— Нет, нет! Вы же обещали! — Надя кричала и вырвалась из рук воспитательницы, но её держали крепко.
Инна Николаевна шипела в ухо:
— Уймись ненормальная. Ты со своим характером никому не нужна, а так твой брат в семье жить будет, глядишь и в люди выбьется.
— Нет! Вы обещали, вы говорили, что нас не разлучат!
Надя укусила воспитательницу за руку и бросилась к воротам, там семейная пара почти насильно усаживала рыдающего мальчика лет пяти в машину. Он размахивал ручками, ножками и громко кричал:
— Надя! Надя!!!
Женщина наконец не выдержала и залепила пацану оплеуху. Мужчина схватил её за руку.
— Ты что делаешь?
Но она сама уже испугалась и прижала руки к груди.
Пока Паша удивлённо молчал, мужчина быстренько усадил его в кресло и пристегнул ремнём.
Машина как раз трогалась с места, когда Надя наконец добежала до неё. Она схватилась за зеркало, ещё за что-то и машина набирая скорость поволокла девочку следом. Мужчина, который был за рулём прекрасно её видел, но не останавливался, надеясь, что она отвалится от его машины. С заднего сиденья в ужасе на неё смотрела женщина, а Паша заходился криком и стучал кулачками в стекло. Наконец мужчина опустил своё стекло и силой отбросил девочку от машины.
Надя упала, больно стукнувшись головой, а автомобиль газанув скрылся за домами.
— Надя, ну что это такое? — к ней подбежала воспитательница и директор детского дома.
Надя молча смотрела туда, куда увезли её брата…
Они попали в детский дом после пожара. Надя смогла вытащить брата на улицу через окно, потому что до их комнаты огонь добрался в последнюю очередь. Больше никто не спасся. Сначала они были в больнице. Их даже положили в одну палату, потому что Надя ни на секунду не выпускала ручку брата из своей, а он постоянно прижимался к ней и плакал…
Долго искали хоть каких-нибудь родственников, но после того, как никого не нашли, отправили их в детский дом. В первый же день Надя устроила истерику. Вернее плакал Паша, а Надя кричала и ругалась с директрисой детского дома.
— Нам нельзя по отдельности, понимаете!? Нельзя!
— Да как ты не понимаешь, здесь в детском доме свои правила. Паша должен жить в комнате с мальчиками, а ты с девочками.
Но Надя твердила, как заведённая:
— Нам нельзя врозь, мы должны быть вместе!
Инна Николаевна устало вздохнула.
— Я не понимаю, чего ты добиваешься? Всё равно так, как ты хочешь не будет. Повторяю, здесь свои правила! Разлучать вас никто не собирается, мы не разлучаем братьев и сестёр.
Надя посмотрела на директора.
— Правда?
— Правда. Хочешь я дам почитать тебе правила? Но потом, как вы немного успокоитесь.
Надя кивнула, взяла брата за руку, отвела в сторонку и долго что-то говорила ему. Паша внимательно слушал положив голову ей на плечо, а потом оторвался, что-то переспросил. Надя кивнула, и немного подумав кивнул и Паша. Директор облегчённо вздохнула…
С того дня Надя и Паша жили в разных комнатах, разлучались только на ночь, да когда Надя была на уроках. Но Паша, которому вот-вот должно было исполниться пять лет, как будто имел внутренние часы, за 10 минут до прихода сестры из школы он прилипал носом к окошку. Воспитатели только головой качали, всякое они видели, но такую крепкую связь между сестрой и братом впервые…
А потом в детском доме появились эти люди. Нет, люди появлялись довольно часто, но эти как только пришли, сразу же стали крутиться вокруг Пашки. Надя не переживала, ведь директор ей твёрдо обещала, что их не разлучат…
— Надя, нужно кушать, — воспитательница и медик стояли возле её кровати.
Второй день она не вставала, не ела, не пила. Было непонятно спит ли она. Девочка просто не шевелилась. Больше было так нельзя, нужно поднимать. Воспитательница переглянулась с коллегой и силой посадили Надю в постели. Минуту девочка сидела, а потом глаза её закатились и она упала…
Через 10 минут её уже увозила скорая. В этот детский дом она больше не вернулась, её отправили в другой. Туда, где жили дети с различными проблемами со здоровьем. Надя больше не могла разговаривать…
Когда она покидала стены детского дома, то уже прекрасно осознавала, ничего хорошего её не ждёт, но Надя даже и подумать не могла, какие испытания ей на самом деле приготовила жизнь.
Первым делом она попыталась хоть что-то узнать о Пашке. Она не могла ничего объяснить словами, только писать. Над ней сначала смеялись в участке, а потом отправили в сумасшедший дом. Там Надя провела почти год как буйная, потому что она своим мычанием пыталась доказать, что она нормальная, она не дура. Размахивала руками, бросалась к персоналу, мычала, плевалась, а как ещё, если бумагу и ручку ей никто не давал. Потом уж одна старая санитарка пожалела её. Она стала её подкармливать, да учить уму-разуму.
— Ты, если не можешь что-то сделать, так как надо не сходить с ума то. Не иди напролом, отступись, подумай, а потом сделай правильно. Ты и так странная. Не обижайся все немые странными кажутся. А ещё с агрессией, что-то доказать пытаешься…
Баба Тоня много чего говорила, и умного, и по мнению Нади не очень, но девушка внимательно слушала. Слушала, впитывала, как губка, потому что никто раньше её не учил жизненным премудростям…
Когда вышла на свободу, именно на свободу, потому что это лечебное заведение мало отличалось от тюрьмы, пообещала себе, что всегда будет семь раз думать, прежде чем что-то делать, но снова не получилось.
Ещё три года она выбивала себе жильё. Чиновники понимая, что сказать она ничего не может, просто футболили её от одного к другому, пока Надя не разозлилась и не стала писать во все инстанции…
Получилось, её услышали, то есть прочли. Дали даже не комнатку, а маленькую квартиру в настройке. Видимо хотели, чтобы больше нечем ей было возмущаться. Нашла работу на вокзале уборщицей и стала потихоньку жить, а потом…
Потом на вокзале познакомилась с ним. Роман был идеально красив. Он был спокойный, внимательно читал всё, что Надя писала и поэтому они очень хорошо понимали друг друга. Всё было так здорово, так замечательно. Рома обещал вскоре, что откроет своё дело и ей никогда не придётся работать уборщицей. Даже часть своей фирмы оформит на неё, чтобы его жена была с приданным. Она верила. Даже стол праздничный накрыла, когда он пришёл с каким-то мужчиной, чтобы вписать её в документ официально. Надя летала от счастья…
Однажды не смогла попасть домой. Соседка открыла свою дверь.
— Стучишь? А зря стучишь, продал твою квартиру Ромка. Тебе привет передавал, уехал куда-то. Мы полицию вызвали, а толку, у него все документы в порядке. Квартира уж как месяц на него переписана.
Только теперь Надя поняла, какие документы она подписывала. Она тихо сползла по стене, а потом бросилась на свою когда-то дверь и стала стучать, почти грызть её. Она рыдала, ничего не слышала…
Так она оказалась сумасшедшем доме ещё раз. Во второй раз её оттуда забрала баба Тоня. Помогла отойти от этого всего, приютила у себя. А потом, спустя какое-то время Надю взяли уборщицей в ресторан. Вот это была настоящая удача. Хозяина вполне устраивало, что Надя тихо убирает, никогда ни с кем не болтает, тем более, что женщина хорошо выполняла свою работу. Он разрешал работникам забирать остатки с кухни, всё равно ведь выкидывать. Надя была счастлива, о еде думать им не приходилось. Сначала на работе было тяжеловато, потому что коллеги посмеивались над ней, а потом ничего, все привыкли и даже подружились…
— Надя, задержись сегодня, — перед ней стоял начальник.
Она кивнула, но посмотрела на него вопросительно.
— У нас гуляют какие-то богачи, зарезервировали сразу несколько столиков, а они как известно, те ещё свиньи, постоянно убирать что-то нужно за ними.
Надя улыбнулась. Хозяин всегда называл всё своими именами…
Вечер был относительно спокойным. Надя немного расслабилась. Всегда переживала, когда много гостей, каждому ведь не объяснишь, что слова ей не подчиняются, а подвыпившие люди обязательно задавали кучу вопросов. Сегодня вроде бы компания не такая уж молодая, всем под 30, а то и побольше. Официантка заглянула к ней.
— Надюшь, там случайно бокал разбили.
Надя подхватила свои инструменты и пошла в зал. Возле стола стояли двое, они громко смеялись. Надя склонив голову убрала осколки и хотела идти. Вдруг один из мужчин схватил её за руку.
— Женщина постойте, вот ответьте нам. Что было первое: курица или яйцо?
Оппонент молодого человека махнул рукой.
— Паш, ну что ты к людям пристаёшь?
Но мужчина в очень дорогом костюме отрицательно качнул головой. Он был изрядно на веселе.
— Нет, вот я хочу узнать мнение постороннего человека.
Надя молчала уткнувшись взглядом в пол.
— Ну, что вы молчите, а?
Павел расходился. Он не привык, чтобы ему не отвечали, тем более какие-то уборщицы. К ним подскочила официантка.
— Перестаньте, она немая.
Паша замер только на минуту. Он резко повернул Надю к себе.
— Немая, а что ж ты не сказала.
А Надя уставилась ему в глаза…
Она побледнела так, что казалось ещё секунда и она упадёт. Парень перестал улыбаться. Он тоже внимательно смотрел на неё, а женщина вдруг протянула руку и погладила его по щеке так, как делала это когда была совсем маленькая. В зале воцарилась мёртвая тишина. Паша кашлянул, потом как-то очень неуверенно сказал:
— Надя?..
Надя кинулась к нему на грудь и зарыдала, а Паша осторожно прижал её к себе, развернул и так придерживая повёл на выход.
Люди огорошенно молчали. Потом человек с которым он спорил, как будто очнулся.
— Кто-нибудь объяснит, что тут происходит?
Никто ничего не ответил. Только одна девушка из компании, которая собиралась за Павла замуж схватила его пальто и бросилась на улицу. Она единственная из всех, кто знал, что Паша не родной сын местному олигарху…
Они брели втроём по набережной у Паши в руках минералка.
— Ну вот и всё. Приёмные родители уехали на ПМЖ за границу оставив мне своё дело. Сейчас я расширился и живу довольно неплохо. Правда полюбить мы друг друга так и не смогли, но делали вид, что всё в порядке. А ты как жила Надя и почему?.. Почему у тебя проблемы с речью?
Надя достала блокнот, написала:
«Это долго.»
Паша прижал к себе свою невесту.
— А мы никуда не торопимся.
Они просидели в парке до утра внимательно читая, что пишет Надя. Несколько раз Паша вскакивал, делал несколько кругов вокруг скамейки не стесняясь выражениях, выпускал пар, а потом снова садился и читал, читал буквы. Когда начало светать, он стал:
— Честно говоря я замёрз и не понимаю, почему мы до сих пор тут, а не дома?
Его невеста рассмеялась.
— А ведь и правда, дома теплее.
Надя встала, ей очень не хотелось отпускать маленького Пашеньку, но она понимала, у него другая, совсем другая жизнь. Она обняла его и пошла по дорожке. Он удивлённо посмотрел ей вслед, потом догнал.
— Надь, а ты куда?
Она быстро написала:
«Домой.»
Он вздохнул.
— Твой дом там же, где и мой. Спасибо твоей бабе Тоне за то, что приютила тебя, но больше ты туда не вернёшься. Мы едем домой, у нас куча планов и первым делом мы вернём тебе способность разговаривать.
Надя какое-то время смотрела ему в глаза, потом заплакала. Паша сказал:
— Ты мне говорила, что плакать стыдно, когда всё хорошо.
Паша улыбнулся. Это единственное, что он помнил о Наде. Ну и конечно огромную, самую большую любовь…
Прошло несколько месяцев.
Девчонки-официантки влетели в кабинет хозяина.
— Ой там. Идите посмотрите.
Он выскочил испугавшись и не сразу понял в чём дело.
За одним из столиков сидела Надя со своим братом. Она увидела его и улыбнулась. Ну конечно, в этой очень красивой даме узнать Надю было невозможно.
— Здравствуйте Надя. Признаться, я просто в шоке. Вы прекрасны.
— Спасибо большое.
Хозяин ресторан удивлённо открыл глаза. Надя улыбнулась ещё шире…
— Да уж так получилось, что Паша очень быстро решил все мои проблемы.
— Я рад, я безумно рад.
Он двинулся к своей двери, а Паша сказал:
— Что-то мне подсказывает, что он вернётся.
Надя спросила:
— С чего ты взял?
Голос её предательски дрогнул и Паша удивлённо посмотрел на неё. В ту же секунду хозяин ресторана стоял рядом с ними.
— Может быть вы не откажете мне сходить со мной в кино?
Паша отвернулся, чтобы никто из этой парочки не заметил его улыбку…
0 Комментарий