Посмотрев на сына, который аккуратно раскладывал продукты в холодильник, Анна Петровна вздохнула и произнесла:
— Тяжело тебе, Гриша… Ума не приложу, как тебе ещё помочь. Мы ведь с отцом тоже не так много получаем, за квартиру платим. Но нам легче, как, ни крути, пенсия стабильная, это у тебя на заводе, что, ни месяц, то новые лишения. Я вот, подумала, может, дачу продать?
Григорий сел на стул, взял мать за руку и ответил:
— Нет, этого делать точно не нужно. Дача жизненно необходима: тут и морковь, и свекла, и зелень, и капуста, да много чего, и всё это в магазине денег стоит. Машеньке каждый день витамины нужны, что же нам теперь, одними крупами её кормить!? Э, нет, мам, так дело не пойдет. Пусть сейчас я не так много зарабатываю, но со временем ситуация обязательно изменится.
Анна Петровна провела рукой по его волосам и с грустью в душе произнесла:
— Ты весь в своего отца: он тоже довольствовался малым. Помню, как на свадьбу стол собирали, так Борис не постыдился и вместо магазинных напитков и деликатесов принёс всё домашнего изготовления. И ничего, гости остались довольны, а кто, если и подумал про нас плохо, тому бог судья. Правильно сынок говоришь: нужно беречь то, что имеешь…
Сын Анны Петровны работал обычным слесарем на заводе. В своё время он не получил высшего образования. Но Григорий и не сожалел об этом, потому, что свою работу выполнял отлично и начальство его ценило. Была, правда, возможность, выучиться позднее, но появилась семья, затем родилась дочка Маша, и уже было не до учёбы. Так и жили с женой, пока она не погибла под колесами лихача. Его тогда осудили всего на три года, можно сказать, что пожалели. И теперь Григорий воспитывает дочку один. Про учёбу уже не думает, так как нет возможности. Хоть бы самим поесть, да всё заплатить, какое там лишние траты!?
Достав из кошелька несколько купюр, Анна Петровна протянула их сыну.
— Вот, здесь немного, но уже кое-что. Хотела на зубы себе накопить, да куда там, когда у сына проблемы.
Такие разговоры с матерью у Григория часто случались, потому, что она периодически приносила им продукты.
Посмотрев на часы, Анна Петровна стала собираться.
— Ладно, пойду твоего отца кормить, он сегодня футбол будет смотреть, попросил пирожков румяных. Кстати, передавал тебе привет и спрашивал, есть ли желание поехать с ним на рыбалку.
Григорий любил посидеть с удочкой, но в этот раз отказался.
— Я обещал Машеньке сводить её в цирк. Понимаешь, мне неудобно, когда другие родители могут себе это позволить, а твоему сыну приходится искать для дочери отговорки, чтобы не выглядеть посмешищем. Нет, мама, в эту субботу я организую Машеньке хорошую прогулку…
Дочка была рада, когда отец сводил её в цирк. В кои-то веки она получила массу удовольствия. Вместе с другими ребятами Маша смотрела на цирковые представления. Григорий специально для этого взял у родителей цифровой фотоаппарат. Сделав несколько снимков, он предложил дочери выложить их у себя в социальной сети. Маша посмотрела на кадры, которые получились, и грустно произнесла:
— Знаешь, что папа, лучше мы с тобой их распечатаем. В классе у меня всё равно не так много друзей. Да и нечего нам перед ними хвастаться, пускай думают что хотят.
Григорий после этих слов искренни порадовался за то, что сделал для дочки хорошие выходные и, купив сладкую вату, они вместе отправились домой…
Близилось начало марта и кое-где, местами, уже невозможно было пройти без резиновых сапог. Григорию данное обстоятельство нисколько не мешало, зато для его дочки наступили нелегкие времена. Требовалось купить вторую обувь, но, как назло, пару дней назад Григорий внёс очередной платёж за ипотеку, которую брали ещё при жизни жены, и рассчитался по коммуналке. Денег осталось только на то, чтобы покушать. Позвонив матери, Григорий услышал неприятные известия:
— Сынок, я бы рада тебе помочь, но твой отец серьёзно заболел. Врачи прописали дорогие лекарства, сама не знаю, как будем выкручиваться.
В тот же день он вместе с Машей посетил родителей. Не смотря, на болезнь, Борис Васильевич через боль сел на стул и усадил внучку на коленки.
— Да, Машенька… Давно я тебя не видел. Совсем взрослая стала и красивая, как твоя мама. А в школе небось одни пятерки или двойки тоже бывают?
В ответ Машенька слегка нахмурилась:
— Ты чего, деда, какие двойки? Я хорошо учусь, на одни пятерки, а четверок вообще мало. Ты лучше расскажи, как себя чувствуешь?
Борис Васильевич вытер пот со лба и смешливо ответил:
— Да вот, притворяюсь, а врачи хором говорят, что заболел, но мне кажется, что они все врут. Хотел к вам в гости вчера приехать, но бабушка не велит, сказала, чтобы я лечился.
Понятно, что отец Григория шутил, но симптомы болезни не скроешь и вскоре Борис Васильевич схватился за таблетки. У него началась одышка, и покраснело лицо. Анна Петровна помогла с лекарствами, а затем увела внучку на кухню. Григорий остался наедине с отцом.
— Знаю, сын, что у тебя проблемы. Самому кошки на душе скребут, стыдно за то, что не могу помочь. Есть у меня небольшая заначка, мать о ней не в курсе, принеси-ка мою любимую книгу.
Григорий выполнил просьбу и через минуту подал отцу сборник стихов известного классика.
— Ты не подумай, что я стихами увлекся, просто это единственная книга в доме, которой твоя мать не интересуется. Вот, тут совсем чуть-чуть, но, может, хватит!?
Григорий отсчитал купюры и произнёс:
— В городе есть один магазин, где продают хорошую обувь. Попробую заглянуть туда, вдруг повезёт. Дочке пока ничего говорить не буду, размер я знаю, сделаю ей сюрприз.
Вместе с тем, Григорий отчетливо понимал, что отец отдал ему те деньги, которые мог бы потратить на своё лечение. Но Борис Васильевич рассудил иначе и сделал вывод, что внучке они нужнее. Как потом сказал сыну:
— Я и так одной ногой в могиле, так что выпью таблетку или нет, роли особой не сыграет. А Машенька должна выглядеть безупречно, и не она виновата в том, что у отца денег не хватает. Я тебя в этом не виню, но долгая дорога в жизни покажется…
Григорий наметил идти в тот магазин на выходные. Пока же дочка ходила в школу без второй обуви. Учителя шли навстречу и не ругали, зная, что её отец и так старается, чтобы их семья ни в чем не нуждалась. Но вскоре на замену пришла новая учительница русского языка и литературы. Коллегу провожали на пенсию, и срочно требовалось обновить кадры. Вроде ничего неординарного, но уже с первых дней новая учительница стала показывать ученикам свои зубы. И если кто-то из них плохо выучил домашнее задание, без всякого сожаления ставила единицу в дневник. Ох, и намучились тогда родители, бегая к ней для урегулирования ситуации с отметками. И только Машеньке пока везло, потому, что у неё была отличная успеваемость и знание предмета. Девочка не просто хорошо училась, она хотела добиться высших показателей. И практически все учителя это ценили. Но не Екатерина Сергеевна, так звали новую учительницу. Она всеми фибрами души ненавидела Машу. Ведь у неё не получалось зацепить девочку и поставить плохую отметку. Каждый день она вызывала её к доске, но всякий раз получала исчерпывающие ответы на проходимый материал. Это обстоятельство выводило учительницу из себя, и ей срочно нужен был повод для придирок.
Такой повод быстро нашёлся, когда Екатерина Сергеевна дежурила на входе в школу. Ученики приходили и переодевали вторую обувь, а вот Маша, хорошенько протерев уличные ботинки, прошла через турникет. Учительница остановила её, посмотрела в глаза, а затем взяла за руку и повела в класс, будто нашкодившего ребёнка. Маша и представить себе не могла, что с ней случится дальше.
Уже в классе, когда прозвенел звонок, Екатерина Сергеевна вывела её в к доске и ехидно сказала:
— Вы только посмотрите, в чём она приходит? Все дети вторую обувь носят, а Маша, видите ли, плевать хотела на установленные порядки. Может, тебе надеть нечего, так ты скажи, бедная девочка, мы всем классом тебе скинемся? Ведь, правда, же, ребята?
В ответ ученики начали шептаться, а несколько учеников засмеялись, как лошади. Маша заплакала и стала вырываться из цепких рук учительницы.
— Оставьте меня, я просто дома обувь забыла.
С нескрываемой злобой и чувством победы учительница разрешила ей сесть за парту. Весь урок Маша смотрела в учебник и тетрадку сквозь пелену мокрых глаз. Рядом сидевший мальчик дернул её за рукав и передал конфету.
— Возьми, тебе нужно успокоиться.
Никогда ведь ещё Маша не ощущала такой стыд, да при всём классе.
Что касается учительницы, то она радостно ликовала: хоть и не смогла поставить плохую отметку, зато унизила девочку иначе…
Домой Маша пришла мрачнее тучи, но отец был ещё на работе и это успокаивало.
Вечером, когда он пришёл, дочка еле скрывала своё подавленное состояние. Григорий интуитивно почувствовал, что случилась беда.
— Доча, ты весь вечер сама не своя, что-то случилось? Неужели ты уроки не выучила, или тебе поставили плохую отметку?
Маша со слезами на глазах убежала в свою комнату. Осознав, что не с того начал, Григорий выждал пару минут и постучался в дверь. С неохотой, но дочка разрешила ему войти.
— Прости, Машенька, у меня просто день был тяжелым, вот и сказал не то, что нужно. Как твои занятия прошли, что нового?
Девочка вытерла слёзы и произнесла:
— Меня сегодня застыдили при всех и чуть не назвали нищенкой. И всё из-за того, что у меня нет второй обуви.
Григорий опешил:
— Как они могли себе это позволить? Постой, а кто тебя унизил? Не молчи, тут замешаны ребята из класса?
Маша кивнула, но тут, же добавила:
— Не совсем так, надо мной посмеялась наша новая учительница русского языка и литературы. Она как пришла к нам в школу, то за любые ошибки норовила поставить плохую отметку. Только со мной у неё ничего не получалось. Я всегда отвечала на отлично, вот она и прицепилась к моей обуви. Сказала, что мы не можем позволить себе купить ещё одну пару. И при всём классе предложила собрать деньги.
Маша снова заплакала, но Григорий обнял её и стал успокаивать:
— Не переживай, доченька, завтра придешь в школу и скажешь этой учительнице, что я с ней встречусь и она узнает, что такое бедность.
Дочка взяла себя в руки и вместе с отцом плотно поужинала.
Пока она делала уроки, Григорий что-то записывал у себя в блокноте. Кто бы мог предположить, чем обернётся его встреча с Екатериной Сергеевной!?
Утром он проводил дочку в школу, а сам позвонил на работу и взял отгул. С великим желанием заступиться за Машу и образумить учительницу, он поехал в тот самый магазин обуви. Ему повезло: нашёлся нужный размер, причем, по сумме всё сходилось. Осмотрев покупку, Григорий мысленно сам себе сказал:
«Теперь посмотрим, что ты на это скажешь?».
На часах было почти одиннадцать часов…
Что же до Маши, то она пришла в школу и тут же попалась на глаза учительнице русского языка.
— И чего, опять денег не нашли? Бедная девочка, совсем обнищала.
В ответ Маша произнесла:
— Мой папа сегодня придёт, и вы узнаете, что такое справедливость.
Она не стала упоминать слово «бедность», чтобы лишний раз не навлекать насмешки в свой адрес.
Екатерина Сергеевна отвела её в сторонку и съязвила:
— Это кого ты напугать решила, меня, что ли? Ну хорошо, пусть приходит твой папаша-колхозник, всем классом над ним посмеемся.
Маша чуть не разрыдалась, ей стало так обидно за своего отца, что она еле сдержалась. Отдёрнув руку, девочка отправилась в класс.
По расписанию русский язык и литература шли третьим и четвертым уроком.
Григорий, когда оказался в школе, без труда нашел класс, в котором должна была находиться его дочка. Он понимал, что сейчас идёт урок, но не мог ждать.
— Всем здравствуйте! Машенька, я тебе обувь принёс, торопился сделать сюрприз.
Екатерина Сергеевна ожидала увидеть нечто, вроде простака, одетого дёшево и мрачно. Но перед ней стоял мужчина в костюме, который сидел на нём прямо идеально. Даже ученики из класса открыли рты и смотрели на Григория. Он повернулся к учительнице и произнёс:
— Вижу по выражению лица, что вы немного в замешательстве? Смею заметить, что я тоже слегка обескуражен, ведь на вас такая уставшая одежда, которую ещё моя бабушка в далёкие времена носила. Совсем за модой не следите. Маша, примерь обувь, я вроде не должен был ошибиться.
Дочка подошла к отцу и прежде чем взять из его рук обновку, обняла и заплакала.
— Спасибо, что ты у меня есть, папа.
В этот момент даже те ученики, что до этого над ней смеялись, притихли и стали показывать пальцами в сторону Екатерина Сергеевны.
Учительница же до сих пор пребывала в состоянии прострации. Но когда пришла в себя, то громко закричала:
— А ну-ка вон из класса, будет он меня ещё моде учить!!!
Шум услышала директор школы, которая как раз проходила мимо класса. Открыв дверь, она чуть не столкнулась с Григорием.
— Вы, что здесь делаете?
Выждав паузу, отец Маши ответил:
— Я принёс дочке вторую обувь, она забыла её дома. Мне очень неприятно, что её из-за этого чуть не назвали нищенкой.
Директор повернулась к ребятам и спросила:
— Так, бездельники, признавайтесь, кто так говорил?
В ответ весь класс показал на учительницу.
— Екатерина Сергеевна, вот уж, от кого, но от вас я подобного не ожидала!? Вы что себе позволяете, недавно у нас работаете и уже детей унижаете?
Вся, сжавшись, покрасневшая учительница присела на стул.
Григорий хотел уже идти, но директор его остановила.
— Извините, что вам пришлось такое пережить, Григорий Борисович. Мы хорошо знаем вашу семью и то, как вы стараетесь для Маши. Больше такого не повторится, а виновника мы накажем.
После этого Машу стали уважать даже те ребята, которые раньше цеплялись и пытались всячески насолить. Что касается Екатерины Сергеевны, то ей сделали строгий выговор и оставили несколько часов по непосредственному профилю. В итоге, через месяц она уволилась по собственному желанию и покинула стены этой школы. Маша ещё больше стала гордиться своим отцом, ведь он на деле доказал, что способен за неё постоять.
0 Комментарий