Люся склонилась над кроваткой сына и улыбнулась: какой славный малыш, как сладко он спит, даже жалко его будить. Она взглянула на часы, ладно, пусть поспит ещё пятнадцать минут…
В конце концов им ехать всего три остановки и в детский сад они успеют вовремя…
Люся прошла на кухню, сварила себе кофе, потом приготовила завтрак для сына, его любимые бутерброды с сыром и шоколадные шарики с молоком.
— Мама! — из коридора донеслось шлёпанье босых ног Миши уже через секунду Люся подхватила его на руки.
— Сыночек мой! А я хотела идти тебя будить…
— Я встал сам! — заявил мальчик, освободился из объятий матери, и тут же уселся за стол.
— А умываться? — улыбнулась она.
— Ладно, давай, — Миша с сожалением посмотрел на бутерброд и и отправился вслед за матерью в ванную комнату.
Это утро ничем не отличалось от других, и Люся даже не предполагала, что очень скоро всё изменится и больше никогда не будет прежним.
После завтрака она помогла сыну одеться и собрала его рюкзачок, но когда взяла в руки крошечные кроссовки Миши, тяжело вздохнула: у правого начала отходить подошва, да и второй выглядел не лучше.
‘Нужно сегодня попросить у Петра Валентиновича хоть немного денег в счёт будущей зарплаты, — подумала она, заглядывая в кошелёк, чтобы пересчитать то немногое, что у неё оставалось. — Тогда завтра с Мишаней пойдём на рынок и купим ему новую обувь. Да и курточка ему нужна, скоро похолодает…»
Задумавшись, она не обратила внимания на внезапно испортившееся настроение сына, но когда они вышли из подъезда, Миша остановился и тоскливо посмотрел на мать:
— А можно я сегодня не пойду в садик?
— Почему? — удивилась Люся.
Ему всегда нравилось там, и она не привыкла к тому, чтобы он капризничал, как это делали другие маленькие дети. Вообще Миша для своих трёх лет был удивительно сообразительным и развитым ребёнком. Он рано начал ходить и говорить, и своими не детскими рассуждениями иногда ставил мать в тупик.
— Я сам не знаю, почему, — Миша пожал плечами и так печально улыбнулся, что она присела перед ним и виновато заглянула ему в глаза.
— Сыночек, родной мой… Я не могу остаться с тобой сегодня дома. Я обязательно должна пойти на работу. Зато завтра у меня выходной. И у тебя тоже. Хочешь, мы с тобой сходим в парк, и ты будешь долго кататься на качелях? Или пойдём в зоопарк. Помнишь, какие смешные там обезьянки? Мы купим бананы, и ты сможешь их покормить. Договорились? А сегодня вечером, когда я заберу тебя из детского садика, мы обязательно зайдём в наше с тобой любимое кафе. Я буду ванильное мороженое, а ты какое?
— Шоколадное. Я люблю шоколадное, мама. С орешками!
— Будет тебе шоколадное мороженое с орешками. А сейчас давай поторопимся на остановку, иначе опоздаем в садик, и Полина Викторовна будет на нас сердиться.
Миша натянуто улыбнулся:
— Ну ладно, давай…
Воспитательница встретила их приветливой улыбкой, но когда Миша, попрощавшись с матерью, побежал к другим детям, повернулась к Люсе:
— Людмила Васильевна, родительский комитет просил напомнить вам про ежемесячный взнос, который вы снова пропустили. И ещё, запасная обувь Миши пришла в негодность, её необходимо заменить. Впрочем, как и те кроссовки, в которых он сейчас. Я ещё вчера заметила, что они порвались.
Люся отыскала глазами сына и посмотрела на его синие кроссовки с белыми вставками. Конечно, они были из дешёвой серии, но она всё-таки рассчитывала, что он походит в них хотя бы до осени. А теперь получается, что она зря надеялась на это. Но что ей оставалось? Цены на хорошую детскую одежду и обувь были просто заоблачными и у Люси просто не хватало денег на дорогие вещи. Она подавила тяжёлый вздох.
— Хорошо, Полина Викторовна, я постараюсь что-нибудь придумать и со взносом, и со сменной обувью для Миши. До свидания!
— До свидания! — бросила ей через плечо воспитательница, которая уже отвернулась, чтобы встретить сладкой улыбкой дочку начальника местной полиции.
Люся снова посмотрела на сына и помахала ему. Он тоже махнул в ответ, когда она отвернулась и пошла прочь вдруг вскрикнул, и бросился за ней:
— Мама, мамочка!
— Миша, подожди, ты куда? — Полина Викторовна попыталась его остановить, но он вырвался, подбежал к матери и обнял её.
— Ну что такое, малыш? — Люся крепко прижала его к себе.
— Ничего, мамочка, — ответил он и как-то странно всхлипнул, — я просто хотел тебе сказать, что очень сильно тебя люблю.
— И я тебя люблю, маленький мой…- глаза Люси защипало от подступивших слёз.
— Я уже не маленький, я большой, — улыбнулся Миша и поцеловал её в щёку. — Ладно, мамочка, пока!
Он снова убежал к ребятам, а Люся заторопилась на остановку, потому что уже опаздывала на работу. И всё же, странное, тревожное чувство какое-то время не оставляло её. Люся не могла понять, что её так беспокоит, а потому, в конце концов, мысленно отругала себя:
«Всё в порядке! Не накручивай! Зачем придумываешь всякие глупости? Лучше успокойся и займись работой.»
Внушение помогло и время до обеда прошло довольно-таки быстро, но когда вдруг зазвонил телефон Люси, и она увидела входящий от воспитательницы, её сердце упало: всё-таки что-то случилось!
— Людмила Васильевна, — торопливо заговорила Полина Викторовна. — Ваш сын сбежал из детского сада. Он не вернулся в группу с прогулки, мы всё обыскали, его нигде нет.
— Да вы что такое говорите? — Люся задохнулась от ужаса. — Как он мог сбежать? Ему всего три года! Да и куда бы он пошёл?! Он знает, что я на работе и дома никого нет! Полина Викторовна!!!
— Я прошу вас, успокойтесь и приезжайте! Уверена, он не мог далеко уйти. Мы обязательно его найдём…
Люся бросилась к начальнику отдела и предупредила о случившемся, а потом вызвала такси и стала умолять водителя ехать как можно быстрее.
— Да что у вас случилось? — не выдержал он, когда она в очередной раз начала торопить его, стуча ладонью по панели приборов.
— Сын пропал из детского сада, — сквозь рыдания проговорила Люся, — он совсем маленький, ему три годика. Он не мог сам уйти. Он не такой… Он послушный! А воспитательница сказала, что он сбежал сам.
— С ума сойти! — покачал головой пожилой водитель. — Потерпите немного, сейчас я объеду эту пробку дворами…
В детском саду Люсю встретила не только Полина Викторовна, но и заведующая:
— Пожалуйста, успокойтесь, — стали они говорить ей. — Мы уже сообщили куда надо. Мишу ищут и скоро он будет здесь.
Но Люся не стала их слушать, она, вместе с другими сотрудниками, обследовала каждый уголок детского сада, потом выбежала на улицу. Приехавший наряд полиции попросил её пройти с ними для дачи показаний, но Люся вдруг страшно закричала и бросилась к кустам сирени, которые росли возле тротуара: там лежал синий кроссовочек её сына. Люся схватила его, тебе и горько зарыдала: теперь она уже не сомневалась, что Мишу кто-то похитил…
Первая ночь после пропажи Миши была самой долгой в жизни Люси. На ноги были подняты все поисковые отряды города, к ним на помощь пришли волонтёры и добровольцы, но ребёнка нигде не было. Соседка Катя, с которой Люся дружила, узнав о трагедии, решила не оставлять её ни на минуту и, в конце концов, посоветовавшись с мужем, вызвала для несчастной матери скорую. Только после успокоительного укола Люся забылась глубоким, тревожным сном.
Но пробуждение не принесло ей никакого облегчения: Мишу так и не нашли. Ещё целую неделю продолжались поиски, но они были такими же безрезультатными. Воспитательницу Миши уволили за халатность, хотели даже судить, но потом дело спустили на тормозах.
— Это начальник полиции помог вашей Полине Викторовне, — говорила Люсе Катерина. — И другие родители собрали подписи в её защиту. Говорят, что скоро её снова восстановят в должности. Вот где справедливость?
— Мне всё равно, — качала головой Люся. — Я хочу только одного: найти своего сына. Катя, его нет уже больше месяца… Где он может быть? Кто мог украсть его?
— Слушай, а если это Костя? Ну, твой бывший муж. В конце концов, он ведь его отец…
Люся закрыла лицо руками:
— Нет, Катя, полиция сразу проверила это… Я не сказала тебе… Костя умер полгода назад. Мне сказал об этом следователь. Да и вообще… Он же не признал Мишу своим. Думал, что я ему изменяла. Точнее, его так настраивала мать. Вера Петровна никогда не относилась ко мне хорошо. С самого первого нашего знакомства приняла меня в штыки. Да я же рассказывала тебе.
Катя кивнула. Она помнила эту историю и никак не могла понять, почему свекровь так невзлюбила Люсю.
— Да всё просто, — горько усмехнулась Люся. — Костя был простым деревенским парнем. Единственный любимый сын. Вера Петровна воспитывала его без мужа, любила до безумия и расписала за него всю жизнь. Невесту нашла из той же деревни. Кажется, она дочка председателя колхоза, в общем, во смыслах перспективная по сельским понятиям. И вдруг появилась я. Костя служил в армии, его часть находилась в нашем городе. Однажды во время увольнения он пришёл прогуляться в парк, я тоже была там, кормила уток на пруду. Мне всегда нравилось делать это, и я часто приходила туда. А он подошёл и рассмеялся: «Вот бы вас ко мне в деревню! У нас тоже очень много уток». «А я никогда не была в деревне», — ответила я ему. «Приезжайте ко мне!» — пригласил он. — Надеюсь, родители вам разрешат». Я сказала ему, что у меня нет родителей, что я выросла в детском доме, и вот уже три года живу одна. «Хотите теперь у вас буду я?» — спросил он. Я улыбнулась и кивнула: Костя понравился мне сразу. Мы встречались полгода, прежде чем стали близки, но с тех пор мы уже знали, что любим друг друга и не хотим расставаться. Мы подали заявление и расписались. Сделали это тихо, безо всяких свадеб и торжеств. Нам это было ни к чему.
Люся вздохнула.
— Вот так и получилось, что когда Костя вернулся из армии домой, вместе с ним туда приехала я. Вера Петровна пришла в самый настоящий ужас, когда увидела меня. Она ждала сына из армии, собрала застолье, пригласила гостей и ту самую девушку, которую привыкла считать его невестой. Костя ничего не сказал матери о том, что женился, хотел сделать сюрприз.
— Сюрприз удался, да? — усмехнулась Катя.
— Да, — кивнула Люся. — До сих пор помню, как Вера Петровна кричала на Костю и на меня, когда мы рассказали ей, что я детдомовская и что мы уже женаты. Она даже хотела выгнать меня из дома, но Костя увёл её в соседнюю комнату и о чём-то там с ней поговорил. В общем, мы остались. Жили вместе целый месяц, но это было очень тяжело и в конце концов я не выдержала её придирок и оскорблений. Собрала свои вещи и уехала. Хотела даже подать на развод, но Костя приехал ко мне. Мы прожили вместе 7 лет и всё это время Вера Петровна отказывалась считать меня своей невесткой. А ещё она методично настраивала Костю против меня, называла бесплодной, ведь у нас долго не было детей. А потом я забеременела и снова оказалась виноватой: свекровь сумела убедить сына, что ребёнка я нагуляла. За два месяца до рождения Мишеньки Костя ушёл от меня и, вскоре после развода, женился всё-таки на той девушке, которая когда-то ждала его из армии. Вот и вся история. Так и получилось, что Миша — это единственное что у меня есть, — всхлипнула Люся. — А я никак не могу найти его…
В самом деле, дни шли за днями, одна неделя сменяла другую, закончилось лето, наступила осень, потом зима, а Мишу так и не нашли. Всё это время Люся не жила, а существовала. Она почти ничего не ела, разучилась смеяться и улыбаться, не могла спать и постарела на 10 лет. Под глазами легли тёмные круги, забытая косметика пылилась в тумбочке, вместо причёски волосы были стянуты в простой хвостик. Люся ходила на работу, потому что так было нужно, но всё свободное время бродила по улицам в надежде отыскать пропавшего сына. Её теперь знали все беспризорники и бомжи города, потому что не было ни одного злачного места, которое бы она не посетила в поисках Миши. Фотографии мальчика можно было видеть везде, и Люся старательно обновляла их, надеясь, что может быть кто-нибудь где-нибудь его увидит. Каждую неделю она приходила в полицейский участок, но слышала там только одно:
— Пока ничего не известно. Если что, мы вам сразу сообщим…
Прошёл год, но Люся приказывала себе не терять надежду и продолжала искать сына, хотя даже самые близкие друзья отчаялись и пытались отговорить её от бесполезных поисков.
— Каждый день пропадают люди и многие считаются без вести пропавшими, — говорили ей. — Никто не знает, почему так бывает, но никто не может их найти. Даже взрослых людей. Кто-то теряет память… Кто-то специально делает вид, что потерялся. Такие люди меняют место жительства, внешность, имя. С кем-то происходит беда. Но малыш… Куда мог пропасть малыш?
— Не говорите мне об этом, — просила Люся. — Я знаю, я чувствую, что Мишенька жив. И я обязательно его найду. Даже если мне придётся пешком обойти всю землю.
Как-то к Люсе пришла Катерина:
— Слушай, — сказала она ей. — Я тут на работе поговорила кое с кем и мне рассказали про одну бабку-целительницу. Она не просто лечит людей, но и угадывает прошлое, а ещё предсказывает будущее. Хочешь я дам тебе адрес? Вдруг она что-нибудь подскажет тебе. Я могу даже поехать с тобой.
— Едем сейчас, — Люся схватила Катю за руку.
— С ума сошла! — покачала головой Катерина. — Девятый час вечера. Кто же тебя будет принимать в такое время? Утром зайду за тобой и поедем.
— Ладно, — вздохнула Люся. — Только пожалуйста, не задерживайся.
Утром следующего дня обе женщины приехали по адресу, который был написан на тетрадном листочке в клеточку. Люся сжимала его так, будто в нём была последняя её надежда отыскать пропавшего сына. И даже когда она вошла к целительнице, всё ещё держала его в руке.
— Садись, — предложила ей немолодая женщина в чёрном платке, завязаном на голове каким-то странным, необычным способом. — Ребёнка ищешь?
— Откуда вы знаете? — встрепенулась Люся.
— Да ты сядь, не прыгай, — махнула рукой гадалка. — По виду твоему прочитала. Сразу же видно, что ты не больная, но и мужик тебе не нужен. Если бы ребёнок болел, ты бы привезла его с собой, а ты одна, значит, он где-то не с тобой. Так?
— Так, — кивнула Люся и горько заплакала. — Я уже целый год его ищу… И всё бесполезно!
— Это потому, что ты его не там ищешь, — сказала старушка.
— А где же мне его искать? — снова приподнялась Люся.
— В душе своей поищи… В мусоре, который там у тебя скопился.
— В мусоре? — Люся расширенными глазами смотрела на гадалку, не понимая, о чём так говорит.
Неужели она решила посмеяться над ней? А может она просто сумасшедшая и Люся зря сюда приехала?
— Не понимаешь, да? — усмехнулась целительница и протянула ей стакан с какой-то жидкостью. — На-ка, выпей… Да не бойся, это просто вода. Пей.
Люся послушно выпила и старушка кивнула:
— Колодезная это вода, хорошая. Сейчас тебе полегче станет. А пока послушай меня. Ты мужа своего, отца ребёнка, так ведь и не простила. А надо простить. Съезди к нему на кладбище, поговори как с живым. Люся побледнела:
— Откуда вы знаете, что его нет?
— Да какая разница. Дело ведь не в этом. Просто послушай, что я тебе говорю. А теперь иди. Всё у тебя будет хорошо, поняла?
Люси кивнула и положила на стол несколько купюр:
— Это вам…
— Не надо, — сказала гадалка. — Деньги забери. Они тебе пригодятся, дорога-то дальняя. А если хочешь меня отблагодарить, оставь свои бусы. Тёплые они у тебя… Хорошие… И запомни главное: уметь понимать и прощать – великий дар. Но он дается не всем.
Не говоря ни слова, Люся сняла с шеи бусы и подала их старушке, а потом вышла, зачем-то поклонившись ей.
— Ну что она сказала тебе? — спросила Катя.
— Посоветовала съездить на кладбище к Косте, — задумчиво проговорила Люся и добавила. — Знаешь, странная она какая-то эта бабка. А к Косте я съезжу. Может быть она и права. Через две недели как раз его годовщина…
Время прошло быстро и вот уже Люся шла по деревенскому кладбищу, разыскивая могилу бывшего мужа. Это оказалось не простым делом, и она потратила почти час, прежде чем отыскала её, а потом поставила цветы в вазу, а сама опустилась на скамейку, не сводя взгляда с портрета Константина:
— Ну вот я и приехала, Костя, — начала она свой разговор с ним. — Нехорошо у нас с тобой всё закончилось. Глупо. Но ты не думай, я не сержусь на тебя. Наоборот, я очень благодарна тебе за то, что ты подарил мне сына. Если бы ты только знал, как он похож на тебя. Как жаль, что ты мне не поверил. Костя…- из глаз Люси брызнули слёзы, — Мишенька, наш мальчик пропал. Помоги мне отыскать его… Ты ведь можешь, я знаю… Ты теперь всё видишь… всё знаешь, помоги…
— Мама! Мамочка моя!!! — раздался откуда-то со стороны детский крик.
Люся стремительно вскочила со скамейки, оглянулась и тут же увидела Мишу, который бежал к ней, раскинув руки. Люся закричала не своим голосом и бросилась к сыну. Она прижимала его к себе и покрывала поцелуями, а потому не заметила пожилую женщину, которая подошла и молча встала рядом.
— Мамочка, а мы с бабушкой к папе пришли! — сказал Миша, продолжая обнимать её.
Только теперь Люся подняла голову и увидела перед собой Веру Петровну.
— Вы??? Вы??? — только и смогла проговорить Люся.
Старушка зарыдала:
— Прости меня, Люся, прости за всё… Я много раз хотела позвонить или написать тебе, но боялась, что ты навсегда заберёшь Мишеньку у меня. Когда Костя расстался с тобой, он ни дня не был счастлив. Настя так и не стала ему хорошей женой. Костя любил тебя и не смог забыть. Начал пить… Я сотню раз разговаривала с ним, умоляла взять себя в руки, но он отпускался всё ниже и ниже. Настя стала гулять от него, а потом и вовсе ушла. И тогда я решила поехать к тебе и поговорить. Хотела попросить, чтобы ты простила Костю. Тогда я в первый раз увидела Мишеньку и поняла, что натворила: Мишенька ведь маленькая копия моего сына. В тот день я не смогла подойти к тебе, у меня не хватило духа. А потом случилась эта беда с Костей… Похоронив его я сама умирала каждый день. Люся, не знаю, что на меня нашло, но я решила забрать у тебя ребёнка. Пришла в детский сад, подозвала его, рассказала, что я его бабушка… И увела с собой.
— Боже мой… Боже мой… — повторяла Люся. — Целый год! Вы знаете, что я пережила за это время? Как вы могли так поступить со мной???
— Я собиралась приехать к тебе…, — зарыдала Вера Петровна. — Ведь ты и Мишенька — это всё, что осталось в моей жизни…
Люся взяла сына на руки и пошла прочь, не сказав бывшей свекрови ни слова.
Прошло две недели.
Вера Петровна после встречи с Люсей слегла и с каждым днём чувствовала себя всё хуже. Она не вставала, даже чтобы выпить воды и не слышала, как кто-то тихо отворил дверь. Вдруг кто-то коснулся её плеча:
— Вера Петровна… Вы спите?
Старушка повернулась и увидела перед собой Люсю и Мишу.
— Родные мои,- заплакала пожилая женщина. — Приехали, миленькие…
— Приехали, бабушка, — улыбнулся Миша. — Мама сказала, что мы теперь заберём тебя с собой и будем жить вместе. Ты согласна?
— Ох, внучек… Люсенька… — Вера Петровна не нашла больше слов и просто плакала от счастья.
— Уметь понимать и прощать близких – это великий дар…Мы ведь одна семья, — улыбнулась ей Люся. — И значит всё у нас будет хорошо…
– Обязательно, – ответила ей Вера Петровна и крепко обняла её и внука.
0 Комментарий