– Уходи, Гришка, уходи! Ничего не получишь! – продавщица небольшого сельского магазинчика опёрлась обеими руками на швабру и тяжело перевела дыхание. – И не топчи мне тут, видишь сколько грязи натащил! А я уже полы домываю и сейчас закрываться буду!
– Раиса, ну что ты выделываешься? – немолодой уже мужчина в мокрой, грязной одежде и с длинными спутанными волосами высыпал на прилавок целую горсть мелочи. – Здесь как раз на бутылку. Обслужи. Мне ведь больше ничего не надо…
– Ты про закон слышал? Ночью спиртное продавать нельзя! – не уступала Раиса.
– Так ещё семь минут разрешенного времени! – Григорий показал глазами на часы, висевшие на стене.
– Ох, Гришка-Гришка! – внезапно сдалась Раиса, – подведёшь ты меня под монастырь!
Она быстро пересчитала мелочь и хмыкнула, потянувшись за бутылкой:
– Откуда ты в своей водокачке деньги берёшь? Клад, что ли нарыл?
– Нет, – пожал плечами Григорий.– Люди добрые дали. Колесо сегодня пробили на дороге, я помог. Вот они и отблагодарили.
– Ааа, – протянула Раиса, – а я уж было подумала, что у церкви с протянутой рукой стоишь. Вон мелочь-то твоя какая грязная и липкая.
– Деньги как деньги, – равнодушно пожал плечами Григорий и взяв покупку, вышел из магазина.
– Ишь ты, леший, – проворчала Раиса, вытирая за ним пол, – сколько грязи натащил. И ведь не лень в такую непогодь за бутылкой бегать. Хотя, наверное, в водокачке холодина стоит ужасная. Ну пусть выпьет, да согреется.
Раиса была права: Григорий был настоящим бомжом и уже несколько лет жил, на старой заброшенной водокачке, оборудовав там для себя топчан из старого дивана, который он приволок со свалки. Столом ему служил деревянный ящик, накрытый куском облезлой клетчатой клеенки. Другого жилья у Григория не было, да он и не хотел ничего другого.
Часто Григория можно было увидеть на мосту. Он подолгу стоял на одном месте и смотрел, как река лениво несёт прочь от него свои волны. И тогда его взгляд туманили воспоминания, от которых он никак не мог избавиться.
Вот и сейчас, не обращая внимания на дождь, ветер и поздний час он пришёл на своё место и замер, подставляя холодному ливню своё лицо. И тёплые слезы, вытекающие из-под закрытых век, смешивались со струями дождя и ручьями текли вниз, падая в реку.
– Тогда тоже была такая погода, – прошептал Григорий и вдруг громко, надрывно всхлипнул. – Простите меня… Простите… Я так виноват, Господи…Простите меня за всё…
Вдруг сквозь шум ливня Григорий услышал звук приближающегося автомобиля и визг тормозов, а серую завесу дождя разорвал свет фар. Машину крутило по дороге и она, неминуемо приближаясь к мосту, неслась прямо на Григория. Радость промелькнула в его глазах:
– Это правильно, правильно! – успел подумать он и даже раскинул руки, встречая грохочущую груду железа, но в последний момент машина снова вильнула и ударилась в металлический парапет в трёх метрах от Григория и повисла над рекой.
Григорий сориентировался моментально и подскочил к водительской двери и осторожно открыл её. Почти сразу же ему на руки вывалилась молодая женщина с большим животом, она явно была на сносях.
— Помогите… помогите, — простонала она.
— Ты одна? Есть кто-нибудь ещё в машине?
— Одна, — проговорила незнакомка, но Григорий, оттащив её на безопасное расстояние, всё-таки вернулся к машине и аккуратно осмотрел её.
Действительно, больше никого не было и тогда Григорий вернулся к потерпевшей. Она резко закричала и одной рукой схватила его за руку, а второй за собственный живот.
— Эээ, да ты никак рожаешь,- проговорил изумлённый Григорий. — Вот ведь свалилась на мою голову…
— Сумка…в машине… Для родов… — начала женщина и тут же оборвав сама себя, закричала от боли.
Григорий поспешил к автомобилю. Сумка, о которой говорила женщина, валялась на полу. Григорий попытался достать её, но машина качнулась и он отскочил в сторону. Тогда он попытался достать её через другую дверь, но она никак не хотела открываться. А женщина всё кричала и кричала. Тогда Григорий вернулся к ней, приподнял, обнял за талию и повёл в свою каморку в бывшей водокачке. Вдруг позади раздался страшный грохот.
— Нырнула твоя машина, — сказал Григорий своей спутнице. — Хорошо хоть тебя спас.
Они прошли ещё немного и женщина, фактически висевшая на нём, споткнулась и чуть не упала.
— Я больше не могу!… — закричала она. — Вызовите врачей, помогите мне!…
— Врачи приехать не успеют, — сказал ей Григорий. — А ты немножко потерпи, мы уже почти пришли.
В самом деле уже через пару минут он уложил её на свой топчан, достал старую керосиновую лампу, который иногда пользовался и зажёг фитиль. Потом откупорил бутылку водки и хорошо себе полил на руки, потом обработал складной нож, который достал из кармана. Женщина, когда боль отпускала её, наблюдала за ним, но не понимала, что он делает. А Григорий, без долгих рассуждений, подошёл к ней и постарался мягко улыбнуться:
— Да ты не бойся! Я много раз делал это!
Он расстегнул на ней рубашку и снял её, потом на две части разорвал юбку:
— Что ты делаешь? — задохнулась от нового приступа боли женщина.
— Сейчас роды у тебя буду принимать. Как зовут-то тебя?
— Марина…
— Ну держись, Марина уже началось…
— Двойня у меня… Двое…
— Да это я уже по животу понял, — Григорий ласково погладил женщину по коленке. — Ну-ну, перестань… Всё будет хорошо. Ну, давай ловим схватку… Вот, умница!
Он принял первого ребёнка, ловко обрезал пуповину и, услышав как малыш кричит, быстро завернул его в материнскую рубашку, а потом протянул Марине.
— Держи своего первенца. Прижимай кожа к коже. А рубашкой просто прикрой сверху. Извини, класть мне его здесь негде. И немного отдохни. Минут через 10-15 продолжим.
Сквозь пелену боли Марина смотрела на своего неожиданного спасителя и не понимала, откуда этот странный человек знает, как нужно принимать роды. А он снова обработал себе руки, и повернулся к ней:
— Ну что, продолжим…
Марина кивнула, однако второй малыш не закричал, оповещая о своём рождении и Григорий озабоченно склонился над ним.
Секунды длились как часы и Марина никак не могла заставить себя спросить: что случилось с её сыном. Она задыхалась от ужаса, прижимая к себе дрожащего первенца и в этот миг услышала лёгкий шлепок и крик второго ребёнка.
— Чуть не задохнулся твой пострел, — сказал Григорий, заворачивая его в юбку и тоже подавая матери. — Ну теперь с ним всё будет хорошо. Ну а теперь давай закончим родовой процесс и всё у тебя будет хорошо.
По щекам Марины текли слёзы и никак не могла успокоиться, а Григорий деловито склонился над ней и укрыл своей курткой.
— Ты теперь отдыхай, а я за помощью. Да не бойся ты, всё будет хорошо. Можешь пока покормить оба своих сокровища. Давай помогу приложить…
Марина осталась наедине со своими малышами. Она слышала как бьются их сердечки и тихо плакала, не замечая, в какой ужасной обстановке находится. А Григорий бегом добежал до дачного посёлка и стал стучаться во все калитки:
— Вызовите скорую! Женщине с двумя детьми! Вызовите врачей!
За окнами шевелились занавески, но никто не спешил выйти на помощь к Григорию.
— Да что же такое, люди вы или нет?!!!
И только из крайнего домишки выглянула какая-то женщина:
— Ну ты чего кричишь? Что у тебя за беда?
— У женщины внезапные роды, двойня! Врачей надо вызвать! — торопливо стал объяснять Григорий. — Стучал-стучал в дома этих богатеев, никто не выходит.
— Заходите, — махнула она ему рукой. — Только тише, пожалуйста, у меня ребёнок болеет. Он спит, не разбудите. А я сейчас вынесу телефон.
Они вместе дозвонились, и Григорий объяснил, как им проехать к роженице. А когда те приняли вызов, он вздохнул с большим облегчением.
— Ну слава Богу. Спасибо вам. И простите за беспокойство.
Он уже дошёл до калитки, когда женщина догнала его и протянула куртку:
— Вот, возьмите, пожалуйста. Это от моего мужа осталась… И вот ещё. Пирожки… сегодня пекла.
Григорий хотел отказаться, но не смог, видно было, что женщина предлагала ему всё от чистого сердца.
— Как зовут вас? — спросил он.
— Лидия. А вас?
— А я Григорий…
— Ну вы простите, ещё раз, Лидия, за беспокойство. Побегу, мне же ещё скорую встретить надо…
— Да-да, — кивнула она ему и махнула рукой.
Врачи приехали через 15 минут вскоре увезли с собой Марину и её малышей. Она едва успела поблагодарить Григория за помощь, но он только пожал плечами:
— Будьте здоровы… И больше не садитесь за руль в таком положении…
— У меня срок стоял через три недели, — слабо улыбнулась Марина.
— Так тридцать девять — сорок недель это норма для беременности с одним малышом, — пояснил Григорий, — а если двойня, то нужно быть готовым уже на тридцать шестой-тридцать седьмой неделе.
— Ишь ты, — кивнул один врач другому, — с виду бомж бомжом, а рассуждает как заправский гинеколог. Дядя, ты случайно медицинский не оканчивал?
— Куда уж мне, — усмехнулся Григорий. — Сам же говоришь, я обычный бомж. Таких как я не берут в космонавты.
Скорая уехала, а Григорий вернулся к себе, собрал и выбросил разорванную одежду Марины, а потом долго сидел на топчане, глядя в одну точку и слушая как на улице беснуются ветер и дождь.
— В тот день тоже была такая погода, — подумал Григорий, но мысли его вдруг оставили далёкое прошлое и перед его взглядом снова появилась худенькая фигурка Лидии, единственной женщины, которая не побоялась открыть ему.
— Смелая, — сказал он вслух. — И добрая… Да только невезучая… Мужа нет, сын болеет… Бедная женщина…
И это было очень странно: нищий, бездомный человек, сидевший в промозглой нежилой комнате и кутавшийся в мокрую куртку, чтобы спастись от пронизывающего холода, жалел не себя, а другого человека…
Жалел искренне и от души…
Уснул Григорий только под утро, не забыв съесть пирожки Лидии. И снились ему не мучительные сны, к которым он так привык, а что-то доброе, теплое и очень светлое. То, чего ему так не хватало в этой жизни.
***
Марина, попав под наблюдение врачей, успокоилась, когда они сказали ей, что роды, на удивление прошли хорошо и ни малышам, ни ей ничто не угрожает. Она попросила телефон и сразу же позвонила мужу. Он ответил ей заспанным голосом, и она усмехнулась:
— Спишь? Чудесно! А у меня для тебя две новости. Во-первых, я чуть не разбилась и утопила твою машину, а во-вторых, у нас родились два чудесных сына.
— Подожди, Мариша, я ничего не понимаю… Ты родила? Ну ведь по срокам ещё рано! Почему ты звонишь с неизвестного номера?
Марина вздохнула и начала свой рассказ.
— Ты забыл, как я просила тебя остаться? Говорила, что боюсь, что у меня плохое предчувствие? Витя, я была права. Ты улетел на свою важную встречу и чуть не потерял всю семью. Я нисколько не преувеличиваю и сейчас ты сам поймёшь это…
— Ты где сейчас? — перебил он её взволнованным голосом. — В больнице, со мной и с детьми всё в порядке. Но я хочу, чтобы ты меня выслушал. Когда ты уехал, я была очень расстроена. Начался дождь и ветер, а я была в доме совершенно одна. Вера отпросилась, у неё заболела мама. В общем, я решила принять ванную и лечь спать. Знаешь, мне было очень страшно. Ветер так сильно выл и дождь стучал в окна. А потом повсюду погас свет. Наверное, из-за непогоды, а может быть какая-нибудь ветка оборвала провода, я не знаю. Но я очень испугалась. Я включила фонарик на телефоне. Ванна была уже почти полная и я случайно уронила телефон туда. Витя, я чуть с ума не сошла от страха. Наклонилась, чтобы достать его и тут почувствовала страшную боль. Витя, я просила тебя не уезжать, но ты решил, что ничего не случится, а оно случилось. Я начала рожать одна в пустом, абсолютно темном доме. Я очень сильно испугалась и решила ехать в больницу сама. Взяла твою машину, моя слишком маленькая. Сначала все было хорошо, но потом схватки стали усиливаться и я несколько раз чуть не теряла сознание от боли прямо за рулем. Дворники не успевали справляться с потоками дождя… Но я всё равно ехала… а потом, на мосту, мне стало совсем плохо, и я не справилась с управлением. Меня закрутило, я хотела удержать машину, но врезалась в парапет. Ох, Витя, всё, что произошло, было как страшный сон. До сих пор не могу вспомнить без дрожи. Представляешь, я пришла в себя и увидела какого-то бомжа. Он сначала вытащил меня из машины, потом отвел в какую-то … я даже не знаю, как это назвать. Он там живёт. Его зовут Григорий. Так вот, этот самый Григорий принял у меня роды. С ножом в руках… а потом вызвал врачей и меня увезли в больницу.
Ошеломлённый Виктор слушал жену и не верил своим ушам:
– Мариша, сейчас у тебя все в порядке? Как наши сыновья?
– Уже все хорошо, Витя…а теперь, прости, я буду спать…
– Да-да… Отдыхай, пожалуйста… И Мариша, ничего не бойся… Я скоро приеду…
– Ох, Витя, поверь мне, после того, что со мной произошло, я уже ничего не боюсь!..
Уже вечером Виктор был рядом с женой, попросил у неё прощения за то, что не прислушался к её просьбе и оставил одну.
— Ты не сердишься на меня за машину? — спросила она, радуясь, что всё закончилось.
— Ну о чём ты говоришь? — развёл он руками. — Самое главное, что у тебя и наших малышей всё хорошо. — Знаешь, когда я выпишусь из больницы, давай с тобой найдём Григория и отблагодарим его за помощь.
— Обязательно! — пообещал Виктор. — Только сначала вы с малышами полностью восстановитесь, чтобы я был за вас полностью спокоен. Кстати, я пригласил сразу две няни. Они помогут тебе, и ты не будешь уставать. Обе проверенные, имеют опыт работы с грудничками. Жить будут с нами. Так что не волнуйся, родная моя и еще раз прости за то, что тебе пришлось пережить.
Марина потянулась к мужу и обняла его:
– Спасибо тебе, Витенька, я очень тебя люблю!..
И вот прошёл месяц.
Как-то вечером, когда Виктор вернулся с работы, Марина встретила его вкусным ужином и завела разговор, который не давал ей покоя:
– Витя, мы ведь так и не отблагодарили того человека, Григория. Завтра выходной, давай съездим туда и найдём его.
– С удовольствием, родная. Я и сам хотел предложить тебе это.
Утром они и в самом деле поехали искать Григория, но его нигде не было. Тогда они остановились у небольшого магазинчика, чтобы купить воды и заодно спросить, может быть там кто-нибудь что-то слышал о странном бомже.
– Конечно, я знаю Гришку, – охотно начала свой рассказ продавщица Раиса, когда Виктор положил перед ней крупную купюру, которую она тотчас же спрятала в карман. – И жену его знала, Катьку. Стерва-баба была, если честно. Красивая, но очень уж злая и жадная. Она и за Григория вышла только потому, что он перспективный был. Врач-гинеколог, грамотный и талантливый, хоть и молодой. К нему женщины толпой записывались, а по беременности на учет вставали, едва на тесте две полоски обнаруживали. Катька его радовалась поначалу, думала, что в шоколаде будет, а он никогда со своих пациенток деньги не брал. И подарки тоже. Считал, что это неправильно. Вот жена его и начала пилить: «Работаешь целыми днями, а в доме шаром покати!» Сама-то она ни дня нигде не работала. А его изводила. И довела ведь. Заставила ночью таксовать. Так мужик и хлестался: днём в больнице, а ночью – за рулём. Однажды он семейную пару подвозил, пожилые уже люди. А погода в ту ночь была ни приведи Господи: ливень, ветер… Видимость – ноль. Что там да как было, не знаю. Одни говорили, что Гриша уснул за рулём, другие, что просто с управлением не справился, только он вместе с пассажирами вылетел с моста и упал в реку. Пытался пассажиров своих спасти, но не смог… Сил не хватило. Суд потом был, дали ему срок. Жена бросила, вместе с дочками уехала куда-то, больше её и не видели. Квартиру и имущество продала, Гриша сам всё подписал. Ну а он когда вернулся, стал бомжевать. Поселился в старой водокачке, что недалеко от моста. И никуда отсюда не уходит. Вот такая история.
– Значит, он гинеколог… – сказала Марина. – Тогда всё понятно… а я ещё удивлялась, как ловко и быстро он все сделал…
– Где же его найти? – спросил Виктор и в это время скрипнула дверь и на пороге магазина показался Григорий.
– Так вот же он! – воскликнула Раиса. – Гриша, а тебя тут люди спрашивают. Поблагодарить за помощь хотят.
– Да не стоит,– кивнул Григорий Марине как старой знакомой. – Как сыновья? Всё в порядке?
– Да,– ответила она. – И всё благодаря вам. Знаете, а мы старшего Гришей назвали. А младшего Мишей.
Григорий улыбнулся.
– Хорошие имена. Ну, будьте счастливы. А ты, Раиса, обслужи меня. Мне как всегда.
Он направился к прилавку, но Виктор шагнул к нему, взял под руку и отвёл в сторону…
О чём они говорили, Марина и Раиса не слышали, но потом, уже в машине, Виктор сказал жене:
– Действительно, странный человек. Я ему предлагал денег, он отказался. Хотел помочь устроиться в больницу, тоже не захотел. Зато объяснил, где живёт какая-то Лидия. У неё сын болен и Григорий попросил вылечить его.
– И что ты? – спросила Марина.
– Ничего. Поедем сейчас с тобой к этой Лидии и всё узнаем. А лечение мальчика я оплачу и врачей лучших найду, если надо. Даже если они за границей. Он спас тебя и моих детей, а я за это спасу ребёнка Лидии…
Прошло несколько месяцев, наступила осень. Григорий, как и прежде, жил в заброшенной водокачке, правда, теперь с некоторыми удобствами. Он и сам не знал, кто это сделал, но теперь в его жилище появился добротный диванчик, стол, стул, две подушки и теплое одеяло. А еще печка-буржуйка, которую можно было топить дровами. Впрочем, Григорий догадался, что это всё привёз Виктор и в душе был благодарен ему за эту ненавязчивую помощь.
Как-то под вечер удивленный Григорий услышал чьи-то лёгкие шаги по гравию, вышел навстречу незваному гостю и увидел перед собой Лидию и с ней мальчика лет семи.
– Лида? Что случилось? – вырвалось у него.
–Ничего, Гриша, – ответила она. – Мы с сыном пришли, чтобы поблагодарить за то, что ты сделал и позвать тебя к нам. Виктор все мне рассказал и оплатил лечение моего сына. Теперь Ванечка здоров. Мы только вчера вернулись из санатория. Сначала лечились в клинике, а потом уже восстанавливались там.
– Я очень рад, – сказал Григорий, глядя на мальчика.
– Пойдём домой, дядя Гриша, – сказал Ваня. – Мама баню натопила и пирогов испекла. Ты ведь будешь жить с нами?
Григорий отвернулся, чтобы они не заметили слёз, выступивших у него на глазах. А когда повернулся к Лидии и Ване, они увидели, что он улыбается им тепло и открыто. Теперь Григорий знал, что кто-то там наверху простил его и дает ему ещё один шанс на счастье…
0 Комментарий