В доме у Горбуновых всегда было чисто и прибрано. Частный сектор в самом центре города располагал к неспешным пешим прогулкам вечерами, и садоводству. Здесь все домохозяйки кичились друг перед другом своими участками, засаженным цветами и диковинными деревьями.
Так же поступала и Нина Горбунова. На их улице не было сада лучше, чем у неё. Дом был из красного кирпича, окна — коричневые, так модно теперь было. Пару лет назад, она заменила светлый пластик тёмным, чтобы окончательно добить завистливых соседей. Внутри дома был евроремонт по последнему писку моды. Бизнес позволял: Нина уже была на пенсии, но всё ещё активно участвовала в семейном предприятии. Её сын изготавливал ритуальную атрибутику: модные памятники, любой формат. Также, они делали самые красивые, но дико дорогие венки, которые не так быстро выгорали на солнце. Были в их прайс-листе и сделанные на заказ гробы. Если нужно было сделать что-то нестандартное, городские всегда обращались к Горбуновым.
В начале девяностых, этот бизнес основал муж Нины. Тогда он только строгал гробы, да оббивал их красной тканью. Венки закупал дешевле, чтобы продать дороже. Он был одним из многих тогда. Времена были страшные, Семён только-только женился на Нине, они ждали первенца, когда ему стали угрожать местные. Он стал платить им, чтобы не трогали, и так продолжалось ещё несколько лет. Нина родила сына, Кирилла, ему исполнилось два годика, когда местные бандиты перестреляли друг друга в очередной раз, и в малюсенький салон ритуальной атрибутики пришли новые лица. Они потребовали платить больше, или закрываться. Семён не мог тогда отдать большую сумму.
— Побойтесь Бога, моя выручка меньше, чем вы требуете. У меня жена, ребёнок! Я не могу столько платить!
— А это не наши проблемы, — заявили авторитетные дяденьки.
Семён не хотел говорить о своих трудностях жене. Она была характерной женщиной, боялся, что посчитает его слабаком. Поэтому, Семён оставил всё как есть, думая, что его, возможно, побьют, и отстанут на том. Так и случилось. Только вот драки этой он не пережил. Очевидцы, потом, рассказывали, что местные бандиты встретили его на улице, потребовали денег. Семён сказал, что денег нет. Его ударили по лицу, он упал, но упал неудачно. Позади была железная лестница, и удар оказался смертельным.
Нина написала заявление в полицию, но никого не арестовали. Тогда, она отвезла сына маме, в деревню, и вышла на работу сама. Её родной брат трудился в областном отделе МВД, так что, она сумела вычислить имена убийц её мужа через его связи. И, когда они пришли к ней, она была готова. Вытащила пистолет, и, не дожидаясь угроз, выстрелила в ногу тому, кто, по словам свидетелей, нанёс фатальный удар Семёну.
— Это тебе за мужа. Ты оставил моего сына без отца! — крикнула она.
Бандиты опешили, но они тоже были вооружены. Однако, Нина объяснила им, кем работает её брат, сказала, что он знает поимённо их всех, знает, где живут их семьи, и, если с Ниной или её бизнесом хоть что-то случиться, их всех ждёт незавидная участь.
— Вас не посадят, ребята. С вами разберётся по-другому. Вы считаете себя бандитами, но представьте, какие отморозки сидят там, наверху. Не верите мне — стреляйте. Или валите отсюда, и больше никогда не приходите.
Она была в ярости, и ей удалось решить эту проблему с позиции силы. Семён был не таким боевым. Она всю жизнь жалела потом, что он не обратился за помощью к её брату, не сказал ей, что его шантажируют. Но исправить ничего уже нельзя было.
С тех пор, Нина приумножила бизнес Семёна в разы. Она развернулась настолько, что открыла несколько точек по городу, и несколько в районных центрах. На вырученные деньги она содержала сына, и обеспечивала до конца жизни родителей Семёна. Они ни в чём не нуждались.
Прошли годы, Кирилл вырос, получил образование, и принял бразды правления в свои руки.
— Тебе бы надо уже жену, деток. Я хочу внуков, — сказала Нина, стряхивая пылинки с тёмного костюма сына.
Статный высокий парень улыбался.
— Обязательно, мам. У меня есть девушка, ты же знаешь. Просто, мы не спешим.
— Кто она? Когда ты нас познакомишь? — спросила мать, с улыбкой.
— Я тебе говорил, её зовут Оля. Хорошая девушка. Умная, добрая. Обязательно познакомлю, мам, просто я не хочу спешить. Вдруг, у нас не сложится. Если уж и знакомить тебя, то только с будущей женой.
Кирилл чмокнул маму в щёку, и уже прошёл к двери по мраморному полу огромной гостиной, как та его окликнула.
— Ты с ней уже полгода встречаешься, пригласи её к нам. Не съем я её! Я же хочу знать, с кем ты проводишь вечера.
Кирилл накинул на плечи красивый плащ, и, снова, улыбнулся.
— Вообще-то, почти год. Я обязательно вас познакомлю, обещаю, — сказал он, закрывая за собой дверь.
Нина осталась в доме одна. Снова.
— Ну, вот. Опять ушёл, — проворчала она вслед.
Все его отговорки она знала наперёд. Кирилл не давал ей влезть в его отношения, даже не рассказывал, кем работает его невеста. Или, может, она и не работает вовсе, а учится. Кто она? Кто её родители? Нина привыкла смотреть на ситуацию в целом. Это Кириллу, наверняка, было достаточно того, что она хорошенькая. Нина же хотела знать всё о её родителях. От осинки не родятся апельсинки — это прописная истина. А Кирилл уже практически жил с этой девушкой. Уходил к ней ночевать. Видимо, у неё была где-то своя квартира. Нина на это надеялась…
Ход её мыслей прервал телефонный звонок.
— Нина Павловна, тут привезли не ту партию, что вы просили. Что сказать ребятам? — спросил её помощник.
— Скажи, что мы возьмём неустойку за их невнимательность. Пусть отвозят всё обратно, как можно скорее доставляют нам нужный товар, и делают скидку. Они не единственные поставщики во вселенной, есть и подешевле, и повнимательнее. И это у них не в первый раз. Прижми их, как следует. На другие условия я не соглашусь. Не захотят скинуть за свой косяк хотя бы 10%, пусть засунут себе эту партию…
— Я понял! — прокричал испуганный помощник на том конце.
Нина положила трубку.
— То-то же. Если не быть жёсткой, то тебя раздавят другие жёсткие.
Благо, её внутренний стержень был настоящим, это был её врождённый характер, а не напускная грубость. Только вот иногда она и сама понимала, что перегибает, что можно было и не так круто, не так грубо. Но привычка — вторая натура. Когда ты — девочка, росла без отца, старшего брата не видела, толком, он уехал учиться, когда она только пошла в школу: большая разница в возрасте. Когда бандиты убивают единственного человека, которого ты смогла полюбить, когда приходится отжимать у них то, что принадлежит тебе по праву, когда ты каждый сантиметр наверх вынуждена себе прогрызать зубами, тогда и думать не приходится о том, чтобы быть помягче. Жизнь была такая.
Спустя неделю, Нина Павловна сидела на открытой террасе, наслаждаясь прохладой. Вид оттуда был прекрасный — на лес. Вокруг тихо. Нина всегда вставала рано, она любила утро, потому что её ленивые соседи ещё спали в это время. Некому было греметь на участке своими косилакми, бензопилами, и прочим шумящим барахлом. Кирилл показался в двери высокого забора. Открыл его своим ключом, и потрепал по голове огромную лохматую собаку.
— Привет, Джек.
Затем, он посмотрел на террасу, и увидел маму. Её взгляд не предвещал ничего доброго.
— Привет, мам. Не думал, что ты уже встала.
— А я всегда рано встаю. Я была уверена, что ты спишь у себя в комнате. Ты не предупреждал вчера, что не придёшь ночевать.
— Прости, звонить было уже поздно. Мы засмотрелись кино с Олей. Я решил там остаться, спать хотелось ужасно.
Кирилл обезоруживающе улыбнулся, обнажив ряд белых зубов. Их прекрасно оттенял его природный смуглый цвет кожи. Кирилл был красавчиком, с маминой улыбкой, и глазами отца. Характер у него был тоже от папы: он никогда не лез в неприятности. В детстве, его били во дворе, обижали все, кому не лень. Он не умел за себя постоять. Сейчас он вырос, стал наглее, появился боевой настрой. Ещё бы! Он учился у Нины! Но он был всесторонне мягче, всё же, характер — вещь врождённая…
— Давай так. Ты пригласишь Олю к нам сегодня, а я приготовлю итальянский ужин. Или, если хочешь, закажем роллы. Хочешь роллы? — улыбнулась она.
Нина обожала своего сына, и они никогда не ссорились. Ни разу в жизни.
— Мам, давай в другой раз. У Нины сейчас много забот. Дома проблемы. Не до нервотрёпки.
— А какая будет нервотрёпка? С чего ты это взял, сынок? Или я, что, когда-то трепала тебе нервы? Мне кажется, я хорошая мама…
— Ты лучшая мама! — улыбнулся Кирилл.
Он уже хотел проскользнуть мимо неё, в дом, оставив вопрос без ответа, но не тут то было.
— Так, стоять! Ты уже полгода говоришь мне, что познакомишь нас. И ничего не происходит. Хватит уже. Или я и внуков не увижу? Что за конспирация? У неё, что, две головы, у твоей Оли?
Кирилл улыбнулся, стоя в дверях.
— Нет, одна, как у всех.
— Тогда сегодня в 7 вечера. Вас устроит?
— В 8. В 7 я забираю её с работы. Хорошо. Позвоню ей, обрадую, — Кирилл пожал плечами.
Когда мать начинала настаивать, он не мог ей отказать. Тем же вечером на порог большого загородного дома пришла красивая пара: Кирилл, которому был знаком здесь каждый уголок, и Ольга, которая была здесь впервые. Девушка была невысокой блондинкой. Худощавая, впалые щёки. Не красавица, но хороша собой. Лицо — чистое, без косметики. Руки аккуратные, ногти без маникюра. Нина вышла на порог, чтобы встретить гостей, и окинула Ольгу изучающим взглядом. Первое, что бросилось ей в глаза — девушка дико стеснялась. Боялась встречи с матерью своего парня.
«Значит, слабая» — подумала Нина.
Она боялась, что эта особа начнёт вести себя здесь, как хозяйка жизни. Боялась встретить глупую размалёванную дочку богатых родителей. С такой было бы тяжело находить общий язык. Но перед ней была типичная серая мышь. Обычная среднестатистическая молодая женщина. Нина пригласила их в гостиную. Ольга сняла туфли на маленьком каблучке у порога, и Нина заметила, что они были дешёвые. Из кожзаменителя. Потрёпанные. Рядом с ботинками Кирилла они выглядели, как бомж рядом с лимузином.
«Она бедная», — заключила Нина.
Вот почему Кирилл прятал её. Она покачала головой, посчитав, что Ольга — обычная оборванка, которая хочет заполучить богатенького женишка.
Ужин был вкусным. Ольга — молчаливой. Кириллу тоже было неловко.
— Оля, расскажите немного о себе. Кирилл ничего не говорил о вас. Я даже не знаю, сколько вам лет.
— Мне 27 лет, — ответила девушка.
— Вы старше Кирюши на год. Понятно. А кем работаете?
— Я медсестра в местном онкологическом центре, — сказала она.
— Медсестра? Младший персонал?
— Да… — растерялась Ольга.
Нина недовольно поджала губы. Худшие её предположения оправдывались.
— Мам, ну, что ты? Оля отложила учёбу на год, она 4 семестра отучилась на врача. Она будет врачом.
— А почему же вы отложили учёбу? Разве может быть что-то важнее, чем собственное развитие, карьера? — не унималась Нина, накинув улыбку радушия.
— У меня были финансовые трудности. Академ не дали, но я могу восстановиться в течение пяти лет, и продолжить, — честно ответила Ольга, аппетит которой пропал окончательно.
Нина поняла, что девушка, видимо, обеспечивает себя сама. И пришло время для главной темы — о её семье.
— А кто ваши родители? Почему они вам не помогают? — спросила Нина, уплетая спагетти с острым соусом.
— Мама работает в школе.
— Учительница? Это интеллигентная профессия. А кто же ваш папа? — спросила Нина, немного успокоившись насчёт потенциально неблагополучной семьи Ольги.
— Нет, моя мама техничка. Она моет пол в школе. А своего отца я не знала…
Нина тяжело вздохнула. Вот теперь и у неё пропал аппетит.
— А почему же ваша мама не вышла замуж? У неё есть ещё дети? — спросила Нина, понимая, что девушка, явно, не по стати её сыну.
Вот и открылась правда, почему Кирюша не хотел знакомить её с матерью. Он знал, что она не одобрит такой союз.
— Мама родила меня рано. Её родители ей не помогали, было не на что меня содержать. Она болела много, был туберкулёз. Отдала меня в детский дом. Там я росла до семи лет. Потом, мама встала на ноги, забрала меня. Но женщине с ребёнком выйти замуж сложнее. Она поправилась резко, пока лечилась. Всю жизнь живёт одна, работает в школе.
— Боже мой… — обречённо произнесла Нина, и бросила вилку на стол.
Кирилл поджал губы, а Нина, поняв, что в ней только что глубоко разочаровалась будущая свекровь, и вовсе боялась поднять глаза…
Всю жизнь она была тихоней, её обижали в детском доме, в школе дразнили. Мама болела очень долго. Вылечить её удалось только пять лет назад. Конечно, она наблюдалась ещё, но болезнь отступила.
— Оля работает волонтёром в выходные, — произнёс Кирилл, в надежде вернуть всё в более радостное русло.
— Ясно, — тяжело произнесла Нина.
Снова тишина. Ольга тихо встала из-за стола.
— Я, лучше, пойду, — сказала она, поняв, что ей здесь не рады.
— Куда? Ты что? Всё хорошо, правда, мам? — Кирилл обратился к ней, в надежде, что она удержит гостью.
Нина не смогла улыбнуться.
— Конечно, Оля, оставайтесь. Поешьте, — выдала она.
Оля, молча, направилась к двери.
— Мам! Что ты наделала?
Кирилл бросился за Олей. В тот день он больше не появлялся дома…
Он довёз Олю до съёмной квартиры, но она не захотела, чтобы он поднялся к ней.
— Я хочу побыть одна. Я расстроена. Давай завтра увидимся. Ладно? — Оля умела сглаживать углы.
Она поцеловала Кирилла, и ушла. Парень сел на лавку возле её дома, и сидел там, пока не стемнело. Оля, периодически, выглядывала в окно…
Пошёл дождь. Он даже не спрятался от него в машине. Конечно, она вышла к подъезду, и пригласила его войти. И они остались там, вдвоём. Ему было стыдно за мать, но и поделать с этим он ничего не мог. Мам не выбирают. Это главный человек в жизни каждого из нас. Матери, и дети. Нет никого важнее. Поэтому, нужно было решать проблему мирно.
— Это была первая встреча. Ей придётся примириться с тобой, потому что я никуда тебя не отпущу.
Оля засыпала на его плече, надеясь, что Кирилл сможет отстоять её перед мамой.
— Я люблю тебя, — прошептала Ольга.
Она была совершенно другой. В ней не было ничего от бойца, она боялась собственной тени. Но этому было много причин: детство в приюте, без мамы и папы, сказалось на ней негативно. Оля была впечатлительной, мнительной, ранимой. Когда мать сумела забрать её из детского дома, Оля простила её сразу. Ведь у мамы была серьёзная болезнь, помощи от родителей она не получала.
Валентина, мама Ольги, забеременела в 16 лет, от какого-то дальнобойщика. Он был милым парнем, красивым. Был проездом в их деревушке, продавал овощи. Он очаровал её, и соблазнил. А она была наивной девочкой, поверила, что он влюбился, и женится на ней. Но, через пару дней, дальнобойщик уехал, «забыв» оставить ей даже свой номер. Когда родители узнали, что дочь беременна, её силой потащили в больницу, чтобы избавиться от этого, но она сбежала, вырвалась. В итоге, ей поставили чемодан с вещами на порог, выгнав. Она опозорила семью, в те времена это было стыдно. За юношескую глупость родители очень сурово её наказали.
Она жила у подруги, потом, — у другой. А из роддома ей просто некуда было уйти. Благо, она сумела поговорить с работницей социальной службы. Она обещала, что заберёт дочь, как только сама встанет на ноги. Но ещё во время беременности выяснилось, что у неё туберкулёз. Видимо, дальнобойщик наградил её этой болезнью. Она стала искать работу, но болезнь требовала серьёзного лечения. Родители пару раз выслали ей деньги, но на этом всё. Работа то была, то нет. Всякое бывало. Болезнь утихла, когда Валентина устроилась на работу в школу. Врачи разрешили ей работать, Валя проходила обследование регулярно. Уже тогда она пошла на поправку. Сняла комнатку, и пришла за дочкой. Ещё год ушёл на то, чтобы она смогла её забрать. Время шло, Оля росла в приюте, а бюрократам всё равно. Они твердили ей каждый раз:
«У тебя нет своей квартиры, нет ничего, зарплата маленькая на двоих. Куда ты её заберёшь?»
Но, спустя год, ребёнка ей отдали. И началась совсем другая жизнь. Они старались всё наверстать, но это было непросто. Оля была счастлива, что её забрала мама, и никаких обид на неё не было. Она ведь не была горькой пьяницей, не бросила её просто так, чтобы нагуляться. Она болела, и просто не хотела, чтобы её дитя голодало. Сама Валя не всегда была сыта в те годы.
Когда Оле исполнилось 16, на порог их малюсенькой малосемейки заявилась бабушка — мать Вали.
— Я хочу увидеть внучку, — заявила пожилая женщина.
Оля знала всю историю: Валя рассказала дочери, почему не общается с родителями.
— Я здесь, — вышла к ней внучка.
— Иди, я тебя обниму, — улыбнулась бабуля.
— Нет. Вы с дедушкой хотели, чтобы меня не было. Из-за вас я в детском доме жила, а мама голодала, и ночевала на улице. Вы могли бы помочь нам, но не захотели. Вы мне никто. Если вы пришли, чтобы наладить отношения, то уходите.
Оля была тогда трудным подростком, и высказала всё бабушке в лицо. Та недовольно посмотрела на Валю, но Валя только подошла к Ольге сзади, и обняла дочь в знак поддержки. Тогда бабушка вышла. Больше они её не видели.
Скоро стало известно, что она была больна, и, через месяц после визита, её не стало. Узнав об этом, Оля плакала до хрипоты. Ей отчаянно хотелось иметь бабушку, чтобы её любили. Она не понимала, почему с ней так поступили. Она до конца верила, что бабушка снова придёт, попросит прощения, и расскажет, как скучает по ним с матерью. И Оля бы её простила, наверное. Она не знала, сможет ли простить, но у девочки не было никого, кроме матери, и она с детства чувствовала себя ненужной. Её ненавидели ещё тогда, когда она была в утробе. За что? Разве она была виновата, что мама оступилась? Она была просто ребёнком, и просто хотела любви. Но этого у неё в жизни было очень мало. Валя тоже рыдала, узнав, что матери больше нет.
Отец ушёл на несколько лет раньше, так и не простившись с дочкой. Какими бы ни были родители, а дети их всё равно любят. И Ольга, и Валя жалели, что тогда прогнали бабушку, но, случись эта ситуация снова, едва ли они смогли бы переступить через такую большую обиду.
А теперь, Ольга снова чувствует, что её не любят заранее, не разобравшись, не узнав, какая она. И это вызывало в ней протест. Снова захотелось к маме, будто, она всё ещё была маленькой девочкой. А Кирилл лежал рядом, и мирно посапывал. Она была в его руках, в его объятиях, и он клялся, что любит её, но в эту ночь ей было одиноко.
Оля снова почувствовала себя маленькой девочкой, которая сидит в толпе других, таких же несчастных детей, и хочет к маме, но мамы нет и нет…
По щеке потекла непрошеная слеза. Оля смахнула её, чтобы та не капнула на руку Кирилла, и не разбудила его. Она сомкнула мокрые ресницы, и велела себе засыпать. Завтра нужно было идти на работу.
На следующий день, Ольга встала с рассветом, и ушла, не став будить Кирилла. Ей не хотелось утешений, разговоров. Пусть она не может нагрубить в ответ, защититься, но и чью-то жалость она не принимала. Впервые в жизни ей попался порядочный человек, и не хотелось верить, что у них ничего не сложится.
Весь день Ольга провела, устанавливая капельницы для тяжело больных пациентов с онкологией. Атмосфера на работе всегда была тяжёлой. Помимо самих пациентов, обстановку нагнетали врачи и требовательная старшая медсестра. Ольга справлялась лучше других. Она была тихой, исполнительной. Она никогда не отказывала пациентам, если те просили о помощи. Также, она брала дополнительные смены, и всегда подменяла коллег. Даже если это было в ущерб ей самой. Безотказная, работящая, человеколюбивая. Ей хотелось не просто ставить капельницы, она чувствовала в себе силы на большее. Недоставало только знаний. В медицинском нужно учиться очно, ведь лечение человека — самая ответственная работа. Она мечтала получить профессию, но не могла себе позволить не работать. Зарплата матери была маленькой, не сидеть же у неё на шее. Ольга давно отвыкла жить с ней вместе. Год назад она сняла квартиру ближе к работе. Она сделала это ещё и для того, чтобы можно было проводить время с Кириллом. Он предлагал ей помощь, но девушка никогда не брала у него денег, считая это стыдным. Всё же, они не муж и жена. И, судя по последним событиям, никогда ими не станут…
Пока Ольга помогала пациентам, Кирилл вернулся домой. Он знал, что будет разговор, и приготовился дать понять матери, что он не позволит ей вмешиваться в его личную жизнь.
— Привет, мам, — поздоровался он.
Нина заваривала чай на кухне.
— Привет. Будешь завтракать?
—Нет. Я хотел поговорить насчёт Оли.
Нина села за стол, и жестом указала, чтобы сын тоже присаживался. Кирилл послушно сел. И взял маму за руку.
— Я очень тебя люблю, и не хочу обидеть. Но ты не можешь выбирать за меня. А я свой выбор сделал. Пусть он тебе и не нравится. Нам нужно как-то с этим жить, мам.
Нина заглянула сыну в глаза. Такой большой уже, 26 лет, а внутри всё тот же малыш в растянутых колготках.
— Скажи мне, сынок, что именно тебе в ней понравилось?
Нина хотела просто поговорить с ним. Нужно было достучаться до него. Выбор жены не должен совершаться настолько спонтанно и непродуманно. Это же на всю жизнь! В идеале…
— Она добрая. Робкая. Как котёнок. Её хочется пожалеть всегда. Она женственная. И красивая.
— Да, в детстве ты всегда тащил домой бездомных котов, я помню. Скажи мне, Кирилл, а что важно в человеке, которого ты выбираешь своим спутником жизни?
Кирилл поджал губы.
— Верность, понимание.
— И всё?
— И, чтобы была взаимная любовь.
Нина покачала головой.
— Это у подростков такие запросы. А в реальной жизни важно, чтобы человек был не гнилой. А это зависит от родителей. Если отец и мать жили, как придётся, то и дети у них такие же будут. От осинки не родятся апельсинки. Мне тоже в жизни досталось, но я выстояла. Я смогла дать тебе образование. А эта девушка не может себя обеспечить, мать ей не помогает. Значит, и она не будет помогать своим детям. Твоим детям, Кирилл. Она выросла в детском доме, а такие дети не умеют любить. Потому что их не любили. Им не дали столько любви, сколько было нужно ребёнку. И я глубоко сочувствую Оле, но выбирать жену нужно даже не за верность. Нужно реально смотреть на вещи. Что она даст тебе в браке? Какой она будет женой и мамой, хозяйкой? В неё не вложили, соответственно, ей тоже нечего будет вложить.
Кирилл слушал мать, и думал, что она в чём-то права. Ольга была холодна в каком-то смысле. Она не всегда показывала свои чувства. Готовит только самые простые блюда, не то, чтобы вкусно, просто терпимо. Чистюлей её не назовёшь. Кирилл всегда списывал это на занятость, она много работала. Но его мама тоже без дела не сидела, однако, дома было всегда стерильно. И у Оли, вроде, прибрано, но не так. Может, дело в съёмной однушке без евроремонта…
Именно в этот момент в его голову закралось сомнение. Действительно ли это именно женщина, с которой он захочет провести всю жизнь?
— Сынок, ты чего молчишь? — спросила Нина.
— Ничего, мам. Я не брошу её, конечно. Но я тебя услышал. Мне нужно подумать.
Нина считала это своей победой: если ей удалось заронить сомнение в его голову, значит, она сумеет их рассорить. Не такую супругу она хотела для своего сына.
Вечером, Кирилл снова приехал за Олей, но разговор как-то не клеился. Они смотрели фильм. Оле не хотелось неопределённости в отношениях.
— Давай будем откровенны. Не нужно жалости и деликатности. Мы с тобой не чужие люди. Скажи, как есть.
— Ешь ртом, — пошутил Кирилл.
Оля снисходительно улыбнулась, а Кирилл поднёс к её рту небольшой крекер, который ел сам в тот момент.
— Я серьёзно. Твоя мама против меня. Мы расстаёмся? Ты мрачный, я же вижу, что ты тоже переменился. Мама есть мама. Давай решим всё здесь и сейчас.
Кирилл вздохнул. Конечно, ему не хотелось признавать, что мать имеет над ним такую власть. Она умела убеждать его. Но, надо сказать, что в жизни советы матери ни разу не подвели его. Тут было о чём задуматься. С другой стороны, свекровь всегда недолюбливает невестку. Это старо, как мир.
— Я тебя люблю. И никуда от тебя не денусь. И в горе, и в радости вместе. Да?
Он взял её за руки, и заглянул в глаза. В них как раз зажглись две лампочки с эмблемой: «Надежда». Она поверила ему, потому что не было причин сомневаться. Кирилл никогда не врал…
Спустя неделю после этого разговора, Кирилл вошёл в дом, держа за руку Ольгу.
— Мам, привет. Мы с Олей пришли, будем в моей комнате, если что.
Кирилл бросил это небрежно. Нина поняла, что этот жест от сына означает, что он решил быть с ней. Всё её существо пропитал страх. Она сделает её сына несчастным. Её маленького мальчика, которого она всегда видела, глядя в большие красивые глаза Кирилла. Нина посмотрела в окно. Грачи собирали чемоданы, готовясь покинуть город.
«Я и не с такими трудностями справлялась. Пусть он не понимает сейчас, что она для него не подходит, поймёт позже. Он ещё скажет мне спасибо. Я помогу. Для этого я и есть. Я — мать. И мне важно, чтобы мой сын был здоров и счастлив. А с этой женщиной ему это не светит. Ведь на то они и родители, чтобы оберегать дитя».
Нина вышла на террасу, и набрала номер своего старшего брата.
— Игорь, здравствуй. Удобно говорить? — спросила она.
— Конечно, как дела? Давно не звонила. Что-то случилось?
Нина улыбнулась. Она соскучилась по брату, они почти не виделись. Разве что, раз в год вместе навещали могилу родителей, в день годовщины их смерти.
Родители Нины и Игоря умерли в один день, с разницей в 4 года. Сначала ушёл из жизни их отец. А мама умерла в день, когда его поминали. Собрала стол, накормила гостей. Перенервничала. Было высокое давление. Переутомилась. Не стала пить таблетки: закрутилась, и забыла. Легла, и умерла.
— Игорёк, тут такое дело. Наш Кирюшка стал встречаться с одной особой. Неровня она ему. Она в больнице работает, в нашей местной онкологии, медсестра. У неё чёрт знает какие корни, мать её бросила в детском доме, туберкулёзная. Сама ничего собой не представляет. Она не пара ему. А он влюбился, и дальше своего носа не видит. Мне бы узнать про неё получше, чтобы открыть глаза сыну. Пока не зашло слишком далеко.
На том конце седовласый упитанный мужчина с погонами полковника вздохнул.
— Сделаем. Я пробью её по своим источникам. Мальчишка он не глупый, но, когда чувства застилают глаза, легко запутаться. Ты всегда была прозорливой, ты хорошо разбираешься в людях. Если ты говоришь, что она не подходит, значит, не подходит. Я тебе полностью доверяю, сестрёнка.
Нина улыбнулась.
— Да, твою Светочку я с первого взгляда раскусила.
— Было дело. А я не послушал тебя.
Это было давно, Нина тогда только овдовела. Игорь приехал к ней в гости вместе с новой женой, Светланой. Нина улыбалась ей в глаза, но, когда они с Игорем отошли в сторону, сказала:
— Она жадная до денег, ветреная, это не жена.
Игорь тогда пожал плечами, сказал: «Посмотрим».
А, спустя год, уже разводился с ней. Она оказалась точно такой, как сказала Нина. Однако, в случае с Олей, Нина не видела жадности, алчности. Напротив, её смущала, скорее, простота. Она считала, что Оля не будет хорошей хозяйкой. Тем более, учитывая, что ей нужны деньги на учёбу сейчас. Конечно, ей выгодно быть с Кириллом, он, наверняка, оплатит ей обучение. А она станет врачом, и будет сутками пропадать на работе. Ни о детях, ни о муже не позаботится. Работает в онкологии, а там постоянный контакт с химией, это тоже не может не сказаться на здоровье. Нина видела одни минусы в этой особе. Краем подсознания она понимала, что дело ещё и в ревности. Она не доверяла Ольге, и боялась, что та причинит её сыну боль. Что будет с ним скандалить, доведёт до нервного срыва, или ещё чёрт знает до чего…
Ольга стала частым гостем в их доме. Нина сдержанно здоровалась с ней, и старалась не обращать на неё никакого внимания. Но это было сложно. Она видела в ней лишь угрозу, шарлатанку. Скрывать неприязнь было сложно. Нина никогда не скрывала своих чувств, и не собиралась делать этого для Оли.
— Добры день, — поздоровалась Ольга, снова появившись на пороге их дома.
— Добрый. Что-то вы зачастили. Как к себе домой, — проговорила Нина, не отрываясь от натирания чашки.
Оля опустила глаза. Кирилла не было в комнате. Когда он вошёл, почувствовал холодок, но не придал значения. Оля ничего ему не сказала, но ей расхотелось бывать там слишком часто. Она стала искать предлоги, чтобы не приходить. Кирилл же намеренно заставлял Олю бывать у него дома как можно чаще. Он хотел, чтобы мама и любимая девушка привыкли друг к другу. Но Нина находила возможность дать понять гостье, что ей здесь не рады.
Однажды, Ольга решила взять всё в свои руки. Кирилл ушёл загонять машину в гараж, девушка была у него в спальне. Оля слышала, что Нина где-то внизу, гремит тарелками.
— Я хотела бы с вами поговорить.
— О чём нам с тобой говорить? — спросила Нина.
— О нас. О нас с вами. Я люблю Кирилла, и хочу ему только добра. Для этого ведь люди и сходятся. Вы опасаетесь, что я буду неудачной парой для него, но я буду стараться, честно. Я буду учиться у вас, я буду готовить все его любимые блюда. Я готова на всё, чтобы вы приняли меня. Я не богата, но мне не нужны ваши деньги, если вы думаете так. Я подпишу любые контракты на свадьбе, что не претендую ни на что…
Нина подняла брови.
— На свадьбе? Вы, что, женитесь??
Слова Ольги ввели её в шок.
— Нет, нет. Но когда-нибудь, наверное, поженимся. Для этого люди и встречаются ведь…
Возникла неловкая пауза.
— Я тебя услышала, дорогая. Ступай, Кирилл вернулся, — сказала ей Нина, кивнув на вошедшего в дверь сына.
Как только Ольга и Кирилл скрылись в комнате, Нина набрала номер Игоря.
— Здравствуй! Только собирался тебе звонить! — обрадовался мужчина на том конце провода.
— Есть что-нибудь?
— Знаешь, ничего такого не нашёл. Официально, она не судима. Мать её с одним приводом, ерунда, ещё по молодости. Но я копнул глубже. В больнице она на хорошем счету, и только заведующий точит на неё зуб. Я позвонил ему, поинтересоваться её характеристикой, и он намекнул, что девушка несговорчивая, работает хорошо, но в коллективе ни с кем не дружит. Копнул с другой стороны, и, оказалось, что заведующий к этой Оле с первых дней подкатывал, а она ни в какую. Чуть до полиции не дошло за домогательства. По больнице поползли слухи. Заведующий у них молодой, все по нему сохли, а Оле он не приглянулся. С тех пор он на неё в обиде. Не знаю, как воспринимать эту информацию, Нина. Девушка всесторонне положительная, как мне показалось. Но тебе виднее. Смотри сама, чтобы Кирилл потом не обозлился на тебя.
Нина выслушала брата, и задумалась. Действительно, ничего такого, о чём можно было бы рассказать Кириллу, Игорь не нашёл. Но он подал ей другую идею. Есть человек, который недолюбливает Ольгу также, как и Нина. Значит, нужно действовать сообща.
Днём позднее, Нина направлялась в больницу, где работала Ольга. Нина знала, что той нет на месте, не её смена. Всю дорогу Нина себя уговаривала:
«Это не подлость, просто я защищаю своего сына. Ольга уже замуж за него собралась. Это ни в какие ворота! Он не сделал ей предложение, а она набивается в невестки, нахалка».
Она пришла, и попросилась на приём к главврачу.
— Простите, он занят. А по какому вы вопросу? — спросила секретарша.
— По вопросу его подчинённой Ольги Рубцовой.
Через минуту её приняли.
— Вам недавно звонили из МВД, по поводу Ольги. Это сделали по моей просьбе. Дело в том, что девушка неугодна не только вам. Боюсь, она настроена причинить вред моему сыну. И я пришла к вам, чтобы вы помогли мне решить эту проблему.
Заведующий заинтересовался. Он снял очки с носа, и положил их на стол. На вид ему было лет 45, статный, красивый. Кольца на пальце не было. Холостой, скорее всего, в разводе, подумалось Нине.
— Допустим, я заинтересован.
Дальше, Нина предложила несколько вариантов развития событий, при которых Ольгу переводят в другой отдел, либо увольняют по некрасивой статье.
— И что вам даст увольнение и испорченная трудовая? Из-за этого ваш сын её не бросит. У нас очень легко подставить человека намного серьёзнее. Если кто-то напишет большую жалобу, либо, если недосчитаются препаратов. Есть группа лекарств, которые подотчётны. За нехватку ампул можно и срок получить.
— Срок? Это весомо… это может сработать…
Они ещё долго обсуждали свои планы. Заведующий рассказал Нине, как девушка опозорила его перед коллегами, как он теперь боится с кем-либо флиртовать. Он считал, что Ольга слишком резко его отшила. Было задето мужское самолюбие, а это очень чувствительная зона. Он действительно был в неё влюблён. Нина же готова была на всё ради благополучия сына, только вот понятие о его благополучии у неё было не такое, как у самого Кирилла.
Спустя пару дней, Нина заметно нервничала, провожая сына на работу.
— Мам, ты чего сегодня такая?
— Какая, сынок? — улыбнулась мать.
— Не знаю. Заботливая.
— Я всегда заботливая, родной. Целуй в щёчку, и удачи тебе. Не забудь отвезти заказ в пригород. Водитель отпросился на свадьбу, ты помнишь?
Кирилл кивнул, и ушёл на работу. Он проехался по точкам, собрал выручку, перевёл деньги поставщикам, сделал несколько важных звонков, поговорил с бухгалтером.
В то время, Нина места себе не находила. Не зная, куда себя деть от волнения, она набрала номер брата.
— Игорь, я хотела тебе рассказать. Посоветоваться.
— Да, сестрёнка. Слушаю, — ответил он.
Игорь был в отпуске, на рыбалке.
— Помнишь, ты дал мне информацию о том заведующем в больнице, которому не нравится девушка нашего Кирилла?
— Помню, конечно.
— Так вот. Я была у него. Он сказал, что не против ей отомстить. Знаешь, я предложила ему просто уволить её. По какой-нибудь статье. А, лучше, перевести куда-нибудь подальше. Но он сказал, что такой возможности пока нет. А вместо увольнения ему понравилась идея подставить её по запрещённым препаратам. У них они есть и они подотчётны.
— Боже, что за кашу вы заварили?
— Теперь мне кажется, что я перегнула палку. Её посадят. Знаешь, с одной стороны, это единственный верный способ их разлучить. С другой, мне жалко девочку.
На том конце раздалось суровое сопение.
— Ну, для начала, успокойся. Ты к делу в любом случае не будешь иметь никакого отношения. Ты вне подозрения. Если дойдёт до разбирательства, скажешь, что наводила справки о будущей родне. Но до этого не дойдёт, я уверен. Подставить её будет легко. Скорее всего, ты свою проблему решила. А то, что жалко её, это да. Но жалко, оно у пчёлки. Если ты не хочешь, чтобы пчёлка ужалила тебя, или Кирилла, то это жалко надо у неё вырвать. Или ты, или тебя. Ты же не убила никого. Не бойся, ей, скорее всего, много не дадут. Не судимая, с хорошей репутацией. Успокойся, расслабься, и наблюдай. Будь готова утешить Кирилла, подсказать ему, что зечка — не его вариант. Вокруг полно девиц! Это, конечно, преступление, Нин. Но ты моя сестра, и я всегда тебя поддержу.
Нина выдохнула после слов брата. Он прав: или ты, или тебя. И если бы речь шла о ней самой, это было бы одно дело, но здесь речь шла о благополучии её сына, а это вопрос посерьёзнее.
Вечером этого дня Кирилл приехал домой рано. Один.
— Сынок, ты что-то рано, — вышла к нему навстречу мать.
— Да, Оля не смогла. Позвонила, и отменила встречу.
— А что такое? — поинтересовалась Нина.
— Сказала, что задержится на работе. Там какие-то препараты пропали, будут искать.
Кирилл тогда и не знал, что за пропажу препаратов могут посадить. В итоге, на следующий день, Кирилл уже был в курсе, что Ольга стала фигурантом дела о хищении запрещенных препаратов. Он метался по дому, звонил Игорю. Затем, залетел в комнату матери.
— Мам, помоги! Игорь не хочет помочь мне! Я не понимаю, ему ведь не сложно!
— Что случилось? — спросила она, стараясь быть правдоподобной.
Кирилл всё ей объяснил, и Нина взяла телефон, набрала номер Игоря, и пошла выяснять, почему это он не хочет помочь сыну.
— А, это Кирилл тебя попросил позвонить мне? — раздалось на том конце.
Нина отыгрывала желание помочь девушке, а Игорь, её брат, консультировал по телефону. Он рассказал ей, что передать Кириллу, чтобы он понял, что дело серьёзное. Закончив разговор, Нина вошла.
— Я всё выяснила, сынок. Дело вот в чём. Игорь сейчас в отпуске, он не может нам помочь. Был бы на работе, мог бы просто узнать информацию. Но дело ведь даже не в его регионе. Это совсем другая юрисдикция. Он, конечно, полковник, но ведь не генерал. Он сказал, что по своим связям будет узнавать информацию, может дать юридические советы. Но на этом его участие будет ограничено. Я тоже думала, что он поможет, но даже наш Игорь не всесилен. Не падай духом, всё утрясётся, сынок.
Нина утешила сына, и ушла по своим делам…
В ближайший месяц Кирилл был сам не свой. Ольгу посадили до вынесения приговора, статья была серьёзная. Кирилл хотел внести залог, но ему озвучили невероятно крупную сумму (Игорь постарался). Он навещал её в тюрьме в первый месяц, по её просьбе проведывал её маму. Когда пошёл второй месяц, он был просто измотан.
— Мне сегодня позвонила тётя Лида, и спросила, правда ли, что Кирилл встречается с преступницей. Знаешь, было так тяжело оправдываться! Ольга ведь могла быть виновата. Она живёт бедно, она сама говорила, что ей не хватает на учёбу. Может, девочка оступилась… — сказала Нина.
Кирилл задумался. Он даже предположить не мог, что Ольга виновна. Да и слова о его подпорченной репутации были для него неприятны. В тот же день он пришёл к Оле на встречу, и прямо спросил, брала ли она эти препараты.
— Ты с ума сошёл? — вспылила всегда спокойная Ольга.
— Просто, может, тебе не хватало на учёбу. Оль, я пойму. Просто хочу знать, как всё было.
Ссора была бурной. Кирилл в какой-то момент понял, что не хочет мириться с ней. Он хотел, чтобы его репутация не была подпорчена. Он понял, эти проблемы ему не по плечу.
— В горе, и в радости, да, Кирилл? — с горечью произнесла Ольга, — Ты, похоже, можешь только в радости. А, как у меня появились проблемы, то сразу начались ссоры и подозрения. Ещё месяц назад тебе бы и в голову не пришло, что я могу украсть что-то и продать это за учёбу. Вот и вся твоя любовь. Не надо искать поводов расстаться, говори прямо! Хотя, я понимаю, что и это тебе не по силам. Уходи! — потребовала Ольга.
Она встала с места, и попросила охранника её увести. Это была последняя встреча Кирилла с Олей. Он приехал домой разбитым. Мать налила ему немного коньяка, сделала вкусный ужин. Она убеждала его, что всё к лучшему. А потом, чтобы помочь ему отвлечься от проблем, купила билет в Кабардинку, на отдых. Кирилл уехал, и провел там 3 недели.
Вернулся загоревший, воспрянул духом. Сказал, что там у него уже была небольшая интрижка. С того дня никто не слышал больше про Ольгу Рубцову в их доме.
Прошло 7 лет.
За эти годы Нину порядком потрепала жизнь. Всё началось с проблем на работе. Кирилл старался, как мог, но он начал выпивать, и играть в азартные игры. После неудавшихся отношений с Олей, он пустился во все тяжкие. Мать едва сумела его образумить, и тогда он с головой ушёл в работу. Их подставили конкуренты. Завели дело. Чтобы его замять, Нина подключила своего влиятельного брата, но, даже с его помощью, эта война между конкурентами продолжалась несколько долгих лет. Они подставляли друг друга, натравливали проверки, пускали сплетни. Появление сильного соперника подорвало репутацию Нины, её доходы, и её здоровье. Будучи сильным и смекалистым человеком, она нашла выход из ситуации. Ей удалось закрыть конкурентов, но для этого пришлось подкупить много людей. Нина спасла свой бизнес в очередной раз, но большинство точек пришлось закрыть. Доход упал в разы, денег едва хватало на привычную им жизнь. Приходилось экономить. Помимо того конкурента, которого удалось устранить, были ещё другие, мелкие компании. На борьбу с ними не оставалось сил и средств. Условия ведения бизнеса в стране становились всё суровее: и в плане отчётности, и в плане нормативов. Приходилось платить большие налоги. А, если жаловались клиенты, можно смело было ждать новую проверку, которая не уходила без взятки.
Кирилл бросил играть и пить, только когда мать загремела в больницу. Ему пришлось взять всё на себя, снова вникнуть в семейной дело. Однако, Нину не спешили выписывать. Она попадала в больницу 7 раз за последний год. Сначала врачи грешили на вегето-сосудистую дистонию. Потом нашли у неё небольшой полип в поджелудочной. А общее обследование показало онкологию. Услышав диагноз, Нина потеряла сознание. Кирилл забрал мать из местной больницы, и повёз её прямиком в онкологический центр. Он и не вспомнил, что когда-то здесь работала Ольга. Было не до сантиментов. Мать для него — единственный близкий человек в мире. И он не был готов потерять её так рано.
— Вам нужны документы, справки. Соберёте анализы, и приезжайте, — сказала медсестра.
Кирилл достал из кармана пачку денег.
— Прошу вас, нам нужно узнать результат прямо сейчас. Мама упала в обморок, услышав диагноз. Она не может столько ждать. Я заплачу любые деньги. Лично вам. Только помогите её обследовать вне очереди! Прошу!
Медсестричка, покосившись по сторонам, взяла деньги, и повела их за собой по кабинетам. Она вошла в кабинет КТ, договорилась с врачом, и Нину провели без очереди. Благо, сын держал её под руку, и другие пациенты не стали возмущаться, подумав, что ей совсем плохо.
Нина сдала кровь, прошла полное обследование в тот день. Ближе к вечеру, она сидела в коридоре, вымотанная. Медсестричка, которой заплатили, вышла из кабинета врача-онколога.
— Она вас примет, проходите. Все ваши результаты уже у неё. Я договорилась, и кровь тоже проверили сразу. Удачи вам, — она сочувственно посмотрела на Нину.
Кирилл и Нина вошли в кабинет врача. За большим столом сидела Ольга. Она сменила цвет волос, поправилась немного, но они всё равно её узнали.
— Оля??? — опешил Кирилл.
— Кирилл? — она тоже была поражена.
Нину усадили на стул.
— Значит, ты теперь врач? — спросил Кирилл.
— Да. Я получила диплом. Практиковалась. Нина Павловна, вы плохо выглядите. У вас болит что-то? — спросила она.
— Душа у меня болит. Мне поставили диагноз онкология. Я хочу знать, сколько мне осталось.
Нина посмотрела Оле прямо в глаза, и ей стало дико стыдно. Она испытывала в тот момент страх, стыд, смущение. Не ожидала, что, однажды, ей придётся обратиться к той, кого она посадила в тюрьму. Нина расплакалась от накативших эмоций. Ольга опустила глаза, и изучила результаты обследования.
— У вас нет онкологии, успокойтесь. Но перерождение возможно. Я в таких случаях рекомендую операцию. Полип удалят, будете жить до ста лет, — сказала она.
Нина расплакалась ещё хлеще. Кирилл тоже прослезился. В тот день Нина приехала домой вместе с сыном. Узнав, что жизнь вне опасности, она стала лучше себя чувствовать. Ольга порекомендовала ей врача, который проводит такие операции, и Нина пошла к нему на приём. Решение об операции было вынесено, оставалось только сдать анализы, и лечь в больницу. Кирилл обо всём позаботился.
За день до операции, Нина попросила отпустить её на часик. Она приехала к Ольге на работу. Долго ждала, чтобы попасть на приём. В конце концов, Оля приняла её.
— Как ваше здоровье? — спросила она.
— Хорошо. Завтра меня прооперируют. Я приехала, потому что хочу избавиться от груза вины. Это я тогда попросила твоего заведующего тебя подставить. Прости меня, ради Бога. Я так боялась, что моему сыну достанется плохая жена, нищая, которая толком не знает своих корней! Я так боялась этого, что пошла на преступление. Прости меня!
Нина встала перед Ольгой на колени. Но Оля кинулась её поднимать.
— Не надо, встаньте, пожалуйста.
Ольга усадила её обратно на стул.
— Ты долго сидела? — спросила Нина, боясь услышать, какие мучения эта девочка пережила по её вине.
Оля улыбнулась.
— Я не сидела. Суда не было. Ампулы нашлись, — сказала она.
Нина смотрела на неё большими, полными непонимания, глазами.
— Что же случилось??
— В тот день, когда Кирилл со мной поругался, и ушёл, у меня был ещё один гость. Ко мне пришёл заведующий. Он сказал, что вы подговорили его подставить меня. Сказал, что уже отдал недостающие ампулы, и меня вот-вот отпустят. Он попросил прощения, что пошёл у вас на поводу. А когда я спросила, зачем он это сделал, он ответил, что любит меня. И поступил так от обиды, что я с другим, что его отвергла, даже не узнав поближе. От ревности так сделал. В тот день он довёз меня до квартиры. Потом, начал ухаживать. Мы стали встречаться с ним, и, в итоге, поженились. Сейчас у нас двое замечательных детей, и один ребёнок его, дочка от первого брака. Его жена бросила её, и мой муж сам её воспитывал почти с рождения. Я в тот же год продолжила обучение, и, скоро, получила диплом. Сейчас мой муж всё ещё заведующий, а я уже врач, у него в подчинении.
Ольга улыбнулась, глядя на Нину. Ей было жаль её. Та много лет жила с чувством вины, а ведь она так и не сумела причинить ей вред, хоть и очень постаралась.
— Прости меня. Я думала, что ты сидишь. Все эти годы ходила в церковь, отмаливала грехи. А надо было просто найти тебя, и попросить прощения. Я просто так любила своего сына, что… испортила ему жизнь. Он ведь так и не женился. У меня нет внуков. Он стал пить, он проиграл целое состояние. Знаешь, я была не права насчёт тебя. Если бы пришлось сейчас выбирать, я бы хотела, чтобы ты была с моим сыном. Может, ты ещё любишь его? — спросила Нина.
— Я замужем. Я люблю мужа. И я вас прощаю, Нина. Но мне нужно закончить работу. Успехов вам на операции. Не переживайте, врач, которого я вам порекомендовала, замечательный. Всё пройдёт в лучшем виде.
Оля проводила Нину за дверь, и уставилась в окно. Надо же! Спустя столько лет получить извинения от неё! Кто бы мог подумать! Нина даже не узнала, что дело закрыли, мучилась, думала, что Ольга сидит из-за неё. В церковь ходила. Говорят, чувство вины здорово точит здоровье. Может, от того и поджелудочная сбоила…
Ольга долго не могла выкинуть из головы эту встречу. А, через пару дней, к ней наведался и сам Кирилл.
— Знаешь, я хотел извиниться. Я тебя бросил в трудную минуту. Я был ребёнком. Послушал маму. После тебя не мог найти пару себе. Тяжело было.
— Ты тоже думал, что я сижу в тюрьме? — спросила Оля.
— Да. Удивительно, что за 7 лет мы с тобой ни разу не пересекались. Надо же, как…
— Это большой город, — сказала Ольга, — я не сержусь на тебя, не держу зла. Ни на тебя, ни на твою маму…
Кирилл поднял глаза.
— А на маму то за что? За то, что не приняла тебя тогда? Но она пыталась помочь, когда завели дело, брату своему позвонила…
— Она пыталась меня посадить. Ты не знал? Она не сказала тебе? Она пришла к моему заведующему, и предложила подставить меня. И они подставили. Он точил на меня зуб, за то, что отшила при всех.
— Боже мой! — Кирилл потерял дар речи.
Оля поняла, что сказала лишнее. Зачем ворошить прошлое? С другой стороны, ей хотелось, чтобы он знал. Это справедливо.
— Нина Павловна была у меня, и тоже попросила прощения. Не надо было тебе рассказывать. Я всех давно простила за всё. Тем более, я ведь не сидела. Меня не осудили. Только месяц провела под стражей, пока шло следствие.
— Я не знал. А заведующий? Он всё ещё тут работает, с тобой?
— А он теперь не только мой начальник, но и мой муж.
Кирилл ушёл от неё с лёгким сердцем. У порога он обернулся, и искренне пожелал ей удачи, счастья и здоровья. И на душе у него стало очень легко. При встрече с ней, что-то кольнуло. Вспомнилось, как они друг друга любили. Но он понимал, что время упущено. Поздно. Если бы он не бросил её, они могли бы быть вместе. Но его оттолкнули мамины слова тогда. Он боялся, что люди будут говорить о нём, если его девушку будут судить. Размышляя об этом, Кирилл вернулся в пустой дом. Он посмотрел на помещение, которое было комнатой для гостей. Там могла бы быть детская. Но мать едва ли захотела бы, чтобы Ольга жила здесь, в этом доме. Если бы не она, они до сих пор были бы вместе. Стало так горько на душе!
Кирилл открыл бутылку виски, и налил себе в стакан. Ему было только 34, но он чувствовал себя глубоким стариком, жизнь которого не удалась.
На следующий день, Кирилл встал по будильнику, и отправился на работу. Возвращаться к играм и выпивке он не планировал. Заехал к маме. Операция прошла успешно, её даже разрешили навестить. Он смотрел на свою боевую, но сильно постаревшую мать, она держала его за руку, улыбалась. Сын не сказал ей, что знает о её подлом поступке. Если Ольга их за всё простила, то и ему стоило бы уже забыть.
Спустя пару дней, как только Нине стало полегче, она сама рассказала сыну правду. А тот сказал, с улыбкой, что знает. Единственный вопрос, который мучал Кирилла, он смог задать матери в тот день.
— Я всё понимаю, она тебе не нравилась. Она была бедной, не знала отца. Но я, всё же, не понимаю, почему ты так поступила? Что тобой двигало? Все свекрови ненавидят невесток, но не до такой же степени! Ты же пошла на преступление, и готова была испортить ей жизнь.
Нина лежала на кровати. Она поджала губы, отвела глаза в сторону.
— Будут свои дети, может, поймёшь. Я боялась за тебя. Я представляла себе картинки, как она доводит тебя до самоубийства, ведь она не образованная, простушка. Они, обычно, скандальные. А Ольга была как-то холодной. Я боялась, что она станет трепать тебе нервы, или изменять. А ты так её полюбишь, что, в момент очередной ссоры, что-нибудь с собой сделаешь. А я не пережила бы! Или, знаешь, она могла бы тебя у меня отнять, заставить тебя не видеться со мной. И я бы не видела внуков. Ольга была для меня непредсказуемой, я не знала, что ожидать от человека, которому испортили психику в детском доме. Понимаешь? А, даже если бы она не доводила тебя, и не настраивала против меня, в конце концов, она бы не дала тебе такой заботы, которую даю тебе я, потому что она привыкла работать, медики, они все в работе. А тебе нужен вкусный супчик, забота, чтобы порядок был, чтобы рубашка поглажена. А когда ей этим заниматься? Она всесторонне тебе не подходила, у меня был миллион опасений… но сейчас я думаю, что, погорячилась. Прошло время, и я вижу, что Оля стала хорошим специалистом, женой и мамой. И меня простила. Я признаю, что была не права, нельзя было лезть в ваши отношения, нельзя было идти на подлость, я так долго сожалела об этом своём поступке сынок…
— Мама, мама…
Кирилл ничего не сказал. Она поделилась с ним своими страхами, рассказала всё, как на духу. Судить её за её чувства было бы неправильно. Однако, Кирилл хорошо понимал, что именно из-за неё он тогда лишился Ольги.
Выходя из её палаты, Кирилл думал, что, если у него когда-нибудь будут дети, он не станет вмешиваться в их отношения, выбирать им пару, осуждать их выбор. Пусть его сын хоть бомжиху домой притащит, он и слова не скажет, и жене не позволит. Если у него будут жена и дети, конечно…
Он подумал об этом, вздохнул, и сел в свою машину. Заморосил дождь. На обочине стояла девушка, которая никак не могла открыть зонт. На вид ей было чуть за двадцать, с длинным каштановыми волосами.
—Девушка вам помочь? — спросил он.
Она улыбнулась. Кирилл вышел из машины, и долго пытался раскрыть её зонт.
— Чёрт, заело. Ни в какую. Давайте я вас подвезу. Меня, кстати, зовут Кирилл…
0 Комментарий