Ольга открыла глаза, сладко зевнула, потянулась…
Хорошая вчера гулянка была, и ночь потом…
Просто сказочная! Да, она добилась своего! Лёшка теперь её! Только вот жаль, что в армию его забирают. Ну, ничего! Вернётся, и всё у них продолжится!
Лёшка – это её одноклассник. Неделю назад у них был выпускной в сельской школе, а вчера Лёшку провожали в армию. Застолье, пожелания доброй службы…
Родители Лешки с трудом скрывали тревогу, сам он какой-то растерянный был. А гости веселились. И среди них – Ольга. В школе у них ничего не было. Лёшка — серьёзный, спокойный…
Мечтал быть военным, да вот в армию вперёд повестка пришла, в институт не успел подать документы. Ну, так парень решил: это и к лучшему: вначале долг отдаст, а потом уже серьёзно займётся военной профессией.
Ольга… Она как стрекоза была – лёгкая, весёлая, с парнями романы крутила. Мать её Анна Васильевна нередко по ночам искала непутёвую дочку. А Ольге всё нипочём – живёт одним днём. Куда дальше поступать – даже не думала. А вот на Лёшку давно она смотрела. Нравился ей высокий плечистый парень. Ух, как бы он её обнял…
Ольга даже зажмуривалась, представляя это. И глазки она строила, и сама на дискотеке на медленные танцы приглашала, а он как истукан тот – не мычит, не телится…
А тут проводы…
Лёшка тогда лишнего выпил – сосед дядя Ваня ему стакан налил крепкого самогона и другой вдогонку протянул – вроде как вода, чтобы запить…
Вот парень и глотнул от души. И такой весёлый стал, расслабленный. А тут и Ольга рядом оказалась. Словом, провожал Лёшка бывшую одноклассницу до дома. Шли, смеялись и даже целовались. А потом дождь пошёл, и они укрылись на летней кухне в Ольгином дворе. Там всё у них и случилось…
Лёшка потом протрезвел, сообразил, давай извиняться. А Ольга только счастливо улыбалась.
— Дурачок мой, — шептала она, — я ведь люблю тебя! И дождусь.
— Правда? – немного растерянно спрашивал парень.
— Конечно! Мы ведь теперь вместе и навсегда. Так ведь?
— Да, конечно, — задумчиво кивал головой Лёшка…
Он ушёл, а Ольга к себе в комнату пробралась и уснула счастливая!..
И вот уже утро! Ольга подскочила и быстренько собралась – в час дня Лёшку от сельсовета провожать будут. Надела Ольга самое лучшее платье, волосы распустила.
— Ох, как вырядилась! – с тревогой заметила Анна Васильевна, — чего это?
— А я любимого в армию провожаю, — наигранно вздохнула Ольга, пряча счастливые глаза.
— Лёшку? – ахнула Анна Васильевна, — доченька, так вы ведь не дружили вроде.
— Дружили, — расцвела в улыбке Ольга.
— Ох, шельма! – вздохнула Анна, — это ты на кухне была? А я думала, я двери на ночь не закрыла. Оля, доченька, но нельзя же так! Ты ещё такая молоденькая, глупенькая. Зачем ты так себя ведешь? А если он откажется от тебя? Два года же служить будет.
— А я буду ждать! Вот увидишь, я ещё генеральшей буду! – засмеялась Ольга и выбежала из дома.
У сельсовета толпился народ. Лешка с родителями стоял. Ольга слёту кинулась к парню на шею.
— Ой, Лёшенька, милый мой… Как я скучать буду! – залепетала Ольга, крепче обнимая парня.
Он вначале растерялся, покраснел. А потом в ответ обнял девушку и поцеловал на глазах недоумевающих родителей.
— Ты только жди! – сказал он.
А потом уже шепнул матери с отцом, что с Олей у них любовь…
Валентина Ивановна нахмурилась – не нравилась ей легкомысленная девица, отец Юрий Григорьевич только удивлённо крякнул и потёр покрасневший нос – что делать, молодёжь…
Родителей ведь не спрашивают. Ну, любовь, так — любовь! Время покажет, что и как!
Вскоре подъехал уазик от районного военкомата, и Алексей уехал. Оля смотрела вслед пылящему по дороге автомобилю и думала: а может быть, зря она это все закрутила. Два года ведь милого не видать. Но такой парень…
Нет, нутром чувствует: крупная рыбка попалась в её сети. Ольга хоть молодая, но соображает в этом деле.
А дома её ждал серьезный разговор с матерью.
— Доченька, ты если так заявила на всю деревню, что Алексея ждать будешь, так жди. Не позорь ни меня, ни себя. – сказала ей Анна Васильевна с порога.
— Мама, почему ты мне не веришь? А вдруг это любовь? – улыбнулась Ольга.
— Любовь… Дай бог. Только как вспомню, что ты с восьмого класса куролесить начала, так сердце сжимается. И в кого ты такая?
— Мамуль, всё в прошлом! Я теперь другая. Всё серьёзно.
Анна Васильевна только вздохнула…
Дочку она сама растила – муж разбился на мотоцикле, когда Оле и двух лет не было. Всю жизнь ради дочери. На ферме работала, полы мыла в клубе. Каждая копеечка для Олюшки. А дочка не ценила этого, принимала как должное. Хвостом начала крутить с четырнадцати лет. Нет, не серьёзно. Так – заигрывала только. Хотя… кто его знает – на деревне всякое болтали.
В покойного отца Ольга пошла – он ведь тоже гулякой был. Даже на свадьбе их умудрился с подружкой Анны на сеновале уединиться. Вот такие дела.
Тревожно было Анне сейчас – дочь ведь, как ни крути. Сердце так и кололо – оно вообще часто болело у Анны Васильевны. Врачи говорили, что операция нужна. Только денег на неё много надо было. А их, как известно, нет никогда.
Тем временем Ольга вошла в роль невесты Алексея, ходила по деревне серьёзная, с родителями любимого уважительно здоровалась. Те так же отвечали – присматривались к девице. А через месяц Ольга поняла, что в положении. Растерялась…
Ребенок не входил в её планы – пока. Надо ведь вначале с Алексеем свадьбу сыграть. А тут эта беременность. Но и в больницу не ехала – страшно ей было. Молчала, сколько могла, всё тянула. А потом Анна Васильевна всё поняла, когда застала дочку за сараем – плохо той было.
— Ой, доча, — только вздохнула Анна Васильевна, — что делать-то будем?
— Аборт, наверное, — подумав, ответила Ольга, — не надо мне это сейчас.
— Так времени сколько прошло? Лёшку в июне забрали, а сейчас уже сентябрь. Срок большой. Или это не Лёшкин?
— Лёшкин, конечно, — вскинув голову, ответила Ольга, — ты за кого меня принимаешь?
— Да это я так…
На следующий день поехали они в районную поликлинику. И там, как и думала Анна Васильевна, врач сказал однозначно: теперь уже только рожать. Ох, как и плакала Ольга. Страшно ей было. А потом успокоилась, Алексею письмо написала, где сообщила о малыше. Потом к родителям его пошла, всё и рассказала.
— Ребёнок Алексея, говоришь, — хмыкнула Валентина Ивановна, — ну, посмотрим, когда родишь. Алексей вернется, сам всё решит.
— Хорошо, — усмехнулась Ольга.
Задела её холодность будущей свекрови, но виду не подала.
Алексей написал ей вскоре письмо – мол, от ребёнка не отказывается. Отслужит – на себя запишет. Ольга была в восторге! Да, не хотела она этого ребёнка, но всё складывается как нельзя лучше! И пусть Валентина с Юрием косо посматривают. Главное, что Лёшка ей верит! А ребёнок, правда, его!
Родила Ольга в начале февраля. Долго мучилась, а когда появилась на свет её доченька, так и в глазах у нее помутилось.
— Что с ней? – в ужасе спросила она акушерку, глядя на красноватое личико малышки.
— Не волнуйся так, — мягко ответила ей женщина, — с заячьей губой твоя девочка родилась. Но это не страшно. Со временем вылечите.
— Со временем?!!
— Конечно, не сразу такое убирается. И кормить надо приспособиться. Но ничего… Это же твоя кровиночка. Справишься. Она у тебя красавицей ещё будет!
— Убери! – скрипнув зубами, сказала Ольга.
Акушерка только плечами пожала – ничего, стресс. Это пройдёт…
Потом, конечно, медики объяснили Ольге, что не досмотрели порок развития на УЗИ – аппарат старый в поликлинике, специалиста толком нет.
— Но в целом ваша девочка здорова! – убеждал ее доктор, — наберитесь терпения! Мы поставим вас на очередь. До года точно сделают операцию. Потом ещё надо будет… Но это не смертельно! Такие дети растут и развиваются при правильном уходе как и обычные.
Ольга слушала и рассеянно кивала – вот и сложилось все. И как ей теперь Алексею сказать обо всем? А вдруг откажется? Ей что делать?
Анна Васильевна, когда узнала, что с внучкой, тут же прилетела в роддом, утешала Ольгу. Справятся они! Обязательно справятся! И Алексей вернётся, поможет.
И вроде согласилась Ольга с матерью.
А Анна после больницы в деревне прямиком к Валентине с Юрием направилась – хоть и не признавали они ребёнка, ждали, когда сын вернётся. Но тут такое дело! Их это внучка! И надо операцию делать. Врач сказал, что за деньги можно быстрее всё начать.
Ещё в сенях Анна услышала плач Валентины, Юрий всхлипывал. Заглянула в дом осторожно – видит, будущие сваты сидят прямо на полу в прихожей, обнялись и рыдают. А рядом бумага какая-то. Анну увидели и пуще только слезами залились. Она подняла листок, прочитала. И руки у неё задрожали.
Это было письмо из военной части, где служил Алексей. Начальник части писал, что Алексей погиб геройски в бою. На Кавказе он ведь служил. А там как раз война в то время была…
Писал, что и похоронили Алексея в братской могиле.
— Сыночек мой миленький, — причитала Валентина, — как же так? Ты же жизни ещё не видел. За что? Ради чего ты там воевал? Будь проклята война эта… Даже проститься с тобой не дали.
Юрий, опустив голову, ронял скупую мужскую слезу. И Анна плакала – как же так? Такой молодой…
— Валечка, Юра, вы держитесь, — вдыхая тяжело воздух и держась за сердце, наконец, произнесла Анна, — мы с вами… Олечка моя ведь доченьку родила. Лешенькина ведь…
— Лешенькина? – неожиданно твёрдо спросила Валентина, — мой сын так и не увидел, кого там твоя дочь принесла. Не верю я, что его это! Сам бы увидел, сказал нам, я бы поверила! А вам не верю! Люди болтают, что с заячьей губой девчонка родилась? На нас хотите инвалида повесить? Не выйдет!
— Мать, ты чего? – пробормотал Юрий, — может, правда, Лёшкина.
— Не верю! Теперь можно всех нагуленных на сына моего вешать! Прочь пошла! – закричала Валентина.
Анна попятилась к двери, держась за сердце. Не ожидала, что так её тут примут.
До дома еле дошла. Казалось, сердце из груди выпрыгнет. И болело так. Хорошо, что соседка баба Галя заглянула в гости, скорую вызвала.
Увезли Анну с инфарктом. Месяц она там лежала, а когда домой вернулась, то дома только Ольга её и встретила.
— А где дочка твоя? – растерянно спросила Анна, поглядывая на кроватку, которую сама и покупала.
Так и стояла та в углу, вещами детскими наполненная.
— Я её в больнице оставила, — неожиданно дерзко ответила ей Ольга, — как узнала, что Алексей погиб, так и решила всё. Не нужен мне такой ребёнок. Женщине с прицепом вообще сложно, а вот с таким – особенно. Кому я нужна буду?
— Доченька, она же твоя кровиночка, — прошептала Анна, с ужасом глядя на Ольгу.
Не верилось женщине, что она её воспитала. Как? Где проглядела? Почему Ольга стала такой?
— Мне эта кровиночка не нужна! – резко заявила Ольга, — от неё родные дед с бабкой отказались. Я же им звонила из роддома, просила нас забрать. Ты же не могла. А они мне – мол, это не наше. Не ваше, ну и не моё!
— Какая ты бессовестная! — покачала головой Анна, — я в район назад.
— Зачем?
— Внучку привезу!
Анна соседа наняла и поехала с ним в районную больницу. Малышка ещё была в детском отделении. Лежала, никому не нужная…
Уговорила Анна главврача отдать ей девочку, сказала, что и Ольга одумается. Доктор согласился – такому малышу лучше с родными. Он же и в социальные службы позвонил. Всё уладили.
Домой Анна вернулась с маленькой Настенькой – так она назвала свою внученьку. Входная дверь была на замке. Анна подумала – может быть, Ольга в магазин ушла. Зашла в дом, сосед помог покупки занести – памперсы, всякие детские принадлежности, ванночку новую…
Анна развернула девочку, осмотрела…
Малышка лежала спокойно и смотрела на бабушку не по возрасту серьёзно – как будто понимала, что не все с ней в порядке.
— Ничего, внученька, справимся! – улыбнулась Анна.
Немного больно ей было смотреть на девочку, но что поделать, раз так вышло. Тем более врачи сказали, что всё поправимо.
— Скоро мама придет, — приговаривала Анна, пеленая малышку, — сейчас мы покушаем, ты поспишь. А вечером купаться будем!
Хлопотала Анна, а сама в окошко поглядывала – где же Ольга?..
А тут соседка пришла и сообщила, что видела Ольгу на остановке с чемоданом.
— Сказала, что навсегда уезжает, — пряча глаза, произнесла баба Галя, — я её срамить начала – мол, мать после инфаркта, дочку лечить надо, а она меня только послала.
— Как же навсегда? А я? А Настенька? Ой, господи…
— Да, дочка тебе досталась не подарок. И в кого?
— Как будто не родная, — согласилась Анна, слезинку набежавшую смахнула со щеки, — Баба Галя, боюсь я… Справлюсь ли одна.
— Не переживай! Справимся как-нибудь. Мир ведь не без добрых людей… — успокоила её старушка.
Прошло двадцать лет…
Ольга давно жила в столице. С тех пор, как она однажды весенним вечером уехала из деревни, больше туда и не возвращалась. И с матерью не общалась. Ольга решила начать свою жизнь с чистого листа. Уехала тогда из деревни, прихватив последние сбережения Анны – на них сняла комнату в Москве, устроилась официанткой. Потом встретила перспективного мужчину. Он даже жениться на Ольге хотел. Не успел – бандитом оказался, застрелили его в одной разборке. Но Ольга не унывала – вскоре ещё одного достойного кандидата. Он, правда, женатым оказался. Но ничего! Несколько лет содержал Ольгу, она жила как у Христа за пазухой. А потом её возлюбленный вместе с женой уехал на ПМЖ за рубеж, оставив Ольгу ни с чем. Потом ещё было несколько романов – так, мелкая рыбёшка. А пару лет назад пристроилась Ольга к одному богатому старику. Он даже квартиру ей купил. И всё было хорошо. Только умер старик недавно, а его наследники оставили Ольгу ни с чем. Даже квартиру отобрали. Было немного на счету – Ольга смогла купить на эти деньги только комнату в коммуналке. Надо было работать. А где? Она за всю жизнь только официанткой и работала немного. Вновь идти в кафе? Ольга вначале фыркала, а потом пришлось устроиться в одну забегаловку. Денег ведь не было, а богатые ухажеры схлынули с годами. И вот носила подносы, убирала посуду…
А в голове вертелась одна мысль: как там на родине? Как мама? Умерла, наверное, уже. Сердце ведь у неё больное было. Впервые за много лет Ольга почувствовала угрызения совести за свой тот поступок. Про дочку она не вспоминала – это была её ошибка. Не на того игрока она ставила по молодости. Ну, что сказать, глупая была. А вот мама…
Да, было стыдно перед ней…
И решила Ольга повиниться перед Анной, хоть на могилке её побывать. В общем, ностальгия замучила. Взяла она отпуск на недельку и поехала в родное село. К её удивлению, за эти годы село не распалось, наоборот – выросло! Появились крепкие дома, дорогу заасфальтировали. В центре даже лавочки с фонарями – прям цивилизация! Шла Ольга от автобусной остановки и удивлялась. Никто её не узнавал, да и она никого не помнила. Дошла до своего родного дома и замерла – домик старенький, покосился…
Среди соседних домов, как инвалид смотрится. Ставни закрыты, дверь заколочена.
«Померла мать!» — вздохнула Ольга.
Решила на кладбище сходить, найти её могилку. А там и рейсовый автобус приедет – назад на поезд ещё успеет! Кладбище было рядом с селом, прям за огородами. Ольга шагнула на погост, отметив, что кто-то уже есть тут живой, раз калитка открыта. Пошла, осматриваясь. И где же мать похоронили? У забора, у свежей могилки, возились две женщины – старушка и молодая девушка. Они подвязывали венки, чтобы ветром их не унесло, поправляли искусственные цветы в вазонах. Ольга решила спросить их про мать. И только она подошла ближе, как вдруг замерла, побледнела…
— Мама? – прошептала она.
Старушка вздрогнула и повернулась. Да, это была Анна – постаревшая, но живая!
— Оля? – проговорила она, вздохнула и тяжело села на лавочку у могилки.
Девушка удивлённо посмотрела огромными голубыми глазами на незнакомку, потом тревожно глянула на старушку.
— Бабушка, тебе плохо?
— Нет, Настенька, всё нормально. Ты иди, детка, домой.
— А ты?
— Мне с этой женщиной поговорить надо.
— Нет, я тут буду.
— Иди! – настойчиво ответила Анна.
— Хорошо, я подожду тебя у забора, — кивнула Настя.
Ещё раз, посмотрев на незнакомку, она пошла по тропинке к выходу. Ольга растерянно смотрела ей вслед. Неужели это её дочь? Такая красавица! А как же то увечье, с которым она родилась?
— Да, Оля, эта твоя дочь, — тихо проговорила Анна, — я её Настей назвала.
— Но как же…
— Почему такая красивая? – грустно улыбнулась Анна, — а потому что любовь и забота творят чудеса. Ты ведь когда сбежала, прихватив последние мои деньги, я думала, что с ума сойду. Даже хлеб не на что было купить. А Насте ведь питание надо было. Хорошо, в поликлинике бесплатно давали. Да и соседи помогли. И Валентина с Юрием одумались потом. Пришли ко мне. Вот мы вместе Настю и растили. Операцию ей сделали ещё до годика. Потом ещё три было, но это потом… Справились, дочка, как видишь. А ты сбежала от трудностей… Хорошо хоть живёшь?
— Нормально, — сглотнув комок, ответила Ольга, — но я ведь думала…
— Думала, что я померла давно, и дочка твоя тоже? Как видишь, нет. Вот Юрий Григорьевич недавно умер. Болел сильно. Хоть Лёша его возил в саму столицу, не помогли. Онкология. Да и возраст… А Лёша ведь и мне помог. Операцию мне на сердце сделали, он оплатил.
— Лёша? – побледнела Ольга.
— Да, дочка, тот самый Алексей. Отец Насти.
— Но он же погиб!
— Ошибка тогда вышла. Его с другим парнем перепутали. А Лёша в плену был. Его освободили через год наши военные. Вот так. Вернулся Алексей в село. Военным больше не хотел быть. Фермерством занялся. Ты думаешь, почему наше село выдержало? Краше стало? Во многом благодаря Алексею. У него и ферма, и поля, и молочное производство, и сыр делают у нас. Всем Алексей руководит. Вот так, дочка. Зря ты тогда сбежала. Говорят же, что самый тёмный час перед рассветом. Всё у нас наладилось. Лёша ведь Настю удочерил, потом женился на хорошей девушке, из райцентра сюда привёз. Маша Настю как родную воспитала, от своих двоих сыновей не отличает. Хорошая она мать. Не тебе чета… И жена хорошая. А ещё… Алексей ведь и меня к себе в дом забрал. Дом большой, двухэтажный. Живём мы там вместе с Валентиной и детьми. Одна семья теперь…
— Семья? – усмехнулась Ольга, — мама, я же твоя родная дочь.
— Дочь… Но чужой оказалась…Ты чего приехала-то? Плохо тебе?
— Нет, я просто так… Всё у меня хорошо, — пробормотала Ольга.
Анна Васильевна поднялась с лавочки, коснулась ее руки, в глаза посмотрела:
— Вот и ладно! Свиделись и хорошо! Пойду я. А то Настя ждёт. Она ведь у нас не только красавица, а ещё и умница! Учится в мединституте. Хирургом хочет быть. Вот так, дочка…
Старушка на секунду замерла, посмотрев на дочь, потом перекрестила её, развернулась и пошла прочь по тропинке – к калитке, где её ждала Настя.
— Бабушка, это она? – прошептала Настя, когда Анна подошла к ней.
Девушка прекрасно знала, что она своей маме Маше не родная, но воспринимала это спокойно. Мама Маша – была ей самой настоящей мамой. А эта женщина ей чужая…
— Она, — проговорила Анна. — Чего ей надо?
— А думала, что я померла, а я живая, — улыбнулась Анна, — и вообще у нас всё хорошо! Пошли домой, папа с мамой ждут.
— Пошли…
Ольга сидела на лавочке потрясенная. Алексей жив! Дочка красавица. Мама живая… Дом у них большой. А она? Ну что ей дала эта столичная жизнь? Но другой у неё уже не будет…
Ольга вытерла сухие глаза и поспешила на автобусную остановку – ничего, она ещё встретит свою любовь! А в эту деревню больше ни ногой. И вновь всё с чистого листа!
0 Комментарий