Даша тряслась в рейсовом автобусе по пыльной дороге. Позади остался районный посёлок, три года жизни в приюте. А впереди – очень смутные перспективы. Девушка мечтала поступить в медицинский университет, но экзамены сдала довольно скромно – понимала, что вряд ли с её баллами она сможет поступить на бюджет. Да и по льготе, как сирота, вряд ли пройдёт – впереди неё в списке льготников были другие с более весомыми причинами. А потому Даша решила не портить себе нервы напрасными ожиданиями чуда, она вообще была реалисткой. Статус сироты, конечно, давал какие-то преимущества, но их было не так много для поступления именно в медицинский университет. Вот и решила Даша: годик подготовиться, пересдать ЕГЭ, а потом и ловить свою птицу удачи. А пока она поживёт в родительском доме в Михайловке.
Дом остался, а родителей нет уже три года. Беда случилась неожиданно. Даша тогда только восемь классов окончила, был теплый майский вечер. Папа предложил по случаю отличного окончания учебного года пожарить шашлыки. Мясо мариновалось, Даша с мамой хлопотали на кухне, придумывая очередной салатик. И тут папа зашёл и заявил, что надо срочно съездить в райцентр за готовыми углями для мангала – своих не получится нажечь, так как дрова только осиновые остались, а они горечь могут дать готовому шашлыку. А сельский магазин уже закрыт. Мама тут же собралась ехать с ним – что-нибудь прикупить к их семейному застолью.
— Дашуль, мы быстро, — крикнула мама уже на пороге, — через минут сорок вернёмся. Ты мясо пошевели разочек за это время, чтобы лучше промариновалась. Не скучай, мы быстро!
Они сели в машину и умчались в райцентр. Даша только махнула им рукой на прощание через окошко в кухне. Кто бы знал, что больше маму и папу она не увидит живыми…
Даша помыла посуду, перемешала мясо в тазике, подтёрла пол на кухне, посмотрела на часы – уже час прошёл, что-то задерживаются родители. Девочка улыбнулась тогда ещё своим мыслям – видимо, хотят весь супермаркет скупить.
А потом у дома остановилась машина. Но это были не родители, а Николай Иванович – председатель сельсовета, а с ним его жена тётя Валя. Валентина выскочила из машины и опрометью бросилась в дом.
— Ой, беда, деточка! – заголосила она, увидев на пороге Дашу, — крепись, милая!
— Валя, ну чего ты кричишь, не пугай девочку, — пробормотал Николая Иванович за её спиной.
Они переглянулись и оба опустили головы. Даша в растерянности смотрела то на тётю Валю, то на него. Тело противно обмякло, сердце застучало с удвоенной силой в предчувствии чего-то страшного.
— Что случилось? – наконец проговорила она.
— Дашенька, мама с папой погибли, — услышала она ответ тёти Вали.
У девочки земля ушла из-под ног, в глазах потемнело. Когда она пришла в себя, ей рассказали, что при въезде в райцентр в машину Сергея, на полном ходу врезался грузовик. Лена и Сергей погибли на месте, а водитель грузовика был пьян. Его, конечно, будут судить, да только родителей девочки это не вернёт.
Похороны Даша помнила плохо, всё как в тумане. Сердце разрывала одна мысль: зачем они тогда затеяли эти чертовы шашлыки? Просто бы попили чаю и всё! Мама и папа были бы живы, но уже ничего не вернуть. Страшная случайность, которая перевернула всю её жизнь.
Немного пришла в себя, когда Николай Иванович вёз её на сельсоветовском уазике в райцентр.
— Ничего, Дашенька, ничего, — приговаривал он, — поживёшь немного в приюте, а я за домом присмотрю, обещаю. Вот вернёшься, захочешь – продашь его. А нет – так всё своё жильё будет. Тебе же квартиру не дадут – есть, как говорится, свой угол. Но ты не переживай. Боль утихнет, всё забудется. Всё у тебя ещё хорошо, девочка, будет.
Он говорил, виновато опуская глаза, как будто была его вина, что везёт Дашу в приют. А вины не было. Так случилось, что у мамы родственников не нашлось. У папы сестра жила где-то на Севере, но она даже на похороны не приехала, так как далеко. Ей позвонили, рассказали про Дашу. Но тётка отказалась её забирать – своих четверо в семье растёт, да и взрослая уже девчонка, неизвестно, какой у неё характер. А Даша и не обижалась на тётку. Зачем ей ехать к той, кого она ни разу и не видела? Уж лучше в приют – тут и от дома недалеко.
В приюте её не обижали. Конечно, Даше тяжело было привыкнуть к новым условиям, но выбирать не приходилось. Она держалась, хоть сердце по-прежнему стонало от боли. Немного отвлекала учёба, которая почему-то стала даваться Даше все сложнее – видимо, новая школа, другие учителя, да и настроя у нее не было прежнего. Но она старалась. И вот экзамены позади. Сдала неплохо, но все равно для мединститута мало…
***
Автобус притормозил, дёрнулся, фыркнули открываясь двери. Даша встряхнула головой, прогоняя грустные воспоминания. Вот и приехала она в свою Михайловку. Первым делом девушка зашла в сельсовет к Николаю Ивановичу.
— Приехала! – радостно воскликнул председатель, — вот и умница! Ты насовсем или как?
— Пока поживу, — уклончиво ответила девушка.
— И правильно, отдохни, — поддержал Николай Иванович.
Он отдал Даше ключ от родительского дома, проводил до двора. По дороге рассказал, что все три года за домом был особый пригляд – зимой протапливался, для этого Николая Иванович смог выбить через районные власти и дров, и угля. А то как же – сирота вернётся, а дом промёрз и развалился. А другого угла Даше вряд ли дадут.
— Усадьба, конечно, заросла немного, но Валентина моя в доме пыль периодически смахивала, полы мыла. Чтобы все как положено было. Только вчера там убиралась, как будто знала, что ты вот-вот вернёшься, — говорил Николай Иванович.
— Я и вернулась, — улыбнулась Даша.
— И молодец! – ещё раз похвалил её председатель, корректно не спрашивая о дальнейшей учёбе, — на работу соберёшься, мне скажи, найду я для тебя местечко, на почте или в клубе.
— Спасибо вам, — поблагодарила Даша.
Они попрощались, девушка отворила скрипучую калитку. Да, во дворе бурьян. Но, ничего, это всё поправимо! Листву выгребет, траву уберёт, клумбы и грядки вскопает – будет хорошо!
Даша увидела яблоню у окна – её она с папой сажала лет пять назад. Когда уезжала, это была просто тоненькая веточка. Даша думала, что замёрзла она, или мыши сгрызли. Но нет! У окна стояла молодая раскидистая яблоня, усеянная небольшими ещё неспелыми яблочками.
— Привет! – улыбнулась Даша, подошла и обняла яблоньку, как человека, — какая ты красавица!
Она прижалась к тонкой коре и вдохнула её запах. Домом пахнет, воспоминаниями…
Даша почувствовала комок в горле. Всё, не раскисать! Она решительно направилась к двери.
В доме, действительно, был порядок. Молодец тётя Валя! Даже не верилось, что три года здесь никто не жил. Все чисто, аккуратно…
Даша прошлась по дому, немного посидела на диване, на котором родители любили коротать вечера. И вновь этот комок в горле. Даша вздохнула и занялась домашними делами, чтобы отвлечься – разложила свои вещи, вскипятила чайник. Решила с бурьяном во дворе завтра начать войну, а пока надо бы к родителям на могилки сходить, ведь ни разу после похорон и не была. Как-то просилась у директора приюта отпустить ее в родительский день на кладбище, но та не разрешила.
На кладбище было тихо, тёплый ветер обнимал за плечи, Даша шла по тропинке, осторожно переступая через кустики земляники. Надо же, земляника на кладбище! Даша всегда удивлялась – откуда она тут…
Говорят, что раньше тут лес был. Деревьев давно и в помине нет, а вот ягоды остались. А в этом году они вон какие крупные. И спелые уже…
Никто их тут не рвёт, вот и растут в свое удовольствие. Даша остановилась.
— Здравствуйте, мама и папа! – тихо сказала она, подойдя к двум аккуратным могилкам.
Рядышком её родители спят, навеки вместе. Даша присела рядом и вот сейчас она могла дать волю чувствам.
— Милые мои, — шептала она и плакала, — как же мне одиноко без вас… Но вы не волнуйтесь! Ваша дочка никогда вас не посрамит. Всё у меня будет хорошо. Вы только простите, что сразу в институт не поступила, но я обязательно это сделаю. Обязательно!
Где-то рядом чирикнула какая-то птичка. Даша подняла голову…
Солнце ушло из зенита – надо торопиться, а то не дело вечером на кладбище находиться. Девушка вытерла слёзы, огляделась — хотела прибрать на могилках, а тут порядок. Вспомнила, что вроде бы соседка тётя Маша обещала смотреть за могилами. Видимо, сдержала слово, спасибо ей огромное. Но всё равно Даша порвала траву – уже успела отрасти за лето, взрыхлила землю на могилках, протёрла рюмочки. Ещё немного посидела, вздохнула и подняла сорванную траву, чтобы выбросить её – вспомнила, что с другой стороны от центрального входа, есть в воротах калитка, через которую выносят мусор и складывают его у забора. Вот туда Даша и направилась.
Там, у большого куста сирени стоял большой бак, девушка закинула траву и направилась было домой, как вдруг остановилась. Какой-то странный звук ей послышался. Как будто стонет кто-то. Нет, показалось – наверное, это на озере водяной бык клюв свой полощет…
Даша только сделал шаг, как вдруг опять стон. И это точно стон! И он идёт откуда-то из-за куста сирени, где бак для мусора стоит. Даша осторожно подошла к сирени, прислушалась. Стон повторился. Девушка обошла куст и замерла от неожиданности. В траве лежала старушка, одетая в какие-то лохмотья.
— Бабушка, что с вами? – взволнованно спросила Даша и присела рядом.
Она всматривалась в лицо пожилой женщины, старясь узнать её – может быть, кто из местных, но старушка была ей не знакома. Незнакомка мутными от боли глазами тоже смотрела на девушку, она силилась что-то сказать, но не могла.
— Плохо мне, деточка, — наконец произнесла она еле слышно. – жарко… пить…
— Ой, вы потерпите! Я сейчас за помощью сбегаю, — Даша подскочила и побежала в село.
На счастье, первой кого она встретила, была фельдшер тётя Надя. Женщина как раз завершала свой ежедневный обход, в руках у неё был медицинский чемоданчик.
— Тётя Надя, там старушка у кладбища, ей плохо! – запыхавшись, проговорила Даша.
— Старушка? Какая? – опешила тётя Надя, — А ты кто? О, господи, Даша! Ты ли? Как выросла, какая красавица стала! Вернулась, значит?
— Да, да, — нетерпеливо закивала Даша, — но это потом всё, там старушка…
— Ну, пойдём, посмотри, кто там, — кивнула тётя Надя, и вместе они поспешили к кладбищу.
Старушка так и лежала под сиренью, тихо постанывая. Фельдшер осмотрела ее, померила давление.
— Похоже, инсульт, — сказала она, — сейчас скорую вызову. Бабушка, вы кто? К кому-то приехали? Я вас узнать не могу?
И тут Надежда осеклась, всматриваясь в лицо старухи, та только беззвучно открывала рот, кривилась и мычала в ответ. Даша сбегала за водой в деревню, смочила губы больной. Старушка была очень плоха. Тут и скорая подъехала, забрала незнакомку с собой, хотя поначалу и противилась – никаких документов у пожилой женщины не было.
— Так что её, как собаку тут бросить? – возмутилась Даша, — собаку и ту жалко. А это человек.
— Да возьмём мы её, — устало ответил молодой доктор, — только долго держать её в больнице не будут, документы нужны. Ну, или хотя бы знать, кто это.
— Я кажется, знаю, кто это, — отозвалась Надежда, — потом вам позвоню. Найдём её документы.
Старушку увезли. А Даша с тётей Надей отправились в деревню. Они шли молча. Даша была под впечатлением от произошедшего. Похоже, старушка – бомж, но как она оказалась тут? И зачем? Обычно бомжи к большим городам и посёлкам жмутся, там выжить легче. А может быть, это просто старая алкашка?
Надежда думала о своём, на её лице читалось, в её душе идёт борьба – сказать, не сказать…
В итоге она решилась.
— Даша, а ведь это Раиса, — наконец произнесла она.
— Какая Раиса? – удивилась девушка, — я не знаю такой.
— Правильно, не знаешь. Я и сама её с трудом узнала. Когда она уезжала из деревни, я совсем девчонкой была. Но черты лица всё равно запомнились. Даша, это бабка твоя родная.
— Какая бабка? – побледнела девушка и остановилась.
— Мать твоей матери…
Вспомнила Даша историю, которую рассказывала мама – Елена ничего не скрывала от дочери. Елена с трех лет росла у тётки, её родная мать бросила. Уехала Раиса в город к мужчине – он был при должности, вдовец, растил сам двух дочерей. Только дочка Раисы была ему не нужна. А Раиса родила свою Лену от заезжего шабашника. Вот до трех лет сама растила, а потом с этим Леонидом в райцентре познакомилась, он в командировке был там как раз. Любовь вспыхнула. Раиса Леониду была нужна, а вот её дочь – нет. Раиса выбрала мужа и уехала, оставив Леночку бездетной своей сестре Тамаре. Обещала, что со временем всё равно заберёт. Но как уехала – так и пропала.
Тамара потом узнавала – живёт Раиса в городе и бед не знает, детей мужа растит. А про свою дочку и думать забыла. Тамара как-то ездила к сестре, совестила её, да только Раиса отмахнулась от всех слов – у неё своя жизнь, с дочкой не связанная.
С тех пор Тамара не искала встреч, Леночку как свою растила. А Раиса даже с днём рождения никогда дочку не поздравляла. Обижалась конечно Лена, но Тамара смогла дать ей все – и любовь, и заботу. Ни в чем Лена не знала нужды, только матери родной так и не увидела больше. Потом замуж вышла, Дашеньку родила. Тамара умерла за три года до гибели Лены и Сергея. Раиса ни на чьи похороны не приезжала, да ей даже и не сообщали, потому как никто не знал, как там у нее дальше судьба сложилась.
— Неужели это она? – прошептала Даша и растерянно посмотрела на фельдшера, — тётя Надя, а что мне теперь делать?
— А что делать? – пожала та плечами, — живи себе спокойно. Тебе Раиса, по сути, никто. Отказалась она от твоей матери и, следовательно, от тебя. Вот подлечат её в больнице, в дом престарелых определят, если муж с теми детьми не заявятся. Я постараюсь найти их контакты.
Весь остаток вечера Даша была под впечатлением – неужели у неё появилась родная бабушка? Хотя назвать её родной получалось с натяжкой. Чужая она – права тётя Надя. Бабу Тому Даша помнила и любила, она была родной бабушкой. А эта старуха – обыкновенная кукушка. Засыпая, Даша думала:
«Пусть живет, как знает. Если выживет, конечно».
А ночью ей снился удивительный сон. Будто в доме у них праздник, стол накрыт, они все вместе – мама, папа, Даша. И баба Тома с ними. Они что-то весело обсуждают, смеются. В какой-то момент мама обнимает Дашу, что-то ей говорит…
И девушка просыпается. Что говорила мама, она не помнила. Только точно это были какие-то важные слова…
Весь день, убирая во дворе, Даша силилась их вспомнить, но так и не смогла, а потом вроде и забыла. А на следующий день к ней заглянула Надежда Григорьевна.
— Как там эта бабушка? – спросила после небольшой заминки Даша.
— Живая, на поправку уже идёт. Врачи говорят, что вовремя её нашли. — ответила фельдшер, — спасла ты, Дашенька, бабку свою непутёвую.
— Она просто человек. Не моя она бабушка, — твердо ответила Даша.
— Да, ты права. Только тут такое дело…
Рассказала тётя Надя, что смогла через коллег найти домашний телефон того самого Леонида. Оказалось, что он умер год назад. А его дочери поначалу Раису терпели, а весной выгнали её из квартиры. Та скиталась в городе, а потом пропала. Об этом Надежде рассказал мужчина, который купил квартиру у дочерей Леонида. Он вначале не знал, как дочери поступили со старушкой, потом хотел её пристроить в приют, но она уже исчезла.
— В родные места её, значит, потянуло, — вздохнула Надежда.
— Это, получается, она дочерей мужа вырастила, а они ее выгнали. Вот неблагодарные! – ахнула Даша.
— Неблагодарные, — согласилась тётя Надя, — но каждый в этой жизни рано или поздно получает то, что заслужил. Вот Раиса и получила. А ты, девочка, не думай про неё. Не знала и дальше её не знай.
Даша ничего не ответила, только кивнула в ответ головой…
Последующие дни девушка занималась домом, усадьбой, гнала от себя назойливые мысли прочь. Но все равно они настойчиво проникали в ее сознание — ведь у нее на этом свете появился родной человек, неужели правильно сделать вид, что ничего не произошло?..
Через месяц Даша не выдержала и поехала в районную больницу. Она нашла лечащего доктора Раисы. Рассказала, что это она нашла старушку.
— Нормально с ней всё, — ответил врач, — через полицию установили её личность. Паспорт её, оказывается, у детей в городе остался. Они его почтой выслали в больницу. Вот детки… Но бог им судья. Сейчас старушка идёт на поправку. Нам её уже выписывать надо. Договорились с домом милосердия, должны ее на днях забрать.
— Доктор, а можно её увидеть? –робко спросила Даша.
— Конечно!
Девушка прошла в палату. На кровати сидела худенькая старушка в ночной рубашке. Повернувшись вполоборота, она смотрела в окно. Даша сразу и не признала в этой аккуратной пожилой женщине ту самую несчастную, которую она увидела у кладбища.
— Баба Рая? – несмело произнесла девушка.
Старушка вздрогнула и повернулась. Теперь уже вздрогнула Даша – что-то близкое и родное мелькнуло в ее чертах. Точно! Она была похожа на ее покойную бабушку Тому.
— Кто вы, милая девушка? – медленно произнесла старушка.
— Я… Я ваша внучка, — вдруг выпалила Даша, — дочка Лены.
— Дочка Лены? – прошептала пожилая женщина.
Губы её затряслись, из глаз полились слезы.
— Ой, простите, что я так, — спохватилась Даша, — нельзя же сразу. Вы не волнуйтесь, давайте я доктора позову.
— Не надо доктора, — тихо произнесла старушка, — нормально всё со мной. Подойди ближе, девочка… Хочу посмотреть на тебя…
Даша села напротив на табурет. Раиса, вытирая слезы, подслеповато щурясь, смотрела на нее, не решаясь коснуться рукой.
— Дочка Лены… Ты моя внучка… Родная… — шептали её губы.
А Даша сидела и не знала, как поступить. Обнять? Зачем? Эта женщина предала её мать. Но как не обнять, когда это единственный родной человек на земле?
Даша поднялась, подошла к старушке и крепко обхватила ее за плечи.
— Бабушка, не плачь! Мы с тобой теперь никогда не расстанемся! – произнесла Даша.
Старушка, услышав эти слова, замерла, а потом растерянно посмотрела на девушку.
— Милая, ты всего не знаешь. Я предала твою маму. Бросила! А когда саму выгнали те, кому всю жизнь отдала, решила в родные края податься. Долго скиталась, пешком шла до деревни, денег не было. Вышла к деревне у кладбища – решила заглянуть туда… а там могила моей дочки. И сестра уже померла. Поняла я, что нет мне прощения…
— Успокойся, — ответила Даша, — не плачь. Все разговоры будут потом. А сейчас давай домой собираться. Доктор сказал, что тебя пора выписывать.
— Домой? – старушка ещё больше побледнела, — у меня нет дома.
— Теперь есть! Дом моих родителей – твой дом! – улыбнулась Даша.
Потом девушка разговаривала с врачом, тот был очень удивлен, кто Даша на самом деле и не мог поверить, что юной девушке хочется возиться с больной после инсульта бабкой.
— Я всё смогу! – твердо ответила ему Даша.
Она перевезла бабу Раю в родительский дом, ухаживала за ней, через некоторое время старушка окончательно поправилась. С Дашей они очень подружились. Раиса раскаялась в прошлых ошибках. Жаль, что ничего нельзя исправить. Но надо жить дальше! А Даша воспаряла духом – она не одна на белом свете. Все в селе удивлялись, что юная девушка оказалась мудрее всех – простила того, кого нельзя прощать.
Через год Даша смогла успешно сдать экзамены и поступила в медицинский университет. Она уехала в город, поселилась в общежитии. На праздники девушка приезжает к бабушке, и они очень рады таким долгожданным встречам. Раиса навсегда закрыла дверь в прошлое, те две дочки как-то пытались выйти на связь, но женщина не пожелала с ними общаться. Теперь у нее только Даша – дочка Леночки! В селе её тоже приняли. Может быть, кто-то до сих пор и осуждает, но легко судить чужие ошибки. А Даше недавно вновь приснился сон, где она с семьей за праздничным столом.
— Дашенька, мы всегда будем вместе, — шепчет мама и обнимает ее, — ты только скажи ей, что её простила.
— Кого? – удивляется Даша во сне.
— Её, — кивает мама в сторону, где сидит бабушка Тома. Даша глядит, а это другая бабушка – баба Рая…
Об этом сне Даша рассказала Раисе. Женщина расплакалась и обняла свою внучку – она получила прощение с того света, на сердце теперь как-то легче…
0 Комментарий