Если зайти в квартиру Маевских, первое, что бросалось в глаза – мемориальная картинная галерея имени старшего сына семейства — Максимки…
И нет, Максим, если что, был жив, цел и здоров. Однако мать, Наталья, хранила воспоминания о каждом годе его, безусловно, ценной жизни…
Выставка появилась не сразу, а лет пять назад, после косметического ремонта. На обоях, между экзотическими цветами, рассыпались рамки для фотографий всех цветов и размеров. Множество пар голубых глаз с хищным разрезом, таких же, как у матери, смотрели в душу гостей…
Фотокарточки, развешанные по длинному коридору трёхкомнатной квартиры, располагались в определенном порядке. Поэтому, совершив променад от входной двери до уборной или кухни, можно было насладиться видом того, как Максимка взрослел. Вот он ещё младенец в чепчике, сморщенный, как курага, потому что хочет зареветь. Тут Максим впервые улыбнулся, там впервые пошёл, здесь впервые попробовал тёртое яблоко, там гордо, как на троне, сидел на горшке…
Вот ему три года, и он смотрит мультики, поедая сласти…
В садик Максим не ходил, потому что мать считала, что у сынульки слабое здоровье. Затем Максим в зоопарке, на качелях, у озера, идёт в первый класс, ну, в общем, все как у всех…
Однако если случайный посетитель выставки думал, что на коридоре всё закончится, то он зря выдыхал! Сердобольная мать собрала все нехитрые достижения Максима. Всё был в рамках, которые тщательно оберегались от пыли и чужих отпечатков пальцев! В общем, Максимка – это мамина гордость, мамина радость и… Бельмо на глазу её младшей дочери Олеси.
Да-да! Случайный гость мог бы не догадаться о том, что в этой семье есть ещё один ребёнок. Олеська Свиридова была копией папы. Бледную кожу украшала россыпь веснушек, которые становились ярче весной, едва их пригревало солнышко. Глаза – карие, цвета крепкого чая, а волосы – рыжие, да такие яркие, что напоминали всполохи пламени. Порой Леся думала, что её внешность – одна из причин неприязни матери. Мол, слишком дочка похожа на папу, с которым Наталья была в разводе…
С другой стороны, Максим был первым ребёнком, да ещё и мальчишкой, а к ним матери, как ходят слухи, всегда чрезмерно привязаны…
А девочка? Что с неё взять? Сама, как-нибудь, выживет, как сорняк…
Какими бы не были истинные причины любви Натальи к сыну и неприязни к дочке, они дали свои плоды…
Где-то неожиданно сочные, а где-то гнилые…
Так, сейчас Олесе было всего-то девятнадцать лет. Она, покинув школу и материнское гнездо после девятого класса, училась на повара-кондитера. Все эти годы Олеся мирно обитала в соседском городке, искренне наслаждаясь жизнью в студенческом общежитии. Делить квадратные метры с ровесницами ей нравилась гораздо больше, чем с родней…
В общаге, хотя бы, соседки за собой убирались и сами себе готовили. Дома же Олеся жила на правах Золушки или личной прислуги брата…
Также она работала продавцом-официантом в кондитерской. В последнее время начальница говорила о том, чтобы повысить студентку. Сделать её помощницей кондитера. Там бы Олеся могла следить за процессом создания десертов, украшать их, делать заготовки. В общем набраться опыта.
У Олеси была мечта. Открыть собственную кондитерскую. Маленькую и очаровательную, словно сошедшую с книги детских сказок. Она представляла, как, по утрам, аромат свежей выпечки, ванили и сахарной пудры, будет блуждать по улочкам города, заманивая в её заведение сладкоежек.
Что же Максим? Он был старше Олеси, однако учёбу он бросил. Ремарка: вообще-то, его отчислили в виду неуспеваемости и заваленной сессии…
Однако Наталья всем, с пеной у рта, доказывала, что Максим сам ушёл. Потому что он слишком хорош для того, чтобы тратить молодость на учёбу.
Максим, после брошенной учёбы, связался с какой-то компанией хиппи, да заделался в путешественники. Их компания, словно цыганский табор, передвигалась автостопом. Только вот подобная романтика Максу тоже не подошла. Оказалось, о, ужас, в палатках и дешёвых придорожных отелях никто не стирает его носки с трусишками и не раскладывает по цветам! Да и завтрак приходилось готовить самому, либо голодать…
А ещё хиппи не ели мяса. Тогда Максим и понял, что быть «дитём солнца» — не для него. Ему нравилось быть «дитём маменьки». В общем, Максим, воспитанный в условиях вседозволенности и чрезмерной опеки, к таким ужасам жизни и ударам судьбы не привык. Поэтому он очень скоро вернулся под крыло заботливой мамочки…
И, вот сюрприз, не один! С собой, из дальних уголков мира, Максимка привёз девушку – Арину. Мог бы, конечно, привезти магнитик на холодильник, но уж как вышло…
В итоге Макс, не имея образования и интересов, не смог найти нормальную работу и перебивался случайными заработками. Они с невестой жили в квартире матери. Однако никого это абсолютно не смущало.
И вот, спустя несколько лет отсутствия, Олеся вернулась в квартиру. Увы, но повод её возвращения в родные края был не самым приятным…
Настроение девушки было ниже нуля, а на глаза, то и дело, собирались слёзы.
-Кто там? – Рявкнула мать из кухни.
Оттуда же доносились аппетитные ароматы блинчиков.
-Мам, это я… — Неуверенно откликнулась Олеся, стягивая с плеча дорожную сумку.
-Олеся?! – Крикнула мама, после недолгого молчания. – И с чего это вдруг пожаловала? На кухню шуруй, поможешь! Я завтрак Максимке и Ариночке готовлю… Тише только, они спят!
Олеся посмотрела на наручные часы. Был уже полдень. Что же, приятно знать, что где-то в мире существует стабильность…
Трава зелёная, небо голубое, Максим встаёт в час дня и кушает мамочкин завтрак.
-Дом, милый дом… — Пробормотала Олеся, стаскивая кроссовки и шлёпая в сторону голоса матери.
Женщина стояла у плиты, активно работая лопаткой. Она смерила взглядом девочку, с которой, в последний год, общалась лишь по телефону. Наталья даже не дернулась в её сторону, чтобы обнять.
Олеся помялась на пороге кухни, как вампир, которого не приглашали. Затем она взяла себя в руки и прошла к маме. Девушка клюнула мать в щеку, испытывая неловкость, потом села на край табурета.
-Только не говори, что тебя отчислили, и ты вернулась! – Завелась мама, с каким-то ожесточением переворачивая блин. – Учти, твоей комнаты, считай, что нет… Она нам нужна. Да и потом, ты, Олеся, совсем неблагодарная выросла! Как уехала, так о семье забыла… Живёшь там, припеваючи, не помогаешь даже.
Мать продолжила упрекать дочку, однако Олеся и бровью не повела. Все это она уже слышала по телефону и не раз…
Почему мама решила, что если Олеся работает в кондитерской, то и живёт в шоколаде, девушка решительно не понимала. Однако объяснять Наталье что-то было бесполезно.
-Мам, я приехала ненадолго. – Проговорила Леся, опустив голову ниже, чтобы спрятать слезы. – Я… Вернулась неделю назад… Папа умер. Вчера… Будем хоронить.
Пальцы девочки задрожали, поэтому она сжала их в кулаки. Голос Олеську тоже не слушался. Слова выталкивались толчками, царапали горло. Она думала, что слез уже не осталось, но они все рвались наружу…
Наталья замерла на мгновение. Ну, не издала победного крика, от того, что пережила бывшего супруга, да и на том «спасибо». Затем она чертыхнулась:
-Ой, чуть блин из-за тебя не сгорел… — Проворчала она. – От чего умер хоть?
-Сердце. – Коротко сказала Олеся.
Мать кивнула:
-Я всегда говорила, что Олега работа погубит.
Тут Наталья была права…
Олег всю жизнь, сколько себя помнил, провёл за рулём. Начался его путь водителя ещё в армии…
Там, узнав, что у него есть права категории С, Олега отправили в водители грузовой и специально техники. Покатавшись в бронетранспортере мужчина понял, что его уже мало чем можно напугать. И, после дембеля, стал работать дальнобойщиком. Работа ему нравилась. Однако, после рождения детей, сначала Макса, а потом, через два года, Олеськи, он понял, что обязан чаще бывать дома. Поэтому мужчина стал работать таксистом. Только вот и тут не обошлось без проблем…
Когда Олег работал меньше, а свободное время старался проводить с семьёй, его супруга, Наталья, начинала злиться. Она устраивала скандалы. Ей было мало денег. Ведь сыночек был достоин лучшего! Если же Олег работал много, на износ, брал клиентов по ночам и праздникам, когда тариф был выше, да приносил домой много денег, Наталья всё равно была недовольна. Потому что, цитата:
«Мне так тяжело с двумя детьми, а тебя постоянно нет рядом! Это же и твои дети! А тружусь лишь я, а ты всяких девок в машине катаешь»!
Тогда Олег вспомнил, как перевозил пьяного борова, которого забрал из ночного клуба. Тот заблевал ему весь салон, поэтому Олегу пришлось три часа провести на мойке, вымывая грязь и вонь. Однако едкий смрад всё ещё витал в салоне, поэтому он не смог даже нормально поработать.
В целом, Наташа всегда была недовольна. Подружки её жили лучше. Даже Диана, со второго этажа, у которой муж был пьяницей. Зато он, видите ли, дарил жене цветы! Правда, он воровал их с соседских клумб, иногда приносил с корнями, оставляя след из земли до двери квартиры…
Однако все это были незначительные детали, в глазах Наташи. И да, Олег носил ей цветы, а детям подарки. Только вот, сюрприз, цветы были не те. Однажды Олег потратил состояние в цветочном, собирая букет из разных бутонов. Чтобы наверняка угодить супруге.
Однако Наталья из-за какой-то ерунды, Олег уже и не помнил, из-за какой, выбросила их в окно…
Их, потом, подобрал муж Дианы и принёс супруге. После этого они, через девять месяцев, родили третьего ребёнка.
В общем, неудивительно, что, в итоге, Наташа и Олег расстались. Однако мужчина долго терпел выходки и упрёки супруги, прежде чем собрать вещи и уйти…
Так началась холостяцкая жизнь Олега. Он переехал в квартиру пожилой уже матери, оставив купленную им жилплощадь бывшей жене и детям. Затем мужчина вернулся в ряды дальнобойщиков.
Наташа, к слову, считала себя жертвой. Она всем, начиная от соседей по лестничной клетке, заканчивая продавцами в ближайших магазинах, учителями детей, или самими детьми, рассказывала, какой её бывший муж – редкостный винторогий козёл, занесенный в красную книгу.
Впрочем, на дурную славу и косые взгляды бабушек на лавках Олегу было глубоко по…
Плевать, в смысле. Его волновало только мнение дочери и сына. Их мужчина любил всем своим сердцем. Только вот обиженная женщина не желала, чтобы дети общались с папой. После развода она отчаянно пыталась повлиять на сознания детей:
-Ваш отец – ничтожный человек. – Заявляла Наталья за завтраком, обедом и ужином, желая, чтобы дети впитали эту истину, вместе с трапезой. – Он бросил не меня, а всех нас! Он даже не поздравил вас с Новым годом! Ни звоночка, ни открытки.
Однако она лгала. Олег про детей не забыл. Он привозил подарки, передавал деньги. Он пытался звонить, но телефоны детей были недоступны…
А любая попытка встретиться заканчивалась скандалом с бывшей супругой. Олег даже не ведал, что хитрая Наталья заблокировала его номер в телефонах детей. Она забирала подарки и деньги, бессовестно выдавая их детям от своего имени.
И, увы, на Максима ей повлиять удалось. Старший сын отца на дух не переваривал, считая предателем, бросившим семью…
Да и потом, Максим всегда был любимым ребёнком Наташи.
А после ухода отца из семьи, Наталья вовсе слетела с катушек и стала посвящать всею себя сыну, руководствуясь девизом:
-Я воспитают из тебя, Максимка, настоящего мужчину! Не чета вашему подлому, ужасному отцу!..
Только вот где-то Наталья просчиталась…
Максим рос не мужиком, а разбалованным и изнеженным принцем. Он получал всё, что хотел. Подарки, деньги, модные вещи…
Младшая сестра же была представлена к нему, как личная прислуга. Её заставляли убирать комнату брата, которую тот превращал в «помойку» за одни сутки.
Аргумент в пользу эксплуатации труда дочери у Натальи был всегда один:
-Ты же девочка, Олеся! Ты должна учиться убирать, стирать, готовить, ухаживать за мужчиной… А брату не надо этим заниматься. Он должен думать о своем будущем, чтобы потом содержать семью.
Что же Олеся…
Она всегда была «папиной дочкой». Сначала она, конечно, сильно переживала, даже обижалась на отца. Она не понимала, почему он её бросил? Оставил с мамой и братом в этом домашнем рабстве…
Да ещё и пропал!..
Однако затем она стала понимать, что дело нечисто. И вот, однажды, на День рождения дочери, мама не доглядела…
Женщина не знала, что под красивой упаковкой прятался не только подарок для Олеси, но и письмо от отправителя – отца. Тогда-то Олеся и стала догадываться, что её дурят…
Убедилась в своей правоте девочка тогда, когда отец стал звонить ей с незнакомых номеров. Он брал телефоны друзей, покупал новые сим-карты, чтобы просто поговорить с дочкой.
Потом Максим поступил в институт. На контракт, конечно. Учёбу Максима оплачивал его папа. Олеся хотела поинтересоваться, почему он не желает говорить с отцом, но деньги на обучение взял с легким сердцем? Однако не стала лезть на рожон…
Позже Олеся поступила в колледж, на бюджетное место. Так она уехала в соседний город, начала новую главу жизни…
И лишь папа приезжал к ней, наплевав на расстояние. Что для дальнобойщика дальняя дорога, верно? Он помогал студентке деньгами, хотя Леся не просила. Олег присылал ей подарки и особенно полезные в общежитии вещи. Новое постельное бельё, ноутбук, электрический чайник и даже мини-холодильник.
Мама в самостоятельную жизнь дочки никак не вложилась. Не прокляла на дорожку, и на том спасибо.
Также Олег поддерживал Олесю, когда она переживала. Они часами говорили по телефону, когда девочка только приехала в новый город и боялась, что не справится…
Отец смешил её перед первой сессией, рассказывая случаи из своего студенческого прошлого, чтобы успокоить.
А однажды отец приехал к Лесе, узнав, что она рассталась с первым парнем. Дело было на втором курсе. В таком возрасте любая романтическая драма кажется поводом, достойным пера Шекспира. Вот и Олеся впала в отчаяние. Она не знала, наесться печенья с горя, или таблеток…
Девочке было столь грустно, что даже тяжёлая артиллерия: подружки, шоколадное мороженое и девчачьи комедии, не справлялись.
И вот, в субботу утром, к ней приехала настоящая группа поддержки – папа. Он остался на все выходные, которые они провели чудесно. Олеся показала ему город, они ели в кафешках, ходили в Зоопарк, как в детстве…
И всё это время Леся даже не вспоминала бывшего. А девчонки из общаги подарили Олегу официальный титул «Лучшего папы года»…
И вот…
Совсем недавно Олесе позвонили с незнакомого номера. Звонок был совершен рано утром…
Леся сразу поняла, что ничего хорошего от звонившего ждать не стоит. Никто не звонит в шесть утра, чтобы признаться в любви или сказать, что вы выиграли в лотерею. Это время для плохих новостей…
Так и случилось…
-Ваш отец в больнице. – Сообщил голос, который показался Лесе слишком равнодушным, механическим, как у робота.
Девушка бросила всё и поехала к папе. Она смогла провести с ним несколько дней…
А потом Олега не стало.Врачи не смогли ему помочь.
Теперь Олеся сидела на кухне матери и надеялась на поддержку. Однако она даже заплакать не могла при этой женщине…
-То есть ты за неделю не нашла времени, чтобы зайти к нам?
Вопрос Натальи и обида в её голосе, заставили Олеську вскинуть голову и изумленно посмотреть на мать:
-Чего?.. – Нахмурилась она. – Мама! Мой папа умер… Он звонил и Максиму, но тот не взял трубку.
-Ой, у Максима своих дел хватает. – Отмахнулась Наталья. – Мы же тебе не говорили чудесные новости…
Она выключила газ, села напротив дочки и расплылась в улыбке:
-Ариночка и Максимка ждут ребёночка. Я стану бабушкой! А ты – тётей… Представляешь?
Олеся коснулась прохладной ладонью горячего лба, но облегчения не было. Хотелось залезть в морозильную камеру и взять пару кубиков льда, чтобы приложить к шее…
Слишком было жарко в этой кухне.
-Здорово. – Выдохнула Леся.
Перед глазами девочки всё ещё стояло лицо папы…
И то, как она пыталась его разбудить…
Потом соседка и врачи её оттаскивали от его кровати, а Олеся сопротивлялась…
И вот, после всего этого, мама сидит и улыбается. Мол, какая радость! У Максика будет ребёнок…
-Поэтому мы и будем делать ремонт в твоей комнате. – Объяснялась мать. – Хотим сделать там детскую… Ариночка, к слову, хочет рожать дома. С этой, как её, лаумой?.. Доулой… В общем, она против больниц. За связь с природой. Анечка вообще интересная девочка… Проснётся и познакомитесь. Скажи, Олеся, ты же не собираешься возвращаться домой? Сейчас совсем некстати было бы… Нам тут и втроём тесно, а если впятером ютиться… То как цыганский табор будем жить!
Олеся мотнула головой:
-Вообще не собираюсь. – Буркнула она. – Я уеду обратно, сразу после похорон папы и оформления наследства.
Мама, которая полезла в холодильник, чтобы разложить сгущёнку, джем и сметану по красивым блюдцам, едва не уронила одну из склянок:
-Наследства? – Навострила она уши.
-Ага. – Кивнула Леся, но её вид остался равнодушным. – Папа мне оставил квартиру. А Максу машину… Бабушки то нет три года как.
Наталья облизала резко пересохшие губы:
-Как тебе квартиру? А как же Максимка?.. Нечестно выходит.
На этот раз Олеся не выдержала и одарила мать острым скальпельным взглядом:
-Нечестно? А когда в последний раз Максимка с отцом говорил? Он папу использовал, как банкомат, когда было что-то надо… Сколько папа денег влил в его образование? Даже экзамены ему покупал… А в итоге Максим всё спустил в унитаз… Так что пусть берёт машину и катится на ней в закат…
Наталья нахмурилась, но быстро взяла себя в руки. Она снова уселась перед Лесей, уже ближе. Женщина взяла её руки в свои. От неожиданности Олеся вздрогнула.
-Леська… А на что тебе квартира? Ты же в другом городе живёшь.
-Я планировала её сдавать. Деньги не лишние. – Сказала Олеся.
Мама закивала, глаза её заблестели:
-Милая моя… — Начала она елейным голом, чтобы затем огорошить дочь наглой просьбой. — Отдай квартиру брату! У него же будет ребёночек… Подумай о малыше!
-Что?! Нет! – Ахнула Олеся, багровея.
Она всё детства слышала слово «отдай». Несмотря на то, что брат был старше, Леся была вынуждена все ему отдавать. Последний кусок торта или конфету, место у окна в автобусе, билеты в кино, новый подаренный мяч, и даже свой телефон, потому что брат утопил собственный в ванной и даже фен и ночь в тарелке риса не смогли его реанимировать…
-Ну почему ты такая упрямая эгоистка! – Выпустила мама руки дочери. – Ты что, не понимаешь, в какой ситуации мы оказались? Твой брат хочет завести семью… Им не будет комфортно жить со свекровью. А у тебя целая квартира свободна, и ты собираешься её чужим людям сдавать, когда своим жить негде?
-Мама, а тебя не смущает, что я с семнадцати лет сама деньги зарабатываю? Пока Максим сидит на твой шее и ест, блин, блинчики. – Не сдержала тавтологии раздосадованная Леся. — Если он решил завести семью – это его проблема. Пусть обеспечивает жену и ребёнка! Кем он работает, а? А твоя Ариночка? Кем работает? Она же, наверняка, тоже не одной энергией солнца питается… Вон у тебя корзина авокадо. Она их купила на свои гроши, надеюсь, или ты являешься спонсором здорового питания беременной хиппи?
Мать смутилась, но ненадолго. Выбить Наталью из седла было невозможно:
-Как тебе не стыдно, Олеся! Ты же знаешь, что брат слаб здоровьем, он не может много работать… Арина же ищет себя! Он личность творческая… Рисует картины, поёт, делает красивые ожерелья и сережки… Вот сама посмотришь! Она тебе, может, подарит что… А ты им уступи квартирку.
-За серёжки?! – Взвилась Олеся, вскочила с места, да так, что сзади нее упала табуретка. — Мне ему квартиру подарить за пару серёжек?! Серьёзно, мама? А почку им не отдать? Пусть продадут и купят ребёнку коляску…
-Как же испортился твой характер… — Ужаснулась мама, не узнавая дочь.
-Нет, мам… Просто я устала терпеть. И вообще, я очень устала. Я приехала, чтобы пригласить вас на похороны папы, но, наверное, зря… Поеду.
Олеся развернулась и хотела сбежать. Однако Наталья вцепилась в её руку:
-Милая, прости, я перегнула. Ты это… Оставайся у нас. Иди в комнату, поспи немного. Отдохнёшь, а потом поедим вместе. Неужели уедешь, не увидев брата? И невесту?
Как бы Олесю не закалила самостоятельная жизнь, но она всё ещё была девочкой с недостатком материнского внимания и ласки. Поэтому, немного помявшись, Леся сдалась.
В её детской все было по прежнему…
Ну, почти. Некоторые вещи мать собрала в коробки и, либо выкинула, либо отнесла на чердак. Наталья засуетилась вокруг дочери, постелила чистое бельё, даже посидела рядом. В итоге Олеся, после испытанных душевных потрясений, впала в сон, который больше был похож на череду вырванных из ее биографии воспоминаний…
Началось все с весны девятого класса…
*****
Часы, в кабинете истории, тикали непростительно громко. Звук начал бесить Олесю Маевскую не сразу, а около получаса назад…
Она слушала все эти издевательские «тики-таки», и невольно вспоминала пытку водой из Древнего Китая…
Там водой капали преступнику на темя, предварительно выбрив волосы на макушке.
Олеся, исподлобья, посмотрела на учительницу по истории, которая сидела за столом и проверяла контрольные восьмиклассников. Девочка задумалась, а уж не пытают ли её таким изощренным способом? Впрочем, Леся не знала, что раздражало её больше…
Сам звук или то, что время шло и шло, а ситуация не менялась.
На календаре была пятница. В школе стало тихо, когда дети убежали, чтобы хорошо провести выходные. Олесе показалось, что внутри здания остались только она и её классная руководительница – Зоя Васильевна.
-А вы знаете, что удерживать человека в помещении и лишать его свободы – это незаконно? – Не выдержав, подала голос Олеся.
-Дверь не заперта. – Откликнулась преподавательница, даже не отрывая взгляда от тетради.
-То есть я могу встать и уйти? – Вскинула брови Олеся.
-Не говори ерунды… Я передам тебя лично в руки матери. – Парировала Зоя Васильевна.
-Послушайте, но это смешно… Мама не приедет. – В который раз сказала Олеся. – Мы будем ждать её до понедельника? Или второго пришествия? Вы бы мне хоть телефон вернули!
— Так, Маевская! – Нахмурилась учительница, откладывая ручку с красной пастой и хмуро глядя на ученицу. – Ты…
Женщина прервала грядущую тираду на полуслове, потому что в дверь постучали. Затем она, со скрипом, отворилась.
-Здравствуйте, можно? – Внутрь вошёл мужчина.
Лицо Олеси мгновенно вытянулось от удивления:
-Папа… Откуда ты здесь? — Ахнула девочка, вскочив с места.
-Мне позвонила Катя. Сказала, что тебя держат в заложниках. – Смущенно улыбнулся Олег, затворив за собой дверь.
Сердце Олеси дрогнуло. Она мысленно поблагодарила подругу. Да и отца Леся была рада увидеть. Родители девочки развелись…
С тех пор мама из кожи вон лезла, чтобы не допустить встреч отца с детьми.
-Олег Юрьевич… — Встретила мужчину учительница, тоже вставая с места. — Ну, наконец-то, хоть кто-то пришёл…
-Простите. Что случилось?
Мужчина подошёл к дочери, положив руку на её плечо.
Учительница приосанилась, подтолкнула пальцем очки, чтобы те проехали вверх, по переносице, и начала маршировать перед доской. Как генерал, настраивающий войско на победу. Только вот речь «исторички» не матировала, а деморализовала Олесю…
-Поймите меня правильно. Я в курсе о том, что ваша семья переживает трудности…
Наталья рассказывала. Детям тяжело пережить разрыв родителей.
Олег едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Он мог представить, какие байки рассказывала про него бывшая супруга. Самое интересное, что с их развода минуло много лет, а она не могла уняться…
-Однако поведение вашей дочери – неприемлемо для нашей гимназии. – Продолжила Зоя Васильевна.
-Она плохо учится? Я видел её оценки, по-моему, всё прекрасно. – Нахмурился Олег.
-Нет-нет, с учебой всё хорошо. Однако она, в последнее время, стала хуже себя вести… Взяла в привычку вступать в споры во время уроков… Довела учителя физкультуры!
-Но, я же спорю по существу! И вообще, Сократ говорил, что в споре рождается истина! – Попыталась отстоять себя Олеся. — А по поводу учителя… Вы уж простите, но он обозвал Таньку Бородину толстой жабой, высмеивал перед всем классом, заставлял прыгать на месте, чтобы она начала худеть… Короче, она разрыдалась, а этот хам даже не извинился. Поэтому я и вмешалась…
-Вот, видите? Ты ей слово – она десять. – Покачала головой учительница, а затем сурово посмотрела на родителя: — Но всё это – цветочки. Я вас позвала, потому что сегодня Олеся ударила ученика! Она разбила ему губу! Ты что-нибудь добавишь, Олеся?
-Я целилась в нос… — Буркнула девочка, скрестив на груди руки и съехав на стуле ниже, словно желая спрятаться.
Олег, который примчался сюда сразу, после рейса, не успев поспать, потёр лицо. Он попытался осмыслить услышанное:
-Давайте по порядку… Кого Олеся ударила и за что?
-В этом и проблема… — Всплеснула руками учительница. – Она ударила одного из лучших наших учеников! Епифанцева Игоря… Он ученик десятого класса.
Олег нахмурился, повернулся к дочке и задал вопрос, свойственный всем отцам:
-А ты в каком?
-В девятом. – Закатила глаза подросток.
Мужчина кивнул, а затем разве руками:
-То есть весь сыр-бор из-за того, что девочка ударила мальчика? И он нажаловался вам? Вот же… Поколение пошло. Если бы меня, в школе, огрела девчонка, то я бы поменял имя и место жительства, чтобы избежать позора. – Фыркнул Олег.
Олеся улыбнулась.
Учительница сузила глаза, спрятанные за толстыми линзами очков:
-Я так понимаю, что неуместное чувство юмора – это ваша семейная черта? – Проворчала она, а затем резко выдала. — Вы знаете, кто его папа?
Олег покачал головой.
Учительница мгновенно доложила мужчине, что отец пострадавшего мальчика – «большая шишка» в мире политики. И, как понял Олег, этот Епифанцев больше всех скидывался «на шторы»…
А ещё на сами окна, парты, компьютеры…
В общем, дочь его выбрала целью нос самого богатого Буратино в этом храме науки.
-Поэтому мы не можем пустить всё на самотёк. Папа Игорёши очень обеспокоен сложившийся ситуацией. Он требует извинений. И, хорошо, что он не настаивает на отчисление вашей дочки! – Вынесла вердикт Зоя Васильевна. – Только вот Олеся категорически не желает извиняться. Я надеюсь, что вы сможете повлиять на решение девочки. И в понедельник она сможет взять себя в руки и поступить правильно.
-Так… — Кивнул Олег. – Я понял, что сделала Олеся. Однако вы не ответили, за что она так с ним? Я свою дочь знаю, и она бы просто так никого не ударила.
Учительница облизнула губы, отвела взгляд:
-Дело в том, что её слова никто не может подтвердить…
Олеся раздраженно хмыкнула и подскочила на месте, покраснев:
-Вы просто не хотите мне верить! – Она круто повернулась на стуле, посмотрела на папу с надеждой. — Пап! Этот придурок вечно ко мне цеплялся… Но это ладно! Сегодня я шла на третий этаж, из столовой, а он, с друзьями, стоял на площадке, у окна. Я проходила мимо, они перегородили путь… Выхватили у меня кошелёк и стали кидать друг другу… Я пыталась отнять его, и Игорь меня схватил. Потом он отдал кошелёк, но, когда я уходила, он поднял мне юбку и ударил по заднице! Сильно! Тогда я развернулась и ударила его…
-Твои слова ещё надо доказать. – Встряла учительница. — Игорь говорит, что он просто пошутил. Его друзья, которые были там, подтверждают его слова… А вот результаты нападения Олеси есть у него на лице. Мальчику накладывали швы!
Рука мужчины дёрнулась, в желании жать дочери «пять». Не зря он ставил ей удар в детстве!
-Хорошо. Я с вами согласен… Драться – это последнее дело. Обязательно проведу с дочерью воспитательную беседу. – Кивнул мужчина. – А теперь по поводу извинений… Они же будут публичные?
Учительница заметно расслабилась и просияла, кивнув:
-Я рада, что вы понимаете ситуацию… Да, думаю, лучшим вариантом для Олеси будет извиниться.
-Погодите… — Олег тоже любезно улыбался, но глаз, таких же карих, как у дочки, улыбка его не касалась. — Вообще-то я надеюсь, что извинятся будут перед Олесей. Я верно понял, парень поднял ей юбку, оскорбил и ударил… Так? Моя дочь – защищалась. А если вспомнить, что парней было несколько, то это уже банда какая-то… Звучит как ещё более тяжкое преступление.
— Но он же… — Оторопела Зоя Васильевна.
— Послушайте, что я вам скажу… — Мужчина выпрямился, посмотрел на учительницу прямо, даже сурово. — Я понимаю, что происходит. Дочь обычного водителя против сына политика… Неудивительно, что вы решили встать на сторону более влиятельного человека. Только вот вы, как учитель, обязаны были разобраться в вопросе досконально. Не говоря о том, что вы ещё и женщина… И наверняка знаете, как обстоят дела в современном мире… И что приставание к девочками, девушкам или женщинам стало вариацией нормы. Вы ещё скажите, что он так сделал, потому что Леська ему нравится, и бедный десятиклассник проявляет чувства… Скажите, Вы серьёзно считаете, что Олеся сочинила все это?
Зоя Васильевна отвела взгляд, щеки её немного покраснели. Олег кивнул, заметив это:
— Я так и думал. В общем, если в понедельник, как вы и сказали, перед Олесей не извиняться, то я обращусь в контролирующие органы. Не знаю, нужен ли школе или вашему Епифанцеву такой пиар… А папе вашего Игоря можете оставить мои контакты. Я всегда готов обсудить с ним вопросы воспитания ребёнка.
Затем мужчина велел дочери взять вещи и подождать его в коридоре.
Олеся послушно вышла и хотела подслушать, но папа говорил тихо. Когда к двери стали приближаться шаги, Олеська отскочила к окну. Мужчина встретил её взгляд и устало улыбнулся:
-Ну, что… Рембо в юбке. Пойдём домой?
-Что ты ей сказал? – Шёпотом спросила Олеся, когда они выходили из школы.
— Просто выразил надежду, что наш личный конфликт не скажется на твоей успеваемости… Не бери в голову. – Он снова улыбнулся и потрепал волосы Олеси, испортив причёску.
-Эй! – Сморщилась девочка, но на лице её появилась довольная улыбка. -Я думала, что ты в рейсе. – Сказала она, бросая рюкзак на заднее сидение машины и садясь спереди.
-Так и было. Я, буквально, с корабля на бал… Двадцать дней в пути. – Зевнул мужчина, заводя машину.
— Ты к маме или ко мне?
Девочка замялась. Хотелось уехать к отцу, но знала, матери это не понравится. На ещё один скандал сил не было…
-Я домой…
-Это не ответ, Тыковка. – Улыбнулся Олег мягко. – Ты же знаешь, что моя квартира – это тоже твой дом, верно?
Олеся улыбнулась и кивнула.
-Ты уже говорила маме, что уходишь после девятого класса? – Спросил мужчина, поворачивая к нужному дому.
-Нет… Ей плевать. Она даже дневник мой не открывала ни разу. — Леся уставилась на облупленный желтый лак, на ногтях.
-Не говори так… — Опечалился Олег. — Она любит тебя, просто… Просто Макса она любить больше.
— Ага. – Закатила глаза Олеся. – Давай сменим тему…
Мужчина кивнул и рассказал дочке про крайнюю поездку. Глаза Олега горели. Вся эта дорожная романтика была ему по душе. Правда, она сказывалась на здоровье. Опорно-двигательный аппарат и сердечно-сосудистая система водителя стали, как он говорил, барахлить.
Олеся переживала за папу, но вслух не говорила этого…
Машина остановилась у подъезда. Мужчина заглушил мотор и повернулся к дочке:
-Я привёз вам с братом подарки. Потом передам… Сейчас забыл, всё бросил, когда Катя позвонила. – Сообщил отец.
Олеся не поняла, в какой момент на глаза её навернулись слезы. Однако она подалась вперёд и крепко обняла своего старика.
Папа издал смешной, охающий звук, затем прижал к себе дочь и поцеловал в макушку:
-А я думал, что подростки не обнимаются с родителями. – Посмеялся он.
Леся издала нечто среднее между смешком и всхлипом.
Мужчина ещё раз поцеловал лоб дочери, затем шепнул:
-Леська… Я хочу, чтобы ты знала: я очень тобой горжусь.
-За то, что я побила человека? – Хихикнула Леся, вытирая нос о рубашку отца. – Пап, тебе бы книги по воспитанию почитать, что ли…
-Нет, Тыковка. – Качнул головой мужчина. – За то, что ты не боишься постоять за себя… А ещё больше горжусь, что ты заступаешься за тех, кто слабее. Леся, знай, что у тебя всё получится. И я всегда буду на твоей стороне, что бы не случилось…
-Да-а? То есть, если я не выдержу и в понедельник прибью Епифанцева, то…
-То у меня есть пара лопат, машина с багажником и большой мусорный мешок. – Заговорщически подмигнул старшекласснице папа.
Олеся прыснула:
-Нет, па, реально, почитай книжки. Любой детский психолог упал бы в обморок от твоих слов.
Олег же улыбался, глядя в лицо дочки. Он этого и добивался. Чтобы она не плакала, а смеялась. Он помнил, что, с рождения Олеси, не мог выдерживать вида её слёз…
Когда плакала дочь, ему казалось, что в сердце вонзаются миллионы острых осколков стекла. Она выросла…
Но ничего не изменилось…
-Знаешь, что я понял? Даже когда ты станешь взрослой тётей, то я всё равно буду видеть в тебе ребёнка. – Признался в своих размышлениях отец.
Олеся обиженно насупилась. Затем она бросила взгляд на часы, и, поцеловав отца, побежала домой, крикнув напоследок:
-Спасибо, что приехал! Я люблю тебя!
В квартире было всё стабильно. Брат сидел за компьютером , ругаясь на чью-то мать…
Если верить Максиму, у него с этой бедной женщиной были интимные отношения…
Пройдя мимо комнаты брата, Олеся поспешила на кухню. У неё с утра не было во рту маковой росинки…
Она купила булку в столовой, но не съела, потому что подралась с придурком Епифанцевым…
На кухне сильно воняло сигаретами и лаком для ногтей. Леся прошла к окну и открыла форточку, впуская весенний воздух, на смену душному дыму.
-Хоть бы окна открывала… — Буркнула девочка, посмотрев на пепельницу, что стояла на подоконнике.
Выбросив бычки в мусорное ведро, Леся помыла руки и подошла к холодильнику. Она начала проводить ревизию содержимого, всё больше хмурясь.
В этот момент на кухню зашла мать.
-О, мам! А где мой кусок запеканки и йогурт?
-Брат приехал с учёбы и съел. – Сцедила мама, почему-то глядя на дочь с упрёком.
Олеся густо покраснела:
-То есть как? Опять?! Это был мой кусок! И йогурт… Он даже не любит клубничный!
-Тебе жалко для брата еды? Хочешь есть – возьми и приготовь! Не безрукая! Тем более, твой брат – мужчина! Ему нужны силы. А ты – девочка, тебе нельзя переедать.
Олеся сделала глубокий вдох. Досчитала мысленно до десяти…
Затем полезла, чтобы налить себе, хотя бы, молока.
Мать всё стояла над душой, сверля дочь взглядом с баллистической мощностью АК-47.
-Да что?! – Не выдержала Леся, пролив часть молока на стол.
-Олеся, как ты могла? – Трагично спросила мать.
Школьница вздохнула, понимая, что Зойка уже нажаловалась матери на поведение ученицы:
-Мам, не начинай, а? Он сам виноват! Клянусь! Я ударила его, потому что он меня лапал… А ещё его дружки написали в школьном туалете, что я…
-Да мне плевать на ваши школьные разборки! – Сморщила мама нос. – Я видела тебя в окно! Тебя отец привёз! Почему ты с ним общаешься? Тебе плевать на то, что он со мной сделал?
Рот Олеси открылся шире. Она, в шоке, смотрела на маму:
-Это всё, что тебя волнует?!
Женщина передёрнула плечами.
Олеся посмотрела на ногти матери, свежевыкрашенные в красный. Она сузила глаза:
-Папа приехал, потому что ты не смогла. Почему, мама? Ты не брала трубку, потому что, блин, красила ногти?! Я торчала в школе час, пока историчка проверяла тетради! Голодная и одинокая… И торчала бы до вечера, потому что у нашей классухе нет никакой личной жизни! Она бы заставила меня сидеть, пока ты не придешь за мной… А ты даже не собиралась!
Мать поджала губы, обхватила себя руками:
-Я не могла, надо было забрать Максимку! Ты даже не заметила, что брат ногу растянул? На физкультуре.
-Забрать? На чём? Ты его на руках до дома тащила?! – Взвилась Олеся, чувствуя обиду.
Её снова! Снова променяли на брата!
-Я приехала на такси туда и обратно, конечно…
-Такси?! Ты говорила, что это дорого! Я зимой, с температурой под сорок, ехала на автобусе с другого конца города! – Напомнила Олеся один из случаев ее биографии.
-Это другое!
-Да что ты? Говори уж честно: всё становится другим, если дело касается Максимки…
-Ты поэтому с отцом общаешься? В пику мне? Потому что тебе мало внимания? Какая же ты эгоистка, Олеся…
-Знаешь, раз уж мы начали такую душевную беседу… Я ухожу из школы после девятого класса. Пойду в колледж. Уеду в другой город…
Наталья опешила.
Олеся, увидев лицо матери, даже духом воспрянула…
Неужели маме есть до неё дело? Однако женщина выпалила:
-И что, платить за него будет твой отец? А на Максима хватит денег? Я не смогу, на зарплату продавщицы, оплачивать институт твоего брата, имей в виду!
Что-то тяжелое упало с сердца Олеси и рухнуло в район желудка…
Наверное, последняя надежда на материнскую любовь.
И тут на кухню пришел Макс. Он зевал, почесывал бок и даже не хромал. Видать, ногу уже зажила, как на собаке.
-Ма, хавать охота… Есть че пожрать?
Наталья просияла и промурлыкала:
-Ты чего встал? Тебе отдыхать надо! Ногу беречь! Иди в комнату, а я сейчас приготовлю…. Или, если хочешь, закажем твою любимую пиццу! А ты, Лесь, не стой без дела… Заправь у брата в комнате новое постельное белье. Только погладь сначала, оно на сушилке.
Лепет матери стал последней каплей. Не выпив даже молока, с пустым желудком и разбитым сердцем, девочка бросилась в комнату. Она закрыла за собой дверь и упала ничком на кровать.
Леся плакала и думала обо всём, что с ней происходило в последние годы…
Как мама украла её карманные деньги и отдала их Максиму. Он собирался на первое свидание, а у них были проблемы с деньгами, потому что мама куда-то влипла….
Она клялась, что вернёт деньги, но так и не вернула…
Или как Максим привёл какую-то свою девчонку в гости, и завёл в комнату Леси, пока та была в школе. Этой девице понравилась мягкая игрушка Леси, и Макс её отдал…
Подарил вещь, принадлежащую сестре!
Когда разревелась, мама отругала её, назвав жадиной…
Или как мама нашла пачку сигарет, которая, конечно, принадлежала брату…
Сам Максим был на турбазе с классом. Однако она просто не могла поверить в то, что её драгоценный сынулька курит!
Всех собак Наталья спустила на Олесю. Она сунула сигареты ей в рот и не пустила на День рождения подруги, Катюшки.
Макс, надо сказать, всё-таки признался, когда вернулся домой, что это его сигареты. Однако что сделала Наталья? Похвалила сына за то, что нашёл в себе смелость сказать правду.
Брату вообще всегда верили на слово. Он мог прогулять любой урок или экзамен, а Наташа верила, что ему стало дурно…
Заболела голова или правая пятка…
Ведь он же такой слабенький, в детстве часто болел, ему надо себя беречь!
Олесе так не везло…
Девочка особенно хорошо помнила случай, как не смогла пойти в школу из-за острой боли в животе. Однако мама заставила её выпить несколько таблеток и отправила грызть гранит науки, обозвав симулянткой…
Из школы Лесю увозила карета скорой помощи, с острым аппендицитом…
А ещё на Максима у матери всегда были деньги. Ему нужны были лучшие шмотки, духи, хороший телефон, хорошее образование, деньги на развлечения…
Олесе предлагали довольствовать малым.
Помнится, Максиму потакали даже когда он, так сказать, искал себя. Сначала его отдали на бокс…
Хотя Олеська мечтал, чтобы братца отдали цыганам…
Затем Максиму надоело строить из себя Муххамеда Али, он решил стать Куртом Кобейном. Ему купили гитару. Помучив струны, жильцов квартиры и соседей пару месяцей, парень оставил инструмент пылиться в дальнем углу комнаты…
Рокера из него тоже не вышло…
И как Курт он тоже не закончил, а каков был потенциал…
В это же время Леське мама разрешала посещать только бесплатные «кружки» в школе.
Так продолжалось, пока Олеся не пожаловалась отцу, что её не пустили на танцы, как других подружек. В доме был очередной скандал, зато Олеся пошла на танцы. И то, мать жутко обиделась и сказала, что Олеся тянет из них все соки…
Порой мама, чтобы объяснить свою позицию, даже изрекала нечто, вроде:
-Ты, Олеська, вырастишь, съедешь к мужчине, оставишь меня и забудешь… А сыночек будет маме помогать, станет моей опорой! Папаша ваш меня бросил, а сынок так не поступит!
Конечно, папа, пока жил в семье, пытался вмешаться, привозил Лесе вещи, но большую часть жизни он проводил в дороге, пытаясь заработать денег на потребности супруги. А потом он и вовсе ушел из семьи…
Леся тоже была бы рада сбежать с тонущего корабля, но не могла позволить себе такой роскоши.
Пару раз Олег пытался завести с женой разговор о том, что готов забрать к себе повзрослевшую дочь. Он даже собирался перестать работать дальнобойщиком, лишь бы быть рядом с Лесей…
Но Наталья впадала в истерику, обвиняла дочку в предательстве, пила валерьянку стопками и просила написать на её могильной плите что-нибудь хорошее, ведь родная дочь её вот-вот загонит в могилу…
После таких концертов Олеся, конечно же, предпочитала не брать грех на душу и оставалась дома. А потом она уехала…
И это решение было лучшим в её жизни.
***
Дверь в спальню распахнулась, заставляя Олеську дёрнуться и схватиться за одеяло. Она вынырнула из воспоминаний, оказавшись в душном настоящем…
В настоящем, где не было отца, что называл ее Тыковкой.
-Олеська! – Заревел братец довольным тоном. – Привет, сеструха! Мать сказала, что ты здесь.
-А она не сообщила, что я легла спать? Тебя будить не разрешали. – Буркнула Леся, потирая глаза.
Максим обиженно фыркнул:
-Ладно тебе, мы сто лет не виделись. Пошли, я тебя с Аней познакомлю.
Олеся нервно вздохнула, поправила волосы пятерней. Босиком она поплелась вслед за братом.
Арина оказалась тонкой и звонкой девочкой, с длинными волосами, заплетёнными в дреды. На тонком запястье бряцала дюжина браслетов из бисера и цветных бусин. Впрочем, на шее и в ушах девицы тоже были украшения. Она была обвешена цацками, как новогодняя ёлка.
-Ох, Олеся! Я так много слышала о младшей сестрёнке Максима! Рада с тобой увидеться! – Девица кинулась к Лесе, крепко обнимая её.
Один из кулонов, зажатый между ними, впился Лесе в ключицы.
Маевская пробормотала что-то приветственное в ответ.
Арина улыбалась так широко, что Олесе стало некомфортно…
Социофоб и мизантроп, спрятанные внутри девушки, взялись за ручки и задрожали от озноба.
Однако трапеза прошла неплохо. Хотя бы не пришлось сидеть на полу голым, держаться за руки и петь что-то вроде «хари кришна, солнцу хари». Потому что в какой-то момент Леся думала, что туда всё и движется…
Жених и невеста поведали Лесе, как они познакомились и как любят друг друга. Рассказали, что Арина на втором месяце беременности, а свадьбу они будут играть летом, через годик, после рождения ребёнка. Конечно же, в стиле хиппи.
-Родится мальчик, мы назовем его Эйдан, что значит – маленький огонёк. А девочку Элия, что значит солнце. – Щебетало это дитя природы.
Олеся, уныло поедая блины, кивала и представляла, как будет житься Эйдену Максимовичу в их среднестатическом российском городке…
Арина рассказала, что хиппи, «дети цветов» – самые добрые и миролюбивые люди на планете.
Олеся спросила, тогда что в этом движении потерял её брат? Арина посмеялась, решив, что у Леси забавное чувство юмора…
Леся же не пыталась шутить. Как бы там не было, но очень скоро Олеся поняла, что её ловко взяли в заложники.
Мама старательно обхаживала дочь, Максим и Арина набивались ей в друзья…
При этом Наталья постоянно скулила и читала дочери нотации о том, как она неблагородно поступает по отношению к брату…
***
И вот, минули похороны. Настроение Олеси было настолько подавленным, что она, уставшая от споров с мамой, согласилась на компромисс:
-Если не хочешь отдавать квартиру, то хотя бы дай им временно пожить там! У них молодая семья, им хочется побыть вдвоём, понимаешь? Пока ты всё равно учишься, живёшь в общежитии… За это время я разменяю нашу «трёшку», одну квартиру брату подарю. Так будет честно, чтобы у всех по квартире. – Заявила мать.
-Ладно. – Махнула рукой Олеся. – Пусть живут, пока я не закончу учёбу. Однако на них коммуналка… И если что сломают, пусть новое покупают… И никаких рисунков в виде «пацифика» на обоях! Папа там недавно ремонт сделал.
Так и решили…
Конечно, в душе Олеси всё равно был осадок. Она понимала, что опять пошла на поводу матери. Но что она могла? Другой семьи у неё не было…
И брат с невестой, действительно, ждали ребёнка…
Не обрекать же Эйдена Максимовича на жизнь истинного хиппи, под открытым небом? Чтобы, как в мультике, его ковёр был — цветочная поляна, а стены – сосны великаны…
У мальчика, с таким именем, жизнь и так будет несладкой, пусть хоть поживёт нормально.
В итоге, уладив все дела, Олеся уехала. Брат остался жить в квартире отца. Так минуло полгода…
***
Сдав зимнюю сессию, Олеся решила навестить мать, да проверить жильё. Девушка решила не предупреждать о своем визите, и правильно сделала. Прямо с вокзала Леся поехала в свою квартиру. Она сначала звонила, но никто не открывал…
Тогда она, решив оставить манеры на другой случай, открыла дверь ключом. Услышав звук воды и музыки из ванной, Леся фыркнула:
-Вот оно что… Плещется в душе и ничего не слышит. – Буркнула она и прошла на кухню.
Девушка удивленно озиралась по сторонам. В доме было чисто! Она-то боялась, что увидит разруху…
Возможно, даже встретит парочку «детей солнца», что валяются на полу…
Но нет! В квартире было светло, пахло свежее постиранным бельём и чем-то мясным.
Пройдя на кухню, Леся поняла, что Максим с Ариной пожарили стейки. Она пыталась понять, можно ли хиппи есть мясо, однако желудок её издал жалобный стон кита и потребовал, чтобы она угостилась…
Олеся достала нож, чтобы отрезать кусочек. А что? Её брат всегда еду воровал, вот и месть пришла! Однако Леся не успела вонзить нож в мясо, самым варварским способом, даже не снимая со сковороды-гриль, как открылась дверь ванной…
Раздались звуки босых ног, шлепающие по полу…
Олеся обернулась, пойманная на месте преступления, с зажатым в руке ножом и…
Изумленно уставилась на Аполлона, спустившегося с небес…
Ой, то есть, вышедшего из облака влажного пара.
Молодой мужчина, прикрытый лишь белым полотенцем, которое держалось на его узких бедрах и честном слове, замер на пороге…
По тёмным волосам струилась вода, падая на широкие плечи античной статуи, а затем ниже, на «кубики» пресса…
Леся, хотя и была гуманитарием, быстро насчитала восемь штук.
«Боже мой… Может, мне тоже стать хиппи и перейти на вегетарианство?» — Пронеслась мысль у Леси, которая решила, что перед ней – друг братца.
Аполлон, тем временем, явно напрягся…
Он смотрел на гостью с опаской, как на городскую сумасшедшую. Только тогда Олеся поняла, что в её руке всё ещё нож. Однако убирать она его не спешила. Кто этих хиппи знает? Сейчас как набросится на неё с этим своим роскошным телом! А ещё хуже, если не набросится…
Шутка, конечно.
-Простите, а вы кто? – Первая задала вопрос девушка, сжимая холодное оружие.
-Это вы кто… — Нахмурился мужчина, крепче вцепившись в полотенце и, так сказать, оберегая самое ценное. – И как вы сюда попали?
-Я – владелец этой квартиры. – Хмыкнула Леся.
-Но… Я её снимаю. Уже три месяца. – Парировал мужчина.
Олеся хотела заявить, что он –лжец, и не может арендовать квартиру без её участия, а потом…
Потом она вспомнила наглое лицо братца и ушлую мать. Уж эти жуки нашли бы способ заключить договор без её вмешательства!
-Так… У кого вы снимаете квартиру? – Насупилась Леся.
Аполлон казался ей уже не таким роскошным, как раньше…
Она начала понимать, что её обвели вокруг пальца.
-У Максима Маевского. – Пояснил мужчина, все еще глядя на лезвие ножа. – Девушка, вы, может, опустите «перышко»? Поранитесь, не дай бог…
Леся фыркнула:
-Ага, как же… Сейчас бы мне опускать единственное средство самозащиты, когда в нашла в своей квартире полуголого незнакомца…
-А если я оденусь, то мы сможем нормально поговорить? – Улыбнулся брюнет.
Леся, подумав, кивнула. Всё-таки то, что этот человек не бросился звонить в полицию, увидев её на кухне, уже было плюсом в его карму. Леся убрала нож, но не особо далеко…
Затем Александр, так звали жильца, вернулся на кухню и заварил им кофе. Он быстро и внятно объяснил, что снял жильё на полгода, без посредников, под честнее слово.
-Я сам из Москвы, но работаю антикризисным менеджером. Приехал сюда из головного офиса, чтобы спасти один из филиалов нашей компании. В отелях жить не люблю, вот и нашёл жильё, на время работы. – Объяснял мужчина, подкармливая Олесю мясом…
Леся не поняла, для чего? Чтобы задобрить или усыпить её бдительность. Но мягкий стейк прожарки медиум ела охотно, разве что не урчала.
-Ключи я получил от Максима. Вижу его лишь раз в месяц, когда деньги отдаю. – Добавил Саша.
Выслушав слова квартиранта, Олеся очаровательно улыбнулась, доела мясо, допила кофе, и улетела к матери, на крыльях праведного гнева…
Однако Саше она, как Карлсон, обещала вернуться…
И вот, Олеся, клокоча от злости, стояла на пороге квартиры матери. Брат был тут же…
Он сидел за компьютером, в окружении пустых банок из-под пенного. Рядом расположилась сборная тарелок с крошками от чипсов и бутербродов. Пузатая Арина сидела на полу, да рисовала нечто странное…
Наверное, очередной шедевр, который признают только после кончины гения.
Мама встретила дочь хмурым взглядом:
-Леся, ты почему не предупредила?! Разве это вежливо?
-Я не знала, что должна присылать телеграмму о том, что приеду в родной дом. Может я сюрприз хотела сделать… Новогодний. – Буркнула она. – Только вот сама его получила! Что за мужик живёт в моей квартире и сколько это продолжается?!
Мать юлить не стала, сразу перешла в нападение:
-Олеся! Ну, чего ты завелась?! Сама подумай, нам деньги нужнее сейчас… Ты же одна! А они – молодая семья! Мы копим на свадьбу, а ещё на дитятку… Вот и решили сдавать квартиру пока что… Ты же сама хотела, чтобы жильё «работало», сдавалось…
-Мы договаривались на другое! Как тебе не совестно так со мной поступать? – Леся протянула руку. – Отдайте ваш дубликат ключей, немедленно. С квартирантом я сама разберусь… Но ни копейки вы больше не получите.
-Ишь, как заговорила! Негодяйка… Вся в отца, что рожей, что поведением! Бросила нас тут, как твой папаша, да и еще за копейки удавиться готова, брату родному помочь не может, ни стыда ни совести! Мать родную готова в могилу загнать из-за несчастной квартиры… Ой, плохо мне…
Женщина схватилась за сердце. Олеся посмотрела на её спектакль с равнодушием…
На её глазах уже погас один человек, сердце которого не выдержала. А на манипуляции матери она нагляделась, они больше не волновали ее душу.
-Я всё сказала. Ключи. – Рявкнула Олеся, дёрнув рукой. – Или мне полицию вызвать? Сказать, что вы сдаёте жильё незаконно?
Сердце матери отпустило чудом, даже карвалол не пришлось искать. Она достала из тумбочки ключи и бросила их под ноги дочери:
-На! Подавись! Только знай, как ты к людям относишься, так и они к тебе будут относиться… Ты ещё попросишь у нас помощи, Леся! И не дождёшься её! – Зашипела мать.
И тут, не выдержав, Леся расхохоталась…
Она смеялась громко, истерично, а из глаз полились слезы…
Даже брат её снял наушники, чтобы посмотреть, что происходит. А Ариночка раскачиваясь на месте, запела какую-то мантру, поглаживая живот…
Наверное, оберегала себя и Эйдена Максимовича от чужой агрессии.
-Боюсь, мама, скорее ад замёрзнет, чем я попрошу у тебя хотя бы хлеба кусок. – В сердцах, бросила Олеся. – Да и тебе самой стоило бы подумать о собственном отношении к дочери… Если ты вообще вспоминаешь обо мне.
Качнув головой, Олеся вышла из квартиры матери, не намериваясь больше возвращаться. Не было в её душе ни тоски, ни сожаления…
Она ничего не потеряла и не оставила, ведь ничего не имела. Она просто поставила точку.
***
Аполлона Олеся из своих «двухкомнатных хором» выгонять не стала. Негоже так обращаться с греческими богами, которые варят чудесный кофе и умеют жарить стейки…
Она заключила с ним нормальный договор, даже не один…
Сначала они подписали документы на сдачу квартиры…
А потом, через два года после знакомства, Леся и Саша поставили свои подписи и на заявлении в ЗАГСе. К этому времени они оба жили в Москве. Леся закончила учёбу и переехала в столицу, к жениху. Тут она смогла попасть в одну из популярных кондитерских. Там по достоинству оценили её талант и то, какими красивыми получались её десерты…
Гости заведения фотографировали сладкие творения, прежде чем съесть.
И пусть своей кондитерской у Олеси пока что не было, она знала, что всё у неё впереди…
Тем более, рядом был Саша, который всегда и во всем её поддерживал, и на чьи широкие плечи было очень даже приятно положиться…
А ещё он называл её Тыковка. Да и папа, однажды, сказал, что у неё всё получится…
А папа точно не врал.
Татьяна
Замечательный рассказ