Рабочее утро в банке, как обычно, начиналось с нереального количества звонков и клиентов, но Александр уже ко всему привык. За двенадцать лет работы и не к такому привыкнешь. В кабинет к Александру заглянул его начальник.
— Саш, я тебе сейчас запрос пришлю, глянь все по этому кредитному договору и сообщи мне. Это срочно.
— Хорошо, — Александр дожидался звоночка рабочей программы, куда должно было поступить обращение от начальника, игнорируя рассказы клиента о том, как все банки развалятся в ближайшем будущем. В программу поступил запрос.
Александр скопировал номер и посмотрел сведения, поднял трубку телефона и набрал номер начальника, все еще слушая, как придет конец банковским служащим.
— Борис Сергеевич, все посмотрел, все проверил. Последний взнос был аж 5 лет назад, просрочка на пару миллионов.
— Ух. Ну, пришли мне все это.
— Сделал. А зачем, если не секрет?
— Банк подал в суд на заемщика, собираем материалы. Скорее всего потребуют взыскания любыми средствами.
— Ясно, — взгляд Александра скользнул на данные заемщика. — Погодите, но это же, получается, старушка 40-х годов рождения!
— Да, вот такие дела, — мрачно ответил начальник и повесил трубку.
Через пару месяцев после этого разговора Антонина Васильевна пересчитывала деньги на продукты на эту неделю. Нужны хорошие продукты из-за состояния ее здоровья, но пенсия женщины не позволяет так питаться. Да еще и деньги на лекарства… Дорогие лекарства, между прочим.
Старушка вздохнула и пошла к эмалированной банке из-под печенья, в которой хранила взятые шесть лет назад деньги в кредит. Осталось совсем немного, что она потом будет делать? Антонина Васильевна и думать об этом не хотела. Когда она поняла, что не сможет выплатить кредит, то просто перестала делать взносы.
Женщина отлично знала, чем это закончится в итоге, но для нее важнее было другое. Антонина Васильевна брала кредит, чтобы оплатить дорогостоящие медицинские процедуры. Тогда она не думала, что с ней могут так поступить, не думала, что родной сын в итоге предаст ее.
Раздался звонок старого стационарного телефона. Антонина Васильевна подошла к аппарату и сняла трубку.
— Алло? — Алло, Антонина Васильевна? – раздался незнакомый мужской голос.
— Да, это я, — обреченно вздохнула старушка. Она уже слишком хорошо знала подобные звонки. Знала, что это звонят из банка и просят вернуть задолженность.
— Это сотрудник банка, Александр Спешов, Вы брали у банка кредит шесть лет назад,- мужчина помолчал. — Вы знаете сумму своей задолженности?
— Да, знаю, — безразлично ответила старушка. Она была гордой женщиной и не собиралась умолять простить ей долг.
— Вы должны банку более пяти миллионов рублей, — на всякий случай уточнил Александр.
— Да, все верно.
— И Вы не делаете взносы уже 5 лет.
— Не делаю, — вздохнула старушка.
— Если у Вас финансовые затруднения, то мы могли бы оформить Вам рефинансирование или реструктуризацию долга…
— Мне ничего не нужно, — перебила его Антонина Васильевна. – Я выплачу кредит и проценты с просрочкой.
Александр снова недолго помолчал. Он не знал, как сообщить старушке о чуть ли не мгновенном судебном решении по ее делу.
— Мне очень жаль, Антонина Васильевна, — начал он. – Но банк принял решение подать в суд. Суд выдал постановление. Ваши счета заморожены, все средства списываются в счет погашения кредита. И на этой неделе к Вам должны прийти приставы для описания имущества. Если ничего не сделать, то банк отзовет у Вас права на квартиру и продаст ее в счет погашения.
— Что?.. – обмерла Антонина Васильевна. Она догадывалась, что этот день придет, но так быстро и так неожиданно… И совсем не т времени что-то предпринять.
— Я предлагаю Вам в срочном порядке попробовать сделать реструктуризацию долга. Это должно помочь растянуть платежи и снизить процент за неустойку ежемесячно.
— Мне уже далеко не тридцать лет, чтобы банк одобрял подобные процедуры, — улыбнулась Антонина Васильевна.
Она прекрасно понимала, что говорившей с ней человек хочет помочь ей, но все это окажется пустой тратой времени.
– Я проработала бухгалтером довольно долго, поэтому понимаю, что говорю.
— Почему Вы перестали делать взносы? – не выдержал Александр.
Старушка показалась ему очень здравомыслящей, и он решился нарушить протокол ведения телефонных переговоров.
— По семейным обстоятельствам, — пожала плечами женщина. Не будет же она жаловаться на свою судьбу незнакомцу из банка по телефону. — Антонина Васильевна. Поймите, я Вам зла не желаю. У Вас есть родственники, у которых Вы сможете жить?
-Нет.
— Но Вы же только что сказали…
— По моим семейным обстоятельствам я перестала делать взносы, — подчеркнула старушка.
Александр тяжело вздохнул.
— Я очень Вам советую поговорить с приставами, спросить совета у них, если Вы не доверяете мне.
— А что же тут спрашивать? Сама виновата, сама и расплачусь. Уеду жить в дом престарелых.
— Это тоже не бесплатно. А все Ваши счета будут заморожены.
— Значит, на улице поживу, благо лето сейчас, — пожала плечами Антонина Васильевна.
— Да поймите же Вы, что это не шутки! Банк продаст Вашу квартиру по кадастровой стоимости, она ниже рыночной! Средств все равно не хватит на закрытие долга.
— Что ж поделать, — безразлично ответила старушка. – Хорошо, что есть похороны за государственный счет.
— Приходите ко мне в банк, мы все обсудим. Найдем решение проблемы.
— Да я бы пришла, Александр, если бы еще хоть какое-то решение было, — вздохнула Антонина Васильевна. – Но все уже бесполезно. Спасибо за Ваше беспокойство, мне было очень приятно. До свидания.
Женщина повесила трубку и медленно опустилась в кресло. Пару минут она сидела ровно, как будто кол проглотила, как говорится в народе. А потом расплакалась, громко, в голос, не стесняясь своих эмоций. Прихватило сердце, загудела голова, кровь билась в ушах. Кое-как Антонина Васильевна сдержала новый порыв истерики и отправилась к аптечке за корвалолом, валидолом, капотеном от давления и настойкой валерианы.
Так она и жила последние несколько лет. Женщина называла такое сочетание дешевых лекарств «средством от слез», обычно оно помогало через несколько минут после приема. Антонина Васильевна легла на диван и приложила к голове обе ладони, пытаясь ни о чем не думать. Надо было позвонить сыну. Возможно, поговорят в последний раз. Женщина дождалась действия лекарств, успокоилась, поднялась с дивана и направилась к телефону.
Номер сына она, конечно, знала наизусть, но долго не решалась набрать знакомые цифры. Но хотя бы услышать его голос хотелось. Старушка совсем поникла, но все же сняла трубку и медленно набрала номер. Раздались длинные гудки, прошла почти минута перед тем, как на другом конце города ответили.
— Я же просил тебя не звонить, — раздался грубый мужской голос.
— Андреюшка, — дрожащим голосом произнесла имя сына женщина. Она не могла сдержать слез, хоть и выпила успокоительное. – Не бросай трубку. Расскажи мне, как у вас дела. — Все так же, — мрачно ответил Андрей.
— Как Женя?
— Ты прекрасно знаешь, как Женя! – крикнул Андрей.
Он не выносил подобных разговоров. Старушка тяжело вздохнула, пытаясь не показывать, что плачет.
— Андрей, мы с тобой, возможно, последний раз говорим. Прости меня за то, что произошло.
— Знаешь, если бы ты в тот день не настояла на своем решении, то, возможно, все было бы по-другому. Ты захотела так сделать. И я зря тебя послушал, — он, казалось, не слышал безутешности в голосе матери, ведь и за мать он ее давно не считал. – Я больше не хочу с тобой разговаривать.
— Сынок, подожди!.. – но Андрей уже повесил трубку. Антонина Васильевна снова расплакалась.
Все, за что она себя винила в этой жизни, это за тот самый день, когда сын отвернулся от нее. Андрей не хотел больше знать свою мать, не звонил ей, отвечал на ее звонки раз в полгода и то только для того, чтобы напомнить о ее ошибке. Андрей не предлагал помощи в погашении кредита, не предлагал даже платить за дом престарелых, вообще не интересовался, идет ли погашение кредита. Ему было все равно. Для него Антонина Васильевна стала врагом, а для врага он и палец о палец не ударит.
Прошло несколько дней. В дверь квартиры Антонины Васильевна требовательно позвонили. Старушка совсем расклеилась после разговора с сыном, ей никак не удавалось сбить высокое давление. Хотя она особо и не пыталась. Принимала таблетки, которые еще остались, а идти за новыми не собиралась. Женщина открыла дверь, даже не глядя в глазок.
— Здравствуйте. Судебные приставы, — представились двое мужчин. – Нас прислали для описи имущества.
— Ясно, проходите, — шире открыла дверь Антонина Васильевна.
Ей было все равно уже и на собственность, и на квартиру, и на долги. Ей было жаль только, что ее сын так и не простит ее даже перед смертью. Выжить на улице, когда тебе через пару месяцев исполнится 80, невозможно. Приставы сделали свое дело бесстрастно, даже не спросив ни о чем. Они ушли, как только закончили, каких советов можно было спросить у этих ребят, Антонина Васильевна не представляла.
На следующий день женщина все же вышла в магазин за нехитрым набором продуктов, потому что кончился даже хлеб. Она купила молоко, батон и дешевую крупу для каши без масла. Ее врач говорил, что женщине нужны витамины, фрукты, разнообразная пища, но… Старушка едва сдерживала слезы. Денег оставалось 4 тысячи, на них, возможно, удастся снять комнату отдыха или пару недель пожить в доме престарелых. В любом случае нужно экономить. Хотя, что ей дадут эти пара недель? Пока квартира продается, можно остаться в ней.
Прожить на 4 тысячи рублей она сможет почти месяц, если полностью отказаться от покупки лекарств, а зачем они ей теперь? Антонина Васильевна возвращалась домой, когда она поднялась на свой этаж, то выронила пакет с продуктами и схватилась за сердце.
На двери белой краской была выведена надпись: «Верни долг!» Надпись была сделана только что, краска все еще стекала с букв. Банк прислал коллекторов. Старушка села на ступеньку и расплакалась. Она знала, как работают такие люди, помнила еще из девяностых. Она не хотела боли, не хотела ничего. Она просто хотела спокойно дожить свое время!.. Сердце сильно кололо, старушке не хватало воздуха. Она расстегнула легкое пальто и пыталась отдышаться, но это ей никак не удавалось. На ее стоны вышел сосед по лестничной площадке.
— Антонина Васильевна! – воскликнул мужчина и подбежал к женщине.
— Сереженька, слава Богу, — прошептала посиневшими губами женщина.
– Очень сердце болит, не мог бы ты «скорую» вызвать?
— Конечно, сейчас, — Сергей вытащил мобильный телефон из кармана домашних штанов и набрал номер «скорой».
Пока он делал вызов, старушка безмолвно смотрела на свою дверь. «Верни долг!»
— Готово, сейчас приедут. Господи, да как же Вас так угораздило… Давайте, держитесь, я Вам помогу до дома дойти, — засуетился Сергей.
— Спасибо, Сереженька, — промолвила женщина. Сергей осторожно помог подняться женщине, посмотрел на надпись на двери, но ничего не сказал, открыл дверь, помог добраться до дивана.
Потом быстро вышел, собрал рассыпанные по лестничной площадке продукты и принес в квартиру Антонины Васильевны.
— Потерпите немного, «скорая» уже в пути, — Сергей открыл все окна, принес старушке стакан воды.
Дверь он оставил открытой, чтобы врач смог быстро попасть в квартиру; не хватало еще, чтобы старый советский замок заклинило, как месяц назад, когда мужчине пришлось лезть от соседей сверху, чтобы открыть дверь. Он волновался за Антонину Васильевну, знал, что у нее большой долг в банке, знал, что сын бросил ее, но ничем не мог помочь.
Сергей работал обычным электриком, еле сам сводил концы с концами, а дома еще жена и двое детей.
Все в подъезде любили Антонину Васильевну, всех детей она всегда угощала конфетами, соседям пекла вкусные пироги. Но никто не мог помочь ей разобраться с банковской задолженностью; да она бы и не приняла такую помощь. Сергею стало стыдно за то, что он ничем не может помочь старой женщине, но в ее глазах он видел благодарность и чуть ли не материнскую любовь. Сергей плотно сжал челюсти.
— Это из-за Вашего сына, да? Почему Вы не подадите в суд? Можно ведь так сделать, — он решил поговорить с женщиной, знал, что это может сильнее ее расстроить, но не мог выносить этот благодарный взгляд за то, что просто вызвал «скорую».
— Я не могу, Сережа. У него есть свои причины на это…
— Нет. Нельзя так поступать с родной матерью. Вы вообще ни в чем не виноваты, залезли в огромные долги, теперь вот еще, оставили послание на двери!.. А Вы просто хотели помочь, Вашей вины в том, что случилось, нет! Это вообще глупо, обвинять свою мать в том, что она пыталась помочь!
— Не кричи, Сереженька, — через силу улыбнулась Антонина Васильевна. – У него и правда есть причины так со мной поступать. Я настояла на операции…
— Ну и что? Вообще нет ничьей вины в том, что это случилось! Вам нужно что-то сделать, Вы же можете потерять квартиру. —
А что я могу? Вот, помирать собралась. Да и не надо ничего делать, пусть живут себе спокойно. А мне все равно недолго осталось.
— Вот не говорите так. Мы все Вас очень любим, — Сергей вздохнул, собираясь с мыслями. – Так, если все же не хотите в суд подавать, то квартиру отнимут. Тогда поживете пока у нас с Машей. Места мало, но хоть крыша над головой будет. Я диван какой-нибудь прикуплю, Вы там спать сможете, правда, комнаты отдельной нет, но все же лучше, чем ничего.
— Спасибо тебе, Сережа… — на глазах женщины выступили слезы. Родной сын не предложил ей ничего, а тут сосед хочет к себе поселить. Сердце прихватило с новой силой. – Не надо ничего, я придумаю что-нибудь. Не буду вас стеснять.
— Никого вы стеснять не будете! Даже других вариантов слушать не хочу. Все. Я Ваши вещи потом перенесу к нам.
Тут о косяк двери постучались врачи, приехала «скорая». Сразу было принято решение немедленно госпитализировать женщину, у нее обнаружили обширный инфаркт. Антонину Васильевну уложили на носилки и отнесли в автомобиль, где с сиренами доставили в стационар. Острейший период инфаркта еще не прошел, и врачам пришлось бороться за жизнь старушки.
На следующий день в подъезде раздался какой-то шум. Сергей выглянул в глазок, дверь Антонины Васильевны была прямо напротив. Возле квартиры старушки стояли два амбала и пытались достучаться, а потом и вовсе как-то странно сгруппировались и стали, видимо, взламывать замок. Сергей не выдержал и резко вышел из своей квартиры.
— Эй! Вы что делаете?! – крикнул он, пытаясь спугнуть мужчин. – Я сейчас полицию вызову.
— Да вызывай хоть ОМОН, — ответил один из громил. – Нашим ребятам все равно.
— О, понятно. Возвращаемся в девяностые? – с вызовом спросил Сергей.
Шансов против двух амбалов в случае чего у него не было, но он не мог позволить еще и обокрасть Антонину Васильевну или устроить в ее квартире погром.
— Дядя, тебе чего надо? – обернулся, наконец, один из двоих.
— Прогнать вас обоих, разумеется.
Мужчины рассмеялись, — Ну, попробуй.
— Зачем вы вообще пришли? Вы ведь коллекторы, так?
— Ну, допустим, — «качок» сложил массивные татуированные даже на запястьях руки на груди и говорил, как отъявленный бандит.
— К ней уже приходили судебные приставы.
— А тут еще и нас прислали, сечешь?
— Да погоди ты, Шустрик, — перебил своего товарища другой мужчина.
– Дядя, ты сказал «к ней»?
— А, так вы еще и не в курсе, к кому вломиться собираетесь? – возмутился
Сергей, но ухватился за эту ниточку. Возможно, ему удастся отговорить этих джентльменов от взлома квартиры старушки.
— Нам назвали адрес, мы поехали, — пожал плечами человек по кличке Шустрик.
— А вам сказали, что тут проживает восьмидесятилетняя пенсионерка? –
Непробиваемое лицо Шустрика вытянулось от удивления, — Чего? Слышь, Косой… – и целый поток слов на бандитском сленге, смысла которых Сергей так и не понял.
– Ну и где бабуля? — «Бабуля», — с презрением фыркнул Сергей.
– Ее на «скорой» забрали с инфарктом от ваших записей у нее на двери.
— Так это, получается, нам куда надо?
— Вы и там ее достать хотите? – возмутился сосед.
— Да поговорить надо, раз такое дело… Знаешь, дядя, бить старушек вообще не наш профиль, — «Ну слава Богу, что хоть старушки не их профиль», — облегченно подумал Сергей.
— Я вас отвезу. С вами пойду. Мне все равно нужно навестить ее.
— Тогда тебя мы сами повезем, у нас инструмент, знаешь ли, в машине.
«Да лишь бы не топор», — подумал Сергей и согласился. Отвязаться от этих ребят все равно уже не получится, а так хоть встреча побезопаснее выйдет.
Антонина Васильевна лежала в общей палате. Ее состояние оставалось тяжелым, но показаний для реанимационного отделения не было. Конечно, за ней усиленно наблюдали и очень не хотели пускать двоих «внуков» и одного соседа к ней в палату, однако мужчины упросили о короткой встрече. Первым зашел Сергей с несколькими пакетами в руках.
— Ой, здравствуй, Сереженька, — улыбнулась Антонина Васильевна. – Спасибо тебе, что спас старуху.
— Да бросьте, какие благодарности. Вот, я Вам фруктов купил, одежды взял из Вашего дома. Не обидитесь же, что лазил по шкафу?
— Что ты, что ты!.. Спасибо тебе огромное. А фрукты не надо, тут хорошо кормят, ты детишкам лучше отдай.
— У детишек всего хватает. Антонина Васильевна, Вы только не волнуйтесь, со мной еще двое посетителей. Это их рук дело, что Вы здесь оказались. Они встретиться с Вами хотят, поговорить.
— Аа, — улыбка сошла с обветренных губ старушки. – Коллекторы, верно?
— Да. Но они не знали, что оставляют свое художество на двери квартиры пенсионерки. Может, Вам стоит объяснить им все?
— Что же, раз пришли, то пусть заходят, — обреченно ответила старушка. Сергей кивнул и вышел в коридор, где попросил «внуков» подождать.
В дверь палаты осторожно просунулись Косой и Шустрик, видимо, даже у бандитов оставалось хоть какое-то уважение к старости.
— Ох, мать, ты прости за это, — начал Косой, оглядев худенькую старушку с головы до ног.
– Мы с такими, как ты… Да никогда бы… — мужчина как-то сразу потерял всю свою суровость. – У меня мать твоя ровесница, как же тебя угораздило оказаться в черном списке?
— А вот. За дверь прощаю, да только как теперь избавиться от краски? Я в больнице лежу, а квартиру скоро на продажу выставят, если еще не выставили.
— Так расскажи нам, мать, в чем проблема?
— Да в чем проблема… Как у всех у меня проблема. Кредит взяла, не выплатила, денег тогда бы на жизнь не осталось, а мне еще надо было кое-что сделать. Вот, теперь уже выбора не остается, что делать буду, не знаю. Выплачивать нечем.
— А зачем же ты тогда деньги-то брала? – недоуменно проворчал Шустрик, за что получил подзатыльник от своего напарника.
— Тебе какое дело? – буркнул Косой. – Тут проблему решить надо.
— Все! – воскликнул молчавший Сергей. – Антонина Васильевна. Или Вы сами расскажете им, или я это сделаю. Больше так нельзя.
— Нет, Сережа, ничего я не скажу. И ты не смей.
— Да не тронут они Вашего сына, а вот если после того, как квартиру продадут, а долг не закроется, да еще и Вы, не дай Бог, решите покинуть нас, вот тогда и придут! Ведь долг перейдет по наследству на Андрея. И сына Вашего, здорового мужика, они вряд ли в больнице навещать будут из-за надписи на двери.
— Дядя дело говорит, — промычал Шустрик и снова получил подзатыльник.
— Мать, тебе если есть что рассказать, так ты рассказывай. Сына твоего у нас в списке нет. Пока нет. А если все действительно будет так, как твой сосед описал, то он появится в списке.
— О, Господи… Какая я дура!.. – Антонина Васильевна закрыла лицо руками и судорожно задергалась.
Косой тут же налил воды в чашку.
– Спасибо… — женщина выпила пару глотков воды и глубоко вздохнула несколько раз.
– Простите, нервы совсем уже никуда не годятся.
— Не переживай, мать, ты рассказывай, мы, может, придумаем что-нибудь.
— Сына не трогайте.
— Без списка никого не трогаем. А если в списке, то уж прощай.
Антонина Васильевна еще раз вздохнула и сделала еще пару глотков.
— Есть у меня сын, — начала женщина. – Он женился, все было хорошо. Жена его забеременела. У них родился мальчик, но с тяжелым наследственным пороком. Нужна была срочная дорогостоящая операция. У сына и его жены не было таких денег. Врачи говорили, что мой внук не проживет и до года с такой патологией. Тогда я и пошла в банк, взяла кредит. Суммы не хватало на то, чтобы прооперировать Женечку в Германии, даже с учетом всех накоплений сына и его жены, займов у друзей и знакомых. Но в России операция стоила дешевле, как раз хватило бы кредита. Я сказала сыну, что… — на ее глазах появились слезы. – Что нужно оперировать Женечку сейчас, ведь врачи говорили, что потом может быть поздно!.. Юля, жена моего сына, была против этого и говорила, что нужно попробовать дождаться еще от кого-то помощи, организовать благотворительный фонд или еще что-то… Андрей послушался моего совета и решил, что Женечку будут оперировать в России. Но операция прошла не так, как надо. И Женечка впал в кому!.. О Боже!.. Ему уже шесть лет, а он до сих пор в коме!.. – женщина не выдержала и прервала свой рассказ, пытаясь успокоиться. – И Андрей говорит, что это я виновата, я настояла на операции в России, а нужного оборудования не было! И теперь из-за меня его сыночек лежит в коме всю свою недолгую жизнь! И каждый день ему вкалывают дорогие лекарства, приглашают домашнего врача, делают массаж, лишь бы он просто не умер! И это все моя вина! – старушка больше не могла говорить и горько плакала. Сергей гладил ее по плечу, пытаясь успокоить.
— Даа… — через несколько минут протянул Косой. – И ты деньги им еще даешь, наверное?
— А как не давать?! Это же мой внук, мой!..
— А они тебя хоть на порог дома пускают?
— Нет… — покачала головой женщина.
— Ну и дела… — Косой вздохнул. – Слышь, Шустрик, перетереть надо. Мать, ты прости, что из-за нас тут оказалась, не знали мы, куда идем. Обычно мужики всякие у нас в списках, не пенсионеры. Сына твоего не тронем, клянусь, хотя стоит… Но не будем. Выздоравливай, матушка.
Коллекторы вышли из палаты, потом спустились по лестнице к курилке на улице.
— Ну и дела, — повторил Косой.
— Что теперь делать будем? – спросил Шустрик своего старшего напарника.
— У тебя сколько капусты? На всех счетах. — Ну, лимонов 6 наберется.
— У меня 7. Долг у бабули помнишь какой? — Да… 5 миллионов 700 тысяч.
— По 2,850 получается, — заключил Косой.
– 2,350 дашь?
— Дам, — решительно ответил Шустрик.
Прошло некоторое время. Антонина Васильевна попросила Сергея позвонить в банк и узнать, когда ее будут выселять. Сергей скрепя сердцем исполнил ее просьбу.
— Здравствуйте, меня зовут Александр Спешов. Чем могу помочь?
— Добрый день. Мне бы хотелось кое-что узнать по поручению моей соседки. Она сейчас в больнице, мобильных средств связи не имеет.
— Мы предоставляем информацию о клиентах только родственникам или самим клиентам.
— Очень срочное дело. Понимаете, ее из квартиры выселяют за долги. Банк продает квартиру. Старушка в больнице. Мне надо хотя бы ее вещи перенести себе. Антонина Васильевна, По-человечески Вас прошу.
— Ничем не могу помочь, простите, — Александр повесил трубку и посмотрел на номер на определителе, потом быстро проверил по базам кредитных договоров. Не поверил.
Перезагрузил и обновил базы, ничего не изменилось. Александр достал свой мобильный телефон и быстро написал сообщение с краткой информацией по договору, отправил его на номер звонившего.
В палату к Антонине Васильевне повадились ходить два странных «внука». Вот уже третий день приходят. Но носят пакеты, шоколадки медсестрам оставляют, да и бабушка не жалуется. Наоборот даже, рада посетителям, показатели крови и работы сердца улучшились от внимания.
— Ребятушки, здравствуйте! – расплылась в улыбке Антонина Васильевна.
— Привет, матушка, — Косой как мог дружелюбно улыбнулся. – А мы к тебе с гостинцами, вот, принимай.
— Да что вы, хватит уже! – всплеснула руками старушка. – Вы бы в семью свою несли, а не чужим бабулькам помогали.
— Не убудет, — махнул рукой Косой. – Вот, здесь фрукты всякие, тут таблетки, у врача твоего узнавали, раз сама не говоришь, тут одежки немного прикупили, а то халат-то у тебя совсем старый, вон, погляди, как износился.
— Ребята. Вы же должны деньги из меня выбивать, — хитро прищурилась Антонина Васильевна
. — Да повыбивали уже, — усмехнулся Шустрик.
– А я вот тебе, матушка, на вязание принес всего. И книги. Ты ведь любишь, наверное, читать?
— Люблю, сынок, люблю, — рассмеялась Антонина Васильевна. – Да только вот отплатить мне вам за доброту нечем. Возьмите хоть вот, связала вам по шарфу пока, — старушка вытащила из тумбочки два вязаных шарфа. Коллекторы переглянулись.
— Матушка, да что ты!.. Ох, ну спасибо тебе! Ну, добротно связала!.. – улыбался Косой, который каждую зиму болел ангиной, о чем старушка была наслышана.
— Да, спасибо, матушка! – подхватил Шустрик. Он не болел, но ему все равно было приятно. У одного из коллекторов зазвонил телефон, Косой не глядя ответил.
— Понял, — после нескольких коротких фраз ответил мужчина.
– Ну, все, Шустрик, дело в шляпе. Рассказываем?
— Рассказываем, — довольно крякнул Шустрик.
— Матушка, такое тут дело. Как выпишешься, возвращайся спокойно домой, нету больше у тебя долга, — довольно оповестил Косой.
– Дверь мы отмоем, — быстро добавил мужчина.
— Как… — старушка беспомощно моргала. – Как это нет долга?..
— Да мы скинулись с Шустриком, да по-быстрому закрыли все.
Антонина Васильевна не верила своим ушам, но тут в палату вошел Сергей, который прямо с порога радостно рассказал о своем звонке в банк и последующем сообщении от какого-то Александра о том, что долг полностью погашен. Женщина несколько минут просидела в прострации, до сих пор не веря, а потом расплакалась и очень долго не могла успокоиться. Когда она все-таки смогла говорить, то первым делом благодарила своих коллекторов, которые сделали для нее больше родного сына, благодарила Сергея, который обещал взять ее к себе, говорила, что обязана им на всю оставшуюся жизнь. Трое мужчин долго успокаивали женщину, смеясь и отшучиваясь. Все были счастливы. Коллекторы сделали доброе дело вместо своей грязной работы.
0 Комментарий