— Так, теперь с вами.., — молоденькая медсестра Лидочка подошла к последней койке в палате, которая стояла в углу. — Как вы себя чувствуете?
— Ничего, доченька, — слабым голосом сказал седой дедуля и осторожно приподнялся на локтях. — Сегодня уже получше.
— Вы вчера поступили?
Лида ловким привычным движением распечатала шприц и набрала в него лекарство.
— Нет, позавчера.
— Потерпите, Виктор Павлович, сейчас будет немного неприятно.
— Да, я знаю. Ничего-ничего, надо так, надо.
— Ну вот и всё, можете отдыхать.
Лида аккуратно сложила использованные шприцы и пустые ампулы.
— Всё? — удивился дедушка. — А я ничего и не почувствовал почти. Ох, лёгкая у тебя рука, дочка. А значит и сердце доброе. Как зовут-то тебя, милая?
— Лида, — смущённо ответила медсестра. — Виктор Павлович. Не забудьте выпить таблетки после завтрака.
— Спасибо, Лидочка, — тихо сказал пациент, и в его печальных светло-серых глазах мелькнула улыбка.
Лида ещё раз оглядела палату. На тумбочках других пациентов лежали журналы и сканворды, фрукты, гостинцы из дома, а тумбочка рядом с кроватью Виктора Павловича была пустовала, на ней одиноко стояла лишь щербатая кружка с алюминиевой ложкой.
***
— Лид, ты чего тут сидишь, пойдём чайку попьём, надо ещё истории заполнять, — кучерявая сестричка Верка заглянула на пост, где за столом задумчиво сидела Лидочка.
— Да, сейчас пойдём. Вер, а дедушка из восьмой палаты, Колесников, в твою смену заступил?
— Да, позавчера. Ира на больничном всё прохлаждается, а мне через сутки пахать. А что?
— Да, такой старичок хороший, жалко его. К нему вообще видимо никто не приходит, тумбочка пустая.
— Ох, сердобольная ты Лидуш. Ну, одинокий наверное, всё бывает. Да и что там старикам то надо? Они и больничной каше обойдутся. Ему жить два понедельника осталось. Давай кружки, чайник закипел.
Лида посмотрела на Веру и ничего не ответила. После того, как девушки попили чай, она взяла свою сумку, достала оттуда кулёчек с конфетами и яблоко, которые брала с собой из дома, и незаметно положила их в карман халата.
— Лидочка, а я вас ждал. — Виктор Павлович полусидел на койке, и рядом с ним на одеяле лежала потрёпанная книжка. — От ваших рук, и укол в радость получить.
Лида улыбнулась.
— Как вы себя чувствуете?
— Ничего, ничего, потихоньку.
— Ну, тогда давайте укольчик сделаем и таблетки нужно выпить обязательно. А у вас запить нечем, давайте я принесу воды.
Лида с улыбкой смотрела на Виктора Павловича, а он в ответ несмело улыбнулся.
— Если не трудно, Лидочка.
— Конечно. А это вам, чайку попьёте, — и Лида выложила на тумбочку карамельки и яблоко.
— Лида, что вы? Зачем? Я тут наедаюсь наедаюсь, мне хватает.
Дедушка смотрел на неё смущённо, и даже как-то испугано.
— Виктор Павлович, ну не отказывайтесь. Вкусненького всё равно ведь хочется иногда.
— Ну спасибо тебе, доча. Если бы все медсёстры были такие как ты, я бы 100 лет прожил.
— Ну-ка, и кто это тут умирать собрался? Сейчас таблетки примете, и всё будет хорошо.
Ночь прошла на удивление спокойно. Тяжёлых пациентов не привозили, и даже те, кто уже лежал, особо не беспокоили. Всего пару раз Лиду позвали сделать укол. Она даже смогла вздремнуть немного, и утром довольно бодро сдавала смену и собиралась домой.
***
Выходные как всегда пронеслись в делах и заботах: уборка, готовка, ещё Лида навестила родителей. А после зашла в магазин, где она прикупила немного яблок, бананов, чай, сахар и печенье, и пошла в больницу, чтобы отнести передачу Виктору Павловичу. Не давал ей этот одинокий дедушка никакого покоя, и ей хотелось хоть как-то его подбодрить. Что-то было у него во взгляде, какая-то боль или тоска, такая, как бывает у брошенных животных.
— Ой, Лидуш, привет. Ты чего это здесь по работе? Соскучилась? Так заступай вместо меня. Я уже замучилась, через сутки работать.
Сменщица Вера зевая расфасовывали таблетки по ячейкам, чтобы отнести пациентам.
— Да, вот Колесникову передачку принесла. Пусть хоть чаю попьёт по-человечески.
— Тебе что, делать нечего, или деньги некуда тратить? Сама от зарплаты до зарплаты еле тянешь, квартиру снимаешь, лишнюю тряпку не можешь купить. Ну, дался тебе этот Колесников.
— Вер, у меня родители есть, друзья. Я молодая и здоровая, а он совсем один или не нужен никому просто. Но от меня-то точно не убудет.
— Добрая ты душа, Лидия Вячеславовна, — покачала головой Вера и унеслась в процедурную.
***
— Здравствуйте Виктор Павлович.
Лида тихонько вошла в палату и села на стул рядом с кроватью.
Дедуля, который лежал повернув голову к стене, открыл глаза и радостно воскликнул:
— Лида! Здравствуй! А ты разве работаешь сегодня?
— Нет, я только на пять минут заскочила вас проведать. Хотела принести вам вкусняшек немного.
Виктор Павлович молча смотрел на Лиду, в его добрых глазах заблестели слёзы.
— Лидочка, ты очень похожа на мою дочку, такая же добрая и улыбка у тебя красивая…
Дедушка замолчал. Слеза, которую он пытался сдержать, всё же скатилась по морщинистой щеке. Виктор Павлович быстро смахнул её рукой и попытался улыбнуться.
— Ну, что, вы не переживайте так. Это вам совсем ни к чему.
Лида и сама еле сдерживала слёзы.
— У меня послезавтра смена, так что скоро увидимся. Не скучайте тут. Может быть вам журналы какие-нибудь принести или книгу?
— Не нужно ничего. Книги меня есть. Ты главное сама приходи.
— Обязательно приду. Куда же я денусь…
***
Лида потихоньку доделала домашние дела и собиралась на суточную смену. Она стирала, гладила форменные брюки и халат, готовила еду, чтобы положить в контейнер и взять с собой на обед. Не забыла она о Викторе Павловиче, испекла пирожки с капустой, чтобы угостить его домашней выпечкой.
Ещё с утра она почувствовала лёгкое недомогание, будто слегка мутило и живот побаливал. Лида полежала немного, вроде всё стихло, но когда она начала заниматься делами, то опять накатило неприятное состояние. Лида решила, что нужно отдохнуть и больше ничего не делать сегодня, но боль уже не отступала, наоборот, становилась всё сильнее. Когда Лида встала, чтобы взять обезболивающую таблетку, буквально согнулась пополам от резкой боли. Она решила вызвать скорую.
— Подозрение на острый аппендицит, — сказал молоденький фельдшер после осмотра. — Собраться сами сможете? Надо ехать в больничку.
— Да, — грустно кивнула Лиза.
***
— Верочка, скажите, а где Лида? — спросил Виктор Павлович после укола. — Что-то не видно её сегодня.
— Аппендицит у вашей Лиды, — устало буркнула Вера. — Рядышком прохлаждается, в соседнем корпусе. А мне мало того, что через сутки работать, да ещё и одной всю смену.
Вера зло побросала пустые ампулы в пластиковый контейнер и вышла из палаты. Виктор Павлович тяжело вздохнул и отвернулся к стене.
***
— Ну, как ты тут болящая? — спросила Вера, которая пришла навестить Лизу.
— Да ничего, расхаживаюсь. Пятый день прошёл уже после операции. Спасибо, что зашла, скучно тут ужасно.
— Да вот слава богу Ирка из больничной вышла. Наконец-то как человек буду работать, через трое суток, но без тебя тяжеловато конечно.
— Вер, а как там Колесников?
— Выписали вчера твоего Колесникова? Кстати, забыла сказать, он перед выпиской пришёл ко мне на пост и спросил твою фамилию, адрес и дату рождения. Сказал, что хочет подарок ко дню рождения сделать в благодарность за заботу. Сначала не хотела давать, а потом думаю, что он может сделать, дедуля то вроде безобидный. Наверное действительно хочет отблагодарить. В общем, я ему сказала. Ничего, а?
— Да, конечно ничего, — озадаченно проговорила Лида. — Неожиданно просто.
На самом деле она была в шоке.
«Подарок? Почему? Зачем? Они же ведь чужие люди, а у него есть дочь. Виктор Павлович сам об этом говорил.»
Но свои переживания Лида оставила при себе.
— Ладно Лида, пойду я, мне ещё Стёпку из садика забирать, пораньше хотела, а то совсем забудет, как мамка выглядит с этой работой.
— Давай, пока.
***
Лида сидела в сестринском посту и смотрела в раскрытую историю болезни. Сегодня что-то совсем не работалось, хотя, казалось бы, она выспалась. Да и от работы немного отдохнула, на больничном, если это можно назвать отдыхом. На пост прибежала запыхавшаяся Верка, которая бегала курить на улицу.
— Лид, представляешь, там в реанимацию твоего Колесникова привезли с инсультом. Мне Фельдшер со скорой сказал, что он, когда ещё был в сознании, дома, просил передать, что составил завещание на Лидию Верещагину. Ты представь, только. Интересно, чего он там тебе завещать мог.
Лида побледнела, потом быстро накинула куртку и побежала в отделение реанимации.
— Мариночка, привет, — остановила она медсестру, которая шла по коридору. — К вам дедушку привезли, Колесникова Виктора Павловича. Как он, не знаешь?
— Знаю. Скончался Колесников, только довезли, и даже сделать ничего не успели…
***
— Ну ты только представь Петровна, Лидке то нашей, пациент дома завещал. Вот подсуетилась девчонка. молодец. Вовремя прознала, что дед одинокий, дожить немного ему осталось, и давай передачки носить. Не прогадала. Смотри, как повезло тг.
— Да, сейчас молодежь продуманная пошла. Это мы полжизни на жильё копили, а тут вот всё на блюдечке.
Лиде были не приятны эти разговоры за спиной, но больше всего Лиде было обидно прямо до слёз, что они так больше и не увиделись с Виктором Павловичем. Не успела она попрощаться. За несколько дней она прикипела к дедули всей душой. Когда бумаги были оформлены, и Лида получила ключ от дома, она пошла туда с тяжелым сердцем. Ей не давала покоя мысль о том, что у Виктора Павловича есть дочь. Ведь он говорил, что Лида на неё похожа. Что же могло случиться, что он остался один и даже завещание написал на совсем чужого человека?
Войдя в дом, Лида поразилась, какая там была чистота. Дедуля жил один, всё же был 78 лет, да и здоровье его было слабое, а дом он держал в образцовом порядке. Хоть и старенькое было, но всё было чисто и аккуратно. В доме было холодно, ведь октябрь на улице. Девушка решила растопить печь и отправилась в поисках старых газет или бумаг. Она открыла шкафчик и увидела большую пачку старых писем, бережно перевязанных бечёвкой. Поколебавшись, Лида развязала бечёвку и взяла в руки конверт…
Уже два часа Лида сидела, на самотканном в коврик возле нетопленой печи. Она не чувствовала холода, по её щекам текли слёзы. На полу была целая гора открытых писем. Самым пронзительным было последнее письмо, которое она держала в руках.
Дочь Виктора Павловича, Олеся, оказывается давно уехала из их маленького городка в Москву. Работала, вышла замуж и постоянно писала отцу письма. Но что-то не срослось у неё с личной жизнью. Олеся собиралась приехать к папе в гости, отдохнуть от большого города, об этом она и писала в последнем письме…
А дальше было свидетельство о смерти и выписка из морга. Смерть наступила в результате травм, несовместимых с жизнью, полученных в результате дорожно-транспортного происшествия. Олеся не доехала до любимого папочки, и вот уже 15 лет Виктор Павлович жил один.
Лида наконец справилась с собой и смогла затопить печь. Затем аккуратно собрала все письма, бережно перевязала их бечёвкой, и положила на место.
Над шкафчиком висел небольшой портрет с чёрной ленточкой в нижнем уголке. С него на Лиду смотрела симпатичная круглолицая женщина со смеющимся взглядом и ямочками на щеках. И правда, немного был похоже на Лиду.
В этом городе у Лиды никого не было. Конечно, заработать на квартиру или на дом она не смогла бы работая медсестрой, и совсем не держала зла на тех кумушек со стороны. Всё именно так и выглядело. А сейчас она прекрасно понимала, какой подарок ей сделал Виктор Павлович. Он будто знал, что для Лиды будет своего рода ступенька. Ступенька в жизнь. В жизнь, которой теперь нет ни у дочери Виктора Павловича, ни у него самого. Теперь Лида просто обязана жить. Жить хорошо за всех сразу.
Она сидела возле печки и смотрела, как пляшут языки пламени. Лида успокоилась, и на душе у неё стало светло и тепло. Жаль, что Виктор Павлович ушёл, но Лида была рада, что смогла хоть как-то скрасить последние дни его одинокой жизни.
0 Комментарий