С высоты плоской каменной вершины этого горного уступа Степан, ещё раз оглядел окрестности.
Между тремя огромными валунами образовалось естественное укрытие, защищающее в первую очередь от ветра. Внизу шумело бурное течение горной реки. На сотни километров не было ни одного человеческого жилища.
— Софья, быстро раздевайся! – молодой человек строго посмотрел на девушку.
— Что ты сказал?.. – от недоумения и испуга у нее задрожал голос.
— Это не просьба, а приказ! Сейчас же! – в голосе Степана чувствовалась решительность.
— Но я не могу!.. – тихо проговорила молодая женщина.
— Мне самому с тебя содрать одежду что ли? – мужчина быстро снимал с себя куртку и комбинезон.
— Но как же можно? Зачем? – подбородок Софьи дрожал от беспомощности и обиды.
— Нет времени на разговоры, снимай портки сейчас же!.. – Степан уже почти разделся и бросил взгляд в сторону женщины.
— Я тебе этого никогда не прощу!.. – по щекам девушки катились слёзы.
Несмотря на чувство огромного стыда, она стала раздеваться. Сначала нерешительно и как-то безвольно, а потом уже и более осознанно. И вот уже молодые люди, прижавшись друг к другу голыми, крепко обнялись….
Мысли Степана унесли его на несколько недель назад. За окном шумел ветер, и упругие струи осеннего ливня мощным потоком обрушивались на стеклянную поверхность. Могло показаться, что эпический потоп пришёл на Землю в очередной раз. А потому на душе было не совсем уютно.
— Степан, у тебя экспедиция намечена на следующий месяц. Ты помнишь об этом? – голос Петра был безучастен.
Молодой человек намерено говорил с таким видом, что любому находящемуся рядом человеку было совершенно очевидно его безразличие.
«Ну, если тебе пофиг, то и мне тоже! Лишь бы подальше от тебя, выскочка,» — мысли Степана носили явно негативную окраску по отношению к говорившему человеку.
Дело в том, что недавнее назначение Петра руководителем группы «сверху» было для многих её членов настоящим сюрпризом. Ведь по совести, и, конечно же, вкладу в научный проект этот пост должен был занять именно Степан. Получалась «картина маслом», как говорят мастера юмористического жанра. Этот неизвестный никому человек появился здесь, «как чёрт из табакерки». Никто и никогда в исследовательском коллективе не слышал этого имени. Было очевидно, что в их области деятельности назначенец не отметился никакими заслугами.
Группа занималась магнитометрией и в основном предсказывала активность вулканов. В этой сфере академическое сообщество прекрасно знало всех своих выдающихся членов. Поэтому репутация Петра сразу же стала для всех очень понятна.
— Да этот Климкин явный протеже кого-то из министерства! – Ирина отличалась в группе особенной прямотой и «никогда не лезла за словом в карман».
— Послушайте, но, возможно, мы просто не слышали о нём из-за огромной озабоченности своим проектом!.. – голос принадлежал самому возрастному члену коллектива Гаврилу Васильевичу Соломину.
— По мне, так пусть хоть чёрта лысого поставят, лишь бы делу был прок! – Степан не любил перемывать косточки ни начальству, ни сотрудникам.
— Ты у нас известный гуманист и пацифист! Главное, его самого бесцеремонно подвинули, а он нам ещё рассказывает, как устроен этот мир!.. – девушка-правдоруб не собиралась молчать о несправедливости.
— Ирина Сергеевна, вам бы в политику идти, а не с вулканами воевать!.. – Гаврила Васильевич широко улыбался в свои «чапаевские усы» пшеничного оттенка.
— Коллеги, а может, мы всё-таки продолжим работу?! – в кабинет зашла Софья и, быстро разобравшись в сути разговора, решила прервать это «безобразие».
— Все с тобой ясно, подруга! – Ирина демонстративно вышла в коридор. В тот день Петра официально представил директор НИИ.
Маститый профессор был тогда явно смущен. Но, преодолев муки совести и пряча глаза от Степана, призвал коллектив «любить и уважать» господина Климкина. Что уж тут говорить.
Степан в этот момент как будто получил удар в солнечное сплетение. Как только смысл сказанного руководителем института дошёл до его сознания, он мгновенно испытал шок. Кислорода не хватало для дыхания, и молодой человек вынужден был выйти из здания на свежий воздух. Его состояние тогда можно было описать, как «между небом и землёй». С одной стороны, это было похоже на предательство. Ведь именно он был основным вдохновителем проекта и его движущей силой. А с другой, у него не было возможности послать всё к «чертовой матери» и уволиться. В этом случае получилось бы, что он сам уже стал бы предателем по отношению к общему делу.
«Ладно, нужно привыкать к новым обстоятельствам. Сейчас не до амбиций. Лишь бы проект довести до ума. А потом, хоть трава не расти!..» — с этими мыслями он и продолжил исполнять свои обязанности.
Да, в коллективе, где все пророчили вакантное место руководителя группы именно Степану, мнения разделились. Большинство считало Петра «выскочкой», который имеет «волосатую лапу» во властных структурах. Но были и такие, кто считал иерархию власти в науке вторичной. Они относились к ситуации достаточно лояльно. К этой категории людей принадлежала и Софья Воробьева.
— Не понимаю, почему ты считаешь Петра «занозой в заднице»? – сторонница нового уклада в группе задала вопрос Ирине.
— У него нет такого авторитета, как у Степана. Да и в профессиональном плане к нему много претензий!.. – девушка с вызовом смотрела в глаза коллеги.
— А мне кажется, что как организатор он будет более эффективен, чем твой Гаврилов! – Воробьева даже повысила голос на окончании фразы.
— Ух, ты! Гаврилов уже стал моим?! А ведь ещё совсем недавно, все наши считали вас парой! – Ирина с недоумением смотрела в глаза Софьи.
— Как можно!.. Это ведь беспочвенные домыслы!.. – на щеках защитницы Климкина появился пунцовый румянец.
— Даже покраснела от стыда! Значит, ещё не всё потеряно! – собеседница с вызовом отвернулась спиной.
Кстати, к Соломину тоже были вопросы. Однако выяснять отношения с представителем старшей возрастной группы тогда никто не стал. Всем была известна его «лояльность к власти» и «двойные стандарты», когда дело касалось управления в коллективе.
Удивительно, но Климкин даже не подозревал, что за его спиной развернулась целая дискуссия. Мажор совершенно естественно воспринял своё назначение. Он абсолютно не собирался ломать голову над этическим моментом и вел себя так, как будто занимал эту должность уже несколько лет. Причём его мелкие черты лица и ехидный взгляд сразу выдавали в нем человека вредного, и мстительного.
«Да, физиономия этого типа красноречиво говорит о его говнистости. Какой-то желчный и скользкий. Вот уж с кем в разведку точно нельзя идти. И спину подставлять тоже! И в плане интеллекта у него явные проблемы. Низкий лоб и близко посаженные глаза. Похож на рака…» — Степан не хотел становиться причиной раскола в дружном коллективе, но раз за разом ловил себя на мысли о неприязненности, к новому руководителю.
Гаврилов несколько лет назад увлекался творчеством Шопенгауэра. Вот и сейчас он пытался найти материал для создания «психологического портрета» Климкина. Он раньше частенько оценивал интересных ему людей в этом формате. А сейчас поймал себя на мысли, что Пётр стал для него «настоящей кладезю». Этот «ценный экспонат» буквально искрил своими уникальными данными «недалекого человека». И вот в голове снова раздался вопрос Климкина про экспедицию, с которого и началась вся эта история.
— Готов хоть завтра!.. – небрежный ответ подчиненного не отличался уважительным почтением.
— Тогда жду к вечеру план мероприятий на утверждение! – Пётр бегло окинул взглядом кабинет, где находился Гаврилов, и вышел.
— Непременно будет исполнено!.. – Степан бросил фразу в сутулую спину уходящего мужчины.
В сердце кольнуло. Молодой человек не был ревнивым. Он даже не состоял в полном смысле этого слова в отношениях с Софьей. Его лишь удивляло, что все в группе считали их парой. Да, Степан замечал, что девушка проявляла к нему особенный интерес. Однако не форсировал событий и держал этот вопрос открытым.
Во-первых, молодой человек ещё не решил, насколько Воробьева была ему интересна. И даже не так. Девушка ему нравилась. Но, памятуя слова матери, сказанные ему ещё несколько лет назад, он пытался оценить ее по собственной шкале ценностей. Тогда родительница заявила ему, что «не так уж и важно, чтобы супруга была роковухой или королевой кухни, нужно иметь общий интерес». Эти слова звучали в голове каждый раз, когда он смотрел на Софью. Да, они вместе работали. А значит, в профессиональном плане были единомышленниками. Но не это имела в виду родительница, когда говорила своё жизненное напутствие. Речь тогда шла об общем векторе мыслей во всем. Супруги лишь тогда могут стать настоящими половинками, когда растворяются друг в друге полностью. А этого не может быть, если они по-разному смотрят на одни и те же вещи. И это намного больше, чем одинаковая специальность и даже одна работа. Нужно каждую секунду жизни творить одно и то же дело.
А во-вторых, Степан ещё не решил, насколько он сам готов к созданию семьи. Ведь тогда придется делить себя на две части: ученый и супруг. И как он сможет справиться с этим, было совершенно не ясно. Одно дело, когда круглые сутки в его голове крутятся рабочие вопросы. И совершенно другое, когда станет необходимым решение всяких семейных проблем. А потом ещё и дети пойдут. В общем, молодой человек совсем не торопился форсировать события, в сердечной области. Их вялотекущий роман с редкими свиданиями в кафе и поздравлениями на различные праздники, не переходил на следующий уровень.
Скромный и стеснительный Степан нравился Софье. Но девушка уже давно стремилась к чему-то большему. А тут появляется Пётр, который с первого же момента знакомства стал недвусмысленно оказывать знаки внимания. Такая очевидная разница в ухаживании молодых людей не могла ни отразиться на Воробьевой. И она, как говорится, «поплыла». Позже Степан узнал и о состоявшемся тогда разговоре между Софьей и Ириной.
— Воробьева, ты чего мозги пудришь и Климкину, и Гаврилову? – девушка внимательно смотрела на подругу.
— Ты же знаешь, что Степан неповоротлив, как горный утёс! А вот Петр настойчив и горяч!.. – Софья покраснела от собственных слов.
— Тебе нужно как-то определиться, а то может произойти непоправимое! – Ирина недоумевала, как та может быть такой пассивной.
— Вот и определюсь! Не желаю быть заложницей обстоятельств! – в девушке взыграла гордость.
— Правильно! А то похожа сейчас на приз победителю! Того и гляди наши начнут ставки делать!.. – подруга явно подначивала.
— А у тебя какой интерес? – в голосе Софьи слышались нотки интриганки.
— Мой интерес находится исключительно в плоскости научного проекта! – Ирина отвела глаза.
Да, с момента появления в коллективе мажора Степан вдруг стал ощущать некую опеку, со стороны подруги Софьи. Сначала он не придавал этому значения. А потом понял, что Ирина активизировалась на фоне охлаждения её соперницы.
«Вот тебе и женская дружба!» — Гаврилов был ошарашен от собственных размышлений на романтическую тему.
А Пётр в это время неустанно приставал к Софье. Он буквально с первого взгляда влюбился в подчиненную. И, пользуясь властью, окружил её своим вниманием.
Сначала девушка вела себя просто вежливо и списывала такой формат служебных отношений, лишь на характер «сердцееда». Однако уже через неделю она поняла, что ситуация заходит в тупик. Нужно было либо дать отпор на докучающие приставания начальника, либо принять их.
В первом случае, можно было лишиться работы. А во втором – стать объектом сплетен. Выбор не велик, но обязателен. Иначе, может разразиться громкий скандал, о чем уже и Ирина предупредила её.
«Что ж, Стёпочка, сам виноват! Не нужно было так долго в носу ковырять! Мне уже скоро исполнится тридцать. Пора создавать семью и детей рожать. А с тобой только о работе и можно говорить без конца. А с Петром я не пропаду. А что любовь? Пусть меня любят! Это важней! Радуйся, Ирка! Теперь у тебя зеленый свет для Степана!» — именно такая женская логика и определила решение Софьи.
Выбор Воробьёвой в пользу мажора был отмечен практически сразу всеми её коллегами. Причём настроение у многих по этому поводу даже улучшилось. Ведь пропала понятная напряженность сразу между несколькими сотрудниками. Хотя бы и видимая!
Но такая ситуация продолжалась лишь одну неделю. А потом была экспедиция. Причём Степан принимал в ней участие по плану. Софью же неожиданно включили в эту поездку из-за внезапной болезни другого специалиста. Причём события перед убытием развивались столь стремительно, что даже Пётр не смог найти в короткий срок замену своей возлюбленной.
И вот уже группа исследователей в составе двух человек летит над гористой поверхностью Камчатки. Так как план экспедиции предусматривал чёткое соблюдение графика, то вылет на вертолёте состоялся даже, в тяжёлых погодных условиях.
Порывистый ветер и плохая видимость стали причиной авиакатастрофы. Вертолёт врезался в горный выступ и развалился на части. Хорошо ещё, что не произошло взрыва. Вернее он случился, когда Степану и Софье удалось отползти от него на безопасное расстояние. Тогда молодой человек понял, что зря недооценил сложные метеорологические условия. Он уже давно самостоятельно управлял летательными аппаратами. Поэтому решение на вылет принимал единолично.
— И что нам теперь делать?! – в голосе девушки был ужас от произошедшего.
— Нужно проверить, что у нас уцелело? Связи нет, тёплых вещей тоже. Есть сухой паек на двоих и спальник. Погода очень плохая. Нужно искать укрытие и от диких животных, и от ветра с осадками. – Степан тоже был ошарашен случившимся, но старался держать себя в руках.
— Нас же спасут? – Софья ошеломлённо смотрела на догоравшие остатки от летательного аппарата.
— Конечно! Важно, чтобы мы выжили до этого момента! – молодой человек не собирался запугивать спутницу, а лишь делился своими соображениями.
— Выжили?.. Что ты имеешь в виду?! – слова перешли в истерический визг.
— Не беспокойся! У нас есть спальный мешок и пища! Кстати, вот и один патрон с ракетницей! – последнему факту Степан был раз больше всего.
— Обещай, что ты не дашь нам умереть! – девушка вцепилась руками в отворот куртки Гаврилова и трясла его изо всех сил.
— Обещаю! Успокойся уже! – молодой человек продолжал осматривать окружающее пространство.
— Где мы будем ждать спасателей? – Софья начинала приходить в себя.
— Нужно подняться вон на ту возвышенность! Там нам будет видна панорама местности. Плюс мы сможем обнаружить возможные угрозы. – Молодой человек потрогал ракетницу.
— Какие угрозы? – в голосе Воробьевой снова появилась паника.
— Волки или медведи! Но скорее, первое! Оттуда мы и ракетницу можем использовать! – Гаврилов поднялся с земли и помог встать девушке.
Однако переход на возвышенность не был лёгким. Стоило молодым людям отойти от места крушения на сотню шагов, как к ним с разных сторон стали приближаться волки. Казалось, что им угрожает смертельная опасность. Ведь у жертв авиакатастрофы не было никакого оружия.
Однако Степан хорошо знал повадки этих хищников. Ему потребовалось несколько минут, чтобы определить вожака стаи. После этого он сам стал приближаться в его сторону. И когда до огромного серого волка осталось лишь шагов пятнадцать-двадцать, вытащил заряженную единственным патроном ракетницу и выстрелил. Удивительно, но молодой человек попал в зверя. Ранение не было смертельным, но отпугнуло вожака, а вместе с ним и всю стаю.
Проход к намеченной возвышенности был свободен. Молодые люди почти бегом взобрались на безопасную каменистую площадку.
«Нужно съесть сухой паек и максимально укрыться от ветра. Возможно, запаса калорий и тепла тел в спальном мешке хватит, чтобы не умереть от переохлаждения. Сколько нам придется ждать спасателей? Думаю, что в МЧС уже поступил сигнал об исчезновении вертолета. Но точку падения нужно еще определить. А сейчас шквалистый ветер и плохая видимость. Следует приготовиться к самому плохому сценарию. На поиски может потребоваться несколько дней…» — Степан ещё раз осмотрел каменистый выступ, где они находились.
— Вот здесь и будет наша стоянка! – молодой человек указал на небольшую каменистую выемку между огромными валунами.
— Мы не сможем разжечь костёр! И сделать подобие шалаша!.. – Софья уныло смотрела в указанном направлении.
— Сейчас мы перекусим! – мужчина достал сухой паек и протянул девушке её порцию.
— У меня нет аппетита! – она демонстративно отвела в сторону протянутый пакет.
— Сейчас пища – это не вопрос вкуса, а выживания. Нам нужно подкрепиться, чтобы организм смог пережить этот стресс! Важно обязательно поесть! – Степан снова подал сверток с сухим пайком.
Молодые люди, молча, съели содержимое пакетов. Теперь им предстояло обустроиться на ночлег…
После препирательств и, преодолевая смущение, оба они оказались голыми в спальном мешке, застегнувшись внутри с головами. Тепло тел и дыхание создали внутри стесненного пространства воздушную подушку. Её температура позволила согреться. Из-за ограниченного места (а спальник был одноместным), пришлось обняться.
Софья уже через полчаса крепко уснула. А Степан с трепетом вдыхал запах её волос и вспоминал то безмятежное время, когда они вместе сидели в кафе и ели мороженное на набережной реки. Молодой человек слушал спокойное дыхание девушки и вдруг очень чётко осознал, что, чуть было, не совершил роковую ошибку.
«Я так увлёкся наукой, и так доверился словам матери, что своими руками…. Она всегда была рядом, а я не позволял приблизиться. Не мог себе представить раньше, что мне нужна лишь она. Ведь даже животные выбирают себе самок по запаху. Они на уровне феромонов различают партнеров, с которыми готовы продлять род. Вот и я сейчас осознал, что только Софушка может быть моей половинкой!..» — от мыслей молодой ученый стал улыбаться.
Сейчас Степан был настолько счастлив, что его не смущало плачевное положение, в котором он оказался с любимым человеком. Мысли обволокли его сознание, и он уже через несколько минут погрузился в глубокий сон.
А там, в кущах Морфея он беззаботно ходил по живописному лугу за руки с Воробьевой. На их головах были венки из полевых цветов. Они весло беседовали и гонялись друг за другом. Это и было то счастье, о котором мечтает каждый влюбленный человек.
Когда утром Софья на время проснулась, она с удивлением поняла, что не боится. Девушка даже почувствовала, что ей хорошо лежать здесь в объятиях этого сильного человека.
— Ты, случайно не с кинжалом спишь? – в голосе Воробьевой чувствовалась безмятежная веселость.
— Нет! С чего ты взяла? – молодой человек искренне удивился.
— Тогда я не совсем поняла, что мне всю ночь упиралось в поясницу?! – девушка не выдержала и прыснула от смеха.
А потом были ещё двое суток, когда пришлось безвылазно оставаться голыми в спальном мешке. Иначе было не выжить.
Когда команда МЧС их нашла, то увидела едва теплые тела, прижатые друг к другу.
Конечно же, все подробности спасения Гаврилова и Воробьёвой стали известны, и Петру. Мажор стал дико ревновать несостоявшуюся невесту, чего даже не пытался скрыть. Однако сама Софья после этого происшествия приняла твёрдое решение остаться со Степаном. Она в резкой форме отказала Климкину и слёзно просила прощения у Гаврилова. Перспективный ученый простил девушке её метания и сразу сделал предложение руки, и сердца. Казалось, что сама Вселенная покровительствовала молодым людям. Ведь только роковой случай помог им обрести друг друга, преодолевая нерешительность в отношениях.
А вскоре состоялась свадьба. Были и горькие слёзы подруги невесты, оставшейся ни с чем. Пётр не мог смотреть на всё это и принял решение перевестись в другое отделение. Его покровитель способствовал этому очень оперативно.
Степан же при непосредственном участии супруги не только образовал крепкую семью, но и с успехом завершил начатый исследовательский проект. За него он получил серьёзный гранд для более полного изучения интересующего региона, богатого различными полезными ископаемыми.
0 Комментарий