Алла подошла к вольеру, где лежала крупная породистая овчарка. Возле неё ползали новорожденные щенки.
— Ну что, Чара, чем ты меня порадуешь? Сколько щенков ты принесла в этот раз? Давай-ка посчитаем, заодно я хорошенько рассмотрю их.
Собака спокойно подпустила к себе хозяйку и та стала брать щенков по очереди на руки, внимательно осматривая.
Восемь щенков были идеального окраса, и Алла осталась этим очень довольна. Она похвалила Чару, пообещала сейчас же прислать Семёныча с едой для своей питомицы, и даже уже поднялась, как вдруг из-под матери вылез ещё один щенок. Он был абсолютно чёрный, только на лбу виднелась рыжая подпалина, как будто кто-то мазнул его кисточкой с краской.
— Это ещё что такое? – воскликнула Алла, всплеснув руками. – Чара! Как ты могла произвести это чёрное чучело на свет? Извини, дорогуша, но этот девятый щенок абсолютно лишний. Ну-ка поднимись, я посмотрю, нет ли ещё каких-нибудь сюрпризов?
Чара послушно встала и Алла убедилась, что щенков всего девять.
— Ладно, — женщина потрепала собаку по голове, — одного я тебе прощаю, но чтобы такого больше не повторялось. Иначе, милочка, мне тебя придётся заменить. Я не хочу терять доход только потому, что ты начнёшь приносить мне всякий брак.
Алла была хозяйкой питомника для разведения элитных пород собак, и очень строго следила за тем, чтобы среди щенков не было бракованных. Тех из них, которые не подходили под общепринятые критерии, попросту усыпляли, и это было распоряжение самой Аллы.
— Я кормлю их дорогим кормом и не собираюсь просто так выбрасывать деньги на ветер, — заявляла она своим работникам. – А если ваши принципы расходятся с моим мнением, пишите заявление об уходе. На ваше место стоят толпы желающих.
Никто не возражал властной и безжалостной хозяйке, потому что не хотел лишиться работы. Алла, по местным меркам, платила неплохо. А за жестокие распоряжения её всё равно никто не стал бы наказывать, ведь именно у Аллы самые богатые люди приобретали себе питомцев.
Чёрного щенка, который считался бракованным по окрасу, тоже ждала печальная участь, и только случай подарил ему шанс на жизнь. Едва Алла вошла в свой кабинет, как зазвонил её телефон и в трубке послышался весёлый голос сестры.
— Аллуся, дорогая, надеюсь, ты не забыла, что ровно через неделю день рождения твоих племянников? Я не могу определиться, в каком кафе организовать праздник.
— А зачем тебе кафе? У вас такой огромный дом, великолепный двор с детской площадкой, прислуги полно. Найми аниматоров и дело в шляпе. В конце концов, близнецам исполняется всего четыре года.
— Ой, не говори, они так быстро растут! А знаешь, что мальчики просят в подарок?
— Не знаю. Но я уже купила настоящий детский автомобиль. Такой классный, похож на мини-джип.
— Алла, они хотят собаку! Представляешь, живого щенка! Овчарку! Уже все мозги мне съели! Продай мне одного щенка. Только овчарёнка.
— Надя, ты же знаешь, мои щенки уже расписаны. За ними стоит очередь ещё до их рождения. Хотя, подожди, Чара принесла одного чёрного щенка. Хочешь, я просто так подарю его вам?
— Да мне всё равно, пусть он будет хоть зелёный! Я терпеть не могу собак! Не представляю, как ты возишься с ними!
— Я с ними не вожусь! Это делают мои работники. Я же директор, а не прислуга.
— Да ладно, не обижайся. Тащи своего щенка!
— Ну, так быстро не получится! Пусть ему исполнится хотя бы два месяца. Тогда можно будет переводить его на обычное питание.
— Договорились! Через два месяца подаришь племянникам своего чёрного щенка. А мы им подготовим какой-нибудь другой подарок. Кстати, о детском автомобиле у нас тоже была мысль. Раз ты купила один, я куплю второй. Пусть у каждого близнеца будет свой…
Прошло два месяца.
Как-то вечером Алла позвонила сестре и сказала, что собирается заехать к ним в гости.
— Кстати, я не с пустыми руками. Помнишь, мы разговаривали с тобой про чёрного щенка овчарки? Так вот, я собираюсь привезти вам его.
— Ааа, ну давай! Мальчишки уже заждались!
Семёныч, по распоряжению Аллы, прошёл в вольер к Чаре, дал ей поесть, разложил еду и по мискам щенков, а потом ловко подхватил чёрного и направился к выходу. Щенок заскулил и Чара, заметив не ладное, бросилась на Семёныча. Но тот уже был у двери и ловко выскочил наружу. Огромные клыки овчарки щёлкнули перед железными прутьями. Чара стала бросаться на решётку вольера, подняла громкий лай, но Семёныч был уже далеко, а несчастный чёрный щенок, слыша зов матери, тихонько поскуливал в его руках.
Через полчаса Алла въехала во двор коттеджа сестры и обрадованно помахала выбежавшим к ней племянникам:
— Эй, малышня, посмотрите, кого я вам привезла!
Детвора взвизгнула и бросилась к машине. Артём оказался быстрее Никиты. Мгновенно щенок оказался у него в руках. Никита закричал и, схватив щенка за заднюю лапу, стал тянуть к себе. Артём уворачивался, а свободной рукой пытался ударить брата. Щенок скулил от боли, но мальчишки не обращали на это никакого внимания. И только окрик матери заставил их опустить его на землю.
— Артём, Никита! Ну так же нельзя! Вы же родные братья, а ссоритесь из-за какой-то собаки.
— Мама! Я первый хотел с ним поиграть! — расплакался Никита. — А Артём схватил его!
— Это я первый! — насупился Артём.
Пока шло это разбирательство, щенок постарался спрятаться и пополз к кустам самшита. Но Никита увидел это и, подбежав, схватил его, крепко прижав к себе. Снова началась драка. Надежда рассмеялась и махнула Алле:
— Ну да чего несносные мальчишки! Ладно, пусть сами разбираются, а мы с тобой пойдём и выпьем чаю…
Для чёрного щенка, только что оторванного от матери, начались тяжёлые дни. Взрослые забывали его кормить, совсем не давали воды, даже не думали защищать, когда обижали мальчишки, а те, в своих играх с живой игрушкой, были откровенно жестоки. Они могли пинать его как мяч, раскачивали на качелях и громко смеялись, когда щенок срывался и падал на землю, любили представлять, что он сказочный дракон и до крови избивали новенькими мечами.
Однажды, братья придумали новое развлечение, и стали бросать щенка вниз с горки, которая стояла на их игровой площадке. И щенок не выдержал. При падении он сильно ушиб лапу, и когда Артём с Никитой подбежали к нему и схватили, чтобы снова поднять на горку, он вывернулся и сильно укусил Никиту за щеку. Мальчик закричал. Артём замахнулся на щенка, но тот уже приготовился защищаться, и впился зубами в руку обидчика. К рыдающим детям бросилась мать, находившаяся неподалёку. Увидев, что случилось, она подняла страшный крик, и потребовала, чтобы садовник, сейчас же избавился от щенка. Надежда увела детей в дом, а садовник, выполняя распоряжение хозяйки, вооружившись метлой, накинулся на собаку. Щенок заметался по саду, пытаясь найти хоть какой-то выход. На его счастье, как раз в это время Надежде доставили какой-то заказ, и открыли ворота, чтобы машина могла проехать ближе к дому. Хромая и задыхаясь, щенок выскочил на улицу и помчался прочь, не разбирая дороги.
Сердце его бешено колотилось, но он не останавливался, боясь, что эти люди сейчас поймают его и вернут обратно. Бежал он долго. Наконец, силы его иссякли, он остановился, качаясь от усталости, потом осмотрелся. Неподалёку рос какой-то куст, щенок доплёлся до него и упал, высунув язык. Ноги несчастного дрожали, сердце билось где-то в горле, и щенок никак не мог сглотнуть, чтобы хоть чуть-чуть освежить опалёную пасть.
Кое-как он отдышался и, вымученный, забылся тяжёлым сном, в котором смешалось всё: мать, рвущая зубами прутья железные клетки, жестокие маленькие хозяева, равнодушные взрослые и садовник, замахивающийся на него метлой. Щенок заскулил во сне, но не проснулся. Тяжёлый сон не желал выпускать его из своих объятий. Он открыл глаза, когда уже наступила ночь. Хотел подняться, но не смог. Боль пронзила всё тело, особенно болела ушибленная нога. Голод не так сильно мучил несчастного щенка, к нему он привык, а вот пить очень хотелось. Но он не тронулся с места, только положил морду на лапы, и снова закрыл глаза.
Солнце стояло уже высоко, когда рядом со щенком послышались чьи-то шаги. Вот кто-то остановился и присвистнул:
— Эээ, брат, ты что это тут разлёгся?
Щенок приподнял голову и увидел склонившееся к нему морщинистое лицо старика. От него пахло водкой и чем-то ещё, щенок потянул носом и хотел зарычать, но у него ничего не получилось. Тогда он жалобно заскулил и вдруг вздрогнул как от удара: старик протянул руку и погладил его по голове.
Это была первая в жизни щенка ласка, и он мгновенно откликнулся на неё, лизнув ладонь старика.
— Эх ты, сердяга! Хорошо же тебя отделали! А ну-ка, дай-ка я тебя осмотрю. Да ты не бойся, я в собаках толк понимаю. Больше сорока лет кинологом проработал. В армии на границе служил с таким вот, как ты. Меня, кстати, Ефимычем зовут. А тебя как?
Добродушно разговаривая и тем самым отвлекая щенка, старик ловко ощупал его и удовлетворённо кивнул:
— Ну, брат, повезло тебе, переломов нету. А ушибы быстро пройдут. Что ж ты такой худющий? Не кормили тебя, что ли? Дааа, брат… Что же мне с тобой делать? Здесь оставить, так ещё под машину попадёшь. Или свора разорвёт. Много сейчас бродячих собак по улицам слоняются. С собой взять? Так я не во дворце живу. Я ведь как ты, беспризорный. Нашёл заброшенный домишко в дачном посёлке, там и живу. Хворост собираю, печку топлю. Ночами сторожую, всё равно не спится, вот и брожу по посёлку. Люди мне за то немного платят. На хлеб и водку хватает, а больше мне ничего не надо.
Щенок внимательно слушал старика и когда тот замолчал, чтобы перевести дыхание, снова лизнул его руку.
— Язык, у тебя какой сухой. Обожди, сейчас я тебя напою.
Он поднял щенка на руки и понёс куда-то. Шёл он совсем недолго. Вот показалась какая-то труба, торчащая из земли. В одном месте она проржавела и оттуда тонкой струйкой выливалась вода. Она вымыла в песке приличную лунку, и Ефимыч поднёс к ней своего найдёныша. Щенок стал лакать воду сначала как бы нехотя, но потом с жадностью набросился на живительную влагу. Он долго не мог напиться, и старик терпеливо ждал, стоя над ним. Когда щенок оторвался от воды, и повернулся к нему, Ефимыч улыбнулся:
— Ну, если хочешь, брат, пойдём со мной. Вдвоём-то веселее, да и душа об душу легче греется. А уж куском хлеба я с тобой всегда поделюсь. Как вот только мне назвать тебя? Рексы там всякие, или Джеки, это не про нас с тобой. Хотя ты и благородных кровей, это сразу видно. Слушай, придумал! Если ты не возражаешь, я буду звать тебя Братом. А что? Коротко, понятно, и заодно нас роднит. К тому же, мы с тобой братья по несчастью. Оба никому не нужные. Ну что, Брат, вперёд?
Щенок, напившийся воды, почувствовал прилив сил и звонко гавкнул. Он уже понял, что этот человек не обидит его и потому охотно доверился ему.
Прошло три года.
Брат вырос и превратился в огромного пса, бесконечно преданного своему хозяину. Ефимыч обучил его многим командам, и дарил всю свою нерастраченную любовь четвероногому другу. Обделяя себя, старался покормить его повкуснее, жалел и часто ласкал, поглаживая громадную черную голову и почесывая пса за ушами. Часто, напившись водки, Ефимыч изливал Брату свою душу, рассказывал о том, как когда-то жил.
— Были у меня жена и дочка. Да и сейчас они где-то есть, только я им совсем не нужен. Лида моя была красавицей, любил я её. А она всё кричала, чтобы я сменил профессию, ушёл из питомника, бросил своих собак. Говорила мне, что я постоянно псиной воняю, а денег домой не приношу. Очень уж она любила деньги. А мне всегда было жалко таких, как ты. Ты вот тоже меня жалеешь, я же вижу. А Лида не пожалела. Ушла, и дочку Верочку забрала. Почти год я просил её, чтобы она вернулась. И в самом деле однажды она пришла, сказала, что Верочка очень больна и ей требуется операция. Нужны деньги и разрешение на выезд за границу. Вроде, как только там, в немецкой клинике, можно её спасти. Конечно, я всё подписал. А потом ещё и дом свой продал. Он мне от родителей достался. Да разве дело в этом, когда ребёнок болен? Ну, поехал я к Лиде, деньги отдал, попросил, чтобы она отвела меня к дочери. Поддержать хотел. Куклу купил красивую. Но жена мне сказала, что она сейчас лежит в клинике, и к ней пускают только её. Я поверил, но всё-таки удержаться не смог. На следующий день сам отправился туда, всё-таки я отец, как бы они меня не пустили? Эх, Брат, хорошо, что вы не такие как люди. Подлости в вас нету. А в людях есть. Врачи сказали мне, что такой пациентки у них никогда не было. Тогда я поехал к бывшей тёще, Лида последнее время у неё жила. Она накричала на меня, сказала, чтобы я отстал от её дочери. Не ломал жизнь ей и внучке. Оказалось, что Лида обманула меня, чтобы получить разрешение на выезд. Слава Богу, Верочка была совершенно здорова, но ещё утром вместе с матерью улетела за границу, чтобы навсегда там остаться. Лида нашла себе нового мужа, и он позвал её туда, к себе. Стало быть, у моей дочки появился новый отец. — Но я же дом продал, отдал все деньги на лечение, — сказал я. На что тёща мне ответила, что всё об этом знает, и это было моё решение. Моё-то моё, да за что ж вот так, не по-человечески то? — Лида же тебя ни о чём не просила, — усмехнулась тёща и добавила: — А деньги она взяла, потому что не дура. Кто же от такой суммы откажется? А ты не расстраивайся, считай, что дал их дочери. Вот так, Брат, я и оказался на улице. Несколько лет прожил в сторожке питомника, а потом его закрыли, перевели в другой город, а меня выгнали на улицу. Эх…
Тяжело вздохнув, старик наливал полный стакан водки и залпом выпивал его, а потом долго трепал Брата по голове, да так и засыпал с ним в обнимку. Теперь Брат не жаловался на свою судьбу, он был спокоен и даже счастлив, но однажды беда снова заглянула ему в глаза. В тот день Ефимыч выпил больше, чем обычно.
— Ты не осуждай меня, Брат, — сказал он верному псу. — Сегодня день рождения моей дочери, и мне так тоскливо, хоть волком вой. Жил я жил на этом свете, а что останется после меня? Только ты добром и вспомнишь. Эх ты, Брат ты мой, Брат!
Ефимыч шёл по краю дороги, но вдруг, словно какая-то сила толкнула его, и он угодил как раз под колёса проезжавший мимо машины. Старик даже ничего не успел понять…
Не понял, как это произошло, и Брат. Он только бросился к неподвижно лежавшему хозяину и, поскуливая, принялся трогать его лапой, как делал это всегда, когда хотел его разбудить. Обычно Ефимыч отмахивался от пса, иногда недовольно ворчал, если не выспался, но чаще протягивал руку и трепал Брата по лохматой голове. А вот теперь не делал никаких попыток пошевелиться.
Чувствуя, как от тяжёлого предчувствия щемит его сердце, пёс положил голову на плечо хозяина и тихо рычал на людей, которые спешили к месту трагедии. Нелегко им было отогнать собаку, чтобы к Ефимычу подошли врачи, приехавшие на место ДТП. Только когда на Брата накинули какое-то покрывало, а потом привязали к росшему у дороги дереву, несчастного старика смогли уложить на носилки и загрузить в машину скорой помощи.
Спустя какое-то время все разъехались, так и не вспомнив о собаке. Наступила ночь. Брат долго грыз веревку, которая сдавливала его шею, и когда ему это удалось, громко залаял от радости. Потом он бросился в ту сторону, куда уехала скорая, но очень скоро потерял её след и, остановился. Он решил, что вернётся туда, где последний раз видел Ефимыча, и будет ждать его там. Ефимыч добрый и любит его, а значит, обязательно придет туда.
Наступившую ночь сменил день, потом снова пришла ночь. И снова день. Неделю сменяла неделя, а верный пёс всё ждал и ждал своего хозяина. Водители, постоянно проезжавшие по этой дороге, хорошо знали, почему он сидит у обочины. Жалея несчастного, они подкармливали его, привезли и поставили миску, в которую наливали воду. Кто-то даже хотел забрать его к себе, но пёс отходил в сторону и настороженно ждал, пока люди уедут. Он не собирался менять Ефимыча на самого лучшего из них, потому что всей своей душой был привязан к доброму старику, называвшему его Братом. Только когда пёс оставался один, он подходил к миске, пил воду, а вот ел неохотно, аппетита у него уже давно не было.
Однажды мимо Брата проехала машина скорой помощи. Пёс, равнодушно лежавший у дороги, встрепенулся. Он узнал тот самый автомобиль, который забрал его хозяина и бросился за ним следом. Теперь-то уж он не собирался его упускать. Задыхаясь и падая с ног от усталости, Брат вбежал на больничный двор. И тут впервые за долгое время растерялся. Он никак не ожидал, что здесь так трудно будет найти Ефимыча. Тогда пёс поднял страшный лай. А в это время врачи стояли над стариком, который уже много дней находился в коме, и решали отключать его от аппаратов.
– У него нет родных, найти никого не удалось, – покачал головой доктор.
– Значит, не следует занимать это место. В конце концов мы и так сделали все для его спасения.
– Да, правда, – сказал второй врач.
– Да что же это такое? Откуда взялась собака? Как громко она лает! Просто оглушительно… Не понимаю, куда смотрит дворник?!
– Это Брат, – прошептал Ефимыч. – Это мой Брат…
Врачи ошеломленные тем, что старик пришел в себя, не поняли, о каком Брате он говорит, но теперь они были уверены, что Ефимыч пойдет на поправку.
– Эта собака…– снова заговорил Ефимыч, – его зовут Брат… Мне надо жить ради него. Больше у меня никого нет.
Удивительная история Ефимыча и Брата тронула многие сердца, и вскоре по телевизору показали о них целый репортаж.
А утром в больнице появилась красивая женщина и попросила показать ей палату Ефимыча.
– Папа, – кинулась она к старику, – я Вера, твоя дочь… Ты помнишь меня? Я искала тебя, но не могла найти. И если бы не услышала в новостях про тебя и твою собаку, мне бы это не удалось. Я тебя узнала сразу, а ты меня узнал?
– Вера, Верочка, девочка моя… Какая ты красивая… Но когда ты приехала?
– Давно, папа. Я живу здесь с мужем и двумя сыновьями. Я знаю всё, что натворила мама. И про твой поступок тоже знаю. Ты всё отдал для меня. Мама перед смертью рассказала мне правду. Она болела и очень жалела, что обидела тебя. Ох, папа. Сколько глупостей делают люди. И как хорошо, когда удается хоть что-то исправить. Я заберу тебя с собой. Ты хочешь этого?
– Очень, доченька… а мой пёс?
– Ну куда же без твоего спасителя? – улыбнулась Вера. – Твои внуки давно мечтают о собаке. Вот их мечта и исполнится. И моя тоже…
– Вера, Верочка… Доченька, а вот я о таком даже не мечтал, – улыбнулся Ефимыч.
0 Комментарий