— Мама, папа, я ухожу от вас на съёмную квартиру.
Вадик внимательно смотрел на родителей, оценивая их реакцию на эти свои слова, но родители были совершенно спокойны.
— И не нужно меня уговаривать, чтобы я остался, — добавил он. — Ухожу я навсегда. Я вчера с хозяйкой квартирой созвонился, и обо всём договорился.
— Это хорошо… — Отец, вместо того, чтобы начинать беспокоиться, зевнул. — Главное, чтобы ты окончательно решил. А то собираешься уходить уже третий раз за полгода. Перед твоей будущей хозяйкой мне даже заочно неудобно. Постоянно ты всё передумываешь…
— Теперь я точно не передумаю. — Сын многозначительно посмотрел на маму, ожидая от неё каких-то слов, но та хранила молчание. — Решено всё окончательно. И вы знаете почему.
— Знаем, знаем… — усмехнулся отец. — Ты же теперь сам себе на жизнь зарабатываешь. Самостоятельным хочешь быть. Молодец. Но работу по дому и саду ещё никто не отменял. Но если ты так решил… Что ж… Теперь у тебя свои дела появятся, тебе станет не до нас. Поймёшь, почём фунт лиха, и сразу повзрослеешь,
— Я уже давно взрослый, папа! — нервно поправил отца сын. — Мне уже двадцать восемь лет. Неужели вы думаете, что я не смогу жить самостоятельно?
— А чего про это говорить-то? — Отец пожал плечами. — Бери чемодан и, как говориться, ступай с Богом. Строй свою жизнь без помощи родителей.
— Мама, а ты почему молчишь? — Вадик опять посмотрел на маму. — Ты мне ничего не скажешь?
— А что ей говорить? — ответил за жену отец. — Опять начинать тебя жалеть? Уговаривать, чтобы остался?
— Папа, — занервничал Вадик. — Почему ты опять надо мной издеваешься? Я хочу, чтобы мама сказала, что она думает по этому поводу.
— Сынок, может, ты покушаешь перед уходом? — заговорила, наконец-то, и мама.
— Что? — растерялся сын, ожидая услышать совсем другие слова.
— Я говорю, поешь, Вадик, — улыбнулась мама. — Хочешь, я тебе в баночку кашки положу, с котлетками. На ужин.
— Одной котлетки ему хватит! — воскликнул отец. – Пусть сам начинает себе готовить. Или в столовку ходит, как мы в молодости.
Вадик растерянно смотрел на родителей, не понимая, почему всё идет не по его плану.
— И чего ты застыл? – недовольно спросил отец. — Я чувствую, ты так долго будешь уходить. Сейчас поешь, потом душ примешь, а после тебя на сон потянет. Ты давай не расслабляйся, если решил.
— Да! — Вадик решительно подошёл к шкафу, внутри которого должен был скрываться большой чемодан. — Сейчас соберу свои вещи, и пойду.
— Можешь не напрягаться. Чемодан для тебя уже собран, — сказал отец.
— Что? – лицо у Вадика вытянулось от удивления. – Как это — собран? Почему собран?
Он скорее вытащил из шкафа тяжеленный чемодан, откинул его крышку и опять со страшным удивлением уставился на родителей.
— А… Как вы догадались, что я?.. Буду уходить…
— А что тут догадываться-то? — Отец издевательски подмигнул сыну. – Как только ты вчера устроил нам истерику, что не желаешь ехать на выходные в сад работать, мы сразу поняли – завтра наш сынуля кинется в бега.
— Я истерику не устраивал, — заворчал сын, – Я просто сказал, что не желаю заниматься вашими делами…
— Ладно, ладно, — перебил его отец. – Всё же решено? Как видишь, твой чемодан готов. Ты не сомневайся, мы туда положили всё, что ты в прошлый раз в него укладывал. Но я всё-таки предлагаю тебе взять пару лишних носовых платков.
— Зачем они мне нужны? – недовольно спросил Вадик.
— А чем ты слёзы станешь вытирать, когда по маминым котлеткам плакать будешь? Полотенцем хозяйки? Она ведь ругаться станет.
— Да ладно тебе, отец, не издевайся над сыном, — вдруг встала на защиту сына мама. – Видишь, он уже сам не свой.
В глазах у Вадика от таких слов тут же появилась надежда, что сейчас мама станет уговаривать его остаться, но она вместо этого стала говорить совсем другое.
— Я, вот что, Вадик, я предлагаю тебе из дома взять — на всякий случай — одну кастрюльку и сковородку. Чтобы у тебя всё своё было…
— Мама! – воскликнул в отчаянии сын. – Зачем мне эти сковородки? – Затем он опомнился, и сделал серьёзное лицо. – Значит, вы рады, что я ухожу?
— Мы тобой гордимся, сын! – воскликнул и отец. – Это же надо суметь решиться покинуть родительский очаг и начать самостоятельную жизнь.
— И вас не беспокоит, что я могу чего-нибудь натворить? Чего-нибудь такое, чего вы всегда боялись.
— Так теперь ты сам за свои дела и ответишь, — спокойно ответил отец. – Теперь ты живёшь не с нами.
— Погодите! Но я же ещё не ушёл!
— Ты хочешь сказать, что ты ещё не решил окончательно? – хитро посмотрел на сына отец.
— Решил… Но не совсем… решил… — неуверенно сказал Вадик, стараясь не смотреть отцу в глаза.
— Ну, тогда ставь свой чемодан обратно в шкаф, – спокойно сказал отец. — Пусть стоит там и ждёт твоего окончательно решения.
— Но я… — Вадик хотел что-то сказать, но отец тут же перебил его.
— Но ты готовься! В выходные тебя ждёт штыковая лопата и пять соток земли. Ведь пока мы живём вместе – мы должны делить и горести, и радости, и домашний труд. Правильно я говорю, сынуля?
Вадику ничего не оставалось делать, как кивнуть папе…
0 Комментарий