В южной части города-миллионника расположилась городская больница №14, славившаяся отличными специалистами родильного отделения. Многие известные личности округа предпочитали больницу многим клиникам, что обещали своим пациентам квалифицированную помощь и обслуживание. За долгие годы лечебное учреждение попадало в скандалы и судебные разбирательства намного реже, чем другие, и имело хорошую репутацию.
Вероника Петренко, двадцатишестилетняя медсестра, входила в группу родильных сестёр четырнадцатой больницы. Молодая женщина любила свою работу и была предана делу, чем заслужила уважение старших коллег, несмотря на небольшой стаж. Ранним утром седьмого августа Ника стояла в пробке, сидя в собственном автомобиле, мысленно моля зажечься быстрее зелёный сигнал светофора. Женщина опаздывала на смену, и внутренний голос паниковал, так как она уважала в людях пунктуальность и старалась соответствовать своим же требованиям. В тот момент, когда Вероника тронулась с места, на дисплее магнитолы высветился входящий звонок от её матери Дарьи.
— Доброе утро, мам! Ты чего так рано, опять давление донимает?
— Здравствуй, доча! Ты ещё не на работе?
— Нет, мам, я в дороге. Тут пробки жуткие, а я не успеваю.
— Веди осторожнее. Подождут тебя сменщицы, главное — здоровье.
Ника была в хороших отношениях с матерю, с детства она привыкла говорить с ней по душам. Но взгляды родственников нередко разнились, поэтому о некоторых событиях женщина рассказывала Дарье не всё, умалчивая то, что могло её расстроить.
До больницы Веронике оставалось несколько кварталов, и она решила не тянуть.
— Ма, так что ты хотела? Я же слышу: тебя что-то беспокоит.
— Вероничка, только не ругайся, — начала женщина, понизив голос, и её дочь сразу поняла, о чём дальше пойдёт речь. — Я хотела узнать, нет ли у вас с Мишей новостей о ребёночке? Когда вы были у нас в гостях в тот раз я обмолвилась об усыновлении, но ему это не понравилось. Мы с отцом не хотим контролировать ваши дела, но мы волнуемся. Михаил уже не молод, у тебя проблемы, а вы ничего не предпринимаете.
— Это очень сложный вопрос. Сейчас я не могу это обсуждать, — Ника въехала на больничную парковку, ища свободное место.
— Тебе всегда некогда.
— Мам, честно, я уже приехала, мне надо бежать.
— Обещай, что подумаешь, — настаивала Дарья, вызваля у дочери одобрительное мычание. — У вас не так много вариантов, а при тебе каждый день отказников определяют в дом малютки. Вы можете быть счастливы и с чужим малышом, это ведь не так важно.
Ника пообещала матери подумать, схватила сумку с заднего сидения и помчалась в больницу. В коридоре её встречали знакомые усталые лица врачей, сутками трудящихся на благо пациентов, не редко жертвующих собственными интересами ради этого. Уже на подходе к сестринской женщина услышала громкие возгласы коллег.
— Сколько работаю, а не перестаю удивляться, — доносилось из комнаты разочарованным голосом Лили, — вот таким вот, прости Господи, Бог даёт деток, а тем, кто этого заслуживает и искренне желает — нет. Где справедливость?
Вероника вошла на последней фразе.
— Доброе утро! Лиличка, прости за опоздание, я мигом переоденусь.
— Ничего, не суетись, — махнула рукой коллега.
— А что у вас здесь?
— Да кукушка очередная, — Светлана Васильевна, старшая медсестра, допивала свой остывший чай с вчерашним чёрствым пирожным из местной столовой. — Соловьёва, молоденькая такая, с тёмными волосами, вчера мальчишку родила, помнишь?
— Да, хорошенький такой малыш, — подтвердила Вероника. — Она от него отказалась?
-Хуже, — Лиля сжала губы в горькой улыбке, — сбежала. Ночью вылезла в окно, никому ничего не сказала.
Лиля вдруг пристально посмотрела на старшую коллегу, и Светлана Васильевна всё-таки заговорила.
— Ника, пойди, посмотри на малыша. Вдруг надумаешь чего с мужем со своим. Мальчишка здоровый, только мамка у него дурная.
Вероника опустила голову. В коллективе сестёр секретов не было, и все личные проблемы обсуждались между ними, но тема была слишком болезненной и деликатной. Женщина приступила к работе, а после, оторвавшись от взглядов коллег, быстрым шагом направилась в помещение, где держали новорожденных.
Здесь часто можно было встретить медперсонал из другой части больницы, тех, ко разочаровался в своей профессии, кто устал, не видел смысла в стараниях что-то изменить, ведь это больница, и здесь часто умирали люди. Крошки, только явившиеся в этот огромный незнакомый мир, помогали прийти в себя, понять, что действительно важно, давали силы не опускать руки.
Вероника за считанные секунды нашла новорожденного с биркой «Соловёва Е. М.».
— Бедненький кроха, — шёпотом заворковала она над мальчиком. — Оставили тебя одного. Это так нечестно.
При взгляде на мирно спящего малыша, профессионально запелёнатого её коллегами, у Ники защипало в груди. Работа в родильном доме её до добра не доведёт, ведь на глазах у женщины каждый день нерадивые мамаши отказывались от своих здоровых деток, которые ни в чём не провинились, чтобы их бросали.
Оторваться от Соловьёва она не могла, то и дело наведываясь к мальчику. С каждым коротким визитом в сердце укреплялось чувство, что он должен стать её сыном, её маленькой надеждой, её долгожданным счастьем. Смена проходила как в тумане. Перед газами Ники стоял образ малыша, который пока нуждался в медицинском присмотре и не был оформлен в качестве нового воспитанника дома малютки. У женщины ещё был шанс стать его мамой, была возможность изменить свою семейную жизнь, изменить решение Михаила.
В браке с ним Ника прожила три года. Разница в возрасте между супругам была большой, двадцать лет, и для многих являлась поводом для сплетен и насмешек. Олег и Дарья не сразу смирились с зятем, который по возрасту был ближе к ним, чем к их дочери.
— Ника, подумай, — давила мать на ещё незамужнюю дочь, — это может стать огромной ошибкой. Ты ещё дитя, а он — состоятельный человек, бизнесмен. Мало ли, что у него на уме, вдруг он просто тебя использует? Вокруг него молоденьких девиц пруд пруди, зачем ему жениться?
— Что, ты хочешь сказать, что Миша не может меня полюбить, потому чо я не его круга? Ты думаешь плохо обо мне, как о недостойной, или сомневаешься в его чувствах и порядочности? Мы с Мишей женимся, мы будем в браке, если тебя именно это волнует! — отвечала раздражённая недоверием Дарьи Вероника. — Мы любим друг друга, а на возраст нам плевать. Может, вам с папой стоит за меня порадоваться?
После четырёх часов дня, нервы Ники не выдержали напряжения и внутреннего диалога с собой, где она прокручивала варианты беседы с мужем. Ей было так страшно, во время обеда кусок в горло не лез от тяжёлых раздумий. Михаил не согласится, думала женщина, он отрицает подобное, он не сможет полюбить чужого ребёнка.
Завести своего у супругов не получалось. Множество попыток за три года, множество обид и ссор, слёз и разногласий, но общее сильное желание стать родителями помогало обоим до сих не сдаться.
В порыве смелости женщина схватила свой телефон и заперлась в сестринской, набирая номер мужа.
— Миш, ты можешь говорить?
— Привет, милая, у меня есть буквально пара минут.
— Хорошо, я быстро. Я хочу усыновить ребёнка, мальчика. Он прямо сейчас лежит у нас. Миша, он идеальный, от него отказалась мама, — тараторила Вероника, и вместе со словами вырвался первый всхлип.
Все заслонки чувств, которыми она отгораживала себя от горя, ежедневно душившего её, сорвались с петель, и женщина почти кричала в истерике.
— С ним всё в порядке, он здоров, его мать — малолетняя сирота, и клянусь, если мы его не заберём, я руки на себя наложу! Мишенька, прошу тебя, умоляю, мне это очень нужно!
Мужчина выдержал крики жены только с внешней стойкостью.
— Что с ним будет, если не забрать?
— Сначала дом малютки, а затем приют. Он станет одним из тысяч детей, одиноких детей, которые хотят любви. А у нас есть любовь, Миша, мы можем дать ему семью.
Михаил вздохнул. Обычно кроткая и нежная Ника поставила вопрос ребром, она не надеялась на отказ. Скрепя сердцем, он проговорил то, что женщина хотела услышать. Он больше не мог сопротивляться, тогда он был бы самым худшим мужем, не достойным свей милой супруги.
— Да. Мы его усыновим. Вероника, мне пора, я ещё позвоню.
Мишу поторапливал ассистент, поэтому он попрощался с женой и сел на заднее сиденье автомобиля. Мужчинам предстояла встреча — знакомство с потенциальным партнёром, сотрудничество с которым сулило хорошую прибыль торговой фирме, в которой работал супруг Ники.
Михаил часто прощупывал почву на нейтральной обстановке, когда ничто не напоминает о делах, а хорошая кухня заведения только настраивает собравшихся на новый лад. Ему часто приходилось налаживать связи, он любил внимание, умел расположить к себе людей. Слава имени мужчины шла впереди него.
Во время одного такого делового обеда он и встретил молоденькую студентку медицинского училища, Веронику. Тогда ловелас-одногруппник наивной и выросшей в бедности девушки повёл её в дорогой ресторан, чтобы впечатлить и пополнить ею свою коллекцию подружек. В тот момент старому другу и коллеге Михаила внезапно стало дурно, и он потерял сознание.
— Здесь есть врач? — крикнул Миша, хлопая друга по щекам. — Вызовите «скорую», срочно!
Первой в себя пришла Ника. Именно она растолкала толпу из нескольких взволнованных зевак и оказала потерявшему сознание человеку первую помощь.
— Кто-нибудь из персонала, дайте сюда аптечку! У вас должна быть аптечка!
К приезду работников «неотложки» мужчина благополучно пришёл в себя.
— Вы просто умница! Учитесь на медика? — похвалила Веронику врач.
— Да, спасибо! Изучаю акушерское дело.
Позже, когда впечатлившая всех Ника собиралась вернуться к своему столику, Михаил её остановил.
— Вы спасли моего друга. Это было очень здорово! Вы очень храбрая, не растерялись.
— Благодарю. Извините, но меня ждут, — Ника обернулась на пустующий столик, где минутами ранее её ожидал одногруппник.
— Всё в порядке. С вашим другом мы уже пообщались. Могу я вас угостить? Это просто обед в знак благодарности. Наши переговоры сорваны этим инцидентом, поэтому я весь в вашем распоряжении.
К удивлению обоих, у настолько разных людей оказалось много общего, и разница в возрасте не стала препятствием. Многие посетители ресторана с интересом наблюдали за долго беседовавшими Вероникой и Михаилом, а девушка после знакомства не могла выбросить его из головы.
Теперь верная своему делу тихая, но упорная женщина была супругой Миши, и он нисколько не жалел о том, что взял её в жёны. Наоборот мужчина очень её любил и испытывал всепоглощающее чувство вины, за ту аварию, виновником которой стал.
Уже больше года супруги жили без оглядки на прошлое. Казалось, они простили друг другу былые обиды, не предъявляли претензий, уверенно решив начать всё с чистого листа…
Первый год брака супруги наслаждались друг другом, строили планы, мечтали о наследнике думали что впереди их ждут годы радости, путешествий.
Для Ники жизнь в роскошном доме мужа была в новинку. Теперь в её распоряжении имелось столько денег, сколькими она и не мечтала обладать. Женщина выросла в бедности. Дарья работала уборщицей и одна поднимала дочь. Олег оказался ненадёжным семьянином. Он уходил в запои со своими дружками-алкоголиками, поэтому часто вылетал с работы. Вероника во всём помогала матери и с ранних лет научилась заботиться о себе и вести хозяйство. О лучшей супруге Михаил и не мог мечтать. Она не требовала от него звёзд с неба, дорогих подарков, и даже личный автомобиль, преподнесённый после новости о беременности Ники, она приняла с большим сомнением.
— Миша, зачем он мне нужен? Я ведь даже водить не умею! — женщина хлопала в ладоши от того, как сверкали блики на её красивой синей иномарке.
— Это дело поправимое. Ты скоро станешь мамой, моя радость. Я не всегда смогу быть рядом, а моей беременной жёнушке не место в общественном транспорте.
Трагедия произошла, когда молодая семья возвращалась домой из гостей. Вероника была уже на пятом месяце беременности. Её в то время съедало много забот и тревог, но ожидание малыша было настоящим счастьем.
Миша в тот вечер перебрал и мыслил нетрезво, склоняя всех присутствующих на вечере вступить с ним в спор. Крутой нрав мужчины особо проявлялся, когда он плохо себя контролировал, поэтому супруга вывела его на улицу и сказала, что хотела бы уже прилечь. Водителя Михаил отпустил, а такси за город в поздний час никак не удавалось вызвать.
— Ты куда? — с тревогой спросила Ника, когда её муж решительно направился к водительской двери своего автомобиля. — Садись, поедем домой. Сколько можно торчать на холоде, ты так застудишься.
— Миш, давай я за руль сяду? Ты же выпил, это опасно, а я буду аккураной.
— А ты ещё экзамен не сдала. У меня стаж большой, мы поедем потихоньку, хорошо? Ты мне веришь? — мужчина взглянул жене в глаза, и она кивнула. — Вот и хорошо. Не переживай, скоро будем дома.
Но неожиданный поворот руля Михаила, начавшего засыпать под воздействием алкоголя, привёл к столкновению со встречной машиной. Ни водитель другого автомобиля, ни он сам не пострадали, а Веронику с места дорожного происшествия увозили в карете «Скорой помощи» без сознания.
Авария отрезвила Мишу, и он не находил себе места по пути в больницу, умоляя супругу уцелеть. Через день после операции, когда Ника пришла в себя, мужчина боялся показаться ей на глаза. Он чувствовал себя ничтожеством, хотел умереть, лишь бы не смотреть Веронике в глаза. Миша был виновен во всём, больше никто. Собственная беспечность загубила его брак, она отвернёт от него супругу, лишит его шанса вновь стать счастливым.
— Где мой ребёнок? — рыдала Вероника, ощупывая живот. — Что с ним? Где он, Миша? Где наш сын?
— Прости меня, родная, — упал Михаил на колени, — врачи… его не удалось спасти. Это моя вина, я его убил!
Мужчине пришлось вызвать врачей, потому что истерика грозила Нике осложнениями. Её состояние было ещё нестабильным для таких серьёзных новостей, но соврать жене прямо в глаза Михаил не мог. Он видел ярость и ненависть в глазах супруги, представлял, что она растерзала бы его, если бы могла подняться с больничной кровати.
— Уведите его отсюда! — кричала Ника до того, как на неё подействовало успокоительное, введённое ей лечащим врачом. — Не хочу видеть, ненавижу, будь ты проклят! Мой малыш, он погиб из-за тебя, ты — убийца, знай это!..
Мужчина до сих пор вспоминал то время с ужасом. Груз его вины был также силён, а ласковая улыбка жены теперь казалась ему неискренней. В ту ночь вместе с их ребёнком погибла часть души Вероники, Миша боялся, что и её любовь к нему.
Трагичное дорожное происшествие с публичной фигурой освещалось в местных новостях. Журналисты не могли пройти мимо случая вопиющей безответственности бизнесмена, чо сел за руль нетрезвым и стал виновником аварии. Когда же общественности стало известно, что при этом супруга Миши потеряла ребёнка, они ополчились на него. Репортёры преследовали мужчину по пятам, караулили у больницы, пытались подкупить медперсонал ради информации, хотели проникнуть в палату Вероники, чтобы первыми заполучить эксклюзивное интервью. Женщина сильно страдала от этого. Она не позволяла никого к себе пускать, даже мужа. Навещала её лишь Дарья, которая утешала дочь, желая забрать себе её боль, но не могла этого сделать. В больнице Ника угасала, не получалось отвлечься даже просмотром телевизора, ведь упоминание о ней, Михаиле и их нерождённом малыше преследовали её по всем каналам.
— Если ты захочешь развесить с Михаилом, — говорила Нике мать, — я тебя поддержу. Ты всегда можешь вернуться в родной дом.
— Я не знаю, чего я хочу. Я не могу решить это сейчас, — отвечала женщина. — Всё это произошло и по моей вине, я не должна была ему потакать, я позволила ему сесть за руль. А если бы люди в другой машине тоже пострадали, если бы на нашей совести была ещё чья-то смерть! От этого не отмыться, мама, такое невозможно себе простить.
До аварии его непростой характер часто проявлялся. Мужчина был требователен, как к своим делам, так и к молодой супруге. Поначалу они часто ссорились из-за того, что Ника не могла забеременеть, а Миша, готовившийся разменять шестой десяток, нуждался в сыне, в наследнике, которому мог бы передать бизнес. Порой он был слишком резок с женой, он считал, что вина именно в ней, что женщина не способна стать матерью.
— Тебе стоит снова сходить к врачу, — заявил как-то Михаил после безуспешных попыток зачатия. — Я готов оплатить любого специалиста, с некоторыми ты знакома лично, можешь сама выбрать, кто тебе больше нравится. Мы должны использовать все возможные ресурсы, чтобы ты забеременела. Ника, пойми, для меня это очень важно. Я не меньше твоего хочу стать отцом. Есть же различные методики, кто-то высчитывает время для успешного зачатия мальчика, кто-то ест определённые продукты..
— Прекрати, Миша, это всё чушь! Мне смешно даже слышать о подобном. Я не инкубатор для твоего наследника, и твой тон мне не нравится! Ребёнок — не вещь, его нельзя создавать ради удовлетворения каких-то странных желаний. Он живое существо, которому ты должен отдать всего себя! — негодовала Вероника.
— Знаю-знаю, прости!
Михаил брал лицо жены в свои ладони и смотрел в глаза. Так он хотел показать, что раскаивается за свои неосторожные слова, и пытался повлиять на супругу.
— Я говорю раньше, чем думаю. Ты же знаешь, я не могу сдерживать себя, но не преследовал цели тебя обидеть. Я хочу сына только с тобой, я хочу, чтобы мы стали настоящей семьёй. Прошу, поговори с кем-то компетентным в этом вопросе, узнай, что нужно делать. Если ничего нельзя делать, обещаю, я больше не буду на тебя наседать. Всё будет, как ты захочешь, но сначала нужно сделать всё возможное.
— Я ничего не могу обещать, как ты не понимаешь? Наука не даёт гарантий. Если родится девочка, ты что, не будешь её любить, она не достойна стать частью твоей семьи? — возмущалась Вероника, не понимая, как родитель может разделять любовь к детям.
— Ты слишком остро реагируешь, Ника, я не это хотел сказать…
После злополучной аварии примирение Михаила и Вероники заняло много времени. Всего несколько месяцев назад они стали вновь открыто говорить друг с другом и рассматривать перспективу родительства. Женщина долгое время была замкнута в себе, погрузилась в работу, находя утешение лишь в тех малышах, которые появлялись на свет на её глазах. Она улыбалась каждому, мечтая о том, чтобы однажды стать матерью.
Ника замечала перемены в поведении строптивого Миши. Его колючий характер сгладился. Мужчина старался угодить каждому капризу жены, чтобы больше не причинить ей боль, он берёг её и пересматривал своё прежнее отношение к желаниям женщины и переживаниям. Именно поэтому Михаил согласился усыновить мальчика. Он был обязан супруге, что дала ему второй шанс, ведь ребёнок означал продолжение их семейной истории. Упустить его мужчина не имел права. Чем бы это не закончилось, супруги должны были попробовать.
«Я искренен, дорогая, я готов стать отцом этому ребёнку. Если что-то понадобится по бумагам — напиши мне, буду на встрече. Целую, до вечера» — отправил Миша прежде, чем выйти и автомобиля.
Прочитав сообщение от мужа, Ника закрылась в кабинке уборной и проплакала в тишине, чтобы никто из коллег не увидел. Она думала, что лопнет от счастья, если Михаил когда-то согласится на усыновление, но её чувства были совершенно иными. Женщина ощущала внутри безмерную благодарность к мужу и нежность к малышу, который ещё не знал, что всего за одни сутки он успеет попасть в огромный непредсказуемый мир, потерять родную маму и обрести новую семью.
Мысли роем кружили в голове. Она не знала, за что ей браться первым, ведь нужно было так много сделать для того, чтобы их мальчик скорее оказался дома. На все процедуры уйдёт несколько дней, а его как раз приготовят к выписке.
Успокоившись, Ника снова навесила Соловьёва. Ей так хотелось как-то называть малыша, дать ему имя, но ничего не приходило на ум. Все записанные в блокнот имена выветрились. Имя они подберут вместе с Мишей, ведь он так мечтал о сыне.
— Вот и я, мой сладкий! — склонившись над красным пухлощёким младенцем, пролепетала женщина. — Скоро у тебя будет дом, мама и папа. Мы дадим тебе всё, что пожелаешь.
На плечо подруги легла тонкая рука Лили.
— Так и знала, что найду тебя здесь. Несправедливо, что теперь он один в этом мире, — сказала женщина, понимая слёзы Вероники как признак сочувствия и печали к ребёнку.
— Мы с Мишей его забираем. Он согласился, представляешь, — прошептала она из-за ставшего в горле кома. — Лиля, он согласен.
Подруги обнялись и вернулись к своим обязанностям, обсуждая, как прекрасно, что теперь у Ники и Миши будет ребёнок…
Несколько дней прошли для женщины в полной суматохе. Следующим утром коллеги в сестринской встречали её аплодисментами, искренними улыбками, поздравлениями. Светлана Васильевна даже нашла время после смены и испекла абрикосовый пирог, чтобы отметить в узком кругу нового члена семьи Ники, оформление которого шло в этот самый час. Вероника никогда не теряла надежды на то, что у неё будет малыш, поэтому хранила нужный комплект документов в больнице в папке. Теперь она сама проводила все процедуры с мальчиком, обмывая его кормя, пеленая. Забота о малыше наполняла женщину радостью. Даже измученные долгим приёмом и операциями врачи соседних отделений замечали её яркую улыбку.
Вечерами Миша и Ника проверяли все детские вещи в комнате, давно обставленной для появления малыша. Раньше они обходили эту комнату стороной, лишь женщина проводила в ней особенно тяжелые для нее минуты, а теперь оба супруга порхали из угла в угол, чтобы создать для мальчика уют. Шкафчики пеленального столика заполнились пелёнками, подгузниками, присыпкой, детскими кремами, а шкафчики на кухне — детской смесью, бутылочками и сосками.
В день выписки малыша из родильного отделения Вероника со страхом и трепетом бережно держала в руках голубой конвертик со своим сыном, а Миша ждал её снаружи с друзьями семьи и родными, готовыми разделить их счастье. Молодую маму встречали с конфетти, цветами, песнями, кучей воздушных шаров и поцелуями. После поздравлений и объятий все расселись по машинам и отправились в дом новоиспечённых родителей, где их ждал банкет.
— Какой ты умница, — Ника поцеловала супруга, перекладывая малыша в его нетерпеливые руки. — Организовал всё сам, а мне даже не намекнул.
— Это меньшее, что я мог сделать, — ответил мужчина, разглядывая крошечного человечка…
Празднование было недолгим. Поужинав, гости разошлись, оставив после себя букеты, подарки и кучу восхищения сыночком.
— Спасибо тебе, — прошептала женщина. — Я так этого хотела. Как тебе имя Рома? Роман Михайлович — звучит хорошо.
— Отличное имя, мне нравится. Мне кажется, или нам пора купать нашего Ромашку? Запах такой стоит, ух!
— Точно, идём, — рассмеялась Ника. — Это наше первое купание дома, да, мой сладкий.
Когда Вероника стала разворачивать малыша из пелёнки, Миша замер, уставившись на шею мальчика.
— Что такое, давление? — сразу запереживала супруга. — Давай я померю, и пойдёшь отдыхать.
— Ника, его родимое пятно… посмотри, на шейке, оно напоминает клевер.
Это открытие не на шутку взволновало мужчину, он не думал, что когда-либо столкнётся с последствиями прошлого, ведь их страна так огромна…
Ещё до знакомства с супругой он свёл такое же на своей шее. Форма родинки была необычной, а это означало только одно: она передалась малышу от родственника. В своё время врач, который хирургическим путём свёл у Миши родимое пятно, сказал ему, что настолько идентичные родинки могут указывать на родство и передаются людям через поколение.
— Точно, забавная какая, — улыбаясь, Ника провела пальцем по коже Ромы.
— Я знаю, чей он сын. Прости меня, Ника, — мужчина схватился за столик, чтобы устоять на слабых ногах от волнения. — Прости, умоляю! Я должен был рассказать раньше, но я старался забыть, я бы не смог жить с этим.
— Миша, ты меня пугаешь! — счастливое выражение лица Ники тут же сменилось озадаченным. — Говори сейчас же, что происходит!
Михаил словно потерял дар речи. Он жалостливо смотрел на супругу, не зная, с чего начать, как вообще объяснить то, что собирался.
— Ну, не молчи! Я уже не знаю, что думать, — голос женщины становился тревожным. — Если ты не заговоришь, я заберу Рому сейчас же и уйду с ним.
— Нет-нет, подожди. Дай мне немного времени. Для начала, давай приведём ребёнка в порядок, а затем поговорим. Я оставлю тебя одну, если не возражаешь, так нам обоим будет легче сосредоточиться.
Оставшись наедине с Ромой, Ника старалась совладать с трясущимися руками, чтобы не навредить малышу, и провела необходимые процедуры. Муж ожидал её в зале, и сразу вскочил с дивана при её появлении в комнате.
— Милая, я прошу от тебя спокойствия. Выслушай меня до конца, пожалуйста, присядь. Мужчина встал на колени перед женой и взял её за руку.
— Скажу сразу, для меня это было нелегко, я старался забыть, но такое не забывается. Я не негодяй, хотя у тебя и у неё есть полное право считать меня таковым.
Вероника смотрела на мужа холодным взглядом. Именно так было в первые месяцы их совместной жизни после аварии. Недоверие в глазах женщины снова сковывало Мишу. Он не вынесет дважды, если Вероника станет его проклинать, но он должен всё рассказать ради семьи, ради своей совести, ведь такое нельзя просто утаить от супруги, которая с ним и в огонь и в воду.
— Я выслушаю тебя, но знай, что моя реакция может быть разной. Я вижу, как ты взвинчен, и чувствую себя не лучше. Если это что-то незаконное, я терпеть не стану.
— Конечно, — тут же утешил Нику супруг, а у самого к глазам подступали слёзы, говорить было всё сложнее. — Это твоё право, я не в силах сдерживать тебя.
Вздохнув и примирившись с последствиями, Михаил начал свой рассказ.
— В молодости, когда моя семья только собиралась перебираться сюда, у меня был роман с девушкой. Оля была сиротой и заканчивала училище, когда мы познакомились. Тогда отец сильно на меня давил, а она… понимаешь, она стала для меня отдушиной. Мы всегда жили в достатке, а Оля всего добивалась своим путём, роскошь ей была не знакома. Детство в сиротском приюте, обучение на общих основаниях, размытые перспективы от того, что поручиться за неё некому. Её взгляды на жизнь меня поразили, ведь я не подозревал, что кто-то так живёт, что кто-то вроде неё может мне понравиться. Ты знаешь моего отца, он имел на меня большое влияние, но после встречи с Олей я стал подвергать сомнению все то, что с детства вбивали мне в голову.
— Да, с твоим отцом тяжело совладать. Иногда мне кажется, что ты ведёшь себя в точности, как он, когда настаиваешь на своём, будто прав только ты, — ответила Ника язвительно.
Она ещё не подозревала, к чему приведёт эта история, но не могла сдержаться от комментариев. Её доверие к мужу вновь пошатнулось, а ведь она только-только заставила себя поверить в то, что между ними всё может быть по-другому: без обмана, без риска, по-семейному, с ответственностью.
— Отец не был в восторге от моей связи с Олей. Оборванка, так он её называл. Я стал бунтовать против всего, и он не мог меня остановить. Мой переходный возраст начался после двадцати, и я запутался, я уже не знал, чему верить, не имел авторитета, не знал, как поступить правильно. Я заставлял Олю встречаться со своим родными вопреки её желанию. Стоит ли говорить, как её приняли? Мама пришла в ужас. Она же была из рода потомственных богачей и не могла терпеть Олю, одну из таких, какие наводили порядок в нашем доме, в качестве моей невесты.
Михаил мысленно возвращался к тем дням, принёсшим хаос в его расписанную по минутам жизнь…
Родители хотели вылепить из него нового магната, идеального наследника, который отучится там, где они захотят, будет дружить с теми, на кого они укажут, женится на той девушке, которую они ему подберут. К удивлению родных, Миша восстал против родительских наставлений и съехал в тесную квартирку возлюбленной, выделенной её государством после совершеннолетия. С семьёй парень не переставал общаться, а когда выяснилось, что Ольга беременна, отец Миши наведался в их квартиру.
— Ты должен быть благоразумным сынок. Теперь ты можешь решать всё импульсивно. Твоя женщина ждёт ребёнка, скоро на ваши плечи лягут бесчисленные заботы, ты станешь ответственен за жизнь своей семьи. Позволь нам с матерью вернуться в твою жизнь, мы можем помочь.
Ольга была уже на достаточном для УЗИ сроке, и Михаил гордился тем, что у него родится сын, ведь отец всегда говорил, что за мальчиками будущее, что мальчики умнее, они опора семьи. Молодой мужчина не смог не похвастаться перед родителем, что стало новым витком в их отношениях.
— Твоя семья тобой манипулирует, — говорила Ольга, уставшая от вечного вмешательства будущих свёкров. — У тебя своя голова на плечах ты здоровый молодой мужчина, ты можешь строить семью и без их поддержки.
— Но они мои родители, Оля! Тебе этого не понять, от них нельзя отказаться. Они столько для меня сделали, я их надежда, я их наследник, я не могу оставить их, быть неблагодарным! Не отпирайся, они помогут нам. Ты будешь жить лучше, чем представляла. Ты не знаешь, настолько они богаты! — горячо возражал Михаил, не понимая, какую боль причинял невесте.
— Да, у меня нет родителей! Уж лучше пусть их совсем не будет, чем такие, как твои! Ещё увидишь, они из нас столько крови выпьют, что ты завоешь, — говорила Ольга и уходила на прогулку.
У женины отекали ноги, с каждым днём становилось всё сложнее передвигаться. Но оставаться с Михаилом после ссоры у неё не хватало нервов.
На последнем месяце беременности мать Миши настояла на том, чтобы он с невестой переехал в родной дом, где за ней обеспечат уход. Оле ничего не оставалось как согласиться. Она не верила, что может стать частью этой важной семьи, которая смотрела на них свысока, несмотря на то, что она носила под сердцем их внука.
— Всё будет хорошо, вот увидишь, — утешал Олю Михаил. — Наш мальчик будет самым счастливым, самым удачливым. Я помогу ему во всём, а наша фамилия проложит дорогу к любым достижениям.
— Это меня и пугает, — отвечала женщина с долей правды в словах. — А если будет девочка, ты сильно расстроишься?
— Какая ещё девочка? Не говори ерунды. УЗИ ведь показало, что будет мальчик, значит, мальчик. Здесь уже и комната готова для нашего крошки-сына.
Оля привыкла сама за себя отвечать и то, что кто-то намеревался распоряжаться жизнью её сына ей было не по вкусу. Но кто она такая, чтобы тягаться с одними из первых людей в городе. Иногда Оле казалось, что она нужна семье Михаила только чтобы выносить дитя, а дальше её вышвырнут из дома, она ведь даже не была женой Михаилу.
Роды Оли проходили долго и болезненно. Врачи не позволяли богатой родне роженицы помыкать ими, и делали своё дело.
— Доктор, скажите, как она? Кто-нибудь может дать мне ответ? — сходил с ума отец ребёнка в мрачном коридоре.
Уже несколько часов его держали в неведении, твердя одно и тоже:
«Состояние тяжёлое, мы делаем всё, что в наших силах».
Спустя ещё два часа к измученному тревогой и ожиданию Михаилу вышел врач.
— Я очень сожалею. Ваша супруга скончалась из-за сильного внутреннего кровотечения. Мы старались поддерживать её жизнь, пока малышка не появится на свет, но она была очень слаба. Примите мои соболезнования. С дочкой вы можете увидеться уже сегодня. Скоро выйдет сестра и проводит вас к ней.
— Постойте, дочь? У меня ведь сын! Вы ничего не напугали? Может, вы и невесту мою с кем-то спутали… и она ещё жива? Проверите снова, Оля не могла…
— Мне больно это говорить, но всё так, как я сказал, — ответил мужчина и оставил Мишу в объятиях отца осознавать горе…
Вероника смотрела на мужа другими глазами. Она не знала, что однажды ему пришлось потерять любимую. В женщине проснулось раскаяние, она хотела утешить его, понять, но один вопрос остался невыясненным.
— Так что в итоге, Миша? Причём здесь наш малыш?
— В тот вечер под давлением отца я отказался от дочери. Он сказал мне, что Оля меня обманула. В снимках УЗИ я ничего не понимал, даже не знаю, достоверный ли он, но врачи утверждали, что будет именно мальчик. Я был разбит смертью Оли, я был готов на всё, чтобы облегчить это состояние, а отец как змей-искуситель нашёптывал мне на ухо, заставляя отречься и от любимой, и от дочери. Тогда я подписал на неё отказную и больше никак с ней не связывался. И спустя столько лет мне это аукнулось. Я не верю в судьбу или божье наказание, но, видно это оно. Рома — мой внук, моя дочь — его мама.
Ника сидела напротив Миши совершенно поражённая услышанным. Она собиралась родить с ним ребёнка, дать жизнь кому-то новому, а он был так неосторожен с той жизнью, что уже привёл в этот мир.
— Не знаю, что я должна сказать, но мне так хочется размахнуться и… — женщина закрыла руками лицо. — Ты не мог скрывать от меня это, Господи! Столько лет я не знала о тебе ничего. Вдруг я ошиблась, что вышла за тебя?
— Нет, милая, ты так не думаешь, это просто шок. Пришло время всё исправить, я знаю, это мой шанс. Не бросай меня, ведь с тобой я был другим, — умолял на коленях Миша, прижимая ладонь супруги к своей мокрой щеке.
— Как мне теперь тебе верить? У меня в голове не укладывается, что ты отказался от ребёнка из-за пола. Это такая глупость, я просто не могу! — женщина вдруг рассмеялась, чем напугала супруга, но оттолкнула его руки, пытавшиеся обнять её. — Со мной ты бы поступил также, если тогда у нас была дочь? Мы настолько разные, ужас!
— Нет-нет, всё не так. Я был дураком, зелёным и напуганным. Мои родные больше не имеют на меня влияния, с тех пор я изменился. Ты ведь знаешь, я не такой, тебе не стоит меня опасаться. Я давно хотел тебе рассказать, но мне так стыдно. В таком признаваться унизительно, ведь я бросил своего ребёнка.
— Её так никто и не удочерил, чтоб ты знал. Соловьёва твоя — сирота. Ты обрёк девочку на безрадостное детство, ей приходится выживать также, как и её матери — без поддержки и любви.
— Я это понимаю, я готов всё исправить, пойти с ней на контакт, предложить помощь, о сыне рассказать. Тогда меня отец надоумил, а я поверил. Он собирался бизнес сюда переводить, меня поставить директором фирмы, чтобы я опыт получал. Такого доверия отец ко мне раньше не проявлял, вот я и соблазнился. Только с годами я понял, что он хотел отвлечь меня и отослать из родного города подальше, чтобы я дел не наворотил.
Расстроенные супруги разошлись по комнатам. Ника не смогла лечь в постель с мужем, поэтому постелила себе в детской, постоянно вставая к Роме. Она не устала, после услышанного сон не шёл. Сын являлся для неё единственным утешением, но тревога по поводу его дальнейшей судьбы внутри не утихала. Если дочь Михаила примет его помощь и захочет общаться, она сможет сама заботиться о мальчике и заберёт его у супругов. Ника плакала и улыбалась, укачивая сына в очередной раз. На вновь не была уверенна ни в своём муже, ни в своём будущем.
Утром Миша разбудил супругу, найдя её в комнате ребёнка.
— Милая, просыпайся.
— В чём дело? Не трогай меня, — отмахнулась от него женщина.
— Рому я покормил и поменял подгузник. Я хочу тебе кое-что сказать до того, как уйду на работу и насчёт вчерашнего разговора. Я буду бороться за нашу семью, я свяжусь с дочерью и во всём покаюсь. Верь мне, ты мне очень дорога, и я не хочу тебя терять.
С того дня на плечи Вероники легли заботы о Роме. Она сильно уставала и раздражалась по пустякам, но к мальчика относилась со всей нежностью. С супругом женщина разговаривала мало, всё чаще проводила время в детской, а не с ним, как раньше. Их разговоры сводились к обещаниям Михаила всё изменить и молчаливой холодности женщины.
Вероника была зла на него, но больше не хотела зря выяснять отношения. Каждый день стал похож на предыдущий, но от неопределённости они тянулись мучительно долго. После обеда Ника выходила с коляской во двор и прогуливалась с Ромой на свежем воздухе. Так мальчик засыпал быстрее и крепче. Соседи, знавшие о проблемах супругов с детьми, с радостью подходили и поздравляли молодую маму с сыночком, намереваясь взглянуть на маленькое личико малыша. Нике хотелось плакать, она больше не мгла ждать, чем же всё разрешится, она не могла отдать Рому, не могла снова потерять ребёнка.
От тяжёлых мыслей её спасала жизнерадостная Лиля, которая навещала подругу после смены и в выходные дни. Она была в курсе всех проблем супругов.
— Если ты готова простить Мишу, а он согласился на усыновление, может, вы попробуете опять с другим малышом? Ты лучше меня знаешь, что многие молодые мамы отказываются от детей из-за страха и нестабильности своей жизни. Если Миша поладит с дочерью, она захочет воспитать Рому сама, она имеет на это право.
— Я знаю, Лиличка, но мне не легче. Смогу ли я пройти через это ещё раз.
— Сможешь, дорогая. Ты заслуживаешь полную семью больше, чем кто-либо. Ты станешь прекрасной мамочкой, а Миша хорошим отцом. Какие твои годы, только не отчаивайся, — Лиля обнимала Нику и гладила по трясущимся плечам.
Три недели Миша и Ника пытались сосуществовать в напряжённой обстановке раскаяния и недоверия, но регулярные визиты Лили убедили подругу, что она должа дать мужу возможность исправиться и поступить по-взрослому.
— Ты ведь любишь его, я знаю, — говорила Веронике подруга. — Миша тебя тоже любит. Поддержи его и увидишь, всё изменится, он ради тебя на многое пойдёт.
— Что бы я без тебя делала? Ты будешь крёстной матерью моего ребёнка, когда он появится?
— Когда? Подруга, мне нравится ход твоих мыслей!
Кроме Лили Ника почти ни с кем не общалась. Коллеги с работы передавали ей приветы, изредка звонили, но не знали о проблемах внутри её семьи. Никто не имел понятия, что брак женщины висит на волоске. Ника нашла в себе силы, чтобы позволить супругу доказать свою готовность разобраться с прошлым и двигаться дальше. Ей самой надоело проходить мимо Миши, не касаясь его, не целуя после пробуждения, не мчаться в его родные объятия, когда он возвращается с работы. Прошлые ошибки мужчины озадачили обоих супругов, но и бороться за семью должны оба.
С горем пополам Веронике удалось укачать Рому и заняться приготовлением ужина. Последнее время она прибегала к услугам экономки, которая помогала женщине по дому и на кухне, когда и она, и Михаил задерживались на работе. С появлением в доме малыша Ника хотела сама создавать домашний уют, хотела, чтобы в комнате мальчика всё было разложено только её любящей рукой. Когда режим малыша пришёл в норму, женщина могла распределить своё время для домашних обязанностей.
В тот вечер она приготовила любимые отбивные Михаила, выбрала к ним гарнир, овощной салат и вино. Обстановка в столовой была романической. Для этого Ника приглушила свет, поставила на стол свечи в канделябрах и цветы. Она хотела поддержать супруга, показать ему, что она всё ещё на его стороне. Вошедший поздним вечером Михаил был удивлён ароматам горячего ужина, ожидавшего его в столовой. Посвежевшая и одетая в брючный костюм Вероника наводила последние штрихи в сервировке.
— Милая, у нас что, какой-то праздник? — опешив, спросил мужчина.
Он не понимал, к чему такая торжественность, ведь последнее время он и слова доброго от жены не слышал.
— Или ты в такой обстановке хочешь заявить, что уходишь?
— Нет, вымой руки, тогда и поговорим. И поторопись.
Когда Миша послушно побрёл в ванную и вернулся, он тихо сел за стол и стал ждать. Как назло женщина не стала обременять его объяснениями, улыбаясь уголками губ.
— Приятного аппетита, — пожелала женщина, приступая к еде. — Ладно, скажу, а то изведёшься весь. Мы семья, что бы ни произошло, мы должны помогать друг другу, мы должны облегчать все страдания, которые нам выпадут, поэтому я обдумала произошедшее. Прошлое в прошлом, но ты должен встретиться с дочерью. Как бы она себя не повела, я буду рядом, я смягчу этот момент. Она должна знать, что Рома у нас и решить, нужен он ей или нет. И я всё ещё хочу воспитывать с тобой ребёнка. Если Рома останется у родной мамы, мы усыновим другого — это моё условие. Мы должны попытаться, но это последний раз.
Миша не знал, что ответить. Он так устал за эти недели, он так вымотался, что не мог ни спать, ни работать, ни думать о будущем, потому что его будущее, его жена, могла оставить его навсегда. Мужчина поднялся из-за стола, подошёл к жене и крепко её обнял.
— Ты идеальная. Мне так повезло, что ты меня полюбила, — прошептал он куда-то в волосы вероники. — Я буду статься, обещаю, ты не разочаруешься. Я сделаю тебя счастливым. Я тоже хочу малыша или малышку, главное с тобой. Ты придаёшь мне сил, Вероника, а это дорогого стоит.
Ника и Миша долго просидели за столом, разговаривая о важном и о пустом. Они вспомнили своё знакомство и то, чем очаровали друг друга. Недели молчания растворились, они больше не имели значения. Ника была уверена, что поступает правильно. Идиллию супругов разрушил громкий плач Ромы, и оба, смеясь, поспешили утешить ребёнка…
Первым делом, чтобы убедиться в родстве с внуком, Михаил решил сделать тест ДНК, поэтому сдал в лабораторию образцы и стал дожидаться ответа. Процедура длилась пять дней, этого мужчина добился, прилично доплатив за срочность. Когда Мише позвонили на работу и доложили, что он может ехать за результатами, у него помутилось в глазах.
— Ника, я еду из лаборатории, — звонил счастливый и обескураженный мужчина. — Рома — мой внук! У меня есть внук, представляешь!
— Поздравляю, милый! Так ты старый дед? Ха-ха-ха, ждём тебя к ужину, дедушка, будем праздновать!
Супруги решили, что вне зависимости от реакции дочери Михаила, они хотят участвовать в жизни малыша. Миша ощущал себя по-настоящему счастливым из-за новостей, ведь небеса не зря свели его с Ромой, они должны были встретиться. Стыд за совершённое деяние, сковывавший его много лет, больше не имел над мужчиной власти. Он стал свободнее, он стал сильнее и был готов к переменам. Полагаясь на эти мысли, Мише не стоило большого труда разузнать номер телефона своей дочери Лизы и позвонить ей под предлогом работы, которую она искала.
— Вы уверены, что я вам подойду? — спрашивала молодая женщина по телефону, когда ей позвонил родной отец. — У меня нет опыта работы с детьми и должного образования.
— Моя супруга сама сидит с сыном, но ей нужна лишняя пара глаз, понимаете, чтобы отойти куда-то без страха за ребёнка, чтобы отвлечься ненадолго. От вас требуется лишь помощь и минимальная вовлечённость в воспитание.
Супруги договорились с Елизаветой встретиться с ней на выходных в их доме, чтобы якобы познакомиться, показать ей фронт работ, посмотреть, как она поладит с малышом.
— Думаешь, мы правильно поступаем, заманивая её сюда. Это для неё чужая территория. Вокруг — никого, она испугается, — переживала Вероника, в который раз поправляя подушки на диване и сувениры, расставленные на журнальном столе.
— По-другому она бы не стала нас слушать. Ты знаешь, у нас нет другого выхода. Если бы мы встретились в кафе, как и планировали, Лиза бы убежала, как только бы я представился. Не можем же мы объявлять на неё охоту и преследовать. Ника, сядь, не мельтеши. Осталось недолго, давай дождёмся.
Михаил и без того был встревожен не на шутку, а суета супруги только сильнее его нервировала. Елизавета должна прийти через пять минут. Через пять минут обратного пути не будет, он не сможет просто отмахнуться и прикинуться нанимателем.
Звонок в дверь заставил встрепенуться и Веронику, и Михаила. Лиза оказалась русоволосой миловидной женщиной с карими глазами, как у отца и с похожей горбинкой на носу. Одета была девушка в лёгкий сарафан, что делало её воздушной и нежной, подходящей на роль няни.
— Я пришла, потому что вы настаивали, но не уверена, что смогу нести ответственность за чужого ребёнка, — сказала Лиза, когда закончился этап улыбок и приветствия.
Внешне девушка очень понравилась Нике. Она была старше дочери мужа всего на пять лет. Они могли бы сойти за сестёр, а не за мачеху и падчерицу.
— Лиза, вы правы. На самом деле мы пригласили тебя к себе не для того, чтобы предлагать работу. Меня зовут Петренко Михаил Алексеевич. Моё имя говорит тебе о чём-нибудь?
По лицу загнанной в угол гостьи стало ясно, что она знала имя родного отца. Елизавета тут же вскочила раскрасневшаяся и возмущённая.
— Вы это всё подстроили! Да как у вас наглости хватило! Что вам нужно? Хоромами решили похвастаться? Мне что, спасибо вам сказать, за то что вы мой отец, или за то, что дали мне жизнь?
— Нет, я не это хо…
— Мне от вас ничего не нужно, я вас видеть не хочу! Свяжетесь со мной ещё раз, я в полицию пойду и добьюсь судебного запрета на приближение! — кричала взвинченная молодая женщина.
— Послушай, Лиза, мы не хотим тебе зла. Я не хочу!
Миша хотел успокоить дочь, усадить её на диван, чтобы она его выслушала, но она не дала ему такого шанса.
— Нет, я не позволю вам высказаться. Сами над этим страдайте, без меня! Пусть вас замучает вина и совесть!
Лиза выскочила из дома, бегом направляясь к кованым воротам, чтобы оказаться как можно дальше от отца, от его голова, от его взгляда. Мужчина выбежал на крыльцо, понимая, что догонять перепуганную женщину будет неправильным. У неё сейчас каша в голове, она не могла мыслить здраво. Со стороны могло показаться, что он поступал несправедливо, но Миша верил, что позже Лиза всё поймёт.
— Я знаю о твоём сыне, Лиза. Позвони мне, когда захочешь! — крикнул он напоследок, возвращаясь к супруге.
После неудавшегося знакомства с дочкой Миша ходил сам не свой никакие уговоры жены попробовать снова повидаться с ней не имели никакого эффекта.
— Она ясно дала понять, что не хочет меня видеть. Я не имел права вмешиваться с её жизнь, — говорил мужчина вечерами с бокалом вина.
— У тебя её ребёнок, она может сверишь ту же ошибку, что и ты когда-то. Вы уже связаны, это не разорвать. В ней кипит гнев, а кто бы не злился, — утешала его Ника. — Представь себя на её месте. Дай ей время оправиться и попробуем снова.
Михаил совсем растерял боевой настрой. Он не мог предстать перед Елизаветой богатым и успешным. Его жизнь была совершенна с самого начала, но он всё равно не обременил себя её воспитанием, а теперь хочет, чтобы она его выслушала и поняла.
Вероника решилась на отчаянный шаг. Она знала, что действовать за спиной мужа рискованно, но всё же попросила Лилю заглянуть к ней в выходной день и посидеть немного с Ромой.
— Не беспокойся. Мы с Ромашкой не соскучимся, да, милый? — заверила Лиля подругу.
Выписав из ежедневника Миши адрес Лизы, женщина решила поговорить с ней лично…
Гостей Лиза явно не ждала и уже хотела захлопнуть перед незваной гостей дверь, как Ника забрала рубашку, обнажая живот.
— Видишь эти шрамы? — указала она на страшные отметины ка коже, навсегда сохранившие воспоминания о том дне. — Мой отец стегал меня ремнём с бляшкой в порыве белой горячки, когда я, как ему показалась, дерзила ему. У каждого есть своя боль, Лиза. И ты в праве злиться. Я пришла не для того, чтобы уговаривать тебя помириться со своим отцом, не мне это решать, но ты должна знать, что мы усыновили твоего сына. Миша узнал его по родинке на шее, у него была такая же, пока он её не удалил. Так он тебя и нашёл. Не знаю, что заставило тебя сбежать от ребёнка, но теперь вам не нужно разлучаться. Даже если с отцом ты общаться не захочешь, мы поможем тебе растить его, только позволь нам с ним видеться. Мы не станем ставить тебе палки в колёса, мы хотим того, что и ты — чтобы Рома имел семью, чтобы его любили.
— Рома? Так вы его назвали? — подала Елизавета тихий голос.
— Да, как тебе?
— Ему подходит.
Женщина заплакала, всё ещё стоя в дверном проёме. Ника расставила руки и обняла дочь супруга.
— Это непросто, я знаю, но теперь ты не одна, слышишь? Ты можешь мне поверять, мы не хотим зла…
Повторная встреча Михаила и Лизы была неловкой. Вероника была рядом, чтобы поддержать обоих и завязать непринуждённый разговор. При виде Ромы его родная мама рассыпалась в извинениях, взяв подросшего сыночка на руки.
— Солнышко моё, котёночек, мама не могла иначе. Прости меня, я теперь никуда не уйду. Ты же меня узнал? Ты чувствуешь, что это я?
— Он тебя чувствует, — сказала Ника. — сразу успокоился, как услышал твой голос.
Встречи Лизы с Мишей были недолгими. Обоим требовалось время, чтобы привыкнуть друг к другу и всё прояснить. Разговоры о прошлом отнимали много сил. Лиза часто приходила, чтобы пообщаться с Никой, когда отца не было дома, и забрать сына на прогулку. Теперь у малыша было сразу три родителя, круживших вокруг него.
Лиза постепенно раскрывалась перед Михаилом, рассказывала о своём жизни в приюте, как осталась без образования, потому что не смогла поступить. Жизнь вынудила работать, отовсюду гоняли, не доверяли сироте. Она сменила несколько работ, столкнулась с несправедливостью и пренебрежением, с тем, что при увольнении ей выплачивали не всю зарплату. Пожаловаться Елизавете было некуда, вот она и терпела.
— Отец Ромы ветреный и ненадёжный. Мы познакомились на мойке. Сергей тоже там работал и мечтал накопить на новые детали для своего байка и пуститься в путешествие по стране. У нас было много общего, он тоже из приюта. Общие переживания нас сблизили, но я знала, что жизни с ним не получится. Мне было одиноко, а Сергей всегда был рядом. Так получилось, что мы стали жить вместе. Чтобы не платить зря за две квартиры, он перебрался ко мне, моя новее. Но потом я поняла, что у меня пропадают деньги. Серый знал, где я храню наличку. А как-то утром я проснулась на работу и поняла, что он уехал, и денег моих тоже нет. Поначалу я обрадовалась, что сам свалил, пусть и без денег оставил, а потом проявились первые признаки беременности. Я не представляла, как смогу сама растить малыша, я не могла быть с ним постоянно рядом и работать.
— Ты хочешь наказать того парня, Сергея? Я могу помочь разыскать его, чтобы привлекли к ответственности за кражу, — предложил Михаил, но дочь помотала головой.
— Не нужно, ведь если бы он не украл деньги, я бы не оставила Рому. Он помог нам встретиться, он нас свёл. Бог ему судья, как и всем нам. Все мы не без греха, особенно ты и я.
— Ты выросла такой умной и рассудительной. Сколько нам ещё предстоит узнать друг о друге, — мужчина погладил Лизу по руке, и та её не убрала Ника подмигнула мужу, она поняла, что дело сдвинулось с мёртвой точки.
Со временем Елизавета стала частым гостем в доме Михаила. Она быстро нашла общий язык с Вероникой. Они вместе готовили обед, ухаживали за Ромой, наводили в доме порядок.
— Лиза, мы с твоим отцом посоветовались и решили кое-что тебе предложить. Переезжай к нам, а? Мы — одна семья, а ты каждый день уходишь домой от сына. Нужно заявить твои права на ребёнкаи оформить тебя как мать. Рома нуждается в тебе, ты ему ближе всех. Мы не против и будем только рады, если ты будешь с нами.
— Папа, правда, не против? — спросила молодая женщина с надеждой в глазах.
Она не признавалась даже самой себе, как ей нравится Михаил и его жена. Их дом был просторным, удобными и намного лучше для подрастающего сына, чем её захудалая квартира. Сама Лиза никогда бы не стала напрашиваться, но раз предложили.
— Я вам не помешаю?
— Правда, говорю же, вместе нам будет лучше, — кивнула Вероника и обняла родственницу. — Только договоримся так: считай меня сестрой, никакая я тебе не мачеха.
— Договорились! Мне ваш дом очень нравится, я буду очень аккуратной, буду помогать!
Вскоре в доме Миши стало на одного члена семьи больше. Роме на тот момент исполнилось полгода, и семья решила собрать гостей, чтобы отметить первый праздник малыша. Даже Дарья, прощавшая зятю обиды Ники намного дольше дочери, приехала, чтобы познакомиться с Лизой и её малышом.
— Теперь у вас точно не скучно, малыш даёт жару. Так это я что, — тараторила женщина радостно, — прабабушкой ему прихожусь?
— Вы ему очень нравитесь, — улыбалась Лиза, знакомясь с гостями, которым не терпелось увидеть взрослую дочку Михаила.
Праздник выдался на славу. Виновник торжества кочевал из рук в руки, иногда гогоча, а иногда заливаясь слезами. Елизавета поладила во всеми и поражалась тому, как тепло люди отзываются о её отце. Несмотря на имеющийся бизнес и строгий нрав мужчина помог многим, кто в этом нуждался, он не отказал ни одному другу в помощи и никогда не требовал ничего взамен. Женщина всё больше убеждалась, что ей хочется лучше узнать Мишу. Обида и плохие воспоминания ещё сидели внутри неё, но она была готова к сближению с родным человеком. Михаил обращался с дочерью очень осторожно. У него было время, чтобы осознать свои ошибки, и больше он их не повторит. С появлением в его жизни Ромы он стал терпимее и нежнее. Мужчина стал замечать, как радуется рядом с ним Вероника, что больше он не так строг к ней, как раньше.
Все испытания были даны их семье, чтобы сплотить и показать, что им есть за что бороться. Теперь Миша знал, что он готов стать отцом, и он будет лучшим отцом в мире.
Шёл одиннадцатый день, как Ника вернулась на работу в больницу. Коллеги радостно приветствовали её, но больше была рада Лиля. Ника прекрасно чувствовала себя в родных светлых коридорах, в них даже пахло по-особенному. Больше она не лила слёз по поводу своего ребёночка, ведь Миша согласился на усыновление. Когда появится очередной отказник, они его заберут.
Следующим утром Веронику замутило ещё на подходе к сестринской. Светлана Васильевна принесла оценить очередной кулинар шедевр, который вызвал у женщины дикую тошноту. Поздоровавшись с коллегами, она не выдержала и опустошила желудок прямо себе под ноги.
— Ма-а-ать, чего это с тобой? — встала с места старшая медсестра, отставив блюдце с пирогом.
— Уберите эту гадость, что за запах? — проворчала Ника. Светлана и Лиля переглянулись, и последняя побежала в аптеку при входе в больницу.
Скача вокруг подруги, она заставила её сделать несколько тестов на беременность. Через несколько минут из уборной послышался визг.
— Ну, наконец-то! — вздохнула Светлана Васильевна и отправилась по делам больницы.
Дрожащими пальцами вероника набирала номер мужа, глядя на четыре разных теста с положительным результатом.
— Ника, у тебя что-то срочное? Я…
— Миша, я беременна! Мы станем родителями! Я бе-ре-мен-на! — повторила женщина по слогам.
Счастью супругов Петренко не было предела, но ноги слабели от страха. Первое УЗИ показало, что будет мальчик. Не скрывая радости, Михаил заверил, что через годик-другой они снова попросят у аиста девочку. Лиза смеялась громче всех, узнав от отца, что скоро у неё будет братик. Теперь Ромашка не самый младший в семье.
0 Комментарий