Муж запаздывал, и Вера была вся как на иголках.
Если честно, больше всего она волновалась не из-за того, что он опаздывал, — она беспокоилась о том, какой же подарок купит Семён для своей тёщи.
Сегодня они собрались на день рождения мамы, и муж, чуть проснувшись, сорвался с постели и помчался по магазинам.
Когда, наконец-то, Семён загремел входной дверью, Вера радостно поспешила ему на встречу. Но когда она увидела, что он держит подмышкой что-то непонятное, огромное и завёрнутое в простую упаковочную бумагу, она обеспокоенно спросила:
— Купил?
— Купил, – ответил он гордо.
— И что ты купил?
— Вот, смотри… — Семён быстро прошёл в комнату, положил покупку на стол и стал освобождать её от бумаги.
Скоро Вера увидела на столе сильно потёртый, несуразный и непонятный старинный ящик.
Сердце у Веры оборвалось, и она, сделав трагическое лицо, с ужасом в голосе спросила:
— И что это такое?
— Это патефон! — весело сказал муж, открыл крышку, и ящик, действительно, сразу же превратился в патефон . — Разве ты не видишь? На блошином рынке я заплатил за него почти десять тысяч. А?! Что скажешь?
— На рынке? За десять тысяч? Ты с ума сошёл… – Вера чуть не заплакала. – Ты понимаешь, что ты натворил?
— А что я натворил? – легкомысленно спросил Семён. – Это же раритет. Между прочим, он ещё и работает. Мне продавец этот патефон заводил и пластинку ставил. Играет – как в кино. Если честно, я сам мечтал о таком аппарате. Но повезло, как всегда не мне, а тёще…
— Ага… — Жена была готова накричать на мужа, но от отчаяния у неё даже сил на это не было. – Повезло… Не строй из себя дурачка. Лучше бы маме просто эти десять тысяч подарили, и всё. Десять тысяч… А у мамы с папой на руках ещё и лежачая бабушка. Если мама узнает, сколько это твой ящик стоит, она нам никогда этого не простит…
— Да ладно тебе, чего ты придумываешь? – Семён пожал плечами. — Мы же не станем говорить цену подарка.
— Нет! – Наконец-то, у Веры прорезался голос. – Мы не будем его дарить, этот твой дурацкий патефон. Лучше я подарю ей какую-нибудь свою вещь. А этот… Ты, наверное, специально купил эту штуковину, чтобы поиздеваться над мамой. Да? Признавайся. Специально?
— Ничего и не специально! – обиделся на жену Семён. – И я всё равно подарю ей это. Я так решил.
— Не подаришь! – топнула ногой Вера. — Она не любит все эти старые штуковины. Она их терпеть не может. Она у меня современная. Я же её вкус лучше тебя знаю.
— А я собственными глазами видел у вас дома старинные пластинки, – не сдавался муж. – Я только поэтому и купил. Думал, что ей будет приятно.
— Это бабушкины пластинки. — Вера стала рыскать по шкафам в поисках подходящего подарка. – Зачем она только хранит это старьё? У, какой ты у меня… Недотёпа… Даже подарок не можешь купить пожилой женщине. – Жена достала из шкафа огромный, совершенно новый плед. – Вот, кстати, хорошая вещь. Чем не подарок? Хороший подарок.
— А я от себя подарю патефон, – упрямо повторил Семён. — Не тёще, так тестю. Понятно? Между прочим, через десять лет ему вообще цены не будет. Историческая вещь. Можно будет в музей за огромные деньги сдать.
— Ага… Мечтатель… Ладно, как хочешь… — махнула небрежно рукой на мужа Вера, упаковывая плед в красивый пакет. – Главное, подарок есть. Но купить старое барахло за десять тысяч… Ты больной…
— Ничего, ничего… — Семён стал торопливо заворачивать свою покупку в бумагу. – Считай, что это моё вложение в недвижимость твоей мамочки.
Всю дорогу до тёщи Вера пилила мужа.
Когда они вошли в квартиру тёщи, Вера вручила маме свой плед маме, а Семён спрятал свой подарок за спину.
— Семён, ты чего там мнёшься? — спросил у него тесть. – Проходи уже.
— Иван Степаныч, мне нужна ваша консультация… — Семён подмигнул тестю одним глазом, и они о чём-то зашептались в прихожей.
В это время немногочисленная родня садилась уже за стол. К столу подвезли и престарелую маму на инвалидной коляске. Потом за столом появились и Семён с тестем, и в руках у них ничего не было.
Началось обычное застолье. Зазвучали тосты, поздравления. Когда подошла очередь Семёну поздравлять именинницу, он обращаясь к ней, сказал:
— Я хочу поднять бокал за маму нашей прекрасной именинницы! И не просто поднять бокал, а ещё кое-что и подарить вашей прекрасной семье, дорогая мамочка.
Пока родня, заинтригованная, переглядывалась, Семён быстро сбегал в прихожую и появился оттуда со своим раритетом.
— Вот! — Воскликнул он. – Это вам от меня! Настоящий патефон!
Родня опять переглянулась, уже в недоумении. И вдруг почти парализованная мама именинницы вся заволновалась, завозилась в кресле пытаясь встать, и, напрягая все силы, потянулась руку к подарку. Потом опомнилась, и показывая рукой уже в сторону своей комнаты, захрипела своему зятю Ивану Степановичу:
— Ваня… Там… Там они…
Все гости с изумлением уставились на неё, потом вдруг за столом всё оживилось, зашевелилось, через минуту Иван Степаныч принёс из комнаты бабушки старинные граммофонные пластинки, и… в комнате вдруг зазвучал глухой и шипящий — но всё равно — волшебный голос Утёсова: «Утомлённое солнце нежно с морем прощалось…»
Сначала все родственники замерли, затем повскакали с мест и закружились в танце. А бабушка в инвалидной коляске, покачивая головой в такт музыке, сидела, улыбалась и вспоминала свою молодость.
Когда песня закончилась, тёща подошла к Семёну, и не сдерживая эмоций горячо расцеловала его. И Вера, от неожиданности вдруг, расплакалась совсем как маленькая…
0 Комментарий