедную девушку, сам банкир ощущал себя при этом невероятно сильным и могущественным – ведь по одному щелчку его пальца, эта безродная нищенка может вновь отправиться обратно на улицу. Такая властность угнетала Василису, но поделать на тот момент, она уже ничего не могла – у девушки не осталось ни одного близкого человека или родственника, кто мог бы за неё заступиться. Вот и пришлось ей, бедной, подстраиваться под несносный нрав своего законного супруга. А тот только и рад был.
– Ох, Вася, гляжу я на тебя иной раз и думаю – на кой я тебя замуж взял? Ведь ни стиля, ни ума – ничего в тебе нет от «нашего» мира…
– От какого ещё такого «вашего» мира? – переспросила осторожно супруга, жаря банкиру его любимый итальянский ростбиф.
Она тогда уже начала понемногу привыкать к издёвкам мужа, и теперь лишь иногда хотела чуть больше «конкретики».
– Да вот я про то и говорю, тебе даже невдомёк – о чём я… Под «нашим» миром – я имел в виду мир обеспеченных интеллигентных людей, аристократов… Хотя, где уж тебе понять, деревенской девке. «Нищая снаружи – нищей внутри и останется», знаешь такую поговорку? Василиса, вместо ответа, с шумом вывалила обжаренный до хрустящей корочки кусок мяса на белую фарфоровую тарелку, после чего демонстративно поставила её перед Игорем.
– А аристократы твои – умеют так мясо готовить? – задала она мужу риторический вопрос, и не желая выслушивать очередную порцию оскорблений, с гордым видом покинула кухню.
Через секунду, девушка расслышала сначала невнятное бормотание, а затем и тоненький звук стука о фарфор их «фамильного» столового серебра. Василиса сделала из этого вывод, что аристократы всё же предпочитают есть мясо, приготовленное «деревенскими девками», нежели другими, такими же болтливыми – аристократами.
***
Высадив Василису перед темнеющим в глубине участка домом её покойной бабушки – водитель рискнул-таки поддержать девушку:
– Ладно, Василиса Аркадьевна, — тихо произнёс шофёр, — вы, это… Держитесь тут. Удачи вам…
Мужчина вытащил из багажника два чемодана с вещами девушки, а потом уехал, так и не дождавшись от Васи ответа.
Супруга банкира растерянно стояла перед темнеющим в ночи силуэтом небольшого домика, где она провела всю первую половину своей жизни. Небольшие воротца опасно покачнулись, когда Вася их толкнула, а после издали поистине душераздирающий в ночи «крик» старых ржавых петель.
Подойдя к дверям, девушка вспомнила, что бабушка всегда оставляла ключ от дома в большом старом горшке с землёй, который всегда стоял тут же, на крыльце. Сама она, когда уезжала последний раз в город, оставила его на прежнем месте – это она хорошо запомнила. Вот только – остался ли он ещё здесь? Столько лет ведь прошло…
Василиса набрала в грудь побольше воздуха – и храбро засунула руку в кадку с землёй. Пошарив там хорошенько, она всё же нащупала что-то холодное и твёрдое, по форме напоминающее её старый железный ключик.
– Бинго! – радостно прошептала девушка, и осторожно извлекла находку.
Это действительно был ключ от её родного дома: в темноте было сложно понять, насколько сильно тот оказался повреждён временем и ржавчиной, однако Вася, на свой страх и риск, решилась вставить его в большой навесной замок, запиравший наполовину рассохшиеся входные двери. Кое-как справившись с ними, Василиса боязливо прошла в дом.
За годы, прошедшие при отсутствии хозяев – тот превратился в настоящие развалины: пощёлкав выключателем, Вася убедилась в полном отсутствии здесь электричества, так что девушке пришлось включить фонарик на своём мобильном телефоне, чтобы хоть как-то осветить себе дальнейший путь. Тут же, под ногами у неё промелькнула «пушистая» тень – тоненький писк подсказал девушке, что главными хозяевами в её милом домике уже давно стали крысы. От этой мысли, Василису слегка передёрнуло – она, конечно, не боялась крыс, но и хорошего в таком тесном «соседстве» тоже было мало.
Годы, проведённые в городе, да ещё и в высоко комфортабельном жилье – всё же давали знать о себе. Вася совершенно отвыкла от подобных «жилищных условий». Словно прочитав её мысли, парочка упитанных пауков попала в луч фонарика – они, со всеми удобствами, обосновались в огромной паутине, раскинутой посреди маленькой кухни.
«Господи, — только и подумала Василиса, попутно вздрогнув от отвращения, — Неужели мне теперь придётся провести здесь всю ночь? Надеюсь, хоть воду в нашу деревню наконец-то провели…».
Вася попыталась пройти в свою бывшую комнату, и с изумлением увидела, что стена – соединявшая ту с маленькой гостиной, являвшейся, по совместительству, спальней бабушки с дедушкой – полностью обвалилась, оставив на своём прежнем месте лишь огромную пыльную дыру.
– Ну, с новосельем меня, — иронично поздравила сама себя Василиса, после чего взяла старый, наполовину раскрошившийся веник – и вымела огромных пауков с их «насиженного» места в кухне.
Меж тем, на дворе и в доме всё больше холодало. Вася, ведомая каким-то древним инстинктом – бросилась, в первую очередь, искать свечи. Однако, на её несчастье – в доме не было ни одной: скорее всего, все вынесли ещё много лет назад, когда она только уехала с похорон бабушки в город. Готовая разрыдаться, Вася в сердцах пнула старый кухонный ящик, и тот, в отместку, пустил девушке в лицо клуб белёсой пыли и грязи. Закашлявшись, девушка сильнее потянула за ручку, и на всякий случай – посветила внутрь фонариком. Девушка радостно заулыбалась, размазывая по лицу слёзы вперемешку с пылью – в ящике оказалась одна-единственная свеча, и несколько забытых спичек, очевидно, выпавших из общей упаковки. Пощупав спички, жена банкира ещё раз поблагодарила Бога за то, что тот оставил ей хотя бы это. Щёлкнув сухой спичкой, Василиса увидела крошечный огонёк, которым поспешила зажечь толстую восковую свечу. Осторожно присев на скрипучий стул, Василиса крайне бережно поставила свечку на круглый берёзовый стол: простой стеклянный стакан, оставленный здесь ещё со времени поминок – так и стоял на прежнем месте. Вася погрузила свечку в стакан, и так и просидела перед ним до самого утра, предаваясь в перерывах между рыданиями короткому, но очень тревожному сну.
Ранним утром, хозяйка дома вышла во двор, но тут же об этом пожалела – всё пространство вокруг неё – заросло высокой травой, в некоторых местах вполне способной сравняться с ростом самой Васи. Бедная девушка схватилась за голову – она даже боялась представить себе, сколько времени уйдёт на то, чтобы привести участок в более-менее приличный вид. Не зная, с чего начать в первую очередь, Василиса без особого энтузиазма подошла к наполовину развалившемуся забору, и попыталась поднять пару гнилых досок. Это оказалось плохой идеей, потому как те – тут же поспешили завалиться прямо на саму Василису.
– Ой! – только и успела вскрикнуть девушка, отскакивая в сторону от злополучного забора.
– На вашем месте, я бы с ними так не шутил, — услышала позади себя Вася чей-то голос, — Чего доброго, они ещё и «укусить» вас могут. Потом замучаетесь занозы из рук вытаскивать…
Василиса удивлённо обернулась – оказывается, с ней говорил сосед со смежного участка: молодой симпатичный юноша, примерно её возраста, сидящий в инвалидной коляске.
– Простите, что напугала, — растерянно пробормотала девушка, — Я только сегодня ночью приехала, давно тут не была.
Парень на коляске только рукой махнул, мол, ерунда:
– Да вы не мучайтесь так, переезжайте пока ко мне – не в этой же, извините, развалюхе вам жить? А у меня и дом получше будет, и комнат в нём много – сможете разместиться как следует. Потом, когда подремонтируем ваш дом общими силами – сможете к себе со «спокойной душой» вернуться.
Василиса посмотрела на парня с явным сомнением. Тот понял намёк, и только вздохнул:
– Не бойтесь, ничего я вам не сделаю… Видите, как меня судьба «усадила»? Не обижу я вас, честное слово. Пойдёмте ко мне, я чай заварил новый – друг из самого Китая привёз. Какой-то «Улун»…
Василиса, услышав, как протяжно произносит молодой человек гласные в названии чая, невольно улыбнулась – благодаря мужу, она поняла, что речь идёт о редком сорте китайского чайного напитка, который обладает очень сильными, антиоксидантными и бодрящими свойствами. Игорь частенько заваривал такой себе с утра, чтобы оставаться максимально бодрым весь рабочий день.
Вася согласилась. Девушка легко перелезла через низенький заборчик, разделявший оба участка, и вслед за парнем, вошла в его небольшой, но очень уютный и чистый дом. Помимо всего прочего, Васе стало действительно жаль этого милого молодого человека, с которым так жестоко обошлась судьба. Поэтому она решила, что отказаться в данном случае – было бы очень невежливо.
Когда чай был разлит, а первые приветственные слова сказаны, парень рассказал Василисе о себе…
Звали его Никита Зайцев. Детства своего, как такового, он не помнил, так как был круглой сиротой и вырос в детском доме. Учился неплохо, но, когда выпустился – связался с плохой компанией. Новые «друзья» обещали ему быстрые деньги и «лёгкий старт» — на деле же, оказались бандой обычных грабителей, которые вскрывали городские банкоматы при помощи специнструментов. Поначалу, дело пошло, и Никита получал свою долю в полном объёме – тогда молодой человек впервые задумался о том, чтобы начать свой собственный, маленький бизнес. Никита хотел на украденные деньги открыть небольшую кофейню, в которой могли бы собираться такие же, как он, детдомовцы – чтобы проводить время культурно и с удовольствием. Но потом, доля от грабежей стала меньше, а их «предводитель», напротив, становился только богаче. В тот момент, когда Никита захотел «выйти из игры», его и подставили: заставили, вместе со всеми, пойти на, якобы «последнее» дело – и обставили всё таким образом, что Зайцева задержала полиция. Единственного – из всей их банды.
Парню дали немаленький срок – шесть с половиной лет, так что отбывать за себя и своих «друзей» ему бы пришлось очень долго, если бы один новый знакомый по камере – не предложил Никите «скостить» себе срок через лесоповал. Идея Зайцеву понравилась, и он, чтобы добиться УДО, попросил у начальника колонии отправить его на тяжёлые физические работы в Сибирь. Тот был не против, пожалел парня, да только особого толку из этого не вышло.
Первое время, Никита трудился буквально «на износ», заслужив своим упорством и трудолюбием уважение не только у тамошних заключённых, но и у конвоиров, неотступно контролировавших каждый их шаг.
А потом, всего за месяц до освобождения, с Никитой приключилась самая настоящая трагедия: кто-то, случайно, неправильным образом подрубил дерево – и тяжёлый ствол упал прямёхонько на молодого детдомовца, напрочь перебив ему позвоночник.
Врачи тогда собрали Никиту «по частям», но вернуть ему полноценную возможность ходить так и не смогли – сказали, для этого нужна дорогостоящая операция, а откуда у зэка деньги? Долю его, к тому времени, конечно же забрали себе оставшиеся на свободе участники банды, личных же сбережений у Никиты никогда не было.
– Вот тебе и свобода – в инвалидном-то кресле, да? Особо-то, не разбежишься…, — с грустью подвёл свой рассказ к концу парень в инвалидной коляске.
А потом добавил:
– Я, когда домой-то вернулся, оказалось, что ещё и без квартиры остался. Её, конечно, уже другому отдали – кто более удачно в общество «влился», так сказать… Но зато мне, как инвалиду, дали вот этот дом – пускай и в наполовину заброшенной деревеньке, на окраине области. Всё же – какое-никакое, а жильё собственное… Так и живу теперь… Точнее, «выживаю», на помощь от государства… Сами понимаете, пенсия-то у нас, не шибко большая – так, коммуналку если какую оплатить, да на еду…
Василиса искренне посочувствовала истории Никиты. Она немного рассказала ему о своей семье, упомянув лишь, что у них с супругом сейчас «тяжёлые времена», и потому она решила провести некоторое время вдали от их общего дома.
Никита же сразу понял, что дела здесь обстоят гораздо серьёзнее, чем пытается это показать Василиса – но, так как он был весьма воспитанным, то не стал смущать девушку лишними, «наводящими» вопросами.
Никита выделил Васе прекрасную небольшую комнату, в дальней части дома. Окна её выходили прямо на улицу, поэтому девушка могла с утра понежиться в лучах просыпающегося солнца – не опасаясь при этом, что к ней в спальню заглянет кто-нибудь из любопытных соседей.
Когда девушка проходила в свою новую комнату, то с приятным удивлением отметила, что дома у Никиты очень мило и уютно: повсюду царили чистота и порядок, а все вещи аккуратно лежали на своих местах. Со спокойным сердцем, Василиса осталась на ночь у своего нового знакомого.
На следующее утро, пока Никита ещё спал – Вася решила тихонько прокрасться на кухню, и приготовить им с парнем к завтраку что-нибудь вкусненькое. Ей очень хотелось отблагодарить человека, который был к ней столь добр, и по-настоящему щедр, разрешив безвозмездно пожить в собственном доме.
По пути, Василиса неожиданно для себя увидела то, чего, по причине сильного стресса, абсолютно не заметила накануне, а именно – десятки чудесных картин, развешанных по стенам на уровне человеческого роста (если судить по росту человека, находящегося в инвалидной коляске). Картины эти – представляли собой как прекрасные нежные пейзажи, написанные акварелью и карандашом – так и объёмные, немного резкие натюрморты, и просто этюды – не теряющие, впрочем, какого-то собственного, действительно уникального стиля.
– Боже мой, красота-то какая…, — восхищённо прошептала Василиса, прикоснувшись к одному из пейзажей. – Неужели, это всё Никита, сам написал??
– Да ладно тебе, это всего лишь моё хобби, — вдруг услышала Вася за своей спиной голос бывшего заключённого. – После освобождения, нужно было себя чем-то занять… вот, и не придумал я ничего лучше, чем начать зарисовки делать – где акварелью, где просто карандашом… Отвлекает от забот и от… Этого, — указал Никита взглядом на свои парализованные ноги.
Василиса была так поглощена изучением его творчества, что даже не заметила скрип колёс инвалидного кресла! В тот момент, сердце девушки пронзило острое чувство жалости к этому талантливому парню – он мог бы многого добиться, если бы только чуть больше верил в себя, и не ставил на себе крест, из-за невозможности ходить. С другой стороны, девушка прекрасно понимала, что инвалид, да ещё и бывший арестант – будет не слишком тепло принят в среде современной художественной богемы. Поэтому девушка решила пойти другим путём. Эта мысль была точно заноза в мозгу Василисы – она ведь была совершенно уверена в том, что работы Никиты заслуживают гораздо большего – нежели вечно пылиться на стенах его милого, но старенького дома.
– Никита, слушай, — (незаметно для обоих, молодые люди перешли между собой на «ты»), — А что, если нам организовать для тебя онлайн-выставку? Ты бы смог привлечь определённых спонсоров, и тогда, возможно, твои картины начали бы неплохо продаваться.
В ответ, парень только отрицательно покачал головой:
– Да ты что, Василиса, шутишь? Это же – мазня мазнёй, тут особого таланта не надо. Если бы что-то стоящее было, а так… Нет, извини, я позориться – не хочу.
– Ну и зря, — проворчала в ответ Вася. – Никита, у тебя талант «от Бога», не стоит его вот так «зарывать» в землю. Я, знаешь, тоже в своё время – большие надежды подавала. Вот только выбрала, глупая, не свой путь…
Никита постарался мягко перевести тему, и на некоторое время, Василиса сделала вид, что больше не интересуется картинами бывшего арестанта-инвалида. Но это было лишь «прикрытием»: на самом деле, девушка потихоньку сфотографировала все работы парня, пока тот был в ванной – а затем внесла их в небольшой интернет-каталог, созданный Васей на собственном же сайте, который она также успела «написать» на своём стареньком ноутбуке (эту вещь, девушка предусмотрительно захватила с собой из дома Игоря). Такая вот она, Василиса – настоящая программистка! И никакие упрёки, и издевательства мужа, не смогли «вытравить» из девушки этот талант.
Через неделю, на электронную почту девушки посыпались многочисленные восхищённые отзывы на работы Никиты, и сразу поступило несколько выгодных предложений о сотрудничестве. Когда Василиса показала ему всё это, парень от приятного шока даже не знал, что сказать.
– То-то же, — шутливо ударила его кулачком в плечо Василиса, — Я же говорила, у меня интуиция как часы работает – когда передо мной такие таланты появляются.
– Прямо уж и талант, — также в шутку проворчал Никита. – Но, не скрою, приятно, когда твои работы кто-то хочет купить.
– И это ещё только начало…, — пообещала ему девушка.
Через несколько дней после этого, Василиса с Никитой обнаружили у себя во дворе молодого раненого волка: судя по рваным ранам на боку – его подрал бивнями дикий кабан. Молодые люди совместными усилиями выходили животное, и тот, в благодарность, остался жить вместе с ними, охраняя участок и дом от незваных гостей. Никита назвал волка «Клык» — в честь персонажа из какого-то голливудского фильма, где главными героями были также дикий волк, и маленький человеческий мальчик.
Клык стал жить в сарае, лишь по ночам отлучаясь куда-то, в глубь леса. Со временем, он всё больше походил на домашнего пса, и только резкая посадка головы, да характерный серый окрас – выдавали в нём настоящего «хозяина леса».
В это же время, между Василисой и Никитой промелькнула та крохотная искра обоюдной приязни, что подарила молодым людям надежду на новое будущее их отношений: впервые, с момента знакомства, парень с девушкой поняли, что могут быть друг для друга кем-то большим, чем просто друзья.
Не прошло и месяца с начала старта продаж картин Никиты, как у него уже появились первые серьёзные деньги. Это сильно мотивировало парня-инвалида на дальнейшую работу. Они с Васей – с азартом принялись за совместное творчество: Никита рисовал небольшие коллекции картин на разную тематику, а Василиса оцифровывала их – и выкладывала в интернет-каталог их собственного сайта.
Дело у ребят пошло на «отлично»: очень скоро, у друзей появились средства, которые Никита начал понемногу вкладывать в реставрацию дома самой Васи, за что девушка была ему бесконечно признательна.
Но тут, как гром среди ясного неба, внезапно «нагрянул» Игорь – муж Васи. Всё тот же чёрный внедорожник, что когда-то привёз в деревню Василису, остановился теперь у ворот дома Никиты. Из салона, ленивой походкой и с большим букетом алых роз – вылез Егоров.
– Ну, привет, Васенька! Что, не ожидала любимого мужа увидеть? А вот он я…
Мужчина критическим взглядом окинул участок и дом парня-бывшего заключённого.
– Ничего, ничего так – неплохо, как я погляжу, вы тут обосновались. Что, промышляем совместным «креативом», да, Василиса?
Вася смотрела на мужа во все глаза: только сейчас она поняла, что не может ответить себе на вопрос – как она могла так долго жить под одной крышей с этим чудовищем.
– Валил бы ты отсюда, подобру-поздорову, дядя, – кгрожающе предупредил его Никита, и подъехал на своей коляске поближе, загораживая собой Василису.
– Ой, как трогательно, — издевательским тоном произнёс банкир. – Зэк и толстая курица в творческом тандеме… Завязывай с этим, Вася. Полезай в машину, дома уж все тебя заждались…
Однако девушка и не думала двигаться с места.
– Нет, — твёрдо произнесла она. – Я теперь живу здесь. И ты мне не указчик, и не хозяин, чтобы как собачку на привязи – тащить в свой холодный дом…
Игорь аж побагровел: бросив цветы, он ринулся на девушку, по пути пытаясь оттолкнуть защищавшего её Никиту. Вася сразу узнала этот безумный взгляд:
– Игорь, перестань! Игорь!
Егоров в это время пытался сбросить парня с коляски – он грубо схватил его за грудки – и почти поднял в воздух, однако в этот момент вовремя подоспел Клык. Вцепившись в руку негодяя, волк знатно её прикусил, но рвать не стал – достаточно было лишь «порычать» на банкира для устрашения – как тот, крестясь, моментально оставил свои мерзкие намерения – и трусцой засеменил обратно, в сторону своего «внедорожника»:
– Да пропадите вы тут пропадом, нищеброды! – выкрикнул он напоследок, и гулко завёл мотор.
С тех пор, Василиса с Никитой его не видели. Теперь молодые люди абсолютно счастливы – на вырученные от картин деньги, пара смогла сделать Никите операцию, и он вновь смог ходить – правда, пока только с тросточкой, но врачи обещают постепенный прогресс.
Клык весной завёл себе подругу – милую волчицу рыже-палевого окраса, и ушёл вместе с ней в лес. Вскоре, молодые люди узнали, что у них родились волчата.
Через пару недель, приятные новости ждали и Никиту – оказалось, что Василиса ждёт ребёнка! Значит, она не бесплодна, как говорил Егоров, а всё дело было действительно в нём самом и его злобе, не позволявшей впустить в этот мир его собственное потомство. Впрочем, Никите с Васей уже всё равно – ведь впереди их ждёт новая, полная счастья жизнь.
0 Комментарий