Грачева Маруська плохо помнила своё детство. Оно представлялось ей серым месивом, которое состояло из разных фрагментов, связанных с мамой, играми с друзьями, поеданием каши и дневным сном в детском саду. Словно одеяло, сотканное из лоскутков, каждый из которых был ярким воспоминанием.
Только вот ярким – не значит добрым. Так, Маруся, отчего-то, отчётливо запомнила, как на День рождения мамина подруга подарила ей две мягкие игрушки: зелёного котика и синюю собачку. Они были маленькие, но очень милые. С гладкой синтетической шерсткой и бантиками на шеях. Девочка была очень рада такому подарку. Она не расставалась с плюшевыми друзьями, брала их с собой гулять, укладывала спать на свою подушку, заботливо укрывая теплым одеялом.
Однажды она вышла на прогулку после того, как прошёл дождь. Девочке было всего пять лет, но она часто гуляла одна во дворе. Обычно мама говорила, что прекрасно видит дочь из окна кухни, а значит, её ребёнок в безопасности. Гораздо позже Маруся поняла, что маме было просто неинтересно следить за ней. Даже когда она была на кухне, смотрела в экран телевизор больше, чем в окно. Судьба главных героев интересовала Валентину Грачеву гораздо больше, чем родная дочь.
В тот хмурый день детей на улице совсем не было. Они предпочитали сидеть в тёплых квартирах, пить приторный чай с домашним печеньем или бутербродами. Они играли с родителями в куклы, настольные игры или смотрели мультики, которые на выходные вдоволь транслировались по телевидению. У Марии такой выбор не стоял. Дома ей было скучно, внимания на неё обращали не больше, чем на пыль под кроватью. Поэтому, сразу после завтрака, в виде слишком сладкой овсянки, девочка натянула красные резиновые сапожки и побежала мерить лужи. Конечно, вместо подруг, она прихватила с собой котёнка и щенка.
-Вы должны быть послушными малышами и сидеть здесь, пока я готовлю для вас вкусную кашку! – Строго настрого приказала девочка игрушечным питомцам, усадив их на низкую скамейку.
Сама Маша принялась готовить еду из подручных средств: воды, песка и палок, что прекрасно заменяли ложки. Игрушки Маши были послушными, да только непогода на улице решила сыграть с девочкой злую шутку. Шквальный порыв ветра заставила девочку прикрыть глаза рукавом курточки, спасая их от сора, что летел со всех сторон. Когда Маша перестала жмуриться, она ахнула. Её игрушки лежали под лавочкой, ветер смёл их прямиком в лужу, наполненную грязной водой. Щенок лежал прямо мордочкой в воде, котик грустно смотрел на Машу глазами-бусинами, задрав лапки кверху.
-Бедные вы мои, хорошие! – Запричитала девочка, бросив ведерко с песочной кашей.
Она подобрала плюшевых зверей, пытаясь маленькими ручками отжать из их лапок и ушек грязную, холодную воду.
Как же расстроилась Маша в эту секунду! Как переживала за игрушки. Да только основное разочарование ждало ее впереди.
Дома мама, смерив взглядом Машу и прижатых к ее груди мягких животных, оценила размер ущерба и сморщилась:
-Маша, ну как так можно? Ты зачем куртку испачкала?! Посмотри, на кого похожа!
Маша непонимающе моргнула. Затем осмотрела себя, заметив мокрые пятна на курточке и рукавах, что остались от игрушек. Она была так обеспокоена спасением свои игрушек от утопления, что не заметила, что нарушила один из главных маминых запретов: вести себя аккуратно.
-Я просто… — Шмыгнула она носом, но закончить мысль не успела. – Просто…
Мама закатила глаза к потолку и цокнула:
-Всё у тебя «просто», Маша! А мне, думаешь, просто за тобой стирать днями и ночами?! Разве нельзя вести себя, как девочка, а не как порося?!
Мама ворчала, стягивая с Маши испачканную куртку. Маша же пыталась объяснить, что котик и собачка упали. Она не виновата, это ветер! Однако услышав лепет ребёнка, мама сузила глаза:
-Опять не виновата? Ты никогда не виновата! Кто вообще таскает грязные игрушки на улицу?!
-Их можно постирать? – Спросила Маша, с надеждой глядя на маму.
-Ещё чего! – Хмыкнула Валентина. – Думаешь, мне стирки мало?! Вон, целый тазик твоих грязных вещей!
-А если я сама?.. – Попросила Маруся. – Я аккуратно постираю, честное слово! Я уже умею!
Маша не врала. В прошлый раз, когда она сильно заигралась и не дотерпела до туалета, описав трусики и шортики, мама жутко разозлилась. Она больно схватила Машу за руку и, притащив в ванную, вручила кусок хозяйственного мыла. Тогда она объяснила, что Мария – уже взрослая, значит, должна сама за собой убрать. Так Маша и научилась стирать.
-Я сказала «нет»! – Парировала Валентина. – Теперь их только на мусорку. У них же внутри синтепон, он сваляется. Шерсть скатается. Иди, выбрось их!
-Мам, пожалуйста! – Не выдержав, захныкала девочка.
В голубых глазах собрались слёзы. Маше было очень грустно даже от мысли, что придется не просто расстаться с полюбившимися игрушками, но и выбросить их! Как же она может так поступить с друзьями?! Они же не мусор!
-Да сдались тебе эти пылесборники! Дай сюда! – Разозлилась мама, которую всегда раздражали детские слезы.
Она выхватила из рук девочки плюшевых друзей и, широким шагом пройдя на кухню, выбросила обоих в мусорное ведро. Прямо на очистки от картофеля и моркови.
-Не реви, Маша! – Злилась мама. – Это будет тебе уроком! Теперь будешь знать, что игрушки такие нечего таскать на улицу! И за вещами следить будешь.
Маша тогда очень хотела пробраться мимо мамы, выкрасть игрушки, да спрятать куда-нибудь. Только уж очень страшно было. Так девочке пришлось смириться с тем фактом, что любую ценную для нее вещь могут отобрать за малейшую оплошность. И вступиться за Марусю было некому, ведь не было у неё иных родных, кроме мамы.
Валентина с дочкой жили в двухкомнатной квартирке, которая давно не видела ремонта. Родственников у них не было. Не баловали Марусю пирожками бабушки с дедушками, да и отец на руках не носил. Если наличие в доме бабушек девочку не сильно волновала, то отсутствие папы ни на шутку встревожило, когда она пошла в садик. Ей было почти четыре годика, когда дети репетировали песни и стихотворения на День Отечества. Большая часть рифм была посвящена отцам. Именно тогда Маша задалась логичным вопросом:
«Где её папа?».
Она рассудила, что он должен быть. Ведь у её подруги Кати есть, он её постоянно забирает после садика самую первую, на зависть остальных малышей из группы. И даже у вредного Тимура, который плюется и постоянно отбирает игрушки, даже у него есть папа! Получается, у Маши тоже должен быть отец. Естественно, узнавать истину она решила у мамы.
В тот вечер они возвращались после садика домой, знакомой дорогой. Мама, как обычно, куда-то торопилась. Она вечно дергала Машу:
— Быстрее надевай ботинки! Быстрее натягивай куртку! Ну, что ты копаешься?..
-Мама, а у меня есть папа? – Поинтересовалась девочка, крепко держа маму за руку и быстро-быстро передвигая ногами, чтобы поспеть за её взрослым шагом.
Валентина Грачева нахмурила брови, оторвала взгляд от экрана телефона, в который смотрела по пути домой, сурово посмотрела на дочку:
-Был, да сплыл. – Был ей ответ.
Конечно, такой ответ любознательную малышку не устроил.
-А куда он сплыл? – Зацепилась она за слово. – Он моряк? Он на корабле?
-Ага. Моряк. Дальнего плавания. – Сцедила мама, отчего-то сильно, даже больно сжимая пальчики Маши. – Из тех, кто «поматросил и бросил». Оставил мне подарочек в виде тебя, да уплыл в дальние страны. А я на берегу осталась.
Маруся насупилась, пытаясь вникнуть в услышанное. Из всех маминых слов она поняла главную вещь: папа её был моряком, что очень круто. Девочка воспрянула духом и на следующий день разболтала всем друзьям, что папа у неё – моряк. Девочка начала рисовать корабли на бумаге, больше похожие на зависшие на листе треугольники. А ещё море в синих и голубых оттенках, которое состояло просто из кривых линий, что старательно выводила детская рука…
Она решила, что один из этих рисунков обязательно подарит папе, когда его корабль приплывет обратно. Маша так старалась, что с каждым разом рисунки получались лучше и лучше. Даже воспитательница, Наталья Игоревна, заметила:
-Милая, да у тебя талант!
Однако когда дочь поделилась этой новостью с мамой, та лишь фыркнула. А потом Маша нашла стопку своих рисунков, отложенных к приезду отца, на кухне. Мама завернула в них вонючую соленую рыбу.
В будущем, когда Мария рисовала, то уже не делилась рисунками с мамой…
Когда Маше исполнилось семь лет, она пошла в первый класс. В этом же году в их доме появился мужчина. Только вот он не был моряком. Алексей Свиридов работал в строительной сфере. Занимался отделкой квартир и их ремонтом. В соседний город, где проживали Грачевы, мужчина приехал из посёлка, на заработок. Алексей и Валентина познакомились на сайте знакомств. Может, с первого взгляда работяга женщине и не очень понравился, но перспектива поменять обои в гостиной была слишком притягательна, чтобы от неё отмахнуться.
Отношения у них завертелись быстро. Назвать их пару созданной на небесах было нельзя, а вот практичным альянсом – вполне. У Вали была квартира, в которой требовалось сделать ремонт и вообще ей были необходимы мужские руки. У Лёши не было квартиры, поэтому поменять съёмное жильё на «двушку» в хорошем районе он был рад. Вскоре мужчина и женщина, как говорится, стерпелись и слюбились. Оба были в возрасте, поэтому нашли своё счастье друг в друге.
Только вот дочке Валиной, Маше, места в их тесном мирке не было. Отчим Алексей относился к девочке нейтрально. Большую часть времени он её просто не замечал. Впрочем, такой расклад устраивал их обоих. Мария никогда не тянулась к Лёше, не пыталась разглядеть в чужом дяде родного отца. Она давно поняла, что рассказ про море – это выдумка. Так жили они, пока Маше не исполнилось десять лет.
Когда Маруся пришла из школы, притащив с собой в портфеле целых две пятерки: по физкультуре и русскому языку, мама встретила её непривычной улыбкой. Женщина буквально сияла, стоя в тесном коридоре и даже помогая дочке снять куртку. С кухни тянуло жареной курицей и картошкой. У проголодавшейся после спортивных игр девочки мигом заурчало в животе.
-Иди мыть руки и бегом за стол. – Довольно проговорила мама, забирая у дочери тяжеленный портфель с книгами. – Я ещё шарлотку приготовила, с грушами, как ты любишь.
Маша, не особенно привыкшая к такому обращению, удивленно моргнула. Её любимые блюда мама готовила, разве что, в День рождения. Либо когда приходили друзья и гости, перед которыми мама обожала кичиться гостеприимством и хозяйственностью.
-Вау. Круто. – Неуверенно улыбнулась девочка и последовала маминым рекомендациям.
Уже через пять минут она сидела на теплой кухне, за большой тарелкой, наполненной вкусностями.
-Машенька! – Сказала мама торжественно, когда девочка уплетала свой обед. – У меня для тебя прекрасные новости!
Маша проглотила не до конца пережеванный кусочек золотистой, жирной картошки, запивая его щедрым глотком вишневого компота. К этому периоду своей жизни Мария была крайне умной девушкой и очень начитанной. Более того, она уже познала все тонкости сарказма. Поэтому в её голове мгновенно сложился паззл из маминого прекрасного настроения и этой подводке к новости дня.
«-Отлично-о-о. – Мысленно протянула девочка. – Значит, меня всё-таки отдают в детский дом! А это – последняя трапеза, как у заключенных в тюрьме».
Вслух она, конечно, говорить такое не стала. У Валентины разгон от «хорошее настроение» до «я всех ненавижу» происходил в долю секунды, поэтому испытывать судьбу Маша не хотела, проглотив саркастичный комментарий вместе с кусочком курочки. Она заинтересованно улыбнулась, собирая по тарелке плавающие в майонезе горошинки из оливье.
-Случилось что-то хорошее? – Подыграла она маме, потому что та явно ждала реакции и расспросов.
-У меня две новости! – Сообщила Валя. – Во-первых, я поговорила с Лёшей, и мы решили, что разрешим тебе ходить в художественную школу! Ты ведь хотела, верно?
Щёки Маруси покраснели. Она изумленно моргнула:
-Да… — Растерянно сказала девочка.
Она мечтала об этом. Однако мама сказала, что цены на занятия и дополнительные расходы, в виде альбомов и кистей для рисования, непосильны для них.
-Видишь, как хорошо! – Хлопнула в ладоши мама. – А теперь вторая новость!
Женщина засияла и положила перед дочкой нечто странное. Сначала Маруся не поняла, что это, а потом жевать перестала. Видела она такое в сериале, который ей мама смотреть не разрешала.
-Это что такое? Тест на беременность? – Уточнила девочка.
Она не понимала, почему мама так радует, а ещё, почему она положила его на стол, прямо перед её тарелкой. Аппетит как рукой сняло. Мама же просияла, как начищенная монетка. Она закивала, обрадованная догадливостью своей дочери.
-Да! – Воскликнула Валентина. – У тебя будет братик или сестричка, Маша! Представляешь? Мы с Лёшей ждём ребёнка.
-Хм… — Задумчиво откликнулась Маруся. – Здорово.
Она не знала, как должна реагировать на подобную новость. Ну, будет ребёнок и будет. Появится он явно не завтра, так что радость встречи можно будет отрепетировать и попозже. К тому же Машу, в её возрасте, грудные дети не сильно волновали. К счастью, её мама не особо вникала в эмоции дочери. Она упивалась собственным счастьем.
-Представляешь, какой восторг? – Тараторила Валентина, схватив тестовую полоску и любовно глядя на нее, как на какое-то чудо света. – В этом доме снова будет слышен топот детских ножек и смех, и первые слова… Ох, помню, как ты была совсем маленькой…
Тут на глазах Валентины появились неподдельные слёзы ностальгии. Маша же ошарашено смотрела на мать. К такому повороту её жизнь не готовила. Что послужило чрезмерной эмоциональности Валентины: радость от материнства или гормональный сбой – загадка, на которую нет ответа.
Однако следующий восемь месяцев она действительно пыталась найти общий язык с дочкой. Валя впервые начала интересоваться делами Маши. Стала давать ей советы по поводу внешности, говорила о мальчиках, школе и интересах девочки. Водила её в художественную школу, кивала, когда учитель хвалил её дочь.
Мария реагировала на изменения в семье, как настороженный дикий зверёк, которого пытаются приручить и подманивают вкусными лакомствами. С одной стороны, ей жутко хотелось позволить приласкать себя, но с другой – она опасалась, что рука, которая гладит, может и ударить наотмашь. Добрая и заботливая мама была чем-то непривычным, странным.
Однако дети – на то и дети, чтобы прощать грехи взрослых. Идеализировать маму несложно, вот и Маруся справилась. За пару месяцев она уже привыкла к маминой доброте. Девочка с нетерпением бежала из школы домой, чтобы рассказать маме о достижения или поделиться иными новостями. Наверное, именно потому, что Маша успела привыкнуть к новой маме, рождение ребёнка стало для девочки катастрофической переменой.
Виолетта родилась весной. Вот так и появились в одной квартире две представительницы прекрасного пола, уже по именам которых можно было понять, кого любят больше. Одна – Машка, которую, если верить глупым мальчишкам и их поговоркам, «можно за ляжку»…
А вот вторая – Виолетта, что происходит от латинского слова «виола» — фиалка. Не то чтобы собственное имя Машу не устраивало, да только младшая сестра была названа словно в честь загадочной сказочной принцессы. Её называли Виолочка, Виола, Витуся, Летта…
А вот старшая, разве что, могла появиться в сказке «Машенька и три медведя». Её мама окликала исключительно грубым и резким: Машка. Все внимание, вся любовь мамы и отчима в мгновение ока обрушились на новорожденную девочку. Старшая дочь была не просто позабыта, а полностью исключена из семьи. Про неё вспоминали лишь в моменты, когда было необходимо чем-то помочь.
Марии показалось, что её лишили кислорода. Порой она сидела в одной комнате со своей семьёй, смотрела на маму, отчима и маленькую Виолу, а изнутри её поедал червь ревности и обиды. Ей казалось, что она лишняя на этом празднике жизни. Словно она была в театре и просто наблюдала за чужим счастьем из первого ряда. Сначала она пыталась указать маме на такую несправедливость.
-Ой, не выдумывай! – Сердито парировала мама. – Чтобы ты знала, родители любят всех детей одинаково. Просто сейчас твоей младшей сестре необходимо больше внимания, больше материнского тепла и ласки. Она же совсем крохотная! Тебе же не надо менять пелёнки, Машка, в самом деле! Вон дылда какая!
Изменения в семье происходили не постепенно, а навалились скопом. Ребёнку отдали все игрушки Маруси, аргументируя это тем, что она уже взрослая и не нуждается в них. Да, возможно, мама была права, однако Марусю задело, что она даже не спросила её мнения по этому поводу.
Позже Виола, отобрав у Марии маму, нацелилась на её вещи. Она портила всё, к чему прикасалась. Мама же всегда отмахивалась от обвинений Маруси дежурными фразами:
-Ты просто очень ревнивая и требовательная, Маша! Я тебя такой не воспитывала. Должно быть стыдно, что с сестрой не делишься!
Зачем её сестре, которой было всего три года отроду, косметика Маши – это был уже другой вопрос. Судя по всему – риторический, ибо мама на него предпочитала не отвечать.
В доме появилось множество фотографий малышки Виолетты. Они висели в больших рамках на стене, стояли на тумбочках, были прицеплены на магниты к холодильнику…
Фотографий Марии в квартире не было, словно девочка тут и не жила. Маруся рано стала самостоятельным ребёнком. Неудивительно, что, едва она подросла, много забот о младшей сестре легло на плечи школьницы. Она слишком рано научилась укачивать девочку на дневной сон, садить на горшок, кормить ее и гулять с ней…
Маруся, будучи доброй девочкой, всё-таки смирилась с таким раскладом вещей. Ей было сложно обижаться на младшую сестру. Однако порой обида просачивалась из неё, превращаясь в скандалы. Маша не могла не заметить, как разительно отличается детство сестры от ее прошлого. Она помнила, что мама частенько кричала на неё. Нет, руку не поднимала, зато ставила в угол или наказывала за малейшую провинность.
Её младшей сестре дозволялась абсолютно всё. Также остро в доме встал вопрос денег. Мама была в декрете, отчим работал, да только спонсировать приёмную дочь не горел желанием. Поэтому, когда Маруся заикалась, что ей надо купить что-то в школу, сдать деньги на поездку с классом или хотелось бы получить нечто для себя, мама жутко злилась:
-У тебя непомерные аппетиты, Машка! – Ругалась она. – Сама иди и зарабатывай, раз деньги нужны! У нас лишних нет!
В такие моменты Маше приходилось возвращаться к учителю, краснеть и врать, мол, не поедет она в театр, будет очень занята. В это же время, стоило её трехгодовалой сестрёнке указать пальчиком на игрушку в магазине, как та мгновенно оплачивалась и оказывалась в её загребущих ручонках.
Если мама приносила домой угощения, то никогда не вспоминала про Марину. Все шоколадки, йогурты, печенья доставались младшей.
-Ты уже большая девушка, Машка! – Изумлялась мама, если старшая дочь спрашивала, нет ли йогурта и для нее. – Тебе надо уже за фигурой следить, а не сахар есть. Виолочка маленькая, у неё и зубки молочные, а тебе бы свои поберечь.
Виолетте покупали самую красивую одежду, позволяя её пачкать и считая это умилительным. Маруся в детстве донашивала одежду знакомых, но даже когда рвались штаны, которые успели пережить три поколения детей, мама смотрела на нее недовольно. Однажды мама пришла в её комнату, да заявила:
-Ты больше не сможешь посещать свои занятия мазнёй. – Заявила женщина категорично.
-Рисованием. – Автоматически поправила маму Маша, но затем вскинула голову от книги, что читала в эту секунду и испуганно ахнула. — Что? Почему?!
Художественная школа ей очень нравилась. Там девочка чувствовала себя на своем месте.
-Потому что слишком накладно выходит. – Пояснила мама, разглядывая свежий маникюр на ногтях. — Виола пойдёт в садик в сентябре, частный. Мы не потянем так много трат.
-Но ведь школа стоит недорого! – Изумилась Маша.
-Копейка рубль бережёт. – Отбрила её мама в своей манере.
-Но можно отдать Вилку в обычный садик. – Предложила Маша, хватаясь за соломинку. – Рядом с нашим домом отличный детский сад. Туда ходит младший брат моей одноклассницы. Говорят, там даже есть бассейн!
-То есть ты, правда, хочешь, в угоду своим желаниям, отдать младшую сестрёнку в такой садик? Не ожидала от тебя. – Покачала головой мама, удрученно вздохнув. — Нет, Мария, тема закрыта. Забудь про свои кисточки. Ты же не станешь художником, сама подумай! Все художники – голодные ободранцы, оно тебе надо? И вообще, вместо того, чтобы по вечерам пропадать на таком бесполезном занятии, лучше бы дома мне помогала. Ужин приготовила, в квартире убралась.
-Если ты не заметила, я и так всё это делаю! – Вспылила девушка. – И с Вилкой я гуляю! А ты, если хочешь на чем-то сэкономить, можешь перестать наряжать сопливую девчонку в брендовые платья или, например, реже ходить на маникюр и педикюр! А я тоже твоя дочь, мама, и ты должна нести за меня хоть какую-то ответственность!
Конечно, Маруся быстро пожалела о своих словах. Не потому, что она не думала так, как высказалась…
Нет, слова её были искренними. Однако то, как сузились глаза Валентины, ее ни на шутку напугало.
-Да как ты смеешь говорить со мной в таком тоне, Мария?! Я тебе всё дала! Родила, ночей не спала… Ты одета, обута и накормлена! Так что ты должна мне памятник при жизни поставить, а не кричать! Неблагодарная девчонка!
Мама схватила то, что под руку попалось – детский рюкзак Виолы, швырнула его через комнату, целясь в голову старшей дочери. Маруся увернулась, в шоке глядя на разъярившуюся маму. На крики прибежала из спальни родителей Виолетта. Она с интересом глядела на развитие событий. Уже тогда Маруся поняла, что страха у ребёнка не было, лишь любопытство. Возможно, она даже надеялась, что старшую сестру накажут.
Когда Виолетте исполнилось уже шесть, она переехала из спальни родителей в комнату старшей сестры. Для Маруси такое соседство стало новым кругом ада и испытанием её нервов на прочность. Ребёнок постоянно брал её вещи, без спроса. Приходя со школы, Маша заставала в общей комнате бардак. Виолетта могла порезать её любимый топ ножницами, разрисовать рабочие тетради цветными фломастерами, порвать книги…
-Я не могу с ней жить в одной комнате! – Не выдержала как-то девочка, со слезами на глазах глядя на погром, что учинила младшая. – Она специально это делает! Посмотри, что она вытворила с тетрадкой! Там было итоговое сочинение на завтра! Теперь мне ночью надо будет писать новое!
Девушка замахала клочками тетради. Она выглядела так, словно её растерзала собака. Хитрая Виолетка в это время пряталась за спиной мамы. Выглядывала оттуда с лукавым выражением лица, прекрасно понимая, что ничего ей за эту шалость не будет.
-Знаешь, что, милая?! – В сердцах заявила мать. – Не хочешь делить комнату с сестрой, можешь идти работать и снимать своё жильё. Ты уже без пяти минут совершеннолетняя, Машка. Вот и будь самостоятельной. А то вон какая деловая стала… Под моей крышей живёшь, так нечего права качать.
Марусе пришлось замолчать, стиснув зубы от досады…
Дальше – больше. Девочка часто сидела за ноутбуком, чтобы готовиться к выпускным экзаменам. Виолетта же требовала отдать компьютер ей, сию же секунду.
-Я хочу играть в игры! – Требовала разбалованная девочка.
-Вилка, ты мне мешаешь. – Отмахивалась Маша, тщетно пытаясь сосредоточиться на прочитанным с экрана материале. – Я когда закончу, то сразу уступлю тебе место. Поиграй пока что во что-нибудь другое… В куклы, например.
-Я не хочу в куклы! – Топала ногой Виолетта. – Хочу в компьютер! Хочу сейчас! Сейчас хочу!
-Уйди, я сказала! – Не сдержавшись, повышала голос старшая. – Говорю же, мне надо учиться!
Столкнувшись с таким грубым отпором, ребёнок сразу начинал рыдать. Её губы дрожали, ручки тряслись, личико краснело…
-Ма-а-ма! – Звала она свою личную службу спасения.
Из кухни прибегала Валентина, хмуро оглядывая дочерей:
-Что случилось у вас опять?! Маша, ну, что такое? Почему сестра плачет?
-Она требует ноутбук, а я должна учиться. – Объясняла Мария. – Дам, как закончу.
-Да дай ты ей сейчас, она же маленькая. – Злилась мама, вытирая с лица ребенка слезы и сопли своими ладонями. — Сама потом посидишь. Пока вон… Книжки почитай. В моё время компьютеров не было, обходились библиотекой.
Мария попыталась отстоять своё право на технику, но все доводы разбивались о упрямое и категоричное:
«Нет, Мария, отдай Виолетте, она же маленькая!».
Неудивительно, что к моменту выпуска из школы, идеей фикс у Маши стало поступить в ВУЗ, расположенный в другом городе. Она мечтала переехать в общежитие, подальше от своей «семейки Адамс», как она в тайне называла родню. При этом нельзя сказать, что она не любила сестру или маму. Нет, Маша, порой, даже баловала Виолетту. Она охотно с ней играла в свободное время. Мария помогала сестрёнке с уроками, учила её краситься, делала затейливые прически, а когда начала подрабатывать, стала дарить подарки. Однако ощущение, что она всего лишь сожитель в этой семье никуда не уходило. И ладно Алексей, отчиму никогда не было дела до чужого ребенка. Но вот мама…
Время шло, и фортуна не просто повернулась лицом к Марии, но и улыбнулась широко и приветливо. Её главная мечта исполнилась: она поступила в университет, на бюджет. И не абы куда, а в столицу России – Москву! Хотя, назвать везением Машино поступление в столичный университет было бы кощунством. Слишком много сил девушка вложила, чтобы сдать все экзамены на высшие баллы. Когда Мария узнала, что прошла отбор, у неё от счастья голова закружилась. Она прибежала на кухню, где за ужином собралась вся семья. Глаза девушки горели от восторга, кончики губы тянулись едва ли не до ушей, от счастливой улыбки:
-Мама! Я поступила! – Воскликнула девушка.
-Что? Куда? – Не поняла Валентина.
-В информационно-технологический! На архитектора буду учиться, как и мечтала! В Москву! Я же рассказывала, что подавала документы, помнишь?
Не трудно догадаться, что о чем мечтала старшая дочь, Валентина не имела не малейшего понятия. Зато на её губах появилась улыбка, когда в разговор встряла Виолетта. Девочка отказалась от котлет и уплетала на ужин сладкий пирог:
-Ты уедешь, Маша? – Встрепенулась она, замирая с набитыми сдобой щеками. – То есть я буду одна жить в твоей комнате? Как взрослая?!
Валя засмеялась, погладив младшую дочь по темным кудряшками, таким же, как у нее самой.
-Не торопись взрослеть, Виола… — Ласково попросила мама. – Но да, ты будешь жить одна.
В то время, как младшая сестра выражала свой восторг улюлюканьем, мама серьёзно глянула на старшую дочь:
-Ты же на бюджет поступила, верно, Маша? У нас нет возможности оплачивать ВУЗ в Москве, ты же понимаешь это?
Мария, которая просто хотела, чтобы за неё порадовались и, в кое-то веки, похвалили за такой успех, сникла. Ее плечи опустились, а улыбка превратилась в призрак былой радости.
-Да, мам. – Кивнула она, неуверенно переступив с пятки на носки. – Общежитие тоже оплачивается, будет стипендия. Маленькая, конечно, но я думаю, что смогу подрабатывать…
-Конечно, придётся работать. Жизнь в Москве дорогая. – Кивнула мама строго. – Мы тебе помогать не сможем, Маш, сама понимаешь. Сейчас Виолочка в школу ходит, занимается гимнастикой. Хотим ещё её на вокал записать, она так чудесно поёт…
-Она же на ритмику ходила. – Рассеянно ответила Маша, не понимая, как разговор про её будущее вновь перетек в русло умений сестры.
-Ой, ты знаешь, так такой неприятный учитель оказался. – Махнула рукой мама, делая раздраженное лицо. – Виоле там не понравилось. Атмосфера не та. Она же ранимая девочка, к ней подход нужен…
Маша растерянно кивнула. О том, что её сестра меняет кружки и секции каждый пару месяцев, она прекрасно знала. Только виноваты были не учителя, а ученица. Её вредный, избалованный характер просто не позволял ребёнку зацепиться за что-то одна. И подчиняться чужим приказам она ненавидела. Виола успела привыкнуть к тому, что приказываться должна она. Ребёнок не ведал, что такое дисциплина и субординация. К тому же, в свои юные годы, девочка совсем не знала, чем желает заниматься. Если бы спросили Машу, она бы посоветовала оставить ребёнка в покое и дать ей насладиться детством. Но Машу, конечно, не спрашивали. Валентина упорно тягала её от занятия к занятию, начиная с трех лет. Так Виола успела попробовать зумбу, плавание, тхэквондо, рисование, пение в народном хоре…
Маша же, лишенная художественной школы, открыла для себе прелести самообучения в интернете. Так и смогла поступить в ВУЗ.
-Слушайте, может, потом поболтаете, а? – Вмешался в разговор Алексей, хватая пульт от телевизора и демонстративно делая звук громче. – Тут самое интересное, между прочим! Я из-за вас ничего не слышу.
Уже возвращаясь в комнату, Мария вскользь подумала, что семья даже к столу её не позвала…
С августа у Марии началась новая жизнь. Студенческая общага приняла её тепло и радушно. Да, там были свои правила и проблемы. Например, длинные очереди в душевые кабины, злая комендантша, которая была больше похожа на тюремного надзирателя, закон джунглей на кухне: «кто первым съел, тот и прав, а если не прав, то ты ничего не докажешь». А одна из соседок по комнате Марии, Настя, была той ещё неряхой. Фантики от конфет и обёртки от шоколадок, которые она съедала, можно было найти в самых непредсказуемых местах. Она засыпала клавиатуру ноутбука (слава богу, своего!) крошками от печенья и бутербродов. Могла бросить вещи на пол, или врубить музыку на полную катушку, так, что на звуки дискотеки, как мотыльки на огонь, слетались остальные представители местной молодёжи…
Однако какое дело Маше, которая прожила несколько лет в одной комнате с непоседливой и вредной младшей сестрой, было до таких мелочей, как фантик от леденца? Более того, она нашла с Настей общий язык и крепко подружилась. Тем более, на втором курсе Анастасия нашла себе парня и большую часть времени проживала в его квартире. Так, счастливая Маша, стала обладательницей однокомнатного номера в этом отеле для студентов, который она называла не иначе как «люкс».
Время на месте не стояло. Мария училась и работала. К моменту, когда Грачева окончила университет, она окончательно потеряла связь с родственниками. Сначала Маша собирала посылки с гостинцами, отправляла их в родной город. В ответ она получала сухое «спасибо». Валентина не сильно интересовалась судьбой старшей дочери. Они созванивались по праздникам, а потом вовсе перешли на отправку дежурных открыток.
Пять лет в университете прошли незаметно. Свежеиспеченные архитекторы вырвались на свободу, но что делать дальше, они не понимали. Марусе повезло больше. Она попала «в яблочко» с первой попытки. Девушка знала, чего она хочет, уже с первого года обучения в институте. Мария планировала попасть в Испанию, поэтому отправила тщательно разработанное портфолио в архитектурное бюро Рикардо Гарсия. При этом на отклик она не сильно надеялась.
Каково было её изумление, когда в ответ пришло огромное письмо, с просьбой начать собирать документы для работы за границей. Конечно, Марию взяли как интерна. Она пробыла в прекрасной стране всего год, но в Москву вернулась новым человеком. Маша была, как никогда, уверена в себе и своих силах. А стажировка в таком именитом архитектурном бюро и рекомендации Рикардо Гарсия стала её визитной карточкой.
Так начался новый виток жизни девушки. Она устроилась архитектором в московское бюро, начав свою карьеру. Талантливая девушка быстро освоилась на новом месте. Нашла много хороших и интересных людей. Жизнь её била ключом. Однако, как говорят, если жизнь бьет ключом, то присмотритесь…
Вдруг этот ключ – гаечный? И он бьёт вас по голове. Для Марии такой момент тоже наступил.
***
За окном было лето.
В четверг Марии исполнилось тридцать лет. Отметить «день в день» не вышло из-за работы. Так что девушка пригласила близких друзей отпраздновать свой юбилей в пятницу. Не трудно догадаться, что суббота выдалась у Марии тяжёлой. Блондинка с подругами веселилась так, что организму теперь требовался полноценный сон, вода и пара таблеток аспирина. Маша планировала понежиться в постели до полудня, как минимум. Вылезти из неё только для того, чтобы притащить чего-нибудь вкусного и смотреть сериалы. Только вот звонок в дверь нарушил её планы на ленивый уикенд. Сначала Маша подумала, что трель ей снится.
-Боже, кого там принесло… — Пробормотала девушка, накрываясь одеялом с головой. – Никого нет дома…
Она надеялась, что человек уйдёт и оставит её в покое. Однако звонок сработал раз. Другой. Третий. Затем он начал трезвонить, не прекращая, так как настойчивый посетитель зажал его пальцем.
Когда в дверь принялись стучать, Мария не выдержала. Она с недовольным вздохом отбросила одеяло и, вступив в домашние тапочки, пошаркала ими в сторону двери. Распахнув входную дверь, Маша, зевая, уставилась на гостя. Однако девушка едва не подавилась своим зевком, увидев младшую сестру. Да ещё не одну! Рядом с Виолеттой, вцепившись в её ногу ручками, стояла маленькая девочка – её дочка. При этом делала она это с трудом. Очевидно, что держалась за маму она не в поисках защиты, а чтобы чувствовать опору.
Маша знала, что младшая сестра пошла в мать и стала матерью одиночкой. В нюансы она не вдавалась. Племянницу Мария видела только на фотографиях в социальных сетях. Сейчас ребёнок показался ей совсем уж крохотным, да бледным, как приведение.
-Ну, наконец-то! – Воскликнула Виола недовольно, всплеснув руками. – А то телефон твой отключен, дверь не открываешь… Я подумала, что придётся в подъезде ночевать!
Затем девушка скомандовала ребенку, хватая девочка за руку:
-Пошли, Кристина. Будешь знакомиться со своей тётей лично. Её зовут Маша. Помнишь?
Болтая на ходу с ребёнком, сестра оттеснила хозяйку квартиры плечом и просочилась внутрь. За собой она волочила внушительного размера чемодан на колесиках. Мария смотрела на младшую сестру в шоке, раздумывая, не ущипнуть ли себя за руку?
«Должно быть, я еще сплю». – Мелькнула мысль в ее мутном ото сна сознании.
Тем временем Виола уже разглядывала просторную прихожую с красивой гардеробной. Брюнетка присвистнула, с завистью прокомментировав:
-Ничего себе ты хоромы отхватила, сестричка… Комната для одежды больше, чем наша с тобой спальня. Дорого квартирка стоит?
-Ты как тут оказалась? – Вопросом на вопрос ответила Маша.
Откровенно говоря, она давно забыла о том, что у неё есть сестра или семья. Родственники отвечали ей взаимностью. Мария даже не была уверена, знает ли мать, что она жива. Она все также отправляла им посылки, переводила деньги на праздники, но обратной реакции не ждала. И уж точно она не ожидала увидеть родственников на своём пороге.
-Известно как, купила билеты на самолёт, а оттуда на такси и – вуаля! Мы на месте. – Она обернулась на сестру, вскинув брови. – Как-то ты не рада нас видеть! А я привезла тебе племяшку, между прочим. Может, хоть покормишь нас, с дороги?
Маша закатила глаза: -Откуда ты знаешь адрес? – Поинтересовалась Маруся, ведя незваных гостей на кухню.
-Ты присылала подарки для Кристины, помнишь? На коробках был адрес обратный. – Откликнулась девушка.
Виолетта долго юлила, не открывая Маше истинной причины своего путешествия. Однако через час, когда они выпили по второй чашке кофе, девушка сдалась.
-Мне жить негде, Машка. Мой парень, от которого я Кристинку родила, бросил меня. Он женатый был, но говорил, что жену бросит… В итоге, когда я забеременела, он велел мне делать оборот. Я хотела схитрить, оставить ребёнка, чтобы он точно уж со мной остался. А в итоге он рассвирепел, когда узнал про мою ложь… На тот момент избавляться от ребёнка было поздно.
-А как же родители? – Уточнила Грачева, зная, что Валя и Леша не чаят души в дочери.
-Мы поссорились. – Отвела глаза брюнетка. – Не могу вернуться к ним.
-Хорошо, и что ты хочешь от меня? – Спросила Мария, вздернув аккуратную бровь.
-Приюти нас ненадолго. – Взмолилась младшая сестра, хватая руки Марины и преданно заглядывая в ее глаза. – У тебя огромная квартира, а нам с Кристиной много места не надо. Я хочу в Москве жизнь начать новую. Я же учусь на мастера по маникюру, устроюсь в салон. Тут мастера зарабатывают по десять тысяч за час, а у нас тысячу максимум! Вот я немного оклемаюсь, на ноги встану и сразу перееду. Ну, поможешь, сестрёнка? Пожалуйста!
Мария тяжело вздохнула. Перспектива вновь делить жилплощадь с Вилкой её не привлекала. Да только что ей было делать с непутёвой сестрой? Не выкидывать же на улицу! Тем более, ладно Виолка, сама виновата, но Кристину девушке было очень жалко. Девочке исполнилось два годика. Она была тихая, молчаливая, за все время ни слова, ни звука не произнесла. Мария понятия не имела, как должны вести себя дети в её возрасте, но была уверена: не так.
-Ладно… — Махнула она рукой. – Только ты не на ПМЖ приехала, Вилка. Найдёшь работу и будешь снимать жильё.
Так Виолетта и Кристина заняли гостиную.
Чем дольше родственники жили у Маши, тем больше странностей замечала девушка. Виола наглела ни по дням, а по часам. Без спроса брала духи и косметику старшей сестры, опуская пальцы прямо в баночку с дорогущим кремом, который девушке подарили на юбилей.
-Виолетта, я думала, что ты уже выросла из этого! – Возмущалась Маша, замечая следы вмешательства сестры в свое личное пространство.
-Ой, тебе что, крема жалко? – Пожимала плечами Виола. – Я свой дома оставила.
-Мне не жалко, но это негигиенично, как минимум. – Хмурилась сестра.
Такая же ситуация была с едой. Виолетта целый день торчала дома и сметала все полки в холодильнике. При этом сама ничего не покупала и не готовила.
-Виола… — Пыталась донести до девушки суть вещей Маруся. – Если ты хочешь что-то съесть, то, будь добра, хотя бы позаботься о том, чтобы еда не заканчивалась. Я прихожу с работы, тоже голодная. Ты съела все мои йогурты! Их был четыре!
-Я не знала, что ты такая жадная, Машка! – Хлопала ресницами Виолетта. – Вот как тебя Москва испортила.
Мария лишь вздыхала, понимая, что объяснять разбалованной сестре правила элементарной этики было без толку. Но худшее было не в этом…
Очень скоро Маша поняла, что её младшая сестра была никудышной матерью. Он не обращала на своего ребёнка внимания, а занималась лишь своей личной жизнью. Порой, Мария возвращалась домой и понимала, что ребёнка не кормили. Она быстро стряпала кашку или омлет, на который ребёнок набрасывался с голодными глазами. На вопросы, что ела Кристина, её мать лишь пожимала плечами. Гулять дочку Виола также не водила. Чаще всего малышка сидела одна, молча возилась с кастрюльками или банками, которые брала вместе игрушек.
Вся эта картина задевала особые струны в душе Марии. Она невольно вспоминала то, что давно пыталась похоронить в прошлом. Ведь на неё также не обращали внимания, она также была неинтересна своей маме.
Однажды Мария вернулась с работы и увидела, как Кристина сидит в уголке и негромко хнычет. Подойдя ближе, она ощутила неприятный запах.
-Виолетта, ты когда меняла дочке подгузник?! – Ахнула женщина, хватая ребенка на руки.
-Слушай, я не помню… — Не отрываясь от телефона, сказала Виола. – Я просто познакомилась в приложении с парнем из Москвы. Маш, если всё пойдёт, как надо, я тоже москвичкой стану!
Мария уже не слушала рассказы сестры о тайном воздыхателе. Она сняла с ребёнка штанишки, что стали мокрыми от просачивающийся влаги. Подгузник был тяжёлым и переполненным. Ягодицы Кристины стали ярко-алыми и, судя по всему, болели. Девочка не плакала, лишь шмыгала носом, прижимаясь к Маше. Девушка её аккуратно помыла, укутала в чистое махровое полотенце — самое мягкое их тех, что нашла в доме.
-Почему Кристина вообще ходит в подгузнике, Виола?! Ты должны приучать ее к горшку! – Злилась девушка на сестру. – Почему ты с ней не занимаешься? Ребёнок не развит! Она ничего не знает и не умеет. И это твоя вина!
Виолетта реагировала на такие упрёки либо злостью, либо слезами. Вечно у неё были отмазки: то одной тяжело ребенка тянуть, то она слишком молода для этого.
-Раз уж ты не маленькая была, чтобы ребёнка сделать, то можешь и воспитать. – Парировала Маруся.
В другой раз Мария застала ребёнка спящим на диване. Её сестра умоляла прийти Машу с работы пораньше, потому что у неё была некая деловая встреча. Когда Маша пришла, Виолетта крутилась у зеркала, мурлыча себе под нос мотив популярного шлягера. На ней было платье старшей сестры, от девушки пахло её люксовым парфюмом, который Маша сама берегла и использовала по особым случаям.
Сначала Мария хотела высказать Виоле всё, что думает об её наглости, а потом махнула рукой.
-Надеюсь, встреча пройдёт хорошо. – Заметила девушка. – Вы здесь живёте уже больше месяца, Виола. Пора уже честь знать.
-Не ворчи. – Лукаво улыбнулась брюнетка, подкрашивая губы алой помадой. – Вот уедем, что ты одна будешь делать? Скучать будешь по Кристине. Ты же с ней всё время проводишь. То книги читаете, то играете, то гуляете.
-Я провожу с ней время, потому что мне её жаль. – Нахмурилась блондинка. – Ты же с ней не играешь. И вообще, давно она спит? Уже вечер. Что она ночью будет делать?
-Она целый день вялая и спит. – Отмахнулась девушка. – Так что хлопот с ней не будет.
Подойдя к Кристине, Маша с нежностью погладила её по головке. Едва её пальцы коснулись лба, девушка ахнула:
-Боже, Виолка! Кристина вся горячая! У неё голова мокрая! Ты чего сидишь, «скорую» вызывай!
Виолетта удивлённо посмотрела на сестру, затем на наручные часы:
-Маш, я так опоздаю. Ты можешь сама этим заняться, ладно? Мне уже бежать пора.
Мария была в таком шоке, что даже не стала орать на сестру. Она не понимала, какая мать может так расставить приоритеты? Пренебречь здоровьем ребёнка, да ещё не заметить её состояния!
Плюнув на сестру, Маша бросилась к телефону. Приехали врачи, смерили температуру. Успокоили Марию, как смогли:
-У девочки лёгкие хорошо прослушиваются. Температуру надо было сбить раньше, затянули вы, конечно, с этим. – Объяснял врач, убирая стетоскоп. – Гланды воспалены. Я назначу спрей для лечения, противовирусные…
Мария лишь кивала, слушая врача и прижимая к груди Кристину. Как она переживала за ребёнка в этот момент, как ей было жаль девочку!
Виолетта вернулась домой через сутки. На телефон девушка не отвечала.
-Прости! – Заулыбалась девушка, появившись в квартире. – Я задержалась.
-Задержалась?! – Взвилась старшая сестра. – Виола, ты где была?! Собеседования ночью не проводят! Я вообще думала начать обзванивать участки и больницы! Ты пропала, в Москве, одна!
-Слушай, Маш, ты мне не мама! – Морщила нос наглая брюнетка, скидывая туфли «как попало». – Ну, развлеклась немного! Меня потом Олег пригласил на свидание, я туда поехала сразу, после деловой встречи. Маш, ну я молодая! Не могу я сидеть все время дома, как привязанная.
-Можешь! Можешь и будешь. Потому что сейчас ты себе не принадлежишь! – Злилась Мария. – У тебя есть ребёнок. Он заболел! И он – твоя ответственность!
Только слова Марии разбивались об легкомыслие младшей сестры, как об стенку горох…
И как Маше не было жаль племянницу, через три месяца такой жизни она поняла: надо что-то менять.
-Виола, я даю тебе две недели срока. – Сообщила женщина. – Либо ты находишь работу, либо переезжай обратно к родителям. У меня ты больше жить не будешь.
Ультиматум дал свои плоды, но не такие, на какие рассчитывала Мария. Когда она вернулась с работы, волоча перед собой бумажные пакеты с продуктами, дом её встретил тишиной. Она даже подумала: может, сестра взялась за голову и ушла по-английски? Но нет. Когда Мария зашла в гостиную и клацнула выключателем, то испуганно вздрогнула, увидев притихшую Кристину. Та свернулась калачиком на диване, словно маленький мышонок. Она испуганно глядела на свою тётю. Лицо и глаза её были мокрыми и красными, как будто она долго-долго плакала, но к приходу Маши слез не осталось.
-Кристин, а где мама? – Растерянно спросила девушка, подходя к ребёнку.
Она нашла ответ на столике. Рядом с пустой вазой лежала записка, на которой размашистым, кривоватым почерком Виолетты было выведено послание для Марии:
«Мария, прости, но я влюбилась и не могу оставаться здесь и воспитывать дочь! Я уезжаю с Олегом на Бали! Я всегда мечтала об этом! Он не знает, что у меня есть дочь, а я не могу признаться! Я не могу тратить свою красоту и молодость на воспитание тупого ребенка! Рожать Кристину было огромной ошибкой! Я не могу даже смотреть на этого ребенка! Она немая обуза и, я чувствую, тоже ненавидит меня! Выброси ребёнка в мусорку или отдай в приют – мне всё равно».
Маша прочитала записку трижды, прежде чем до неё дошел смысл злых слов сестры. Её пальцы тряслись от шока. Она поняла, что плачет, лишь тогда, когда на бумагу покатились слезы, делая буквы размытыми от влаги.
-Виолетта, как ты могла… — Прошептала она в ужасе. – Как ты могла так поступить?..
Она не имела в виду себя, вовсе нет. Ей было так жалко Кристину в эту секунду, что сердце сжималось до боли. Она обернулась на тихую девочку, которую мать-кукушка просто подбросила в чужое гнездо, упорхнув прочь.
Маша в гневе смяла записку, бросив на пол. Она подошла к девочке, спешно стирая слёзы рукавом шелковой блузки. Улыбнулась натянуто, ободряюще.
-Ну, что, малышка? Ты голодная?
Конечно, Кристина не ответила. Она смотрела перед собой пустым взглядом, словно понимала: мама её бросила.
Проглотив ком в горле, Маша взяла ребёнка на руки. Он болтала не переставая, говоря с девочкой обо всём. Она её покормила, умыла, расчесала тёмные кудряшки и заплела их в косу.
В эту ночь она уложила ребенка в свою постель. Пока Кристина не засопела, Маша рассказывала ей сказки. Сама же она глаз так и не сомкнула. Тяжелые мысли бередили её разум и душу.
«Я не могу оставить её. – Думала женщина, гладя спящую племянницу по спинке. – Мне через неделю уезжать в командировку на месяц, куда мне ребёнок?»
Она попробовала позвонить матери, но разговор был коротким:
-Виолетта не послушала меня, родила от женатого. Она опозорила нас на весь город, так что пусть сама справляется с ребенком. – Бросила мать, положив трубку.
Через несколько дней Мария, скрепя сердце, повезла племянницу в приют. Она надеялась объяснить ситуацию и, может, оставит ребенка на время.
-Я буду тебя часто навещать. – Сообщила она Кристине, сидящей в детском кресле ее авто. – А ещё там никогда не будет скучно. Там много разных детей. Есть красивые и интересные игрушки. Кормить не забывают… У тебя такой хороший аппетит, думаю, тебя будут хвалить, милая.
Мария припарковала иномарку рядом с детским приютом «Буратино». Она сидела пару долгих минут, глядя на здание из лобового стекла авто. Затем, вздохнув, решительно вылезла из салона. Она распахнула пассажирскую дверь, чтобы достать Кристину. При этом Маша нарочито бодро улыбалась, постоянно рассказывая, как много хорошего ждет девочку на новом месте. Только каким бы бодрым не был тон тёти, Кристина словно почувствовала её неуверенность. Чем ближе они подходили к зданию, выкрашенному в жёлтый цвет, тем сильнее сжимала свои объятия маленькая девочка. Она резко всхлипнула, вцепилась ручонками в шею Маши. Личико её уткнулось в плечо тёти, когда девочка внезапно пискнула, тихо и невнятно:
-Мама!
Мария так и замерла у крыльца приюта. Её лицо исказила гримаса боли. Она крепче прижала девочку.
-Что, Кристин? – Прошептала она.
-Мама… — Повторила девочка более четко.
Из глаз Маши полились слёзы…
Мама – первое слово в жизни ребёнка, обычно, оно было таким долгожданным для любящих родителей. От того, что девочка подарила это слово ей, а не родной матери.
Маше стало невыносимо тяжело. Она резко развернулась на пятках и быстро пошла обратно в машину. Мария так стремительно уехала из приюта, словно опасалась, что ее догонят. Либо, что она передумает.
Так у Маши появилась дочь. Именно дочь, а не племянница. Вскоре, подняв необходимые связи, Мария смогла оформить опеку над Кристиной. Сестра, выйдя на связь, с лёгкостью и даже радостью это позволила. Не все подруги понимали её выбор:
-Дура ты, Машка! – Злилась Лиза с работы. – Конечно, тебе жалко ребёнка. Мне тоже котиков и собачек на улице жалко, но если я всех буду домой тащить, то что из этого получится?
-Не сравнивай мою племянницу с бродячим котёнком. – Насупилась Мария.
-Да я и не сравниваю! – Махнула рукой Лиза. – Просто сама подумай: тебе уже тридцать. Сначала ты не строила личную жизнь, потому что бежала вверх по карьерной лестнице. А теперь что? Ты хочешь остаться одна с ребёнком на руках? Да ещё и чужим! Жизнь одна, а ты не мать Тереза, чтобы всем помогать. Себе бы лучше помогла. Надо оно тебе?
-Надо. – Категорично кивнула Мария, вспоминая глазки Кристины и то, что она впервые начала искренне улыбаться. – А личную жизнь я и так построю, потому что если человек хороший, а другой мне не нужен, то ребёнок не станет для него обузой.
Елизавета лишь головой качала, удрученно вздыхая…
Однако Маша оказалась права. Появился в её жизни замечательный мужчина, а нашла его Кристина.
На выходные Мария отвела приёмную дочку в парк, чтобы покормить и погонять голубей с утками. Также они решили устроить мини-пикник. Погода была прекрасной, на небе не было не облачка. Город накрыло настоящее, теплое бабье лето. Деревья стояли зелёные, не торопясь желтеть и скидывать листву. Женщина и девочка расположились на траве, под тенью раскидистого дерева. Постелили клетчатый плед, достали из шуршащих пакетов вкусности.
Мария невольно подумала о том, что начала по-иному смотреть на мир, оказавшись рядом с маленьким ребенком. Будучи жителем Москвы и карьеристкой, она вечно куда-то спешила. У неё всегда было расписание, с четким планом на жизнь. Теперь же она была вынуждена расслабиться и плыть по течению. Однако Марии это, на удивление, нравилось.
-Смотри, Кристина, какие уточки! – Восхищалась Маша, глядя на птиц, как в первый раз. – Скоро они должны улететь в тепле края, а вернутся уже весной.
Рассказывая ребёнку про изменения в природе, она сама замечала их. Она научилась наслаждаться солнечным днем, радоваться неспешным выходным, веселым прогулкам.
Когда они подкрепились, Кристина принялась бегать по траве, кидая маленький мячик. Маша облокотилась спиной о ствол дерева, наблюдая за дочкой. Она с изумлением отметила, как быстро окрепла девочка. Стала уверенно ходить и бегать. Её щеки округлились, стали румяными. Кристина много болтала. Слова Маша ещё разбирала не все, но очень старалась понять свою малышку. Вот и сейчас, когда Кристина задорно рассмеялась и показала куда-то пальчиком, заявив уверенно:
-Ава!
Маша сразу встрепенулась, выискивая взглядом собаку. Животных она, конечно, любила, но только если они были в намордниках и на поводках. Всё-таки не было ясно, что ожидать от собаки.
В стороне, куда указывала Кристина, бегал огромный лабрадор. Собака была ухоженная, шерсть, цвета шоколада, блестела на солнце. Однако Мария напряглась и тут же забрала ребенка поближе к себе.
-Ава! – Возмутилась Кристина, желая во что бы ты не стало потискать собаку, которая была больше, чем ребёнок, раза в два.
-Не бойтесь, она не кусается! – Весело заявил детский голосок.
Маша обернулась, заметив очаровательного мальчонку. На вид ему было лет пять-шесть, не больше.
-Это твоя собака? – Улыбнулась Маша, все еще удерживая дочку рядом с собой.
Мальчик кивнул, гордо глядя на питомца:
-Это мне папа подарил, когда я был ещё совсем маленький. – Объяснил он, добавив: — Сейчас я, конечно, уже большой.
Мария подавила улыбку, серьёзно кивнув мальчонке. Тот же позвал питомца звонким и тонким голосом:
-Спайк!
Собака мигом примчалась на зов юного хозяина. Заметив, что мальчик теребить ее уши и гладит голову, Кристина совсем извелась.
-Ава! – Требовала девочка, глядя с надеждой на Машу. – Мама, ава!
Мария поджала губы. Каждый раз, когда девочка называла её мамой, сердце женщины таяло, как мороженое на солнце.
-Мы можем погладить твоего друга? – Спросила она вежливо.
Мальчик широко улыбнулся, кивнув:
-Конечно!
Так Кристина дорвалась до животного. Собака терпеливо ждала, пока девочка неумело гладила её маленькой ладошкой. Лабрадор сидел, высунув язык и шумно дыша. Кристина же смеялась от восторга, а затем вовсе обняла собаку, уткнув в её шерсть нос.
-Кристина! – Побледнела Маша, которая и так извелась, наблюдая эту картину.
-Не переживайте, Спайк – самый смирный пёс. – Услышала женщина приятный баритон. – И он очень любит детей.
К ним незаметно приблизился мужчина. Да ещё какой! Голубоглазый блондин с голливудской улыбкой. В голубой футболке и светлой джинсовке, он словно выпрыгнул из американской мелодрамы, попутно разбив пару женских сердец.
Мария невольно отвела взгляд, смутившись. Затем она, конечно, собралась и кивнула мужчине.
-Знаете, судя по его размеру, он вполне может любить детей и на завтрак. – Невольно отшутилась она, всё ещё нервничая из-за безопасности дочки.
Блондин коротко усмехнулся. Он подошёл к детям и питомцу, присел на корточки, погладил собаку сбоку:
-Когда Максим ещё был грудным, Спайк у нас подрабатывал нянькой. – Поделился мужчина. – Стоило сыну захныкать в коляске, как Спайк подскакивал, упирался лапами в коляску и начинал её покачивать.
-Какой умный пёс… — Улыбнулась Маша, немного расслабляясь.
-Девочка в восторге. – Кивнул мужчина на Кристину, что засияла от счастья, когда собака лизнула ее лоб. – У вас нет животных?
-Нет. К сожалению, у меня нет времени. – Откликнулась Мария, уже представляя, как пытается справиться с работой, ребёнком и животным.
Мужчина мягко улыбнулся:
-Да, я тоже так думал. Спайка я подобрал зимой. Кто-то выбросил его щенком на мороз, у него была переломана лапа. Только потом я осознал, насколько мне повезло с собакой… Когда рядом находится питомец, ребёнок не чувствует себя одиноким, потому что у него всегда есть друг. Он реже скучает, требует меньше внимания, позволяя работать. К тому же, домашний питомец — это своеобразная прививка от эгоизма. Так ребёнок может научиться заботиться и ухаживать за кем-то, кроме себя.
Мария никогда не думала о животных в таком ключе. Скорее присутствие собаки в доме представлялось ей как шерсть по углам, следы от грязных лап и подранные обои.
Слушать незнакомца было приятно. То, с каким теплом он говорил о собаке, а затем рассказывал и о сыне, находило отклик в душе Маши. Мария не заметила, как они с новым знакомым устроились на её пледе. Мужчина и женщина смотрели, как Максим и Кристина играют со Спайком. Они бросали лабрадору мячик Кристины, а тот приносил его в пасти и возвращал к ногам детей.
Мужчина и женщина разговорились. Незнакомец представился Даниилом. Он работал поваром в популярном ресторане, где Грачевой уже доводилось быть. Поэтому Марии особенно лестно было услышать комплимент в адрес французского пирога – киш-лорена, остатками которого она угощала Даниила. Мария успела отметить, что кольца на пальце мужчины нет. Да и про жену он не упоминал, рассказывая про свой быт с сыном. Вскоре Даниил и сам сказал, что был отцом-одиночкой, не вдаваясь в подробности. Такой факт сделал Машу ещё более заинтересованной в привлекательном мужчине. Хотя бы потому, что им было о чем поговорить. Ведь она только начинала воспитывать дочь, буквально свалившуюся ей на голову. А у мужчины был солидный опыт за плечами.
За разговорами они не заметили, как резко испортилась погода. Поднялся ветер, небо заволокло тучами. Спустя пару мгновений в землю стали врезаться первые крупные капли. Сначала редкие, они появлялись все чаще и чаще, уверенно превращаясь в ливень. Под визги ничуть не разочарованных таким поворотом детей, их родители быстро собрали плед и остатки еды.
-У меня машина у входа, я вас подвезу! – Крикнул мужчина, когда они убегали из парка, вместе с остальными загулявшимися людьми.
-Мы живём рядом. – Откликнулась Маша.
Однако Даниил настоял на своем. В свою очередь Мария решительно заявила, что они обязаны зайти к ним в гости, обсохнуть и напиться горячего чая, чтобы не заболеть. Так в её квартире впервые появились мужчины и собака. И пусть Мария видела их впервые в жизни, она ощутила внутри себя нечто особенное… Зарождающееся пламя влюбленности. Она не могла игнорировать тот факт, что едва блондин улыбался, как внутри нее начинали порхать бабочки, задевая крыльями ребра, щекоча ее изнутри и заставляя улыбаться в ответ.
Когда Даниил принялся вытирать полотенцем лица обоих детей, по душе Маши разлилось тепло, подобное согревающему бальзаму. Мужчина и женщина, накормив детей, уютно устроились на кухне. Они выпили ни по одной чашке чая, но расходиться обоим не хотелось. Хотя Мария понимала – ещё хоть капля, и она просто лопнет!
-Ну, погостили, пора и честь знать. – Улыбнулся мужчина, вставая со своего места.
Мария отвела взгляд, не зная, что ещё предложить. Расставаться с Даниилом совсем не хотелось. Решение само пришло к ним.
-Что-то дети притихли… — Обеспокоенно прокомментировала Маша, проходя в гостиную.
-Есть такая английская пословица: «Если дети притихли, значит, они уже набедокурили». Думаешь, они уже изрисовали твои обои и мне стоит выделить средства на ремонт? – Весело заметил Даниил.
Однако в зале не было следов погрома. Наоборот, дети, уморенные веселым днём и свежим воздухом, мирно сопели прямо на полу. Спайк спал между ними, позволяя Максиму и Кристине обнимать его с обеих сторон. Кто-то, наверное, Максим, предусмотрительно укрыл их всех тем самым клетчатым пледом. Отец и мать переглянулись и, не сговариваясь, на цыпочках вышли из комнаты.
-Наверное, вам лучше остаться. Пусть Максим отдохнёт. – Предложила женщина, не пытаясь скрыть свою радость.
-Если мы не помешаем… — Мягко уточнил мужчина.
Маша покачала головой.
Ни Даниил, ни Максим, ни даже Спайк не помешали женщине и девочке. Ни в этот вечер, ни в последующие долгие годы их счастливой совместной жизнь. Мария и Даниил поженились спустя год, после знакомства. Их решение не казалось им поспешным. Они понимали друг друга с полуслова, дополняли и искренне любили. Мужчина принял Кристину, как родную, даже когда узнал подлинную историю девочки. Мария же постаралась изо всех сил стать мамой для Максима. Оказалось, что мать ребенка умерла при родах. Большая семья переехала в новый дом, с задним двором. Там и Спайку было, где порезвиться, и для детей Даниил поставил качели. Максим прекрасно выполнял роль старшего брата, катая Кристину на качелях, обучая езде на самокате или велосипеде. Рядом с новой семьей девочка раскрылась и ожила. Она напоминала Маше цветок, который так долго был вынужден терпеть засуху и жить среди сорняков, а затем смог, наконец, насладиться лучами солнца, напиться дождевой воды и раскрыть свои лепестки…
Мария была так счастлива, что, порой, боялась проснуться и понять, что все происходящее – сон. Ведь не могла ее жизнь сложиться настолько прекрасно! Позже все та же Лизка качала головой, с восхищением глядя на подругу:
-Ты, Маруська, уникальная женщина! – Восклицала девушка. — Не просто семью создала, а всех сразу отхватила. Словно оптом закупилась! Смотришь на вас и видишь типичную американскую мечту. Разве так бывает?
-Как видишь. – Пожимала плечами Маша.
Мария придерживалась особой стратегии в воспитании обоих детей. Он делала так, как не делала её мать. Женщина хвалила детей за всё начинания, радовалась любым успехам, даже самым незначительным, поддерживала каждый их шаг и увлечение. Она не пропускала мероприятия ни в детском садике, ни в школе. Она делила свою любовь поровну, стараясь не обделить никого из детей. Так Мария поняла на собственном опыте значение фразы: «чужих детей не бывает». Ведь они оба, и Максим, и Кристина, были её, родными.
Максим с шести лет занимался плаванием. Он унаследовал это страсть от отца, который, в молодости, даже состоял в команде по плаванию. Кристина не особо горела желанием заниматься спортом, девочка больше любила рисовать. Поэтому ее в пять лет отдали в художественную школу.
-Ты, Кристин, наверное, станешь как мама, архитектором или дизайнером. – Улыбалась женщина, когда дочь демонстрировала ей рисунки. – А может даже художником.
Кристина пожимала тонкими плечиками и отвечала:
-Я хочу быть как Максим! – Заявляла она, во всем стараясь подражать брату.
-Чтобы стать таким оболтусом, тебе надо очень постараться. – Смеялся Даниил, тогда как Максим фырчал, словно недовольный ёжик.
Все переменилось, когда Кристина пришла на первые соревнования Максима. Девочке было семь лет, а Максиму уже десять. До этого он занимался плаванием в своё удовольствие, но в последнее время в юноше стали проявляться амбиции. Он хотел получать медали за свои достижения. Кристина сидела между родителями, вся как на иголках. Когда Максим, по свистку, красиво нырнул в воду, девочка подпрыгнула и зажмурила глаза, от волнения за любимого брата. Однако в следующую секунду она уже распахнула их, боясь хоть что-то упустить.
-Мама, как он быстро плывет! Как русалка! – Восхищенно выдохнула девочка, глядя на брызги, что оставлял после себя молодой спортсмен.
Первый «блин», а, точнее, заплыв, не вышел Максимум комом. Он получил медаль.
-Второе место и серебряная медаль достаются Максиму Бортнику! – Объявил мужчина в микрофон.
Кристина подскочила, хлопая брату так, что ладошки её покраснели. Соревнования и успех Максима произвели на девочку такой глубокое впечатление, что она тоже изъявила желание попробовать себя в роли пловчихи. Родители не отнеслись к её просьбе серьёзно, решив, что решение принято на эмоциях, но в бассейн записали. В конце концов, занятия плаванием были крайне полезны. Да и водить двоих детей в бассейн даже проще, чем одного. Только Кристина удивила всех, даже своего тренера.
-У вашей дочери настоящий талант, природные способности к плаванию! – Говорила она, когда девочка пробыла в бассейне всего год. – Кристина чувствует себя в воде, как рыба. Вы не думали отдать её в спортивную школу? Она сможет заниматься плаванием четыре раза в неделю. Потом, со временем, дети переходят на ежедневный режим.
Родители прислушались к словам тренера и, обсудив все с дочкой, приняли решение: будут растить спортсменку.
Уже через два года занятий ребёнок уверенно владел всеми необходимыми стилями плавания. Она научилась кролю на груди и на спине, брассу, а затем и баттерфляю. В двенадцать лет Кристина начала выступать на международных соревнованиях, а в пятнадцать попала в национальную сборную. Там она прекрасно проявила себя и получила прозвище «Ундина», которое тут же подхватили журналисты.
Стоит сказать, что прозвали её таким мифическим именем не только за способность быстро преодолевать дистанции в воде, словно она действительно была духом моря или реки. Нет. Дело в том, что Кристина, из гадкого нескладного утёнка, с длинной шеей и тонкими руками, превратилась в настоящего, прекрасного лебедя. Многие конкуренты, тренера и просто неравнодушные к этому виду спорта люди, частенько отмечали красоту юной пловчихи. У Кристины были густые тёмные волосы – единственный хороший подарок, что достался ей от биологической матери. Также у девушки были светлые, голубые глаза, бледная, словно фарфоровая кожа. Тренировки закалили ее характер и подтянули тело.
Когда Кристина приехала на Олимпийские соревнования, слухи про ее способности достигли слишком много ушей. Однако все это давление не помешало девушке собраться. Она завоевала первую в своей жизни золотую медаль, оставив своих соперников далеко позади. Про девушку написали в газете, озаглавив статью: «Если нам нужна «золотая молодежь», то только такая!». Слова журналиста, которыми он описывал Кристину Бортник, заставила её маму испытать небывалую гордость.
«Русская ундина, Кристина Бортник, взяла золото на олимпийских играх, показав прекрасный результат в заплыве на дистанцию в двести метров. Наша красавица – гордость не только своих родителей, но и все страны!».
Со слезами счастья на глазах Мария вырезала статью, добавив в памятный альбом.
Успехом девушки гордились и отец, и старший брат. Сама девочка, когда ее спросили, что помогло ей достичь таких высот в столь юном возрасте, не думала над ответом и секунды:
-Мои родители и старший брат. Конечно, тренер – стал силой, что позволяла мне двигаться вперёд, но моя мама была тем человеком, который поддерживал меня на этом пути. – Улыбнулась Кристина. – Моя мама – мой ангел.
На волне славы, девушке стали поступать разные приглашения от СМИ, журналов. Уже в семнадцать лет спортсменка, о которой успел услышать весь мир, стала появляться на обложках журналов. Кристина засветилась и в рекламе спортивной одежды, проявив себя, как модель.
Наверное, слухи о девушке дошли и до острова Бали, либо иного уголка, где обитала в то время Виолетта. Родная мать Кристины без труда нашла адрес семьи Бортник. Когда она появилась на пороге их дома, все члены семьи были в сборе. На дворе стояло лето, на календаре был долгожданный выходной. Члены семьи расположились на заднем дворе. Даниил жарил шашлыки на ужин, его жена накрывала на стол, расположенный под крышей веранды. Эту веранду Даниил выложил из красного кирпича собственными руками, чем очень гордился. Максим загорал, вместе со своей девушкой – Катюшей. Оба студента неделю назад закрыли сессию, поэтому заслужили отдых. Парень не стал связывать свою жизнь с плаванием. К удивлению всех членов семьи, он поступил на архитектурный. Маша поддержала его, к тому же, у нее остались нужные связи, поэтому она смогла помочь сыну. Недавно они взяли новую собаку, тоже лабрадора, но на этот раз черного. Джек бегал за бабочкой. Пёс выделывал пируэты, подпрыгивал, клацал зубами, пытаясь поймать ее в воздухе. Спайк, который, в каком-то смысле, объединил эту семью, умер от старости. Горевали о нем сильно, но утешали себя тем, что пес прожил долгую и достойную жизнь. Не хватало на этом празднике жизни только Кристины. Девушке, которая тоже принимала солнечные ванны, а заодно сплетничала с Катей и братом, кто-то позвонил. Кристина смущенно покраснела и, извинившись, побежала в дом. Мария не смогла не заметить, как изменился голос дочери, когда она сказала в трубку: «Привет». Да еще счастливую улыбку на девичьем лице нельзя было игнорировать. Маша подкралась к мужу со спины, обнимая его:
-Мне кажется, Кристина влюбилась. – Шепотом сообщила женщина.
-Да? – Тут же напрягся Даниил, с тревогой глядя на дверь, за которой скрылась дочь. – Она же у нас ещё маленькая! Да и когда ей влюбляться, если она все время в воде, как лягушонок!
Маруся прыснула от смеха:
-Ей скоро восемнадцать, Даниил! – Напомнила она супругу.
-Вот и я о чём! Она ещё ребёнок! – Продолжил ворчать блондин, переворачивая ароматное мясо на шампурах.
Мария покачала головой, улыбаясь.
-Ну, конечно, для тебя дочка всегда будет малюткой, даже когда она к алтарю пойдёт…
-К какому алтарю, Маша?! – Театрально схватился за сердце муж. – Хватит меня пугать, ладно?
Женщина засмеялась. Встав на цыпочки, она чмокнула мужчину в подбородок, обросший двухдневной щетиной. Впрочем, лёгкая небритость ему крайне шла.
В этот момент она повернула голову, и улыбка медленно стала сползать с её лица. Мария нахмурила брови и даже сощурилась, словно думала, что зрение ее подводит. Не могла же младшая сестра стоять во дворе ее дома, верно? Однако этот мираж, вскоре, заметили и остальные члены семьи.
-Здравствуйте. – Первым подал голос хозяин дома. – Вам кого?
-Я… — Виола сделала неуверенный шаг к сестре. – Привет, Маш. Там у вас калитка была открыта, я прошла. Услышала музыку и собаку, поняла, что вы здесь…
Мария ещё больше насупилась. Муж увидел, что ее супруга побледнела, а ее пальцы сжались в кулаки.
-Ты что здесь делаешь, Виолетта? – Сцедила она грубо. – Нагулялась? Или ещё одного ребёнка принесла в подоле?
Даже сама Мария не ожидала от себя таких резких слов. Однако, лишь когда она увидела загорелое лицо младшей сестры, осознала, как сильно она на нее зла. Нет, не потому что она скинула на неё ребёнка. Потому что она бросила свою дочь. Маленькое, крохотное и беззащитное создание.
-Зачем ты так?.. – Привычным тоном заканючила Виолетта. – Я пришла, чтобы просить у тебя прощения. Я многое поняла за это время. Тогда я была совсем молодой и глупой, но я хочу увидеть дочь.
-О, я уверена, что ты ее уже видела. – Сверкнула глазами Маша. – Например, на экране телевизора. Ты же поэтому вернулась, верно? Что тебя привлекло, Виола? Карьера дочери? То, что ей подарили квартиру в Москве и автомобиль? Возможность появиться в интервью или на телешоу? Скажи честно.
Брюнетка поджала губы, словно слова сестры глубоко задели её:
-Как ты можешь такое подумать обо мне! – Обиженно всхлипнула девушка. – Ты не права! Просто я многое осознала за это время. Я хочу увидеть Кристину, и ты не можешь мне запретить! Я не мама!
Перед глазами Марии словно красная пелена опустилась. В какой-то момент она подумала, что будь у нее в руке один из шампуров, она бы метнула его в сестру, как копье!
-А что я должна думать? Что ты соскучилась? Прости, дорогая, но тебя не было больше десяти лет! И ты не можешь, не имеешь права появляться в моём доме, заявлять какие-то права на мою, слышишь? Мою дочь!
Мария поняла, что начала угрожающе наступать на сестру, лишь когда Виола стала пятиться назад. Младшая смотрела в лицо старшей с изумлением и испугом. Она никогда не сталкивалась с такой реакцией от рассудительной и доброй Марии.
-Мам… — Услышали обе женщины голос девушки. – Что случилось?..
Сестры повернули головы в сторону звука. Кристина замерла на пороге, с телефоном в руке. Переводила взор с Маши на Виолу и обратно.
-Кристина! – Бросилась к ней Виолетта прежде, чем Маша успела её остановить. –Кристина, дочка!
Девочка даже отшатнуться не успела, как биологическая мама уже обнимала ее. Виола заплакала навзрыд, прижимая к себе ребёнка.
-Милая, прости меня, если сможешь! – Умоляла она девушку. — Я сознаю, какую чудовищную ошибку совершила. Но я сама за это поплатилась, милая. Не было и дня, чтобы я не вспоминала тебе, понимаешь? У меня же в жизни счастья нет. Ни семьи, ни близких людей не осталось… Я давно хотела вернуться, попросить тебя о прощении, но как же стыдно было смотреть в глаза твои, дочка!
Мария, кипя от гнева, хотела подойти к сестре, отцепить ее от дочки. Внутри нее взыграли и злость, и даже ревность. В какой-то степени ей стало страшно. Вдруг родная мать может отобрать ее дочь? Только муж коснулся её плеча, успокаивая и удерживая на месте. Она обернулась на Даниила, тот покачал головой:
-Твоя сестра уже здесь. – Мягко сказал мужчина. – Пусть произойдёт то, что должно.
Мария поджала губы, с тревогой глядя за развитием событий. Она не поняла, когда по бокам от нее успели встать Макс и Даниил, словно оберегая женщину.
-Я на вас зла не держу. – Спокойно произнесла Кристина. – Говорят, что счастливые люди не держат зла и не таят обид. Знаете, а я ведь очень счастлива. Не смотря на то, что вы пытались добиться обратного.
-Я никогда не… — Начала причитать Виола, заливаясь слезами.
Кристина покачала головой. Она осторожно высвободилась из рук Виолетты, отойдя от неё на шаг:
-Мама никогда не скрывала правду о вас. – Заявила девушка. – Раньше я думала, что скажу, если встречусь с вами… Всякие мысли лезли в голову. И злые тоже, и обидные. Только они все испарились, словно бы у этих чувств был срок годности, и он давно иссяк. Теперь, я думаю, что хочу сказать вам… Спасибо.
Кристина на миг призадумывалась, словно взвешивая свое решение. Затем она кивнула решительно:
-Да, я благодарна вам за то, что вы оказались плохой матерью. – Заявила Кристина ровным тоном. — Если бы всё это не случилось… Если бы вы оставили меня у себя… Где бы я была сейчас? Наверное, точно, не на вершине пьедестала. Ведь вы в меня никогда не верили.
-Ты не справедлива! – Крикнула Виолетта.
-Я видела записку, что вы оставили перед тем, как бросить меня. – Сурово заявила девушка. – Вы предлагали выбросить меня в мусорку, потому что я не говорила. И кто из нас несправедлив?
Мария ахнула, прикрыв рот рукой. Она понятия не имела, что дочь нашла тот злосчастный клочок бумаги. Маша, после того, как смяла записку сестры, снова расправила её и вложила в папку с письмами и документами. У неё не было тайного умысла, она просто решила всегда помнить, что её сестра – недостойный человек. Но она не знала, с каким грузом на сердце жила ее дочь. Глаза Марии наполнились слезами.
–Я была юная, глупая! Но главное – это признать свои ошибки, разве нет? – Продолжила оправдываться Виола. — Ты не представляешь, как мне было сложно одной, с ребенком на руках! В любом случае, я – твоя мать!
Кристина поморщилась. Она подняла глаза, голубые, как ясное небо, пристально и открыто смотря в лицо биологической матери:
-У меня одна мама. – Категорично заявила девушка. – И это точно не вы. И вам повезло, что мама воспитала меня достаточно хорошо, чтобы я не натравила на вас собаку прямо сейчас.
Максим, не выдержав, фыркнул от смеха:
-Знаете… — Подал он голос. – А вот меня до пяти лет воспитывал отец. Я могу позволить себе некие… Вольности. Джек, иди сюда, мальчик!
Лабрадор, счастливо виляя хвостом, прибежал на голос хозяина. Виолетта покраснела от злости, с опаской взирая на собаку. Да, пес широко улыбался, но вряд ли можно назвать такую пасть дружелюбной.
-Если ты думаешь, что я так это оставлю… — Бросила Виола сестре прежде, чем уйти.
-А разве у тебя есть выбор? – Фыркнула Маша.
Уже через час чета Бортник с детьми сидела за столом. Несмотря на улыбку, Марию внутри трясло. Появление сестры выбило ее из колеи. Из задумчивого состояния ее вывела легкое касание руки дочери. Маша посмотрела на Кристину, улыбнувшись.
-Мам…- Тихо сказала девочка. – Я люблю тебя. Спасибо за то, что ты у меня есть.
Мария хотела ответить, что тоже бесконечно любит дочь, гордится ей, что величайшее счастье в мире – быть ее мамой. Однако она не смогла и рта открыть, потому что горло сковали слёзы. Слёзы счастья.
***
Иногда у Маши спрашивали, неужели она не жалеет, что у неё нет своих детей? Родных? На таких людей Мария смотрела с искренним непониманием:
-Как это нет? – Строго спрашивала женщина. – Есть.
В её словах не было ни капли фальши. Они были искренними, шли от сердца. Сердца настоящей матери.
0 Комментарий